CC BY
21
УДК 323.1
Абдурахманов Дукуваха Баштаевич
кандидат экономических наук, ведущий научный сотрудник Комплексного научно-исследовательского института г. Грозный kniiran@mail.ru
Dukuvakha B. Abdurakhmanov
PhD, a leading researcher at the Interdisciplinary Research Institute in Grozny.364051, Grozny, Staropromyslovskoye Highway 21a. kniiran@mail.ru
Системно-синергетические подходы в анализе глобализационного характера проблемы институциональной
турбулентности Северного Кавказа
Аннотация. В статье рассматривается проблема институциональной турбулентности и ее последствий на глобальном и региональном уровнях. Показаны возможности и границы использования системного и синергетического подходов к анализу политической турбулентности. Обосновывается потенциал в исследовании турбулентности неоинтституционального подхода.
Ключевые слова: политическая турбулентность, институты, синергетика, неоинституциональный подход, региональное развитие, взаимодействие культур, Северный Кавказ.
Annotation: The article deals with the problem of institutional turbulence and its consequences on the global and regional levels . The possibilities and limits of use of the system and synergistic approaches to the analysis of political turbulence. Substantiates the potential in the study of turbulence neointstitutsionalnogo approach.
Keywords: political turbulence, institutions, Synergetics, neoinstitutional approach, regional development, the interaction of cultures , the North Caucasus .
Вопросы турбулентности занимают одно из центральных мест в обсуждении глобальных вопросов современности, однако их недостаточно исследованный характер не позволяет предложить надежные рекомендации органам государственной власти относительно того, как именно они должны структурировать политику и какие конкретные политические действия предпринимать в условиях нарастания глобальной политической турбулентности.
Целью статьи является рассмотрение данной проблемы с точки зрения системно-синергетического подхода. Синергетическое понимание турбулентности исходит из осмысления ее как сложной открытой
нелинейной саморазвивающейся системы, которая состоит из множества систем, вступающих во взаимодействие друг с другом. «Методы исследования проблемы нелинейности, отмечает Ю.В. Сачков [1 С. 189], направлены на раскрытие и постижение феномена сложности.
Сложность и противоречивость процессов политической турбулентности, происходящих в трансформирующемся глобальном обществе, делает неэффективным многие классические концепции. Многовариантность возможного политического развития требует повышения теоретического уровня научного анализа, в том числе проблем политической турбулентности с учетом определившихся или обозначившихся форм трансформаций глобального развития.
Сложность, как она предстает перед современной наукой, неотделима от нелинейности. Представления о нелинейности сопряжены с такими понятиями, как неустойчивость, бифуркации, многовариантность путей развития, самоусиление процессов. Бифуркация ставит общество в состояние выбора, от которого зависит перспектива существования человечества. И. Пригожин [2, с. 163] видит в синергетическом способе описания сложных социальных систем «узкую тропинку между двумя концепциями, каждая из которых ведет к отчуждению: мир, управляемый детерминистическими законами, не оставляющий места для новаций, и мир, управляемый Богом, играющим в кости, где все абсурдно, лишено причинности и непостижимо».
По мнению сторонников синергетики, турбулентность, вызванная накоплением внутренних противоречий и неэффективных элементов и взаимосвязей, завершается переходом её в новое стабильное и устойчивое состояние и началом эволюционного процесса изменений в сформировавшейся системе. Процессы турбулентности и формирования стабильности протекают в системе одновременно. Результат, то есть продолжение существования системы в стабильном виде, либо достижение «точки бифуркации», зависит от силы и динамики этих двух разнонаправленных процессов.
В современных общественных науках иногда встречается характеристика политических процессов как "турбулентных", однако чаще турбулентность используется как метафора (когда, например, исследователи рассуждают о "турбулентных фронтирах" [3] в контексте отношений между центрами силы и периферии).
Исследователи, придерживающиеся синергетического подхода, полагают, что турбулентности противостоит эмерджентная и расширяющаяся общественная самоорганизация. Общественная система пребывает в состоянии перманентной турбулентности и хаоса, социальной напряженности и политических конфликтов до тех пор, пока не самоорганизуется новый порядок. Как отмечает К.Х. Делокаров, под самоорганизацией следует подразумевать «... способность к саморазвитию тех или иных систем, использующих при этом не только приток энергии, информации, вещество извне, но также внутренние возможности» [4, с. 63].
Современное общество переживает глубокие внутренние трансформации. Оно становится более открытым, мозаичным и плюралистичным, принципы и ценности рыночной экономики становятся глобальными, растет значимость демократических и индивидуалистических ценностей. Протяженные во времени мировые процессы, обострившиеся в начале XXI века, связаны с увеличением экономической, политической и социальной интеграции и взаимозависимости, выходящих за рамки национальных границ и сопровождающихся глубинными политическими, социальными, культурными, экономическими и другими изменениями в связи с новейшими научно-техническими достижениями и институциональными нововведениями. Эти процессы, включающие в себя кризисные явления в экономической, политической и духовной сферах, носят во многом неопределенный, неустойчивый, непредсказуемый и турбулентный характер.
