CC BY
71
УДК Sl'373
СИСТЕМА ОБРАЗНЫХ СРЕДСТВ В ТВОРЧЕСТВЕ С.Н. СЕРГЕЕВА-ЦЕНСКОГО
© Раиса Петровна Козлова
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Россия, доктор филологических наук, профессор кафедры русского языка, e-mail: sscifil@tsu.tmb.ru
В статье обосновывается мысль о системной организации выразительных средств языка, имеющих в своей основе сравнение. На примерах из произведений С.Н. Сергеева-Ценского рассматриваются выразительные средства языка художественных текстов, включающие сравнение, метафору, олицетворение и эпитет.
Ключевые слова: сравнение; метафора; олицетворение; эпитет; собственно эпитет; эпитет-сравнение; эпитет-олицетворение; эпитет-метафора.
В сентябре 2010 г. исполнилось 135 лет со дня рождения нашего земляка, большого русского писателя, одного из самых лиричных русских прозаиков, Сергея Николаевича Сергеева-Ценского.
В лице С.Н. Сергеева-Ценского, по словам А.М. Горького, русская литература имеет одного из блестящих продолжателей колоссальной работы ее классиков - Толстого, Гоголя, Достоевского, Лескова [1]. Отмечая особую лингвистическую выразительность художественного творчества Ценского, М. Горький назвал его «большущим русским художником, властелином словесных тайн», а М. Пришвин в речи в честь 65-летия писателя подчеркнул, что «Сергееву-Ценскому выпало на долю редкое для писателя счастье - ему удалось написать несгораемые слова». Эта очень верная оценка словесного мастерства художника нам представляется вполне объективной, т. к. система выразительных средств, применяемых писателем в своем творчестве, - это отражение его мировидения, многообразия окружающего мира с его постоянным движением и изменением, что позволило Ценскому по-своему репрезентировать и оттенить какую-то отличительную черту, признак, свойство, оценку своего персонажа или предмета
и явления, передать определенное чувство, настроение, физическое состояние или действие, образ жизни, черты характера и внешности действующего лица, т. е. своеобразно и полно представить все стороны бытия людей и окружающей их природной среды.
Анализ выразительно-изобразительных особенностей художественного текста позволяет утверждать, что в основе всех эстетически значимых средств языка, объединяющих их в единую систему, лежит сравнение как один из универсальных приемов познания окружающего мира, как один из способов мышления человека.
«Сравнение, - отмечается в Философском энциклопедическом словаре, - это познавательная операция, лежащая в основе суждений о сходстве или различии объектов; с помощью сравнения выявляются количественные и качественные характеристики предметов, классифицируется, упорядочивается и оценивается содержание бытия и познания» [2].
Сравнение - не просто способ наименования окружающей действительности, это весьма яркое средство ее оценки. Оно экспрессивно, наглядно, образно характеризует человека, явления природы, повседневные
lll
ситуации [3]. Кроме того, сравнение - такой троп, который составляет основу всей системы образных средств художника слова, поскольку именно на сравнении зиждется вся образная система, воплощенная в метафорах, олицетворениях, эпитетах и т. д.
Другим основанием для образования того или иного тропа является антропоцентризм, т. к. мыслительная деятельность производится и отражается в языке только человеком, вследствие чего действия и качества людей сравниваются с предметами, животными, растениями, с явлениями природы. «Процесс познания человеком окружающей действительности, - пишет Е.В. Брысина, -тесно связан с постоянным сопоставлением самого себя и предметов внешнего мира с уже познанным» [4].
Художественная ткань любого текста пронизана системой образных средств, среди них основными являются сравнение, метафора, олицетворение и эпитет. В данной небольшой статье, посвященной выразительным средствам художественного мира С.Н. Сер-геева-Ценского, остановимся только на названных тропах [5].
Сравнительные операции, проводимые человеком сознательно или бессознательно при постижении всего сущего, могут эксплицироваться в речи, а могут и не быть явно выраженными. Когда результат сравнительных действий эксплицируется, то в речи он выливается в сравнение. Когда экспликации сравнительного действия не происходит, результат проявляется в иных выразительных средствах. Это может быть метафора, олицетворение, эпитет и др.
