CC BY
10
З. А. Серебрякова
СИНТЕЗ УНИВЕРСАЛЬНОГО И ИНДИВИДУАЛЬНОГО В БУРЯТСКОМ ИСТОРИЧЕСКОМ РОМАНЕ
В статье анализируются особенности выражения универсального через индивидуальное на примере бурятских исторических романов «Жестокий век» И. Калашникова и «Долина бессмертников» В. Митыпова. Раскрываются понятия универсального, особенного, индивидуального и уникального применительно к литературе и отражению в ней национального характера. Сделан вывод о том, что авторам этих романов удалось выразить универсальное как в концепции произведений, так и через индивидуальную неповторимость образов персонажей. Ключевые слова: теория культуры, синтез, индивидуальное, универсальное, национальный характер, особенное, единичное, литература, бурятский роман, персонаж.
The paper deals with the peculiarities of expressing the universal through the individual basing on the buryat historical novels «The cruel age» by I. Kalashnicov and «The valley of immortelles» by V. Metupov. The author analyses the notions of the universal, particular and individual in reference to literature and the reflection of the national character in it. It is concluded that the authors of the novels succeeded in expressing the universal both in the conception of the novels and through the individual and unique images. Keywords: theory of culture, synthesis, the individual, the universal, the national character, the particular, the unique, literature, the buryat novel, character.
Развитие литературы, как и художественной культуры в целом, осуществляется на основе постоянных взаимопереходов общего, особенного и единичного. Национальный характер в литературе также есть проявление единства и взаимопереходов этих трех всеобщих категорий (которые было бы более точно обозначать не через запятую, а следующим образом: общее - особенное -единичное, для наглядного выражения их единства). Эти проявления можно взять в качестве принципа и метода анализа национального характера в литературе.
Общее в социально-гуманитарных науках часто называют общечеловеческим, а иногда (например, М. С. Каган) -инвариантом. Общее проявляется в конкретных формах единичного, а промежуточным звеном является особенное. Применительно к рассматриваемой нами теме в роли особенного выступает национально своеобразное и региональное.
Не менее плодотворным является понимание «общего» в качестве «универсального». Во-первых, такое понимание включает в себя содержание по-
нятия «общечеловеческое», во многом совпадающее с категорией «социальное», а во-вторых, отражает глобальное соотношение человек - природа, космос, Вселенная.
В основе категории «общее» лежит единство мирового исторического процесса, закономерности развития человечества в целом, а также родовая сущность человека и единство фундаментальных основ его деятельности. В философии Маркса именно практика «образует подлинный универсум человеческого бытия, ибо она есть основа его генезиса как субъекта, и основа его реального бытия, и форма, посредством которой ему дано бытие как таковое, в качестве чувствуемой и познаваемой жизненной реальности... Универсальность, активность и целенаправленность - суть те измерения, которые дают предметному миру практически-жизненное преломление во всех без исключения "сущностных силах" человека» (4, с. 129-130).
В современной науке развиваются тенденции изучения в сопряженности, единстве процессов самоорганизации природных и социальных систем, спо-
собных гибко адаптироваться к среде. Так, наука стремится в какой-то мере вернуться к целостности представлений об окружающем мире и месте в нем человека и общества.
При всех достижениях социально-гуманитарных наук в изучении человека роль природных начал, в том числе и его собственной природы, в целом недооценивалась. Тейяр де Шарден рассматривает человека как «ось и вершину эволюции», так как «если проследить как можно дальше по направлению к истокам, откуда тянутся волокна человеческого состава, то мы увидим, что последние из них смешиваются с самой тканью универсума» (7, с. 41). Иными словами, человек — порождение и часть природы. Автор также считает, что при появлении человека был осуществлен переход «исключительного во всеобщее» (7, с. 56).
Использование термина «универсальное» в значении «общее» применительно к литературе как виду искусства обосновано и универсальностью художественной деятельности, проявляющейся, в частности, в глубине постижения человеческой субъективности.
