CC BY
13
О. А. ТАРАСОВ начальник кафедры философии и истории
Академии ФСИН России, кандидат исторических наук, доцент, полковник внутренней службы
O. A. TARASOV
Система управления уголовно-исполнительными органами на местах
в годы Гражданской войны и НЭпа (по материалам Рязанской губернии)*
The control system of penal institutions in the provinces during the Civil War and NEP (based on the materials from the Ryazan province)
Аннотация. В статье рассматривается проблема функционирования системы управления местами лишения свободы в 1918-1923 гг. на губернском уровне. На основе архивных данных показан процесс возникновения и развития в Рязанской губернии конкурирующих структур управления системами исполнения наказаний, подведомственных НКЮ и НКВД.
Ключевые слова: уголовно-исполнительная система, губернский карательный отдел, губернский отдел принудительных работ, Рязанская губерния, Гражданская война и новая экономическая политика.
Abstract. The author considers the problem of management of penitentiary system in 1918-1923 at the provincial level. On the basis of historical sources, the author shows the origins and development of competing governance structures (subordinated Commissariat of Internal Affairs and Commissariat of Justice) of the penal system in the province of Ryazan.
Key words: penal system, the province punitive division, the province division of forced works, the Ryazan province, Civil War and New economic policy.
Первые годы существования Советского государства, годы Гражданской войны и новой экономической политики стали временем, во многом определившим особенности формирования и дальнейшего развития одного из его институтов - уголовно-исполнительной системы (УИС). Главной организационной особенностью УИС этого периода стало создание двух параллельных си-
стем управления органами, исполнявшими наказание в виде лишения свободы. Изначальное межведомственное сосуществование их сменилось затем фазой острой конкурентной борьбы за сосредоточение всех мест лишения свободы в одном ведомстве.
В качестве альтернативы действующей тюремной системе Народного комиссариата юстиции (НКЮ), доставшейся ему в наслед-
* Статья подготовлена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 13-11-62002
НАУЧНО-МЕТОДИЧЕСКОЕ ОБЕСПЕЧЕНИЕ
ство от царской России и Временного правительства, система лагерей принудительных работ создавалась, минуя структуры НКЮ, силами трех ведомств: ВЧК, НКВД и Центро-пленбежа.
Эти процессы во многом определили особенности становления и деятельности как отдельных мест лишения свободы, так и органов их управления на местном уровне, в том числе в Рязанской губернии. Здесь до начала 1918 года управление всей деятельностью по тюремной части было сосредоточено в старорежимном органе - губернской тюремной инспекции, подчинявшейся непосредственно губернскому комиссару. Однако к весне 1918 года в своих телеграммах в Главное управление местами заключения НКЮ губернский тюремный инспектор Бучельников, занимающий эту должность с весны 1917 года, начал подписываться еще и как Председатель Совета тюремных служащих, а ответные телеграммы из ГУМЗ стали направляться в Рязанский Совет Депутатов [1].
Процесс встраивания дореволюционных органов управления тюремной сферой в новую советскую структуру местной власти получил официальное оформление распоряжением Совета Народных Комиссаров и циркуляром ГУМЗ НКЮ от 27 марта 1918 года. Эти документы закрепили за губернскими и областными Советами рабочих, солдатских и крестьянских депутатов функции местного заведывания тюремной частью [2]. В соответствии с этим Рязанская губернская тюремная инспекция также поступала в распоряжение губернского Совета депутатов как его исполнительный орган по тюремной части. Все кредиты по тюремным сметам, числящиеся в местном казначействе также поступали в ведение Совдепа. Более того, все еще формально существующие губернский тюремный комитет, его отделения, и различные попечительные организации сохранялись «на существующих основаниях с предоставлением Совдепам права выбора и утверждения состава директоров» [3].
Данная мера позволила новой власти использовать дореволюционные структуры до того момента, пока не будут созданы свои собственные органы управления по линии центрального и местных комиссариатов юстиции. Работа в этом направлении на тот момент уже
велась и в центре и на местах. Так, 30 марта 1918 года на заседании вновь образованного Рязанского губернского комиссариата юстиции была принята внутренняя структура комиссариата, в соответствии с которой образовалось четыре отдела, в том числе Тюремный отдел под руководством члена комиссариата Горячева [4].
