CC BY
119
Yu.A REENT, A.V. ZHIGALEV
DEVELOPMENT OF CORRECTIVE LABOR SYSTEM OF THE SOVIET RUSSIA IN THE 20-th YEARS
OF THE XX-TH CENTURY
Annotation: in the article the basic stages of the development of corrective labor system in Russia in the 20-th years of the last century are stated. Such issues, as uses of prisoners’ work, the order of sentence serving and structural
reorganization of Prison Administration are stated.
Key words: prison system, prisoners’ work, correctional establishments.
СТАНОВЛЕНИЕ ИСПРАВИТЕЛЬНО-ТРУДОВОЙ СИСТЕМЫ СОВЕТСКОЙ РОССИИ В 20-е ГОДЫ ХХ ВЕКА
Аннотация: в статье излагаются основные этапы становления исправительно-трудовой системы в России в 20-е годы прошлого века. Подробно рассматриваются такие вопросы, как использование труда осужденных, порядок отбывания наказания, структурная перестройка тюремного ведомства Ключевые слова: тюремная система, труд осужденных, места лишения свободы.
Тюремная система любого общества является прямым или несколько искаженным отражением социально-политической системы, сложившейся в государстве Молодая советская власть в этом смысле не стала исключением. Новые органы власти были провозглашены практически повсеместно, но действительно властными полномочиями обладали далеко не все из них. Тюремная система вроде бы имелась в наличии, но на самом деле лишь по инерции продолжал подавать признаки жизни комплексучрежде-ний, входивший в Г лавное управление местами заключения (ГУМЗ) Министерства юстиции Временного правительства. Совету народных комиссаров не оставалось ничего другого, как перепод-чинить это ведомство Наркоматуюстиции Советской России (НКЮ) и заняться кадровыми перестановками. Практически одновременно создается Тюремный отдел, возглавленный И.З. Штейн-бергом, но предварительно Постановлением II Всероссийского съезда Советов от 28 октября
1917 г. решили отменить смертную казнь. Среди мер, применяемых трибуналами, она отсутствовала до 16 июня 1918 г.
16 января 1918 г. обновленное Главное управление местами заключения издало первый циркуляр, предписывающий разобраться на местах с оставленным ему наследием. Выяснилось, что материально-техническая база находится в плачевном состоянии, но в еще худшем положении оказалась судебная система и ад-
министративное управление. И дело даже не в том, что штат тюремного персонала был заполнен лишь частично, нередко количество служащих приближалось к числу заключенных. Одним словом, система не работала.
В числе первых решений, нацеленных на ее восстановление, называют Постановление НКЮ «О тюремных рабочих командах» (январь 1918 г.). Документ содержал попытки регламентировать использование труда заключенных мест лишения свободы, а также принципы материальной поддержки персонала. Труд заключенных предполагалось оплачивать, вычитая лишь средства на их содержание и охрану. Трудовые нормативы тюремного персонала и особенности режима содержания осужденных содержались в Постановлении НКЮ от 23 июля 1918 г. «О лишении свободы, как мере наказания, и о порядке отбывания такового (Временная инструкция)». Характерно, что в «Руководящих началах по уголовному праву» (1919) отмечалось: «наказание не есть возмездие за вину, но есть искупление вины»1. В целом же эти документы также носили поверхностный характер, что свидетельствовало о неготовности правоохранительных структур к руководству тюремным ведомством. Однако работа в этом направлении набирала обороты.