Отличительной особенностью творческой манеры С.Н. Сергеева-Ценского является то, что в его произведениях мало собственно сравнений, или «чистых» сравнений, таких, например, как: «Когда разбилась лампадка, тут была, оказывается, в номере пестрая кошка, большая пестрая кошка... и вот, кошка эта тогда - хвост дыбом, мимо меня в дверь, как буря...как молния!» (Преображение России. Валя). Чаще всего писатель использует в своем творчестве развернутые сравнения, интерпретируя нередко в разных своих произведениях одни и те же объекты.
Приведем в качестве примера сравнения с лексемой мяч:
«Хрюкнуло, ударилось что-то в темноте, мягкое и круглое, как огромный мяч, толстыми руками разметало всех...» (Бабаев);
«Упругие, сильные ноги Хохлова прочно хватались за выступы скользкого тротуара, и в такт его шагам от середины головы к вискам его подкатывалось что-то мягкое, как резиновые мячи, и тихо било - тук-тук» (Маска); «Но при подобной грозе, способной пугать только младенцев, не прыгают всюду кругом, как футбольные мячи, чугунные ядра, не разбивают вдребезги стены и крыши домов...» (Севастопольская страда, ч. 6).
Как видно, объектом сравнения оказывается мяч, определяемый как огромный, резиновый, футбольный, а сравнивается с некоторыми неясными ощущениями, с действием, со скворцом, с «поведением» ядер, иначе говоря, в качестве признака, на основе которого осуществляется сравнение, выступают разные семантические компоненты, которые так или иначе актуализируются в структуре значения лексемы мяч.
Разнообразие сравнений позволяет художнику слова оттенить некоторые детали портрета, например, «Глаза у нее хорошие, простые, сквозные, как у очень маленькой девочки» (Бабаев), определить какое-либо действие или его способ, например, «Ку-ку! -вызывающе дернул он в ответ, точно за веревку на колокольне» (Бабаев); «Ползком, как зверь, полез он около самых корней, где меньше веток» (Движения).
Сравнения помогают наделить одним и тем же свойством, качеством разные предметы, которые, на первый взгляд, кажутся несопоставимыми, например, «Потом, как баба, ревел: как же, единственное развлечение было - медведь, и то ухлопал» (Бабаев); «Другая хата подняла первую худую трубу, любопытную, как баба в платочке» (Бабаев); «На реке - слышно было - хлопала плесом крупная рыба, как баба вальком» (Бабаев).
Разные признаки, актуализируемые при сравнении предметов и явлений окружающего мира в художественных текстах, помогают проследить неожиданные ассоциации художника, увидевшего за одним и тем же предметом разнообразные его проявления. Так, например, Ценский сравнивает с крыльями человеческие глаза: «Неизвестный художник сделал ей глаза большие, испуган-
ные, как галочьи крылья» (Бабаев), голоса, крики, стук: «...дневные голоса, крики разносчиков, стук извозчичьих пролеток по мостовой и говор встречных, колыхались, как крылья, которые несут» (Бабаев), лучи солнца: «Золотые пыльные лучи из окон замигали по всей комнате, как чьи-то бесплотные крылья...» (Печаль полей), колокольный звон: «Из-за леса, легкий и трепещущий, как крылья кобчика, доносился колокольный трезвон» (Поляна), уши собаки: «Рыжий лягаш, взмахивая длинными ушами, как крыльями, неловкими скачками носился по стерне и отпугивал грачей и галок» (Сад). Как видно, в сферу сравнения с одной и той же сущностью попадает то качество предмета, то его признак, то его форма, то его состояние, то его движение. В данном случае употребление одного и того же слова в своей многозначности приводит к образному сравнению различных по своей природе предметов и явлений, а «его повторение подчеркивает сходство явлений, общность впечатления, создаваемого ими...» [6], при актуализации тем не менее разных компонентов значения слова.
Одним из конструктивных компонентов текста, который способствует тому, чтобы оттенить наиболее существенное и важное в нем, является метафора [7]. Ни один художественный текст не обходится без ярких, запоминающихся и часто неожиданных метафор. Анализ художественной выразительности текста позволяет утверждать, что в основе метафоры и всех эстетически значимых средств языка, объединяющих их в единую систему, лежит сравнение как один из универсальных приемов познания окружающего мира, как особый способ мышления человека. Метафора поэтому не существует в речи изолированно, она тесно взаимодействует не только с контекстом, но и с другими выразительными языковыми средствами, которые, «сливаясь в один или разливаясь по тексту» [8], представляют собой тем самым особую часть общей системы художественного пространства языка. К тому же само метафорическое сравнение неоднородно по своей сущности, т. к. известно, что при помощи метафоры животные и окружающие предметы и явления наделяются свойствами человека, а у человека обнаруживаются признаки, присущие животному миру, явлениям при-
роды и неживым предметам [9]. Метафорические образы позволяют художнику слова наиболее выпукло отразить различные стороны действительности, показать неразрывную связь человека, природы, окружающего мира.
