CC BY
107С. В. ГОРИШНЯЯ
СИНТАКСИЧЕСКОЕ ПОЛЕ ВЫРАЖЕНИЯ ОПРЕДЕЛЕННОСТИ / НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ В РУССКОМ ЯЗЫКЕ
Понятие определенности / неопределенности, являющееся одной из категорий мышления (1), относится к числу универсальных лингвистических категорий, адекватное описание которых невозможно без учета акта коммуникации.
Синтаксический подход к определенности / неопределенности, по мнению А. Д. Шмелева, учитывает структуру высказывания и объединяет сильные стороны логического и прагматического подхода (2). Основой определенности, как и при логическом подходе, является индивидуализация. Однако индивидуализирующие признаки могут определяться контекстом, ситуацией или другими прагматическими факторами.
В. Б. Кашкин, анализируя тексты русских сказок, подчеркивает, что существуют синтаксические факторы выбора определенности / неопределенности, которые взаимодействуют с общетекстовыми и общеситуативными (3).
Развертывание коммуникативной перспективы высказывания связано с такими единицами коммуникативного синтаксиса, как тема (исходный пункт сообщения), которая определяется как известное, данное и обычно соотносится с определенностью, и рема, т. е. новое, соотносящееся с неопределенностью. Определенность / неопределенность существительного отражается на его способности выступать в роли темы (в безударной позиции) или ремы (в ударной позиции). Пример Из-за угла выглянул незнакомец допускает и определенное, и неопределенное понимание слова «незнакомец», соответств\ ющес пониманию выражений с определенным и неопределенным артиклем в артикле-вых языках, тогда как пример Незнакомец выглянул из-за угла допускает (при нейтральной интонации) лишь определенное понимание.
В. Ф. Белова считает, что рематизация существительного в русском языке может быть усилена за счет постпозиции прилагательного, доказывая это примером соответствия немецкому неопределенному артиклю: Frieda Brenten schrieb ihrem Mann einen langen Brief, einen bitteren Brief.
- Фрида Брентен написала муж\> письмо: длинное, полное горечи... (4).
В безартиклевых языках определенность / неопределенность может быть выражена при помощи нелинейных, супрасегментных средств
- порядка слов и их акцентного выделения. Б, А. Успенский утверждает: «Если в языке отсутствует категория определенности / неопределенности (выражаемая, например, артиклем), то в нем имеется изменение порядка слов как способ различения "данного" и “нового'» (5). Подобные взгляды разделяет и Д. И. Фурсенко (6).
В современном русском языке конечная позиция имени обычно связывается с неопреде-
ленностью, а не конечная - с определенностью. Последнее место в предложении является наиболее сильным, привлекает к себе внимание слушателя или читателя, оставляя в «тени» другие слова, а также передает значение новизны сообщения, поэтому существительное, которое является новым для слушателя, ставится в конце (или ближе к концу) предложения. Этим достигается значение неопределенности.
Английский язык для выражения того же самого значения использует неопределенный артикль. Существительное же, которое известно слушающему из ситуации или упоминалось ранее, ставится в начале предложения, тем самым выражается категория определенности. Эта ситуация в английском языке требует определенного артикля. Выражение значения неопределенности мы наблюдаем в предложениях с инверсией, т. е. с порядком слов У8, где неопределенно детерминированное существительное стоит после глаго-ла-сказуемого.
В устной речи на помощь порядку слов приходят просодические средства (в данном случае интонация и логическое / фразовое ударение), например: Вот дорога - определенное имя; Вот дорога - неопределенное имя. Определенность / неопределенность предмета в языках, лишенных артикля, широко выражается средствами интонации, а фразовое ударение может передавать значение определенности или неопределенности предмета при любом порядке слов. Е. М. Галкина-Федорук отмечает, что определенность / неопределенность может быть выражена особым ударением на слове (7).
Роль просодических и секвенциальных средств в значительной степени предопределена общим характером языка: артиклевого или безартиклево-го. Благодаря изменению порядка слов и перестановке фразового ударения определенность / неопределенность не только существительного, но и всего высказывания могут быть переданы особенно четко. Изучение таких средств выражения определенности / неопределенности, как порядок слов и просодические явления, дает основание некоторым исследователям говорить о наличии «супрасегментного артикля» в русском безартик-левом языке.