После переезда правительства в апреле 1918 г. из Петрограда в Москву ГУМЗ был преобра-
Ю.А. РЕЕНТ,
доктор исторических наук, профессор (Академия ФСИН России);
А.В. ЖИГАЛЕВ
(Псковскийюридический институтФСИН России)
E-mail: [email protected]
зован в Карательный отдел НКЮ2. По мере создания аналогичных органов губернского уровня к сентябрю 1921 г. принимается решение о переименовании его в Центральный карательный отдел, структурно подразделявшийся на девять отделений. Наименование каждого из них дает представление о зафиксированных направлениях деятельности:
- 1 отделение - выработка воспитательнотрудовых и карательных мер, профессиональное обучение, кадровая работа;
- 2 - распределение осужденных по территориям и видам режимов содержания;
- 3 - создание производственной базы в местах лишения свободы;
- 4 - организация земледельческихколоний и сельскохозяйственноеобучение;
- 5 - организация врачебно-санитарного дела;
- 6 - продовольственно-вещевое и материально-боевое обеспечение;
- 7 - строительство и эксплуатация капитальных сооружений;
- 8 - организация конвойной службы, финансовое обеспечение;
- 9 - организация надзора и попечения над лицами, отбывшими наказания3.
Несмотря на все тяготы Гражданской войны и условий «военного коммунизма», положительный организационно-управленческий опыт накапливался, что позволило подготовить и в ноябре 1920 г. утвердить Положение НКЮ «Об общих местах заключения РСФСР». В более совершенной форме основные направления карательной политики удалось сформулировать позже - в Исправительно-трудовом кодексе РСФСР, принятом Всероссийским Центральным исполнительным комитетом (ВЦИК) 16 октября 1924 г.
Территория бывшей Российской империи в период Гражданской войны напоминала лоскутное одеяло. Помимо регионов, где сохранялась власть Советов, действовали десятки мелкобуржуазных, военных, марионеточных правительств. Ни одно не обходилось без тюремных учреждений, и везде в их деятельности появлялась собственная специфика. Позже, после вытеснения противника силами Красной Армии, юрисдикция советских нормативных актов восстанавливалась, но элементы сложившейся правоприменительной практики на уровне тради-
ций, наработанных навыков и привычек, безусловно, оставались. Все это отражалось на формировании тюремной системы большевистской России, а она в чем-то была похожа на цыганский табор: вроде бы и имеется какая-то общая структура, но все слишком уж индивидуально.
В качестве примера можно рассмотреть так называемые общие места лишения свободы. Они подразделялись на множество разновидностей: арестные дома, дома заключения, обычные и переходные исправительно-трудовые дома, ремесленные, фабричные и сельскохозяйственные колонии, изоляторы специального назначения, пересыльные тюрьмы. Отдельно существовали трудовые дома для несовершеннолетних (от 14 до 16 лет), рабоче-крестьянской молодежи (от 16 до 20 лет), колонии для туберкулезных психических и других больных, спецбольницы4. Чтобы не допустить непомерной путаницы при организации режимов содержания, всех заключенных подразделили на три категории:
- осужденных за умышленные преступления (носившие корыстный характер);
- осужденных за неумышленные преступления (или не носившие корыстного характера);
- рецидивистов5.
Но организационная пестрота этим не исчерпывалась. Так, 15 апреля 1919 г. в системе НКВД была введена новая организационная форма -лагеря принудительных работ. Этот факт отражен в сохранившемся Постановлении ВЦИК (май 1919 г.)6. Всероссийская чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией и саботажем (ВЧК) учредила концентрационные лагеря (это нашло отражение в Постановлении Президиума Моссовета от 27 декабря 1918 г. «О концентрационном трудовом лагере»)7. Красная Армия также обзавелась автономными местами лишения свободы. В частности, Центральная коллегия по делам пленных и беженцев (Центропленбеж) Наркомата по военным делам РСФСР располагала сетью концентрационных лагерей для военнопленных, где на момент ее создания 27 апреля 1918 г. содержалось до 2,2 млн человек8. Все это «разнообразие» приводило к распылению сил и организационной неразберихе9.
Учрежденные в апреле 1919 г. по Постановлению ВЦИК «О лагерях принудительных работ» новые карательные учреждения нача-
ли создаваться силами органов ВЧК. Основная масса заключенных попадала в них внесудебным порядком. Первоначально названная форма наказания рассматривалась как промежуточная между принудительными работами без лишения свободы и принудительными работами «с полной изоляцией винов-ного»10.