Окончательно новая структура управления местами лишения свободы была представлена во Временной инструкции Наркомюста РСФСР от 23 июля 1918 г. «О лишении свободы как о мере наказания, и о порядке отбывания такового», которая заменила потерявшие силу старорежимные уставы о содержащихся под стражею и о ссыльных [5]. В инструкции еще раз подтверждалось положение о том, что «главное заведы-вание делом применения уголовных наказаний принадлежит Народному Комиссариату Юстиции и входящему в этот Комиссариат Карательному Отделу, заменившему Главное Управление местами заключения». Губернским карательным отделам под непосредственным наблюдением местных комиссаров юстиции вверялось распоряжение всеми местами лишения свободы и всеми принудительными работами в пределах губернии, «подчиняясь в этом отношении всем законам и распоряжениям Центрального Карательного Отдела и его непосредственному контролю» [6].
В соответствии с этими началами преобразования в рязанской губернской пенитенциарной системе начались с восстановления управленческих связей. Приказом Рязанского губернского комиссариата юстиции от 10 июля 1918 г. при нем был образован губернский карательный отдел, а ранее существовавшие тюремная инспекция и тюремный отдел были упразднены как «не отвечающие современным требованиям» [7]. Все функции упраздненных структур по управлению тюремной системой в губернии передавались карательному отделу.
Сразу же началось формирование структуры и штатов нового отдела. Было образовано четыре делопроизводства: инспекторско-адми-нистративное, арестантское, хозяйственное и бухгалтерское. На должность заведующего карательным отделом был назначен З. Селиван-кин, а затем были заняты должности секретаря отдела, четырех делопроизводителей, трех машинисток и рассыльного. Таким образом, из-
начально деятельность в губернском карательном отделе осуществлял аппарат из 10 человек, который вскоре был дополнен должностью помощника заведующего карательным отделом, которую занял И. А. Бараков.
На карательные отделы при губернских комиссариатах юстиции легла задача по реорганизации мест заключения на местах. Пенитенциарной политикой, формируемой в тот период Наркомюстом, предполагалось функционирование нескольких типов мест лишения свободы: тюрем, исправительных арестных отделений и арестных домов [8].
В целом, в соответствии с циркуляром НКЮ от 15 июля 1918 г. № 27, успешность проведения реорганизации зависела от срочного выполнения следующего плана: «1) ликвидация мелких тюрем, дорогостоящих, но мало пригодных в качестве мест исправления заключенных, которые должны быть произведены самым спешным образом, так как в уездных городах обычно число содержащихся в тюрьмах измерялась несколькими десятками, а то и единицами; 2) перевод всех отбывающих наказание в более благоустроенные места заключения, сообразно общим принципам распределения их по отдельным тюрьмам в связи с характером совершенных преступлений и индивидуальными особенностями преступников; и 3) возможное сокращение без ущерба для дела расходов казны по содержанию надзора мест заключения с обращением освободившихся средств для усиления педагогического и технического персонала и содержания лиц могущих проводить в жизнь, выработанные образцовые методы воздействия на преступников» [9].
В соответствии с этим 20 июля 1918 года начальникам некоторых уездных тюрем Рязанской губернии было разослано предписание об упразднении их заведений, и с 1 августа 1918 года были закрыты тюрьмы в городах: Зарайске, Михайлове, Пронске, Раненбурге, Сапожке, Скопине и Спасске, а несколько позднее - в Данкове [10]. Вместо закрытых тюрем в этих городах были образованы арестные дома «с упрощенным типом администрации», которая состояла из одного старшего надзирателя, заведующего домом, и четырех младших надзирателей. Вновь образованные арестные дома полностью перешли в ведение местных уездных исполкомов [11]. Таким образом, в резуль-
тате реорганизации 1918 года из всей дореволюционной тюремной системы в Рязанской губернии в ведении НКЮ были оставлены лишь тюремные учреждения в Рязани, Егорьевске, Касимове и Ряжске.
Непосредственное руководство вновь учрежденными арестными домами в Зарайске, Михайлове, Пронске, Скопине и Спасске было возложено на начальников упраздненных тюрем, а в Сапожке, Раненбурге и Данкове - на старших надзирателей, остальной же надзор был набран из числа надзирателей ликвидированных тюрем. Оставшимся свободными надзирателям было предложено перевестись в другие тюрьмы губернии. Что же касается начальников упраздненных мест заключения, то «наиболее пригодных» из них планировалось направить «на усиление штатов остающихся тюрем», а «не получившие назначения или не изъявившие согласие занять должности заведующего арестным домом» должны были быть уволены на общих основаниях [12]. Таким образом, довольно распространенное мнение о том, что при установлении советской власти уже в 1917-1918 гг. повсеместно произошла полная замена персонала тюрем «по идеологическим соображениям», не подтверждается фактами.
