CC BY
9812. Тезисы выступления Министра обороны Российской Федерации Маршала Российской Федерации И.Д. Сергеева на совещании по ситуации в Югославии (12 мая 1999г.) 1999г. // Собрание АНО «Музей имени В.С. Черномырдина». КП-169 Д-2804.
13. Справка «О развитии обстановки вокруг Югославии» (по состоянию на 06.00 20.05.99) 1999г.// Собрание АНО «Музей имени В.С.Черномырдина». КП-178 Д-2813.
14. Таблица «Объекты на территории СРЮ, по которым наносились удары в период с 05.00 19.05 до 05.00 20.05.99» 1999г. Собрание АНО «Музей имени В.С. Черномырдина». КП-177 Д-2812.
15. Таблица «Основные показатели воздушных ударов и количество объектов поражения». 1999г. // Собрание АНО «Музей имени В.С. Черномырдина». КП-164 Д-2799.
16. Таблица «Группировка ОВВС НАТО и авиации ВМС стран НАТО в зоне кризиса на 06.00 18.05.99» 1999г.// Собрание АНО «Музей имени В.С. Черномырдина». КП-165 Д-2800.
17. Таблица «Группировка ОВМС НАТО и крылатых ракет в зоне кризиса на 06.00 18.05.99.» 1999г. // Собрание АНО «Музей имени В.С. Черномырдина». КП-166 Д-2801.
18. Международный трибунал обвиняет Милошевича, Черномырдин пугает Штаты Китаем // [Электронный ресурс]- Режим доступа: https://gazeta.lenta.ru/daynews/27-05-1999/10hague.htm
19. Мирное соглашение по Косово // [Электронный ресурс]- Режим доступа: https://www.kommersant.ru/doc/219572)
References and Sources
1. Gus'kova E. Agressiya NATO protiv Yugoslavii v 1999godu i process mirnogo uregulirovaniya. - M: Indrik, 2013 - 321s.
2. Gus'kova E. Yugoslaviya. Neob"yavlennaya vojna. Agressiya NATO i process mirnogo uregulirovaniya. - SPb.: Vladimir Dal', 2020. - 511s.
3. Gus'kova E. Dlya bombyozhek Yugoslavii v 1999 g. nuzhen byl povod... // Slavyanskij mir v tret'em tysyacheletii. - 2016. - T.11. - S.237-249.
4. Gus'kova E. Trudnoe uregulirovanie. Kak ostanavlivali bombezhki Yugoslavii v 1999 godu // Novaya i novejshaya istoriya. -2015. - №5. - S.76-92.
5. Frolov A. Yugoslavskij krizis: uroki i posledstviya// Mezhdunarodnaya zhizn'. - 2019. - N° 4. - S.94-110.
6. Gojkovich I. Kurakin M. 78 dnej vojny. Nel'zya zabyt' i prostit' // Mezhdunarodnaya zhizn'. - 2019. - №4. - S.110-117.
7. Frolov P. Nazad v budushchee // Mezhdunarodnaya zhizn'. - 2019. - №4. - S.118-125.
8. Osipova A. Eskalaciya kosovskogo konflikta v 1998-marte 1999g. // Slavyanskij al'manah. - 2012. - S.248-265.
9. Semkina Yu. Mezhdunarodnoe posrednichestvo v uregulirovanii konflikta v Kosovo // Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: yuridicheskie nauki. - 2008. - №4. - S.71-81.
10. Chernomyrdin V.S. Vyzov. - M: Moskovskij pisatel', 2003. - 616 s.
11. Boris El'cin provel v Kremle soveshchanie Sovbeza RF po situacii v Yugoslavii // [Elektronnyj resurs]- Rezhim dostupa: https://www.1tv.ru/news/1999-05-12/295419
12. Tezisy vystupleniya Ministra oborony Rossijskoj Federacii Marshala Rossijskoj Federacii I.D. Sergeeva na soveshchanii po situacii v Yugoslavii (12 maya 1999g.) 1999g. // Sobranie ANO «Muzej imeni V.S. Chernomyrdina». KP-169 D-2804.
