CC BY
134
система именовании персонажей как компонент стиля художественного текста
(на материале русской литературной сказки)
О.И. Зворыгина
Художественный текст является текстом повышенной семантической нагрузки. «Важнейшим, если не основным, аспектом текста» В.Г. Гак называет номинативную его сторону [1, 61]. Именования персонажей в художественном тексте приобретают особые смыслообразующие функции, не свойственные номинациям научных и официально-деловых текстов. Их анализ, выявление каких-либо закономерностей, осознание их смысловой целенаправленности — шаг к постижению эстетической функции художественного произведения.
Частной системой именований персонажа является совокупность лексем имен собственных и имен нарицательных, соотносимых с тем или иным героем художественного произведения, которые находятся в сложном экспрессивно-смысловом взаимодействии. Частные системы именований представляют собой особые тематические поля.
Выдвигаем тезис: система именований персонажей является одним из компонентов стиля художественного текста, наряду с такими его проявлениями, как выражение авторской оценки, выражение оценки персонажа, тропеичес-кая система произведения, языковая репрезентация художественного времени, художественного пространства и других концептов, имеющих итерпрета-ционный потенциал. Аргументацию в пользу тезиса необходимо выстраивать, опираясь на конкретный практический
материал. Попытаемся проанализировать систему именований персонажей русской литературной сказки. Сказочные произведения, являясь прецедентными (Ю.Н. Караулов) текстами, привлекали и привлекают внимание фольклористов, литературоведов, лингвистов, психологов. Литературная сказка, зародившаяся как жанр в XVIII веке и существующая до сих пор, явилась логичным и в большинстве своем талантливым продолжением народной сказки. Оживление фольклорных образов в литературных сказках — это новый этап формирования их смыслов.
Апеллятивная номинация в русских литературных сказках может быть простой, однословной (старуха, хозяйка, жена, дурак, крестьянин, царевич, поп) и составной (дочка царская, Бельского короля дочь). Причем для первых литературных опытов создания сказок («Бабушкины сказки» С. Друковцова, 1778; «Русские сказки» В. Левшина, 17801783; «Сказки русские» П. Тимофеева, 1787 и другие) в большей степени характерна однословная апеллятивная номинация. Исключение составляют такие именования, как Царь-девица, Сила-царевич, Бархат-королевич и подобные, однако в сказочной парадигме их первые компоненты квалифицируются как имена собственные.
Использование разных номинаций для обозначения одного и того же предмета или лица создает гетероно-минативные ситуации, которые выполняют в тексте определенные функции:
1) обозначение чужой точки зрения,
2) обозначение изменения состояния
лица, 3) выделительная, 4) информативная. Выбор и комбинирование писателем тех или иных типов апелля-тивных именований обусловливается художественным методом, в котором он работает, жанром произведения, а также характеризует индивидуальный стиль автора.
Апеллятивы, входящие в системы именований героев фольклорных и литературных сказок, делятся на несколько групп по тематике:
1. Лексика родства, функция которой сводится к показу соотнесенности его с другими героями в сюжете на основе их родства. Эти лексемы в сказочных произведениях немногочисленны.
В качестве наименований кровного родства в анализируемых сказках употребляются слова: отец, мать, сын, дочь, брат, сестра, внук. Из наименований некровного родства встречаются: супруг, жена, мачеха, сватья.
Эта группа лексики образует в языке сказок синонимические пары и ряды, например: отец — родитель — батюшка («Вот что ты сделай: отцу своему, царю Берендею, / Мой поклон отнеси...» [2, 9]; «Похвалил его отец: / «Ты, Данило, молодец!..» [3, 34]; «... Посмотрите вы туда: / Едет батюшка сюда» [4, 335]).
Лексика родства, функционирующая в сказочных произведениях, неоднородна с точки зрения эмоционально-стилистической окраски. Например, выступая в качестве обращений, она показывает отношение к персонажу: «Матушка моя родная! / Ты, княгиня молодая! / Посмотрите вы туда...» [4, 335]. Слово «матушка» употребляется как выражение почтительности, которое усиливается определением «родная».
2. Именования, дающие возрастную характеристику, также представляют собой немногочисленную группу.
Преподаватель XX
!ЕК
События в сказочных произведениях связаны либо с небольшим периодом жизни какого-либо героя — тогда он имеет одну возрастную номинацию и ее синонимы, либо повествование занимает значительный промежуток времени — тогда персонаж имеет несколько именований, дающих ему разную возрастную характеристику.
К повествованиям первого типа относится, например, сказка П.П. Ершова «Конек-Горбунок», в которой встречаем апеллятивное именование крестьянина-отца «старик»: «Не на небе — на земле / Жил старик в одном селе» [3, 33]. В «Сказке о попе...» А. С. Пушкина стереотипное название персонажа «поп», функционирующего на протяжении произведения, заменено в конце более человечным «старик»: «... А с третьего щелка / Вышибло ум у старика» [4, 309]. Этот прием использован с целью выражения личного, авторского отношения к герою, вопрос о художественных средствах которого связан с проблемой психологического изображения героев.
