Научная статья на тему 'Образная характеристика эмоций человека в творчестве С. Н. Сергеева-Ценского'

Образная характеристика эмоций человека в творчестве С. Н. Сергеева-Ценского Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
636
103
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
АНТРОПОМОРФИЗМ / ОЛИЦЕТВОРЕНИЕ / СЕМАНТИКА / ЛЕКСЕМА / ANTHROPOMORPHISM / EMBODIMENT / SEMANTICS / LEXEME

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Чеснокова Наталия Валерьевна

Статья выполнена в рамках антропоцентрического направления в современной лингвистике, которое заключается в том, что языковые факты изучаются в отношении к человеку. В статье раскрывается образная характеристика окружающей среды с помощью антропоморфных лексем, отражающих эмоциональные состояния человека.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

THE FIGURATIVE CHARACTERISTIC OF EMOTIONS OF THE PERSON IN S. N. SERGEYEV-TSENSKY'S CREATIVITY

Article is executed within the anthropocentric direction in modern linguistics which is that the language facts are studied in the attitude towards the person. In article the figurative characteristic of environment by means of the anthropomorphous lexemes reflecting emotional conditions of the person are revealed.

Текст научной работы на тему «Образная характеристика эмоций человека в творчестве С. Н. Сергеева-Ценского»

ОБРАЗНАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ЭМОЦИЙ ЧЕЛОВЕКА В ТВОРЧЕСТВЕ С. Н. СЕРГЕЕВА-ЦЕНСКОГО

Н. В. ЧЕСНОКОВА

Статья выполнена в рамках антропоцентрического направления в современной лингвистике, которое заключается в том, что языковые факты изучаются в отношении к человеку. В статье раскрывается образная характеристика окружающей среды с помощью антропоморфных лексем, отражающих эмоциональные состояния человека.

Ключевые слова: антропоморфизм, олицетворение, семантика, лексема.

На современном этапе наблюдается поворот лингвистики к целостному тексту как объекту исследования и рассмотрение его в аспекте антропологической лингвистики [1; 2; 3].

Центральное звено в структуре художественного текста - человек, имеющий особую специфику своего изображения. Человек - это не только объект описания, но и та семантическая доминанта, которая обусловливает принцип организации текста и, в конце концов, создает текстовое единство. Поэтому важно не просто анализировать содержательные и языковые средства создания портрета, характера, действий героя, но обратить внимание на образ человека как одного из важнейших компонентов текста.

Человек обнаруживает себя во всем пространстве языка, но особенно явственно в лексике, семантической структуре слова. Семантическая структура слова представляет собой иерархическую систему, исторически сложившееся единство лексико-семантических вариантов с основным прямым номинативным в центре [5].

Словесная образность всегда опирается на семантическую структуру, на лексическое значение слова, и потому специфика тропа в большей степени проявляется в его семантике.

Соотнесенность синтагматических и парадигматических характеристик единиц лексикосемантической системы дает возможность вести семантический анализ в направлении от непосредственно наблюдаемых фактов в текстах к выявлению классов тех или иных единиц, связанных определенными отношениями. Развертывание семантики слова происходит в синтагмах - фактор, который можно интерпретировать как основное системное свойство слова - лексемы; при этом лексическая сочетаемость является одновре-

менно и формой выражения нового смысла, и непременным системным условием манифестации лексического значения конкретных единиц.

В языковой картине мира С. Н. Сергеева-Ценского центральную роль играет человек. Он выступает не только как активный субъект действия, но и выявляется в различных художественных образах, наделенных антропоморфными характеристиками.

Тематический круг олицетворяемых предметов в творчестве писателя необычайно широк: это растительный и животный мир, природные явления, временные и физические состояния природы, земная поверхность, водное пространство, небо и небесные тела, предметы, абстрактные понятия. Человек переносит на окружающую его среду не только черты своей внешности, но и чувства, эмоции, качества характера, свойства, действия и поступки.

Исследование семантики олицетворяющих признаков в произведениях С. Н. Сергеева-Ценского позволило объединить их в определенные семантические группы. Под семантической группой мы понимаем некую общность лексических единиц разных частей речи, связанных определенной семантической категорией («эмоция», «речь» и т. д.).

Возьмем семантическую группу «Эмоциональные состояния», в которой объединена лексика, передающая чувства, внешнее проявление эмоций и состояний человека, перенесенных на окружающий его мир.

Взаимоотношения человека и окружающего мира выражаются в сфере чувств и эмоций. Чувство человека - это отношение его к миру, к тому, что он испытывает и делает в форме непосредственного переживания.