13. Spravka «O razvitii obstanovki vokrug YUgoslavii» (po sostoyaniyu na 06.00 20.05.99) 1999g.// Sobranie ANO «Muzej imeni V.S. Chernomyrdina». KP-178 D-2813.
14. Tablica «Ob"ekty na territorii SRYU, po kotorym nanosilis' udary v period s 05.00 19.05 do 05.00 20.05.99» 1999g. Sobranie ANO «Muzej imeni V.S. Chernomyrdina». KP-177 D-2812.
15. Tablica «Osnovnye pokazateli vozdushnyh udarov i kolichestvo ob"ektov porazheniya». 1999g. // Sobranie ANO «Muzej imeni V.S. Chernomyrdina». KP-164 D-2799.
16. Tablica «Gruppirovka OVVS NATO i aviacii VMS stran NATO v zone krizisa na 06.00 18.05.99» 1999g.// Sobranie ANO «Muzej imeni V.S. Chernomyrdina». KP-165 D-2800.
17. Tablica «Gruppirovka OVMS NATO i krylatyh raket v zone krizisa na 06.00 18.05.99.» 1999g. // Sobranie ANO «Muzej imeni V.S. Chernomyrdina». KP-166 D-2801.
18. Mezhdunarodnyj tribunal obvinyaet Miloshevicha, Chernomyrdin pugaet Shtaty Kitaem // [Elektronnyj resurs]- Rezhim dostupa: https://gazeta.lenta.ru/daynews/27-05-1999/10hague.htm
19. Mirnoe soglashenie po Kosovo // [Elektronnyj resurs]- Rezhim dostupa: https://www.kommersant.ru/doc/219572)
ДЕРЯБИНА СВЕТЛАНА РИМОВНА - кандидат исторических наук, доцент кафедры всеобщей истории и методики преподавания истории и обществознания Оренбургского государственного педагогического университета. РОДИОНОВА ЛИДИЯ ИВАНОВНА - кандидат педагогических наук, доцент, педагог дополнительного образования, Оренбургский областной детско-юношеский многопрофильный центр (betsy56@mail.ru).
DERYABINA, SVETLANA R. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of General History and Methods of Teaching History and Social Studies, Orenburg State Pedagogical University (s-deryabina@yandex.ru )
RODIONOVA, LIDIYA I. - Ph.D. in Pedagogy, Associate Professor, Teacher of Additional Education of the State Autonomous Institution of Additional Education "Orenburg Regional Children and Youth Multidisciplinary Center" (betsy56@mail.ru).
УДК 94(569.1):355.488 «2011/2021» Б01: 10.24412/2308-264Х-2022-2-110-115
ХАДЖИЕВА Б.М., ГАЦИЕВА Т.И. СИРИЙСКИЙ КРИЗИС 2011-2021 гг.: ПОЗИЦИИ РФ И США
Ключевые слова: Сирия, США, Россия, вооруженный конфликт, международное сообщество, ООН, противодействие.
В статье затрагивается вопрос эволюции позиций США и России в отношении сирийского конфликта. Авторы дают характеристику причин зарождения и основных вех развития конфликта в Сирии, а также влияния на его эскалацию со стороны указанных стран, в том числе и посредством применения военной силы. Отмечается, что начало сирийской проблеме положило вторжение США на Ближний Восток в 2003 году. Первым проявлением реальной политической заинтересованности в преодолении конфликта стало создание со стороны США объединенной коалиции, куда, помимо США, Канады, Дании, Бельгии и иных представителей блока НАТО, вошли еще более пятидесяти стран. В свою очередь, Россия, имея свои интересы на Востоке, создала свою коалицию, тем самым давая понять, что влияние в данном регионе может быть исключительно многополярным. По результатам исследования авторы приходят к выводу, что позиции США и России в вопросе урегулирования сирийского конфликта носят противоположный, но не конфронтационный характер. Авторам представляется очевидным, что дальнейшее противостояние названных стран в Сирии обусловлено абсолютно разными
целями. Для России главной целью является помощь законным сирийским властям в их борьбе с терроризмом, для США -формирование контролируемой социальной среды.