Важным шагом в деле систематизации учреждений, исполняющих наказание в виде лишения свободы, стало утверждение Положения Наркомата юстиции от 15 ноября 1920 г. «Об общих местах заключения РСФСР ». К тому времени учреждения НКЮ уже не были исключительными лидерами в пенитенциарной системе: в 1921 г. действовало 26 сельхозколоний и 15 ферм, а в НКВД к началу 1922 г. - 32 и 28 соответственно. Кроме того, на декабрь 1921 г. в 120 трудовых лагерях принудительных работ НКВД содержалось от 30 до 60 тыс. заключенных. Немаловажно, что 44,1 % осужденных было направлено туда органами ВЧК, и только 24,5 % -народными судами. Как и в общих местах заключения, надзиратели трудовых лагерей были вольнонаемными Их численность определялась из расчета: на 400 осужденных - 5 старших и 20 младших надзирателей, на каждые последующие 100 заключенных - 4 младших и 1 старший. Все они подчинялись коменданту лагеря. Внешнюю охрану осуществляли сотрудники милиции из расчета 1 милиционер на 15 заключенных. Они не подчинялись коменданту лагеря, а только согласовывали с ним свои действия.
Сразу после окончания Гражданской войны в России был взят на вооружение принцип, гласивший, что в Советском государстве нет наказаний, есть только меры социальной защиты от неустойчивыхэлементов, случайно попавших на преступный путь, которых нужно не наказывать, а исправлять путем перевоспитания. В соответствии с ним в 4-м разделе Уголовного кодекса РСФСР (в редакции 1922 и 1926 гг.) рассматривались только меры социальной защиты, а не наказания, применяемые в отношении лиц, совершивших правонарушения, слово «преступление» было исключено. Именно тогда тюрьмы переименовали в исправительнотрудовые дома. Был издан Исправительно-трудовой кодекс РСФСР, регулировавший правила содержания лишенных свободы в местах заключения.
Переход к мирному социалистическому строительству в первые годы нэпа позволил сформировать мнение, что применение карательных мер в отношении преступников входит в задачи внутреннего управления, постановка пенитенциарного дела в лагерях принудительных работ находится на правильном пути и НКВД имеет более мощную административную структуру, чем ведомство НКЮ. Предполагалось, что «правильный путь» карательной политики мог обеспечить только НКВД.
Представитель НКВД на V Всероссийском съезде заведующих отделами губернских (областных) управлений (1922 г.) заявил: «НКЮ за четыре года не сумел не только усовершенствовать полученный им в довольно приличном состоянии тюремный аппарат, но во многом допустил его разрушение и, в частности, почти совсем растерял уездные тюрьмы»11. На основании постановления Совета народных комиссаров от 25 июля 1922 г. все места лишения свободы были сосредоточеныв одном ведомстве - НКВД РСФСР. В частности, из НКЮ РСФСР туда перешел Центральный исправительно-трудовой отдел и ГУМЗ, а из НКВД - только Главное управление принудительных работ.
В итоге на общем балансе оказалось (в скобках слева указано количество мест в учреждениях того или иного типа, а справа - реальное число содержавшихся там заключенных):
- исправительно-трудовые дома - 159 (38 тыс. мест / 47 тыс. заключенных);
- дома предварительного заключения - 54 (9 тыс. / 11 тыс.);
- места заключения без закрепленного названия - 17 (4,5 тыс. / 6 тыс.);
- пересыльные, карантинные и другие специальные места заключения - 3 (1,9 тыс. / 2 тыс.);
- изоляционные тюрьмы - 2 (0,28 тыс. / 0,2 тыс.);
- сельскохозяйственныеколонии - 29 (4,8 тыс. / 2,6 тыс.);
- трудовые дома для несовершеннолетних - 4 (0,5 тыс. / 0,3 тыс.);
- трудовые колонии - 1 (0,05 тыс. / 0,03 тыс.);
- концентрационные лагеря - 56 (24,7 тыс. / 10,0 тыс.);
- тюремные больницы - 5 (1 тыс. / 0,8 тыс.).
