CC BY
13Закон и право. 2024. № 9. С. 61-66. Law and legislation. 2024;(9):61-66.
Научная статья УДК 342.951; 351.82
https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-9-61-66 EDN: https://elibrary.ru/CXDFJO
NIION: 1997-0063-9/24-455 MOSURED: 77/27-001-2024-9-655
Системные основы противодействия экстремизму: проблемы выработки и реализации
Виктор Борисович Коробов1, Алексей Анатольевич Кобозев2
1 Всероссийский научно-исследовательский институт МВД России, Москва, Россия
2 Всероссийский институт повышения квалификации сотрудников МВД России, Домодедово, Московская область, Россия
Аннотация. В статье рассматриваются вопросы, связанные с реализаций принципа системности в противодействии экстремизму. Показывается, что в правоохранительной практике противодействия экстремизму системности уделяется недостаточное внимание. Утверждается, что это становится причиной невысокой эффективности антиэкстремистской деятельности. Обосновывается необходимость разработки критериев и показателей системности противодействия экстремизму.
Ключевые слова: система, системный подход, системные основы, экстремизм, направления формирования, направления реализации.
Для цитирования: Коробов В.Б., Кобозев A.A. Системные основы противодействия экстремизму: проблемы выработки и реализации // Закон и право. 2024. № 9. С. 61—66. https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-9-61-66 EDN: https://elibrary.ru/CXDFJO
Original article
Systemic basics of countering extremism: problems of development and sales
Viktor B. Korobov1, Alexey A. Kobozev2
1 All-Russian Scientific Research Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia, Moscow, Russia
2 All-Russian Institute for Advanced Training of Ministry of Internal Affairs Employees, Domodedovo,
Moscow region, Russia
Abstract. The article discusses issues related to the implementation of the principle of consistency in countering extremism. It is shown that in the practice of countering extremism, little attention is paid to systematicity. It is shown that this becomes the reason for the lack of effectiveness of anti-extremist activities. The need to develop criteria and indicators for systematic counteraction to extremism is substantiated.
Keywords: system, system approach, system foundations, extremism, directions of formation, directions of implementation.
For citation: Korobov V.B., Kobozev A.A. Systemic basics of countering extremism: problems of development and sales // Law and legislation. 2024;(9):61—66. (In Russ.). https://doi.org/10.24412/2073-3313-2024-9-61-66 EDN: https://elibrary.ru/CXDFJO
© Коробов В.Б., Кобозев А.А. М., 2024. LAW & LEGISLATION • 09-2024
Экстремизм (экстремистская деятельность) уже несколько десятилетий продолжает оставаться объектом пристального внимания ученых и практиков буквально во всем мире. Экстремистские группировки по-прежнему представляют собой серьезную угрозу общественной и государственной безопасности в различных регионах мира, в том числе и в Российской Федерации.
Это убедительно подтверждается негативной динамикой в последние два десятилетия уровня и структуры преступлений, совершаемых на территории России по мотивам политической, идеологической, расовой, национальной и религиозной ненависти или вражды либо по мотивам ненависти или вражды в отношении какой-либо социальной группы.
Вот что по этому поводу писал в начале XXI в. заместитель Генерального прокурора Российской Федерации С.Н. Фридинский: «Если в 2004 г. было совершено 133 акта экстремизма, то в 2005 г. возбуждены уголовные дела по 152 фактам совершения преступлений экстремистской направленности» [17].
В другой своей работе Сергей Николаевич более наглядно демонстрирует рост числа регистрируемых преступлений данного вида в первом десятилетии текущего столетия: «в 2006 г. — 263 (+73%), в 2007 г. — 356 (+35,4%), в 2008 г. — 460 (+29,2%), в 2009 г. — 548 (+19,1%), в 2010 г. — 597 (+8,9%)» [18, с. 4].
На протяжении 2011 — 2017 гг. также отмечался существенный рост преступлений, имеющих экстремистскую мотивацию (с 622 в 2011 г. до 1521 (+144,5%) в 2017 г.).