Однако общее (всеобщее) - абстракция, оно проявляется только через особенное и единичное: одни и те же историко-культурные процессы протекают у разных народов по-своему. Не случайно в наши дни ярко проявляется стремление к сохранению своеобразия. Г. Д. -Гачев отмечает необходимость проявления уважения ко всем культурам, основанном на «признании равной ценности для будущих судеб человечества усилий разных народов, которые тем прежде всего разнятся друг от друга, что реализуют в себе какое-то неподменимое соединение общих всем народам фаз развития» (2, с. 19). Активно обсуждаются перспективы мультикультурного общества. «Формирование мультикультур-ного восприятия мира в условиях глобализации становится свидетельством совершенствования духовного потенциа-
ла личности, который определяется не только степенью ее приобщенности к мировой культуре, но и к национально-культурным традициям» (1, с. 48).
Более частной и конкретной, чем особенное, формой проявления общего является индивидуальное. В литературе оно выступает в двух ипостасях: как индивидуальное в характере персонажа и как индивидуальное автора произведения. Будучи представителем своего народа, автор чувствует связь с ним, вместе с тем, будучи художником, творцом, он ощущает себя выразителем универсального. Он - частичка человечества. И он же - человек как родовое существо, порождение и неотъемлемая часть природы. Когда такое единство существует (при наличии таланта), творчество писателя преодолевает локальную узость и выходит на уровень универсального, оно востребуется более широкой аудиторией, чем собственная нация.
Результат такого совпадения общего, особенного и индивидуального и есть художественный синтез, когда личное одновременно и национальное, и всечеловеческое. Литература, которую называют великой, всегда его достигает, и для любого писателя - это идеал, желанная цель труда художника.
Термин «синтез» мы понимаем в гегелевском смысле: как высшую ступень развития, на которой снимаются противоречия предыдущих ступеней и происходит удержание всего самого ценного в нем, появляется новое целое.
В контексте синтеза следует рассматривать и опыт применения Н. Бором и Т. П. Григорьевой принципа дополнительности к материалу культуры. Т. П. Григорьева анализирует общечеловеческое содержание японской культуры «путем выявления особенного, специфических черт» этой культуры (3, с. 19). «Наше время подсказывает формулу: "Нет Востока без Запада и нет Запада без Востока" - одно помогает другому осознать себя» (3, с. 24).
В литературе и искусстве как худо-
жественном осмыслении мира национальный характер запечатлевается, а порой в некоторых аспектах конструируется, моделируется, иногда - в какие-то периоды высвечивается нечто, не проявляющееся в другие моменты, но сущностное для этого феномена в его реальном существовании. Такая пульсация, при которой частичное или даже латентное существование сменяется актуализацией и более полным и адекватным проявлением - свойство и реального, и воплощенного в литературе национального характера.
Примером художественного синтеза универсального и индивидуального в бурятском романе являются романы «Жестокий век» И. Калашникова и «Долина бессмертников» В. Митыпова.
«Жестокий век» - одно из лучших произведений исторического жанра в литературе не только региона, но и России. Его очень любят в Монголии. Решающая причина успеха произведения -достоверная, психологически мотивированная характеристика сути личности главного героя - Темуджина, в дальнейшем Чингисхана. Автор убедительно воссоздал условия и показал весь процесс формирования личности выдающегося полководца и политического деятеля. Особенно тщательно исследуются глубинные причины, сформировавшие систему его ценностей, все перипетии его беспощадной борьбы, вначале вызванной стремлением обеспечить собственное выживание и освобождение от рабской доли, а также сохранение семьи, а потом - борьбой за власть над возрастающим числом племен и за сохранение этой власти.
Писатель сумел избежать стереотипов в оценке личности Чингисхана, создать впечатляющий образ сложной, сотканной из противоречий неординарной личности, вынужденной платить высокую цену за безграничность своей власти. Этой ценой становится одиночество, потеря взаимопонимания с самыми дорогими из родичей и с самыми
близкими друзьями. Расправившись с родственниками и нарушив тем самым приоритет семьи, рода, свойственный характеру монгольских народов, уничтожив лучших друзей, центральный герой становится гонителем, жестоким тираном и деспотом. «И. Калашников с безупречной логичностью, убедительно показывает призрачность, иллюзорность идеи покорения мира» (6, с. 152). Однако этим нравственным «приговором» завоевателю, вполне четко, но не одномерно выраженным в романе (жестоким назван век, а не человек), идейная нагрузка романа не исчерпывается. С идеей иллюзорности, призрачности покорения мира связана модель безграничности пространства, ложащегося под ноги монгольской конницы, придающего глобальный масштаб повествованию, подобно тому, как в романах Ч. -Айтматова степь предстает с высоты птичьего полета, а Земля - как малая частица в безграничности космоса (в похожем ракурсе наша планета представлена в романе В. Митыпова «Геологическая поэма», являющегося по жанру романом о современности).