По числу заключенных они делились на
4 разряда: 1-й разряд (свыше 500 заключенных) - 40, 2-й - 73, 3-й - 90, 4-й разряд (менее 100) - 12712. В целом о них можно судить по
статистическим материалам, размещенным в общежития путем исправительно-трудового воз-
таблице13. действия, соединенного с лишением свободы;
Места лишения свободы НКВД РСФСР (на июль 1922 г.)
№ Виды мест заключения Кол-во учреждений Кол-во заключенных
1 Исправительно-трудовые дома 159 47 175
2 Дома предварительного заключения 54 11 339
3 Изоляторы 2 207
4 Сельскохозяйственные колонии 29 2.653
5 Трудовые дома для несовершеннолетних 4 310
6 Трудовыеколонии 1 31
7 Концентрационные лагеря 56 10 005
8 Тюремные больницы 5 821
9 Места заключения без специального названия 17 5939
10 Пересыльные, карантинные и другие учреждения 3 2079
Итого: 330 80 559
Классификация карательных учреждений, введенная Временной инструкцией от 23 июля
1918 г. «О лишении свободы, как мере наказания, и о порядке отбывания такового» и дополненная Положением об общих местах заключения РСФСР от 15 ноября 1920 г.14 достаточно быстро устарела, поэтому в Постановлении ВЦИК от 16 октября 1924 г., утвердившем Исправительно-трудовой кодекс, перечень мест лишения свободы был несколько откорректирован. Он включал в себя: исправдома (для лишения свободы на срок свыше 6 месяцев), дома заключения (для лишения свободы на срок до 6 месяцев, а также для лиц, состоявших под следствием и осужденных с не вступившими в законную силу приговорами), арестные дома, тюрьмы, пересыльные тюрьмы, изоляторы, учреждения для несовершеннолетних, больницы, институты психиатрической экспертизы. Кроме того, для несовершеннолетних правонарушителей из числа рабоче-крестьянской молодежи учреждались трудовые дома для возрастной категории 14-16 лет и отдельно для возрастной категории 16-20 лет. Для больных преступников были созданы специальные колонии, больницы и учреждения психиатрической экспертизы.
Там же были определены основные цели деятельности соответствующих учреждений:
а) приспособление преступника к условиям
б) предотвращение возможности совершения дальнейших преступлений (ст. 3).
О каре или возмездии речи даже не шло.
Особо хотелось бы обратить внимание на специальные сельскохозяйственныеи фабрично-заводские колонии облегченного типа, предназначавшиеся для лишения свободы на срок не свыше 5 лет для осужденных из числа трудящихся. Это были в полной мере пенитенциарные учреждения. Перед ними ставилась задача профессионального обучения и повышения трудовой квалификации заключенных, что предусматривало предоставление значительных льгот успешно обучающимся и обучающим. Любопытно, что количество заключенных в этот период было меньше, чем общее число штатных мест в тюремно-лагерных учреждениях. Впоследствии превышение норматива в 1,5-2 раза стало нормой.
Для координации исправительно-трудовой деятельности на местах создаются губернские и областные управления местами заключения, преобразованные с 1923 г. в соответствующие инспекции. Весной 1927 г. губернские, областные и районные инспекции мест заключения упразднили, передав их полномочия в главк.
В большинстве регионов было небольшое количество подчиненных им учреждений. Так, в Рязанской губернии на 1 октября 1924 г. имелось
5 мест лишения свободы: исправительно-трудо-
вой дом и 4 дома заключения общим лимитом наполнения в 957 мест (реально в них содержалось 1 558 человек). Переполнение мест лишения свободы становилось обыденным явлением. Например, в Сарапульском и Барнаульском ис-правительно-трудовыхдомах превышение реальной численности заключенных по сравнению со штатной достигало 300 %15. Владимирский губернский исправительно-трудовой дом был рассчитан на 900 человек, а за год через него проходило до 3,5 тыс. заключенных16.