К наиболее сильным средствам выражения определенности / неопределенности относятся контекст и речевая ситуация. Так, актуальное членение зависит от причин, внешних для каж-
дого конкретного предложения. Тема сообщения определяется контекстом. Например: В соседнем лесу водились медведи. Но видели их очень редко. Первое предложение содержит сообщение о наличии медведей, поэтому во втором известное (раз они водились, их могли видеть) помещается в начале: Но видели их, а далее сообщается новое - редко. Нельзя абстрагироваться от того факта, что выявление типа определенности / неопределенности объекта, вводимого в коммуникацию, оказывается возможным только на фоне такой крупной коммуникативной единицы, как текст. Так, например, в высказывании Женщина купила книгу, если оно находится в абсолютном, интрадуктивном начале, оба имени могут быть неопределенными, но если это же высказывание находится в середине текста, оба могут быть определенными.
Наиболее сложным как для артиклевых, так и для безартиклевых языков является различение так называемой «специфической неопределенности», когда речь идет о конкретном, референтном, т. е. соотносящемся с денотатом имени: Она вчера купила сумку, и неспецифической, не имеющей конкретного референта: Хочется купить сумку (вообще, любую). С этой точки зрения высказывания типа Анна хочет поехать за границу (в конкретную страну или вообще за границу?) точно анализируются только в контексте или в конситуации и представляют значительную трудность для декодирования.
Помимо актуального членения предложения, нелинейных средств (порядка слов) и логического ударения, значения определенности / неопределенности в безартиклевом языке передают определенно-личные и неопределенно-личные предложения. Так, определенно-личное предложение, главный член которого выражается личной формой глагола, указывающей на то, что действие, названное им, выполняется определенным (1-м или 2-м) лицом, является синтаксическим средством передачи значения определенности. Например: Стою один среди равнины голой (Есенин); Что скажете, Иванов? (Бондарев); Не гляди же с тоской на дорогу... (Некрасов). Глагол в таком случае не нуждается в наличии местоимения, так как значение конкретного лица передается его личным окончанием (1-го и 2-го л. ед. ч. изъявит, накл.; 2-го л. мн. ч. изъявит, накл.; 2-го л. ед. ч. и мн. ч. и реже - 1-го л. мн. ч. повелит, накл.). Все эти формы четко передают значение определенного лица или лиц.
Не случайно, что в определенно-личных предложениях сказуемое не может быть в форме 3-го лица, которая сама по себе не указывает на конкретное действующее лицо. Ср.: Лечу в самолете (я). - Летит в самолете (он? она? оно?). Точно так же формы прошедшего времени глагола не могут быть сказуемым определенно-личных односоставных предложений, поскольку не выявляют определенного лица. Например, в предложении: Накинул сюртук, снял с печи валенки, вышел (Шолохов) - только контекст помогает ус-
тановить действующее лицо, сама же форма глагола одинаково соответствует 1, 2 и 3-му лицу. Такие предложения относятся к двусоставным неполным.
В неопределенно-личных предложениях главным членом является сказуемое, выраженное глаголом в форме 3-го л. мн. ч. прошедшего времени, обозначающим такое действие, которое выполняется неназванными или неопределенными лицами. Например: Художника Петрова призвали в армию (Паустовский). В таких предложениях внимание сосредоточивается на факте, событии, действии. Действующее лицо остается либо необозначенным, так как указание на него, с точки зрения говорящего, несущественно, либо оно неопределенно или неизвестно, поэтому указание на него невозможно. Следовательно, отсутствие подлежащего в таких предложениях значимо. Неопределенность лица отнюдь не влечет за собой снижения его активности как производителя действия, однако сам по себе он не имеет значения, важно лишь производимое им действие. Такова специфика выражения мысли в неопреде-ленно-личных предложениях.
К коммуникативным единицам, служащим для разграничения в тексте оппозиции определенность / неопределенность, относится также признак дескрипторности (введение объекта, целиком идентифицируемого своими определениями в предложении). Дескрипция в тексте (в частности, наличие придаточного предложения, ограничивающего объем понятия) выступает одним из средств детерминированности существительного, т. е. выражает значение определенности в конструкциях N 1 Сор N 2: Показания свидетелей были (была) путаница - дескриптор устраняет согласование по мн. ч.: Показания свидетелей (и) была та путаница (которая сбила с толку прокурора). Как видим, множество объектов, к которым приложим предикат, уже установлено, и выбран один из них. Это разъяснение вскрывает смысл дескрипторности (в частности, дескриптора «тот, который») как одного из текстовых кон-ституентов значения определенности (ср. анафо-ричность, т. е. повторительно-заместительный способ обозначения лиц и предметов: Там лежит коробка. Принеси ее_ сюда).