Другая картина складывалась в отношении руководства губернской пенитенциарной системой, которое неоднократно, в силу различных причин, обновлялось. Так, уже в конце августа 1918 года по требованию инструктора-ревизора ЦК В. В. Кефалиди были отстранены от должностей несколько руководящих работников бывшего губернского комиссариата юстиции, преобразованного к тому времени в Отдел юстиции Рязанского губернского исполнительного комитета. Среди отстраненных был и заведующий губернским карательным отделом З. Селиванкин, а заведующему отделом юстиции было поручено подобрать кандидатуру на освободившуюся должность. Пока же временное исполнение обязанностей руководителя карательного отдела было возложено на его помощника И. А. Баракова, который впоследствии (в декабре 1918 года) и был утвержден в должности заведующего.
Конечно, ожидалось, что после закрытия мелких тюрем последующее сокращение расходов по содержанию мест заключения даст возможность направить высвободившиеся
средства «для усиления педагогического и технического персонала и содержания лиц, могущих проводить в жизнь выработанные образцовые методы воздействия на преступников» [13]. Однако в целом отношение новой власти к служащим пенитенциарной системы характеризовалось в тот период явным стремлением сохранить и удержать профессиональный, дореволюционный костяк на местах и использовать их опыт в интересах новой пенитенциарной политики. Главной задачей этой политики провозглашалась «правильная постановка дела перевоспитания заключенных и выработка методов их исправления» [14]. Для этого выделялось три направления деятельности: воспитательное, учебное и организация работ заключенных.
Требование эффективной организации работ заключенных являлось и ядром новой лагерной системы, конкретные черты которой были впервые обозначены в Декрете ВЦИК от 15 апреля 1919 г. «О лагерях принудительных работ». Предписывалось организовать при отделах управления губернских исполнительных комитетов лагеря, в которых все заключенные «немедленно привлекаются к работам по требованию Советских Учреждений» [15].
В соответствии с положениями декрета для управления всеми лагерями принудительных работ при НКВД, по соглашению с ВЧК, был учрежден специализированный центральный орган, который позднее получил название Отдел принудительных работ. Таким образом, за НКВД были закреплены все управленческие и организационные функции, связанные с лагерями. Однако на местах первоначальная организация и заведывание создаваемыми лагерями возлагались на губернские чрезвычайные комиссии с последующей их передачей отделам управления губернских исполкомов. Общие положения об организации и деятельности лагерей принудительных работ были подтверждены, конкретизированы и окончательно оформлены в постановлении ВЦИК «О лагерях принудительных работ» от 17 мая 1919 г. Оно предписывало организовать «в указанные особой инструкцией сроки» во всех губернских городах лагеря, «рассчитанные не менее чем на 300 человек каждый» [16]. Первая волна организации концентрационных лагерей принудительных работ прошла сразу же после выхода этого постановления. Весной 1919 года они появились прежде всего в Москве и Петрограде.
Во вторую волну, летом-осенью 1919 года, лагеря были открыты еще в 21 городе, в том числе и в Рязани.
В соответствии с требованием постановления ВЦИК первичная организация рязанского лагеря была поручена губернской чрезвычайной комиссии. Именно по представлению рязанской губчека еще 24 июня 1919 года на заседании коллегии губисполкома на должность коменданта вновь открываемого лагеря был назначен чекист А. С. Комаров, а сам лагерь был открыт 1 августа 1919 года на территории Казанского (Явленского) женского монастыря. Администрации лагеря сразу не удалось наладить связи с многочисленными организациями и отделами местной власти. Лагерь для нормального функционирования нуждался во многом, но местные органы оказались не готовы к его снабжению. Но даже в таких сложных условиях руководство лагеря стремилось исполнить требование ст. 35 постановления ВЦИК о том, что «содержание лагеря и администрации при полном составе заключенных должно окупаться трудом заключенных» [17].
Заключенные начали поступать в лагерь практически сразу после открытия. Первые партии из Рязанской губернской тюрьмы и Рязанского исправительного арестного отделения состояли в основном из уголовников, осужденных на сроки от 1,5 до 15 лет, и политических - левых эсэров, лишенных свободы по постановлению губчека и ревтрибунала. Однако основная масса заключенных, прибывших в лагерь в течение августа и сентября, поступила из рязанской губчека в качестве заложников. По определению коменданта, среди них были «бывшие крупные землевладельцы, торговцы, кулаки, простые лапотники, спекулянты, противники Советской власти и т.п.» как из Рязани, так и из Рязанской губернии. С 23 августа, в связи с введением военного положения в Рязанской губернии, по словам коменданта, «прилив заключенных усилился в такой степени, что администрация лагеря с большим напряжением сил успевала регистрировать направленных в лагерь» [18].
