CC BY
116
ISSN 2308-4286
Молочников A.M. Смоленский служилый город Смутного времени. Часть I. Поместное верстание 7114 (1605/06) года
Смоленское дворянское войско сыграло ключевую роль в борьбе с восстанием Болотникова в 1606-1607 гг., а затем и в Мининском ополчении 1611-1612 гг. Первая часть работы о смоленском дворянстве Смутного времени посвящена анализу источника, из которого мы узнаем о его составе - "десятни 7114 года". Автор статьи делает новые выводы об обстоятельствах и времени ее составления.
Ссылка для размещения в Интернете:
http://www.milhist.info/2013/10/11/molochnikov 3
Ссылка для печатных изданий:
Молочников А.М. Смоленский служилый город Смутного времени. Часть I. Поместное верстание 7114 (1605/06) года [Электронный ресурс] // История военного дела: исследования и источники. — 2013. — Т. IV. — С. 292-321. <http ://www.milhist.info/2013/10/11/molochnikov_3> (11.10.2013)
www.milhist.info 2013г.
МОЛОЧНИКОВ A.M.
СМОЛЕНСКИЙ СЛУЖИЛЫЙ ГОРОД СМУТНОГО ВРЕМЕНИ.
ЧАСТЬ I. ПОМЕСТНОЕ ВЕРСТАНИЕ 7114 (1605/06) ГОДА
Переломными моментами в истории смоленского дворянства в Смутное время стали два близких по времени события. В 7114 (1605/06) году в Смоленске произошел смотр и верстание поместными окладами, результаты которого сохранились в поздних списках смоленской десятни. Осенью-зимой 1606 года смоляне совершили боевой поход против войск Ивана Болотникова, в поддержку царя Василия, что нашло отражение в целом ряде летописей и исторических повестей. Эти события имеют между собой определенную связь, а их совместное изучение — ключевое значение для понимания системы управления в служилом городе и тех процессов, которые изменили положение русского уездного дворянства в Смутное время.
1. Смоленская десятня 7114 года и её списки.
Десятня 7114 года — основной источник по истории смоленского
дворянства в Смутное время. Впервые она была опубликована в 1940 году1. В
настоящее время эта публикация оформлена в электронном виде и доступна
2
всем пользователям сети Интернет на сайте «Восточная Литература» . По своему происхождению и внутренней структуре этот источник обладает рядом особенностей и требует специального изучения.
Десятней называют список дворян и детей боярских определенного уезда. Десятни были трех видов: разборные, верстальные и десятни денежной раздачи. Разборные десятни учитывали готовность дворян и детей боярских к службе. В этих документах, напротив имени каждого дворянина, указывалось,
явится ли ой на государеву службу на добром коне, или на мерине, чем он будет вооружен, сколько с ним придет боевых холопов и с каким оружием. Верстальные десятни составлялись, когда служилому человеку назначали или увеличивали поместный оклад, — в них указывали прибавку к окладу (в четвертях земли), размер старого и размер нового оклада. Наконец, десятни составляли при выдаче денежного жалованья. Некоторые десятни сочетают в себе разбор, верстание и денежную раздачу.
Десятни составляли для каждого отдельного служилого города, то есть уездной дворянской корпорации.
Имена и фамилии дворян каждого города перечислялись в определенном порядке по старшинству чинов (сперва выборные, потом дворовые, затем городовые и, наконец, новики) и по величине поместных окладов (дворяне с большим поместным окладом писались выше внутри каждого чина). Этот порядок отражал иерархию (систему управления) в служилом городе.
Десятня 7114 (1605/06) года по Смоленску выделяется из общего ряда подобного рода документов. С одной стороны, это действительно список смоленских дворян и детей боярских, имена которых хорошо известны в источниках XVII века. Как и в других десятнях, служилые люди распределены по чинам (выборные, дворовые, городовые, новики) и поместным окладам. Но напротив фамилий не указано сведений ни о боеготовности, ни о прибавках к окладу, ни о денежном жаловании. То есть, смоленская десятня 7114 года — это просто перечень фамилий, которые традиционным образом поделены на чины и оклады. Кроме того, в десятне не сказано о целях и задачах смотра.
Скудость сведений о служилых людях и о характере верстания связана с происхождением этого источника. В отличие от большинства подобных документов, десятня 7114 года сохранилась не в фонде Разрядного приказа, а в составе двух родословных сборников начала XVIII века из дворянских
семейных архивов. Поэтому изучение десятни нужно начинать со знакомства с этими сборниками.
Первый список смоленской десятни получил в литературе название Вахромеевский. Он хранится в рукописном сборнике под номером 136, в составе рукописей из коллекции Вахромеева, в Отделе письменных источников Государственного исторического музея. Этот источник обнаружил Л.С. Сухотин в 1913 году. По его словам, сборник содержит выписки из родословных источников, две смоленские десятни — 7082 и 7114 года, а также различные списки смолян — помещиков северных русских уездов. Сборник, по мнению Сухотина, принадлежал в начале XVIII века Сергею Власьеву, который как раз владел поместьями в северных уездах (имеются ввиду Белозерский, Вологодский и Пошехонский уезды)3. Известно, что в этих уездах получали владения смоленские дворяне после Смуты, когда Смоленск был захвачен поляками. По всей видимости, в среде этих дворян — белозерских и пошехонских помещиков, сохранялась и переписывалась десятня 7114 года4.
Второй список хранился в рукописном отделе Смоленской библиотеки, в семейном архиве рославльских дворян Масловых. Он был опубликован В.П. Мальцевым в приложении к книге «Борьба за Смоленск в XVI—XVII вв.» в 1940 г.5 Впоследствии этот список погиб во время оккупации Смоленска немцами. Поэтому можно сказать, что Мальцев сделал очень своевременную публикацию. К тому же он не только издал смоленский список, но и привел в примечаниях разночтения по Вахромеевскому списку. Поэтому будет справедливо называть опубликованный список — Мальцевским.
Однако Мальцев для своей публикации выбрал не самый достоверный список из двух возможных. По его же примечаниям видно, что Вахромеевский список полнее и точнее в передаче имен. В Мальцевском списке пропущено 12 имен по сравнению с Вахромеевским. В их числе весь раздел бывших детей боярских смоленского архиепископа с окладом 300 четвертей (3 человека). В
примечании Мальцева сказано: «По Вахрамеевскому списку после М.Х. Голского записано: Дети боярские, которые были у архиепископа: Андрюшка Иванов сын Рогожин, Ивашко Андреев сын Полозов, Посничко Матвеев сын Суворов»6.
Некоторые имена в обоих списках написаны различно. Сравнение этих имен по другим источникам Смутного времени во всех случаях в пользу Вахромеевского списка. Это в особенности видно по имени составителя десятни в конце документа, по Мальцевскому списку: «У подлинного списка припись дьяка Ивана Мунахова». В примечании Мальцева сказано: «По Вахрамеевскому списку: Бунакова. Иван Бунаков был дьяком в Смоленске при воеводах князьях И. С. Куракине и В. А. Звенигородском с 1606 по 1608 год.