KHADZHIEVA, B.M., GATSIEVA, TI.
SYRIAN CRISIS 2011-2021: POSITIONS OF THE RUSSIAN FEDERATION AND THE USA
Key words: Syria, USA, Russia, armed conflict, international community, UN, counteraction.
The article addresses the issue of the evolution of the positions of the United States and Russia in relation to the Syrian conflict. The authors characterize the causes of the origin and the main milestones in the development of the conflict in Syria, as well as the influence on its escalation by these countries, including through the use of military force. It is noted that the beginning of the Syrian problem was laid by the US invasion of the Middle East in 2003. The first manifestation of a real political interest in overcoming the conflict was the creation by the United States of a united coalition, which, in addition to the United States, Canada, Denmark, Belgium and other representatives of the NATO bloc, included more than fifty countries. In turn, Russia, having its own interests in the East, created its own coalition, thereby making it clear that influence in this region can be exclusively multipolar. Based on the results of the study, the authors come to the conclusion that the positions of the United States and Russia on the issue of resolving the Syrian conflict are opposite, but not confrontational. It seems obvious to the authors that the further confrontation of these countries in Syria is due to completely different goals. For Russia, the main goal is to help the legitimate Syrian authorities in their fight against terrorism, for the United States - the formation of a controlled social environment.
Каждый военно-политический кризис в отдельно взятой стране имеет свое лицо. Для его всесторонней характеристики необходимо, в частности, выявить причины конфликта, особенности расстановки и противостояния политических и военных группировок, потенциал сторонников законной власти, надежность силового блока и многое другое. Объективное понимание военно-политических событий, происходивших в Сирии с 2011 года, на наш взгляд, не просто проблема конкретного государства или общества, а всей современной геополитики, которая в настоящее время строится по принципу применения силы (в том числе и посредством военного вмешательства) в отношении практически любой осмысленной, претендующей на самостоятельность позиции государств и их коалиций.
Многие исследователи так называемого «сирийского вопроса» ищут причины его возникновения во внутренних сферах, определяя в качестве основных - слабость развития социальных и государственных институтов, обусловленных постоянным недовольством населения проводимыми преобразованиями, а также разногласия, зародившиеся на фоне лоббирования конкретных религиозных предпочтений в сирийском обществе [14, c. 85-96].
Другие отмечают, что определяющее значение для нарастания конфликтности в Сирийском государстве стала банальная борьба за власть, в которой простое население участвует не в качестве электората, а в виде своего рода «социального щита». С одной стороны, отведенная ему роль жертвы должна заставить мировую общественность обратить внимание на происходящее, попутно указывая на масштабы жертв, с другой - продемонстрировать необходимость привлечения внешней силы для недопущения якобы грозящей данному государству гуманитарной катастрофы. В этой ситуации, в конечном счете, ведущее значение во внутрисирийском конфликте приобрели внешние силы, в том числе внерегиональные державы (США с 2014г., Россия с 2015 г., Турция с 2016 г. и пр.).
Однако кто бы из представителей международной общественности не брался за разрешение данного вопроса, спустя некоторое время признавал, что глубина сирийского кризиса еще не достигнута, поскольку методы, применяемые современным международным сообществом для его нивелирования, отдалены от реальности и в большей степени лишь отражают только часть тех проблем, которые за долгие годы накопились в этой стране [5, c. 96-105].
Безусловно, ключевую роль в сирийском конфликте изначально играл и продолжает играть религиозный фактор. Правительство Сирийской Арабской Республики (далее - САР), как и президент Башар Асад, по большей части относятся к алавитской религиозной группе, между тем как большинство населения САР (74%) относится к суннитам [7, c. 181-192]. Этот факт обусловливает религиозную напряженность в рамках реализации властных полномочий правительством САР, когда политическая власть находится у группы людей, отличающихся по своей религиозной принадлежности от большинства граждан. Непримиримое противоборство суннитов и шиитов стало одной из причин возникновения военного конфликта в САР.
В этой ситуации основной целью находящегося в САР у власти правительства являлось не только восстановление контроля над всей территорией государства, но и возрождение разрушенной гражданской войной инфраструктуры и экономики [6, с. 66-68].
