Интерпретация акцентной структуры высказывания при восприятии письменной речи Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

А. В. Павлова

ИНТЕРПРЕТАЦИЯ АКЦЕНТНОЙ СТРУКТУРЫ ВЫСКАЗЫВАНИЯ ПРИ ВОСПРИЯТИИ ПИСЬМЕННОЙ РЕЧИ

Теория актуального членения насчитывает несколько десятилетий. Благодаря этой теории параллельно с интерпретацией синтаксической структуры предложений возникла интерпретация коммуникативной структуры высказываний. Наиболее существенную роль в этой интерпретации играют порядок слов и контекст (последний включает как собственно текстовое окружение анализируемого высказывания, так и знания о мире). Сигнификантом наиболее важной информации выступает фразовое ударение1. Замечено и может уже рассматриваться как доказанное и не подлежащее пересмотру положение, что коммуникативный фокус (коммуникативное ядро, рема, «новое» - теория актуального членения допускает довольно широкую синонимию терминов) тяготеет к концу предложения2, что отмечается финальной позицией фразового ударения: (1а) Дождь шел весь 'день. — (1б) Весь день шел 'дождь; (2а) Картошка на пли'те. — (2б) На плите кар'тошка. Можно считать также общим местом положение о роли контекста в актуальном членении: последний способен изменить коммуникативную перспективу и заставить разместить фокус, а следовательно, и фразовое ударение, на любом другом слове, кроме конечного, например, при ответе на частный вопрос или на переспрос: Где, ты говоришь, картошка? — На пли 'те картошка. - или в возражении на противоречащее данному утверждение (контраст): Так картошка в холодильнике, говоришь? — На пли 'те картошка. Исследована и роль частиц для места фразового ударения: только, как раз, именно перед на плите «перетягивают» коммуникативный фокус на этот элемент предложения также и вне ситуации ответа на специальный вопрос или без контраста: Только на пли 'те картошка; Именно на

1 Под «фразовым ударением» здесь и далее следует понимать главное ударение во фразе, независимо от его качества и функции. Это определение расходится с точкой зрения, представленной в (Николаева 1982), где фразовое ударение (ФУ) как нейтральное, отмечающее конец фразы, противопоставляется акцентному выделению (АВ) как средству логического подчеркивания того или иного смысла.

2 В настоящей статье термины «предложение», «высказывание» и «фраза» употребляются как синонимы.

пли 'те картошка3. Теория актуального членения установила также, что бытийные предложения, которые характеризуют ситуацию как таковую или вводят определенный объект в поле зрения адресата, целиком представляют собой рему, даже если в аспекте синтаксического членения они состоят из подлежащего и сказуемого и фразовое ударение приходится в них на начало предложения как метка их нерасчлененности в аспекте их коммуникативного задания (рематической нерасчлененности): (3) 'Солнышко выглянуло;''Дождик пошел; Орхи 'деи на окнах; Иван И'ваныч пришел. В них место фразового ударения закрепляется за подлежащим, и в случае перестановки подлежащего и сказуемого местами оно оказывается в конце предложения: (4) Выглянуло 'солнышко; Пошел 'дождик; На окнах орхи 'деи; Пришел Иван И'ваныч.

Уже эти примеры заставляют задуматься: почему в одном случае, как в (1) или (2), фразовое ударение перемещается на любой другой элемент предложения, как только он оказывается в конце, не закрепляясь за теми или иными членами предложения, а в других случаях, как в (3) и (4), оно словно «приклеивается» к определенному члену предложения и при изменении порядка слов «сохраняет ему верность»? В (1) и (2) оно подвижно по отношению к синтаксическому составу в пользу порядка слов, в (3) и (4) оно подвижно в отношении порядка слов в угоду синтаксическому составу. И синтаксическому ли? А может быть, дело в конкретной лексике?

Далее, всесильность контекста в отношении актуального членения предложения вызывает сомнения. Во-первых, имеются заголовки газетных статей, названия книг, состоящие из одного предложения лозунги, реклама, цитаты, эпиграфы, примеры в учебниках на те или иные грамматические правила, примеры в словарях, а также в любом тексте есть первая фраза. Все эти предложения интерпретируются и прочитываются с определенным фразовым ударением вне контекста4. У первых фраз есть, разумеется, правый контекст, но его роль в понимании синтаксической и семантической структуры высказывания не столь важна, как роль левого контекста, и ограничивается отдельными случаями корректировки первоначальной интерпретации5. Тем не менее по какой-то причине мы ставим фразовое ударение далеко не всегда по правилу конца

3 Роль частиц в акцентном контуре высказывания подробно освещена в (Николаева 1985).

Здесь и далее под контекстом мы будем понимать только текстовое окружение, то есть интерпретировать этот термин в узком смысле.

5 Исследование правого контекста для исправления первоначального восприятия начальных фраз - отдельная и очень интересная тема, выходящая, однако, за рамки данной статьи.

предложения, как в примерах (1), или его начала, как в примерах (3). Мы расставляем фразовые ударения по значительно более сложному алгоритму: (5) Запах антоновских яблок исче'зает из помещичьих усадеб (Бунин, начало главы); (6) 'Трудно бороться с предрассудками («Новая газета», первая фраза статьи); (7) За 'хватывающее чтение — аналитические статьи в российской и зарубежной прессе (П. Вайль; первая фраза в очерке); (8) Я 'редко сохраняю чужие постинги на диске (первая фраза записи в блоге); (9) Евгений Леонардович Леонов 'знал, что пошел на сделку (А. Маринина, начало главы); (10) Я 'слушался старших (Р. Гальего, начало главы); (11) Я 'смутно помню свое детство (Р. Гальего, начало главы). Во-вторых, и при наличии левого контекста одно и то же содержание попадает или не попадает под фразовое ударение в зависимости от каких-то дополнительных факторов, не имеющих отношения к контексту. Например, одна из основных ролей левого контекста, согласно теории актуального членения, заключается в том, чтобы «новое» предшествующего предложения переходило в «данное» последующего. Например: (12) Витя пошел в магазин. По субботам он все'гда ходит в магазин. Поскольку содержание ходить в магазин названо в первом предложении, во втором оно не попадает в коммуникативный фокус и фразовое ударение смещается с конца предложения к его центру всегда как к единственной новой информации, ради сообщения которой, собственно, и возникло это предложение (по субботам в данном примере не в счет, так как это содержание входит в общее для участников коммуникации знание о мире: день, в который произносится данное высказывание, -суббота). Однако встречаются случаи, которые противоречат данному положению теории актуального членения (о роли левого контекста), например: (13) Мужчина развертывал дорогие конфеты и кормил ими женщину. Она раскрыла рот, и он положил в него кон 'фету (Б. Балтер) - конфеты упомянуты в левом контексте, тем не менее слово конфету (старая информация) находится под фразовым ударением. Аналогичные примеры: (14) В эмалированном тазу лежала гора посуды. Я нагрел воду и перемыл всю по 'суду (Б. Балтер); (15) Город был пропитан запахами: весной пахло акацией и сиренью, летом — левкоями и табаком, и всегда — морем. Теперь я уверен, что из тысячи городов узнал бы наш город по 'запаху (Б. Балтер). Наконец, имеются ситуации, когда при одном и том же левом контексте фразовое ударение приходится то на один член предложения, то на другой - при полностью одинаковой синтаксической структуре. Например: (16а) Царила обычная школьная кутерьма. В тот день каждый думал об эк 'заменах. — (16б) Царила обычная школьная кутерьма. В тот день 'мало кто

думал об экзаменах; (17а) Он покраснел; ему было 'стыдно убить человека безоружного (Лермонтов). — (17б) Он покраснел; он собирался убить человека безо 'ружного.

Бытийные предложения типа (18а) Ранняя 'осень; Прекрасная 'местность, оформляемые привычным фразовым ударением в конце предложения на существительном, перестают быть бытийными и назывными при определенных заменах, ср.: (18б) 'Скучная местность; Нео 'бычная осень. Бытийность, синтаксическая номинативная природа и рематическая нерасчлененность - все это разрушается чисто лексическими средствами (синтаксический состав предложений одинаков). На место номинативности заступает выраженный акт предикации (независимо от того, следует ли рассматривать скучная или необычная здесь в качестве синтаксических ска-зуемых)6.

Наконец, можно сказать (19а) Салат в холо 'дильнике и (19б) В холодильнике са'лат. Оба варианта осмысленны и корректны. Но, если допустимо сказать (20а) В холодильнике пустота, то сказать (20б) Пустота в холо 'дильнике уже нельзя, эта фраза бессмысленна вне оправдывающего ее контекста. А вот (20в) Пустота в холодильнике сказать можно и без всякого контекста.

Все эти обстоятельства - реальное отсутствие левого или всякого контекста при сравнительной легкости принятия решения об акцентной интерпретации изолированных предложений, нарушение логики «нового - данного» относительно постановки фразового ударения даже при наличии левого контекста, диктующего, казалось бы, иную расстановку ударений, а также возможность, а то и необходимость различного акцентного оформления предложений одной и той же синтаксической структуры при одних и тех же контекстуальных условиях, но различном лексическом наполнении -заставляют искать иные, дополнительные причины расстановки фразовых ударений при прочтении и интерпретации письменных высказываний.

Есть еще одна причина для подобных поисков. То, что принято называть инверсией, или обратным порядком слов, часто оказывается не объективной категорией, а субъективной, напрямую зависящей от лексического состава предложения, а не от порядка слов. Так, в бытийных предложениях порядок слов (21а) 'Ветер воет; 'Гром грохочет; Гра 'чи прилетели не воспринимается как инверсия, и так же не воспринимается как инверсия порядок слов в предложениях (21 б) Воет 'ветер; Грохочет 'гром; Прилетели

6 Проблематика синтаксического членения предложения в настоящей работе не обсуждается.