Термин «эмоциональные состояния» в одинаковой мере относится и к чувствам и к эмоциям. В терминах физиологии нервной деятельности их различие определяется степенью участия корковых и особенно второсигнальных процессов.

Эмоции выражают состояние субъекта и его отношение к объекту.

Исследование показало, что в произведениях Сергеева-Ценского рассматриваются различные эмоции и чувства человека, приписываемые олицетворяемым предметам. Они выражаются с помощью существительных: «улыбка», «смех»; глаголов: «улыбаться», «смеяться», «хохотать»,

«плакать», «грустить», «морщиться», «дрожать», «стыдиться»; прилагательных и причастий: «смеющийся», «смешливый», «веселый», «ликующий», «радостный», «плачущий», «плаксивый», «грустный», «испуганный», «насупленный», «растерянный», «недоумевающий»; наречий: «весело», «грустно», «печально», «скучно», «тоскливо».

Так, в описании явлений окружающей действительности отражаются различные стороны настроения человека, которые условно можно поделить на радостное и печальное.

Радостное: земля тихо улыбнулась на этом месте и ушла вниз, а в воздухе еще млела ее улыбка (Сад); весна ликующая, смешливая, радостная; веселые камыши; смеющееся небо; хохотала тайна; гогочущее солнце (Лесная топь); смешливые ручьи (Молчальники).

Печальное: заплакала даль; плаксиво дрожал клочок бумаги (Сад); рыдающая вода; плачущая сеть (Лесная топь); жалобно плакали ставни, тоскливо кружились снежинки (Бабаев); грустно горели огоньки костров (Молчальники); печь мрачно глядела (Счастье) и др.

Радостное состояние человека переносится на окружающий мир с помощью, например, таких лексем, как «улыбаться», «улыбка».

Глагол «улыбаться» имеет значение ’улыбкой выражать свои чувства’, например: Она рядом с ним в широкополой низкой шляпе, пышноволосая и смуглая, улыбалась и щурилась от быстрого бега (Сад).

Однако при участии этого глагола в олицетворении природы его значение расширяется, например:

Солнце садилось сзади за горой, и даль поспешно заволакивалась туманом густофиолетовых тонов и, огромная, но бесплотная, казалась совсем другим миром, точно земля тихо улыбнулась на этом месте и ушла вниз, а в воздухе еще млела ее улыбка (Сад). Глагол «улыбаться» приобретает контекстуальное значение: ’производить приятное впечатление’. В данном предложении

лексема «улыбка» сочетается с глаголом «млеть», который имеет значение ’замирать, быть в томном состоянии от какого-нибудь переживания, волнения’. В этом значении он должен сочетаться с предлогом от (например: млеть от восторга), но в использованном сочетании «улыбка» является субъектом высказывания, таким образом, глагол «млеть» становится в один синонимичный ряд с глаголами «виться», «летать» и выражает ощущение оставшегося следа улыбки.

В предложении «Когда показался на дороге медленный воз, он тоже смеялся: вспыхивающие улыбки ползали по рубахам шагавших мужиков, по желтой соломе, чалой гриве лошади и блестевшим ободьям» (Сад) олицетворение создается с помощью антропоморфных лексем «смеяться» и «улыбки». В качестве улыбок выступают солнечные блики. Глагол «смеяться» позволяет увидеть множество улыбок, а лексема вспыхивающие подчеркивает частое их появление. В сочетании «вспыхивающие улыбки ползали» глагол «ползать» выступает в значении ’сверкать, переливаться, озарять, освещать’.

Таким образом, глагол «улыбаться» реализуется в произведениях писателя в прямом значении ’улыбкой выражать свои чувства’ и переносном ’производить приятное впечатление’. С помощью лексем «улыбка», «улыбаться» в произведениях писателя выражается ощущение легкости, воздушности, радости.

Смех, как выражение радости, переносится на окружающую среду лексемами «смех», «смеяться», «смеющийся», «хохотать».

Глагол «смеяться» многозначный. В творчестве Сергеева-Ценского он реализуется в различных лексико-семантических вариантах, например:

1. Издавать смех: И дело свое Веденяпин высказал также шутя, так что Антон Антоныч долго не хотел верить; смеялся и махал рукой (Движения).

2. То же, что насмехаться: Но смеялись и над Ознобишиным и, строя ему завод, смеялись и над заводом (Печаль полей).

Глагол «смеяться» в произведениях писателя сочетается с такими неодушевленными существительными, как «лес», «берег», «ветер», «хлеба», «воз».