За первые полтора месяца деятельности через лагерь прошли более 1 тыс. человек. Подавляющее большинство этих людей были арестованы как заложники или дезертиры, а 12 сентября с Южного фронта прибыла первая партия
военнопленных Гражданской войны, ставших впоследствии основной категорией заключенных лагеря. Таким образом, число заключенных лагеря принудительных работ постоянно росло и уже через месяц его существования превысило положенные 300 человек.
К концу 1919 года в основном закончился период становления и первичной организации Рязанского концентрационного лагеря принудительных работ. В соответствии с требованиями постановления ВЦИК он был передан отделу управления Рязанского губисполкома для «ближайшего надзора за общей деятельностью» и для «наиболее полного и целесообразного использования труда лиц, осужденных на принудительные работы, военнопленных гражданской войны и нетрудовых элементов» [19].
С началом 1920 года состав заключенных Рязанского лагеря принудительных работ стал заметно меняться. Число военнопленных Гражданской войны постоянно росло и со временем перебежчики или плененные солдаты и офицеры белых армий стали основной категорией содержащихся в лагере. Эта тенденция проявилась практически повсеместно, поэтому к весне 1920 года в связи с резким ростом числа заключенных для руководства отдела принудительных работ НКВД, переименованного в это время в Главное управление принудительных работ, стала очевидной потребность создания своих специальных органов на местах для координации действий и более эффективного управления имеющейся системой концентрационных лагерей.
В Рязанской губернии никаких специальных органов управления, кроме комендантства самого лагеря, на тот момент еще не существовало. Поэтому в начале апреля 1920 года Рязанский отдел управления в срочном порядке приступил к организации подотдела принудительных работ и 7 апреля 1920 года этот орган был создан. Руководителем нового подотдела был назначен Н. И. Макашев [20].
По его словам, в момент организации и в первое время «не было настойчивой необходимости в подразделении подотдела на Административное, Хозяйственное и Учет-но-Распределительное Отделения, так как за небольшим количеством лагерей в губернии вся работа применительно к отделениям выполнялась непосредственно администрацией лагерей». Поэтому изначально подотдел при-
нудительных работ проявлял свою деятельность по организации хозяйственной части лагерей «преимущественно в форме содействия администрации лагерей в получении продуктов питания и для организации службы в мастерских инструментов и материалов, при этом конечно не ослабляя надзор за порядком и правильностью получения по смете и правильному расходованию по норме продуктов и материалов» [21]. Для организации этого направления с 25 ноября 1920 года в помощь беспартийному Н. И. Макашеву был назначен член партии большевиков П. С. Карасев, занявший должность заведующего отделением принудительных работ при переименованном к тому времени подотделе общественных работ и повинностей [22].
Совместными усилиями подотдела принудительных работ и администрации концлагеря Рязанский губернский лагерь принудительных работ прочно занял свое место в системе лагерей, целью существования которой являлось обеспечение изоляции всех «вредных и нежелательных элементов и приобщение их, путем принуждения, перевоспитания и систематической дисциплины, к сознательному труду» [23].
Таким образом, начиная с осени 1919 года в Рязанской губернии началось сосуществование двух систем управления местами лишения свободы, которое продолжалось до декабря 1922 года, когда в соответствии с постановлением Совета Народных Комиссаров от 25 июля 1922 года Рязанский губернский карательный подотдел, переименованный к тому времени в исправительно-трудовой подотдел, был реорганизован в Рязанское губернское управление местами заключения. Губернский подотдел принудительных работ был ликвидирован, а Рязанский губернский лагерь принудительных работ был передан в ведение новой структуры, сосредоточившей в своих руках управление всеми местами заключения Рязанской губернии [24].
Руководителем губернского управления местами заключения 2 марта 1923 года стал бывший красный командир, большевик В. И. Маркелов, который возглавлял управление, переименованное впоследствии в губернскую инспекцию мест заключения вплоть до 1928 года, когда этот орган был повсеместно упразднен, а его функции были переданы административным отделам губисполкомов. ^
1. Государственный архив Российской Федерации Ф. 122. Оп. 11. Д. 405. Л. 33-34.
2. Там же. Ф. 7042. Оп. 2. Д. 197. Л. 6.