Метафора в каждом тексте Сергеева-Ценского несет особую нагрузку, ее изобразительно-выразительные возможности помогают передать разные качества, свойства, состояния человека во взаимодействии с окружающим его миром. Так, например, достаточно часто писатель употребляет глагол смеяться для того, чтобы изобразить радостную картину природы. Глагол смеяться в прямом значении, как известно, является антропоморфным, передающим эмоциональное состояние человека, как правило, радостного: «Седенький старичок весело говорил, еще веселее смеялся» (Счастье). Метафорическое употребление этого глагола в сочетании с неодушевленными субъектами, наделенными свойствами человека, способствует передаче особой атмосферы радости, «разлитой» в природе, выраженной, например, с помощью беспорядочной игры солнечных бликов на передвигающихся предметах: «Когда показался на дороге медленный воз, он тоже смеялся: вспыхивающие улыбки ползали по рубахам шагавших мужиков, по желтой соломе, чалой гриве лошади и блестевшим ободьям» (Сад). Этот же глагол может отразить и состояние тревоги: «Ветер еще звон-чей и нахальней смеялся над седым страшным человеком» (Бред), передающееся через восприятие сильного ветра человеком, находящимся в психологически неуравновешенном состоянии.
Сравнивая свойства животного с поступками и действиями людей, а также с состоянием окружающей действительности, писатель часто использует глагол ползать. Как известно, этот глагол является зоонимиче-ским, т. к. его прямое и основное значение -это обозначение передвижения пресмыкающихся или насекомых, например, «Хлопотливая серенькая лесная букашка проползла по его лицу, остро защекотала ему нос длинными усиками» (Поляна). Широкий диапазон ассоциаций писателя связан с тем, что в разных сочетаниях названный глагол каждый раз индивидуализирует значение движения:
- людей, передвигающихся с трудом или лениво, например, «И, собрав остаток сил, они (больные. - Р. К) с передышками доползали до курительной, откуда могучими взрывами несся рев, вой и хохот; там они останавливались, прислушивались и испуганно качали головами» (Взмах крыльев); «— Ни, не хочу, — хмыкнул парень и, медленно повернувшись, пополз во двор» (Сад);
- природных явлений, передаваемых с помощью глагола ползать, когда движение действительно происходит, но столь замедленно, что для его фиксации требуется время, например, «Солнце лениво ползло по небу, чуть заметно опускаясь к горизонту» (Поляна). А иногда при помощи глагола ползать более точно передается размер и скорость участников движения, например, «Толпе нет конца. Черная, шумная, ползет она по широким улицам» (Бред). Движение толпы так растянуто и неторопливо, что создается впечатление, что она ползет;
- предметов, которые в действительности никогда не передвигаются, например, «Навстречу ему ползли низенькие хатки с низенькими оконцами, низенькие крылечки и плетни» (Сад). В данном значении в глаголе ползать актуализируется «мнимое» движение. Все ползло, потому что было слишком низким, распростертым по земле. С помощью названного глагола Сергеев-Ценский рисует и ненаблюдаемое движение: например, «В голове его было что-то тяжелое и густое, так что еле проползали там ленивые мысли» (Бред), а также игру света: «Ульяну Ивановичу было жутко в этом доме, где ползал по чехлам мебели зеленоватый свет и молчали стены» (Дифтерит); «Сквозь шторы полосками ползет жидкий серый свет» (Бред). Световые блики, движение света, отражение его от окружающих предметов воспринимается как медленное, как бы ползущее передвижение. Здесь семантика глагола ползать, расширяясь за счет несвойственной ему сочетаемости, а также вследствие распространения действия на психологическое состояние персонажа, способствует передаче атмосферы напряженной ситуации как у людей, так и в окружающей обстановке.
