CC BY
131
Филология. Искусствознание Вестник Нижегородского университета им. Н.И. Лобачевского, 2014, № 2 (3), с. 301-304
УДК 82-1/-9
СИНТЕЗ ВЫСОКИХ И НИЗКИХ ЖАНРОВ В ТРИЛОГИИ М. УСПЕНСКОГО «О ЖИХАРЕ»
© 2014 г. М.О. Савельева
Петрозаводский государственный университет
Поступила в редакцию 17.07.2014
Даётся краткий обзор жанра фэнтези в современной русской литературе, особое внимание уделяется юмористической фэнтези, ярким представителем которой является М. Успенский, выстраивающий свои романы на основе синтеза жанров.
Ключевые слова: юмористическая фэнтези, игровая природа текста, комическое, ирония, прецедентные тексты, текст в тексте.
В конце XX - начале XXI веков резко возрастает интерес к фантастическим жанрам. Особое место в этом процессе занял относительно новый для русского читателя жанр фэнтези. «Фэнтези - (англ. Fantasy) - вид фантастической литературы (или литературы о необычном), основанной на сюжетном допущении иррационального характера. Это допущение не имеет «логической» мотивации в тексте, предлагая существование фактов и явлений, не поддающихся рациональному объяснению» [1, с. 1161]. Наиболее краткое и емкое определение жанра фэнтези дает Е.Н. Ковтун: «то, чего с точки зрения современных научных представлений о мире «вообще не может быть» - фэнтези» [2, с. 31]. Предпосылки этого жанра возникают еще в первой трети XIX в. Связано это с появлением фантастических элементов в произведениях А. Погорельского, Н. Гоголя, В. Одоевского, а в начале XX в. - у А. Куприна, Л. Андреева. Особое место в истории отечественной фэнтези занимает публикация романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита», а также повести А. и Б. Стругацких «Понедельник начинается в субботу». В настоящее время можно назвать немалое количество произведений фэнтези, которые привлекают внимание не только молодежной и подростковой аудитории.
В статье Афанасьевой Е.А. Предложена краткая классификация фэнтези по внутрижан-ровым признакам: «1. Сюжетно-тематический принцип: эпическая, романтическая фэнтези.
2. Принцип времени: историческая фэнтези.
3. Аксиологическое начало: героическая, юмористическая фэнтези» [3, с. 170]. Остановимся подробнее на жанре юмористической фэнтези. Из современных авторов данного жанра особо выделяют М. Успенского и его трилогию «О
Жихаре». Как известно, одной из главных отличительных черт жанра фэнтези становится синтез жанров, обращение к мифу и фольклору. Я.В. Королькова в статье «О соотношении литературной сказки и фэнтези», ссылаясь на статью польского фантаста А. Сапковского «Вареник, или нет золота в Серых горах» [4, с. 143], говорит о том, что такого направления, как славянская фэнтези, существовать не может. Причиной тому является отсутствие материала, связанного с гонениями на язычников со стороны властей, принявших христианство. С другой стороны, часто можно услышать мнение о том, что мифология и представления о ней «функционируют» на подсознательном уровне. В работах таких ученых, как А.Н. Веселовский, А.Н. Афанасьев, В.Я. Пропп, были предприняты попытки реконструкции мифологии славян. Поскольку для фэнтези мифы и фольклор могут служить источниками образов героев и сюжетных линий, то жанр фэнтези может представлять переосмысление традиционных, уже устоявшихся образов. Именно этот прием М. Успенский использует в своем творчестве.
М. Успенский принадлежит к одним из первых авторов отечественной юмористической фэнтези. Популярность этого автора настолько высока, что В. Гончаров пишет о нём: «Создается впечатление, что вся российская юмористическая фэнтези разделилась на два неравных лагеря: Михаил Успенский и все остальные» [5, с. 99].
Трилогия о приключениях богатыря Жихаря была написана М. Успенским в 1995 году. Она состоит из трех романов: «Там, где нас нет» (1995), за который автор был удостоен премии «Золотой Остап» за самую смешную книгу года, «Время Оно» (1997) и «Кого за смертью по-
сылать» (1998). Названия произведений соотносятся в сознании читателя с устойчивыми выражениями, идиомами: «время оно», «хорошо там, где нас нет», «только за смертью посылать». Подобный прием автор использует и на сюжетном уровне: в самом начале романа «Там, где нас нет» описывается ситуация рождения князя Жупела Кипучая Сера из грязной лужи, что явно обыгрывает фразеологизм «из грязи в князи». Уже знакомый образ дополняется смешными подробностями, которые корректируют уже сложившееся представление о том или ином герое: Тело встало на корточки, все облепненное черной грязью и мелкой зеленой ряской, и выбрело из лужи, по дороге перекусив ограждающую веревку [6, с. 8].