Категория определенности / неопределенности также тесно связана с содержательной категорией, именуемой «нарративность» (повество-вательность): неопределенные имена начинают текст, они способствуют движению сюжета, вводя новые персонажи; определенные имена способствуют стабилизации (стагнации) повествования, они обеспечивают идентификацию актантов, кореферентность имен. Выражение определенности в составе одного из кореферентных выражений можно наблюдать на следующем примере: Она вышивала платье к свадьбе племянницы. Работа была срочная.
Как видим, отсутствие формального средства (определенного и неопределенного артиклей) в русском языке не мешает ему достаточно экспли-
цитно выражать универсальную категорию определенности / неопределенности. На выполнение этой функции в коммуникативном синтаксисе направлены самые различные средства: актуальное членение, порядок слов, интонация и логическое ударение, использование определенно-личных и неопределенно-личных предложений, особого типа придаточных предложений, дескриптора («тот, который») как разновидности анафорического замещения и т. д. - при определяющей роли контекста или речевой ситуации.
Литература
1. Мелъцев И. Ф. Артикль как средство выражения определенности и неопределенности и его возможные эквиваленты в русском языке (на материале английского языка) // Труды Горьковского педагогического института иностранных языков. 1960. Вып. XX. С. 351-362.
2. Шмелев А, Д Референциальные механизмы русского языка: дис. ... д-ра филол. наук. М., 1995.
С. 87.
3. Ксаикин В. Б. Функциональная типология (неопределенный артикль). Воронеж, 2001. С. 47-156.
А. Белова В. Ф. Некоторые вопросы исследования определенности / неопределенности имени в русском языке и отношение этих значений к значениям немецкого артикля. Пятигорск, 1986. С. 1-16.
5. Успенский Б. А. Некоторые гипотетические универсалии из области грамматики // Конференция по проблемам изучения универсальных и ареальных свойств языков: тез. докладов. М., 1966. С. 93.
6. Фурсенко Д. И. Порядок слов как одно из средств выражения определенности / неопределенности имен существительных // Русский язык за рубежом. 1970. № 4. С. 69.
7. Галкина-Федорук М. Выражение неопределенности в русском языке неопределенными местоимениями и наречиями. М., 1963. С. 9.
М. А. ДЖАРИМОВА
ФОРМИРОВАНИЕ И0ТИВАЦИ0НН0-ЦЕНН0СТН0Г0 ОТНОШЕНИЯ СТУДЕНТОВ К ИЗУЧЕНИЮ ИНОСТРАННОГО ЯЗЫКА
Значительные изменения современной социокультурной, экономической и политической ситуации в развитии российского общества, активное формирование единого образовательного пространства в духе Болонского соглашения требуют пересмотра ценностей содержания образования в целом и предметного образования в частности. В связи с этим на современном этапе развития науки одной из актуальных проблем является формирование мотивационно-ценностного отношения к изучению иностранного языка.
Анализ литературы показал, что вопросы о сущности и условиях развития мотивационно-ценностного отношения будущих специалистов к изучению иностранного языка остаются дискуссионными. Воспитательный и развивающий потенциал иностранного языка как ценностного основания развития культуры и миропонимания студентов неязыковых специальностей в полной мере не рассматривался ни в педагогической, ни в психологической научной литературе. Вместе с тем иноязычная образовательная среда, создаваемая в процессе обучения иностранному языку, является тем формирующим культуру пространством, в котором осуществляется развитие личности обучающегося. Иностранный язык оказывает большое влияние на развитие личности студента, его интеллектуальных и творческих способностей.
Овладение иностранными языками становится социально значимым, когда в качестве ведущих провозглашаются гуманистические общечеловеческие ценности. В основе изучения иностранного языка как социального явления лежит
развивающая учебная деятельность со всеми многосложными субъект-объектными и субъект-субъектными отношениями. Через иностранный язык как особое ценностное средство осуществляются межнациональные, межкультурные связи, сотрудничество в едином мировом жизненном пространстве.
Понятие «мотивационно-ценностное отношение» широко используется в философских, социологических, этических, психологических и педагогических публикациях, однако авторы вкладывают в него разное содержание, что приводит к неопределенности таких понятий, как «ценность», «ценностное отношение», «ценностные ориентации», «профессиональные ценностные ориентации». Ценностное отношение в психологических трактовках выступает и как избирательная направленность психических процессов на объекты и явления окружающего мира, и как тенденция, стремление, потребность личности заниматься именно данной областью явлений, данной деятельностью, которая приносит удовлетворение, и как мощный побудитель активности лич-