Вместе с тем те попытки, которые делают исследователи, когда пытаются осмыслить причины участия в рассматриваемом конфликте таких стран, как США и Россия, почти всегда основаны на не совсем верном понимании вещей. Большая часть оценивающих позицию США по Сирии, а также старающихся дать верное представление о причинах прямого участия России в вооруженных столкновениях между населяющими указанное государство этносами, склонны считать, что это своего рода продолжение конфликта именно между мегадержавами. Однако если более объективно проанализировать генезис конфликта, а также последовательность его развития, можно убедиться, что указанная позиция верна лишь отчасти.
Начало сирийской проблеме положило первое и оно же последнее вторжение США на рубежи Ближнего Востока в 2003 году, когда вооруженные столкновения были для Сирии еще делом внутренним, и мало в чем затрагивали интересы иных регионов. Тем не менее благодаря тому, что США изначально рассчитывали взять контроль над всем ближневосточным пространством, гражданская война в Сирии и аналогичный конфликт в Ираке слились в единое целое, так как в указанных проектах, носивших оттенок так называемых «цветных революций», одну из основных ролей стала играть террористическая организация «ИГИЛ» [13, с. 182-183]. И в этом нет ничего удивительного, поскольку действие данной организации практически смыло границы между двумя государствами в той части Сирии, где население в основном состояло из суннитов. В результате этого внутреннее противостояние в Сирии вышло далеко за её пределы, по сути, превратив эту страну в эпицентр нестабильности в ближневосточном регионе.
Первым проявлением реальной политической заинтересованности в преодолении конфликта стало создание со стороны США объединенной коалиции, куда, помимо США, Канады, Дании, Бельгии и иных представителей блока НАТО, вошли еще более пятидесяти стран. В свою очередь, Россия, имея свои интересы на Востоке, создала свою коалицию, тем самым давая понять, что влияние в данном регионе может быть исключительно многополярным.
Попробуем более детально проанализировать действия двух стран: США и России, которые на данный момент представляют собой активных участников затянувшегося конфликта, и дать оценку его последующего развития, в том числе учитывая какую именно роль играют в нем названные государства.
Как отмечалось выше, причиной социального «взрыва» на Востоке стало активное насаждение современных демократических ценностей, которыми славятся Западная Европа и США, и которые со стороны последней стали все чаще проникать в социальные институты восточных стран, старающихся до недавнего времени жить автономно от всего мира [9, с. 65-71]. Указанное влияние стало возможным еще и по причине принятия руководством США решения взять под контроль работу основных государственных институтов. Разработчики такого рода планов полагали, что их деятельность поможет сформировать новое и устойчивое представление о мироустройстве в регионах проживания традиционных обществ.
Однако, в силу ряда обстоятельств, во многих государствах Ближнего Востока пока еще не сложилось того обязательного для преобразований представления о значении демократических начал. Поэтому часть населения заняла иную позицию в этом вопросе, чем спровоцировала серьезные внутренние недовольства и в особенности со стороны тех, кто не признавал декларирования светских принципов в стране с явно выраженными исламскими принципами и устоями. В итоге, беспочвенный оптимизм относительно демократических стандартов общественного развития США, которые станут пригодными для любого государства мира, оказался ложным, а конфликтность, которая до этого была внутренним делом отдельных этносов, переросла в войны, масштаб участия в которых вывел положение дел на Ближнем Востоке на первые полосы мировых изданий.
Падение власти Саддама Хусейна в Ираке имело своим следствием образование вакуума власти, привело к тому, что идеология «Аль-Каиды» получила новый импульс для развития. Задуманная политическая реконструкция закончилась полным провалом, а сунниты на базе «Аль-Каиды» смогли создать новое государство - Исламское.