Особый интерес вызывает и номинация главных героев. Имя богатыря Жихаря отсылает к русской народной сказке «Жихарка». Образ ловкого и смелого мальчишки, обманувшего лисицу, несомненно, проявляется в могучем богатыре. К легендам о короле Артуре и рыцарях круглого стола восходит образ принца Яр-Тура. Данный герой изначально представляется нам безымянным, т.к. до поры лишен возможности назвать свое имя [6, с. 61]. Имя Яр-Тур дает ему сам Жихарь после одной из битв, т.к. он дерется как бык [6, с. 79]. В романе появляется и образ Круглого стола, Яр-Тур ставит его по совету Жихаря: Ты и стол вели сделать не как у людей - круглый. У круга ни конца, ни начала. Не будет и обиды [6, с. 302]. В статье Е.А. Афанасьевой «Интерпретация легенд о короле Артуре в славянской фэнтези» присутствует указание на созвучие: Я-Тур и Буй-Тур Всеволод,что позволяет говорить об интертекстуальности: «отголоски «Слова о полку Игореве» и артуровских легенд сплетаются у М. Успенского в единое полотно» [7, с. 227]. В трилогии появляется образ царя Соломона, кентавра Китовраса, петуха Будимира, и мы видим явные отсылки как к библейским традициям, так и к сказаниям Древней Руси. В текстах мы неоднократно встречаемся с огромным количеством комических элементов. Беломор достал кусок мела и быстро, не глядя, начертал на столешнице замысловатую фигуру на пять углов. Белые линии засветились, между ними восстали ниоткуда маленькие, но очень противные существа, пучеглазые и скалозубые. Богатырь решительно полез под стол с твердым намерением не даваться живым [6, с. 37]. Можно привести и другие примеры: соревнования Жихаря и Яр-Тура на выносливость, решение носить на руках царя Соломона, разгадка самой важной цыган-
ской загадки (краденая кобыла дешевле купленной) [6, с. 163] и т. п.
Помимо упоминаний легенд о короле Артуре, встречаются и русские народные сказки, которые также претерпевают существенные изменения. Для иллюстрации этого положения можно привести следующий пример: въезжает Дурак-царевич в темный лес. Глядь - навстречу ему лежит в гробу, насосавшись кровушки, сам граф Дракула... сидит Немал-человек, весь из чужих кусков сшитый суровой ниткой, ищет погубить своего батюшку, доктора Франкенштейна.... выезжает на поляну, а там какой-то неопознанный злодей гулящих девок острым ножичком потрошит, на печенки и селезенки разбирает., им оказался Потрошитель [6, с. 557]. Варьируя сюжет русской народной сказки об Иване-царевиче, М. Успенский создает для своего читателя комические эффекты.
Особый интерес в трилогии «О Жихаре» представляют отсылки автора к известным произведениям, узнаваемым сюжетам мировой литературы. Чтобы читатель смог осознать эти авторские отсылки, М. Успенский проговаривает их достаточно явно, дает намеки. Так, в романе «Там, где нас нет» Беломор предлагает Жихарю приобрести коня необыкновенной масти: Не гнедая, не вороная, не каурая, не соловая. У хорошего яичного желтка бывает такой цвет, с отливом в красное... - Люди станут смеяться, - не сдавался богатырь. - А ты вспомни, что ответил отважный муж древности Дыр-Танан, когда стал над ним пошучивать пособник коварного Координала! ... А! Смеется над конем тот, кто не осмеливается смеяться над его хозяином! - показал память Жихарь [6, с. 46]. Здесь легко прочитывается отсылка к известному герою А. Дюма -ДАртаньяну. Неграмотный богатырь Жихарь, разговаривая с волхвом, умудряется легко формулировать философские постулаты, упоминает категорический императив Канта: - Да меня, отец, всего-то две вещи и удивляют на всем белом свете. - И показал два пальца, чтобы мудрец не сбился со счета. - Первое - это почему на небе горят частые звездочки. А второе
- отчего я такой добрый и терпеливый при моей-то тяжелой жизни? Другой бы на моем месте давно всех убил, один остался... - Глумись, глумись над Категорическим Императивом, -сказал кудесник. - Доглумишься... [6, с. 41]. Я.В. Королькова совершенно справедливо говорит о присутствии прецедентных текстов в романах М. Успенского: «Прецедентные тексты -основной объект игры в романах М. Успенского
- часто включаются в повествование как фраг-
Синтез высоких и низких жанров в трилогии М. Успенского «О Жихаре»
303
менты прямой речи героев, что также служит созданию комического эффекта. Он возникает в результате несоответствия ситуации речи ее содержанию, которое в воспринимающем сознании соотносится с культурными кодами» [8, с. 181].