Политическая турбулентность характеризуется повышенным воздействием на процессы регионального развития. Это связано с тем, что на региональные социально-политические системы постоянно влияют процессы нарастания неопределенности и непредсказуемости в области экономики, политики, безопасности. Государства обычно стремятся создать новые или вступить в уже существующие региональные или субрегиональные союзы, организации, блоки с целью решения совместных задач в области экономического роста и социального развития.
Политическая турбулентность - это противоречивый глобальный процесс. С одной стороны, идет процесс расширения политической неопределенности, что проявляется в геополитических и геоэкономических войнах, этнополитических конфликтах, глобальном терроризме, национализме и росте соперничества мировых держав за доступ к ключевым углеводородным ресурсам (эти глобальные вызовы особую роль играют для кавказского региона).
По сравнению с прошлыми историческими эпохами, глобальная среда стала гораздо более неопределенной и требовательной к международным агентам в условиях беспрецедентных изменений, бесконечного варьирования, стремительности и непредсказуемости, что оказывает демонстративный эффект на все стороны жизнедеятельности стран, которые вовлечены в данный процесс.
По мнению Э. Гидденса, глобализацию следует рассматривать как процесс интенсификации социальных отношений. Они связывают отдельные регионы, социумы, культуры таким образом, что локальные феномены, в том числе и политические, формируются под влиянием событий, происходящих на очень большом от них расстоянии [5]. Российский исследователь Г. Шахназаров [6] называет этот процесс превращением мирового сообщества в единое "мировое общество".
Термин "глобализм" появился в академическом, общественном и политическом дискурсах в конце 1980-х - начале 1990-х годов.
С этого времени под "глобализмом" понимается неолиберальная или рыночная идеология господства мирового рынка, которая подчеркивает важность экономического измерения и финансовой составляющей глобализации («глобализация - это процесс лавинообразного формирования единого общемирового финансово-информационного пространства на базе новых, преимущественно компьютерных технологий), а под "глобальностью" понимается обычно само мировое общество, в котором происходит "размывание" национальных границ. Идеология нового глобализма как основы современной институциональной и идеологической турбулентности фактически проповедует отказ от прежнего гуманистического понимания идеи прогресса. Если раньше прогресс осмысливался как процесс единого, хотя и не одновременного, развития стран и общечеловеческое будущее, то в современных реалиях такая перспектива прорыва в будущее объявляется привилегией наиболее богатых наций, и даже на национальном уровне ощущается различие между прогрессивными и регрессивно-дотационными регионами [7].
С точки зрения трансформационного подхода политическую и институциональную турбулентность можно достаточно успешно рассматривать как те пространственно-временные процессы изменений, которые служат фундаментом для такого преобразования человеческой деятельности, когда она оказывается противоречиво-единой и осуществляется во всех регионах и континентах. Это процесс (или совокупность процессов), который воплощает в себе трансформацию пространственной организации социальных отношений и взаимодействий, измеряемую с помощью таких показателей, как их протяженность, интенсивность, скорость и воздействие, порождающую межконтинентальные или межрегиональные потоки и структуры активности, взаимодействий и проявлений власти
Современная эпоха политической турбулентности ставит не только гораздо более сложные задачи перед государственными акторами, но и требует от них нового методологического общенаучного и политического арсенала для теоретического и практического решения возникающих геополитических проблем и новых вызовов. Внешнеполитические успехи уже не могут достигаться за счет верных отдельных тактических внешнеполитических ходов, поскольку они не снимают необходимости ответа на фундаментальный вопрос о долговременной внешнеполитической ориентации.
Таким образом, глобализм как фактор институциональной турбулентности - это, прежде всего, конгломерат определенных идеологически окрашенных воззрений, сводящихся в целом к подчеркиванию роли глобальности в жизни современного общества и видящего в этих началах только позитивное содержание.
Взаимодействие культур происходит болезненно и противоречиво, часто сопровождается межкультурными конфликтами и столкновениями [8]. П. Бергер предложил соответствующую типологию четырех возможных
последствий, возникающих в результате взаимодействия глобализации и местной культуры:
1. Замещение местной культуры глобальной культурой.
2. Сосуществование глобальной и местной культур без сколько-нибудь заметного их слияния.
3. Синтез глобальной универсальной и частной местной культур.
4. Отрицание глобальной культуры в результате мощной локальной реакции (которая часто носит националистический характер). В этом случае культурная самоизоляция приводит не к стабилизации, а к новому витку институциональной турбулентности, поскольку лишает национальные культуры возможностей к развитию и модернизациии.
Описываемая нами выше такая синергетическая глобальность меняет коммуникативное пространство среды, в которой формируется современная личность. Это проявляется, в частности, в росте влияния английского языка во всех сферах: в масс-медиа, бизнесе, информационных технологиях, обыденной жизни и т. д. и появлении новых англизированных понятий практически во всех национальных и этнических языках. Резко возрастает количество билингвов, которые одинаково хорошо владеют как своим родным, так и английским языками. Они легче адаптируются к изменяющимся социокультурным реалиям глобализирующегося мира. Но и негативные последствия глобализации билингвы ощущают обычно острее.