Повод для начала обширных протестных выступлений и, как следствие, вспыхнувших в дальнейшем революций, дал случай, произошедший в 2010 году в Тунисе, где торговец овощами в знак протеста против жестокого обращения со стороны женщины-полицейского совершил акт самосожжения [8, с. 775-789]. Воспользовавшись ситуацией, исламисты, имея в своем распоряжении более организованные силы, запустили массовое протестное движение, чем создали в восточном регионе так называемое «исламское пробуждение». В результате, США, понимая высокий потенциал данного протеста, его роль в наращивании открытого противостояния (а к тому времени американцы уже не контролировали те процессы, которые были запущены благодаря начатым реформам), сразу же после начала военных действий в Сирии оказали некоторую поддержку Свободной сирийской армии, которая, по их мнению, была наиболее серьезной и одновременно контролируемой силой в начавшемся конфликте. Однако спустя время, а конкретно в 2013 году, стало ясно, что альтернативы Асаду, режим которого, несмотря на все направленные против него усилия, выстоял - просто нет. И поддержка тех, кто ему противостоял, не дает должного результата для обеспечения «американского пути развития».
В итоге, США перешли к прямой конфронтации с правительством Асада, давая понять, что при решении вопросов обустройства нового режима в Сирии указанный политик должен придерживаться именно интересов США. В августе 2013 года обострение ситуации достигло пика, и США прямо выдвинули ультиматум, угрожая возможностью использования своих вооруженных сил (так как, по их версии, режим Асада не мог эффективно противостоять терроризму, а в отношении оппозиции Сирии применялось химическое оружие) [4, с. 13]. На данном этапе развития конфликта ИГИЛ уже завладел одним из крупнейших городов Сирии - Раккой. В июне 2014 данную участь разделил другой сирийский город - Мосул. И только спустя несколько месяцев США объявили войну ИГИЛ, благодаря чему в Сирию были направлены регулярные войска данной страны. Стоит отметить, что в период максимального развития конфликта в 2014 г. площадь, которую ИГИЛ контролировала на территории Сирии и Ирака, достигла фактически 100 тыс. кв. км., а население, проживавшее на данной территории, равнялось примерно 8 млн. человек [11, с. 5-17].
Как следствие, США оказались между двух огней: с одной стороны, им необходимо было активно сдерживать террористов, с другой - американской администрации не хотелось поддерживать режим Асада, который к тому времени обратился за оказанием военной помощи в урегулировании возникшего конфликта к международному сообществу.
На просьбу Сирии, в итоге, откликнулась Россия. Источники по истории российско-сирийских отношений относят российскую деятельность в дипломатической сфере в Сирии на период времени с конца XIX века, когда были открыты первые российские официальные учреждения в таких городах как Бейрут, Яффа (немногим позже было открыто консульство в Дамаске) [1, с. 297-302]. Дальнейшая история развития российско-сирийских отношений была весьма неоднозначной, и не имела ярко выраженной составляющей (экономической, социальной, гуманитарной и др.). Однако уже в ХХ веке, когда Сирия получила независимость, у советского руководства были отлажены тесные взаимосвязи с данным государством по вопросам культуры, обмена опытом в построении социальной системы и пр. [2, с.79-80].
После распада СССР интерес к Сирии в России резко снизился, и только на рубеже нового века российская сторона восстановила контакты с САР на правительственном уровне, чем сделала возможным сотрудничество по многим вопросам, включая и такие сферы, как экономика, ВПК, туризм и атомная энергетика. Особенно тесным стало сотрудничество по вопросам противодействия терроризму, что было вполне логичным, поскольку Россия является многоконфессиональным государством, в котором ислам в ряду официально исповедуемых религий стоит на втором месте по численности граждан, её исповедующих. Поэтому вполне логично, что именно наша страна приняла на себя обязательства активно помогать Сирии в борьбе с террористическим «Исламским государством». Так, Президент России В.В. Путин в выступлении на 70-ой Ассамблее ООН, посвященной военной операции в Сирии, указал, что наша страна будет оказывать этой стране помощь в борьбе с терроризмом. При этом он подчеркнул, что у России нет никакой другой цели, кроме помощи сирийскому народу [3].