За серьезными репликами героев как правило скрываетя авторская ирония. Так, в трилогии М. Успенского с явным комическим акцентом изображается всем известная трилогия Дж. Толкиена: Там, понимаешь, трое недомерков бегают по всему свету, ищут, куда пристроить волшебное кольцо, чтобы не досталось оно Мироеду... - О-о! - воскликнул Принц. - Вам повезло, сэр брат! Это же знаменитая запретная «Сага о Кольце Власти»! [5, с. 177]. Полно иронии и авторское отношения к поклонникам компьютерных игр по мотивам фэнтези: К сожалению, немногие смогли дочитать ее до конца, не повредившись в рассудке. А те, чей разум оказался не столь крепок, стали наряжаться в одежды героев, мастерить деревянные мечи и щиты, бегать по лесам и полям на потеху добрым поселяна [5, с. 177].
Я. В. Королькова в статье «Игра с прецедентными текстами как источник комического в рома-нах-фэнтези М. Успенского» использует термин «текст в тексте» в отношении произведений М. Успенского. Наиболее ярко этот прием проявляется в иронической интерпретации научного наследия великого отечественного фольклориста В.Я. Проппа. Например, обыгрываются идеи ученого о «морфологии» русских сказок, о повторяющихся функциях героев: Только смотри, - предупредил старец. - Пропп любит, чтобы все сказки были на один лад. - Так, может, ему одно и то же излагать? - Нет, так нельзя, не полагается. - Так ведь и люди же не на один образец! -Люди, конечно, разные - и лицом, и статью, возрастом. А вот скелеты у них примерно одинаковые. Так и тут. Мясо разное, а костяк схожий -понял? [6, с. 44]. Авторитетный ученный предстает в романе в образе идола, которому поклоняются все, но уже даже и не помнят зачем: На краю Ямы, возле деревянного кумира Владыки Проппа, остановились, чтобы подождать коротконогого князя. Кумир был вырезан грубовато, но умело: всякий раз признал бы высокий лоб, добрый взгляд, аккуратные усы и крошечную бородку. Очи Владыки обведены были двумя кружками -без них, верили, он плохо будет видеть. Поклоняться Проппу стали еще в незапамятные времена, такие незапамятные, что никто и не помнил, что это за Пропп такой и зачем ему следует поклоняться... Знали только, что жил он на свете семь с половиной десятков лет и установил все
законы, по которым идут дела в мире. Законов тоже никто не помнил, хотя исполнялись они неукоснительно [6, с. 324].
М. Успенский успешно использует и рекламные слоганы, описывая ярмарку в романе «Кого за смертью посылать»: Покупай духи из Бонжурии, да гляди, чтоб не обжулили! От этой от шанели все бабы ошалели, а мужики нахлестались - все тревезы остались! ... продаю мыльный порошок, стирает хорошо: сама тетя Ася еле убереглася! ... жуйте «Джуси Фрут» - от него мухи мрут, а сам кариес на елку залез! . Панасоник жареный! Визжал-визжал, а от жаровни не убежал! ... Зюзюка, зюзюка с крылышками [6, с. 482] и т.д.