Особый колорит художественному тексту придает наделение предметов и явлений свойствами живых существ, одаряя их тем самым активными способностями, например:
«...бежал, раздвоившись, безликий страх, а за ним гналась, хохотала тайга, и кричал лес...» (Лесная топь); «Темная земная сила проснулась и погнала людей...» (Лесная топь); «Колокольня одевалась в черный дым, как в рясу» (Лесная топь); «...незакрытая печь глотала тишину разинутой пастью» (Лесная топь); «. плетень дрожал под его руками, и недовольно шипел, отрываясь, подымаемый с земли вместе с плетнем цепкий хмель» (Сад); «За окнами выла вьюга, и отвороченное с крыши железо хлопало и рычало, хрипело и жалобно визжало...» (Дифтерит).
Метафоризация значения слова происходит и в тех случаях, когда одним предметам окружающего мира приписываются свойства других предметов, в действительности им не присущие: «Узкая, ровная дорога вонзалась в лес острой стрелой» (Сад); «Но в фиалках был лес, и в этом лесу, в свою очередь, тонули белые акации и золотая смородина» (Убийство); «Луна еще не всходила, но звезды уже прихлынули к земле...» (Лесная топь).
В приведенных примерах сочетаются олицетворяющая метафора, сравнение, перенос свойств животного на неодушевленный предмет.
Таким образом, метафорическое использование того или иного слова в произведениях С.Н. Сергеева-Ценского свидетельствует об актуализации лексемами разных компонентов своего значения в зависимости от требований контекста, что способствует динамичности художественного текста за счет расширения в нем структуры значения полисемантичного слова. Это рождает тонкую метафору, передающую свойства, качества, действия как живых, так и неживых субъектов и создающую расширительный художественный образ, в котором метафорическое слово сияет всеми своими гранями.
Одним из выразительных средств языка. усиливающих эстетическую функцию речи, способствующих ее образности, обогащающих ее содержание неожиданными ассоциациями, конкретизирующих в тексте индивидуальные качества человека или какого-либо предмета, их признаки, действия, состояния, является эпитет. С помощью эпитета отражается особое отношение автора к изображаемому, создается живое представление о взаимосвязях художника слова и повествования.
Вряд ли можно найти хоть один художественный текст, в котором не было бы ярких, выразительных, запоминающихся и часто неожиданных эпитетов.
Можно предположить, что в семантическом содержании эпитета и метафоры много общего, главное из них - наличие сравнительного компонента. Этот факт способствует тому, что в некоторых эпитетах совмещены свойства сравнения и метафоры. Общеизвестно, что «. каждая единица языка получает свое собственное лингвистическое значение благодаря соотнесенности с некоторыми другими единицами» [10], т. е.
«. возможности семантической транспозиции многих слов в значительной мере «предопределены» тем ассоциативно-тематическим полем, которому они принадлежат» [11]. Следовательно, при определении выразительного значения того или иного слова необходимо учитывать несколько моментов: во-первых, очень важно, с каким словом сочетается тот или иной лексико-семантический вариант многозначного слова, ср., например, дойти до леса, дойти до абсурда, дойти до министра [12]; во-вторых, соотнесенность слова с действительностью, т. к. слово, употребленное в той или иной эстетической функции, сочетается с другим словом, и это сочетание может соответствовать положению, существующему в реальной действительности, а может называть такое, чего в окружающем мире не может быть, хотя в своем воображении человек волен создать любой образ, в том числе и нереальный, предположим, образ голубой лошади: «Захотел голубую лошадь увидеть — и увидишь, — только захотеть надо...» (Печаль полей).
Образное определение, сопутствуя определяемому слову, характеризует, оценивает, индивидуализирует предмет или явление, наделяет его особым свойством, участвуя в создании художественного образа [13]. «Существенно при этом иметь в виду, - писал Л. А. Новиков, - что . определение повторяет признак, заключающийся в самом определяемом, обращает на него внимание, подчеркивает его, выражая эмоциональное отношение говорящего к предмету речи. Семантические «атомы», повторяющиеся в определяемом и определяющих словах, становятся ощутимыми, акцентируя наше внимание на тех или иных свойствах, качествах или при-
знаках обозначаемого» [7, с. 73]. Главная эстетическая функция эпитета - отразить эти семантические «атомы», особо оттенить один наиболее характерный признак. В слове в процессе его функционирования происходит постоянное движение компонентов, в результате чего может осуществляться не только перегруппировка или изменение статуса компонентов значения в семантической структуре слова, но и наращение его смысла.