7
(См. «Чтения И. О. И. и Д. Р.» за 1907 г., кн. 2, разрядные записи, стр. 41.)» . Если Иван Бунаков действительно был смоленским дьяком в Смутное время, то дьяка Ивана Мунахова в источниках этого времени нет вовсе.
Некоторые разночтения имен по Мальцевскому списку представляют явную интерпретацию переписчика XVIII века: «Планида» вместо «Плакида», «Наумов» вместо «Пауков» и так далее, по Вахромеевскому списку. В других случаях расхождения имен вызвано пропусками переписчика. Так, в Мальцевском списке записан «Григорий Федоров сын Веснин», а сразу после него «Головин Иван Баскаков». Против обоих стоят примечания Мальцева: «По Вахрамеевскому списку: Веснин-Головин»; «По Вахрамеевскому списку: Иван Федоров сын Баскаков»8. Явная погрешность переписчика решается в пользу Вахромеевского списка, тем более что в десятне есть и другие Веснины-Головины, а просто Весниных нет.
Только одно расхождение можно решить в пользу Мальцевского списка. Про Меньшого Андреева сына Клокачева в примечании сказано: «В Вахромеевском списке по ошибке написан два раза»9 (имеется ввиду — написан два раза подряд). В этом случае составитель Мальцевского списка
действительно исправил ошибку предшественника. Но все остальные разночтения указывают на то, что Мальцевский список представляет собой не всегда удачную копию с Вахромеевского. Поэтому для изучения десятни
следует если и не брать оригинал Вахромеевского списка, который сейчас
10 г
недоступен , то хотя бы учитывать те расхождения, которые приводит Мальцев.
В обоих списках пропущена важная часть, которая несомненно была в протографе. В них нет подробной преамбулы, в которой должны были разьяснятся цели и задачи составления десятни. Из-за этого затрудняется анализ документа, в частности, его датировка. Смоленская десятня 7114 года начинается со слов:
«Смоленск. Выбор. Выше статей. Государево царево и великого князя Василия Ивановича всея России жалованье
емлют из четверти.
По государеве грамоте за приписью дьяка Истомы Карташова велено учинить
оклад в 114 году за литовскую службу»11. Публикатор десятни В.П. Мальцев, а вслед за ним исследователь С.В. Александров, полагали, что эти строки и являются «заголовком десятни»12. Однако, совершенно очевидно, что заголовок, точнее преамбулу, никогда не писали после слова «выбор». И даже название города, в нашем случае — «Смоленск», указывалось уже после преамбулы, которая могла занимать несколько листов. А поскольку листы с преамбулой были первыми в книге, то они чаще других подвергались порче или вовсе не сохранялись. В конце преамбулы следовал обязательный список окладчиков — авторитетных представителей от каждого служилого города, которые помогали воеводам проводить смотр. Однако в десятне 7114 года ни преамбула, ни список окладчиков не сохранились. Вероятно, уже кто-то из ранних переписчиков
решил или был вынужден копировать её начиная со слова «Смоленск», а более полные списки документа не сохранились. После строк, которые Мальцев и Александров называют «заголовком десятни», сразу следуют имена детей боярских с разделением на чины и оклады.
2. Структура смоленской десятни.
Всего в десятне 12 статей поместных окладов: 700, 600, 550, 500, 450, 400, 350, 300, 260, 200, 150 и 100 четвертей земли. У выборных дворян оклады от 700 до 500 четвертей, у дворовых — от 500 до 350, у городовых — от 500 до 100, у новиков — от 300 до 100. При этом в самые высокие окладные статьи в 550700 четвертей записаны всего шесть выборных дворян.
У дворовых и городовых дворян внутри окладных статей от 400 до 100 четвертей есть еще подразделы: «Дети боярские, которые были у архиепископа
в Смоленску», «Дети боярские верстанья 113 году», «Дети боярские служили со
- 13 -с
отцы вместе и впредь служить со отцы ж вместе с отцовых поместей» . В этих подразделах указаны особые верстальные категории. В первой из них дворяне, которые до смотра служили отдельно, у смоленского архиепископа, а теперь переведены на службу со всем городом. Дети боярские из второй категории впервые получили поместные оклады в 1604/05 году во время общерусского верстания новиков при Борисе Годунове, а теперь переведены из новиков в дворовые и городовые дворяне. Третья категория охватывает детей боярских, которые уже получили оклады старослужащих (дворовых и городовых), но не имеют своего надела, продолжая служить с отцовского поместья. Напротив некоторых фамилий названа должность служилых людей: голова у стрельцов, судья в Смоленске, городничий, губной староста, нарядчик.
Новики делятся на несколько категорий: те, кто служит с прожиточных поместий, кто верстан в отвод от отцов или от братьев, кто верстан в прибавку к прожиточному поместью и так далее. Встречаются отдельные указания на
особое верстание, например: «Новик 114 г(о)ду поверстан по г(осу)д(а)реве
грамоте»14. В конце идут «новики ж денежного верстанья 114 г(о)ду, а
поместьем не верстаны. Служить им велено со отцы вместе со отцовых
поместей»15. После новиков следует список сотников, который
16
озаглавлен: «Новики ж дети боярские в Смоленску в сотниках» . Здесь речь
идет о стрелецких сотниках, а слова «новики ж» попали по ошибке, возможно, в
десятне пропущена ещё какая-то категория новиков. Сотники делятся на
дворовых и городовых детей боярских с окладами 500, 450, 400 и 350 четвертей.
Десятню завершает список 124-х отставников: «Имена детям боярским
оставленным, которые служат осадную службу в Смоленску»17. Здесь также
видим ошибку переписчика: в слове «отставленным» пропущена «т». В конце
списка десятни приводятся имена составителя «подлинного» списка, дьяка
18
Ивана Бунакова и справщика, подьячего Ивана Максимова .
Всего в десятне, с учетом всех сохранившихся списков, перечислены 1225
смоленских дворян и детей боярских. В исследованиях, правда, обычно
приводятся другие цифры: всего 1217, а без отставников — 1093 детей
боярских19. Но они основаны на нумерации в публикации Мальцева, которая
охватывает только опубликованный список, и не учитывает
12 пропущенных имен служилых людей, указанных самим публикатором в
разночтениях по Вахромеевскому списку. Кроме того, четыре имени в обоих
списках продублированы: Посник Юрьев сын Алтуфьев, Прокофей Петров сын
Степанов, Василей Степанов сын Неелов, Сава Михайлов сын Хохлов. Сперва
они названы среди дворовых с окладом 400 четвертей в подразделе «дети
боярские, которые были у архиепископа в Смоленску», а затем те же имена в
том же порядке перечислены в составе городовых детей боярских с окладами 20
400 четвертей . Мальцев сам указал на этот факт в комментарии, однако делать пропуски в нумерации не стал, хотя речь идет, очевидно, об одних и тех же служилых людях, которых следует относить к категории бывших
архиепископских дворян. Поэтому к подсчетам Мальцева и Александрова необходимо добавить двенадцать имен служилых людей и отнять четыре имени. Итоговое распределение смоленских дворян и детей боярских по различным категориям верстания приводится в Таблице 1.