В последующие два года наметилась тенденция к снижению числа преступлений данного вида (до 1265 (-17,4%) в 2018 г. и до 585 (-53,8%) в 2019 г.) [13, с. 134]. Но, как справедливо заметили исследователи, снижение показателей преступлений экстремистской направленности в указанном периоде «обусловлено не массовым перевоспитанием экстремистов, приведшим к сокращению преступной деятельности, а внесением изменений в основную «экстремистскую» ст. 282 УК РФ [см.: 4] — введением в нее административной преюдиции и, соответственно, «переходом» части деяний, фиксируемых ранее как преступление, в разряд административных правонарушений — ст. 20.3.1 КоАП РФ» [под-роб. см.: 13, с. 134; 15, с. 224; 16, с. 28; 1].
Причем в период 2020 — 2022 гг. количество зарегистрированных экстремистских проявлений вновь стремительно увеличивалось (с 833 в
2020 г. до 1566 в 2022 г.; +88%). Как считают специалисты, в 2022 г. их рост почти наполовину (48,2%) относительно 2021 г. (1057) явился следствием новых угроз и вызовов со стороны Украины в связи с проведением Специальной военной операции (далее — СВО) [см.: 11, с. 43; 16, с. 28].
Нельзя также не заметить, что только в январе 2023 г. было зарегистрировано 134 преступления экстремистской направленности (+157,7% к аналогичному периоду прошлого года (далее — АППГ) [7, с. 4]. Данный показатель превышает его значение за весь 2004 г. (133). В целом же за 2023 г. было зарегистрировано 1340 преступлений экстремистской направленности, или на 14,4% меньше АППГ [8, с. 10].
Однако на фоне продолжающейся СВО непременно сохранятся подрывная деятельность украинских спецслужб и попытки коллективного Запада дестабилизировать ситуацию в России, что, соответственно будет негативно влиять на состояние экстремистской преступности в краткосрочной перспективе.
При этом следует учитывать, что целый ряд международных событий будут мотивировать как транснациональную, так и внутреннюю экстремистскую активность в различных странах. Внимание международного сообщества к конфликтам могут усугубить некоторые проявления насильственных экстремистских настроений, основанных, например, на расовой и этнической принадлежности.
Также следует отметить, что в настоящее время эксперты фиксируют множество межрегиональных тенденций, включая «глобальное распространение крайне правых экстремистских идеологий, использование новейших технологий и растущее смешение компонентов различных идеологий, даже тех, которые идеологически противоположны друг другу» [19].
Можно ожидать (в том числе применительно к России) дальнейшего роста так называемого смешанного, неясного и нестабильного насильственного экстремизма. В данном случае действующие лица мотивированы частично совпадающими и потенциально противоречивыми факторами, включая идеологическую радикализацию, личные обиды, онлайн-заговоры и проблемы психического здоровья.
По нашему мнению, можно утверждать, что экстремизм будет продолжать оставаться в долгосрочной перспективе постоянной проблемой во всем мире, поскольку невозможно полнос-
ЗАКОН И ПРАВО • 09-2024
тью избавиться от экстремизма как социального явления.
К тому же мы разделяем точку зрения Е. А. Апа-насенко, согласно которой «в современной науке отсутствует универсальное определение экстремизма», а «законодательство Российской Федерации не раскрывает понятие «экстре -мизм», но устанавливает ответственность за экстремистскую деятельность» [9, с. 130]. В то же время, по верному замечанию автора, «в отечественной науке есть попытки определения экстремизма с опорой на принцип системности, осознания многомерности и сложности экстремизма как социального явления» [9, с. 131].
Н.Б. Бааль, например, утверждает, что «особенностями современного экстремизма являются рост масштабности экстремистских группировок; усиление жесткости действий экстремистов; многообразие форм деятельности; использование последних достижений науки и техники; стремление добиться общественного резонанса, дестабилизации ситуации в стране» [10, с. 3].