Использование апеллятивного именования «старик», его контекстуального синонима «дед» и определения «старый» в составе сложной номинации царя, персонажа сказки П. П. Ершова, помимо указания на возраст, является реализацией авторской оценки и оценки его другими персонажами: автора, так и положительных персонажей, противопоставленных царю: «Вишь, что старый хрен затеял: / Хочет жать там, где не сеял!» (Слова Месяца Месяцовича) [3, 80]. Таким образом, возрастные номинации отрицательных персонажей выполняют еще и стилистическую функцию.
Возрастные именования князя Гви-дона, героя «Сказки о царе Салтане...» А.С. Пушкина, составляют группу лек-4 / 2008
сем, являющихся синонимами: «ребенок», «младенец», «дитя» («...И царица над ребенком, / Как орлица над орленком...» [4, 314]; «Мать с младенцем спасена, / Землю чувствует она» [4, 316]; «А дитя волну торопит...» [4, 316]). Когда царевич вырастает, именование осуществляется в основном с помощью социальной лексики, а также имени собственного Гвидон.
При анализе ряда сюжетов сказочных произведений выявляется следующая закономерность: герои, младшие по возрасту, противопоставлены старшим по своим нравственным качествам. Например:
Иван-дурак — старшие братья (П.П. Ершов «Конек-Горбунок»),
князь Гвидон — царь Салтан (А. С. Пушкин «Сказка о царе Салтане...»),
царевна — царица-мачеха (А. С. Пушкин «Сказка о мертвой царевне»).
Таким образом, определения «младший» (об Иване-дураке из сказки П. П. Ершова) и «молодая» (о героине «Сказки о мертвой царевне...» А. С. Пушкина) обрастают ассоциативными характеристиками положительного свойства: герои, именуемые данными лексемами и их синонимами, честны, умны, великодушны, справедливы.
3. Именования, указывающие на социальный статус героя. Сюжетообразую-щей основой многих сказочных произведений является социальный конфликт, в рамках которого в первую очередь противопоставлено сословно-со-циальное положение персонажей, а затем — их нравственные качества.
Социальную окраску многим волшебно-сказочным сюжетам привносит образ царя. Для фольклорных произведений типичен «плохой царь»: он несправедливый, жестокий правитель; его свита — завистливые клеветники, и он охотно верит их наговорам на чест-
ных людей; он жесток, сластолюбив. В качестве именования данного персонажа в литературных сказках и фольклорных вариантах чаще всего выступает социально характеризующий апелля-тив «царь» и его абсолютный синоним «государь».
В литературных сказках широко используются двучленные именования персонажа, включающие, помимо социальной лексики, слова с положительным коннотативным значением, что осложняет литературную номинацию персонажа. Такой прием является одним из проявлений авторской иронии. В «Сказке о царе Салтане...» А.С. Пушкина встречаются, например, такие именования персонажа: «батюшка-царь», «царь-отец». Идентичные по семантике и структуре именования, они отражают почтительное отношение к персонажу; создается впечатление значимости, весомости героя, обладающего массой достоинств и вызывающего уважение. Однако, по мере того, как разворачивается действие в сказке, царь проявляет себя и как отрицательный персонаж, повторяя свой фольклорный прототип.
4. Функциональные именования, то есть номинации, возникшие в результате действий, совершаемых героем, указывают на род его занятий.
В рассматриваемых произведениях все именования данного вида имеют нейтральную стилистическую окраску, безоценочны. Например, повар, конюх, плотник, стрелец.
Как имена нарицательные, так и онимы на уровне художественного текста приобретают новое семантическое наполнение, отличное от того, которое они имеют в языке и речи. Своеобразие семантизации онимов в сравнении с апеллятивами обусловлено генетически: апеллятив, отсекая один за другим лексико-семантические варианты, реа-
лизует значение в тексте, оним же, напротив, претерпевает семантические приращения, порождающие индивидуально-художественное значение слова, порой существенно отличающееся от общеязыкового. Функцией же контекста и является образование новых неожиданных смыслов и коннотаций.
Имя собственное, варьирующееся по разным стилям речи, в художественном тексте приобретает такие функции, как коммуникативно-номинативная, характерологическая, темпоральная, локальная, идеологическая, культурно-историческая и др., которые объединяет «эстетическая гиперфункция» (О.И. Фонякова). Также оними-ческая лексика выполняет текстообра-зующую функцию.
Именник русских литературных сказок составляют антропонимы, зоо-нимы и мифонимы, выступающие в качестве личных имен, поскольку персонажами являются люди, животные, птицы, рыбы, небесные светила, стихии природы.
Выбор имени героя литературного произведения обусловлен несколькими 90 причинами: социальной и эстетической позицией писателя, речевой культурой той среды, к которой принадлежит литературный персонаж, отношением к нему автора, эмоционально-стилистическим фоном произведения, а также всей совокупностью принципов наречения вымышленных и невымышленных персонажей, социально-исторического правдоподобия последних [5, 68]. Думается, что основным критерием в выборе личных имен персонажей для авторов литературных сказок является сохранение традиций фольклорного именования, так как все формы имен, употребляемые писателем, встречаются в народных сказках; также отмечается адресная точность соци-
альной и национальной принадлежности именуемого лица (для антропонимов), стилистическая экономичность и учет этимологического и смыслового содержания («внутренней формы» имени).
