CC BY
39
Коонен. Поэтому неудивительно, что в центре спектакля -актриса Анна Мартынова в исполнении Алисы Коонен.
Весной 1942 года Паустовский приезжает в Барнаул для работы над пьесой. Как пишет Алиса Коонен, он «тут же заявил, что тема пьесы есть, сюжет есть, но что он - драматург слабый, в специфике театра разбирается плохо, поэтому ждет нашей помощи...» [13, с. 404.] Работа над пьесой большей частью проходила в Белокурихе.
Премьера спектакля «Пока не остановится сердце» состоялась в воскресенье 4 апреля. В протоколе о сдаче спектакля представитель Крайскома ВКП/б/ Цейтлина определила его как «яркий, актуальный, политически насыщенный» [17, с. 33]. «Немцы показаны реалистично, без преувеличения и тем более они страшны и отталкивающи. Убийство ребенка, растоптанное счастье семьи, унижение достоинства советских людей и подлая попытка заставить русскую актрису служить фашистским захватчикам, превратить ее в предателя - вызывает подлинное возмущение, настоящую ненависть зрителей»
- это высказывание начальника отдела Крайискусств Николаева [17, с. 33]. Он же отмечает «художественную цепкость» спектакля. Спектакль «политически делает свое дело превосходно, вызывая у зрителей новую волну ненависти к врагу», «художники говорят в этом спектакле от всего сердца своим голосом, своей особой манерой выражения, новым почерком»
- комментирует увиденное председатель редакции газеты «Литература и искусство» Дрейден [17, с. 33].
К осени 1943 года положение на фронте стабилизируется и эвакуированные театры начинают возвращаться в Москву.
Репертуар Камерного театра в это время насчитывает уже 12 спектаклей. С 15 сентября Камерный дает «прощальные спектакли» для барнаульского зрителя.
В письме «До свиданья, Алтай!», опубликованном в «Алтайской правде» А.Я. Таиров и А.З. Богатырев подводят итоги работы в Барнауле. «Мы старались познакомить барнаульского зрителя с классической комедией, с пьесами советских драматургов, с русской классикой. В этих спектаклях трудящиеся Барнаула полюбили актеров нашего театра», «оценили мастерство художников Коваленко и Кривошеиной, высокохудожественную работу незаметных тружеников сцены заведующих цехами Самойлова, Герасимовой, Байкова, Веденкиной, Эпштейна и других». «Два чувства - волнение и радость - настолько сильны и горячи, что перед их лицом смиряется та естественная горечь разлуки, какая всегда бывает при расставании с друзьями, с которыми мы прожили и проработали душа в душу полтора года»; «но наша связь и творческая дружба не могут оборваться и прекратиться из-за каких-то трех с половиной тысяч километров». И далее: «До свиданья, Алтай, до скорого свиданья. Мы еще приедем к вам на гастроли, чтобы показать новые пьесы» [18, с. 3]. Эти планы не были осуществлены, но то, что пребывание Камерного театра в Барнауле «оказало большое влияние на культурный рост жителей нашего города» [19, с. 3], несомненно и для сегодняшнего дня. А значение режиссерского метода Таирова велико для мирового театра и по сей день.
Библиографический список
1. ЦХАФ АК, ф. 1445, оп.1, ед. хр. 56.
2. ЦХАФ АК, ф. 1445, оп. 1, ед. хр. 46.
3. Свободная, И.Н. Театральные премьеры Алтая в годы Великой отечественной войны // Вестник культуры Алтайского края. - 2002. - №2 (6).
4. ЦХАФ АК, ф. 1445, оп. 1, ед. хр. 57.
5. Таиров, А.Я. Записки режиссера. - М.: ВТО, 1970.
6. Стаккатов, А. Непобедимая Москва // Алтайская правда. - 1942. - 23 июня.
7. Богатырев, А.З. Театр на фронте // Алтайская правда. - 1942. - 31 окт.
8. Свободная, И.Н. Московский Государственный Камерный театр // Очерки культуры Барнаула в годы Великой отечественной войны 1941-
1945 гг. Труды Государственного музея истории литературы, искусства и культуры Алтая. - Барнаул, 2005. - Вып. X.
9. Камерный театр готовит новую премьеру // Алтайская правда. - 1942. - 15 сент.
10. Стаккатов, А. Фронт (Новая постановка в Государственном Московском Камерном театре) // Алтайская правда. - 1942. - 12 нояб.