Таблица 1. Общие результаты верстания смоленского служилого города в
1605/06 году.
Статьи учёта дворян и детей боярских в 1605/06 году по итогам верстания: Дворян и детей боярских
Кол-во %
Служат старо, со своих поместий. 640 52,3
Новики поместного верстания 1604/05 года. 259 21,1
Новики поместного верстания 1605/06 года. 152 12,4
Переведены от смоленского архиепископа на службу с городом. 42 3,4
Служат с отцовских поместий. 8 0,7
Отставлены от полковой службы к 1605/06 году. 124 10,1
Итого. 1225 100
3. Проблемы датировки, целей и задач составления «десятни» в
историографии.
Как уже говорилось, публикатор В.П. Мальцев, а вслед за ним современный исследователь С.В. Александров, предположили, что между словом «выбор» и списком выборных дворян приведен заголовок ко всей десятне. По их мнению, в «заголовке» содержаться датирующие признаки, общие для всей десятни. Во-первых, имя царя Василия: «Государево царево и великого князя Василия Ивановича всея России жалованье емлют из четверти».
Во-вторых, 7114 год, который длился с 1 сентября 1605 по 31 августа 1606 года: «По государеве грамоте за приписью дьяка Истомы Карташева велено учинить оклад в 114 году за литовскую службу». В-третьих, само упоминание «литовской службы». По этим признакам и Мальцев, и Александров делают вывод не только о времени верстания, но о его целях и задачах.
По мнению Мальцева: «В этом заголовке несколько не ясна последняя
фраза. За какую это «литовскую службу» смоленские дворяне могли получать
новые оклады в 7114 году? Год тогда начинался с 1 сентября, следовательно, с
июня по август смоляне должны были получить награду за участие в каком-то
походе против поляков, т.к. в то время под литовской службой подразумевалась
борьба с поляками. Но никакой такой борьбы в эти три месяца не было, а
поэтому и не за что было смолянам давать новые оклады»21. Исследователь
связывал составление десятни с походом смолян против войска Болотникова
осенью 1606 года. По Мальцеву цель составления десятни состояла в
повышении поместных окладов участникам этого похода. Фраза «за литовскую
22
службу», по его мнению, была приписана позднее . В позднейшей публикации ученый предположил, что под «литовской службой» как раз и следует понимать борьбу смолян против восстания Болотникова: «народного движения,
23
возбудителем которого считались литовцы» .
Современный исследователь С.В. Александров придерживается такой же точки зрения на «заголовок» и время создания десятни. Однако у него иной взгляд на цели её составления: «Упоминание в заголовке десятни царя Василия Шуйского говорит о том, что она была составлена между 18 мая — 1 сентября 1606 года. Какую же «литовскую службу» могли совершить смоленские дворяне в этот период? ... К составлению десятни, на наш взгляд, правительство побудили майские события в столице. Убийство Лжедмитрия I и поляков, прибывших на царскую свадьбу, взятие в плен посольства А. Гонсевского могли вызвать враждебную реакцию со стороны Речи Посполитой. Правительство
Василия Шуйского опасалось прихода в Россию отрядов шляхты, которая в то время выступила против Сигизмунда III. Поэтому было необходимо усилить охрану западной границы. К тому же новому правительству необходимо было заручиться поддержкой дворянства, в особенности тех уездов, которые не поддерживали Лжедмитрия в 1604 г. Отсюда довольно большое количество
24
верстанных дворян и наделение их высокими окладами» . Кроме того, пишет Александров, «Все смоленские дворяне, записанные в десятню, как сказано в её заголовке «емлют жалование из четверти», т.е. они вошли в состав четвертчиков — элиту государева двора. ... Обычно в четвертчики входили выборные и дворовые. В смоленской десятне в эту категорию зачислены и городовые. Это свидетельствует о стремлении Василия Шуйского заручится поддержкой
25
смолян» .
Таковы выводы предыдущих исследователей документа. По нашему же мнению, сведения о четвертном жаловании и о «литовской службе» нельзя распространять на всех детей боярских в смоленской десятне. Подзаголовок «Выше статей. Государево царево и великого князя Василия Ивановича всея России жалованье емлют из четверти» в лучшем случае относится только к выборным дворянам. Но, скорее всего, в этом подзаголовке имеются ввиду те 6 из 36 выборных дворян, у которых поместные оклады 700, 600 и 550 четвертей, то есть «выше» максимально возможного для дворовых и городовых детей боярских оклада в 500 четвертей.
Что касается подзаголовка «По государеве грамоте за приписью дьяка Истомы Карташева велено учинить оклад в 114 году за литовскую службу», то он и вовсе относится к какой-то небольшой части выборных дворян, и даже, скорее всего, только к самой высокой окладной статье 700 четвертей. В эту статью записан единственный сын боярский — Иван Борисович Макшеев26. Поэтому пресловутая «литовская служба» означает личное участие этого смолянина в посольских или каких-то иных порубежных делах.
В смоленской десятне есть и другие подзаголовки с указанием на верстание в 114 (1605/06) году. Эти подзаголовки относятся либо к конкретному служилому человеку, либо к отдельной окладной статье, и указывают на особое верстание новиков или детей боярских, которые служат с отцовского поместья. Вот примеры этих подзаголовков: «114 году поверстан был на Москве: Федор Афонасев сын Меншой Тимашов (городовой, 350 четвертей с отцовского поместья. — А.М.)», «Новики поместного и денежного верстанья 114 г(о)ду служилые», «Новик 114 г(о)ду по г(осу)д(а)ревой грамоте велено ево написать со отцова. С 320 четвертей. Дмитрей Иванов сын Зубов», «Новики ж денежного верстанья 114 г(о)ду, а поместьем не верстаны. Служить им велено со отцы
27
вместе со отцовых поместей» .
Для датировки верстания все эти подзаголовки имеют ровно такую же ценность, как и подзаголовок о «литовской службе». Они все указывают на верстание, которое происходило между 1 сентября 1605 года и 31 августа 1606 года. Нет никаких оснований связывать это верстание с царем Василием Ивановичем (Шуйским), который упомянут в подзаголовке о четвертном жаловании. Напротив, многие признаки документа свидетельствуют о том, что большое верстание в Смоленске приходилось на царствование Лжедмитрия, вероятнее всего осенью 1605 года. Имя же царя Василия появилось позднее, при составлении справочного, сокращенного списка десятни, который и был скопирован для частного родословного архива.