Художественные произведения С.Н. Сер-геева-Ценского отличаются тем, что в них нередко можно увидеть наращение смысла за счет насыщения разными типами эпитетов: собственно эпитетами, «не отягощенными» признаками других тропов, сложными эпитетами, эпитетами-сравнениями, эпитетами-олицетворениями, эпитетами-метафорами.
Собственно эпитеты - это художественные определения, в которых сравнительный компонент в структуре значения слова, если и имеется, то он имплицитен, приглушен, находится на периферии значения слова, а признак, положенный в основу образа, приписан другому предмету и явлению и актуализируется в переносном значении слова, например: «Опрокинутый в воде лес казался легче, таинственнее, нежнее...» (Сад) - ’лес отражается в воде в определенное время суток и при ясной погоде’. «Прозрачный и легкий, полный лунных лучей воздух, округленный тишиною, проходил через все тело Ше-вардина и делал его таким же прозрачным, таким же легким, таким же тихим...» (Сад). Существительные воздух и тишина не имеют определенных границ, они у них физически отсутствуют, а в тексте рисуется ’ спокойное, безмятежное состояние окружающего человека пространства’. «Вставали огромные улицы, залитые электрическим светом, дома-дворцы и волнистый шум от экипажей» (Маска) - ’то возникающий, то пропадающий звук’. «Когда он говорил с буфетчиком, медленно роняя с толстых губ низкие, густые звуки, Хохлов вслушивался в их тембр, следил, как из них составлялись слова, те слова, которые он слышал всю жизнь...» (Маска) - ’звуки, характерные для низкого человеческого голоса’. «Когда он смеялся корявыми, точно мохом обросшими нотами, Хохлов видел, что глаза его тонули в вязких веках...» (Маска) - ’нависшие, припухлые веки’.
Таким образом, собственно эпитеты -это образные определения, актуализирующие признак предмета, явления, состояния, который изначально им не присущ и возникает как некая ассоциация, способствующая индивидуализации определяемого.
Эпитеты-сравнения. В образных средствах языка имплицитно содержится сравнительный компонент. В некоторых эпитетах такой сравнительный компонент, оставаясь имплицитным, находится, вероятно, ближе к центру семантической структуры слова, т. к. легко эксплицируется. Это и есть эпитеты -сравнения, например: «В лодке гребли двое мужиков в белых рубахах, а на бревнах сидел крепкий на вид рыжий монах и пел жирным землистым голосом духовные песни» (Сад) -’голос жирный, как земля’.
Эпитеты-сравнения репрезентируют разные признаки человеческого характера, черты лица, психическое и физическое состояние, тембр голоса и многое другое [14], например: «Со дна его души поднялись плотные серые жужжащие мысли, похожие на рой пчел, сбитых ливнем» (Дифтерит) -’мысли, как рой насекомых’.
Образные оценочные характеристики человека, его внешности, его внутреннего состояния, его речи выражаются у Сергеева-Ценского через сравнения:
- с животными, как крупными, так и мелкими, как домашними, так и дикими, например: «Муаровый вздутый картуз носил (Меламед) внахлобучку; имел козий голос» (Жестокость), «Оба кудреватые, веснушчатые, мелкозубые; глаза беспокойные, мышиные» (Жестокость);
- с птицами, как дикими, так и домашними, например: «Узкие и острые, они пронизывали один другого и тщательно обрезали все, что кололо ярким дневным блеском их совиные глаза» (Верю!), «Эта маленькая черная пожилая дама с ястребиным носиком и восточными глазами, с богатейшей игрой сухого лица, жестов и интонаций утомляла Месяца...» (Лерик), «...у Павла Максимыча грудь была еще уже, руки и ноги длиннее, а на птичьей голове сидел явно непрочно маленький картузик без полей» (Лерик);
- с рыбами, например: «Илья смотрел на гостя немым рыбьим взглядом поверх пенсне, раздув ноздри и губы поджав» (Преображение России. Валя). Этот тип сравнений
способствует, как правило, негативной характеристике персонажа.