Лексема «смех» имеет сему ’звучание’, однако, эта сема в переносном значении не релевантна, так как из глаголов звучания глагол «смеяться» превращается в глагол состояния.

Так, в переносном значении актуализируется сема ’проявление высокой степени радости’, например:

Лес с обеих сторон капал зеленым дождем, плыл зелеными тучами, смеялся беззвучным сме-

хом над желторуким солнцем, которое все хотело улечься на землю и не могло (Лесная топь). Так как они исчезали в лесу, то казалось, что лес_ тихо и уверенно глотал их одно за другим, а когда по воде шла легкая зыбь, казалось, что он самодовольно смеялся (Сад).

Антропоморфный глагол «смеяться» в сочетании с неодушевленным субъектом «лес» приписывает ему сему ’живое’ и выражает ощущение радости; в качестве же смеха подразумевается переливы света при сочетании желтого солнца, дождя и зеленых деревьев.

В другом примере «Душно цвели хлеба. Нахлынули к межам и дорогам и, нагнувши головы с разбега, ребячливо глядели, серебристо смеялись и толкали друг друга в жаркой тесноте» (Печаль полей) глагол «смеяться» отражает состояние радости цветущих хлебов, которые под дуновением легкого ветерка, колышутся, переливаясь, изменяясь, кажется, что они радуются, веселятся.

Изображая картину летнего дня, хорошего настроения людей (баб), писатель рисует берег, сравнивая его с человеком:

В реку гляделся, лениво щурясь, спокойный лес, и вместе с бабами смеялся берег, заросший белым лопушником, смеялся игриво, заразительно, как бойкий белобрысый мальчуган с торчащими во все стороны вихрами (Сад).

Смех женщин наполняет собой весь берег, поэтому кажется, что и он смеется вместе с ними, но только детским смехом, так как внешний вид берега, заросший белым лопушником, напоминает голову белобрысого мальчугана, а разметавшийся в разные стороны лопушник сравнивается с торчащими во все стороны вихрами.

Смех выражается также лексемой «смеющийся», например:

А когда остригут поля, как стригут нагулявших волну овец, сразу становится как-то ненужно и пусто, жалко, приниженно и робко, и у осенних туч, как милости, просят поля закутать их с головы до ног снегом, чтобы не видеть смеющегося над ними неба (Печаль полей).

Чтобы подчеркнуть осеннюю картину природы, автор использует прием контраста: с одной стороны, невзрачный вид остриженных полей, ждущих появления любых осадков, чтобы скрыть свой голый вид, с другой - небо, заполненное тучами, но не дающее осадков. Отсюда возникает ассоциация, что небо как бы смеется над голым полем.

Близкий по значению глагол «хохотать» в структуре своего значения имеет сему ’громко смеяться’, например:

Кругом было чистое поле, тихое и сонное, а глухой шепот писаря звучал испуганно и точно откуда-то снизу из земли; и столько задавленности и страха было в его мигающих глазах и сутулой тонкой фигуре, что Шевардин захохотал (Сад).

В качестве неодушевленных субъектов с глаголом «хохотать» выступают лексемы «филин», «тучи», «метель», «шиповник», «тайна».

Эмоциями человека наделяются птицы, например: Воздух был сырой от ночного тумана, из-за реки презрительно и злобно хохотал филин, и выли на селе собаки (Сад). Здесь глагол «хохотать» имеет значение ’ухать, издавая звуки, похожие на хохот’. Ощущение насмешливого хохота придает семантика наречий «презрительно» и «злобно».

И если считается, что такая птица, как филин действительно хохочет, то по отношению к другим явлениям природы глагол «хохотать» актуализирует различные компоненты структуры своего значения.

Так, радостным настроением наделяются следующие явления природы: Облегли (тучи) небо с одного до другого края, перемигнулись молнией и захохотали (Печаль полей). Глагол «захохотали» отражает действие грозы. Он образован от глагола «хохотать», который выступает в качестве синонима глагола «грохотать», совмещающего в себе переносное значение ’смеяться, издавая громкие звуки, похожие на грохот’ и прямое ’производить шум, грохот’. Общим семантическим компонентом, позволяющим объединить глаголы «хохотать» и «грохотать», является значение ’производить громкие звуки’. Таким образом, глагол «хохотать» употребляется в переносном для него значении ’производить грохот’.

В другом примере «Она (метель) издевалась и над его булаными, и над медвежьей полостью его саней, и над ним самим. Она хохотала, прямо ему в уши дребезжащим, подлым смехом» (Дифтерит) глагол «хохотать» употребляется в значении ’завывать, издавая прерывистые звуки, похожие на дребезжащий смех ’. Кроме антропоморфного глагола «хохотать», в качестве персонифика-тора выступает дополнение (дребезжащий, подлый смех), способствующее развертыванию олицетворения.