4. Общерусское верстание детей боярских в 1605/06 году. Его цели и задачи.
В царствование Лжедмитрия действительно проводилось большое верстание детей боярских поместными окладами во всех городах. Сохранились материалы верстания по четырем пятинам Великого Новгорода, Торопцу и
Холму, а также Епифани, Мурому, Нижнему Новгороду и некоторым другим
28
городам . Смоленская «десятня» весьма близка по структуре к «десятне»
Водской пятины 1605 года . Оба документа представляют собой краткие варианты десятен и в обоих отсутствуют сведения о размерах прибавок к прежним окладам. Но в «десятне Водской пятины» имеется хотя бы сокращенная преамбула, которая в Смоленском списке была утрачена. Выглядит она следующим образом: «Лета 7114 года сентября в 27 день по наказу за приписью дьяка Василия Янова и по грамоте, за приписью дъяка Истомы Карташова, боярин и воеводы Михайло Глебович Салтыков, да Василий Иванович Белеутов, да дъяк Михайло Огарков поверстали в Ывангороде государевым жалованием помесными оклады новгородцев Вотцкие пятины дворян и детей боярских и новиков, которые государеву службу служат и впредь им государева служба служити мочно, розспрашивая про них окладчиков: хто каков отечеством и службою и в которую статью хто пригодиться. А поместный им оклад учинен по государеву указу: первая статья — 600 чети, а другая статья
— 550 чети, третья статья — 500 чети, четвертая статья — 450 чети, пятая статья
— 400 чети, шестая статья — 350 чети, седьмая статья — 300 чети, осьмая статья
— 250 чети, девятая статья 200 чети, десятая статья — 150 чети. А новикам неслужилым: первая статья — 300 чети, другая статья — 250 чети, третья статья
— 200 чети, четвертая статья — 150 чети, пятая статья — 100 чети. А которые дети боярские по смотру и по окладчикове скаске стары и больны и худы и увечны и государевы службы служить им не мочно, и недоросли, которые в службу не поспели, и те дети боярские написаны в сей десятне опроче, особными статьями»30. Далее следует список окладчиков, который завершает преамбулу.
Итак, мы видим, что в результате верстания происходила унификация поместных окладов. После прибавок к окладам, иногда — довольно значительных, сохранилось только 11 позиций поместных окладов от 100 до 600 четвертей, с шагом между окладами в 50 четвертей. В десятнях трех других новгородских пятин и в торопецкой десятне того же времени точно те же 11
позиций окладов для старослужащих и пять позиций для новиков . Подобная унификация помесных окладов является характерным признаком самозванческого верстания 1605 года. По этому же признаку следует датировать смоленскую «десятню 7114 года» и делать выводы о её целях и задачах. Правда, в ней мы встречаем 12 позиций поместных окладов, поскольку И.Б. Макшеев получил «за литовскую службу» 700 четвертей. Но это единичный случай особого пожалования «по государеве грамоте». Оклад 700 четвертей встречается и в десятне Обонежской пятины того же года. В остальном унификация поместных окладов в смоленской «десятне», точно такая же, как и в других материалах верстания 1605 года.
Другой датирующий признак — имя дьяка Истомы Карташова, который упомянут в одном из подзаголовков к смоленской «десятне» и в преамбуле к
32
десятне Водской пятины . В обоих документах «государева грамота» за его «приписью» (подписью) дополняет царский указ и наказ о верстании. В более подробных десятнях по трем другим новгородским пятинам и по
33
Торопцу упомянут только сам указ и наказ за приписью дьяка Василия Янова . Оба этих дьяка, Василий Янов и Истома Карташов, служили в Новгородском разряде, который ведал верстанием в северо-западных и западных городах России34. В.О. Янов был думным дьяком и составил текст указа, который пересказан в подробных преамбулах десятен 1605/06 гг. Грамоты, которые составлял Истома Карташов, вероятно, касались особого верстания отдельных лиц. Дополнительное значение для датировки имеют имена составителей десятни — дьяка Ивана Бунаков (вариант Вахромеевского списка) и подьячего Ивана Максимова. Из разрядных записей мы узнаем, что дьяк Иван Бунаков был назначен в Смоленск в начале царствования царя Василия. Сначала он служил там с воеводами И.С. Куракиным и князем Звенигородским, и вторым дьяком Семым Ефимьевым. После 1607 г. он же служил с М.Б. Шеиным, П.И.
35
Горчаковым и вторым дьяком Никоном Алексеевым . Последний раз его имя
упомянуто в грамоте московских воевод к царю от января 1609 г., после чего в смоленском делопроизводстве, вплоть до падения крепости в 1611 г.,
36
фигурирует только второй дьяк, Никон Алексеев . Иван Максимов же известен как смоленский подьячий Дворцового приказа и упомянут в росписи от 1 мая 1610 года37.
Имена Бунакова и Максимова в конце документа говорят о том, что сокращенный справочный вариант смоленской десятни самозванческого верстания составлялся в Смоленске и уже в царствование царя Василия. Этот сокращенный вариант послужил протографом для Вахромеевского и других списков из частных родословных.
Следует отметить, что окончательный текст большинства десятен был составлен уже после кратковременного правления самозванца. Поэтому в смоленской «десятне», в подзаголовке о четвертном жаловании, появилось имя нового царя, а в Торопецкой десятне сохранились сведения о позднейших
38
прибавках к окладам . По этой же причине в преамбулах десятен и в некоторых подзаголовках не названо ставшее одиозным имя «царя Дмитрия». Например, подробная преамбула к десятням Бежецкой, Деревской, Обонежской пятины и Торопца начинается словами: «Лета 7114 году по государеву указу и по наказу,
39
каков прислан из Разряду за приписью дьяка Василия Янова...» . Имя государя так и не названо во всей преамбуле, равно как и в сокращенной преамбуле Водской пятины. Такое было возможно только в случае с именем самозванца. Аналогичный пропуск царского имени мы встречаем в подзаголовке: «По государеве грамоте за приписью дьяка Истомы Карташева велено учинить оклад в 114 году за литовскую службу», а также в других подзаголовках смоленской десятни. Итак, пропуски царского имени в «десятне» являются третьим датирующим признаком, и также указывают на верстание 1605 года.
Все три признака говорят о том, что в смоленской «десятне» отражено
верстание поместными окладами в правление Лжедмитрия. Это верстание происходило во всех городах, и было важнейшим мероприятием царствования Самозванца. Царь Василий подтвердил пожалования своего предшественника, поскольку также нуждался в поддержке служилых людей для преодоления Смуты. Поэтому уже в его царствование десятни были оформлены в окончательном виде. Однако все преамбулы этих десятен ссылаются на указ и грамоты Лжедмитрия, и на те смотры в городах, которые проходили в его правление.