Таким образом, рассмотрев некоторые особенности трилогии М. Успенского «О Жихаре», можно вслед за Я.В. Корольковой прийти к выводу о том, что М. Успенскому «архаический материал служит источником создания новых, индивидуальных мифов или формальным объектом игры с читателем по угадыванию культурных аллюзий и реминисценций» [4, с. 144]. Именно в жанре юмористической фэнтези эта особенность проявляется наиболее ярко. Автор рисует комичные ситуации, которые контрастируют с контекстом серьезных разговоров и действий героев, что в свою очередь вновь реализует потенциал комического в тексте. Благодаря этому Успенскому удается удерживать внимание читателя с первых и до последних страниц, так как читателя ожидают новые загадки, занимательный сюжет, разгадывание «ребусов», предложенных героями. Игровой аспект повествования позволяет читателю любого возраста найти в тексте что-то свое, при этом любой читатель сможет почувствовать себя способным отгадать любую сложную загадку. В. Гопман назвал это «культурологической каруселью» [8, с. 182], «воспринимающее сознание включается в игру только в том случае, когда обладает необходимыми знаниями об используемых культурных кодах» [8, с. 182]. Следовательно, синтез жанров в юмористической фэнтези играет немаловажную роль, поскольку благодаря такому синтезу складывается наиболее интересная повествовательная картина.
Список литературы
1. Литературная энциклопедия терминов и понятий. М.: Интелвак, 2001. 1596 стб.
2. Неелов Е. М. Русская фантастика: проблемы истории и теории: учебное пособие для студентов филологических факультетов. Петрозаводск: Издательство ПетрГУ, 2013. 50 с.
3. Афанасьева Е.А. Славянская фэнтези: опыт классификации // Проблемы детской литературы и фольклор. Петрозаводск: ПетрГУ, 2009. С. 169174.
4. Королькова Я.В. О соотношении литературной сказки и фэнтези // Вестник Томского пед. ун-та, 2010. №8 (98). С. 142-144.
5. Королькова Я.В. Типы прецедентных феноменов в трилогии М. Успенского о Жихаре // Филологические науки. Вопросы теории и практики, № 7 (25) 2013. С. 99-101.
6. Успенский М. Приключения Жихаря. М.: Эксмо, 2006. 640 с.
7. Афанасьева Е.А. Интерпретация легенд о короле Артуре в славянской фэнтези: (на материале романов М. Успенского о Жихаре) // Профили: зарубежная филология в гуманитарном дискурсе. Петрозаводск: ПетрГУ, 2009. С. 225-236.
8. Королькова Я. В. Игра с прецедентными текстами как источник комического в романах-фэнтези М. Успенского // Вестник Томского пед. унта, 2011. № 7 (109). С. 180-182.
SYNTHESIS OF HIGH AND LOW GENRES IN THE TRILOGY «ABOUT ZHIHAR» BY M. USPENSKY
И.О. Saveleva
In this article the review of the fantasy genre in Russian literaturein considered. Humorous fantasy can be called a shining example of the synthesis of genres, which is represented by M. Uspensky.
Keywords: the precedent text, comic, ironic fantasy, playing text nature.
References
1. Literaturnaja jenciklopedija terminov i ponjatij. M.: Intelvak, 2001. 1596 stb.
2. Neelov E. M. Russkaja fantastika: problemy istorii i teorii: uchebnoe posobie dlja studentov filologicheskih fakul'tetov. Petrozavodsk: Izdatel'stvo PetrGU, 2013. 50 s.
3. Afanas'eva E.A. Slavjanskaja fjentezi: opyt klassifikacii // Problemy detskoj literatury i fol'klor. Petrozavodsk: PetrGU, 2009. S. 169-174.
4. Korol'kova Ja.V. O sootnoshenii literaturnoj skazki i fjentezi // Vestnik Tomskogo ped. un-ta, 2010. №8 (98). S. 142-144.
5. Korol'kova Ja.V. Tipy precedentnyh fenomenov v trilogii M. Uspenskogo o Zhihare // Filologicheskie nauki. Voprosy teorii i praktiki, № 7 (25) 2013. S. 99101.
6. Uspenskij M. Prikljuchenija Zhiharja. M.: Jeksmo, 2006. 640 s.
7. Afanas'eva E.A. Interpretacija legend o korole Arture v slavjanskoj fjentezi: (na materiale romanov M. Uspenskogo o Zhihare) // Profili: zarubezhnaja filologija v gumanitarnom diskurse. Petrozavodsk: PetrGU, 2009. S. 225-236.
8. Korol'kova Ja.V. Igra s precedentnymi tekstami kak istochnik komicheskogo v romanah-fjentezi M.Uspenskogo // Vestnik Tomskogo ped. un-ta, 2011. № 7 (109). S. 180-182.