гра'чи. Если же заменить глагол и создать такие параллельные примеры, как (21 в) Ветер у 'тих; Гром отда 'лился; Грачи уле 'тели, то они воспринимаются как предложения с нормальным порядком слов только при подлежащем на первом месте и при фразовом ударении на сказуемом7. Перемещение фразового ударения на подлежащее вне специфического контекста, оправдывающего это перемещение факторами контраста или ответа на вопрос, порождает ощущение инверсии. Предложения со сказуемыми на первом месте при сохранении на них фразовых ударений также порождают ощущение инверсии: (21 г) Отда'лился гром; У'тих ветер; Уле 'тели грачи. Уже эти примеры позволяют предположить, что имеется прямая связь между лексическим наполнением высказывания, порядком слов (и даже его субъективным восприятием как прямого или обратного) и месторасположением фразового ударения8.

Некоторые варианты сочетаний фразового ударения и порядка слов воспринимаются как ненормативные. Например: (22а) Мальчик сидел в углу и тихо 'вел себя - при таком порядке слов и ударении на вел фраза некорректна, для ее исправления требуется изменить порядок слов (вел себя 'тихо) или как минимум переместить ударение на тихо при том же порядке слов. А вот (22б) Мальчик сидел в углу и тихо 'пел - корректная фраза. Другой пример: (23а) Пособие позволяет впроголодь существо 'вать - фраза некорректна; правильно: (23б) Пособие позволяет существовать 'впроголодь. Ср: (23в) Пособие позволяет как-то существо'вать — это фраза правильная, некорректен был бы ее вариант с измененным порядком слов и смещением фразового ударения: (23г) Пособие позволяет существовать 'как-то. Предложения в сопоставляемых парах различаются исключительно лексическим значением одного-единст-венного элемента.

Эти примеры наглядно показывают, что а) фразовое ударение не безразлично к лексическому составу предложения и б) контекст способен уступать свою главную роль определителя места фразового ударения лексическому и / или синтаксическому составу предложения9.

7 Предложения Ветер утих; Гром отдалился; Грачи улетели с фразовым ударением на глаголе не являются бытийными; они, хоть и характеризуют ситуацию, расчленены на тему и рему и представляют собой сообщения, соответственно, о ветре, о громе и о грачах.

8 Подробнее о восприятии инверсии см. в (Павлова 2007а).

9 Более подробно о восприятии порядка слов и фразового ударения как нормативных или ненормативных см. в (Павлова 2007б).

Сопоставление пар примеров, различающихся только одним признаком, определяющим место фразового ударения, позволяет создать список факторов, влияющих на расстановку фразовых ударений при восприятии и интерпретации письменных высказы-ваний10. Этот список не претендует на полноту охвата всех факторов, влияющих на определение места фразового ударения, и может рассматриваться как таковой лишь с оговоркой, что речь идет о тенденциях той или иной интерпретации, характеризующихся высокой степенью вероятности. В принципе, каждая интерпретация должна была бы сопровождаться лексическими «смягчителями» категоричности утверждений типа «скорее», «вероятнее всего», манифестирующими нежесткость и неединственность любых интонационных и семантических толкований.

Такие факторы, как явный контраст, эмфаза и усиление фокусировки при помощи частиц, исключаются из рассмотрения. Большинство примеров (в случае если они специально не снабжены контекстом) следует представлять себе как фразы, открывающие текст (например, начало книги, главы, статьи).

I. Ретроспективность / проспективность в составе семантических характеристик глагола

Сравним следующие пары примеров: (24а) Профессор поинтересовался моими ра 'ботами. — (24б) Профессор заинтересо 'вался моими работами; (25а) Я ощутил головную 'боль. — (25б) Я из'бавился от головной боли. Вспомним также примеры (21 в) и (21г). Ясно, что заинтересоваться можно только тем, что предъявлено чьему-либо вниманию до того, как порождается высказывание, в котором описывается реакция субъекта предложения (в данном случае - реакция профессора на предъявленные или описанные ему до момента речи работы)11. Избавиться можно лишь от чего-то, что до этого имело место (головная боль). Утихнуть может лишь что-то, что до этого шумело (ветер). Семантическая структура лексического значения глагола часто включает в себя некий вектор, направленный или в прошлое, или в будущее. Вектор, обращенный в прошлое, можно обозначить как сему ретроспектив-ности: к моменту создания предложения имело место событие, о котором в предложении прямо не говорится. Косвенным образом идея о том, что данное событие уже имело место, заключена в

10 В работе рассматриваются только повествовательные и при этом синтаксически несложные предложения; акцентный анализ вопросительных и побудительных предложений требует отдельного исследования.

11«Субъектом предложения» здесь и далее обозначается подлежащее.

семантике глагола. Тем самым событие в явном или скрытом виде (головная боль, или работы, о которых ранее должна была идти речь, или ветер, который, чтобы утихнуть, должен был сначала задуть) переводится сознанием воспринимающего письменное высказывание в ранг темы, а глагол возводится в ранг ремы. Вектор, обращенный в будущее (или сема проспективности), позволяет событию развернуться у нас, субъектов восприятия высказывания, как бы непосредственно перед глазами: мы вместе с профессором напряженно ждем, что же ему сейчас скажет некто я про свои работы. Сема проспективности вводит работы в поле нашего зрения. Словосочетание моими работами попадает в рематическую часть высказывания благодаря семантике глагола, и только ей.

В этой связи важно отметить, что «ретроспективность», «прошлое» следует понимать не в значении «прошедшее время» или «реальное предшествование», а как субъективное переживание, которое представляется субъекту предложения свершившимся фактом независимо от того, имеет ли он место на самом деле: (26а) Он 'знал, что грядущей ночью его арестуют — акцентное выделение глагола в таком высказывании оправдано, если субъект не сомневается в истинности ареста грядущей ночью, хотя арест как таковой еще не произошел. Ср.: (26б) Он знал, что грядущей ночью его аре 'стуют — такая акцентная структура тоже оправдана, если глагол знал означает слышал (от других), ему говорили. Если данное предложение открывает текст, то есть если читатель лишен какой бы то ни было опоры на левый контекст, вероятность прочтения этого предложения с фразовым ударением на знал выше, поскольку значение глагола знать как фактивного, вводящего содержание, автоматически попадающего в статус пресуппозиции, более характерно для данного глагола и приходит в голову первым. Еще проще читателю дается истолкование значения глагола знать, если лексический состав высказывания подсказывает, что речь идет о свершившемся в действительности факте и что субъект речи однозначно воспринимает его как таковой12. В этом случае

12 Неизбежным образом возникает вопрос, чье именно восприятие или чья субъективность играет основную роль в принятии решения о расстановке фразовых ударений - при наличии трех субъектов одновременно: субъекта восприятия, субъекта речи (говорящего) и субъекта предложения. Понятно, что решение принимает субъект восприятия. Но он принимает его в зависимости от своих предположений относительно того, как и что думает субъект речи. Субъект речи иногда прячется за субъектом предложения, однако в конечном итоге именно субъект речи является ключевой фигурой в этой игре. Его отношение к миру, адресату, субъекту предложения, то есть его модальность, пытается угадать субъект

вероятность истолкования глагола знать как слышать от других почти нулевая13.

К ретроспективным глаголам, способным притягивать к себе фразовое ударение, относятся прощать, отменять, устранять, привыкать, притерпеться, одобрять, стыдиться, забывать, переиначивать, переделывать, утрачивать, переставать и многие другие, направляющие внимание субъекта восприятия к некоему содержанию, предъявлявшемуся его вниманию к моменту создания высказывания если не в реальной действительности, то в его созна-нии14.

Сама по себе сема ретроспективности - наиболее слабый фактор для привлечения фразового ударения из всех нам известных. Например, в глаголах продолжать, заканчивать, гасить (долг), закрывать, разрушать, отменять, терять сема ретроспективности есть, а притягательность для фразового ударения невелика: (27) Они продолжали свой 'путь; Мы вчера погасили долг за ква 'ртиру; Я закрыла последнюю страницу 'книги. Правительство отменило льготы для пенсио 'неров; Сын потерял сегодня свой 'ранец. Ясно, что путь, долг, чтение книги, льготы для пенсионеров, ранец существовали до того, как были созданы соответствующие высказывания. Казалось бы, перечисленные элементы предложения должны оказаться в ранге темы. Но сема ретроспективности оказывается недостаточно веским поводом для постановки фразового ударения на глаголе15. Ее магнитные по отношению к фразовому ударению свойства резко возрастают при поддержке дополнительных сем, а именно семы ментальной обработки информации и семы субъективной оценки. Чем больше в семантике ретроспективного глагола субъективности, тем выше вероятность его рематической роли в предложении, ср.: (28а) Я на днях погасила свой долг за квар 'тиру. — (28б) Я ис'полнила свой долг перед родителями. Ср.: (28в) Я

восприятия, то есть читатель, интерпретирующий акцентную структуру высказывания. Акцентная структура является итогом произведенного им логического анализа.

13 См. пример (9).

14 Подробный анализ ретроспективных глаголов см. в (Павлова 1987); (Павлова, Светозарова 1990).