Кроме унификации и значительного повышения поместных окладов у этого верстания были и другие задачи, о которых можно судить из подробных преамбул к десятням Торопца и трех новгородских пятин: «А поместьем верстали дворян и детей боярских дворовых и городовых и новиков по последнему указу, по грамоте, каковы прислана из Ноугородского розряду за приписью дьяка Василия Янова, со 600 четей и ниж того на 11 статей, меньшие статьи на 100 чети, роспрашивая окладчиков, хто каков службою и отечеством. А которые дети боярские отечеством молоды, а собою и службою и головою своею добры, и тех верстали к тем же в статьи, которые отечеством добры, выпрашивая окладчиков хто в которую статью пригодиться. А новиков служилых и не служилых верстали первую статью по 300 чети и ниж того на 5 статей, а пятую статью по 100 чети. А которые новики служилые служат лет по 10-и и по 15-и с прожиточных поместий, без поместного верстания, и тех верстали по последним указом со старыми, выпрашивая окладчиков хто в которую статью пригодиться, а иных верстали в новичные и в отводные
40
статьи» .
Указ Лжедмитрия предполагал нарушение старинного принципа службы «по отечеству». Этот принцип предполагал при назначении окладов учитывать не только личные, но и родовые заслуги служилого человека. Ценность такой системы была в том, что она налагала ответственность за результаты службы перед предками и перед потомками. Родовая ответственность за
продвижение по службе была общей для думных бояр и для простых городовых детей боярских. Поэтому указ Лжедмитрия носил характер коренной ломки поместной системы в прежнем её виде. Безусловно, этот указ распространялся и на верстание в Смоленске.
5. Споры в историографии о результатах верстания 1605/06 года.
Сведения о самозванческом верстании сохранились в кратких разрядных записях и в Карамзинском хронографе. Разрядные дьяки и арзамасский летописец Баим Болтин единогласно отзываются о верстании отрицательно и поясняют, что значительные прибавки к поместным окладам были «прелестью», то есть обманом самозванца: «А в 114-м году, хотя всю землю прелстити и будто тем всем людем милость показати и любим быти, велел все
41
городы верстати поместными оклады и денежными оклады» .
У историков возникла серьёзная полемика о результатах верстания 1605/06 г. и об отношении к нему служилых людей по отечеству — дворян и детей боярских. Самозванческое верстание поместными окладами упоминается
42
в работе Р.Г. Скрынникова , однако первенство в исследовании этого события принадлежит П.В. Седову. В своей статье о поместных и денежных окладах в Смуту Седов отметил, что в ходе верстания был установлен максимальный оклад в 600 четвертей, что привело к дальнейшей унификации поместных окладов. Кроме того, по его наблюдениям, поместными окладами верстали «служилую мелкоту», чего не было во время предыдущего верстания новиков при Борисе Годунове. По мнению Седова, как и Скрынникова, самозванец стремился получить поддержку у служилого дворянства, а поэтому верстание было проведено «в интересах широких слоев дворянства»43. К сожалению, Седов не привлекал десятен с более подробными формулярами и потому в его исследовании не поднимается вопрос о «службе по отечеству».
В монографии В.Н. Козлякова впервые отмечается, что некоторые десятни
1605/06 года были не только верстальными, но и разборными. Задачами верстания, по мнению исследователя, было «привлечь на службу как можно больше дворян и детей боярских, получить полную информацию о состоянии уездных дворянских корпораций, включив в наказы вопросы о состоянии поместий и вотчин детей боярских». Козляков высказал мнение, что унификация поместных окладов не была связана с их увеличением. Поэтому оценку разрядных записей он считает чисто риторической и полагает, что унификация окладов в 1605 году «способствовала укреплению войска»44.
Мнение о том, что оклады детей боярских не были значительно увеличены в ходе верстания, было опровергнуто статистическими подсчетами В.М. Воробьева. В его статье впервые использованы полные преамбулы десятен по Бежецкой, Деревской и Обонежской пятинам, в которых подробно перечислены задачи верстания: «А которые дети боярские отечеством молоды, а собою и службою и головою своею добры, и тех верстали к тем же в статьи, которые отечеством добры, выпрашивая окладчиков, кто в которую статью пригодится»; «а которые новики служилые служат лет по 10-и и по 15-и с прожиточных поместий, без поместного верстния, и тех верстали по последним указам со старыми»45. Исследователь сделал важнейший вывод: «Главной целью «воровского» верстания лета-осени 1605 года было не просто разовое увеличение поместных окладов, а коренная ломка основополагающего принципа службы «по отечеству»; верстание окладами должно было всегда производится с учётом родовых заслуг, т.е. «отечества». Указ же самозванца предписывал разрыв с этой традицией сразу по двум позициям, в отношении
46
старослужащих и в отношении служилых новиков» .
Обращение к десятням Бежецкой, Деревской и Обонежской пятины позволило В.М. Воробьеву обработать статистические данные о старых окладах и о прибавках к окладу при самозванце. В результате выяснилось, что до самозванческого верстания в новгородских пятинах шкала окладов была более
разнообразной: 26 позиций от 50 до 700 четвертей. Преобладающим (25,6 %) был оклад 200 четвертей земли, далее шли оклады в 150, 250, 300 и 100 четвертей. В результате унификации «изменилась система окладов, в ней стали преобладать большие поместные оклады, не подкрепленные земельными дачами»47. Именно с этого времени начинается расхождение между окладами и реальными размерами поместных дач.
Доля окладов в 500-700 четвертей после верстания в новгородских пятинах возросла с 3,8 % до 17,4 %. «Наиболее частым стал оклад 400 четвертей (18,8 %), к нему примыкала внушительная группа высоких, по меркам XVI века поместных окладов: 300-350 (24,5 %) и 450-500 четвертей (21,4 %). Напрочь исчезли оклады меньше 100 четвертей, а оклады в 100 и 150
48
четвертей теперь составляли абсолютное меньшинство (3,2%)» . Значительное увеличение поместных окладов произошло в результате придач к окладам в ходе верстания. Придачи в некоторых случаях превосходили 400 четвертей, а самая частая придача составляла 200 четвертей (19,9 %).
Данные о старых и новых окладах и о прибавках 1605/06 года по трем новгородским пятинам представлены в статье Воробьева в статистических таблицах. Но главным достоинством этого исследования является то, что в нем впервые сказано о службе по отечеству, как о важнейшей составляющей мировоззрения городовых детей боярских.