В докладной записке народного комиссара внутренних дел РСФСР А. Белобородова от 19 февраля 1925 г. N° 5147/5 указывалось, что в местах заключения, рассчитанных на 73 тыс. мест, содержалось около 101 тыс. человек. Исходя из нормативно выделяемых средств около 30 тыс. арестантов должны были питаться за счет остальных. Рост числа заключенных требовал увеличения количества охраны и обслуживающего персонала, но денег на это взять было негде. В итоге среди заключенных наблюдался рост краж, драк и убийств, возросло число побегов17.
Чрезвычайно низким оставалось материально-техническое оснащение учреждений. На заключенного приходилось менее 2 м2 общей площади камеры. Помещения не всегда отапливались. После многочисленных инспекций мест лишения свободы высокопоставленный представитель Наркомюста РСФСР М. Славин был вынужден официально заявить: «Кроме 1/2 фунта хлеба и легкой похлебки, заключенные ничего не получают»18. Более того, качество хлеба было таково, что стало причиной несварения желудка, кровавого поноса и даже смерти.
Несмотря на произошедшее объединение, единого блока учреждений, предназначенных для исполнения наказаний в виде лишения свободы, создать так и не удалось. Все они подразделялись на две части. Первая структура включала учрежденные в объединенном государственном политическом управлении при СНК СССР (далее - ОГПУ СССР) исправительно-трудовые лагеря (ИТЛ), которые начали создавать преимущественно в отдаленных регионах. «Первой ласточкой» обычно называют Соловецкий лагерь особого назначения (СЛОН), учрежденный в 1923 г. Это не совсем точное утверждение, поскольку он создавался исключительно для содержания и перевоспита-
ния политических узников, оцениваемых как классовые враги. Правда, в Основные начала уголовного законодательства СССР и союзных республик термин «исправительно-трудовой лагерь» был введен Постановлением ЦИК и СНК СССР от 6 ноября 1929 г.19 Что касается исправительно-трудовых лагерей для общеуголовного элемента, то они существовали и ранее.
Вторая структура, объединявшая общие места лишения свободы, функционировала в рамках главных управлений мест заключения республиканских НКВД. Состоявшие в их подчинении учреждения были подвергнуты ревизии и сведены в три группы:
а) места лишения свободы для лиц, осужденных на срок до трех лет;
б) места лишения свободы для подследственных;
в) пересыльные пункты.
Осужденных на срок от года до трех лет
направляли в специализированные сельскохозяйственные и промышленные колонии. Тех, кто был осужден на срок до 1 года, принудительно привлекали к труду по месту жительства. Правовым основанием для этого служило Постановление ВЦИК и СНК от 26 марта 1928 г. «О карательной политике и состоянии мест заключения»20. Окончательно решение об ограничении минимального срока заключения одним годом было закреплено Постановлением ЦИК и СНК от 20 мая 1930 г., изменившим ст. 28 УК РСФСР 1926 г.21 В результате в системе ГУМЗ начала реализовываться еще одна самостоятельная форма исполнения наказаний. Ее особенность состояла в том, что осужденных не лишали свободы, а привлекали к принудительным работам без содержания под стражей. Организацией их деятельности занималось бюро исправительно-трудовых работ. Сложившиеся социально-политические условия вынуждали органы поддержания законности и правопорядка закрывать глаза на мелких жуликов, воров и хулиганов. Ввиду малой продолжительности сроков заключения пересылать осужденных в отдаленные регионы не имело смысла, поэтому они использовались на местных промышленных, сельскохозяйственных и строительных объектах.
Это явилось кульминационным моментом в практике использования преимущественно ме-
тодов воспитания, а не наказания осужденных. Исправительно-трудовуюповинность осужденные, как правило, должны были нести по основному месту работы. Отбывание исправительных работ в иных местах назначалось судом только в особых случаях. Из заработной платы таких граждан обычно удерживали до 20-25 %, а оставшуюся часть выдавали на руки либо возвращалась после истечения срока наказания.