Среди иных причин помощи, которые были оглашены уже после выступления В.В. Путина на заседании ООН, российская сторона называла восстановление и развитие экономических связей
между Россией и Сирией; формирование общего социального пространства с «арабским миром»; оказание помощи гуманитарного характера пострадавшим от конфликта регионам [10, с. 18851889]. Отдельно было подчеркнуто, что Москва, в отличие от США, не ставит перед собой цель таким образом формировать какие-либо доминирующие институты на территории иных государств и не использует свой военный и иные потенциалы для установления конкретного политического режима, а потому, основываясь исключительно на демократическом выборе сирийского народа, окажет вооруженную помощь в деэскалации возникшего конфликта, попутно поставив в известность Организацию Объединенных наций.
Позицию по поддержке законно избранного президента Асада и возглавляемого им правительства высказали, помимо России, такие государства, как Китай и Иран. В свою очередь, США, старясь всеми путями нивелировать влияние Асада в Сирии, а также создать видимость борьбы с терроризмом в конфликтном регионе, привлекли на свою сторону Саудовскую Аравию, Турцию и Катар, а также европейские страны - Великобританию и Францию, которыми де-факто какие-либо активные военные действия против ИГИЛ не проводились. Однако они активно критиковали действия российской стороны, по сути, разжигая данный конфликт. В свою очередь, США постепенно свернули здесь свою военную активность и отказались от проведения наземных операций в данном ближневосточном регионе, действуя исключительно через своих союзников, одновременно подпитывая оппозиционные силы оружием и материальными средствами [12, с. 295-298].
Подводя итог проведенному анализу, следует отметить, что позиции США и России в вопросе урегулирования сирийского конфликта носят противоположный, но не конфронтационный характер. Единственно, что можно сказать точно, - конфликт на территории Сирийской Арабской Республики со всей очевидностью продемонстрировал не только то, какие именно государства стремятся к установлению мира в таком взрывоопасном регионе, как Ближний Восток, но и какие страны могут по-настоящему считаться союзниками Российской Федерации по данному вопросу в дальнейшем. Сложно не учитывать здесь и роль международных организаций в урегулировании вооруженного противостояния, которая оказалась крайне незначительной. Касается это в том числе и ООН, которая, по замыслу своих создателей, и должна была заниматься решением такого рода проблем. С другой стороны, крайне показательным является совпадение позиций по сирийской проблеме у Российской Федерации и Исламской Республики Иран. Именно эти государства, наряду с Турецкой Республикой, запустили астанинский процесс, являющийся наиболее действенным по отношению к сирийскому конфликту. Именно посредничество указанных стран стало ключевым и привело к коренному изменению ситуации в Сирии в пользу Б. Асада и, соответственно, приблизило наступление мира на территории САР.
Литература и источники
1. Азби Н., Лях В.И. Россия и Сирия: к вопросу об истории культурного сотрудничества // Современные аспекты диалога литературы, музыки и изобразительного искусства в пространстве западноевропейской и отечественной музыкальной культуры: сборник научных статей по материалам II Всероссийской научно-практ. конференции с международным участием, Краснодар, 30 октября 2020 года. - Краснодар: Краснодарский государственный институт культуры, 2020. - С. 297-302.
2. Арки А.А. Россия и Сирия: история и перспективы // Мы говорим на одном языке: Материалы международной межвузовской студенческой конференции в РГГМУ, Санкт-Петербург, 19-20 апреля 2019 года. - СПб.: Российский государственный гидрометеорологический университет, 2019. - С. 79-80.
3. Выступление В.В. Путина на 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН // Президент России [Официальный сайт]. 28.09.2015. URL: http://kremlin.ru/events/ president/news/50385 (дата обращения: 12.10.2021).
4. Евсеенко А.С. Политика США в отношении умеренной сирийской оппозиции// Россия и Америка в XXI веке. - 2019. - №1.
5. Зейд М. Урегулирование конфликта в Сирии: внутренние факторы // Вестник Московского государственного лингвистического университета. Общественные науки. - 2021. - № 1(842). - С. 96-105.
6. Клюева Ю.О. Конфликт в Сирии: эсхатологический аспект // Интернаука. - 2021. - № 25-1(201). - С. 66-68.