Вопрос о верстании 1605/06 года вновь поднял А.А. Селин, который изучал верстание 1605 года по той же опубликованной десятне Водской пятины. «Спор среди учёных ведёт собственно о том, — пишет исследователь, — насколько верны слова Карамзинского хронографа о том, что данное верстание было «прелестью» Самозванца и не имело реального обеспечения земельными участками. Действительно, как Карамзинский хронограф, так и разрядные книги (? — А.М.), сохранившие почти дословно такую же оценку верстания 1605-06 г., — в значительной степени памятники идеологические, особенно в
общеполитической трактовке событий Смуты. Не стоит в оценочных суждениях современников Смуты искать исторического факта. Впрочем, «инфляция» поместных окладов, действительно начатая в 1605/06 г., продолжалась и в последующие периоды Смуты, и в годы после неё. По такому же пути повышения среднего уровня окладов шли и руководители ополчений и правительство Михаила Фёдоровича, оказавшиеся, по сути, заложниками своих авансов служилому сословию. При этом довольно занятной выглядит своеобразная «аристократическая» позиция В.М. Воробьёва, определяющего самозванческое верстание, как нарушение основополагающего принципа службы — по отечеству (в статье чётко выражена личная, несколько
49
эмоциональная позиция исследователя)» . В итоге А.А. Селин заключает, что в каждом исследовании о верстании 1605 года можно найти рациональное зерно. Он соглашается с Воробьёвым относительно того, что десятня 1605 года не является полноценным источником, но поддерживает точку зрения В.Н. Козлякова и П.В. Седова, что верстание 1605 года вело не к увеличению окладов, а к их унификации. При этом Селин никак не прокомментировал статистические выкладки В.М. Воробьева, хотя именно в таблицах показано, что размеры поместных окладов после верстания 1605 года резко возросли. Точно также исследователь не использует десятни трех Новгородских пятин с более подробными формулярами и преамбулами. Но ведь как раз по этим преамбулам видно, что система родового старшинства была распространена среди уездных детей боярских, а значит, в ней не было ничего «аристократического».
6. Результаты верстания 1605 года в Смоленске.
Смоленская «десятня» 1605/06 года не содержит сведений о старых окладах и о прибавках 1605/06 года. Поэтому статистические подсчеты можно произвести только относительно новых окладов, которые смоляне получили по
итогам самозванческого верстания. Результаты этих подсчетов представлены в Таблице 2.
Таблица 2. Поместные оклады смоленских дворян и детей боярских по
результатам верстания 1605 г.
Поместный оклад: Кол-во % к итогу
700 1 0.1
600 3 0.3
550 2 0.2
500 134 14.1
450 132 13.9
400 162 17.1
350 147 15.5
300 129 13.6
250 78 8.2
200 77 8.1
150 53 5.6
100 31 3.3
Итого: 949 100
Сведения о новых окладах по Смоленску совпадают с такими же данными, приведенными В.М. Воробьевым по Новгородским пятинам. Доля крупных окладов не увеличилась или увеличилась незначительно, составив в сумме 0,6 %. Значительно возросла доля окладов в 500 четвертей (14 %). Самое большое количество служилых людей было поверстано окладами в 400 четвертей
(17,4%). Как и в десятнях Деревской, Бежецкой и Обонежской пятины большие группы были поверстаны окладами в 300-350 четвертей (28,9 %), и 400-450 четвертей (27,8 %). Они составляли очевидное большинство. Доли невысоких окладов в 200, 150 и 100 четвертей составляли 8,1%, 5,6% и 3,2 % соответственно.
Приведенные данные говорят о том, что в Смоленске происходило такое же верстание «окладами большими», как и в Новгороде. Вероятно, старые оклады и прибавки к ним также не сильно отличались от того, что уже известно по новгородским пятинам из статьи В.М. Воробьева. Точно также в смоленском уезде возникло расхождение поместных окладов и земельных дач. Об этом расхождении можно судить по другим источникам Смутного времени.
В начальный период междуцарствия (1610-1612 гг.) некоторые смоленские дворяне стали решать возникшие проблемы с поместьем при помощи новых хозяев — польско-литовского войска. В 1610 году смолянин И. А. Кошелев сообщал в челобитной королю Сигизмунду в лагере под Смоленском, что у него «старого моего поместья 48 четвертей, а оклад мне 400 четвертей»50.
51
В 1605/06 году его оклад был 250 четвертей и уже тогда на 202 четверти превышал действительный размер поместья. Кошелевы являлись выходцами из смоленских земцев, поместные оклады которых были традиционно невелики52. Другой смолянин — Федор, фамилию которого источники не сохранили, тогда же писал в челобитной, что «помесной дан ему оклад 500 чети, а в даче-де за
53
ним в смоленском уезде в Долгомоском стану 60 чети» .
В сборнике Вахромеева и в том сборнике, который обнаружил Мальцев, сохранилась так называемая «десятня 1574 года по Смоленску». Если верить этой десятне, в 1574 году смоленские дворяне были поделены на 7 окладных статей от 550 до 150 четвертей54. Но «десятня» 1574 г. весьма сомнительный источник, в том числе и по именному составу детей боярских. Сведения об их окладах 1574 г. также следует считать недостоверными. В действительности в
Смоленске накануне Смуты преобладали небольшие поместные оклады, которые равнялись земельным дачам. Накануне осады Смоленска, в августе 1609 года, воевода Шеин объявил сбор даточных людей для обороны. По старому государеву указу со 133 четвертей земли выставлялся один даточный человек55. По наблюдениям С.В. Александрова большинство помещиков приводили одного даточного человека, а многие выставляли даточного в складчину. Следует согласиться с мнением Александрова, что у большинства детей боярских поместья составляли 100-200 четвертей земли, а у многих было меньше 100 четвертей56. Скорее всего, таковы же были поместные оклады смолян до верстания 1605 года.
Самозванческое верстание привело к расхождению поместных окладов и реальных земельных дач. При царе Василии сохранилась система жалования, при которой прибавки к старому окладу составляли 50 четвертей, а за особые заслуги — 100 четвертей. Правда, Шуйский делал прибавки к поместным окладам только в награду за службу. В результате к концу Смуты поместные оклады смолян достигали 900 четвертей и уже не могли быть обеспечены
57
реальными дачами . Обесценивание поместных окладов было первым последствием самозванческого верстания для смоленского служилого города.
Гораздо сложнее выявить факты нарушения принципа родового старшинства при верстании окладами, а тем более — оценить последствия подобного нарушения. Исследователи мало уделяют внимания службе по отечеству, особенно когда речь идет о мировоззрении городовых детей боярских. Исключением является вышеупомянутое исследование В.М. Воробьева, которое остается основным по данному вопросу. В этой статье учёный высказал мнение, что отношение новгородских дворян к самозванческому верстанию проявилось во время их участия в свержении Лжедмитрия 17 марта 1606 года. Данные по истории смоленского служилого города позволяют согласиться с этим мнением.