15 Нельзя также сбрасывать со счетов спаянность некоторых словосочетаний и их акцентную цельнооформленность даже в случае их неидиома-тичности. Казалось бы, потерять можно лишь то, что до этого имел. Но потерять терпение, потерять покой оформлены и скреплены фразовым ударением на втором слове уже на уровне словосочетаний, и место ударения в них не меняется, так как эти словосочетания извлекаются из памяти целиком, а не поэлементно.

исполнила сегодня роль Жи 'зели — здесь другое значение глагола исполнять, отсутствие ретроспективности и субъективной модальности. Высказывание (28а) сугубо повествовательно и сообщает о событии. В (28б) выражается отношение субъекта предложения к определенному содержанию, то есть в нем присутствует ярко выраженная модальность. Ср. также: (29а) Он забыл коше'лек. — (29б) Он за'был унижения юности. В предложении о кошельке в ментальном глаголе с ретроспективной семантикой последняя заслоняется повествовательностью: речь идет о конкретном, сугубо материальном и практическом, предмете (кошелек)16. Во втором унижения юности пропущены через сознание и к ним выражается определенное личное отношение. Ретроспективность выдвигается на передний план, поддерживаемая семой субъективной оценки и отрицания (забыл — 'перестал думать', 'больше не думает'). Этот эффект вызван семантикой объекта забвения, коий во втором предложении не только нематериален, но требует непременного осмысления и сам по себе является итогом предварительно произведенной оценки. На смещение сем внутри одного и того же глагольного значения оказывает влияние семантика синтаксически зависимого от него слова. Не случайно глагол забыл легко заменяется на более высокий по стилю позабыл в сочетании с унижениями юности, в отличие от сочетания с кошельком (высокий стиль противоречит практичности содержания).

Таким образом, сема ретроспективности - только основа, исходное условие для ударности глагола. Магнитными свойствами для фразового ударения является сема ретроспективности в сочетании с модальностью. Даже в чисто ментальных глаголах должен присутствовать элемент оценки. Так, в (30) Он знал, что сейчас скажет его гость — глагол знал означает больше, чем просто владение информацией. В нем присутствуют дополнительные семы из сферы субъективной оценки (уверенность, возможно, скука, не исключено, что обреченность или страх, а может быть, и необычайная проницательность субъекта предложения). В примере (24б) семантика глагола заинтересовался также содержит сему субъективной модальности (положительно отнесся, захотел узнать больше), накладывающуюся на сему ретроспективности. Это сочетание сем и притягивает к себе фразовое ударение.

Напротив, способность семантики глагола к развертыванию той или иной картины непосредственно перед мысленным взором субъекта восприятия, названная здесь семой проспективности, в

16 Повествовательность (нарративность) просодически оформляется фразовым ударением на последнем слове предложения.

состоянии одолеть даже силу левого контекста, как в примерах (13), (14), (15) или даже в таких случаях, где «данное» определяется в левой части того же предложения и выражается местоимением: (31а) Я вышел перед аудиторией. Все глаза были устремлены на ме'ня; (31 б) Монета взвилась и упала звеня; все бросились к 'ней (Лермонтов)17. Благодаря семе проспективности глагол как бы вводит объект или какое-либо содержание в наше поле зрения, даже в том случае, если этот объект или это содержание ранее уже упоминались, то есть являются старой информацией. Семой проспективности обладают глаголы движения, зрительного восприятия18, многие глаголы речи (говорить, сказать, объявлять, возвещать, провозглашать), глаголы, выражающие намерение (собираться, планировать, задумать, намереваться), ментальные глаголы (надеяться, считать, полагать, думать), модальные глаголы (хотеть, мочь, велеть), глаголы зачина (начинать, стать, вздуматься, затевать) и многие другие19.

Один и тот же глагол, выступая в разных значениях, может обладать семой ретроспективности или семой проспективности, как мы видели уже на примере глагола знать: во-первых, 'обладать точной информацией', во-вторых, 'слышать от других', то есть 'не обладать точной информацией'. Аналогичные примеры можно привести и с другими глаголами: (32а) Я подозревал об'ман ('полагал, что возможен обман, но так ли это, пока неясно'). -(32б) Я подозре'вал обман ('не сомневался, что обманут, и, действительно, обманули' — в предложении выражено подтверждение собственных предположений); (33а) Я слышал, что Вы пере'ехали ('мне говорили, но я не уверен в достоверности этой информации и прошу подтверждения'). — (33б) Я 'слышал, что Вы переехали ('Вы переехали, и я об этом знаю, здесь я сообщаю о

17 Здесь возможны варианты: несомненно, корректно было бы и фразовое ударение на бросились; в нашу задачу входило прежде всего показать, что фразовое ударение на ней не только возможно, чего, казалось, не должно было бы быть в соответствии с известными положениями теории актуального членения («данное», выраженное к тому же личным местоимением), но и в высокой степени вероятно.

18 Глаголы зрительного восприятия могут означать, в частности, владение фактической информацией наравне с ментальными глаголами ретроспективной семантики, ср.: Она видела за окном лес и над ним круглую лу'ну (глагол зрительного восприятия с семантикой проспективности). -Она 'видела скрытые мотивы поведения своего супруга (ментальный глагол с семами ретроспективности и субъективной модальности, синоним понимала) .

19 Рамки статьи не позволяют углубиться в анализ семантических глагольных групп.

своем знании'). Если (33а) допускает трансформацию: Я слышал, Вы пере'ехали (без союза что), то (33б) трансформации не допускает. Принять решение об интерпретации акцентной структуры фраз на письме в условиях подобной многозначности и в отсутствие левого контекста может помочь только правый контекст; если же и его по каким-то причинам нет (что в приведенных примерах маловероятно), то семантика фраз и их толкование остаются невыясненными, их двусмысленность сохраняется.

II. Оценочность

Сравним: (34а) Две кариатиды поддерживают ба'лкон. — (34б) Парламент под 'держивает кандидатуру. В первом предложении поддерживать означает подпирать, во втором одобрять: субъект предложения выражает свою положительную оценку предъявленного ему предварительно объекта. Первое предложение описательно, второе модально по своему содержанию.

Семантика оценки - один из наиболее мощных факторов для притягивания фразового ударения к соответствующему слову. В оценочной семантике неизбежным образом содержится и сема ретроспективности: положительно или отрицательно оценивать можно лишь то, что до этого было известно. Сема ретроспектив-ности, подкрепляемая и усиливаемая во много раз оценкой, может быть заключена не только в глаголе. Под фразовым ударением способен оказаться даже предлог: (35а) Он был 'против переизбрания; (35б) Я была 'за переизбрание. Хотя наличие лексического значения у предлогов в принципе сомнительно, но в данных примерах они явно содержат оценочную сему и синонимичны глаголам ретроспективной семантики: соответственно 'возражал' в (35а) или 'согласна' в (35б)20.

Несмотря на то, что оценочность - более сильный фактор, влияющий на расположение фразового ударения, чем глагольная ретроспективность / проспективность «в чистом виде», здесь тоже есть свои градации: так, положительная оценка меньше тяготеет к позиции интонационного центра фразы, чем отрицательная, ср.: (36а) Президент одержал со'мнительную победу. — (36б)

20 Однако вероятность постановки фразового ударения на против выше, чем на за. Можно прочитать второе предложение и как Я была за переиз 'брание. Прочтение же первого предложения с фразовым ударением на переизбрания значительно менее вероятно. Тяготение фразового ударения к против поддерживается, помимо сем ретроспективности и оценочности, еще и семой отрицания в значении этого предлога (см. ниже раздел 3).

Президент одержал грандиозную (оглушительную, сокрушительную ) по 'беду. Объясняется это тем, что положительность входит в рамки нормы, то есть ожидаемого, и часто не акцентируется. А вот отрицательность представляет собой нарушение нормы, а потому привлекает к себе внимание21. В слове сомнительный содержится резко отрицательная ментальная оценка. Так же, как в случае с глаголами, ментальность, субъективизация усиливают оценочность. Ср.: (36в) Пришел неожиданный 'гость. — (36г) Пришел несим-па 'тичный гость22.

Кроме того, немалую роль в расстановке фразовых ударений на оценочных словах играет синтаксис, а также субъект оценки. В предложениях со структурой (Это) - оценочная характеристика -характеризуемое, например: (37а) (Это) хо'рошая мысль -оценочное слово с высокой степенью вероятности оказывается ударным. А в таком предложении, как (37б) Мне пришла в голову хорошая 'мысль, ударение уже не на оценочном слове. В то же время в предложении с аналогичной синтаксической структурой: (37в) Тебе пришла в голову хорошая мысль - вероятность постановки фразового ударения на хорошая снова повышается. В (37а) хорошая - в коммуникативном фокусе высказывания, потому что характеризуемое - мысль - для говорящего (субъекта оценки) - непреложный факт, и он фокусирует внимание адресата только на характеристике: Эта мысль - хорошая. Предложения (37б) и (37в) различны в том отношении, что в (37б) субъект предложения и субъект оценки должны были бы совпадать, а хвалить самого себя не принято, тогда как в (37в) оценка отнесена субъектом речи не к самому себе, а к кому-то другому, кого, возможно, и похвалить не грех. Ударение на мысль в словосочетании хорошая мысль снимает остроту оценки, смягчает ее. Ударение на хорошая превращает высказывание в

21 Заметим попутно, что нейтральной оценки вовсе не существует. Как только что-то перестает быть положительным, оно переходит в ранг отрицательного. Оценка в таких выражениях, как средний, ни то ни се, серединка наполовинку отрицательна, а оценка в слове нормальный обычно положительна: он нормальный мужик, у меня нормальное настроение. То же касается, например, положительной оценки в глаголе оценить: Мы оценили тост означает не мы дали тосту оценку, а мы дали тосту положительную оценку, мы высоко оценили тост.