Продуктивной представляется попытка С.Н. Фри-динского дать всеобъемлющую дефиницию экстремизма. Автор предлагает «под экстремизмом понимать социальное системное явление, в рамках которого объединенные на основе общих политических, идеологических, национальных, религиозных, расовых, социальных, экологических, экономических взглядов и убеждений представители последних совершают... противоправные действия, направленные на насильственное распространение таких взглядов» [18, с. 9].
Поскольку экстремизм обладает признаками системности, с нашей точки зрения, противодействие ему должно отличаться столь же системным характером. В этом плане Н.Л. Зимфер рассматривает системность как «координацию множества компонентов, которые при совместной работе создают сеть активности более мощную, чем любое действие отдельных частей само по себе» [12, с. 3].
В.С. Пудич в связи с этим удачно замечает: «Если структурность — это состояние внутренней расчлененности материального бытия, то организованность, а, следовательно, и системность — это свойство его преодоления» [14].
И, что не менее важно, на актуальность принципа системности прямо указывается в ряде законодательных актов Российской Федерации, определяющих основные принципы и содержание деятельности по обеспечению безопасности государства.
Так, в ст. 2 Федерального закона «О безопасности» от 28 декабря 2010 г. № 390-Ф3 среди основных принципов обеспечения безопасности названы в том числе «системность и комплексность применения федеральными органами государственной власти, органами государственной власти субъектов Российской Федерации, другими государственными органами, органами местного самоуправления политических, организационных, социально-экономических, информационных, правовых и иных мер обеспечения безопасности» [3].
Однако в ст. 2 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» от 25 июля 2002 г. № 114-Ф3 в числе принципов противодействия экстремистской деятельности принцип системности не упоминается [2]. Отсутствует понятие системности и в Стратегии противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года (далее — Стратегия), утвержденной Указом Президента Российской Федерации от 29 мая 2020 г. № 344 [6].
Что касается практики противодействия экстремизму, то следует отметить недостаточную реализацию принципа системности в данной сфере. Попутно следует подчеркнуть, что с точки зрения системно-компонентного подхода дело обстоит достаточно благополучно: в наличии правоохранительные органы, иные органы государственной и муниципальной власти, компетентные в сфере профилактики, выявления, пресечения, предотвращения, расследования преступлений экстремистской направленности; в соответствии с Указом Президента Российской Федерации от 26 июля 2011 г. № 988 создана и функционирует Межведомственная комиссия по противодействию экстремизму в Российской Федерации [5].
Несмотря на это, наблюдается недостаточный уровень системности в противодействии экстремизму, проявляющийся, в первую очередь, в недостижении цели (целей) данного противодействия.
Одновременно следует обратить внимание на то, что сами цели противодействия экстремизму сформулированы не ясно, а поэтому априори являются малодостижимыми.
Например, в Стратегии сказано, что «целью государственной политики в сфере противодействия экстремизму является защита основ конституционного строя Российской Федерации, государственной и общественной безопасности, прав и свобод граждан от экстремист-
LAW & LEGISLATION • 09-2024
ских угроз» [5]. Вместе с тем данная формулировка не только содержит неточности (например, государственную и общественную безопасность необходимо не защищать, а обеспечивать), но, как нам представляется, более соответствует определению «организационной функции», а не «цели» как желаемому конечному состоянию системы.
Недостаточной системностью отличаются и сами реализуемые подходы к противодействию экстремизму в различных странах мира.
Так, в течение примерно двух десятилетий после событий 11 сентября 2001 г. США и их западные союзники сосредоточились преимущественно на борьбе с экстремистскими угрозами, исходящими от салафитских джихадистских организаций, таких, как Аль-Каида и Исламское государство. При этом ослабло внимание к субъектам, которых традиционно считали внутренними экстремистами — людям, движимым такими идеологиями, как белый национализм, антиправительственный экстремизм, различные теории заговора. А сегодня они превратились в экстремистскую угрозу этим странам.