11. ЦХАФ АК, ф. 1445, оп.1, ед. хр. 72.
12. Раскинулось море широко // Алтайская правда. - 1943 год. - 23 февр.
13. Коонен, А. Г. Страницы жизни. - М.: Искусство, 1975.
14. Литературный понедельник // Алтайская правда. - 1943. - 6 янв.
15. Стаккатов, А. Сила советского оптимизма // Алтайская правда. - 1943. - 26 февр.
16. Никольский, Д. На репетиции Камерного театра // Алтайская правда. - 1943. - 28 марта.
17. ЦХАФ АК, ф. 1445, оп. 1, ед. хр. 58.
18. Таиров, А.Я., Богатырев, А.З. До свидания, Алтай! // Алтайская правда. - 1943. - 26 сент.
19. Чебышева, Зинкова. Очень жаль, что вы уезжаете... // Алтайская правда. - 1943. - 26 сент.
Статья поступила в редакцию 15.02.10
УДК 130:008(571.52)
С. С. Нава, м. н. с. Тувинского института гуманитарных исследований, Республика Тыва, г. Кызыл,
E-mail: navansaid@gmail.com
СИСТЕМНО-СИНЕРГЕТИЧЕСКИЙ ВЗГЛЯД НА КОЧЕВУЮ КУЛЬТУРУ И КУЛЬТУРНЫЙ КОНТАКТ
В статье автор анализирует системно-синергетическую методологию, разработанную отечественными философами и культурологами. В заключении приходит к выводу о возможности применения данного метода при изучении кочевой культуры и культурных контактов.
Ключевые слова: синергетика, системно-синергетический метод, кочевая культура, экологическая культура, культурный контакт.
Синергетическое видение культуры сегодня не порождает вопроса - продуктивно или непродуктивно такое видение, проблема заключается в достижении необходимой плодотворности исследования. В ряду отечественных авторов, занимающихся как теоретико-методологическими разработками, так практическими исследования культуры в целом и кочевой, в частности, а также проблемами культурных контактов, находятся В.И. Аршинов, В.П. Бранский, М.С. Каган, Ю.М. Лотман, Н.В. Абаев, В.Р. Фельдман, Н.А. Хренов и др. Целью настоящей статьи стало рассмотрение системно-синергетической методологии при изучении кочевой культуры и культурных контактов.
Анализ концепции М.С. Кагана, основанной на последовательном применении синергетических представлений к рассмотрению процесса развития культуры, позволил сформулировать его «методологическую программу, которая сложилась на почве основных идей синергетики» [1, с. 319]. Начнём с того, что синергетика, или теория самоорганизации, по утверждению учёного, для культурологии стала конкретизацией и развитием теории систем и методологии системных исследований [2, с. 201]. Её исходный принцип - развитие системного объекта есть саморазвитие, детерминированное изнутри, а не извне - применительно к культуре означает, что мотивация процесса развития культуры и его движущие силы лежат в ней самой, и там их необходимо искать [1, с. 319]. Отсюда первая
задача, стоящая перед исследователем при подходе к культуре с позиций синергетики, - «найти в недрах самой культуры движущие её развитие силы» [1, с. 321]. К таким силам М.С. Каган отнёс потребность и способность человека самостоятельно, а не по генетическому императиву, определять цели и выбирать средства своей деятельности. Это означает, что в основе культуры лежит «обретённая человеком свобода непрерывного изменения своей поведенческой программы ради её совершенствования, повышения коэффициента полезного действия, приспособления к меняющимся условиям среды». Найти подобные изменения можно на всех трёх уровнях культуры: материальном, духовном и художественном. Однако первичной, и более того, определяющей все другие процессы, как считал философ культуры, является эволюция материальной культуры применительно к жизни народов в крупном историческом масштабе [1, с. 321].