22 Не исключено, что закономерности в расстановке фразовых ударений действуют на уровнях ниже уровня высказывания. Многие примеры показывают, что те или иные значения многозначных слов тяготеют к ударной или безударной позиции во фразе уже на уровне словаря. Другие примеры, как (36в) и (36г), позволяют предположить, что фразовое ударение имеется на уровне словосочетания. К сожалению, рамки статьи не позволяют уделить внимание рассмотрению этих вопросов.

откровенную похвалу, возможно, сопровождаемую восхищением или «снисходительным похлопыванием по плечу».

Нередко одно и то же многозначное слово выступает как оценочное или как неоценочное в зависимости от своего значения, и место фразового ударения определяется толкованием. Например: (38) Россия — азиатская страна. Если автор высказывания считает, что Россия расположена (исключительно) в Азии, то фразовое ударение приходится на страна и в предложении сообщается, что Россия расположена в Азии. Если он так не считает, то ударение приходится на азиатская, и в предложении выражена оценка страны, складывающаяся из целого комплекса сем (рабская психология, непонимание ценности элементарных человеческих свобод, замкнутость и закрытость по отношению к внешнему миру), включающего сему негативности как таковую. Предложение (39) Он поспешил уйти может содержать сообщение, что кто-то быстро ушел, и тогда оно будет прочитано как Он поспешил уй 'ти, — а может выражать оценку осуждения ('напрасно он ушел'): Он поспе 'шил уйти. У глагола поспешить, как и у прилагательного азиатский, одно из словарных лексических значений неоценочное, другое оценочное23.

Оценочность же способна определять сохранение или несохранение места фразового ударения при изменении порядка слов. Ср.: (40) Маша — пятнадцатилетнее ди 'тя. Она не справится с такой непосильной нагрузкой. — (41) Собака — домашнее жи 'вотное. Она любит ласку. Первые предложения этих минитекстов обладают одинаковой синтаксической структурой и обнаруживают идентичное актуальное членение. При изменении порядка слов картина меняется: (40а) Маша — ди'тя пятнадцатилетнее. Она не справится с такой непосильной нагрузкой. — (41а) Собака — животное до'машнее. Она любит ласку. Фразовое ударение при перестановке слов в первом примере сохраняется, во втором не сохраняется (если его оставить на слове животное и после изменения порядка слов, получим: Собака — жи'вотное домашнее. Такая акцентуация ненормативна и режет ухо). В предложении про Машу дитя отражает не фактическую сторону дела, а оценочную ('еще недостаточно взрослая, незрелая, не доросла, не потянет'). В

23 Те же значения и та же расстановка фразовых ударений обнаруживаются у синонимичного глагола поторопиться. Эта многозначность, к сожалению, часто не отражается словарями. Так, она не зафиксирована в словарях Ушакова и Ожегова-Шведовой, а 17-томный Академический словарь русского языка и словарь Кузнецова приводят значение' сделать что-л. слишком рано, не учтя каких-либо условий', но лишь для глагола поторопиться, но не для поспешить.

предложении о собаке слово животное внеоценочно и отражает действительное положение дел. Наоборот, оценка заключена в слове домашнее. В нем выражены не столько принадлежность собаки к определенному классу животных, сколько качества, совокупность которых можно обобщить с помощью одного слова (привязанность к человеку, ожидание от него доброго к себе отношения, незлобивый нрав). Можно представить себе другой пример: (40б) Маша самосто 'ятельное дитя. Ей по плечу такая задача. В этом случае фразовым ударением отмечено прилагательное как при данном порядке слов, так и при перестановке: (40в) Маша дитя самосто 'ятельное.24 Фразовое ударение закрепляется не за словом как таковым и не за определенным местом в предложении. Оно тяготеет к семе оценочности, как если бы эта сема обладала для него магнитными свойствами. Причина этого явления: то, что оценивается, должно быть предварительно известно. Одно содержание переводится в ранг темы благодаря семе оценочности в другом содержании. Предложения, содержащие оценочные слова, -это предложения с двойным дном, то есть с двойной пропозицией, но одна из них обычно отчасти заслонена другой и присутствует как бы в тени. Знание об этой неявно выраженной пропозиции появляется у субъекта восприятия благодаря оценочной семе.

Если в предложении следуют друг за другом два оценочных слова, то они вступают в конкурентную борьбу и одно из них оттягивает на себя ударение. Из пары прилагательное и существительное победителем оказывается, как правило, оценочное существительное. Ср.: (42а) Она очаров'ательная девушка (барышня, особа, собеседница, актриса). — (42б) Она очаровательная верти'хвостка (лгунья, мучительница, проказница, дурочка). Если же два оценочных слова близки по семантике, то возможны варианты и фразовое ударение может приходиться как на оценочное прилагательное, так и на оценочное существительное или даже оба слова в равной степени (эффект скандирования): (42в) Она очаро(')вательный моты(')лек; (42г) Она (')наглая (')лгунья. Это предложения с двойной пропозицией (см. раздел XI), довольно трудные для восприятия несмотря на свою лапидарность.

Перемещение фразового ударения может напрямую затронуть значение не одного слова, а сразу двух. Ср.: (43а) Она 'прямо плывет (плывет по прямой). - (43б) Она прямо плы'вет (глагол употреблен метафорически). Перемещение ударения со слова,

24 Отметим попутно, что порядок слов в предложении Маша дитя пятнадцати 'летнее воспринимается как инверсия, а в предложении Маша дитя самосто'ятельное не воспринимается, хотя у этих предложений порядок слов и синтаксический состав идентичен.

характеризующего конкретную физическую траекторию, на слово-метафору одновременно затрагивает семантику соседнего с ним слова прямо: в (43б) оно означает 'прямо-таки, словно, будто' (модальное слово, вводящее метафору). Аналогичные примеры: (44а) Мой сосед — по'рядочный человек. — (44б) Мой сосед — порядочная сви 'нья; (45а) Пабло — ст 'арый осел. — (45б) Пабло — старый о 'сел; (46а) Хорошенькую мошенницу мы терпели два 'года. — (46б) Хорошенькую мо'шенницу мы терпели два года! (47а) Добровольцы на'шлись. — (47б) Добро'хот нашелся. Во всех этих примерах перемещение фразового ударения оказывается связано с изменением семантики сразу двух стоящих рядом слов. В примерах (46а) и (46б) на слово хорошенькую ударение не падает ни в первом, ни во втором предложении, но смещение ударения на соседнее слово, вызываемое изменением его семантики (мошенница в безударной позиции - действительно мошенница, а мошенница в ударной - не мошенница, а метафорическая оценка определенных человеческих качеств), попутно меняет и лексическое значение слова хорошенькую.

Сема оценочности может смягчаться и нивелироваться синтаксической структурой высказывания: (48а) Ковалев — см'елый мужик. — (48б) Ковалев проявил себя в этой кампании как (')смелый му(')жик. Синтаксическая конструкция предложений (37а), (48а) просто самой своей природой предназначена для фокусирования оценочности, выраженной в сказуемом25. Иная синтаксическая конструкция способна снять остроту и актуальность семы оценки. Предложение (48б) допускает варианты акцентной интерпретации. Перемещение ударения со смелый на мужик в (48б) не воспринимается как ошибочное, хотя и так ясно, что речь идет не о женщине. Снимается сила оценки и лексическими средствами: усилители качества очень, чрезвычайно, исключительно, удивительно, поразительно и им подобные, а также какой в восклицательном

25 Вопрос о соотношении синтаксического и актуального членения здесь намеренно не обсуждается; является ли хорошая в предложении Это хо'рошая мысль собственно сказуемым (а мысль, соответственно, подлежащим) или входит в группу сказуемого, сам по себе исключительно интересный, невозможно осветить в рамках настоящей статьи. Однако необходимо отметить, что во всех случаях, когда фразовое ударение приходится не на конец предложения и не на слово, подсказываемое левым контекстом, то есть во всех случаях акцентуации того или иного элемента предложения в силу особенностей его семантики, имеет место акт предицирования (пропозиция) динамического приписывания некоему содержанию определенных свойств. Тяготение акцентуируемого слова к роли сказуемого несомненно.

предложении размывают оценочность, не перетягивая при этом на себя ударение: (49а) Он до'стойный противник. — (49б) Какой достойный про 'тивник! - (49в) Он исклю(')чительно до(')стойный про(')тивник. В (49в) допустимы варианты: фразовое ударение может прийтись на любое из трех слов, на два из них или на все три. В устной речи в высказываниях типа (49в) часто присутствует скандирование: Он исклю 'чительно до 'стойный про 'тивник.

Сема оценочности в роли акцентного магнита не проявляется в словосочетаниях «оценочное прилагательное или причастие + существительное или оценочное наречие + глагол», когда эти словосочетания выступают, с коммуникативной точки зрения, единой группой26: (50) Негодный мальчишка сбеж'ал; (51) Мне захотелось 'выпроводить назойливого собеседника; (52) Пришлось угощать несимпатичного гостя чаем с пиро 'гами. Ясно, что оценка (мальчишка — негодный, собеседник — назойливый, гость — несимпатичный) произошла уже ранее, и в данных примерах она не производится.