Сочетание лексемы, обозначающей какую-либо черту человека через сравнение с животным, с нейтральным по значению прилагательным, ослабляет негативную характеристику, например: «Под опущенными веками глубились желтые коршуниные, лукавые глаза» (Печаль полей).
Иногда в описание человека включаются писателем признаки людей, животных и предметов, например: «Он был утлый на вид парень, — верблюжьи губы, утиный нос, голова с перехватом, как лежащая просвирка печаткой вперед, и глаза выпуклые, как у близоруких» (Жестокость), представляя тем самым образ персонажа ярким, выпуклым, запоминающимся.
Эпитеты, усиленные сравнением. Многозначное слово выступает в качестве эпитета в одном из своих лексико-семантических вариантов, вследствие чего репрезентация того или иного значения, выражаемого эпитетом, иногда достаточно расплывчата, «вторичная семантика слова в какой-то степени размыта» [15], употребленное же рядом сравнение конкретизирует значение эпитета.
Взаимодействие признака, актуализированного в эпитете, и сравнения в одном контексте - это усиление с помощью сравнения того значения, которое выражается эпитетом, например: «... выкручивал он из себя негибкие, корявые, как дубовые корни, звуки...» (Сад); «Утро было серенькое, подслеповатое, как близорукие глаза» (Сад).
Эпитеты-метафоры (метафорические) -это образные определения, усиливающие какие-либо признаки определяемого слова, отражающие эмоциональное состояние автора повествования. Так, в примере «Теперь же в этом не было надобности: к ленивой, вялой перестрелке привыкли уже, и она нисколько не пугала...» (Севастопольская страда. Молодежь) особенность приведенных эпитетов заключается в том, что один из них - ленивая — является метафорическим олицетворением, т. к. лень - это свойство человека, а второй эпитет, усиливающий значение первого, -вялый — в прямом значении отражает состояние природы, в переносном - состояние человека. В данном случае фактически осуществлен обратный перенос отмеченных качеств на предмет неприродного происхожде-
ния: ленивая и вялая перестрелка - это ’редкая, слабая стрельба’.
Метафорический эпитет выражается, как правило, именами прилагательными и полными причастиями. Имена прилагательные, выступающие в роли эпитета, актуализируют качественно-оценочные признаки определяемых слов, например: «Идти было далеко; ночь показалась пустынной, бессмысленной, холодной даже почему-то, хотя он знал, что термометр стоял на нуле» (Преображение России. Обреченные); «Это был человек лет тридцати пяти... ходил быстрым и мелким шагом, а мысли у него были беспорядочно бегучие, тонкие, кружные, со внезапными остановками и неожиданными скачками, точно лопоухий ненатаскан-ный лягаш на первой охоте» (Преображение России. Валя).
Причастия, использованные в качестве эпитета, подчеркивают не только какой-либо качественный признак определяемого, но и его динамичность, например: «Следил за летучими вспархивающими бровями Добы-чина и за его жестким, желтым, острым, как копье, кадыком...» (Преображение России. Валя); «И так очаровательно было вдруг вынырнувшее из тугой памяти во всей полноте это воспоминание, что Дмитрий Дмитриевич даже не изумился тому, что вспомнил от слова до слова все эти непонятные и теперь, как и тогда, слова...» (Севастопольская страда. Гробовая тишина). И вспархивающие брови, и воспоминание, вынырнувшее из тугой памяти, - свидетельство определенного, вероятно, взволнованного, психологического состояния человека, переданного очень точно с помощью эпитетов-причастий.
Эпитеты-олицетворения. Олицетворение, как известно, считается разновидностью метафоры [7, с. 64; 15, с. 192]. Но олицетворение отличается от метафоры тем, что неодушевленные предметы, животные, растения «очеловечиваются», т. е. в контексте наделяются такими действиями, свойствами, качествами, которые присущи только человеку. Неживые предметы тоже думают, говорят, переживают, как человек. Главное отличие заключается в том, «что «олицетворение» имеет еще особый смысл - приписывание духовных свойств неодушевленным предметам» [15, с. 192]. Например, для пере-
дачи изменчивой картины небесного свода разными человеческими качествами наделяются облака: «На небе все стояли какие-то задумчивые дымчатые облака, чуть заметно развивались, свивались и медленно двигались к горизонту, точно старинные свитки, которые внимательно читал кто-то великий и невидимый» (Сад); «. справа, из-за гор, куда ушло солнце, они (облака. - Р. К.) вырываются, — с бою берут небо, лохматые, багровые, жадные, немного безумные... » (Преображение России. Валя); «Жирные были облака и ленивые, но умные какие-то...» (Печаль полей).