По происхождению имена сказочных персонажей делятся на канонические, неканонические и вымышленные (собственно сказочные). Примеры мужских и женских канонических имен: Иван, Данило, Гаврило, Петр, Николай, Елена, Марья, Федот и др.; неканонических: Салтан, Гвидон, Берендей, Чернавка, Мамай и др. Самую многочисленную группу составляют вымышленные собственно сказочные имена, которыми также обозначаются фантастические персонажи: Балда, Бес, Бабариха, Голубица, Кощей, Черномор, Царь-девица, Солнце, Месяц, Ветер, Жар-птица, Конек-Горбунок, Ерш, Лещ, Сом, Рак, Дельфин, Осетр, Карась, Плотва, Салакушка, Сельдь, Баба Яга, Змей Горыныч и др. Исследователями высказывается предположение, что христианская религия запрещала наделять каноническими именами персонажей, связанных своим происхождением с верованиями, несовместимыми с воззрениями православной церкви. Возникли они, возможно, раньше православия и сохранялись в употреблении по традиции.
Основной функцией антропонимов и аппелятивов, выступающих в качестве личного имени, в художественном тексте является стилистическая, а точнее — коммуникативно-стилистическая функция, проявляющаяся в следующих разновидностях:
1) имени в функции обращения, репрезентирующем воздействие или призыв: «Вот он кричит: «Поди-ка сюда, / Верный мой работник Балда...» [4, 306];
Преподаватель
4 / 2008
2) дейктической, указывающей, как и в нехудожественной речи, на одного из собеседников в диалоге, а также обеспечивающей назывное отношение к одному из персонажей: «...Я дочь Кощея бессмертного, Марья-царевна... » [2, 11];
3) номинативно-экспрессивной, «характеристической» в своей потенции. Коннотативный компонент значения личных имен содержит ассоциацию «хорошо — плохо», где посредине оценочной шкалы находится нейтральная («серая») зона, ср.: Ванюша — Иван [2, 3], Федот — Федька — Федя [6]. Эмоциональные (нравится — не нравится), экспрессивно-стилистические (фамильярное, разговорное, книжно-поэтическое) значения содержат одночленные, двучленные и трехчленные формулы наименования: Месяц Месяцович, Кит Китович (книжн.) [3]; Иванушка Петрович (книжн. + эмоционально-оценочный компонент «положительное») [3]; Салтан, Гвидон (нейтр.) [4].
Отметим, что имя — очень экономичное средство обозначения социальной природы и индивидуальных особенностей литературного героя. Особо это свойство проявляется в двучленных именованиях, содержащих характеризующее приложение (Иван-дурак, Иван-царевич, Марья-царевна, Бова-ко-ролевич, царь Салтан, князь Гвидон, Федот-стрелец, Кощей Бессмертный, Сивко-Бурко, Конек-Горбунок).
Итак, имя нарицательное и собственное на уровне художественного текста выступает как эстетический трансформ общеязыкового материала и становится компонентом образной системы литературного произведения. При этом изменяется значение данных классов слов на уровне семантики и прагматики, активизируется их языко-
вая и внеязыковая ассоциативность в связи с авторскими установками. Анализ номинаций с точки зрения их семантики, этимологического значения (онимы), экспрессивности, стилистической окраски, структурных особенностей, звуковой «изобразительности» проводится в плане соотнесения с образом персонажа. Система именований персонажей подвергается описанию, характеристике и довольно четкой классификации, помогает проследить эволюцию языковых и художественных явлений в рамках жанра, имеет набор функций, — следовательно, она является компонентом стиля художественного текста.
ЛИТЕРАТУРА
1. Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций [Текст] // Языковая номинация: Общие вопросы. — М., 1977. — С. 230—293.
2. Жуковский В.А. Сказка о царе Берендее, о сыне его Иване-царевиче, о хитростях Кощея Бессмертного и о премудрости Марьи-царевны, Кощеевой дочери [Текст] // Сочинения /
B. А. Жуковский. — М., 1980. — Т. 3. —
C. 7—19.
3. Ершов П.П. Конек-Горбунок [Текст] // Сочинения / П.П. Ершов / Под ред. Ф.Г. Копытова. — Омск, 1950. — С. 31— 97.
4. Пушкин А.С. Полн. собр. соч. [Текст]: в 4 т. — Л., 1977. — Т.4.
5. Фролов Н.К., Ячменева Л.В. Мотивация функций антропонимов в романе Л. Н. Толстого «Анна Каренина» [Текст] / / Слово и конструкция в художественном тексте: Сб. науч. тр. — Тюмень: Изд-во Тюменского государственного университета, 1991. — С. 67—72.
6. Филатов Л.А. Про Федота-стрельца, удалого молодца [Текст] / Л.А. Филатов. — М.: АСТ, 2006. — 288 с.
7. Русские сказки в ранних записях и публикациях (ХУ1—ХУШ века) [Текст] / сост. Н.В. Новиков. — Л.: Наука, 1971. — 288 с. Щ