Несмотря на то что возможности использования принудительных работ без содержания под стражей были широки, на практике они нередко реализовывались лишь в малой степени. Например, по признанию сотрудниковНаркома-та юстиции, в Кабардино-Балкарской автономной области бюро принудительных работ совершенно бездействовали «Эти приговоры остаются только на бумаге, и приговорить к общественным работам все равно, что приговорить условно»22. Впрочем, даже в стационарных условиях областного изолятора дела обстояли не лучше. Несмотря на создание там мастерских (слесарной, столярной и сапожной), парников, конюшни, по результатам проверки выяснилось, что использование заключенных в исправительно-трудовых целях было организовано «безобразно плохо». Из 577 заключенных удалось занять на работах только 287 человек23.
Можно сделать вывод, что вся эта система была рассчитана на содержание малоопасных преступников и правонарушителей. Оценивая ее масштабы, отметим, что в конце 1920-х годов по РСФСР отбывали наказание в форме принудительных работ без содержания под стражей около 300 тыс. человек24.
Исправительно-трудовой кодекс РСФСР (1924) впервые дал определение режима содержания осужденных. В местах заключения он основывался на сочетании обязательного труда и культурно-просветительной работы и должен был «быть лишен всяких признаков мучительства». Запрещалось применение физического воздействия к заключенным, кандалов, наручников, карцера, одиночного заключения, лишения пищи, а также осуществление свиданий через решетку.
По числу заключенных все места лишения свободы делились на четыре группы. Учреждения 4-го разряда были рассчитаны на содержание до 100 штатных мест, 3-го - от 100 до 250, 2-го - от 250 до 500, 1-го разряда - свыше
50025. Всего без учета мест заключения автономных и союзных республик в ГУМЗ НКВД РСФСР к октябрю 1924 г. содержались 77 784 человека, в октябре 1925 г. - 92 947, июле 1926 г. -122 66526. Правда, осенью 1927 г. по амнистии, приуроченной к десятилетию Октябрьской революции, было освобождено около 51 000 человек27.
Если материально-бытовые условия в местах лишения свободы действительно оставались далеки от идеалов даже того времени, то режим содержания заключенных общих мест лишения свободы повсеместно был достаточно мягким. Их условия работы и оплата труда соответствовали нормам, утвержденным профсоюзами для вольнонаемных рабочих28.
Это утверждение не относилось к осужденным из числа «классовых врагов». Хотя первоначально для граждан, «признанных для советского строя опасными», декрет СНК от 21 марта 1921 г. «О лишении свободы и о порядке условно-досрочного освобождения заключенных» предполагал максимальный срок наказания лишь 5 лет лишения свободы. Однако уже через год он был увеличен вдвое. В 1937 г. верхний предел наказания в виде лишения свободы для «классовых врагов» вырос до 25 лет29. Позже было принято решение построить для этой категории заключенных 15 изоляторов специального назначения, режим содержания в которых приближался бы к каторжному. Весной 1925 г. Верхнеуральский, Суздальский, Тобольский, Челябинский и Ярославский политизоляторы были подчинены тюремному отделу ОГПУ. Там сложились уже иные подходы работы с осужденными Мягкими или гуманными их никто не называл.
В правовое положение подследственных принципиальные изменения были внесены в 1929 г. ЦИК и СНК СССР в Основных началах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик предусмотрели, что лица, приговоренные к лишению свободы с содержанием в общих местах заключения, должны были отбывать эту меру по общему правилу в исправительно-трудовых колониях. В исправительно-трудовых лагерях срок лишения свободы устанавливался от 3 до 10 лет. Согласно этим изменениям общие места заключения фактически превращались в места предварительного заключения30.