Возможность решить методологическую проблему изучения сложных и сверхсложных структур, не подменяя их элементарными формами, содержащимися в сложном, и в то же время, не упуская их из вида в структурах более высоких уровней сложности, М. С. Каган видел в том, чтобы общим и фундаментальным законом самоорганизации считать не простейшую форму организации, а шкалу её преобразования во всё более и более сложные структуры [2, с. 206]. Этот процесс он описал применительно к культуре: переход от одного уровня организации к другому, более высокому, через разрушение существующего, через рассогласование упорядоченных определенным образом элементов культуры возникающей неупорядоченностью, через нарастание энтропии в меняющихся состояниях системы, или в чередовании гармонии и хаоса. Далее учёный обратил внимание на то, что состояние хаоса не равнозначно состоянию гармонии, а является условием достижения новой гармонии, и происходит этот переход не в каком-то одном направлении, линейно, а нелинейно, по разным путям одновременно [1, с. 325]. Стихийный характер и «игра случайностей» также присуща нелинейному движению культуры от гармонии к хаосу и от хаоса к гармонии. Однако в культуре появляется неизвестный природе фактор -свобода - креативная или дестабилизирующая сила, порождающая неустойчивость системы и её преобразования. Носителем этой свободы выступает отдельная личность - организатор и мыслитель, политик и философ, писатель и художник, учёный и публицист. Таким образом, М. С. Каган приходит к выводу, что диалектика «случайность - закономерность» удваивается диалектикой «необходимость - свобода», и это вносит существенные коррективы в синергетический анализ культуры, более того, при всей вариативности роли свободы в культуре само отношение «необходимость - свобода» становится во всех социокультурных процессах структурообразующим элементом [2, с. 209].
Признание культуры самостоятельным образованием, отличным и от природы, и от общества заставляет культуролога, как считал М.С. Каган, признать то, что движение системы должно протекать разными путями методом «проб и ошибок», или методом «тыка». Только ход эволюции культуры показывает, какой путь оказался более перспективным, а какой - тупиковым или же какие пути оптимальны в разных обстоятельствах, т.е. при разных состояниях среды [1, с. 327]. Так, например, процессы распада первобытного общества и образования новых социокультурных структур в логике линейного развития не могут уместиться в одну схему культуры древневосточных обществ, культуру древних греков и культуру кочевых народов. Но нелинейное видение позволяет понять, что кочевники-скотоводы, и земледельцы восточных империй, и жители греческих полисов двигались параллельными, но разными путями от первобытного состояния к сложноорганизованной и высокоструктурированной культуре феодального общества [2, с. 210]. Исходя из этого, мы можем предположить, что особое значение при изучении культуры целом и кочевой в частности, приобретают её переходные состояния, в которых активно и напряженно разворачиваются поиски нового способа организации системы.
Взгляд на культуру с позиций синергетики, утверждал М.С. Каган, позволяет даже объяснить предпочтение, отдаваемое одному пути развития перед другими. В настоящем существует некий «росток потенции» будущего, имеющего
перспективу развития, т.к. будущее «притягивает» и обеспечивает присущие только ей условия для реализации. Подобное притяжение в терминах синергетики называется аттрактором. Для автора анализируемых нами работ идея аттрактора выполняет онтологические основания познавательной процедуры, когда простое «беременно» сложным, и это последнее неодолимо влечёт в себе простое, настоящее, наличное, важно, чтобы внешние силы или вмешательство среды не извратили это развитие [2, с. 210]. Другими словами, знание высшей стадии процесса развития культуры помогает понять его низшие ступени. Объективная связь этих ступеней заключается в том, что нижняя ступень содержит в себе как зародыш высшей, так и целый веер возможностей. И только деятельно-практическое взаимодействие со средой, благоприятствующей развитию определенных процессов или препятствующей развитию иных, определяет преимущества того или иного вектора в этом веере. Так, перспектива, ведущая к высшей ступени развития культуры, обусловливает особенности низшей [1, с. 329]. Следовательно, обращение к прошлому тувинцев, их кочевой культуре позволит понять, как действовали аттракторы в объективном, неосознанном или ложно осознанном выборе оптимального пути развития. Ибо изучая прошлое, писал М. С. Каган, мы знаем, чем завершился каждый этап его развития, каковы были действительные аттракторы, а современность является незавершённым процессом, и каковы влияющие на него аттракторы, можно установить только умозрительно и с большей или меньшей степенью вероятности [1, с. 329].
Отдавая должное научному авторитету М.С. Кагана, который считал, что практическая деятельность людей привела к распаду исходного деятельностного синкретизма и к взаимному обособлению трёх типов культур: культуры скотоводческих племён, культуры земледельческих народов, культуры древних греков и римлян (при этом каждый их них претендовал на роль системообразующей силы в условиях перехода от первобытности к цивилизационному этапу [2, с. 207]), мы позволим себе не согласиться с его тезисом, что культура скотоводов и их кочевой образ жизни с внутренне присущей ему агрессивностью не заключали в себе эволюционных, творческих, самодвижущих сил. Что примитивное бытие, полужи-вотное существование и наивно-примитивное мифологическое сознание кочевников, приобретя устойчивость, закреплялись, увековечивались, и если взламывались, то только извне, под воздействием цивилизационных процессов у соседних народов [2, с. 319].