Интересно сравнить сведения о самозванческом верстании 1605/06 года с одним из важнейших отрывков «Повести о победах Московского
58
государства» . Следует заметить, что «Повесть» создана кем-то из смоленских дворян Вараксиных. В ней прославляются заслуги смоленских дворян и отдельно упоминается самый яркий представитель рода — Афанасий Логинович Вараксин. Это был человек непростой судьбы, он дважды за Смуту пережил плен, потерял родных в обороне Смоленска и преждевременно скончался от ран. По поручению князя Скопина-Шуйского он доставил обоз с продовльствием в Москву в октябре 1609 года, а затем присуствовал при
59
размене пленными в 1619 году . В единственном списке «Повести», он назван Варишкиным, поскольку, по странному совпадению, это произведение также сохранилось с искажениями переписчика XVIII века. Поискам автора «Повести
о победах», которым, скорее всего, был сам Афанасий Логинович, мы
60
посвятили специальную статью .
Вараксины не принадлежали к верхушке служилого города. Сам Афанасий в десятне упомянут как городовой с окладом 400 четвертей, а его старший брат Василий, первый человек в роду, был дворовым с окладом 450 четвертей61. В системе родового старшинства Вараксины были, в лучшем случае, «средние». Тем более интересно отметить, с каким уважением рассказывает «Повесть» о первом наделении детей боярских поместьями в Смоленском уезде. По версии «Повести» смолян разделили на чины по родовому старшинству сразу после присоединения города к Московскому государству: «Егда взял сей славный град Смоленск благоверный государь и великий князь Василий Иванович Московский, и видев град преукрашен, изобилен и многим изобилием, и возлюби его паче всех градов. Изобра государь изо многих градов лучших и честных людей, дворян, и учинив к ним свое государское рассмотрение, и росписав их на три стати, первую и среднею, и меншую, учинив дворянский список и кто которой чести достоин, и повеле их
в смоленских уездах испоместить против их отечества и чести по своему
государскому разбору и рассмотрению и по их дворянской природе. По сем,
повеле государь земцев собрати, сиречь которые тутошние помещики, в своих
же поместьях остались на его государево имя. И не повеле государь у них тех
поместьев отнимати, повеле им по-прежнему владети, кто чем владел, и
разобрав их на три стати против их чести и повеле им особный список
учинити. От того бо времени установися чин во граде Смоленске. Егда бысть
смотр, первое повеле государь своих государевых дворян града Смоленска по
их дворянскому списку кликати: первое — первую статью, потом же — среднюю
и потом меньшую. После же дворянского списку повеле государь земцовский
список кликати: первое — первую статью, потом же — середнююю и меншую. И
бысть по его государеву разбору и рассмотрению во граде Смоленске чин такой
имеяшеся от взятия Смоленского великого князя Василия Ивановича и до
взятия смоленского, до царя Василия Ивановича, как взял польский король
Жигомонт во 119 и до разорения Московского. До того бо времени
кождо всякий честь свою и породу знаяше, понеже бо той град Смоленск
исперва пред всеми грады многую честию почтен бяше (выделено везде 62
нами. — А.М.)» .
В этом рассказе лучше, чем в каком-либо другом источнике, отражено мировоззрение рядового сына боярского и его взгляд на поместное верстание. Важным моментом самого первого верстания дворян в Смоленске, по мнению автора «Повести», был учёт родовых заслуг — «дворянской природы». Характерно, что дворян из других городов Московского государства верстали «против их отечества и чести», в то время как земцев только «против их чести». Разница понятна, если мы учтём, что земцы жили в Смоленском уезде до присоединения к Московскому государству, и потому на момент верстания у них ещё не могло быть родовых заслуг перед московским государем. Но и земцы отличались честью, то есть положением в средневековом обществе, поскольку владение земельными наделами было распространено среди
различных категорий населения. Этот отрывок позволяет говорить о негативном отношении простых смоленских дворян к нарушениям принципов службы по отечеству во время верстания 1605 года.
Уважение смоленских дворян к родовому старшинству проявилось и во время похода 1606 года, когда они единодушно выступили против сторонников самозванца. Мне уже приходилось говорить о выборе смолянами воеводы Григория Полтева, представителя одного из старших родов63, однако в походе против Болотникова были и другие примеры соблюдения принципа службы по отечеству. Они будут разобраны в последующих частях нашего исследования.
Самозванческое верстание предполагало нарушение традиционной структуры служилого города, однако во многом ее удалось сохранить. Конечно, нельзя напрямую связывать величину поместного оклада в 1605 году и принадлежность к верхушке служилого города, как это делает Б.Н. Флоря в своей монографии64. Данные смоленской десятни следует проверять по другим источникам Смутного времени и изучать положение каждого рода, а не отдельного дворянина. Только при таком подходе из десятни можно получить сведения о реальной системе управления служилым городом в Смутное время. О поместном землевладении в смоленском уезде по десятне 1605/06 года нельзя судить вовсе.
Несмотря на краткий срок правления Лжедмитрия, его верстание оказало значительное влияние на дальнейшее развитие поместной службы. Самозванческая система поместных окладов была взята за основу царем Василием. Поэтому все дальнейшие прибавки к окладам за службу рассчитывались начиная от верстания 1605 года. По этой причине десятня самозванческого верстания сохранялась и переписывалась смолянами, верными сторонникам царя Василия Ивановича Шуйского.
I Десятая 7114 года по Смоленску // Мальцев В.П. Борьба за Смоленск в XVI-XVII вв. — Смоленск, 1940. — С. 364-393. Далее, при ссылке на источник — Десятая 7114 года по Смоленску; при ссылке на исследование — Мальцев В.П. Борьба за Смоленск в XVI-XVII вв.
http://www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/Russ/XVII/1600-
1620/Desjatnja Smolensk 1606/text.htm Единственное изменение по сравнению с оригинальной публикацией 1940 года — внешний вид авторских примечаний. Постраничные сноски выделены красным шрифтом и находятся внутри основного текста в скобках.
3
Сухотин Л. О списке смоленской десятни XVI в. // Журнал Министерства народного просвещения. — 1914. — Новая серия. — Ч. LIV. Декабрь. — С. 257. Название статьи связано с тем, что Сухотин изучал самую раннюю десятню из того же сборника.
4 Там же. — С. 257-258.
5 Десятня 7114 года по Смоленску. — С. 364-393.
6 Десятня 7114 года по Смоленску. — С. 382.
7 Там же. — С. 393.
8 Там же. — С. 371.
9 Там же. — С. 365.
10 Местонахождение списка: Отдел письменных источников Государственного исторического музея. Собрание Вахромеева. № 136. Во время работы над статьей архив в течение нескольких лет находился в процессе переезда в новое помещение.
II Десятня 7114 года по Смоленску. — С. 364.
12
Мальцев В.П. Борьба за Смоленск в XVI-XVII вв. — С. 146; Александров С.В. Смоленская осада 1609-1611. — М., 2011. — С. 98-99.