Ощущение радости и веселья подчеркивается и в описании растений, в частности, шиповника, например: Хохотал красный шиповник за окном, и смеялось солнце на осколках стекла, черепках и сбитых листья (Бабаев). Здесь в общей картине веселья, радости от яркой солнечной погоды гла-

гол «хохотать» передает яркость красок плодов шиповника, переливающихся на солнце.

Такое абстрактное понятие, как тайна, тоже наделяется эмоциями человека:

И это не они бежали там по изгибистой лесной тропинке, спотыкаясь на корни; они забыли, что это они, что они бегут, что впереди село; бежал, раздвоившись, безликий страх, а за ним гналась, хохотала тайна, и кричал лес, и падало, как гремучие железные листы, небо, и дыбилась и трескалась земля, и два вихря, один ледяной, другой из огненных искр, обвивались около и дули в щеки, а в глазах все стояла тинистая зеленая человечья голова, фыркающая, плывучая, и тянулись тонкие руки (Лесная топь).

Сильный испуг детей дает преувеличенное видение картины пугающего леса и неба, которые, им кажется, заодно с той тайной, от которой они бегут. Эта тайна наполнена громкими звуками, криками, шорохами, поэтому создается впечатление, что она хохочет, гонится за ними.

Таким образом, у Сергеева-Ценского смеется филин, лес, хлеба, берег, тучи, метель, небо, воз, тайна.

Исследованные глаголы («смеяться», «хохотать») в прямом значении принадлежат к глаголам звучания, в переносном же значении в сочетании с неодушевленным субъектом они теряют сему ’звучание’, переходят в лексико-семантическую группу глаголов состояния и выражают, как и причастие «смеющийся», ликование природы через переливы своих красок, радость за собранный урожай.

Глагол «хохотать» в переносных значениях сохраняет сему звучания: 1) производить грохот; 2) ’завывать, издавая прерывистые звуки, похожие на дребезжащий смех ’; 3) ’ухать, издавая звуки, похожие на хохот’, а также становится глаголом состояния, выражающим проявление высокой степени радости у природы от солнечного яркого дня или подчеркивающим психологическое состояние сильного испуга.

Лексемы «веселый», «весело» тоже функционируют в описании неодушевленного мира.

В значении корня -весел- выделяется конно-тативная сема ’положительное впечатление’. Данной семой наделяются природные реалии: деревья, камыши, река, ручьи.

Лексемы «веселый», «весело» в произведениях писателя реализуются в различных значениях: ’Полный веселья, жизнерадостный’, например: Бабаева не могла разглядеть: что-то притаилось темное; (невеста графа) шла к нему ощупью -это чувствовал он; то становилась мечтатель-

ной, странной, то говорливой, веселой, то вдруг, проходя, касалась его выпуклой грудью и лукаво извинялась, краснея (Бабаев).

Это состояние переносится и на природу, но в этом случае лексема «веселый» олицетворяет природные реалии и употребляется в значении ’яркий, светлый, не мрачный’, например: Веселые были камыши на реке, и веселая была река в рамке отражений, но ни колпачков, ни кошелки с раками на том месте, где их бросил Филька, не было (Лесная топь). Остров зарос ольхою, и прямые, сухие на вид деревья с темной кожистой листвой тоже горели, зажженные лучами заката, и смотрели в воду, яркие и веселые (Счастье).

Иное значение ’игривые, быстрые, сверкающие’ актуализируется, когда речь идет о текущей воде, например: И таял на улице снег - оседал, рыхлел, и бежали из-под него веселые, говорливые ручьи, свободные, сверкающие, как оплотневшие на земле лучи солнца (Молчальники).

Лексемы с корнем -весел- могут выражать и противоположное состояние. Значение грусти, печали появляется при присоединении приставки не-: Вороны, галки, грачи, и копчики, и чибисы, и овсянки - все невеселые птицы (Печаль полей). Лексема «невеселые» характеризует непоющих птиц с неярким, даже темным цветом оперения.

В сочетании с другими словами лексема «весело» может придать контексту негативный оттенок, например:

Старенькие, полинялые, они (декорации) горели так злорадно-весело, точно давно дожидались этого момента, точно смертельно надоело им, оборванным, нищим, лживым и грязным, видеть ложь, грязь и нищету (Верю!). В данном предложении лексема «весело» выражает яркость и быстроту пламени, а в сочетании с лексемой «злорадно» подчеркивает разрушительную силу огня.