7. Козинцев А.С. Идентичностный аспект управления конфликтом в многосоставных обществах: случай Сирии // Управление региональными конфликтами в условиях цифровизации современного общества: методология и практики реализации / под редакцией Н. А. Шибановой. - Казань: Издательство Казанского университета, 2021. - С. 181-192.
8. КосовА.П. Сирийский фактор в российско-американских отношениях (2011-2018 гг.) // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Международные отношения. - 2018. - Т. 18. - № 4. - С. 775-789.
9. Лысенко М.Н. К вопросу о правомерности применения военной силы иностранными государствами (на примере Сирии) // Московский журнал международного права. - 2018. - № 3. - С. 65-71.
10. Розенберг В.И. Конституционный комитет Сирии: позиции участников и первые результаты // Вопросы политологии. -2021. - Т. 11. - № 6(70). - С. 1885-1889.
11. Савченко Е.О. Специфика применения инструментов внешнеполитической стратегии США на Ближнем Востоке // Военная мысль. - 2018. - № 12. - С. 5-17.
12. Устинкин С.В., Фоменков А.А. Согласие Российской Федерации и исламской Республики Иран по урегулированию вооруженного конфликта в Сирии // Власть. - 2021. - Т. 29. - № 2. - С. 295-298.
13. Финогенова Д.О. Гражданская война в Сирии во внешней политике США // Актуальные вопросы региональных и международных исследований: материалы VII региональной студенческой научно-практической конференции на иностранных языках с международным участием, Новосибирск, 26 ноября 2020 года. - Новосибирск, 2020. - С. 182-183.
14. Цыплин В.Г. Исламская газовая магистраль и развязывание боевых действий в Сирии // Проблемы российской цивилизации и методики преподавания истории. - 2021. - № 13. - С. 85-96.
References and Sources
1. Azbi N., Lyah V.I. Rossiya i Siriya: k voprosu ob istorii kul'turnogo sotrudnichestva // Sovremennye aspekty dialoga literatury, muzyki i izobrazitel'nogo iskusstva v prostranstve zapadnoevropej skoj i otechestvennoj muzykal'noj kul'tury: sbornik nauchnyh statej po materialam II Vserossijskoj nauchno-prakt. konferencii s mezhdunarodnym uchastiem, Krasnodar, 30 oktyabrya 2020 goda. - Krasnodar: Krasnodarskij gosudarstvennyj institut kul'tury, 2020. - S. 297-302.
2. Arki A.A. Rossiya i Siriya: istoriya i perspektivy // My govorim na odnom yazyke: Materialy mezhdunarodnoj mezhvuzovskoj studencheskoj konferencii v RGGMU, Sankt-Peterburg, 19-20 aprelya 2019 goda. - SPb.: Rossijskij gosudarstvennyj gidrometeorologicheskij universitet, 2019. - S. 79-80.
3. Vystuplenie V.V. Putina na 70-j sessii General'noj Assamblei OON // Prezident Rossii [Oficial'nyj sajt]. 28.09.2015. URL: http://kremlin.ru/events/ president/news/50385 (data obrashcheniya: 12.10.2021).
4. Evseenko A.S. Politika SSHA v otnoshenii umerennoj sirijskoj oppozicii// Rossiya i Amerika v XXI veke. - 2019. - №1.
5. Zejd M. Uregulirovanie konflikta v Sirii: vnutrennie faktory // Vestnik Moskovskogo gosudarstvennogo lingvisticheskogo universiteta. Obshchestvennye nauki. - 2021. - № 1(842). - S. 96-105.
6. Klyueva Yu.O. Konflikt v Sirii: eskhatologicheskij aspekt // Internauka. - 2021. - № 25-1(201). - S. 66-68.
7. Kozincev A.S. Identichnostnyj aspekt upravleniya konfliktom v mnogosostavnyh obshchestvah: sluchaj Sirii // Upravlenie regional'nymi konfliktami v usloviyah cifrovizacii sovremennogo obshchestva: metodologiya i praktiki realizacii / pod redakciej N. A. SHibanovoj. - Kazan': Izdatel'stvo Kazanskogo universiteta, 2021. - S. 181-192.
