CC BY
322
© Н.В. Рыбалко, 2008
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ
СИСТЕМА МОСКОВСКИХ ПРИКАЗОВ И ИХ СЛУЖАЩИЕ В ЦАРСТВОВАНИЕ ЛЖЕДМИТРИЯ I
Н.В. Рыбалко
Воцарившись как законный наследник, как продолжатель династии Рюриковичей, Лжедмитрий I пытался сохранить ту систему управления, которая уже сложилась в предыдущие 50 лет и продолжала эволюционировать в начале XVII века. Особенностью изучения этого периода является то, что степень полноты сохранившейся до наших дней делопроизводственной документации не велика. Столь короткий период царствования самозванца -один год - ограничивает и возможность дополнить недостающие знания об особенностях системы управления за счет данных других лет, как это можно сделать, изучая более длительное правление. Тем не менее удается выявить сведения о 20 приказах времени правления Лжедмитрия I, восстановить биографии дьяков и подьячих - служащих приказов.
ДВОРЦОВЫЕ ПРИКАЗЫ
В Приказе Большого дворца, согласно Разрядным записям, при Лжедмитрии I служил дьяк Василий Нелюбов Семенович Суков: в 1605 г. он был послан из Дворца с боярином М.И. Нагим в Смоленск встречать Марину Мнишек, назван также дворцовым дьяком в походе Лжедмитрия из Тулы в Москву (см.: [15, с. 41, 73]). Однако С.Б. Веселовский, а вслед за ним В.И. Ульяновский, отнесли дьяка Василия Нелюбова к служащим При-
каза Большого прихода (февраль 1606 г.) (см.: [21, с. 500-501; 64, с. 249]. Возможно, дьяку Василию Нелюбову приходилось каким-то образом совмещать эти две должности.
Здесь же в 1605/06 г. служил дьяк Захарий Григорьевич Свиязев. Этот факт комментировали С.Б. Веселовский и В.И. Ульяновский. Со ссылкой на Н.П. Лихачева исследователи высказали сомнение по поводу места службы дьяка: в Приказе Большого прихода или Большого дворца [21, с. 165]. Однако, как показывают акты Иосифо-Волоколамского монастыря, дьяк Захарий Свиязев, без сомнений, при Лжедмитрии I служил в приказе Новгородского дворца. 23 сентября 1605 г. от Лжедмитрия I пришла грамота игумену Арсению с требованием сообщить о наличии денег в монастырской казне, отписку отдать в приказ Новгородского дворца боярину и дворецкому князю В.М. Мосальскому [11, № 415, с. 464]. За приписью дьяка Захария Свиязева по грамоте от 2 октября 1605 г. 3 000 руб. монастырских денег велено отправить в Москву, отдать в Новгородский дворец боярину и дворецкому князю В. Мосальскому [там же, №416, с. 464]. О получении денег дьяки Приказа Новгородского дворца Захарий Свия-зев и Корнила Иевлев написали отписку [там же, № 417, с. 465]. Указанные документы позволяют сделать предположение о нахождении Приказа Новгородского дворца в данное время в Москве.
Также в Приказе Большого дворца были дьяки Смирной Васильев (см.: [21, с. 85]), Семен Ефимьев (14 октября 1605 г.) [там же, с. 179], подьячий Богдан Тимофеев (14 октября 1605 г.) [там же, с. 513].
В перечне дьяков по приказам, составленном С.К. Богоявленским, печатник и думный дьяк Богдан Сутупов отнесен к служащим Приказа Казанского и Мещерского дворца [18, с. 60]. Того же мнения придерживается
B.И. Ульяновский [64, с. 249]. Однако анализ источников показывает, что это утверждение крайне спорно. От имени царя Бориса за при-писью думного дьяка Богдана Ивановича Су-тупова 21 августа 1605 г. была дана жалованная грамота Корельскому Николаевскому монастырю на беспошлинную торговлю солью [2, № 58, с. 72-73], 10 сентября 1605 г. по подлинной челобитной Л.Г. Васильчикова за при-писью дьяка Б. Сутупова поместье
C. Абрамова, 285 четей, у Василия Маркова взято и отдано Л.Г. Васильчикову [60, с. 31], 4 октября 1605 г. дана жалованная грамота Костромскому Ипатьевскому монастырю на рыбную ловлю в реке Волге [5, № 41 (III), ст. 131], 22 октября 1605 г. дана окружная грамота об освобождении вотчинных крестьян Суздальского Покровского монастыря от ямской и по-сошной службы, податей и пошлин [2, № 61, с. 76-77]. Прямых указаний в текстах документов на службу этого дьяка в каком-либо конкретном приказном учреждении не обнаружено, анализ же грамот, содержащих его подпись, позволяет сделать предположение, что Б. Сутупов не служил в приказе Казанского и Мещерского дворца. Ни Кострома, ни Суздаль, ни Корела не входили территориально в область управления этого приказа. В то же время все вопросы, связанные с реализацией государственной политики в отношении монастырей, как показало исследование деятельности приказов периода правления Бориса Годунова, находились в ведении либо Приказа Большого дворца, либо четвертей. Поскольку не удается обнаружить четь, объединявшую управление названными территориями, предположительно следует относить службу дьяка Б. Сутупова к приказу Большого дворца.
В.И. Ульяновский называет еще некоторые даты упоминаний об этом дьяке: 8 ноября 1605 г., 9 марта 1606 г. (см.: [64, с. 249]).
Таким образом, в Приказе Большого дворца в правление Лжедмитрия I служили думный дьяк Богдан Иванович Сутупов, 5 дьяков: Васильев Смирной, Ефимьев Семен, Иевлев Корнила, Нелюбов Василий, Свиязев Захарий - и подьячий Тимофеев Богдан. Из них только два дьяка: С. Васильев и С. Ефимьев -служили в этом же приказе при Борисе Годунове. В. Нелюбов переведен из Разряда,
С. Ефимьев - из Ямского приказа, К. Иевлев служил ранее на Вологде.
Из обслуживавших непосредственно Государев двор и царскую семью приказов в правление Лжедмитрия I сохранились сведения о персональном штате лишь двух из них: Постельного и Конюшего. Во главе Постельного приказа находился боярин П.Ф. Басманов, в мае 1606 г. он был на свадьбе Лжедмитрия I [57, № 138, с. 291].
В должности конюшего в Конюшем приказе служил боярин А.Ф. Нагой, вместе с ним в приказе служил дьяк И. Кашкаров, который в 1606 г. сменен С.Б. Протасьевым [64, с. 249].
Казначеями в Казенном приказе при Лжедмитрии I были В.П. Головин [там же], Афанасий Власьев. Думный дьяк А. Власьев, кроме того, являлся посольским дьяком (о нем см. в разд. «Посольский приказ»).
В дьяческом чине в приказе, по разысканиям С.К. Богоявленского, служили Меньшой Семенов Булгаков и Матвей Коробейников [18, с. 69]. Меньшой Булгаков назван казенным дьяком в документе, повествующем о брачном обряде Лжедмитрия I с Мариною Сендомирс-кой в мае 1606 г., ему велено было носить золотые и деньги [57, № 138, с. 293].
В.И. Ульяновский приводит в своем исследовании свидетельство, что дьяком в Казенном приказе служил Тимофей Осипов, однако дата - 17 января 1605 г. - отнесена ко времени царствования Лжедмитрия I ошибочно [64, с. 249]. Тем не менее о дьяке Тимофее Осипове повествует И. Масса, а точнее, о той роли, которую Т. Осипов сыграл в обличении самозванца. 17 мая заговорщики «склонили к заговору одного дьяка, который был для них святым, ибо весьма усердствовал в их вере, а также не пил крепких напитков и был воздержан в еде, так что они его почитали за святого, и звали его Тимофеем Осиповым. И в тот день, когда назначено было присягать царице
и целовать крест ей как царице Московии, он должен был выйти и воспротивиться тому словами, а заговорщики должны были меж тем напасть на Дмитрия. И этот Тимофей Осипов причащался два раза, и получил отпущение у священника и простился со своей женой и детьми, ничего не знавшими. Войдя во дворец, он объявил, что Дмитрий не царев сын, а беглый монах Гришка Отрепьев. Он говорил бы и далее, но его тотчас умертвили и выбросили из окна. Затем забежали заговорщики, кинулись к покоям Дмитрия» [30, с. 138].