Таким образом, лексемы «веселый», «весело» функционируют в описании неодушевленного мира для передачи яркого, светлого, немрачного описания окружающей среды, а также игривого, быстрого, сверкающего состояния воды. Веселье - выражение эмоционального состояния, однако в тексте лексема «веселый» актуализирует яркость световых и цветовых оттенков и динамичность процесса действия, а ее антонимическая пара «невеселый», наоборот, выражает тусклость красок и не-активность действия субъекта.

Синонимичные с лексемой «веселый» лексемы «ликующая», «радостная» используются преимущественно при изображении весенней поры: Стояла ранняя весна. Примчавшись откуда-то с

неведомых морей и гор, в прозрачном воздухе колыхалась она, ликующая, радостная (Молчальники). Как правило, наступление весны связано с пробуждением всей природы, щебетанием птиц, цветением растений, ярким свечением солнца. Поэтому данные лексемы используются, чтобы подчеркнуть общее ликование природы.

Кроме радостных эмоций, писатель отображает и другие состояния.

Человек

Так плакал столетний дуб, как плачут самые маленькие грудные, недавно рожденные дети, и перед глазами деда мелькнуло большое, почему-то красное колесо и сделало полный оборот (Печаль полей).

Глагол «плакать» при описании состояния человека актуализирует значение ’проливать слезы, обычно издавая жалобные, нечленораздельные голосовые звуки, плач’. При неодушевленном субъекте (заплакала даль) наблюдается олицетворяющая метафора, где антропоморфный глагол выступает в переносном значении ’покрывать каплями выделяемой влаги’. Перенос осуществляется на основе общего семантического компонента ’лить’. Глагол «плакать» вступает в один синонимический ряд с глаголами «лить», «течь» (о дожде), так как одно из значений глагола «лить» - ’проливать слезы, плакать’.

В сочетании с другими субъектами глагол «плакать» эксплицирует другое значение ’образо-вывать жидкость, таять’, например: Языки свечей и желтые круги от них мутно плакали перед глазами Ознобишина, и от того портреты колыхались (Печаль полей). Перенос осуществляется за счет общего семантического признака ’жидкое состояние’.

Глагол «плакать» из лексико-семантической группы глаголов состояния может переходить в лексико-семантическую группу глаголов звучании, например: Дул ветер временами, и под ним, тяжелым, жалобно плакали ставни (Бабаев). Жирный кузов фаэтона чванно плакал (Печаль полей).

В данных предложениях олицетворение контекста подчеркивается метафорическим использованием антропоморфного глагола «плакать», который употребляется в значении: ’издавать протяжные, тоскливые звуки’, но с разными оттенками, которые уточняются наречиями: в первом предложении наречием «жалобно» передается состояние тоски, уныния, а во втором наречием «чванно» -выражение недовольства, капризности. Глагол «плакать» в этих случаях становится в один синонимический ряд с глаголом «скрипеть», который имеет значение ’издавать скрип’, т. е. общим семан-

Так, например, состояние плача является одной из самых распространенных олицетворяющих характеристик. Им наделяются такие субъекты, как даль, ставни, кузов фаэтона, сеть, избы, утро.

Главным выразителем данного состояния является глагол «плакать», который относится к ЛСГ глаголов психического состояния и употребляется в произведениях писателя в различных значениях, рисующих плач человека и природы, например:

Природа

И веселые краски поспешно сбежали с земли, и побледнели и стихли звуки, и заплакала даль (Сад).

тическим компонентом, на основе которого сделан перенос, является значение ’издавать звук’.

Состояние плача передается также с помощью прилагательных, например, «плаксивый», сравните:

Человек: Толстое, мокрое лицо его стало плаксивым (Бабаев).

Природа: Тогда было ненастное и плаксивое утро (Верю!).

Лексема «плаксивый» имеет значение ’жалобный, выражающий готовность плакать’. При описании временного отрезка состояния природы (утро) лексема «плаксивое» имеет переносное значение и является синонимом к слову «дождливое». Перенос осуществляется за счет общего семантического компонента значения ’лить’: лить слезы и литься (о дожде).

В предложении «В сетке дождя беспросветноплакучими казались избы с обвисшими тяжелыми крышами; но лица толпы были оживлены» (Сад) использована составная часть эпитета, выражающая состояние плача.