Постановлением от 26 марта 1928 г. ВЦИК и СНК СССР принято решение о фактической ликвидации краткосрочного лишения свободы на срок до одного года, что нашло отражение в новом прочтении ст. 28 Уголовного кодекса СССР. Указанная мера наказания, как правило, заменялась исправительно-трудовыми работами. Это стало высшей точкой либерализации советской пенитенциарной системы того времени, основывавшейся на принципах воспитания, а не наказания. Уже с 1930 г. концепция меняется. Сроки наказания возрастают, достигая и даже превышая предельные по тем или иным статьям Уголовного кодекса. Исправительно-трудовая система СССР, как и вся страна, вступали в новую полосу своего развития.
1 Ширвиндт Е., Утевский Б. Советское пенитенциарное право. М., 1927. С. 71.
2 См.: Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ), ф. 4042, оп. 8, д. 1, л. 21.
3 Зубков А.И., Калинин Ю.И., Сысоев В.Д. Пенитенциарные учреждения в системе Министерства юстиции России. История и современность. М., 1998. С. 30-31.
4 См.: ДетковМ.Г. Содержание пенитенциарной политики Российского государства и ее реализация в системе уголовного наказания в виде лишения свободы в период 1917-1930 гг. М., 1992. С. 41-42.
5 См.: ГАРФ, ф. 7420, оп. 1, д. 122, л. 58.
6 См.: Собрание узаконений РСФСР. 1919. № 20. Ст. 235.
7 См.: Вечерние известия Московского Совета раб. и крест. депутаток 1918. 30 дек. // Декреты советской власти. М., 1971. Т. 5. С. 69.
8 См.: ГАРФ, ф. 3333, оп. 1, д. 3, л. 35; оп. 2, д. 11, л. 63; оп. 23, д. 1, л. 13.
9 См.: Реент Ю.А. История уголовно-исполнительной системы России: Учебник. Рязань, 2006. С. 126.
10Детков М.Г. Указ. соч. С. 35.
11 ГАРФ, ф. 4042, оп. 2, д. 2, л. 65.
12 См.: Детков М.Г. Указ. соч. С. 66.
13 См.: Там же.
14 См.: Собрание узаконений РСФСР. 1918. № 53. Ст. 598; Сборник нормативных актов по советскому исправительно-трудовому праву М., 1959. С. 54.
15 См.: ГАРФ, ф. 4042, оп. 2, д. 226, л. 9; д. 266, л. 20; д. 417, л. 5.
16 См.: Государственный архив Владимирской области, ф. 369, оп. 1, д. 561, л. 144.
17 См.: Маланкин А. Курс на укрепление порядка через классовый подход (институт содержания под стражей в России в 1924-1933 гг.) // Ведомости уголовно-исполнительной системы. 2008. № 6. С. 22.
18 Славин М.М. С поездом Калинина // Еженедельник советской юстиции. 1922. № 29-30. С. 26.
19 См.: Собрание узаконений СССР. 1929. № 72.
20 См.: Еженедельник советской юстиции. 1928. № 14.
21 См.: Эстрин А., Трахтерев В. Развитие советской исправительно-трудовой политики как части советской уголовной политики // От тюрем к воспитательным учреждениям / Под ред. А.Я. Вышинского. М., 1934. С. 59.
22 Государственный архив Республики Кабардино-Балкария, ф. р-183, оп. 1, д. 429, л. 15.
23 См.: Там же, оп. 4, д. 89, л. 14, 18, 31.
24 См.: Исправительно-трудовая политика реконструктивного периода // Советская юстиция. 1931. № 25. С. 25.
25 См.: ГАРФ, ф. 4042, оп. 2, д. 8, л. 67.
26 См.: Там же, ф. 9414, оп. 1, д. 2877, л. 177-178.
27 См.: Там же, ф. 4042, оп. 1, д. 73, л. 63-91.
28 См.: Собрание узаконений РСФСР. 1918. № 53. С. 598.
29 См.: Сборник документов по истории уголовного законодательства СССР и РСФСР (1917-1952 гг.) / Под ред. И.Т. Голякова М., 1953. С. 190-191.
30 См.: Маланкин А. Указ соч. С. 24.