ОБЩЕГОСУДАРСТВЕННЫЕ ПРИКАЗЫ
Разрядный приказ продолжал оставаться одним из главных центральных учреждений государства. Как и прежде, один из дьяков приказа входил в Думу. При Лжедмитрии I это был Иван Филиппович Стрешнев (см.: [27, с. 558; 18, с. 144]), состоял в числе служащих приказа уже 14 июля 1605 г. [15, с. 34]. Ему и двум другим дьякам Разряда: Тимофею Витов-тову да Петру Лошакову - 17 ноября 1605 г. по указу царя Дмитрия дана память о сыске беглых детей боярских в Переяславле Залесском [1, Крымские дела, разд. III, № 20, с. 210]. 4 февраля 1606 г. тем же дьякам дана память о перевозке крымских гонцов из Мцен-ска в новосил. Правда, Тимофей Витовтов назван уже думным дьяком [там же, № 55, с. 238]. Это практически единственное упоминание о думном дьяческом чине Т. Витовто-ва. Известно также, что за его приписью в 1605 г. по государевой грамоте царя Дмитрия давали жалованье по Мурому [49, л. 33-34 об.]. Кроме того, на выписи из Поместного приказа февраля 1606 г. по челобитной Иосифо-Во-локоламского монастыря игумена Арсения Лжедмитрию I о «неотнимании» у них села Неверова Старицкого уезда имеется его помета [11, № 422, с. 478]. Этот документ позволяет предположить, что дьяк Тимофей Витовтов некоторое время совмещал службу в Разряде и Поместном приказе. Именно служба в Поместном приказе позволила, вероятно, Т. Витовтову получить место в Думе.
Петр Лошаков служил в Разряде в чине дьяка. Называвший так себя в начале карьеры, Третьяков Петр Алексеевич впоследствии
стал думным дьяком Лжедмитрия II [27, с. 526-527]. По данным Разрядных записей, Петр Лошаков был в Разряде 14 июля
1605 г. (см.: [15, с. 34, 73; 18, с. 144]). 28 декабря 1605 г. в выписке из верстальной десятни Лжедмитрия I имеется упоминание о государевой грамоте за его приписью [10, № 266, с. 284]. По указу царя Дмитрия П. Лошаков участвовал в раздаче денежного жалованья по Мурому (см.: [49, л. 4 об., 26 и др.]).
Предположительно к Разрядному приказу имела отношение служба дьяков и подьячих, осуществлявших верстание и раздачу денежного жалованья служилым людям. По сведениям Разрядный записей, в 1605/06 г. дьяк Иван Палицын с боярином князем А.П. Куракиным «разбирали» детей боярских в Костроме [15, с. 79], подьячий Марк Поздеев был в Разряде в сентябре 1605 г. [там же, с. 78, 116]. 9 сентября 1605 г. по наказу царя Дмитрия дьяк Иван Кол Тимофеев с боярином князем
В.К. Черкасским и князем А.В. Хилковым верстали и давали жалованье на Туле, сохранилась запись о верстании поместными и денежными окладами детей боярских и новиков-епифанцев (см.: [3, № 44, с. 78; 15, с. 69, 193]). Дьяк Демидов Яков Мартинианов 21 ноября
1605 г. с князем В. Буйносовым-Ростовским верстали детей боярских и атаманов и новиков по Ряжску и давали им жалованье (см.: [59, № 254]). Предположительно в Разряде состоял на службе дьяк Озеров Филимон Михайлович. По наказу царя Дмитрия и дьяка Филимона Озерова в 1605 г. выдавалось жалованье в Муроме [49, л. 1, 41]. Согласно выписке из верстальной десятни, 28 декабря 1605 г. он вместе с князем - М.Г. Темкиным-Ростовским верстал и давал жалованье арзамасским дворянам и детям боярским [10, № 266, с. 284].
Думным дьяком в Новгородском разряде при первом самозванце был Василий Осипович Янов. По сведениям Разрядных записей, он участвовал в приеме Марины Мнишек (на третьей встрече) и был на свадьбе Лжедмит-рия в мае 1606 г. (см.: [15, с. 77, 82; 18, с. 144; 48, л. 141 об.]). В 1606 г., согласно записи о верстании окладами дворян и детей боярских десятни Торопецкой, В.О. Янов был дьяком в Новгородском разряде [3, № 43, с. 77].
В Новгородском же Разряде в чине дьяка служил Истома Захарьевич Карташов
(см.: [60, с. 72; 15, с. 42]). Известно, что он участвовал в верстании поместными и денежными окладами дворян и детей боярских в Торопце, согласно десятне Торопецкой [3, № 43, с. 77].
В.И. Ульяновский называет также думного дьяка Сапуна Аврамова [64, с. 250]. Однако это, по всей видимости, ошибочно, поскольку Сапун Аврамов был дьяком в Разряде только до конца царствования Бориса Годунова, а затем сведения о нем есть только от
1609 г., когда он был вторым воеводой в Кореле [21, с. 9]. Очевидно, что дьяк был подвергнут опале еще до воцарения Лжедмитрия I, так как 4 мая 1605 г. его поместье в Доблинском стане Московского уезда отписано и отдано дьяку Василию Маркову [60, с. 36]. Н.П. Лихачев также не назвал С. Аврамова в числе служащих приказа в правление Лжедмитрия I [27, с. 525, 558].
В.И. Ульяновский, со ссылкой на исследование Н.П. Лихачева, назвал в числе дьяков Разряда Григория Яковлевича Витовтова, который в 1605/06 г. с Иваном Колычевым верстал суздальцев и давал им жалованье [64, с. 244]. Однако прямых указаний на принадлежность дьяка к Государеву двору именно Лжедмитрия I ни у Н.П. Лихачева, ни в каких-либо источниках не обнаружено. Кроме того, десятня верстания суздальцев, о которой идет речь, до нашего времени не сохранилась. Мы склонны полагать, что Витовтов Григорий Яковлевич не служил при Лжедмитрии I.
Таким образом, в Разрядном приказе в правление Лжедмитрия I служили 3 думных дьяка: Стрешнев Иван Филиппович, Янов Василий Осипович, Витовтов Тимофей Андреевич; 6 дьяков: Лошаков Петр, в том числе, предположительно, служили: Демидов Яков Мартини-анович, Карташов Истома Захарьевич (в Новгородском разряде), Озеров Филимон Михайлович, Палицын Иван, Тимофеев Иван Кол; подьячий Поздеев Марк. Состав Разрядного приказа Лжедмитрия I в сравнении с его персональным штатом периода царствования Бориса Годунова изменился коренным образом. Только Т.А. Витовтов, И.З. Карташов, И. Палицын служили в Разряде при Борисе. Остальные были пожалованы службой в качестве карьерного продвижения, либо впервые получив ее.
Во главе Стрелецкого приказа при Лжедмитрии I стоял боярин П.Ф. Басманов, в
мае 1606 г. он был на свадьбе самозванца. Отрывок документа, описывающего брачные обряды, содержит также имя стрелецкого дьяка Постника Огарева [57, № 138, с. 291]. На свадьбе также присутствовал дьяк Софонов Игнатий Тимофеевич [21, с. 486]. При царе Борисе он служил в Стрелецком приказе. Можно сделать предположение, что там остался и при Лжедмитрии I.
Информация о Печатном приказе ограничивается, как и при изучении правления Бориса Годунова, сведениями о должности печатника - хранителя царской печати. При Лжедмитрии I на это место был назначен Богдан Иоаким Иванович Сутупов, получивший также чин думного дьяка, а затем окольничего. По свидетельству И. Массы, Б. Сутупов бежал в лагерь самозванца еще осенью 1604 г., когда из Москвы его отправили с деньгами для войска царя Бориса, а он, бежав с ними в лагерь Лжедмитрия I, доставил их в Путивль. 20 января 1605 г., когда Лжедмитрий I снялся с лагеря со всем войском и стал у села Добрыничи, Б. Сутупов был в числе дьяков самозванца [30, с. 83, 87]. Как сообщает Новый летописец, «дьяк Б. Сутупов с князем В. Рубец-Мосальским связали воевод Путивля, окольничего М. Салтыкова и отдали Гришке и сами себя, и град» [33, с. 63]. Этот же факт нашел отражение в Разрядных записях (см.: [15, с. 6, 70, 192]). В 1605 г. «...Росстрига послал печатника и думного дьяка Б. Сутупова, а также бояр князя В.В. Голицына и князя В. Мосальского из Тулы к Москве» [39, с. 228].
За приписью печатника и думного дьяка Б. Сутупова выдавалось жалованье по Мурому в 1605 г., согласно верстальной десятне [49, л. 8].
Богдан Иванович Сутупов назван печатником и секретарем великим в списке окольничих в Поименной росписи духовным и светским чинам, составлявшим Государственный совет в правление Лжедмитрия I [46, л. 10]. И. Масса также привел свидетельство присутствия Б. Сутупова на венчании Лжедмитрия I. Дьяк, по выходу из церкви царя и царицы после венчания, с А. Власьевым и В. Шуйским «по многу раз полными горстьми бросали золото на пути царя и царицы» [30, с. 134]. О том же сообщают разрядные записи
[15, с. S2]. Богдан Иванович Сутупов был, кроме того, служащим Приказа Казанского и Мещерского дворца.