В отличие от М.С. Кагана системно-синергетическая методология, по мнению тувинских учёных Н.В. Абаева, Л.К. Аракчаа и В.Р. Фельдмана, раскрывает новые возможности в исследовании проблематики культуры тюрко-монгольских народов, в особенности выявлении её онтологических оснований. Понимание исследователями культуры как процесса и способа деятельности приводит к рассмотрению экологической культуры как процесса и совокупности механизмов саморегуляции в системе отношений «человек - общество -природа». При этом сама экологическая культура сложилась в процессе социальной самоорганизации, отбора и выбраковки ценностей и норм, позволяющих жить и вести многоукладное скотоводческое натуральное хозяйство в условиях сурового резко континентального климата [3, с. 38]. Причину выделения именно экологической культуры кочевничества в качестве механизма саморегуляции авторы объяснили тем, что Центральная Азия в целом и Саяно-Алтай, в частности, по своему геостратегическому положению находятся на перекрёстке потоков миграции разных этнокультурных субстратов. Культурные традиции народов Центральной Азии сложились в результате комплексного взаимодействия уникальных природных ландшафтов, автохтонных культур этносов, населяющих эти регионы, и мощного инокультурного влияния. Такой культурный фон, а также горно-таёжный и степной ландшафты и смешанный земледельческо-скотоводческий способ хозяйствования (в сочетании с промысловым) обусловили особенности менталитета населения, который в результате вполне органичным образом стал сочетать в себе влияние всех этнокультурных факторов, по-своему вплетая их в общую «ткань» степной и горно-таёжной цивилизации [3, с. 29].
Исследование культурных контактов этносов при помощи синергетического подхода было предложено М.И. Са-фиуллиной. Для неё данный подход к изучению культурных контактов является общенаучным методом, примыкающим к диалектическому способу познания окружающего мира, а также единым инструментарием в выяснении природы тех или иных процессов социокультурного порядка [4, с. 126]. Процесс развития культуры этноса автор статьи видит как процесс взаимодействия собственных культурных достижений и элементов культуры, приобретённых у соседних народов. При этом на этапе знакомства культурные контакты происходят случайно, и те или иные стороны культуры соседей воспринимаются неосознанно, а вот последующее сравнение своей и чужой культур проводит к осознанному восприятию их достижений. Следовательно, делает вывод М.И. Сафиул-лина, процесс развития и функционирования культуры протекает непрерывно, переходя от хаоса к порядку и обратно, а это уже предмет теории о самоорганизации открытых нелинейных самоорганизующихся систем, каковой является культура этноса [4, с. 123].
Культурные контакты этноса с соседями не имеют жесткой детерминированности. Однако развитие культуры этноса на основе взаимодействия своих и чужих культурных достижений направляется к единой цели - укреплению своей культуры в мире. Данное стремление культуры этноса к устойчивости М.И. Сафиуллина называет аттрактором, т.е. тем, что притягивает к себе множество «траекторий» движения культуры в будущее. Всякое заимствование вызывает проблему выбора - принять или не принять элемент культуры соседнего народа, ибо случайности в точки ветвления возможностей (бифуркации) могут направить развитие культуры этноса совершено по иному пути, чем тот, который ожидался. Но благодаря хаосу культурных контактов между народами происходит выкристаллизация культуры этноса [4, с. 124]. Таким образом, можно предположить, что даже малое воздействие при культурном контакте приводит к существенному результату, поэтому заимствование культурных достижений сосе-
Библиографический список
дей, в свою очередь, способно привести к коренным изменениям культуры того или иного народа.