В дальнейшем синергетический подход к проблемам политической турбулентности стал предметом критического дискурса и анализа. К концу XX века стала ясна ограниченность концепции синергетики, поскольку в синергетике акцент был смещен с анализа политических процессов на отождествление последних с самоорганизационными структурами, что не до конца учитывало факторы, связанные с взаимодействием в сложных общественных процессах начал организации и самоорганизации [9, с. 56-62].
Проведенный анализ показывает, что в современной политической науке отсутствуют целостные работы, посвященные анализу процессов политической турбулентности, оказывающих большое влияние на развитие политических процессов в целом.
Усложнившиеся экономические и политические реалии глобального мира должны коррелировать с более сложными и поливариантными институциональными стратегиями, которые необходимо применять в условиях большей степени политической турбулентности, нежели это было в период господства однолинейного геополитического детерминизма классической эпохи Х1Х-ХХ в.в. [10]. Принимая во внимание тенденции социально-экономического и общественно-политического развития в среднесрочной перспективе, можно сделать вывод, что на первое место выдвигаются требования по выработке нового комплексного подхода к определению институциональных стратегий государства в условиях политической турбулентности, включающего разработку долгосрочной внешнеполитической стратегии и поиск новых институциональных инструментов внешнеполитической деятельности.
Научная актуальность решения этой задачи тем более повышается, что сколько-нибудь систематизированного исследования в данном направлении еще не проводилось. Можно говорить лишь об отдельных результатах, значимых для исследования этой проблематики. Это актуализирует необходимость комплексного политологического исследования с использованием методологического инструментария неоинституционального подхода.
Литература
1. Сачков Ю.В. Вероятность, структура, нелинейность // Философия физики элементарных частиц. М: Прогресс. -1995.
2. Пригожин И. Конец определенности. Время, хаос и новые законы природы. Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», - 2000.
3. Ghoukassian K.D. 2008. Instability in the New Imperial Periphery: A Conceptual Perspective of the "Turbulent Frontiers " in the Caucasus and Central Asia // Caucasian Review of International Affairs, Vol. 2(3), Summer.
4. Делокаров K.X. Системная парадигма современной науки и синергетика // ОНС. - 2000. - №6.
5. Гидденс Э. Ускользающий мир: как глобализация меняет нашу жизнь /Пер. с англ. М.: Издательство «Весь мир». - 2004.
6. Шахназаров Г. Глобализация и глобалистика - феномен и теория // Pro et Contra.- 2000. - Т.5.- №4.
7. Васьков М.А. Институционально-теоретические основания региональной системы управления // Социально-гуманитарные знания. -2012.- № 11.- С. 307.
8. Барков Ф.А., Ляушева С.А., Черноус В.В. Религиозный фактор в межкультурной коммуникации на Северном Кавказе. / Южнороссийское обозрение. ЦСРИ и П ИППК ЮФУ и ИСПИ РАН. Вып. 56, Ростов-на-Дону: Изд-во СКНЦВШЮФУ.- 2009.
9. Васьков М.А. Концептуально-теоретические подходы к изучению идеологии гражданской идентичности в современном городе // Социально-гуманитарные знания. - 2013.- № 7.- С. 56-62.
10. Черноус В.В. Национальная политика: российское и северокавказское измерение // Государственное и муниципальное управление. - 2011. - № 1.
Literature
1. Sachkov Y. Probability structure, nonlinearity / / Philosophy of elementary particle physics. M: Progress. -1995.
2. Prigogine end of certainty. Time , chaos and the new laws of nature. Izhevsk : NITs "Regular and Chaotic Dynamics " - 2000 .
3. Ghoukassian K.D. 2008. Instability in the New Imperial Periphery: A Conceptual Perspective of the "Turbulent Frontiers" in the Caucasus and Central Asia // Caucasian Review of International Affairs, Vol. 2 (3 ), Summer.
4. Delokarov K.X. System paradigm of modern science and Synergetics / / ONS.- 2000 . - № 6.
5. Giddens, A. Escaping the world: how globalization is changing our lives / Per. from English. Moscow: Publishing House "whole world. " - 2004 .
6. Shahnazarov G. Globalization and Global Studies - a phenomenon and theory // Pro et Contra. - 2000. - T.5. - Number 4.
7. Vaskov MA Institutional and theoretical foundations of regional management system //Socio- humanitarian knowledge. - 2012 .- № 11. - P. 307.
8. Barkov F.A., Lyausheva S.A., V.V. Chernous The Religious Factor in Intercultural Communication in the North Caucasus. / Southern Russian Review. TSSRI and PIPPK SFU and ISPI RAN. MY. 56, Rostov -on-Don : Izd SKNTS VS SFU.- 2009.
9. Vaskov M.A. Conceptual and theoretical approaches to the study of the ideology of civic identity in the modern city / / Socio- humanitarian knowledge. -2013 . - № 7.- P. 56-62 .
10. Chernous V.V. National policy: Russian and North Caucasian dimension // State and municipal management. - 2011.- № 1.