Нельзя не упомянуть еще один важный аспект, связанный с оценочностью. Ср.: (53а) Учительница наказала Олега Чесно 'кова. — (53б) Учительница нака 'зала проказника27; (54а) Стакан полетел в висок про 'тивнику. — (54б) Стакан полетел в ви 'сок скотине. Тенденция такова, что если оценка выражена в объекте какого-либо действия, то она играет для актуального членения роль, противоположную только что описанной выше. Оценочность в словах проказник, скотина - это результат мыслительной операции, произведенной субъектом высказывания ранее, до того, как порождается высказывание. Мы имеем здесь дело со свернутой, снятой оценкой. Ср.: (54в) Она засыпала корм ско 'тине - оценки нет, перед нами чистая повествовательность.

26 В подобных группах не имеет места предицирование; оценочное прилагательное или наречие используется говорящим как нечто само собой разумеющееся, как имманентное свойство характеризуемого объекта. Оценка произошла ранее, и здесь она подается в снятом виде, то есть не в виде актуального процесса оценивания, а как результат.

27 Повторим, что речь идет о первом предложении текста. Если имеется левый контекст, в котором Олег Чесноков упомянут, ясно, что соответствующее дополнение принимает на себя в (53 а) роль темы.

III. Отрицание

Отрицание (как грамматическое, так и выраженное чисто лексическими средствами) по своей природе очень близко к оценке, не случайно обе эти категории причисляются к проявлениям модальности. Эта близость затрагивает и соотношение между отрицанием и фразовым ударением. Принято считать, что отрицание служит для выражения негативных связей между понятиями. Однако для того, чтобы отрицать ту или иную связь, надо осознать

самое возможность таковой как положительной и считать, что она

28

принадлежит норме или что она ожидается в данном контексте или в данной речевой ситуации. У всякого отрицательного высказывания имеется положительный противочлен9. Отрицание как мыслительная операция и как коммуникативный акт вторично. Типичная функция отрицания - служить возражением на формально не выраженное (если отвлечься от фактора контекста), но присутствующее в сознании участников коммуникации ожидание. Содержание высказывания, соответствующее этому ожиданию, попадает в ранг темы, а отрицание рематично и притягивает к себе фразовое ударение: (55) Она не все'гда улавливала ход мысли собеседника ('предполагается, что ход мысли собеседника требуется улавливать всегда'); (56) Мне не про'снуться в шесть утра ('кто-то ожидает, что я буду вставать в такую рань'); (57) Он не 'стал ее догонять ('в подобной ситуации следовало ее догнать'); (58) «Уроки Армении» местами читались как прозаическая лирика: не много в ней было реалий и деталей... (П. Вайль) ('ожидалось, что реалий и деталей в книге много'); (59) Следственный комитет при прокуратуре не на'шел состава преступления в публикации ('предполагалось, что найдет')30. Отрицание, выраженное лексически, ведет себя по отношению к фразовому акценту аналогично: (60) Она от'вергла предложение ('не приняла'); (61) 'Зря мы пренебрегли советом ('не надо было пренебрегать'); (62) 'Вряд ли у него имелись объективные причины

28 тг

Под «нормой» здесь понимается совокупность представлений о некоторых связях и отношениях между понятиями как отражениями предметов и явлений действительности; данные представления являются частью общих знаний о мире, свойственных любому участнику коммуникации.

29 Подробнее см. об этом в (Падучева 74; Торопова 78).

30 На самом деле отношения еще сложнее: субъект высказывания считает, что адресат полагает или ожидает, что ... . Отрицательная семантика - не объективное, а субъективное возражение на ожидание.

не отвечать на письмо ('не думаю, что имелись'). (63) Молод ты меня судить ('не имеешь права, не должен, не дорос'). Очень часто отрицание прячется за эвфемизмами. Так, в (62) реально выражается отрицание ('причин не имелось'), но в смягченной, менее категоричной форме. Ср. также: (64а) Я 'слабо верю в его помощь ('не верю'). - (64б) Она слабо улы'бнулась (отрицательной семы нет)31. Предложение, содержащее отрицание, - это, как правило, апелляция к адресату, в которой ему предлагается изменить свою первоначальную точку зрения или скорректировать свое ожидание. Семантическая структура соответствующих положительных пре-дложений-противочленов проще. Так, предложение (65а) Мальчишки отгово 'рили меня лезть в чужой сад означает, что я принял решение залезть в чужой сад, но отказался от него благодаря мальчишкам. Соответствующее положительное предложение (65б) Мальчишки подговорили меня залезть в чужой 'сад означает лишь, что я принял решение залезть в чужой сад благодаря мальчишкам, то есть семантическая структура этого предложения проще. Предложения с отрицаниями содержат двойную пропозицию, причем предицирование первого порядка (принятое ранее решение) перекрывается предицированием второго порядка (не стал осуществлять решение). Образно можно представить себе предложения такого типа как двухэтажные или с двойным дном.

Вообразим такое начало рассказа: На краю деревни стоял маленький домик. В нем жили мать и дочь. Дочь не у 'чилась в школе. Последнее предложение воспринимается как нормативное, хотя в контексте эксплицитно не выражено предположение, что дочь должна посещать школу. Это предположение содержится в наших представлениях о норме. Если представить себе на месте предложения Дочь не училась ... какое-то иное, например, Дочь не лю 'била морскую капусту, то такой поворот событий был бы воспринят как аномальный. То, что дети должны ходить в школу, -

31 Примечательно, что и в отсутствие ожидания положительного содержания акцентное правила интонационного оформления отрицания сохраняют силу. В Русской академической грамматике отрицается содержание, которое вряд ли имеется как предположение у адресатов: Слово «мы» не обозна 'чает множественности говорящих (мы — это не 'несколько «я») (Русская грамматика 1980: 534). Гипотеза, что кому-то из адресатов этой информации могло прийти в голову полагать, что «мы» - это несколько «я», настолько смела и неожиданна, что адресат теряется, прочитывая отрицание якобы имеющегося у него предположения. И тем не менее, слова под грамматическим отрицанием и в этом примере привлекают к себе фразовое ударение, направляющее отрицаемое содержание в разряд тематического, существующего в пресуппозиции.

это норма, а то, что они (по крайней мере, дочери) должны любить морскую капусту, - не норма. Однако, если представить себе предложение о морской капусте не как отрицательное, а как чисто повествовательное, характеризующее особенности дочери, а не опровергающее чьи-либо ожидания, то тогда оно может быть воспринято и иначе: Дочь не любила морскую ка'пусту. (То есть дочь характеризовалась таким вот специфическим свойством.) Странность и нарочитость фразы по-прежнему ощущается, но уже не в той мере, как в случае чисто отрицательного предложения32.

При наличии отрицательной семантики действуют те же ограничения, что и для ретро- или про-спективных глаголов и оценочности: чем выше степень сознательного отношения субъекта предложения или субъекта речи к какому-либо содержанию, то есть, чем выше элемент субъективности, тем выше вероятность акцентной фокусировки на слове отрицательной семантики. Ср.: (66а) Напрасно я пытался его переубе 'дить (повествововательный аспект: 'я долго и терпеливо его переубеждал'). — (66б) На 'прасноя пытался его переубедить ('не надо было переубеждать, я повел себя неправильно, я это позднее осознал и раскаялся' -ретроспективность, рефлексия, оценка собственного поведения). Перемещение фразового ударения с глагольного сказуемого на обстоятельство образа действия с отрицательной семантикой и обратно «работает» на объективизацию и повествовательность в одном случае и на выделение субъективно-оценочного аспекта во втором. Часто повествовательность столь очевидна, что отрицание проскальзывает мимо фразового ударения как нечто само собой разумеющееся. Например, в заголовках газетных и журнальных статей отрицательность нередко подавляется повествовательностью и фразовое ударение оказывается на конечном слове: (67) В мире девяносто три миллиона детей не получают школьного образо 'вания; (68) Буш не сумел припомнить имя нового кандидата на пост российского прези 'дента.

Совсем по-другому обстоят дела с отрицанием, если оно сопровождает глагол в повелительном наклонении: (69) Не забудь погасить св'ет; (70) Не урони 'вазу. В этих предложениях отсутствует столь характерный для отрицания в повествовательном предложении момент возражения на предполагаемое ожидаемое. Примерно то же можно сказать об общих правилах, банальностях, клише, формулах хорошего тона: (71) Нельзя грубить 'старшим; (72) Не следует оставлять окна на ночь от'крытыми; (72) Не следует переходить улицу на красный 'свет. Ср., однако, в частном

32 Подробнее см. об этом в (Павлова, Светозарова 1988).

разговоре (жена выговаривает мужу): (73) Не 'следует запускать жалованья прислуге (Чехов). Здесь речь идет не об общем правиле, а о конкретной ситуации. В не следует содержится не только и даже не столько отрицание, сколько оценка осуждения ('нехорошо, неправильно'). Осуждаемое оказывается в ранге темы.

Как скрытое отрицание может содержаться в формально неотрицательных словах (вряд ли, мало, редкий, напрасно, молод, стар, слабо), так встречаются формально отрицательные слова без истинно отрицательной семантики (нередко—то есть часто, небольшой — маленький, не спеша — медленно, непродолжительный — короткий): (74) Он недобро засме'ялся ('зло засмеялся'); (75а) Мы немного 'выпили ('мы выпили'). Ср.: (75б) Мы не'много выпили ('ожидалось, что выпьют много'). Предложение (75а) можно продолжить как ... а потом отправились за город, а предложение (75б) можно продолжить как ... не понимаю, почему у меня все поплыло перед глазами.

В случае двойного отрицания эффект возражения на чье-либо воображаемое предположение стирается, размывается, ослабевает, на его место заступает повествовательность с привычным фразовым ударением в конце: (76) Он никогда ни у кого не спрашивает со 'вета; (77) Мы с тобой ни разу не были в Нью-'Йорке.