Синергетическое мировидение культуры этноса, когда её неустойчивое состояние содержит путь к устойчивости, а в устойчивости заложены возможности перехода её в неустойчивое состояние, когда случайности (флуктуации) могут предопределить направление дальнейшей эволюции культуры этноса, навело М. И. Сафиуллину на мысль, что в качестве малых флуктуаций довольно часто выступают культурные контакты. Случайные внешние культурные контакты могут превращаться во внутреннюю необходимость, пока в ней не возникнут случайные явления, ведущие уже к другой необходимости. При этом необходимо учитывать, что возникновение самой внутренней структуры в самоорганизации культуры этноса определенно не столько внешними обстоятельствами, а сколько внутренними свойствами самой культуры как системы. Внешнее же воздействие в данном случае выполняет функцию спускового механизмом в развитии культуры этноса в определенном направлении из нескольких возможных путей [4, с. 125-126].
Из вышесказанного явствует: во-первых, случайности культурных контактов выполняют функцию механизма, который выводит культуру этноса на аттрактор своей собственной организации, на тенденции своего внутреннего развития; во-вторых, спусковой механизм начала движения культуры этноса в своём развитии не всегда находится внутри данной культуры, иногда им является внешний культурный контакт; в-третьих, культурному контакту в этом процессе отведена особая роль [4, с. 126].
Таким образом, проведённый нами анализ работ отечественных философов и культурологов показал эвристичность системно-синергетической методологии при рассмотрении кочевой культуры как самоорганизующейся системы, при этом культурные контакты выступают как аттракторы, способствующие процессам развития как этноса, так и его культуры.
1. Абаев, Н.В. Экологическая культура народов Центральной Азии в контексте палеоантропологических исследований / Н.В. Абаев, Л.К. Арак-чаа, В.Р. Фельдман. - Кызыл: Издательство ТывГУ, 2005.
2. Каган, М.С. Философия культуры. - СПб., 199б.
3. Каган, М.С. Синергетика и культурология // Синергетика и методы науки. - СПб., 1998.
4. Сафиуллина, М.И. Синергетический подход к изучению культурных контактов в этногенезе // Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века: к 80-летию профессора Моисея Самойловича Кагана: материалы международной научной конференции (18 мая 2001 г. Санкт-Петербург). - Серия «Symposium». - СПб., 2001. - Вып. 12.
5. Фельдман, В. Р. Традиционное общество народов Центральной Азии: пространственно-временные характеристики, механизмы организации и самоорганизации. - Кызыл: Издательство ТывГУ, 2008.
Статья поступила в редакцию 9.03.10
УДК 008.009:39
О.Р. Заякин, доц. БПГУ им. В.М. Шукшина, г. Бийск, E-mail: oleg.zajakin@rambler.ru;
С.Н. Саможенов, доц. НГЛУ им. Н.А. Добролюбова, г. Нижний Новгород, E-mail: samozh@lunn.ru
ЯЗЫК И КУЛЬТУРА В ИСТОРИЧЕСКИХ И АКТУАЛЬНЫХ ПРОЦЕССАХ ВНУТРЕННЕЙ МИГРАЦИИ И ТРАНСФОРМАЦИИ В МНОГОНАЦИОНАЛЬНОМ ГОСУДАРСТВЕ РОССИЯ
Статья посвящена вопросам языка, выступающим как средство межкультурной коммуникации, в многонациональном государстве. Авторы проводят исторический экскурс, дополняя его современным анализом ситуации совместного проживания многочисленных народов на огромной территории Российской Федерации. Основная мысль заключается в консолидирующей исторической роли русского языка.
Ключевые слова: язык, культура, национальность, межкультурная коммуникация.
Современная Россия - это многонациональное государство, которое по своему национально-государственному составу не имеет аналогов в мире. Так, население, для которого русский язык не является родным, составляет 20% от всего населения, но включает в себя представителей около 120 этносов. Среди 83 субъектов Федерации 26 имеют статус национально-территориальных, для которых «коренными» или «титульными», выступают около 40 этносов.
В эпоху глобализации экономики происходит и культурная глобализация. Последняя, прежде всего, связана с мощным развитием информационного поля, которое намного быстрее позволяет осуществлять контакт между различными
народами и их культурами. Речь идет не о стирании специфических различий между нациями и народностями, а о взаимопроникновении на принципе толерантности. Данная мысль не является исключительной и новой. Еще в начале 20-го века известный русский педагог П. Ф. Каптерев высказывал следующее мнение:
«Народность - . не вечна, не только потому, что народы один за другим сходят с исторической сцены, но и потому, что с течением времени международные различия и грани стираются и смягчаются, народы становятся похожее друг на друга, больше заимствуют один у другого, вступают в более частые сношения. Народы все более и более тяготеют к