Во внешнеполитической деятельности Посольского приказа в период царствования Лжедмитрия I на первом месте, без сомнений, стояли взаимоотношения с Польско-Литовским государством, оказывавшим значительную поддержку новопоставленному царю. Активную роль в осуществлении намерений Лжедмитрия I играл дьяк Афанасий Иванович Власьев. Будучи думным дьяком Посольского приказа при Борисе Годунове, А. Власьев был повышен в должности и приближен к новому государю: в июне 1605 г. - казначей, думный дьяк, «подскрабий надворный и секретарь великий» - А. И. Власьев был произведен в окольничие и в Поименной росписи духовным и светским чинам, составлявшим Государственный совет в правление Лжедмитрия I, его фамилия стоит на пятом месте (см.: [46, № 9, л. 10; 57, № 93, с. 209]).
16 августа 1605 г. А. Власьев, «подскра-бий надворный», был послан в Польшу за Мариной Мнишек, согласно известительной грамоте Лжедмитрия I Сендомирскому воеводе Юрию Мнишеку [57, № 95, с. 212], и был там до
1606 г. В письме от 15 января 1606 г. А. Власьев выговаривает Ю. Мнишеку «за медленный выезд его с дочерью из Кракова и за несообщение ему, на какие города и когда они поедут», поскольку «российская на границе свита давно уже к принятию их готова, и государь огорчается нескорым невесты своей в Москву прибытием» [там же, № 117, с. 252]. Аналогичное письмо было отправлено А. Власьевым 23 января
1606 г. [там же, № 119, с. 255]. Через думного дьяка А. Власьева 9 февраля 1606 г. была передана грамота с прошением «о девице воево-дянке Сендомирской, дабы как она в Москву провождена была» [6S, № 17, с. 31].
Сообщение об этом посольстве в Польшу во главе с А. Власьевым имеется в Новом летописце [33, с. 72], в дневнике О. Будилы [20, с. 102]. Во «Временнике Ивана Тимофеева» об А. Власьеве говорится, что он был «одним из сановников самозванца, соучастником его, который человекоугодливо, ради гнилой чести от души и сердца служил ему» [23, с. 257]. «Афанасий не по достоинству и несправедливо принял некоторый сан и двойное к имени при-
бавление чести: самозванец поставил его выше всех, хранителем и распорядителем всех находящихся в кладовых царских укреплений и вручил ему всю царскую казну. Его же, как видели некоторые, самозванец назначил впоследствии и предшествующим себе, дав ему чин второго боярина, идущего с прочими пред лицом лжецаря; достойные высшего звания тайно и злобно завидовали чрезмерному, постоянно оказываемому ему [возвышению]» [23, с. 258]. В «Повествовании о Дмитрии Самозванце, собранном Бареццо Барецци» описывается радушный, с почестями, прием отправленного со свитой почти в 500 человек начальника казны Лжедмитрия I А. Власьева в Краков. В этой поездке дьяк выразил благодарность от имени царя Дмитрия «за поддержку в завоевании отцовской империи» [37, с. 20].
Помимо этого, в Литву на сейм к Сигиз-мунду были отправлены послы «для продолжения нужнейших дел». Во главе посольства Лжедмитрий I поставил князя В. Мосальско-го, Михаила Татищева и думных дьяков Андрея Иванова и Василия Иванова. Об этом Си-гизмунду была дана грамота от 16 декабря 1605 г. (см.: [57, № 108, с. 235; 68, № 9, с. 17]). Дьяки в грамоте названы думными, вероятно, для придания большей значимости их персонам. Посольство пробыло там до мая 1606 г., а в мае 1606 г. дьяк А. Иванов с Г.К. Волконским были посланы в Польшу с уведомлением об убийстве Лжедмитрия [30, с. 155].
Дьяк Андрей Иванов до своей поездки в Литву 4 декабря 1605 г. участвовал в посольстве в Грузию с М.И. Татищевым [16, № 25, с. 515-516].
Продолжались дружеские отношения с Англией. Посольство Томаса Смита, прибывшее в Россию еще в 1604 г. и начинавшее свой визит ведением переговоров с правительством Бориса Годунова, задержалось до воцарения Лжедмитрия I. В июле 1605 г. царем Дмитрием за подписью дьяка А. Власьева была дана грамота Гавриле «с повелением ему встретиться с английским послом Томасом Смитом и передать, чтобы тот сообщил английскому королю Якову о вступлении на престол Дмитрия» [68, № 1, с. 1]. В декабре 1605 г. англичанам был дарован ряд привилегий, а жалованная грамота царя об этом была подписана думным дьяком Иваном Курбатовым, сыном Грамотина [31, с. 235-238].
Дьяк Иван Грамотин был одним из первых, кто перешел на сторону самозванца еще в ноябре 1604 г., и был пожалован Лжедмитрием I в думные дьяки (см.: [15, с. 69, 73, 82, 193]). Его подпись имеется на грамоте во Мценск осадной голове Василию Крюкову от 12 октября 1605 г. [1, Крымские дела, разд. III, № 5, с. 200]. 4 декабря 1605 г. Иван Гра-мотин учинил допрос литвину Ромашке, которого в Астрахани воевода М. Сабуров назвал «лазунником» и велел посадить в тюрьму. Грамотой от 14 января 1606 г. Ромашку велено было отпустить в Литву, а «животы его сыскать и прислать им роспись» [16, № 25, с. 515-516]. 19 марта 1606 г. в Посольском приказе думный дьяк И. Грамотин разбирал обыскное дело В. Коробьина с И. Черемиси-ным «в бесчестии и в матерской брани, как провозили крымского и татарского посланника» [45, л. 14]. Иван Тарасьевич Грамотин в то же время принимал участие в работе Поместного приказа.
Помимо вышеназванных имен приказных служащих, в Посольском приказе служил дьяк Дорофей Бохин, в 1605/06 г. Лжедмитрий I велел ему с князем Г.К. Волконским быть приставом на Посольском дворе у польского посла Н. Олесницкого (см.: [15, с. 7, 8; 39, с. 230]).
Согласно разысканиям В.И. Ульяновского, в Посольском приказе служили также следующие подьячие: Петр Палицын, Н. Федоров, Спиридов Микифор, С. Юрьев, Роман-чуков Савва, Языков Захар, Д. Кузьмин, Зиновьев Иван, С. Мартемьянов и шесть «молодых» [64, с. 250].
По данным, которые привел в своем исследовании Д.В. Лисейцев, старый подьячий Петр Палицын был пожалован в дьяки Лжедмитрием I [26, с. 114]. Не ясно, каким документом руководствуется автор публикации, однако, согласно нашим разысканиям, в разрядных записях зафиксировано, что Петр Па-лицын переведен из посольских подьячих в дьячье место 11 апреля 1602 г.: «.. .назначен от Северских городов от Брянска и от Чернигова и от Путивля и от Морозовля» [40, с. 135]. В том же документе, о котором ведет речь Д.В. Лисейцев, сообщается, что на место Петра Палицына был переведен в подьячие Василий Телепнев [26, с. 114]. Помимо этого источника, Д.В. Лисейцев привел еще один факт
службы Василия Телепнева в Посольском приказе при царе Дмитрии, согласно которому
В. Телепнев ходил по поручению Лжедмитрия I на подворье к польскому посланнику А. Гон-севскому, находившемуся в Москве в октябре
1605 г. [26, с. 114]. По всей видимости, служба в подьячих В. Телепнева действительно имела место при Лжедмитрии I, но пожалован в этот чин он был ранее.
Еще один подьячий - Дмитрий Ратцов служил в Посольском приказе при первом самозванце. 17 апреля 1606 г. царю Дмитрию была подана челобитная М. Аксакова, в которой сообщается, что подьячий Дмитрий Ратцов и государев посланник А. Мелентьев и служилые татары приехали на Валуйку 4 апреля и «...Михалка дал им провожатых до царева города» [ 1, Крымские дела, разд. V, № 6, с. 254-255].
Бывший печатник и посольский дьяк Василий Яковлевич Щелкалов оказывал поддержку самозванцу, еще будучи дьяком Бориса Годунова. Лжедмитрий за это 30 июня
1605 г. пожаловал его в окольничие, согласно Поименной росписи духовным и светским чинам, составлявшим Государственный совет Лжедмитрия I (см.: [46, № 9, л. 10; 57, № 93, с. 209]). О его службе в приказах Лжедмит-рия I больше ничего неизвестно.
Во главе Приказа Казанского и Мещерского дворца стояли В.М. Ртищев, боярин князь Д.И. Шуйский, князь В.К. Черкасский [64, с. 249].
Дьяками приказа при Лжедмитрии I были Шапилов Алексей Захарьевич и Чере-дов Нечай Федорович, чаще именуемый в источниках как Нечай Федоров. В окружной грамоте Лжедмитрия I к сибирским воеводам от
11 июня 1605 г. сообщается о его воцарении и повелеваетяс прислать списки присягнувших ему в верности дворян и подьячих в Москву, в Приказ Казанского дворца, дьяку Нечаю Федорову [57, № 90, с. 201].