«Беспросветно» образовано от прилагательного «беспросветный», что значит ’очень мрачный, без всякого просвета, радости, без надежды на лучшее’. Лексема «плакучий» употребляется по отношению к деревьям ’со свисающими длинными ветвями’. Оно образовано от глагола «плакаться», что значит жаловаться. Отсюда новое значение слова «плакучий» - ’имеющий жалкий вид, вызывающий сострадание’. Избы с обвисшими тяжелыми крышами из-за дождя имеют неприглядный, жалкий вид, вызывающий сострадание, кажется, что они плачут, как человек.

Таким образом, в произведениях Сергеева-Ценского состояние плача отображается в природе и неодушевленном мире с помощью глагола «плакать» и прилагательных «плаксивый», «плакучий».

Лексема «плаксивый» является синонимом к слову «дождливое», а лексема «плакучий» употребляется в значении ’имеющий жалкий вид, вызывающий сострадание’. Глагол «плакать» при описании человека принадлежит к ЛСГ глаголов психического состояния и употребляется в прямом значении. В сочетании с неодушевленным субъектом глагол употребляется в переносном значении ’покрывать каплями выделяемой влаги’; ’образовывать жидкость’ или переходит из ЛСГ глаголов психического состояния в ЛСГ глаголов звучания и употребляется в значении ’издавать протяжные, тоскливые звуки’.

В результате глагол «плакать» является членом различных синонимических рядов: «плакать» -проливать слезы; «плакать» - литься (о дожде); «плакать» - таять; «плакать» - скрипеть. Это говорит о многообразии его варьирования в тексте. Контекст и различная сочетаемость его со многими словами дают возможность проявиться новым значениям, наиболее точно отразить состояние природы в каждом конкретном случае.

Состояние грусти, печали, тоски передается глаголом «грустить», а также синонимичными наречиями «грустно», «печально», «тоскливо», «скучно». Они имеют общий семантический компонент ’испытывать невеселое чувство’.

В произведениях писателя грустят зори, покосы, хлеба, огоньки, декорации, снежинки.

Глагол «грустить» используется в общеязыковом значении ’испытывать чувство грусти, печалиться’, например:

Грустят весенние зори, грустят покосы, грустят, наливаясь, хлеба (Печаль полей). С помощью повторов подчеркивается еще большее нагнетание состояния грусти, печали, в котором находятся поля из-за отсутствия необходимого дождя, это состояние передается и другим явлениям природы.

В предложении «Небольшой табун мухортых сухотинских лошадок пасся на парах по ночам, и в теплой темноте грустно горели огоньки костров» (Молчальники) наречие «грустно» подчеркивает вялый, неактивный процесс горения костра, движение язычков пламени выражено слабо, поэтому создается ощущение, что им грустно.

Старенькие, оборванные декорации, изображавшие лес, печально коробились и скучно качали кончиками выцветших ветвей (Верю!). Наречия печально, скучно подчеркивают общий неприглядный, запущенный внешний вид декораций, их изношенность.

Вырываясь из темноты, снежинки тоскливо кружились, как слепые мотыльки, около улицы, и было страшно Бабаеву, что чего-то нет, нет и нет

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

(Бабаев). Наречие тоскливо обозначает слабое, медленное движение снежинок, нагоняющих тоску.

Таким образом, лексемы «грустно», «печально», «скучно», «тоскливо» при олицетворении передают общее невеселое состояние природы и неодушевленных предметов и выражают малоактивную динамику действий.

Психологическое состояние может подчеркиваться мимическими особенностями лица. Так, состояние недовольства передается нахмуренными бровями и лбом. Это состояние обозначается лексемой «хмуриться».

Однако, сочетаясь с лексемой «небо», этот глагол получает переносное значение ’становиться пасмурным, покрываться тучами’, например: Отодвинулся и почернел лес, и нахмурилось небо (Лесная топь). Это стершееся олицетворение, основанное на языковой метафоре.

Глагол «хмуриться» имеет синоним «насупиться», от которого образована лексема «насупленный», также участвующая в описании предметов.

Последний домишко улицы, темный, с насупленной камышовой крышей, был особенно выпукло ясен, потому что был одинок (Бабаев). Сочетание «насупленная крыша» - это крыша с обвисшими краями, имеющая унылый, неухоженный вид.

Когда человек недоволен, то он обычно морщится. Глагол «морщиться» имеет значение ’сдвигать в морщины складки лица’. Если в описании лица человека он может передавать различное эмоциональное состояние, то в сочетании с неодушевленным объектом он имеет более конкретное значение.

Например: Одним взмахом весла он встряхивал задумавшиеся красивые пятна, и они дрожали и морщились от недовольства и испуга (Счастье). Глагол «морщиться» употребляется в переносном значении ’сжиматься, изменяя свою форму’. Перенос осуществляется на основе общего компонента ’изменять форму’.