Так же, как мы наблюдали это для фактора оценочности, усилители качества очень, весьма, чрезвычайно исключительно, удивительно, поразительно и им подобные, а также какой в восклицательном предложении размывают эффект отрицательности как возражения, то есть смягчают или полностью устраняют рематич-ность отрицательных слов, не перетягивая при этом на себя ударение: (78) У этого господина весьма небезупречная репу'тация; (79) Какой неорганизованный молодой чело 'век!

Бывает и так, что отрицанию подвергаются два различных содержания в одном предложении. Тогда победа в смысле закрепления фразового ударения остается за одним из них, ср.: (80а) 'Редко кто в крестьянской среде не умел плести лапти. — (80б) Иные в крестьянской семье не у'мели плести лапти.

При определенных условиях, например, в придаточных предложениях или в инфинитивных группах магнитные свойства отрицания тоже могут не проявиться. Ср.: (81а) Эти люди попали в тюрьму за то, что не предали своего па 'трона. — (81 б) Эти люди не 'предали своего патрона. За это они попали в тюрьму; (82а) Она журит меня за то, что я не занимаюсь 'практикой (Чехов). - (82б) Я не зани 'маюсь практикой. За это она меня журит. (83а) Чтобы не стоять в 'очереди, я заранее заказал номерок по теле 'фону. — (83б) Я не сто'ял в очереди. Я за(')ранее заказал номерок по

теле 'фону. Так же точно снимается фразовое ударение с отрицания в конструкциях с осталось только или в самых что ни на есть тривиальных предложениях с надо: (84) Осталось только не опоздать на 'праздник; (85) Надо не забыть ему позво 'нить33.

Нет акцентуации на отрицательном слове и в случае словосочетаний «прилагательное или причастие с отрицательной семантикой + существительное или наречие с отрицательной семантикой + глагол», если с коммуникативной точки зрения это единая группа, в рамках которой нет предицирования (аналогично ведут себя слова оценочной семантики): (86) Неожиданно мы столкнулись с неразрешимыми 'трудностями; (87) Я спрятал незаконченную картину на антре 'соли; (88) Он незаметно подми 'гнул.

Для ударения притягательны прямые отрицания, а не «снятые». Иными словами, магнитными по отношению к фразовому ударению свойствами обладает акт отрицания, непосредственно и актуально в данном предложении совершаемый, а не совершенный ранее и подаваемый как уже свершившийся факт.

Наконец, необходимо упомянуть включенность отрицательных слов в идиомы или неидиоматические, но клишированные и потому устойчиво воспроизводимые и извлекаемые из памяти целиком словосочетания и выражения. Здесь акцентная структура задана изначально и обычно не подвергается пересмотру: (89) Не моего ума 'дело; Артель напрасный 'труд; Я не хочу его 'видеть; Мы зря теряем 'время; Не буду Вам ме 'шать; Она не по годам у 'мна.

34

IV. Виды глагола

Сравним: (90а) Старик отлеживался после бо'лезни. — (90б) Старик отле'жался после болезни. (91а) Мы продолжали наш диа'лог. — (91 б) Мы про 'должили наш диалог. До сих пор анализ магнитных для акцента свойств слов лежал главным образом в семантической, а не в грамматической плоскости. Когда мы ведем

33 В предложениях с надо фразовое ударение может повести себя несколько иначе, чем в предложениях с можно: Надо не проспать завтра первый у 'рок. - Можно не вста 'вать завтра к первому уроку. Рамки настоящей работы не позволяют углубиться в исследование природы этих различий. Здесь важно лишь показать, что практически любая закономерность в расстановке фразовых ударений может релятивироваться некоторым количеством контрпримеров.

34 До сих пор обсуждавшиеся факторы, влияющие на расстановку фразовых ударений при восприятии письменной речи, были типологического порядка: они имеют силу по крайней мере для некоторых европейских языков. Глагольный вид выпадает из этого ряда.

речь о глагольных видах, этот подход остается в силе. Вид глагола -формальное проявление перфективности, которая в рамках тема-рематического анализа способна поддержать или заглушить сему ретроспективности. Глагольный вид не в состоянии породить ее, если она не заложена в лексическом значении глагола, но он способен ее усилить и выдвинуть на передний план или, наоборот, приглушить, не уничтожая и не заменяя ее на сему проспек-тивности. Несовершенный вид глагола подчеркивает процессность и поддерживает эффект повествовательности. Совершенный вид усиливает сему ретроспективности через манифестацию результативности. Как в (90а), так и в (90б) сначала имелась болезнь, а потом уже кто-то после нее отлеживался или отлежался. Глагол как совершенного, так и несовершенного вида - фактивный и ретроспективный. Болезнь в обоих предложениях - старая информация. Однако в (90а) в фокусе процесс, и процессность заслоняет собой сему ретроспективности, не позволяет ей развернуться во всю силу, превращая предложение в чистое повествование с традиционно конечным фразовым ударением. В (90б) перфективность глагола усиливает фокусировку на его ретроспективной семе и позволяет с легкостью включить болезнь в ранг темы.

Иногда смена вида глагола имеет совершенно иной эффект: (92а) Чуткие попались. — (92б) Чуткие попадались. Если считать, что попались и попадались здесь означает встретились или встречались, а не попали или попадали в ловушку, то вид одного и того же глагола помогает в (92а) осуществлению оценки непосредственно в данном речевом акте ('кто-то оказался чутким, и нам здесь об этом сообщается: 'Чуткие попались'), а в (92б) - подчеркиванию идеи тематичности того же существительного чуткие и переносу фокуса на повествование как таковое ('имели место, встречались: Чуткие попа'дались'). В (92б) оценивание каких-то лиц и причисление их к классу чутких уже произошло ранее. В (92а) эта оценка актуализируется. При изменении глагольной семантики (не встретились, а попали в ловушку) акцентная структура тоже меняется: (92в) Чуткие по 'пались ('на них были расставлены сети или ловушки и они, ожидаемые чуткие, в них попались-таки'). Повторим, что речь идет о большей или меньшей степени вероятности интерпретации письменного высказывания без левого контекста.

Сравним: (93а) Я 'смутно представлял себе ее лицо ('плохо представлял'). - (93б) Я смутно представил себе ее ли 'цо ('нечетко представил'). В первом примере представлять означает ментальную операцию ('вспоминал и не мог вспомнить'), во втором - зрительную ('вообразил, как бы нарисовал перед мысленным

взором'). В первом предложении в смутно явственно ощущается отрицание ('не мог четко представить себе'), во втором, наоборот, операция представления показана с положительно-созидательной стороны ('сумел себе представить'). В первом образа почти нет, он ускользает, во втором образ, наоборот, возникает, хоть и неясный35. Все эти эффекты семантического варьирования оттенков разных лексических значений (а порой, как здесь со словом смутно, и одного и того же лексического значения с передвижением сем в его семантической структуре) достигаются с помощью глагольного вида - но лишь как формального маркера более глубоких семантических пластов, обрабатываемых сознанием при интерпретации письменной речи.

В целом, по сравнению с ретроспективностью, оценочностью и отрицанием, грамматический вид глаголов - довольно слабый фактор для регулирования расстановки фразовых ударений. В силу своей чисто грамматической отнесенности, а также по причине отсутствия его в других европейских языках, глагольный вид в этом списке факторов явно вторичен. Примеров такого рода немного.

V. Обстоятельства и комитативы как интонационные примыкания

V. 1. Обстоятельства места, цели, времени, образа действия и определение в конечной позиции

Как и глагольный вид, виды обстоятельств лишь помогают выявить известные закономерности, заложенные на семантическом, а не на грамматическом уровне. В отличие от фактора глагольного вида виды обстоятельств обнаруживает типологические параллели в других, неславянских, языках36.

Имеются основания говорить о тенденции тяготения обстоятельств места, отвечающих на вопрос где? и стоящих в предложном падеже, к безударной позиции, а обстоятельств места, отвечающих на вопрос куда? и стоящих в винительном падеже, - к ударной. Ср.: (94а) Отец велел принести 'редьку с огорода. — (94б) Отец послал меня за редькой на ого'род; (95а) Почему посто'ронние на территории! — (95б) Вы зашли на нашу терри 'торию! (96а) Вить-кин дом был 'крайним на улице (Б. Балтер) — (96б) Окна Витькиной

35 При переводе на немецкий, например, первое смутно будет переведено, скорее всего, как kaum, второе - как vage.

36 Рамки настоящей работы не позволяют углубиться в сопоставление факторов, влияющих на акцентуацию в русском языке, с тенденциями и закономерностями в других европейских языках.

квартиры выходили на 'улицу; (97а) Когда мы пришли домой, Белокуров сел на диван и на'хмурился в раздумье (Чехов). — (97б) Когда мы пришли домой, Белокуров сел на диван и углубился в раз 'думье; (98а) Дворники сметают 'снег с тротуаров. — (98б) Дворники сметают снег в су 'гробы. По всей видимости, в акцентуации обстоятельств играют роль два фактора: обязательная или необязательная валентность глагола и различие между обстоятельствами места по критерию «цель действия или состояния - не цель действия или состояния». Валентность играет в данном аспекте подчиненную роль, что видно из примеров (98а) и (98б), а также из следующих примеров: (99а) Принеси мне па 'льто с вешалки. — (99б) Повесь пальто на 'вешалку; (100а) Старушка осмо 'трелась в доме престарелых. - (100б) Старушка осмотрелась по сторо 'нам. Главенствующую роль в расстановке фразовых ударений в данном разделе играет все та же векторность, о которой речь уже шла в разделе I: разнонаправленность в динамике развертывания образа перед мысленным взором адресата. Действие приближения к его внутреннему взору или статическое, застывшее во времени действие заставляет содержание, передаваемое обстоятельством места, отступать в «коммуникативную тень». Фокусируется само действие или состояние. В этом случае мы имеем дело с интонационными примыканиями: обстоятельства как будто отказываются от акцентуации в пользу стоящего перед ними слова, примыкают к нему интонационно, несмотря на собственную конечную позицию. Когда же действие словно направлено от адресата, его внимание привлекает цель этого действия: сметать снег в су'гробы, вешать пальто на 'вешалку. Образно можно сформулировать это так: мы, адресаты, при восприятии информации постоянно смотрим некое кино. Одни кадры словно удаляются от нас, приглашая нас следовать в воображении за ними, другие движутся по направлению к нам, а третьи представляют собой стоп-кадры.