Спокойное, умиротворенное состояние природы и окружающей человека обстановки или, наоборот, встревоженное также рисуется с помощью эпитетов: «И разлегшийся во все стороны под близоруким небом молчал лес, как преступно молчит чужой при виде чужого горя» (Сад); «Кругом было чистое поле, тихое и сонное, а глухой топот писаря звучал испуганно и точно откуда-то снизу...» (Сад); «При небольшой грустной лампочке долго сидел у Фрица Месяц...» (Лерик).
Сравнение неживого с человеком делает эпитеты-определения более яркими, зримыми, экспрессивными, вследствие чего достигается эстетический эффект в изображении окружающего мира и событий в нем: «Там, где кончался лесок и начиналась поляна, ярко-зеленой оградой стояли бойкие, задорные кусты терна и крушины» (Поляна); «... она (метель. - Р. К.) прыгала на верхушку длинного дышла и старалась выдернуть железный болтливый язычок колокольчика» (Дифтерит).
Таким образом, система выразительноизобразительных средств языка, используемых С.Н. Сергеевым-Ценским в своем творчестве, чрезвычайно разнообразна и колоритна. Интегрантом образных средств художественного текста является сравнение, которое, объединяясь с другими выразительными средствами, такими как метафора, олицетворение и эпитет, создает неповторимое своеобразие каждого художественного произведения писателя.
1. Сергеев-Ценский С.Н. Моя переписка и знакомство с А.М. Г орьким // Собрание сочинений: в 12 т. М., 1967. Т. 4.
2. Философский энциклопедический словарь. М., 1989. С. 623.
3. Козлова Р.П., Чеснокова Н.В. Словарь сравнений С.Н. Сергеева-Ценского. Тамбов, 2008.
4. Брысина Е.В. Народный мир в зеркале сравнения // Русский язык в школе. 2004. № 1. С. 92.
5. Сергеев-Ценский С.Н. Собрание сочинений: в 12 т. М., 1967.
6. Шмелев Д.Н. Лексика // Слово и образ. М., 1964. С. 64.
7. НовиковЛ.А. Искусство слова. М., 1991. С. 73.
8. Пекарская И. В. Об изобразительных и выразительных особенностях метафоры как ак-туализатора прагматики высказывания // Синтаксическая семантика: проблемы и перспективы. Орел, 1977. С. 63.
9. Арутюнова Н.Д. Метафора // Русский язык. Энциклопедия. М., 1979. С. 141.
10. Шмелев Д.Н. О типах лексических значений слова // Избранные труды по русскому языку. М., 2002. С. 41.
11. Шмелев Д.Н.. О третьем измерении лексики // Избранные труды по русскому языку. М., 2002. С. 64.
12. Шмелев Д.Н. Сочетаемость слов в русском языке // Избранные труды по русскому языку. М., 2002. С. 55.
13. Чернец Л.В. Черная роза и драдедамовый платок (об эпитете) // Русская словесность. 2000. № 1. С. 49.
14. Козлова Р. П. Эпитеты-сравнения в творчестве С.Н. Сергеева-Ценского // Вестник Тамбовского университета. Серия Гуманитарные науки. VI Державинские чтения. Филология: материалы научной конференции преподавателей и аспирантов. Тамбов, 2001. С. 8-10.
15. Никитин М.В. Курс лингвистической семантики. СПб., 1996. С. 238.
Поступила в редакцию 17.08.2010 г.
UDC 81'373
SYSTEM OF IMAGE MEANS IN WORK OF S.N. SERGEYEV-TSENSKY
Raisa Petrovna Kozlova, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russia, Doctor of Philology, Professor of Russian Language Department, e-mail: sscifil@tsu.tmb.ru
The article scrutinizes the idea about system organization of language means of expression which have in their base the comparison. On the examples from works of S.N. Sergeyev-Tsensky the language means of expression of artistic texts, containing comparison, metaphor, personification and epithet, are observed.
Key words: comparison; metaphor; personification; epithet; actually epithet; epithet-comparison; epithet-
personification; epithet-metaphor.