Из-за частого недовольства можно легко перейти в сердитое состояние.

Сердитым в произведениях автора, в частности, является колокол.

И отсюда туда шел колокол задорный и как будто немного сердитый и звонкий, а оттуда сюда приходил другой - тоненький, истаявший, как восковая свечка, но еще слышный чуть-чуть, потому что оттуда дул ветер (Печаль полей). Лексема «сердитый» употребляется в переносном значении ’сильный по звучанию’. Звонкие звуки ударов колокола выражают задор, а громкость их звучания отражает силу удара, кажется, что он сердится.

Таким образом, лексема сердитый, выражающая эмоциональное состояние человека, приобрета-

ет сему ’звучание’, когда сочетается с неодушевленным субъектом.

Чувством враждебности автор наделяет такое природное явление, как сумерки, например: Впереди враждебно залегли сумерки (Лесная топь). Для описания данной картины автор использует наречие «враждебно», так как наступление темноты всегда ассоциируется с чем-то непонятным, скрытым, враждебным.

Одним из наиболее сильных проявлений психического состояния человека является страх. Он представлен в тексте, в частности, глаголом «испугаться», имеющим значение ’испытывать страх, испуг’.

Например: Пугливо-доверчиво вглядывалась в него Анна, боялась спросить и хотела спросить, и когда спросила, наконец, шевеля с трудом губами, то испугалась (Печаль полей).

Испуганным в произведениях писателя является дым: Дрожащими руками благословлял священник, и из кадильницы диакона вился осторожный извилистый дымок, точно и он был испуган и хотел незаметно скрыться (Молчальники). Испуганным дым кажется потому, что его струя неровная, прерывистая, отчего складывается впечатление, что он боится.

При сильном испуге человек может испытывать дрожь, которая также может быть результатом сильного волнения, поэтому в группу лексем, выражающих эмоциональное состояние, входит глагол физического состояния «дрожать», реализующийся в тексте в значении: 1) ’испытывать дрожь’, напри-мер:Он (Игнат) был жив, но изо рта его, тяжело дышавшего, узко сочилась кровь, икал, вздергивал левой ногой, мелко дрожал синим земляным лицом и не глядел ни на людей, ни на небо, прочно стиснув веки (Печаль полей); 2) ’трястись, сотрясаться’, например: Телега дрожала во всех суставах, проваливалась в выбоины, бормотала по-стариковски (Печаль полей); 3) ’испытывать радостное волнение’, например: В каждом колосе справлялся праздник любви открытой и ясной, и там, где-то под ногами, какие-то темные недра тоже дрожали от нерассказанного счастья воспоминания и надежды (Печаль полей).

Таким образом, глагол физического состояния «дрожать», актуализируя сему ’испытывать волнение’, переходит в группу глаголов эмоционального состояния.

Проявлением состояния смущения являются глаголы «краснеть», «стыдиться». Например: Над

ними первыми молоденькими листочками краснели дубы, точно стыдились, такие большие и такие корявые, одеваться на виду у всех (Поляна). В данном контексте глагол «краснеть» совмещает в себе

прямое значение ’становиться красным’ и переносное ’испытывать чувство смущения, стыда’, так как признак красного цвета является следствием выражения этого чувства.

Чувством стыда наделяется и такое абстрактное понятие, как мысль человека, например: И эта мысль быстро застыдилась своего ядовитого облика и пропала (Сад). Мысль является отражением мыслительного процесса человека. Мрачная идея, воплощавшаяся в голове человека, внезапно осозна-лась им, и он устыдился своей мысли.

Чувство растерянности выражается лексемами «растерянный», «недоумевающий», например:

Мотыльки все были вредные для растений, и слабые, и мелкие, еле заметные, но жаль их было и больно было смотреть, как они ползали недоумевающие, растерянные, ошеломленные светом, не умеющие шевелить остатками своих тонких крыльев, не в силах подняться и лететь туда, где в черном просторе пахли яблоки (Сад). Неподвижные мотыльки, ослепленные обилием света, кажутся недоумевающими, т. е. не понявшими, что произошло, а от этого беспомощными, растерянными.

Таким образом, проведенное исследование показало, что С. Н. Сергеев-Ценский активно использует лексемы, выражающие различные эмоциональные состояния человека, переносит их на окружающую природную среду, неодушевленный и абстрактный мир.