Ни в коем случае нельзя формулировать правило: «Если обстоятельство отвечает на вопрос где? - то на нем ударения нет, а если на вопрос куда?, то ударение есть». Такое утверждение было бы грубым и неверным. Расстановка фразовых ударений регулируется, в первую очередь, семантикой глагола, ср.: (101а) Малыш сидит и 'плачет под столом. — (101 б) Малыш два часа просидел под сто 'лом; (102а) Ей стало 'дурно в постели. - (102б) Ей захотелось весь день пролежать в по 'стели. Глаголы пространственного значения, несомненно, привлекают ударения к обстоятельствам места независимо от того, на какой вопрос отвечают обстоятельства: где или куда. Они превращают обстоятельства в собственно коммуникативную цель предложения. Эти предложения и создаются лишь

для того, чтобы сообщить, где именно кто-то (или что-то) сидел, стоял, лежал, висел, танцевал, гулял, существовал, обитал37. Совсем иное дело - бытийные или событийные предложения: (103а) ''Дети вокруг. Ро 'машки повсюду. Под 'снежники в лесу. Благо 'дать везде. - Ср.: (103б) Бог ве'зде, - строго и наставительно сказал священник (Л. Кассиль). Предложение (103б) - не бытийное и не событийное, оно содержит ответ на вопрос Где Бог? или контраст - 'Бог не там, где кто-то предполагает его отыскать'. (Левый контекст в данном примере не приводится, но он легко домысливается.)

Аналогично обстоятельствам места ведут себя в акцентном отношении обстоятельства времени и обстоятельства образа действия. Временная точка в статике менее привлекательна для фразового ударения, чем временная цель в динамике: (104а) Многие становятся о 'бидчивыми в старости. — (104б) Многие сохраняют активность до 'старости. Иногда фразовое ударение может помочь различить члены предложения и снять двусмысленность: (105) Пахло лесом после дождя (Бунин). Если после дождя - обстоятельство времени, то ударение на лесом: (105а) Пахло 'лесом после дождя. Если это определение (каким лесом? — лесом после дождя), то ударение на последнем слове предложения: (105б) Пахло лесом после до 'ждя. Сравним: (105в) Приезжайте к нам в деревню после до 'ждя. Грибов будет море. Обстоятельство времени здесь уже под ударением, потому что ради него и выстраивается все предложение: субъекту речи необходимо сказать, когда именно нужно приехать в деревню. В (105а) обстоятельство времени подано в статике, в (105в) - в динамике (это коммуникативная цель сообщения). Сравним еще одну пару примеров, когда одна и та же предложная группа выступает сначала в роли обстоятельства места, а затем в роли определения: (106а) Муж быстро 'спился в городе (Р. Гальего) — (106б) Как лучшие годы своей жизни вспоминала женщина жизнь в 'городе (Р. Гальего).

Но и утверждение о том, что предложная группа в роли определения всегда притягивает к себе ударение, релятивируется контрпримерами: (107) Они вышли из здания и вместе дошли до ка'фе за углом; (108) Был потом мрак, огонь, ураган, обломный 'ливень с трескучим градом (Бунин). Предложные группы за углом, с трескучим градом здесь выступают в роли определений, но они

37 Здесь уместно процитировать В. С. Храковского: «... главная особенность ситуаций лежания, сидения и стояния состоит в том, что они практически никогда не являются самоцелью. <...> Глаголы лежать, сидеть и стоять обозначают ситуации, которые можно назвать служебными, или, если угодно, обслуживающими» (Храковский 2007: 291).

безударны. Причина различного акцентного оформления примеров (105б) и (106б), с одной стороны, и (107) и (108), с другой, заключается, по-видимому, в том, что в (105б) и (106б) имеется скрытая пропозиция38: (пахло) лесом, каким он бывает после дождя; жизнь, как она протекает в городе. Прослеживается и слабый - тоже скрытый - контраст: лес именно после дождя, а не какой-либо другой, или жизнь именно в городе, в отличие от той жизни, какую приходилось женщине вести прежде в деревне. В (107) и (108) ни скрытой пропозиции, ни скрытого контраста нет. Здесь мы встречаемся все с той же динамикой кино: перед нашим мысленным взором сначала возникает кафе. Затем нам становится ясно, что оно за углом, но этот факт уже не привлекает к себе нашего внимания: в фокусе - кафе, и наш взгляд направлен на него. Аналогично обстоит дело с толкованием примера (108). Определения в этих примерах интонационно попадают в позицию примыкания.

Обстоятельства образа действия тоже часто попадают в безударную позицию: (109) Он подми'гнул заговорщицки; (110а) Ее оштрафо'вали для порядка. - Ср.: (110б) Ее поставили здесь для по'рядка. В (110а) и (110б) словосочетание для порядка имеет различные лексические значения: в (110а) - 'как принято', в (110б) - 'для контроля за соблюдением правил'. Но, в первую очередь, место фразового ударения в этих примерах определяется тем, что в (110а) для порядка - обстоятельство образа действия, а в (110б) -обстоятельство цели. Однако как и в случае с другими видами обстоятельств, обстоятельство образа действия автоматически не становится безударным в любом предложении; наблюдается лишь общая тенденция. Если предложение сочиняется ради содержания, которое выражено в обстоятельстве образа действия, то коммуникативное внимание и акцентная фокусировка, естественно, сосредоточены на нем: (111а) Я поеду в гости на тра 'мвае. Ср.: (111 б) Я нашла сегодня коше 'лек в трамвае.

V. 2. Комитативы

Комитативы по своей коммуникативной природе и по своему грамматическому оформлению тяготеют к безакцентной позиции. Первое существительное в конструкции с комитативом стоит в именительном или винительном без предлога, второе (комитатив, примыкание) присоединяется к нему предлогом и стоит в

38 В настоящей работе пропозиция является синонимом для выражения акт предикации, или предицирование (предикация как процесс).

творительном падеже: (112) Пришли 'Галя с Робертом; (113) Был потом мрак, огонь, ураган, обломный 'ливень с трескучим градом (Бунин); (114) Принесла со 'вок с ведром. Комитатив представляет собой не только грамматическое, но и интонационное примыкание. Само грамматическое оформление как бы подчеркивает его коммуникационную несущественность, а потому и невыделенность, ненагруженность, нерелевантность по сравнению со смыслом главного существительного конструкции.

Однако и здесь есть свои контрпримеры: (115) Галя пришла на вечеринку с 'мужем; (116) На пороге выросла хозяйка с ме'тлой. Ср. также: (117а) Мы как раз пили 'чай с вареньем. - (117б) Мы как раз пили чай со свежей ма 'линой; (118а) У нас сегодня был 'ливень с градом. — (118б) У нас сегодня был ливень с 'градом. Причин постановки фразового ударения на комитатив может быть несколько. Во-первых, не выделяются с помощью фразового ударения только такие комитативы, которые действительно примыкают позиционно к другому существительному, как в (112), (113), (114). Как только зависимость меняет форму и между двумя существительными увеличивается дистанция, фразовое ударение привычно смещается на конец предложения, как в (115). Во-вторых, для того, чтобы оказаться в безударной позиции, содержание комитатива должно быть если не прямо предсказуемо, то, по крайней мере, ожидаемо. Пару совок с ведром легко можно себе представить именно как пару, в этом сочетании нет эффекта неожиданности39. А вот хозяйку с метлой, как в примере (116), если хозяйка не дворник по профессии и не носит при себе метлу постоянно, ожидать на пороге трудно. Так же и распитие чая со свежей малиной, как в (117б), значительно менее предсказуемо, чем чая с вареньем в (117а). Если субъект речи сообщает о событии

39 тт

По-видимому, по тем же причинам в разговорной речи стоящие рядом имя и фамилия акцентируются по-разному в зависимости от того, считает ли говорящий, что адресат знает имя упоминаемого человека, или говорящий полагает, что именуемый адресату незнаком: Она работает на той же кафедре, что и' Маша Глушкова - ударение на имени, а не на фамилии, фамилия интонационно примыкает к имени и ведет себя в этом отношении так же, как комитатив в сочетании со 'вок с ведром; такова акцентуация, если говорящий уверен, что Маша Глушкова адресату знакома. Наоборот, если он считает, что адресат Машу не знает, он скажет: ... на той же кафедре, что и Маша Глу'шкова, а затем, скорее всего, пояснит, кто это. Ударение на имени в ущерб фамилии - это своего рода знак доверительности, интимности. Ударение на фамилии - знак отстраненности, официальности (см.: Светозарова 1993). Комитатив оформляется интонационно по тем же правилам: ударение на него не приходится, если он предсказуем и не способен удивить.