13 Десятня 7114 года по Смоленску. — С. 370, 373, 375-378, 381-385.
14 Там же. — С. 387.
15 Там же. - С. 388.
16 Там же. - С. 390.
17 ^
Там же.
18 Там же. — С. 393.
19
Александров С.В. Смоленская осада 1609-1611. — С. 48.
20
Десятня 7114 года по Смоленску. — С. 370, 373.
21
Мальцев В.П. Борьба за Смоленск в ХУ1-ХУ11 вв. — С. 146.
22 Там же. — С. 146-147.
23
Мальцев В.П. Смоленская десятня 1606 г. как памятник раннего периода крестьянской войны в России начала XVII в. // Проблемы источниковедения. — М., 1963. — Т. IX. — С. 338-345.
24
Александров С.В. Смоленская осада 1609-1611. — С. 98-99.
25 Там же. — С. 99-100.
26 Десятня 7114 года по Смоленску. — С. 364.
27
Там же. — С. 377, 385, 387, 388. По нашему мнению, слово «иные» следует во
всех случаях читать как «ныне».
28
Десятня 1605 года по Епифани (Российский государственный архив древних актов (далее — РГАДА). Ф 210. Дела десятен. Оп. 1. № 223. Л. 1-90об.); Десятня Водской пятины 1605 г. // Известия русского генеалогического общества. — СПб., 1911. — Вып. IV. — С. 435-509; Малов А.В. Торопецкая верстальная десятня 114-го (1605/06) - 115-го (1606/07) гг. // Единорогъ: Материалы по военной истории Восточной Европы Средних веков и Раннего Нового времени. — М., 2009. — Вып. 1. — С. 12-62. О верстании в Бежецкой, Деревской и Обонежской пятинах см.: Воробьев В.М. Лжедмитрий I и судьбы службы по отечеству и поместной системы // Прошлое Новгорода и Новгородской земли. — Новгород, 2003. — С. 98-122.О верстании в Муроме см.: Александров С.В. Смоленская осада 1609-1611. — С. 51.
29
Десятня Водской пятины 1605 г. — С. 435-509.
30 Там же. — С. 435.
31
Воробьев В.М. Лжедмитрий I и судьбы службы по отечеству и поместной системы. — С. 109-111.
32
Десятня 7114 года по Смоленску. — С. 364; Десятня Водской пятины 1605 г. — С. 435.
33
Малов А.В. Торопецкая верстальная десятня 114-го (1605/06) - 115-го (1606/07) гг. — С. 12.
34 Рыбалко Н.В. Российская приказная бюрократия в Смутное время начала XVII века. — М., 2011. — С. 128-129. См. также: Веселовский С.Б. Дьяки и подьячие XV-XVII вв. — М., 1975. — С. 600.
35
Белокуров С.А. Разрядные записи за Смутное время (7113-7121 гг.). — М., 1907. — С. 12, 41.
36 Памятники обороны Смоленска // Акты исторические собранные и изданные Археографической комиссией. — СПб., 1841. — Т. II. — С. 2-3. — №140, 147.
37 Там же. — С. 123, 342.
38
Десятня 7114 по Смоленску. — С. 364; Малов А.В. Торопецкая верстальная десятня 114-го (1605/06) - 115-го (1606/07) гг. — С. 14-62.
39 Там же. — С. 12.
40 Малов А.В. Торопецкая верстальная десятня 114-го (1605/06) - 115-го (1606/07) гг. — С. 12-13.
41 Белокуров С.А. Разрядные записи за смутное время (7113-7122 гг.). — С. 6; Попов А.Н. Изборник славянских и русских сочинений и статей, внесенных в хронографы русской редакции. — М., 1869. — С. 329.
42
Скрынников Р.Г. Самозванцы в России в начале XVII века. Григорий Отрепьев. — Новосибирск, 1987. — С. 159.
43 Седов П.В. Поместные и денежные оклады, как источник по истории дворянства в Смуту // Архив русской истории. Научный исторический журнал. — М., 1993. — Вып. 3. — С. 228.
44 Козляков В.Н. Служилый «город» московского государства XVII века. (От Смуты до Соборного уложения). — Ярославль, 2000. — С. 79.
45 Такой же подробный вариант преамбулы к десятне 1605 г. см.: Малов А.В. Торопецкая верстальная десятня 114-го (1605/06) - 115-го (1606/07) гг. — С. 12-13.
46 Воробьев В.М. Лжедмитрий I и судьбы службы по Отечеству и поместной системы. — С. 98-122.
47 Там же. — С. 115.
48 Там же. — С. 112.
49 Селин А.А. Новгородское общество в Смутное время. — СПб., 2008. — С. 36-37.
50 Памятники обороны Смоленска 1609-1611 гг. — М., 1912. — С. 248.
51 Десятня 7114 года по Смоленску. — С. 380.
52
Род смоленских Кошелевых не имеет ничего общего с теми Кошелевыми, родословная которых сохранилась в материалах Герольдмейстерской конторы. Фамильный состав в десятне и в родословной Росписи совершенно не совпадает. См.: РГАДА. Ф. 286. Герольдмейстерская контора. Оп. 2. Кн. 1. Л. 131-135.
53
Десятня 7114 года по Смоленску. — С. 251-252.
54 Муравьев Н.М. Десятня 1574 года по Смоленску // Летопись Историко-родословного общества в Москве. — М., 1913. — Вып. 1-2. — С. 82.
55 Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. — СПб., 1841. — Т. II. — С. 301-302.
56 Александров С.В. Смоленская осада 1609-1611. — С.52-54.
57
Разборная «десятня розных городов смолян, вязмичей, дорогобужан..» 1622 года (РГАДА. Ф. 210. Разрядный приказ. Оп. 4. Дела десятен. Л. 2-4).
58
Повесть о победах Московского государства. — Л., 1982.
59
«Род Вараксиных» (РГАДА. Ф. 210. Родословные росписи поданные в палату Родословных дел по случаю отмены местничества. Ч. 2. № 40. Л. 1-2).
60 Молочников А.М. Родословие Вараксиных и «Повесть о победах Московского государства» // Смутное время в России в начале XVII века: поиски выхода. Материалы международной научной конференции к 400-летию «Совета всей земли» в Ярославле (2012 год). — Ярославль, 2013.
61 Десятня 7114 года по Смоленску. — С. 368, 374.
62 Повесть о победах Московского государства. — С. 28.
63 Молочников А.М. Смоленский род Полтевых и службы по отечеству в XVI-начале XVII вв. // Смутное время в России: конфликт и диалог культур. Международная научная конференция. 12-14 октября 2012 г. Санкт-Петербург. Сборник материалов. — СПб., 2012. — С. 166-169.
64 Флоря Б.Н. Польско-литовская интервенция в России и русское общество в начале XVII века. — М., 2004.