В России проведение необходимых жестких, направленных на обеспечение безопасности кампаний, в частности на Северном Кавказе, по борьбе с террористами и экстремистами в некоторой степени отвлекло внимание от коренных причин конфликтов в данном макрорегионе. Кроме того, следует признать, что на этом фоне продолжается радикализация нового поколения экстремистов.
В связи с этим трудно не согласиться с С.Н. Фридинским, который считает, что «сложность и многоплановость проблемы предупреждения экстремизма заключается в том, что в его основе лежат, наряду с кризисными явлениями социально-экономического, политического, духовно-нравственного и других свойств, проблемы межнациональных отношений. Поэтому здесь необходимы в большей степени не силовые методы воздействия, а соответствующая правовая и экономическая база, подкрепленная социально-психологическими и идеологическими мерами, направленными на ограничение совокупности негативных условий и предпосылок экстремистских проявлений» [17].
По нашему мнению, сама стратегия борьбы с экстремизмом, ориентированная преимущественно на обеспечение безопасности, должна быть откорректирована. Она недостаточна для устранения многочисленных причин конфликтов, подпитываемых этническими, религиозными, политическими и экономическими причи-
нами (факторами), которые требуют сегодня комплексных и гибких политико-правовых мер. Отсюда потребность в более системном подходе к антиэкстремистской политике.
В данной ситуации вопрос о системности противодействия экстремизму и критериях ее оценки становится насущной проблемой взаимодействия разнообразных субъектов противодействия экстремизму на разных уровнях и в разных масштабах. Сложность системы противодействия такому комбинированному явлению, как экстремизм однозначно ведет к возможной формулировке разных вариантов такого рода критерия. Представляется, что критерий, ориентирующий на достижение сформулированной перед системой цели, является предпочтительным. В этом случае можно сформулировать и систему объективных показателей противодействия экстремизму.
Последовательная реализация принципа системности в противодействии экстремизму позволит: существенно улучшить скоординирован-ность взаимодействия органов государственной и муниципальной власти в области противодействия экстремистской деятельности; усовершенствовать взаимный обмен сведениями между компетентными органами; повысить продуктивность деятельности общественных организаций, иных институтов гражданского общества в рассматриваемой сфере; стимулировать оперативность и адекватность реагирования компетентных органов на проявления различных видов экстремизма; способствовать формированию у общественных групп необходимого иммунитета к экстремистской идеологии; нарастить результативность антиэкстремистской пропаганды среди разных слоев населения.
Важным фактором усиления системности в противодействии экстремизму должно стать выведение информационно-аналитической работы в данной области на новый уровень, выражающийся в постоянном повышении качества сбора и анализа данных в режиме реального времени об экстремистских и террористических угрозах, с которыми сталкиваются государства, включая характер этих угроз и типы сетей, из которых происходят экстремисты и террористы.
Таким образом, понятие (принцип) системности в противодействии экстремизму, с одной стороны, задает определенные исследовательские приоритеты, позволяющие выйти на понимание новых задач в данной сфере. С другой стороны, оно открывает новые возможности в понимании эффективности антиэкстремистской
ЗАКОН И ПРАВО • 09-2024
деятельности, способствующие достижению адекватных (внятных) целей противодействия экстремизму с наименьшими ресурсами.
Список источников
1. Кодекс РФ об административных правонарушениях от 30.12.2001 № 195-ФЗ (с изм. и доп., вступ. в силу 19.07.2024) // http://www. consultant.ru/
2. Федеральный закон «О противодействии экстремистской деятельности» от 25.07.2002 № 114-ФЗ (с изм. и доп., вступ. в силу 15.05.2024) // http://www.consultant.ru/
3. Федеральный закон «О безопасности» от 28.12.2010 № 390-Ф3 (с изм. и доп., вступ. в силу 10.07.2023) // http://www.consultant.ru/
4. Федеральный закон «О внесении изменения в статью 282 Уголовного кодекса Российской Федерации» от 27.12.2018 № 519-ФЗ // СЗ РФ. 2018. № 53 (ч. I). Ст. 8445.