За приписью дьяка Н. Федорова 5 января 1606 г. была дана грамота Верхотурскому воеводе Годунову и голове Загряжскому о дозволении остякам самим провозить ясак в Верхотурье, торговать там с гарантированной охраной от притеснений стрельцов [2, № 62, с. 77-78].
Дьяк А. Шапилов 12 апреля 1606 г. приписал жалованную подтвердительную грамо-
ту Лжедмитрия I Астраханскому Троицкому монастырю на хлебную и денежную ругу, соляной промысел и рыбную ловлю, с освобождением монастырской братии и слуг от под-судимости воеводам [2, № 64, с. 79-80].
За приписью дьяка Нечая Федорова в мае
1606 г. дана грамота Лжедмитрия I в Пермь Великую о рассмотрении жалобы Кайгородс-кого земского старосты на чердынских посадских людей [8, № 43, с. 98-99].
Дьяки Нечай Федоров и Алексей Шапилов, согласно Разрядным записям, присутствовали на встрече Марины Мнишек [48, л. 141 об.]. А. Шапилов в мае 1606 г. участвовал в брачном обряде самозванца: ему было предписано потчевать гостей на свадьбе [57, № 138, с. 293]. По разысканиям
B.И. Ульяновского, Н.Ф. Чередов упоминается в источниках также 22-28октября, 8 ноября 1605 г., 9 марта 1606 г. [64, с. 249].
Подьячими в приказе в это время были И. Ларионов (1605 г.) [там же], Василий Юрьев (1606 г.) [там же].
А. Иванов, по предположению В.И. Ульяновского [там же], высказанному вслед за
C.Б. Веселовским [21, с. 203-204], был дьяком в Приказе Казанского и Мещерского дворца, однако подтверждений этому не обнаружено. Ранее, в царствование Бориса Годунова, служил подьячим Посольского приказа. При Лжедмитрии I дьяк А. Иванов участвовал в посольствах, оставался некоторое время посольским дьяком и при Василии Шуйском. Все это дает основание полагать, что А. Иванов при Лжедмитрии I был служащим именно Посольского приказа.
Известно, что во главе Поместного приказа при Лжедмитрии I в сентябре 1605 г. стоял боярин П.Н. Шереметев [64, с. 249].
Думным дьяком приказа был назначен Семен Чередов. Однако в ноябре 1605 г. думным он еще не был. По государевой грамоте от 13 ноября 1605 г. в Беляев осадному голове
С.И. Кологривову велено было произвести сыск села Вейны Иосифо-Волоколамского монастыря в Козельском уезде, а отказные книги велено прислать к Москве в Поместный приказ дьякам Семену Чередову, Рудаку Толмачеву, Герасиму Мартемьянову да Даниле Яковлеву [11, № 418, с. 467]. В ноябре 1605 г. игумен Арсений отправил челобитную
Лжедмитрию I о сохранении за монастырем новопоставленных починков около монастырского села Вейны, на челобитной имеется при-пись дьяка Семена Чередова [11, № 419, с. 46S]. В грамоте от 20 января 1606 г. дьяк Семен Чередов назван уже думным. Ему, государевым дьякам Рудаку Толмачеву, Герасиму Мартемьянову и Даниле Яковлеву в Поместный приказ велено было отдать список с межевого обыска о лесных угодьях Иосифо-Волоколамского монастыря в Козельском уезде (см.: [там же, № 421, с. 471; 12, № 59, с. 100101; 14, с. 102]). В феврале 1606 г. игумен монастыря Арсений написал Лжедмитрию I челобитную о неотнимании у них села Неверова Старицкого уезда. На списке с выписи из Поместного приказа имеется помета дьяка Тимофея Витовтова и справа - подьячего Кирилла Лебедева [11, № 422, с. 47S].
Дьяк Данила Яковлев был в приказе также 14 сентября 1605 г. (см.: [14, с. 102;
21, с. 597]), а в 1605/06 г. с боярином князем Б.П. Татевым давали жалованье каширя-нам [32, с. 4].
За приписью дьяков Поместного приказа по указным грамотам государь производил пожалование поместий. Иван Курбатов, сын Грамотин, 25 июля 1605 г. приписал отчинную грамоту Лжедмитрия I А. Быкасову на село Васильево в Бежецком Верху [2, № 57, с. 71]. 10 сентября 1605 г. дьякам Ивану Гра-мотину, Ивану Ефанову да Герасиму Марте-мьянову дана указная грамота о пожаловании поместья дьяку Василию Маркову [60, с. 31]. Таким образом, И. Ефанов служил в приказе и в сентябре 1605 г., а не только до 20 августа, как было известно ранее (см.: [21, с. 17S;
67, с. 46]).
14 сентября 1605 г. и 22 декабря 1605 г. ввозные грамоты на поместья даны дьяком Рудаком Ивановым, сыном Толмачевым, со справой подьячего Григория Дементьева (см.: [7, № 176, с. 16S; 13, № 192, с. 260]). За приписью дьяка Герасима Мартемьянова даны: грамота 1605 г. к городовому приказчику Ю. Лобанову Арзамасского уезда - об отделе поместий К. Щепину и вдове Н. Буланова [13, № 191, с. 259]; ввозная грамота от 4 сентября 1605 г. Г.Г. Пороватому на деревню в Рязанском уезде со справой подьячего Василия Мартемьянова [7, № 35S, с. 310-311];
грамота от 14 сентября 1605 г. к губному старосте - об отделе поместья Федору и Кузьме Дементьевым, со справой подьячего Бажена Степанова [13, № 192, с. 261]; ввозная грамота от 3 декабря 1605 г. И.Ф. Чернева - на пустоши в Ростовском уезде, со справой подьячего Андрея Коловнича [7, № 446, с. 379-380]; указная грамота от 30 декабря 1605 г. в Нижний Новгород губному старосте А. Бардину -об отказе служилому немчине Ю.Е. Шунтету сдаточного поместья И.С. Пелепелицына, со справой подьячего Богдана Савашкина [там же, № 478, с. 408-409]. Согласно Писцовым книгам Рязанского края, по ввозным грамотам за приписью того же дьяка Г. Мартемья-нова, в 1605/06 г. за С.С. Вердеревским было поместье его отца [36, с. 511].
3 февраля 1606 г. подьячий Воин Шишкин правил с подлинными отдельными книгами поместий С. Есипова и Е. Соловцовой [13, № 194, с. 264]. Со справой подьячего Ивана Переяславцева 17 февраля 1606 г. дана ввозная грамота царя Дмитрия Акулине, вдове С. Кипчакова, с детьми на поместье мужа в Ярославском уезде [7, № 191, с. 181]. В приказе были также подьячие Василий Гаврилов [21, с. 114], до 1606 г. - справный подьячий Прокофий Яковлев [там же, с. 599].
По данным Справочника С.Б. Веселовского, в Поместном приказе при Лжедмитрии I служил дьяк Другой Тимофеевич Рындин [там же, с. 455]. Р.Г. Скрынников, ссылаясь на материалы Масловского архива, также считает, что Д.Т. Рындин был пожалован в дьяки еще Лжедмитрием I [56, с. 228]. В действительности, как показал И.О. Тюменцев, документ, на который ссылается исследователь, написан уже при Лжедмитрии II (см.: [29, № 91, с. 74;
62, с. 569]).
Во главе Приказа Большого прихода из лиц княжеско-боярской аристократии при Лжедмитрии I стояли боярин князь Б.П. Татев (1 июля 1605 г.), боярин и дворецкий князь В. Мо-сальский [64, с. 249], в феврале - марте 1606 г. -думный дворянин Г.И. Микулин [там же].
9 сентября 1605 г. по указу царя Дмитрия дана память дьякам Ивану Максимову и Ивану Тимофееву о раздаче денег гонцам на покупки. Раздавал деньги на Крымском дворе подьячий Андрей Васильев [1, Крымские дела, № 33, с. 193]. В тот же день дана грамо-
та боярину князю Б.П. Татеву да дьяку Павлу Матюшкину о выдаче поденного корма гонцам в дорогу [1, Крымские дела, № 34, с. 194].
Дьяки Тимофеев Иван, Желябужский Григорий, Максимов Иван были в приказе также в декабре 1605 г. (см.: [14, с. 76; 64, с. 249]).
По указу царя Дмитрия 4 февраля 1606 г. дана память боярину и князю Б.П. Татеву, дьякам Павлу Матюшкину и Никону Алексееву о присылке денег в Посольский приказ, а затем во Мценск - на корм крымским гонцам [1, Крымские дела, разд. III, № 54, с. 238].
Кроме того, в чине дьяка в приказе служили Бровцын Томило, Юдин Василий [4, с. 263], в феврале - марте 1606 г. - Петр Желябужский, Дей Чечетов [64, с. 249].