Поскольку в романе запечатлены черты монголов XIII века, судить по ним о бурятском характере довольно сложно, так как формирование бурятского этноса произошло значительно позднее. Можно лишь провести сопоставление изображенных автором характеров с характерами других бурятских романов, по преимуществу воплощающих универсальное через национальные реалии и менталитет путем погружения в национальный мир (и это другой путь художественного синтеза универсального и индивидуального, однако его исследование не входит в задачи настоящей статьи).
Еще более отдаленные события описываются в романе В. Митыпова «Долина бессмертников» - романе с двухвре-менным повествованием, в котором конец III века до н.э. перемежается с ХХ столетием. Значимость прошлого для
духовного становления главного героя
- поэта и писателя Олега Аюшева позволяет рассматривать роман как прежде всего историческое повествование, в котором история доминирует над современностью. Прошлое придает роману иной ракурс, открывает горизонты, которые простираются за пределы обыденности и сиюминутности, оно помогает Олегу понять смысл таких вечных ценностей, как родная земля, духи предков, творчество и самой главной ценности - человек. Олег пишет роман, главный герой которого - молодой вождь хуннов Модэ - говорит о земле как о начале начал и источнике силы. В этом сходство творчества Митыпова с большинством бурятских романов, в которых отражены такие черты характера бурятского народа, как любовь к родине, уважение к старшим, терпимость, стремление к знаниям, гармонии с миром природы и др. Мотив родной земли в романе «Долина бессмертников», безусловно, общечеловеческая ценность, значимая для большинства людей.
Другая бесспорная для нас ценность
- человек, для Модэ, будущего властителя могучей империи, не является таковой. Ему непонятен призыв князя Бальгура жалеть людей: для Модэ люди
- лишь средство достижения его целей. Истинность того, что человек - главная ценность, выявляется в конце романа -уже в ХХ веке Олег с риском для своей
жизни спасает ребенка.
Однако образ Модэ-завоевателя, как и образ Чингисхана И. Калашникову, позволяет В. Митыпову придать повествованию масштаб, соотнести героев и события с глобальным, вечным, планетарным, высветить в индивидуальном универсальное.
В рассмотренных романах в плане объема доминирует история, а по глубине смысла и масштабности «зрения» писателя в них сопрягаются прошлое, настоящее и будущее, универсальное (вечное) пронизывает череду событий, множественность явлений и безграничность пространства, являя себя как в неповторимой индивидуальности героев, так и в ярком таланте авторов.
Это и есть «романное мышление», о котором С. Имихелова и И. Фролова пишут: «В бурятской литературе всегда жила отчетливая тенденция к романизации, утверждению такого мышления, которое отвечало бы особенностям национального мира и отражало бы универсальные, вечные законы бытия» (5, с. 159).
Итак, можно констатировать, что в романах «Жестокий век» и «Долина бессмертников» выдающимся мастерам слова И. Калашникову и В. Митыпову удалось выразить универсальное как в концепции произведений, так и через индивидуальную неповторимость образов созданных ими персонажей.
Примечания
1. Абрамова М. А. Мировоззренческие предпосылки формирования в России мульти-культурного общества / М. А. Абрамова // Философия образования. - 2008. - № 2 (23).
2. Гачев Г. Д. Национальные образы мира / Г. Д. Гачев. - М., 1988.
3. Григорьева Т. П. Японская художественная традиция / Т. П. Григорьева. - М.: Наука, 1979.
4. Иванов В. П. Человеческая деятельность - познание - искусство / В. П. Иванов. -Киев: Наукова думка, 1977.
5. Имихелова С. «Антология бурятского романа»: новый издательский проект / С. Имихелова , И. Фролова// Сибирские огни. - 2008. - № 7.
6. История бурятской литературы: в 3 т. - Улан-Удэ, 1997. - Т. III.
7. Шарден де Т. Феномен человека / Т. де Шарден. - М.: Иностранная литература, 1965.