5. Указ Президента РФ от 26.07.2011 № 988 «О Межведомственной комиссии по противодействию экстремизму в Российской Федерации» (в ред. Указа Президента РФ от 17.02.2016 № 64) // http://www.consultant.ru/
6. Стратегия противодействия экстремизму в Российской Федерации до 2025 года (утв. Указом Президента РФ от 29.05.2020 № 344) // СЗ РФ. 2020. № 22. Ст. 3475.
7. Состояния преступности в России за январь 2023 года. М.: ФКУ «ГИАЦ МВД России», 2023. 68 с.
8. Состояния преступности в России за 2023 год. М.: ФКУ «ГИАЦ МВД России», 2024. 100 с.
9. Апанасенко Е.А. Современные подходы к определению понятия «экстремизм» // Общество. Среда. Развитие (Terra Humana). 2013. № 4 (29). С. 129-133.
10. Баалъ Н.Б. Политический экстремизм российской молодежи и технологии его преодоления: Автореф. дис. ... д-ра полит. наук. Н. Новгород, 2012. 43 с.
11. Гончарова М.В., Невский С.А., Бабаев М.М. [и др.]. Комплексный анализ состояния преступности в Российской Федерации по итогам 2022 года и ожидаемые тенденции ее развития: аналитический обзор. М.: ФГКУ «ВНИИ МВД России», 2023. 102 с.
12. Зимфер Неисп. Доклад «О состоянии университета в 2012 году». Государственный университет Нью-Йорка. Архивировано с первоисточника 12.12.2012. 21 с.
13. Леонтъева Ю.В., Овчинко О.А. Экстремизм в России: цифры и размышления // Вестник
Сибирского юрид. ин-та МВД России. 2020. № 1. С. 133—140.
14. Пудич В. С. Критерии системности теории и практики управления. Из материалов конференции «Менеджмент сегодня». М.: ИД Гребенникова // URL: http://grebennikov.ru (Дата обращения: 18.07.2024)
15. Свиридова К.Ю. Динамика и современное состояние преступлений экстремистской направленности // Молодой ученый. 2023. № 41 (488). С. 223—224.
16. Ульянов М.В. Новые тенденции экстремистской и террористической преступности и меры противодействия угрозам национальной безопасности // Вопросы безопасности. 2023. № 2. С. 27—34. D0I:10.25136/2409-7543.2023.2.41007
17. Фридинский С.Н. Некоторые проблемы противодействия экстремизму в Российской Федерации // Право и безопасность. 2006. № 1-2 (18-19) // URL: https://dpr.ru/pravo/pra-vo_18_7.htm (Дата обращения: 18.07.2024)
18. Фридинский С.Н. Противодействие экстремистской деятельности (экстремизму) в России (социально-правовое и криминологическое исследование): Автореф. дис. ... д-ра юрид. наук. М., 2011. 43 с.
19. Understanding Violent Extremism // URL: https://nap.nationalacademies.org/ read/ 24638/ chapter/3 (Дата обращения: 26.07.2024)
References
1. Code of the Russian Federation on Administrative Offenses dated 30.12.2001 № 195-FZ (with amendments and additions, introduction effective 07.19.2024) // http://www.consultant.ru/
2. Federal Law «On combating extremist activity» dated 25.07.2002 № 114-FZ // (with amendments and additions, introduction effective 05.15.2024) // http://www.consultant.ru/
3. Federal Law «On security» dated 28.12.2010 № 390-FZ // (with amendments and additions, introduction. effective 07.10.2023) // http:// www.consultant.ru/
4. Federal Law «On amendments to Article 282 of the Criminal code of the Russian Federation» dated 27.12.2018 № 519-FZ // Collection of legislation of the Russian Federation. 2018. № 53 (Part I). Art. 8445.