Дьяком назван Михаил Тюхин в Справочнике С.Б. Веселовского, по сведениям которого он был дозорщиком черных волостей Галицкого уезда [21, с. 529]. Однако, по всей видимости, М. Тюхин был подьячим. У И.С. Шепелева приведен документ, согласно которому дозорщик Иван Буркин и подьячий Тюхин Михаил, отводившие сенные покосы по речкам Чесме и Святице и рыболовные места на озере и реке Ихлемке посадским людям Галича при Лжедмитрии I, будто бы были подкуплены последними. Монахи монастыря, которому раньше принадлежали эти угодья, оспаривали их при В. Шуйском [65, с. 217].
По поводу того что все названные дьяки служили в Приказе Большого прихода, можно усомниться, поскольку для данного Приказа это слишком большое число. Однако более точными сведениями мы не располагаем. Можно лишь предположить, что некоторые из них могли служить, к примеру, в каком-либо четвертном Приказе. Так, при Борисе Годунове в Нижегородской чети служили дьяки Петр Желябужский и Павел Матюшкин, в Новгородской - дьяки Томило Бровцын, Иван Максимов. До тех пор пока не будут найдены иные документальные свидетельства, уточняющие их место службы, возможно, вслед за
С.Б. Веселовским и В.И. Ульяновским, отнести их службу к Приказу Большого прихода.
В период правления Лжедмитрия I продолжали эволюционировать четвертные Приказы. Из ранее существовавших учреждений известна Новгородская четь. Возглавлял четверть еще со времени царствования Бо-
риса Годунова дьяк Федор Осипович Янов.
12 июня 1605 г. к нему, в Новгородскую четь, велено было отписать по грамоте Лжедмитрия I о приведении в Сольвычегод-ске к присяге гостей, посадских и черных людей, с приложением подкрестной записи [S, № 3S, с. 93]. От 10 января 1606 г. сохранилась отпись думных дьяков Новгородской чети Федора Янова и Андрея Иванова, данная старцу Николо-Корельского монастыря Нилу в уплате данных оброчных и пошлинных денег с вотчин Николо-Корельского монастыря, со справой подьячего Петра Новокщенова [51, № 2S4, л. 1-2].
Дьяку Федору Янову на свадьбе Лжедмитрия I в мае 1606 г. велено было нести блюдо «и в церкви стоять у царского сана и у места вместе с окольничим И. Колычевым и думным дворянином Г. Микулиным» [57, № 13S, с. 291].
Предположительно в Новгородской чети служил подьячий Истома Волокидин. За его приписью в апреле 1606 г. была дана память стройщику Линеву об отчинах Важицкого монастыря (см.: [S, № 42, с. 9S; 14, с. 113]).
Возможно, в Нижегородской чети служил дьяк Петр Желябужский [64, с. 250].
Галицкая четь упоминается в источниках с таким названием с начала 1606 года. Во главе ее стоял дьяк Андрей Семенович Алябьев. 16 января 1606 г. за подписью дьяка А.С. Алябьева и справой подьячего Дейки Витовтова дана подтвердительная грамота Лжедмитрия I о правах, предоставленных оброчною грамотою царя Федора Ивановича галицким рыбным ловцам на рыбную ловлю в Галицком озере и «впадающих в оное реках» [S, № 39, с. 95]. 2 февраля 1606 г. дьяком
А.С. Алябьевым по указу царя Дмитрия, со справой подьячего Варлаама Поздеева, в казну Галицкой чети были взяты пошлины у целовальника Н. Федорова Глазуновской волости с вытей (см.: [6, № 119 (1), с. 159; 50, № 49S9S, л. 1]).
По сведениям Разрядных записей, дьяк
А. Алябьев S мая 1606 г. присутствовал на свадьбе Лжедмитрия I [15, с. S1, 137].
Впервые в царствование Лжедмитрия I встречается упоминание о Владимирской чети. 24 февраля 1606 г. во главе Владимирской чети стояли боярин князь А.В. Голицын,
князь В.А. Звенигородский, а дьяками были
С. Дьявин и Алексей Карпов [64, с. 250].
Персональный состав служащих четверти, в которой ведом Устюг (позже стала называться Устюжской), со времени правления Бориса Годунова особых изменений не претерпел. Руководителем чети, как и прежде, оставался дьяк Марков Василий Петрович [там же], государев дьяк до 3 апреля 1606 г. [66, с. 75]. 10 сентября В. Маркову дали поместье его отца [60, с. 31]. Дьяком, как и раньше, был Иван Салманов: в июле 1605 г., марте 1606 г. [21, с. 460], 3 апреля 1606 г. [64, с. 246], в 1605/06 г. с боярином Михаилом Александровичем Нагим верстал и давал жалованье по Коломне [21, с. 460].
В дьяки из подьячих той же чети был пожалован Федор Лихачев [64, с. 250].
Таким образом, ко времени царствования Лжедмитрия I четвертные приказы, носившие ранее названия по именам дьяков, их возглавлявших, приобрели территориальные наименования. В нашем распоряжении имеются сведения о служащих пяти четей: Новгородской, Нижегородской - названия сформировались еще при царе Борисе; Галицкой и Владимирской - стали так называться с 1606 г., и чети, в которой ведом Устюг, позже известной как Устюжская.
К четверным Приказам принадлежал, по всей видимости, оформившийся в период правления Лжедмитрия I Важский приказ, или Важская четь. Его существование отмечено 24 декабря 1605 года. Во главе приказа стоял окольничий М.И. Татищев [там же, с. 249], известен также подьячий Василий Меньшой Ильин [21, с. 217].
Во главе Приказа Холопьего суда при Лжедмитрии I находился И.В. Милюков. Ему и дьяку приказа Пешеку Жукову 7 января
1606 г. велено было приписать в Судебник боярский приговор о запрещении писать служивые кабалы на людей, в займах, отцу совместно с сыном или брату с братом и об отказе по оным истцам в праве на холопство (см.: [2, № 63, с. 78-79; 63, с. 376]).
Предположительно дьяком Челобитного приказа был Клементий Третьяк Григорьевич Корсаков: 20 июля 1605 г. по грамоте за его при-писью царь Дмитрий пожаловал дьяка Василия Маркова поместьем [60, с. 31].
В Ямском приказе на службе при Лжедмитрии I продолжал оставаться дьяк Сарыч Шестаков [21, с. 579].
При новом патриархе Игнатии в Патриаршем приказе остались служить те же дьяки, что были при Иове. Подпись дьяка Неудачи Ховралева имеется на окружной грамоте патриарха Игнатия в Сибирь от 30 июня
1605 г. «о восприятии Лжедмитрием царской короны, о посвящении его, Игнатия, в патриархи всея России, о собрании всех состояний христиан в соборную церковь для прочтения сей грамоты во услышание всем и об отправлении с колокольным звоном по всем церквам молебнов» [57, № 92, с. 207]. У Новгородского владыки известен дьяк Иван Васильев Сназин [21, с. 480].
Не удалось установить точное место службы дьяка Лжедмитрия I Василия Зиновьева. 17 февраля 1606 г. он сделал вклад Троице-Сергиеву монастырю 10 руб., 100 четвертей овса за 25 руб. и 15 четвертей гороха [22, с. 169].
Итак, из находившихся на службе в царствование Лжедмитрия I приказных людей в московских приказах известны 87 человек, из них - 56 дьяков и 31 подьячий.
1. В чине дьяка без прохождения службы в подьячих московских приказов служили 33 человека. Из них 19 дьяков являлись служащими московских приказов при Борисе Годунове: А.С. Алябьев (дьяк - с 1603 г. [44, № 2]) 1, Д. Бохин (дьяк - с 1582 г. [53, с. 248, 308, 309]), М.С. Булгаков (дьяк -с 1603 г. [1, Греческие дела, № 1 (10), с. 12]),
С. Васильев (дьяк - с 1588/89 г. [19, с. 108]), Г.Г. Желябужский (дьяк - с 1604 г. [15, с. 106, 175]), П.Г. Желябужский (дьяк - с 1598 г. [24, с. 507]), П.Е. Жуков (дьяк - с 1588/89 г. [19, с. 108]), М. Коробейников (дьяк - с 1598 г. [8, № 7, с. 53]), В.П. Марков-Киличев (дьяк -с 1585 г. [35, с. 194]), П.И. Матюшкин (дьяк -с 1585 г. [21, с. 325]), И. Салманов (дьяк -с 1600/01 г. (см.: [38, с. 332; 39, с. 193; 40, с. 113;
48, л. 86])), И.Т. Софонов (дьяк - с 1588/89 г. [19, с. 107]), В.Н.С. Суков (дьяк - с 1572 г. [21, с. 500]), Б. Сутупов (дьяк - с 1575/76 г. [22, с. 169]), И. Тимофеев (дьяк - с 1598 г. [35, с. 195]), Н.Ф. Чередов (дьяк - с 1596 г. [21, с. 543]), С.В. Чередов (дьяк - с 1600 г. [там же, с. 563]), С. Шестаков (дьяк - с 1603/04 г. [48,
с. 178]), Ф.О. Янов (дьяк - с 1601 г. [54, № 62, с. 170]).