Так, радостное настроение окружающего мира выражено такими лексемами, как: «улыбка», «улыбаться», «радостный», «смех», «смеяться», «смеющийся», «хохотать», «веселый», «весело», «ликующий»;

печальное: «плакать», «плачущий», «плаксивый», «густить», «грустно», «печально», «скучно», тоскливо»;

недовольное: «хмуриться», «морщиться», «насупленный», «сердитый»;

состояние страха: «испуганный», «бояться», «дрожать»;

смущение: «краснеть», «стыдиться»;

растерянность: «растерянный», «недоумевающий».

Прямым значением лексем, составляющих данную семантическую группу, является психическое состояние человека в разных ситуациях. Для всех данных лексем общей является сема ’чувство’ (чувство радости, веселья, печали, грусти, тоски, скуки, недовольства и т. д.).

Данные лексемы, сочетаясь с неодушевленным субъектом, употребляются в переносном значении. Процесс переноса заключается в актуализации одного лексико-семантического варианта и своеобраз-

ном «приглушении» другого, но не его снятии. Прямое значение слова отходит на второй план, но не уходит совсем, так как служит платформой, на которой происходит образование переносного значения. В результате наблюдается семантическая двуплановость восприятия.

Лексемы, функционирующие в тексте в прямом значении, имеют четкую парадигматическую закрепленность. Анализ показал, что перенос антропоморфных лексем на неодушевленный объект производит изменение парадигматических связей лексем.

Так, глагол «плакать», имеющий прямое значение ’проливать слезы’, в сочетании «плакали ставни» употребляется в переносном значении ’издавать протяжные, тоскливые звуки’. В результате он эксплицирует сему ’звучание’ и из ЛСГ глаголов психического состояния переходит в ЛСГ глаголов звучания. Теряя четкую парадигматическую закрепленность, он вступает в синонимические отношения с глаголом «скрипеть».

Лексема «сердитый», имеющая синонимы «злой», «раздраженный», актуализируя переносное значение ’сильный по звучанию’ переходит в группу лексем, имеющих сему ’звучание’ и является членом другого синонимического ряда: «сердитый», «громкий», «звонкий».

Другие лексемы, не выражающие каких-либо эмоций в прямом значении, входят в данную группу отдельными лексико-семантическим вариантами, что проявляется в синтагматике. Так, глагол «смеяться» принадлежит к ЛСГ глаголов звучания, однако, сочетаясь с неодушевленным субъектом, теряет сему ’звучание’ и переходит из глаголов звучания в глагол состояния, выражающий ликование природы.

Веселье - выражение эмоционального состояния, однако в тексте лексема «веселый», актуализирует лексико-семантические варианты ’яркий, светлый, не мрачный’ и ’игривый, быстрый’, т. е. подчеркивает яркость световых и цветовых оттенков и динамичность процесса действия, а ее антонимы -«невеселый» и контекстуальный «грустно», наоборот, передают тусклость красок и неактивность дей-

ствия субъекта. Таким образом, данные лексемы, актуализируя тот или иной вариант своего значения, из ЛСГ, выражающей эмоциональное состояние, переходят в ЛСГ физического состояния или действия.

Глаголы физического состояния «дрожать», «краснеть», актуализируя сему ’испытывать волнение’ и ’испытывать чувство смущения, стыда’, переходят в группу глаголов эмоционального состояния.

Таким образом, в произведениях С. Н. Сергее-ва-Ценского лексемы, выражающие эмоциональные состояния, активно участвуют в создании олицетворяющих образов.

Литература

1. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования. М., 1981.

2. Залевская А. А. Текст и его понимание: монография. Тверь, 2001.

3. Козлова Р. П. Сравнения в творчестве С. Н. Сер-геева-Ценского // Культура русской провинции. Проблемы изучения литературного наследия Тамбовского края. Вып. 111 / под общ. ред. проф. Л. В. Поляковой. Тамбов, 1999. С. 196-202.

4. Сергеев-Ценский С.Н. Собрание сочинений: в 12 т. М., 1967. Т. 1.

5. Уфимцева А. А. Лексическое значение: Принцип семиологического описания лексики / под ред. Ю. С. Степанова. М., 2002.

* * *

THE FIGURATIVE CHARACTERISTIC OF EMOTIONS OF THE PERSON IN

S. N. SERGEYEV-TSENSKY'S CREATIVITY

N. V. Chesnokova

Article is executed within the anthropocentric direction in modem linguistics which is that the language facts are studied in the attitude towards the person. In article the figurative characteristic of environment by means of the anthropomorphous lexemes reflecting emotional conditions of the person are revealed.

Key words: anthropomorphism, embodiment, semantics, lexeme.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.