8. Kosov A.P. Sirijskij faktor v rossijsko-amerikanskih otnosheniyah (2011-2018 gg.) // Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Seriya: Mezhdunarodnye otnosheniya. - 2018. - T. 18. - № 4. - S. 775-789.
9. Lysenko M.N. K voprosu o pravomernosti primeneniya voennoj sily inostrannymi gosudarstvami (na primere Sirii) // Moskovskij zhurnal mezhdunarodnogo prava. - 2018. - № 3. - S. 65-71.
10. Rozenberg V.I. Konstitucionnyj komitet Sirii: pozicii uchastnikov i pervye rezul'taty // Voprosy politologii. - 2021. - T. 11. - № 6(70). - S. 18851889.
11. Savchenko E.O. Specifika primeneniya instrumentov vneshnepoliticheskoj strategii SSHA na Blizhnem Vostoke // Voennaya mysl'. - 2018. - №
12. - S. 5-17.
12. Ustinkin S.V., Fomenkov A.A. Soglasie Rossijskoj Federacii i islamskoj Respubliki Iran po uregulirovaniyu vooruzhennogo konflikta v Sirii // Vlast'. - 2021. - T. 29. - № 2. - S. 295-298.
13. Finogenova D.O. Grazhdanskaya vojna v Sirii vo vneshnej politike SSHA // Aktual'nye voprosy regional'nyh i mezhdunarodnyh issledovanij: materialy VII regional'noj studencheskoj nauchno-prakticheskoj konferencii na inostrannyh yazykah s mezhdunarodnym uchastiem, Novosibirsk, 26 noyabrya 2020 goda. - Novosibirsk, 2020. - S. 182-183.
14. Cyplin V.G. Islamskaya gazovaya magistral' i razvyazyvanie boevyh dejstvij v Sirii // Problemy rossijskoj civilizacii i metodiki prepodavaniya istorii. - 2021. - № 13. - S. 85-96.
ХАДЖИЕВА БЕЛЛА МАГОМЕДОВНА - ассистент кафедры новой и новейшей истории исторического факультета Чеченского государственного университета им. А.А. Кадырова (magbella@mail.ru).
ГАЦИЕВА ТАИТА ИСРАИЛОВНА - кандидат исторических наук, доцент кафедры истории Чеченского государственного педагогического университета (tannita71@mail.ru).
KHADZHIEVA, BELLA M. - Assistant of the Department of Modern and Contemporary History of the Faculty of History of the Chechen State University. A.A. Kadyrov (magbella@mail.ru).
GATSIEVA, TAITA I. - Ph.D. in History, Associate Professor, Department of History, Chechen State Pedagogical University.
ИСТОРИОГРАФИЯ
УДК 929:930.85«12»Чингисхан DOI: 10.24412/2308-264X-2022-2-115-121
ЛЕОНТЬЕВА Е.А., МАШИЕВ М.Я. ОБРАЗ ЧИНГИСХАНА В СОВЕТСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ
Ключевые слова: Чингисхан, монголы, советская историография, Монгольская империя, монгольские завоевания.
Личность и деятельность Чингисхана, а также сущность и природа созданной им империи, всегда являлись объектом изучения отечественных исследователей. Оценки великого завоевателя и государственного деятеля при этом варьировались от крайне негативных до вычленявших в государственной идее Чингисхана, в его завоевательных походах нечто положительное. Идеи одних исследователей, которые не отрицали харизмы Чингисхана, наличие у него государственного ума, волевых качеств, военного гения, подвергались яростной критике других ученых, акцентировавших внимание на разрушительных последствиях деятельности Чингисхана как для различных сопредельных народов, так и для самих монголов. Анализируя советскую историографию, авторы отмечают, что наиболее принципиальный характер для нее имела разработка проблемы освещения завоевательных походов Чингисхана.
LEONTEVA, E.A., MASHIEV, M.Ya. THE IMAGE OF GENGHIS KHAN IN SOVIET HISTORIOGRAPHY
Key words: Genghis Khan, Mongols, Soviet historiography, Mongol Empire, Mongol conquests.