О службе двух дьяков: В. Иванова (2) (дьяк - с 1588/89 г. [19, с. 107]) и И.Ф. Стрешнева (дьяк - с 1577 г. [25, с. 137]) - имеются сведения лишь до 1598 г., а в период царствования Бориса Годунова подобная информация отсутствует.
Четыре дьяка были переведены на московскую службу из городов по указу Лжедмитрия I: К. Иевлев (дьяк - с 1598 г. (см.: [12, с. 223; 14, с. 6])), Ал. Карпов (дьяк -с 1604 г. [16, № 24, с. 374]), Д. Яковлев (дьяк -с 1601/02 г. [41, с. 120]), В О. Янов (дьяк -с 1603 г. [39, с. 215]).
Восемь дьяков московских приказов начали свою службу после восшествия на престол Лжедмитрия I. Это - Н. Алексеев, С. Дь-явин, В. Зиновьев, И. Кашкаров, П. Огарев, Ф.М. Озеров, С.Б. Протасьев, Д.Т. Рындин.
Особое внимание обращают на себя думные чины: четыре из семи думных дьяков Лжедмитрия I начали служебную карьеру с дьяческого чина и к моменту своего назначения обладали известной степенью профессионализма - И.Ф. Стрешнев, И.И. Сутупов,
С.В. Чередов, ВО. Янов.
В «Родословной книге князя Долгорукого» записан дворянский, а в XVII в. - боярский род Стрешневых, из которого происходил дьяк Стрешнев Иван Филиппович. С 1576/77 г. он известен исследователям как дьяк Разрядного приказа, где и оставался, по крайней мере, до 1584 г. [34, с. 31; 53, с. 307]. Данные о его службе в последующие годы отсутствуют вплоть до начала правления Лжедмитрия I. Самозванец возвысил его в должность думного дьяка Разрядного приказа, а в 1606 г. пожаловал думное дворянство [21, с. 497]. Согласно «Родословной книге князя Долгорукого», отец И. Стрешнева был дьяком в 1543 и 1549 годах. В то же время в Дворовой тетради отец - Стрешнев Филька, Степанов сын, -указан дворовым сыном боярским по Можайску [61, с. 187].
Сутупов Иоаким Иванович по прозвищу Богдан, упоминаемый в источниках чаще как Богдан Сутупов, известен с 1575/76 г. по вкладам в Троице-Сергиев монастырь [22, с. 169]. Сведения о его деятельности при Борисе Годунове крайне скудны. Известно лишь, что
посланный в Путивль в конце 1604 г. для действий против самозванца Б. Сутупов в числе первых перешел на его сторону, в результате чего дьяк вошел в число «ближних людей» Лжедмитрия I, получив чин думного дьяка и печатника. По своему социальному происхождению Б. Сутупов, вероятно, не отличался особой родовитостью.
Карьера Семена Васильевича Чередова в чине дьяка известна с 1600 г., когда в его ведение был определен один из четвертных Приказов, будущая четь Галицкая. С.В. Чередов ранее: в 1588/89 г. и в 1598/99 г. - служил в чине выборного дворянина по Галичу [19, с. 145, 188]. В 1603/04 г. он был подвергнут опале со стороны царя Бориса и сослан в Казань. За поддержку Лжедмитрия I С.В. Чередов был возвращен в Москву и пожалован должностью думного дьяка Поместного приказа.
К роду Ростовских князей принадлежал Василий Осипович Янов [34, с. 235]. Его брат -Федор Осипович Янов - из выборных дворян по Суздалю стал четвертным дьяком царя Бориса и оставался на приказной службе в Новгородской чети в течение правления первого самозванца. О Василии Осиповиче Янове имеются сведения с 1603 г., когда он был городовым дьяком в Смоленске, вплоть до воцарения Лжедмитрия I. Новый царь возвел его в чин думного дьяка Разрядного приказа.
Анализ социального происхождения исследуемой группы лиц показывает, что из числа дьяков, служивших при Борисе Годунове в московских приказах, по своему социальному статусу близких к кругу служилого дворянства, остались служить в Москве после воцарения Лжедмитрия I девять человек: А.С. Алябьев, Г.Г. Желябужский, П.Г. Желябужский, П. Жуков,
В.П. Марков-Киличев, Н.Ф. Чередов, С.В. Че-редов, В.О. Янов, Ф.О. Янов, а также происходивший из гостей М.С. Булгаков.
Среди дьяков, не служивших при царе Борисе, из дворян и детей боярских вышли И.Ф. Стрешнев и Филимон Михайлович Озеров: в Списке сотого года он значится сыном боярским по Веере в 1591-1592 г. [61, с. 225]. Как отметил С.Б. Веселовский, в родословии Озеровых, составленном А. Сиверсом, Филимон Михайлович Озеров назван Филимоном Борисовичем [21, с. 384]. Его сын - Кондрат Филимонов, сын Озеров, согласно Разрядным
столбцам сыска денежных окладов после московского разорения, был жильцом при В. Шуйском и в 1611 г. [42, с. 195, 220].
В Синодике Московского Успенского собора значится род дьяка Никона Алексеева [21, с. 18].
Таким образом, из 33 дьяков московских приказов времени правления Лжедмитрия I, пожалованных дьячеством без прохождения службы в подьячих, 23 дьяка принадлежали ранее к Государеву двору Бориса Годунова, из них 19 человек - продолжили службу в московских приказах, четверо - были переведены в Москву из приказных изб городов. По социальному происхождению к служилому дворянскому сословию имели непосредственное отношение 12 человек, и один происходил из гостей, и только двое из них не находились на службе при Борисе Годунове.
2. Известно, что 23 дьяка московских приказов начинали службу в подьячих. Из них - 16 человек были пожалованы дьяче-ством до июня 1605 г. и служили в московских приказах: Т. Бровцын (подьячий - с 1602 г. [24, с. 518], дьяк - с 1603/04 г. [41, с. 178]), Т.А. Витовтов (подьячий - с 1582 г. (см.: [58, с. 84]), дьяк - с 1598 г.), А.И. Власьев (подьячий - с 1584 г., дьяк - с 1595 г.) [21, с. 98], И.Т. Грамотин (подьячий - с 1595 г. [там же, с. 129-130], дьяк - с 1602 г. [16, № 22, с. 364, 365]), Я.М. Демидов (подьячий - с 1586 г. [21, с. 147], дьяк - с 1600/01 г. (см.: [38, с. 332;
39, с. 194; 40, с. 114; 41, с. 120; 47, л. 95; 48, л. 86 об.])), И.Я. Ефанов (подьячий - с 1584 г., дьяк - с 1595 г.) [21, с. 177-178], С П. Ефимьев (подьячий - в 1596/97 г. [35, с. 194], дьяк -с 1604 г. [7, № 261, с. 491-492]), А. Иванов (подьячий - с 1570/71 г. [21, с. 203-204], дьяк-с 1601 г. (см.: [43, № 5, л. 5; 21, с. 382])), И.З. Карташов (подьячий - с 1587/88 г., дьяк -с 1596/97 г.) [21, с. 231], К.Т.Г. Корсаков (из подьячих в дьяки пожалован в 1603/04 г. [44, № 1, л. 17 об.]), И. Максимов (подьячий -в 1594/95 г. [53, с. 355], дьяк - с 1597/98 г. [39, с. 138]), Т. Осипов (подьячий - с 1584 г. [35, с. 201], дьяк - с 1596 г. [21, с. 389]), И. Па-лицын (подьячий - с 1600 г. [40, с. 105], дьяк -с 1601/02 г. [32, с. 38]), П. Палицын (подьячий -с 1596 г. [21, с. 394], дьяк - с 1602 г. [40, с. 135]),
З.Г. Свиязев (подьячий - с 1578 г. [53, с. 355], дьяк - с 1585 г. [21, с. 465-466]), Н. Ховралев
(подьячий - в 1582 г., дьяк - с 1583 г.) [там же, с. 555-556].
Лишь А.З. Шапилов (подьячий - с 1590 г. [55, № 135, с. 204], дьяк - с 1598 г. [21, с. 572]) до 1606 г. служил дьяком в Казани, а затем был переведен Лжедмитрием I в Москву в Приказ Казанского и Мещерского дворца.
Четверо дьяков начали службу до 1605 г., но в царствование Бориса Годунова сведения о них отсутствуют. Это - Г. Мартемьянов (подьячий - в 1595 г. [35, с. 189], дьяк - с июля
1605 г.), РИ. Толмачев (подьячий - с 1567/68 г., дьяк - с 1589 г.) [21, с. 520], П.А. Третьяков (Лошаков) (подьячий - с 1592 г. [35, 196], дьяк - с июля 1605 г.), В. Юдин (подьячий - с 1594/95 г. [28, с. 298], дьяк - с 1605 г.).