5. Decree of the President of the Russian Federation «On the Interdepartmental commission for combating extremism in the Russian Federation» dated 26.07.2011 № 988 // (ed. Decree of the President ofthe Russian Federation dated 02.17.2016 № 64) // http://www.consultant.ru/
LAW & LEGISLATION • 09-2024
6. The Strategy of countering extremism in the Russian Federation until 2025 (approved by Decree of the President of the Russian Federation dated 29.05.2020 № 344) // Collection oflegislation of the Russian Federation. 2020. № 22. Art. 3475.
7. The state of crime in Russia in January 2023. Moscow: FKU «GIAC of the Ministry of Internal Affairs of Russia», 2023. 68 p.
8. The state of crime in Russia in 2023. Moscow: FKU «GIAC of the Ministry of Internal Affairs of Russia», 2024. 100 p.
9. Apanasenko E.A. Modern approaches to the definition of the concept of «extremism» // Society. Wednesday. Development (Terra Humana). 2013. № 4 (29). Pp. 129-133.
10. Baal N.B. Political extremism of the Russian youth and technologies for overcoming it: Abstract dis. ... doctor of political science. N. Novgorod, 2012. 43 p.
11. Goncharova M. V., Nevsky S.A., Babaev M.M. [et al. ]. A comprehensive analysis of the state of crime in the Russian Federation by the end of 2022 and expected trends in its development: an analytical review. Moscow: FGKU «VNII MIA of Russia», 2023. 102 p.
12. Zimfer Unspoken. Report «On the State of the University in 2012». State University of New York. Archived from the original on 12.12.2012. 21 p.
13. Leontieva Yu.V., Ovchinko O.A. Extremism in Russia: figures and reflections / / Bulletin of the Siberian Law Institute of the Ministry of Internal Affairs of Russia. 2020. № 1. Pp. 133-140.
14. Pudich V.S. Criteria for the consistency of management theory and practice. From the materials of the conference «Management today». Moscow: Publishing House of Grebennikov // URL: http:// grebennikov.ru (Accessed: 18.07.2024)
15. Sviridova K.Yu. Dynamics and the current state of extremist crimes // Young Scientist. 2023. № 41 (488). Pp. 223-224.
16. Ulyanov M. V. New trends in extremist and terrorist crime and measures to counter threats to national security // Questions of security. 2023. № 2. Pp. 27-34. DOI: 10.25136/2409-7543.2023. 2.41007
17. Fridinsky S.N. Some problems of countering extremism in the Russian Federation // Law and Security. 2006. № 1-2 (18-19) // URL:. https:// dpr.ru/pravo/pravo _18 _7.htm (Accessed: 18.07.2024)
18. Fridinsky S.N. Countering extremist activity (extremism) in Russia (socio-legal and criminological research): Abstract dis. ... doctor of legal sciences. M., 2011. 43 p.
19. Understanding Violent Extremism // https:// nap.nationalacademies.org/read/24638/chapter/3 (Accessed: 26.07.2024)
Информация об авторах
Коробов В.Б. — доктор социологических наук, профессор, главный научный сотрудник НИЦ-2 Кобозев А. А. — доктор юридических наук, доцент, старший научный сотрудник научно-исследовательского отдела
Вклад авторов: авторы сделали эквивалентный вклад в подготовку публикации. Авторы заявляют об отсутствии конфликта интересов.
Статья поступила в редакцию 09.07.2024; одобрена после рецензирования 08.08.2024; принята к публикации 14.08.2024.
Information about the authors
Korobov V.B. — doctor of sociological sciences, professor, chief researcher of scientific research center 2 Kobozev A.A. — doctor of law, associate professor, senior researcher of the research department
Contribution of the authors: the authors contributed equally to this article. The authors declare no conflicts of interests.
The article was submitted 09.07.2024; approved after reviewing 08.08.2024; accepted for publication 14.08.2024.
ЗАКОН И ПРАВО • 09-2024