3. Сборник нормативных актов по советскому исправительно-трудовому праву (1917-1959 гг.). История законодательства / Сост. П. М. Лосев и Г. И. Рагулин. М.: Государственное издательство юридической литературы, 1959. С. 10.
4. Государственный архив Рязанской области. Ф. Р-49. Оп. 1. Д. 366. Л. 3.
5. Собрание узаконений и распоряжений правительства за 1917-1918 гг. Ст. 589. М.: Управление делами Совнаркома СССР, 1942. С. 708-714.
6. Сборник нормативных актов по советскому исправительно-трудовому праву. С. 16, 20.
7. Государственный архив Рязанской области. Ф. Р-49. Оп. 1. Д. 366. Л. 37.
8. Там же. Л. 38-38 об.
9. Там же. Л. 37 об.
10. Там же. Л. 38.
11. Там же. Л. 144 об.
12. Там же. Л. 38.
13. Там же. Л. 39.
14. Там же. Л. 145.
15. Сборник основных приказов, циркуляров и инструкций Народного комиссариата юстиции и Народного комиссариата внутренних дел РСФСР за 1918-1928 гг. о деятельности мест лишения свободы. М., 1959. С. 54.
16. История сталинского Гулага. Конец 1920-х -первая половина 1950-х годов: Собрание документов в 7-ми томах. Т. 2. Карательная система: структура и кадры / Отв. ред. и сост. Н. В. Петров, отв. сост. Н. И. Владимирцев. М. : РОССПЭН, 2004. С. 526.
17. Государственный архив Рязанской области. Ф. Р-49. Оп. 1. Д. 544. Л. 3.
18. Там же. Л. 2.
19. Там же. Р-393. Оп. 89. Д. 6. Л. 13.
20. Там же. Р-49. Оп. 1. Д. 767. Л. 34.
21. Там же. Л. 33.
22. Там же. Л. 76-76 об.
23. Государственный архив Российской Федерации Ф. Р-393. Оп. 89. Д. 171. Л. 35.
24. Государственный архив Рязанской области. Ф. Р-49. Оп. 1. Д. 1298. Л. 5 об.
ПЕНИТЕНЦИАРНЫЙ КАЛЕЙДОСКОП
Массовые беспорядки в зарубежных тюрьмах в 2013 году, январь
АФГАНИСТАН. Массовая драка, в результате которой один человек был убит, а 12 человек получили ранения, произошла в центральной тюрьме провинции Газни. По данным СМИ, охранники хотели изъять для проверки несколько термосов, в одном из которых содержалась подозрительная жидкость белого цвета. Не пожелавшие расставаться со своими термосами заключенные набросились на полицейских и попытались выломать железную дверь тюрьмы. Одновременно здесь же вспыхнула драка между теми, кто отбывает наказание за криминальные преступления, и политзаключенными.
АВСТРАЛИЯ. Полиции с трудом удалось подавить бунт несовершеннолетних правонарушителей из центра содержания под стражей города Перт. Они вооружились подручными средствами и оказали яростное сопротивление сотрудникам центра. Разбушевавшиеся «малолетки» практически полностью разгромили 90 камер. По сообщению чиновников пенитенциарного ведомства, в помощь сотрудникам центра были привлечены более 60 полицейских, использовались служебно-розыскные собаки и вертолеты. Лишь через четыре часа бунт удалось погасить. Из 206 несовершеннолетних, содержащихся в центре заключения, более 70 несовершеннолетних временно вывезены в тюрьму для взрослых. Бунт носил спонтанный характер, но одной из причин массовых беспорядков, по мнению экспертов, является переполненность тюрем. Кроме того, обращается внимание на недостаточное количество персонала.
АРГЕНТИНА. Почти сутки продолжался бунт, вспыхнувший в тюрьме «Роке Саенс Пенья», расположенной в провинции Чако. Всего в этой тюрьме содержится около 400 человек. Лишь в 7 часов 30 минут бунтовщики сдались и отпустили нескольких сотрудников, взятых в заложники. Массовые беспорядки начались после поджога нескольких камер. Затем заключенные захватили оружейную комнату. На помощь администрации тюрьмы были направлены подразделения региональной полиции и национальной жандармерии. В ходе операции было ранено не менее 19 человек, в том числе трое полицейских и четыре охранника, а неопределенному количеству заключенных удалось сбежать (позднее было объявлено, что шесть сбежавших уже задержаны). По данным местных СМИ, бунт начался из-за недовольства заключенных питанием, жестоким обращением со стороны охраны и недостатком воды в камерах.