Двое стали дьяками после воцарения Лжедмитрия I: Ф. Ф. Лихачев (подьячий -с 1598 г. [35, с. 199], служил в Москве), Д. Чечетов (подьячий - с 1595/96 г. [21, с. 567], переведен из Можайска).
При этом из дьяков, начавших службу в подьячих, 3 человека дослужились до думного чина при Лжедмитрии I: А.И. Власьев, И.Т. Грамотин, А. Иванов.
Афанасий Иванович Власьев, служивший в Посольском приказе и пожалованный думным дьячеством еще в 1601 г. по указу Бориса Годунова, не лишился своего влиятельного положения при Государевом дворе нового царя. Он был оставлен при самозванце в прежнем чине и в том же Приказе, называемый в источниках «подскрабием надворным и секретарем великим» (см.: [46, № 9, л. 10;
57, № 93, с. 209].
Пожалованный царем Борисом из подьячих в дьяки Посольского приказа, а также совмещая службу в Поместном приказе и чети Нижегородской, Иван Тарасьевич Грамотин одним из первых в ноябре 1604 г. перешел на сторону самозванца. За это Лжедмитрий I назначил его думным дьяком Посольского и одновременно Поместного приказов.
Стремительный карьерный рост прослеживается у Андрея Иванова. Переведенный из подьячих в дьяки Посольского приказа при Борисе Годунове, А. Иванов пробыл в этой должности недолго и уже в чине думного дьяка был отправлен Лжедмитрием I в
1606 г. в посольстве в Литву на сейм [57, № 108, с. 235].
В результате исследования происхождения дьяков данной группы удалось установить, что из лиц, принадлежавших высшему служилому сословию выборных дворян и детей боярских, служивших при Борисе Годунове в московских приказах, в Москве остались семь человек: А.И. Власьев, Т. Бровцын, Т.А. Витовтов, И.З. Карташов, К.Т. Корсаков, И. Палицын, П. Пали-цын (см.: [52, с. 169-194]).
Дьяк Разрядного приказа Лжедмитрия I Петр Лошаков известен позже как Петр Алексеевич Третьяков. Весьма соблазнительно, по мнению Н.П. Лихачева, было бы считать дьяка Третьякова правнуком известного печатника и казначея Василия III - Ивана Ивановича Третьякова (род Ховрин) и сыном Алексея Фомича Третьякова, который в 1589 г. участвовал в церемонии при «поставлении Иова патриархом». Однако исследователь был склонен считать, что Петр Алексеевич Третьяков происходил из менее знатного рода и был сыном убитого под Казанью Третьяка Лошакова [27, с. 525].
Из числа тех дьяков, что не служили при царе Борисе, - Василий Юдин, по сведениям
С.К. Богоявленского, был пожалован из гостей [18, с. 233], а Толмачев Рудак Иванов, по разысканиям А.П. Павлова, между чином подьячего и дьяка служил также выборным дворянином в 1602/03 г. [34, с. 124].
Сын Герасима Мартемьянова Григорий значится жильцом в Разрядных столбцах сыска денежных окладов после Московского разорения в 1610/11 г. [42, с. 195].
Таким образом, из 23 дьяков московских приказов, начавших свою служебную карьеру подьячими, 17 человек служили в Москве при Борисе Годунове, двое - были переведены из городов, о четырех дьяках известно до 1598 г. и нет информации с 1598 г. до 1605 г., хотя есть вероятность их пребывания на службе в этот период. К служилому сословию выборных дворян и детей боярских принадлежали 9 человек, один был пожалован в дьяки из гостей.
3. Выявлен 31 подьячий московских приказов царствования Лжедмитрия I, причем до июня 1605 г. в Москве служили 10 из них:
А. Васильев (подьячий - с 1600 г. [10, № 63, с. 75-76]), В. Гаврилов (подьячий - с 1586 г. [21, с. 114]), И. Зиновьев (подьячий - с 1600 г.
[21, с. 195]), Н. Спиридонов (подьячий - с 1601 г. [там же, с. 4S7]), Б. Степанов (подьячий - с 1603 г. [13, № 167, с. 220-221]),
В.Г. Телепнев (подьячий - с 1604 г. [там же, с. 509]), В. Шишкин (подьячий - с 1604 г. [там же, № 1S7, с. 255]), В.М. Юрьев (подьячий -с 1605 г. [57, № S3, с. 1SS]), З. Языков (подьячий - с 1605 г. [30, с. S0]), П. Яковлев (подьячий - с 15S6IS7 г. [21, с. 599]).
Четверо подьячих начали службу до 159S г., но в царствование Бориса Годунова о них ничего не известно. Это - В.П. Мартемь-янов (подьячий - с 1592I93 г. [там же, с. 319]), И. Переяславцев (подьячий - с 15SS г. [там же, с. 405]), М. Поздеев (при царе Федоре Ивановиче [53, с. 352, 353]), С. Романчуков (при царе Федоре Ивановиче [там же, с. 352]).
О службе семнадцати подьячих московских приказов известно только после июня 1605 г.: Д. Витовтов, И. Волокидин, Г. Дементьев,
B. Ильин, А. Коловнич, Д. Кузьмин, И. Дарио-нов, К. Лебедев, С. Мартемьянов, П. Новокще-нов, В. Поздеев, Д. Ратцов, Б. Савашкин, Б. Тимофеев, М. Тюхин, Н. Федоров, С. Юрьев.
По социальному происхождению особой родовитостью никто из них не отличался. Исключение составляет подьячий Лжедмитрия I Демка Витовтов. В 1604 г. он был жильцом [19, с. 39], а при В. Шуйском - подьячим на Вологде: справлял грамоты с Рахманином Вороновым в июле 1607 г. [14, с. 13S] По всей видимости, это тот же человек, что и Витов-тов Евдоким Яковлевич: после того как перешел на сторону Лжедмитрия II, сел в Разряде думным дьяком. В Боярском списке 1610/11 г. дьяк обозначен как Витовтов Дей [5S, с. S6].
C.К. Богоявленский указал, что он принадлежал к дворянской фамилии [17, с. 225].
Восстановленный персональный штат служащих двадцати постоянно действовавших московских приказных учреждений показывает, что из известных 56 дьяков, в том числе 5 думных, и 31 подьячего московских приказов периода правления Лжедмитрия I 36 дьяков и 10 подьячих ранее служили в московских приказах при Борисе Годунове. Иными словами: из 111 дьяков и S2 подьячих московских приказов царствования Бориса Годунова продолжили служить в Москве 36 дьяков и 10 подьячих. То есть из служащих московских приказов Лжедмитрия I 64 % дьяков
и 32 % подьячих служили ранее в московских приказах Бориса Годунова. Дьяки московских приказов Лжедмитрия I состояли на 36 % из лиц высшего служилого сословия.
В целом же приказная система за год правления Лжедмитрия I не претерпела каких-либо существенных изменений, можно отметить лишь продолжающуюся ее закономерную эволюцию. На некоторое время появился Важ-ский приказ, не совсем ясны, к сожалению, его функции. Продолжали оформляться четвертные приказы: они уже не были безымянными, а становились постоянно действующими государственными учреждениями с определенным кругом подведомственных территорий. Утвердились названия у Владимирской и Галицкой четей. Более заметны перемены в персональном составе приказов: захват власти Лжедмитрием привел к расколу в обществе, в том числе и среди управленцев. Многие московские дьяки прекратили свою службу в приказах по разным причинам: одни были подвергнуты опале и на их место с повышением в чине были поставлены более преданные самозванцу люди, другие - предположительно, по своим соображениям, не стали поддерживать интригу лжецаря и исполнять его указы. Часть, вероятно, завершили свою карьеру по выслуге - это было, по сути, второе поколение приказных служащих, начавших свою деятельность в 70-80-е гг. XVI в., и шла естественная смена аппарата управления.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 В скобках приводятся дополнительные сведения о времени первого упоминания приказных в указанном чине.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Акты времени Лжедмитрия I (1604-
1606 гг.) // Смутное время Московского государства, 1604-1613 гг. - Вып. 1 / под ред. Н. В. Рождественского. - М., 1918.
2. Акты исторические, собранные и изданные Археографическою комиссиею. - Т. 2 : (15981613 гг.). - СПб., 1841.
3. Акты Московского государства / под ред. Н. А. Попова, Д. Я. Самоквасова : в 3 т. - Т. 1 : (15711634 гг.). - СПб., 1890.
4. Акты московских монастырей и соборов из архивов Успенского собора и Богоявленского монастыря (1509-1609 гг.). - М., 1984.
5. Акты, относящиеся до юридического быта древней России / под ред. Н. В. Калачева. - Т. 1-3. -СПб., 1857-1884. - Т. 1.
6. Акты подмосковных ополчений и Земского собора (1611-1613 гг.) / под ред. С. Б. Веселовского // Смутное время Московского государства, 1604-1613 гг. - Вып. 5. - М., 1911.
7. Акты служилых землевладельцев XV -нач. XVII в. / сост. А. В. Антонов : в 2 т. - Т. 2.
8. Акты, собранные в библиотеках и архивах Российской империи Археографическою эк-спедициею Императорской Академии наук. -СПб., 1836. - Т. 2.
9. Акты Суздальского Спасо-Евфимьева монастыря, 1506 - 1608 гг. / сост. С. Н. Кистерев, Л. А. Тимошина. - М., 1998.
10. Акты ХШ-Х'УП вв., представленные в Разрядный приказ представителями служилых фамилий после отмены местничества / собр. и издал
А. Юшков. - Ч. 1. - М., 1898.
11. Акты феодального землевладения и хозяйства Х^-Х'Ш вв. : в 2 ч. - Ч. 2 : Акты Иосифо-Воло-коламского монастыря / подгот. к печати А. А. Зимин. - М., 1956.
12. Акты юридические, или Собрание форм старинного делопроизводства. - СПб., 1838.
13. Арзамасские поместные акты (15781618 гг.) / под ред. С. Б. Веселовского // Смутное время Московского государства, 1604-1613 гг. -Вып. 4. - М., 1915.
14. Архив П. М. Строева : в 2 т. - Т. 2. - Пг., 1917.
15. Белокуров, С. А. Разрядные записи за Смутное время (7113-7121 гг.) : в 2 кн. / С. А. Белокуров // Чтения ОИДР. - М., 1907.
16. Белокуров, С. А. 1578-1613 гг. Сношения России с Кавказом : материалы, извлеченные из Московского Главного архива Министерства иностранных дел. - Вып. 1 // Чтения ОИДР - М., 1888. - Кн. 3.
17. Богоявленский, С. К. Приказные дьяки XVII в. / С. К. Богоявленский // Исторические записки. - Т. 1. - М., 1937.
18. Богоявленский, С. К. Приказные судьи XVII в. / С. К. Богоявленский. - М. [и др.], 1946.
19. Боярские списки последней четверти XVI -нач. XVII в. и Роспись русского войска 1604 г. : (Указатель состава Государева двора по фонду Разрядного приказа) : в 2 ч. / под ред. А. Л. Станиславского. - М., 1979. - Ч. 1.
20. Будила, О. Дневник событий, относящихся к Смутному времени (1603-1613 гг.), известный под названием Истории ложного Димитрия / О. Будила // Русская историческая библиотека. - Т. 1. -СПб., 1872.
21. Веселовский, С. Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. / С. Б. Веселовский - М., 1975.
22. Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря / отв. ред. Б. А. Рыбаков. - М., 1987.
23. Временник Ивана Тимофеева / под ред.
В. П. Адриановой-Перетц. - М. [и др.], 1951.
24. Документы // Садиков П. А. Очерки по истории опричнины. - М. [и др.], 1950.
25. Ливонский поход царя Иоанна Васильевича Грозного в 1577 и 1578 гг. // Военный журнал. -1852. - Кн. 1-3.
26. Лисейцев, Д. В. Дьяк Василий Телепнев и Посольский приказ в Смутное время / Д. В. Лисей-цев // Дипломатический вестник. - 2000. - № 11.
27. Лихачев, Н. П. Разрядные дьяки XVI в. / Н. П. Лихачев. - СПб., 1888.
28. Любомиров, П. Г. Очерки истории Нижегородского ополчения / П. Г. Любомиров. - М., 1939.
29. Масловский архив // ЧОИДР - 1916. - Кн. 2.
30. Масса, И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. / И. Масса. - М., 1937.
31. Материалы по Смутному времени, собранные В. Н. Александренко // Старина и новизна. -СПб., 1911. - Кн. 14.
32. Местнический справочник XVII в. / издан Ю. В.Татищевым. - Вильна, 1910.
33. Новый летописец // Временник ОИДР. -Кн. 17. - М., 1853.
34. Павлов, А. П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове (15841605 гг.) / А. П. Павлов. - СПб., 1992.
35. Павлов, А. П. Приказы и приказная бюрократия: (1584-1605 гг.) / А. П. Павлов // Исторические записки. - М., 1988. - Т. 116.
36. Писцовые книги Рязанского края XVI и XVII вв. / под ред. В. Н. Сторожева. - Т. 1. - Рязань, 1900.
37. Повествование о Дмитрии Самозванце, собранное Бареццо Барецци // Чтения ОИДР. - М., 1848. - Кн. 5, отд. 2.
38. Разрядная книга 1559-1605 гг / сост. Л. Ф. Кузьмина. - Ч. 2. - М., 1974.
39. Разрядная книга 1550-1636 гг. - Вып. 2 / сост. Л. Ф. Кузьмина ; отв. ред. В. И. Буганов. -М., 1976.
40. Разрядная книга 1475-1605 гг. - Т. 4, ч. 1 / сост. Л. Ф. Кузьмина ; под ред. В. И. Буганова. - М., 1994.
41. Разрядные книги 1598-1638 гг. - М., 1974.
42. Разрядные столбцы // Сухотин Л. М. Четвер-тчики Смутного времени (1604-1617 гг). - М., 1912. -(Смутное время Московского государства ; вып. 9).
43. Российский государственный архив древних актов (РГАДА). - Ф. 123. - Оп. 1. - Реестр 2.
44. РГАДА. - Ф. 137. - Оп. 1 : 1604 г. - Д 2.
45. РГАДА. - Ф. 141. - Оп. 1 : 1605 г. - Д 3.
46. РГАДА. - Ф. 149. - Оп. 1. - Д. 9.
47. РГАДА. - Ф. 199. - Оп. 1. - Ч. 1, порт. 130 ;
Ч. 2, N° 1 : Разрядная книга 1598-1604.
48. РГАДА. - Ф. 199. - Оп. 1. - Ч. 1, порт. 159 ;
Ч. 2 : Разрядная книга 1598-1636. - Л. 141 об.
49. РГАДА. - Ф. 210. - №° 132. - Д. 9. (Кн. 6).
50. РГАДА. - Ф. 396. - Оп. 1. - Д. 32. - №° 49898.
51. РГАДА. - Ф. 1455. - Оп. 5. - №> 284.
52. Рыбалко, Н. В. Российская приказная бюрократия в Смутное время : дис. ... канд. ист. наук / Н. В. Рыбалко. - Волгоград, 2001.
53. Савва, В. И. Дьяки и подьячие Посольского приказа в XVI в. : справочник. - М., 1983.
54. Сборник кн. Хилкова. - СПб., 1879.
55. Сборник П. Муханова. - 2-е изд. - СПб., 1866.
56. Скрынниюв, Р. Г. Смута в России в нач. XVII в. Иван Болотников / Р. Г. Скрынниюв. - Л., 1988.
57. Собрание государственных грамот и договоров, хранящихся в Государственной коллегии иностранных дел : в 4 ч. - Ч. 2. - М., 1819.
58. Сторожев, В. Н. Боярский список 1610/11 г. / В. Н. Сторожев // Чтения ОИДР. - М., 1909. - Кн. 3.
59. Сторожев, В. Н. Опись десятен XVI и XVII вв. / В. Н. Сторожев. - [Б. м., б. г.].
60. Сухотин, Л. М. Земельные пожалования в Московском государстве при царе Владиславе, 1610-1611 гг / Л. М. Сухотин // Чтения ОИДР. - М., 1911. - Кн. 4.
61. Тысячная книга 1550 г. и Дворовая тетрадь 50-х гг. XVI в. / подгот. к печати А. А. Зимин. - М. [и др.], 1950.
62. Тюменцев, И. О. Смута в России в начале XVII столетия : Движение Лжедмитрия II / И. О. Тюменцев. - Волгоград, 1999.
63. Указная книга Приказа Холопьего суда // Памятники русского права : в 8 вып. - Вып. 4 : Памятники права периода укрепления русского централизованного государства, XV-XVII вв. / под ред. Л. В. Черепнина. - М., 1956.
64. Ульяновский, В. И. Россия в начале Смуты : в 2 ч. / В. И. Ульяновский - Киев, 1993. - Ч. 1.
65. Шепелев, И. С. Освободительная и классовая борьба в Русском государстве в 1608-
1610 гг. / И. С. Шепелев - Пятигорск, 1957.
66. Шляпкин, В. П. Акты Велико-Устюжского Михайло-Архангельского монастыря / В. П. Шляп-кин. - Великий Устюг, 1912. - Ч. 1.
67. Шумаков, С. А. Экскурсы по истории Поместного приказа / С. А. Шумаков // Чтения ОИДР. -М., 1910. - Кн. 4.
68. Щербатов, М. М. История Российская от древнейших времен, сочинена князем Михайлом Щербатовым : в 7 т. / М. М. Щербатов. - СПб., 17901791 гг. - Т. 7, ч. 3. - 178 с. - (Публикация документов эпохи Смуты).