(ливень) и считает, что адресату важно узнать именно о нем, комитатив с градом попадает в безударную позицию, как в примере (118а). Если же субъект речи предполагает удивить собеседника тем, что ливень был смешан с градом, так как это явление природы вовсе не в порядке вещей, то он, скорее всего, поместит ударение на комитатив, как в (118б). Фразовое ударение реагирует на эффект неожиданности, непредсказуемости содержания комитатива: оно смещается на комитатив не потому, что тот стоит в конце предложения, а потому, что он обусловливает эффект, не ожидаемый при семантическом прогнозировании.

VI. Фразеология

Сравним следующие примеры: (119а) Я плюю себе под ноги и на правила общественного поведения. — (119б) Я плюю себе под ноги. — (119в) Я плюю на правила общественного поведения. — (119г) Я плюю себе под ноги, и плевать мне на правила общественного поведения. Пример (119а) обнаруживает при восприятии несообразность, возникновение которой можно приписать намерению автора (прямое и переносное значения глагола плевать обыгрываются в эллиптической конструкции). Предложения (119б) и (119в) воспринимаются как нормативные. Фраза (119г) также воспринимается как нормативная, причем два плевать рядом, если и «царапают» стилистически, то разве что слегка или воспринимаются как намеренный каламбур. Сравним с этими примерами следующий: (119) Пришла пора художникам перенимать опыт смежных видов творчества, учиться мыслить широко, дышать свободно и плевать на установленные кем-то границы, места прописки и паспортный контроль (С. Хачатуров). Фраза звучит странно, и не вполне понятно, намеренная ли это странность или случайная. Причина этого эффекта та же, по которой и (119а) воспринимается как несообразное высказывание, даже в том случае, когда ясно, что оно выстроено как намеренная шутка. Дело в том, что плевать в переносном смысле (в значении 'убежденно игнорировать') непременно должно стоять под сильным ударением. Оно необходимый признак, отмечающий данное значение в словосочетании и во фразе, без него переносность значения не то чтобы теряется - она не вполне выражена. Эллипсис в (119а) некорректен: нельзя опустить плевать в значении игнорировать, оставив только одно плевать в прямом значении, в надежде, что оно проявит себя и как переносное, потому что плевать в прямом значении безакцентно, а в переносном - обязательно ударно. По той же причине ощущается странность и в употреблении глагола плевать в (119): нельзя

перечислять однородные члены предложения - пришла пора перенимать ..., учиться ... и плевать на ..., - потому что такая конструкция вынуждает воспринимать плевать как безударное слово, что совершенно противопоказано значению, в котором оно здесь употребляется. Возможно, перед нами вполне осознанный прием автора, но все же это не вполне ясно.

Переносные значения, закрепленные во фразеологических единицах или в устойчивых словосочетаниях, обычно тесно связаны с позицией слова по отношению к фразовому ударению. Просодическая характеристика не только зафиксирована и закреплена за употреблением слова в переносном значении, но и является таким же неотъемлемым признаком идиоматичности словосочетания, как и порядок и точный выбор слов, их грамматическая форма, ср.: 'небу жарко станет — тебе в шубе 'жарко станет; потом ко 'нцов не найти — потом иголку будет не най 'ти; куда Макар те 'лят не гонял — куда только Вася телят не го 'нял.

VII. Однородные члены предложения

Однородные члены предложения в области акцентуации обладают способностью перераспределять фразовые ударения вопреки семантике ретроспективности, оценочности, вопреки отрицанию и даже вопреки очевидной, вытекающей из левого контекста тематичности или рематичности; ср.: (120а) Уровень моего интеллекта недо 'статочно высок для самостоятельного существования.

— (120б) Уровень моего интеллекта недостаточно высок для самостоятельного существо 'вания, элементарного выжи 'вания (Р. Гальего); (121а) Он очень го 'рдился своей мамой. — (121 б) Он очень гордился своей (')мамой и своей ма 'шиной; (122а) Хо 'рошая школа.

— (122б) 'Умная книжка. — (122в) Хорошая 'школа, умные 'книжки, трехразовое пи 'тание (Р. Гальего); (123а) По-видимому, упоминание о профессионализме по 'действовало на петербуржца. — (123 б) То ли тон, то ли упоминание о профессиона 'лизме подействовало на петербужца (Б. Акунин). Однородные члены предложения как будто оттягивают фразовые ударения на себя. Однако и здесь секрет перемещения фразовых ударений объясняется, скорее всего, не формально-грамматической или ритмической, а чисто семантической причиной. Однородные члены смещают фокус с модальности ( оценка, отрицание) на перечисляемые объекты. В (121а) речь идет о том, как некто, субъект предложения, относился к своей маме (модальный аспект в фокусе). В (121б) важнее донести до адресата, чем именно субъект предложения гордился. Однородные объекты чувства гордости фокусируют внимание и, следовательно,

притягивают к себе фразовое ударение или даже несколько фразовых ударений, переключая внимание воспринимающего с модального аспекта на объектный. По-видимому, операция перечисления притягивает к себе внимание именно как логическая операция: какие-то объекты перечисляются и, значит, они важны. Одновременно, как следствие этой фокусировки внимания адресата на перечисляемых объектах, даже самые выразительные оценочные составляющие содержания предложения переходят в ранг пресуппозиции, как если бы об этих содержаниях уже шла выше речь -независимо от того, шла ли она в действительности или нам, как адресатам высказывания, это обстоятельство исподволь внушается.

VIII. Причина

Сравним следующие пары примеров: (124а) Старик за'ботился о своем здоровье. — (124б) Старик каждое утро занимался йогой: он заботился о своем здо 'ровье; (125а) Здесь при 'емлемые цены. -(125б) Мы всегда ходим в магазин на углу: здесь приемлемые 'цены; (126а) Мне при'ятно лишний раз похвалить лингвистическую книжку. — (126б) Просто мне приятно лишний раз похвалить лингвистическую 'книжку.

Как видно из примеров, причинность, выраженная предложением в целом, консолидирует его интонационно, смещая фразовое ударение с модального фокуса на повествовательный. Если фраза имплицитно начинается с дело в том, что или содержит эксплицитно выраженное указание на причинность, такое как видите ли, ведь, а, просто, как в примере (127б), то фразовое ударение оформляет ее монолитность конечной позицией. Исключения составляют случаи инверсии, как во втором примере следующей пары: (127а) Меня завтраками дома не 'кормят. — (127б) Пора жениться. А то 'завтраками дома не кормят. В данном примере инверсия связана с разговорностью: известно, что инверсия - один из признаков разговорного стиля. В любом случае происходит смещение фразового ударения в предложениях-пояснениях по сравнению с предложениями, не являющимися объяснением каких бы то ни было обстоятельств или фактов. Интонационная цельно-оформленность и, как результат, коммуникативная повествова-тельность - один из признаков причинности в роли коммуникативного задания предложения. Сравним пару примеров: (128а) С кошкой не 'надо гулять (кто-то собирался гулять с кошкой или предполагал, что с кошками гуляют; в данном предложении выражена модальность: не надо.) - (128б) Мы с женой страстные кошатники. С кошкой не надо гу'лять. Кошка самостоятельна

(разъяснение, почему мы любим кошек, причина и повествовательность; отрицательная модальность хотя и выражена грамматически, снимается, будучи заслонена причинностью.)

Если в предложении, выражающем причинность, то есть предложении-пояснении, имеется инверсия, например, в разговорном стиле, фразовое ударение с конца предложения смещается, так как оно закрепляется за словом, а не за местом в предложении. Ср.: (129а) Здесь кормят бес'платно (повествовательность, причины нет) - (129б) Учиться вы должны потому, что вас бесплатно 'кормят (повествовательность, причина, прямой порядок слов) -(129в) Учиться вы должны потому, что вас 'кормят бесплатно (Р. Гальего). (Причина, инверсия, разговорный стиль).

Если же причина заключена не в предложении в целом, а лишь в его части, то есть в конкретном обстоятельстве причины, то данное обстоятельство тяготеет к безударной позиции: (130) Ольга за 'плакала от обиды. (Обида - причина слез); (131а) Мы оба у'стали от бесконечных скандалов. (Скандалы - причина усталости). Ср.: (131 б) Решили разъехаться. (Просто) мы оба устали от бесконечных ска 'ндалов. (Предложение выражает причинность). В (130) и (131а) фокусируется модальность - оценка субъектом высказывания отношения субъекта предложения к определенному содержанию, представленному вниманию субъекта предложения ранее. Примечательно, что и здесь левый контекст может отсутствовать, но представление о нем - как если бы он присутствовал - внушается сознанию адресата лексическими средствами предложения.

IX. Явная повествовательность

Аналогично причинным предложениям строятся интонационные модели и явно повествовательных предложений: фразовое ударение в них ставится в конце как знак повествовательности. Выше уже приводились примеры такого рода40. Повествовательность - не в общепринятом значении синтаксического повествовательного предложения, а в значении коммуникативной повествовательности, или нарративности, - характерна для предложений, описывающих какую-либо ситуацию или созданных для того, чтобы обратить чье-либо внимание на определенную ситуацию как таковую, представленную в виде нерасчлененного отрезка действительности. Подобное коммуникативное задание можно выявить или проверить, подставив мысленно в начало соответствующего высказывания такие слова, как посмотри, обрати внимание, вот, вон, там, вон

40 См. примеры (28а), (29б), (54в), (67), (68).

там, тут, кстати, сообщаю, имей в виду, да будет тебе известно. Ср.: (132а) Ты не'правильно написал слово «корова» (модальность: оценка, отрицание). — (132б) Посмотри: ты неправильно написал слово «ко'рова» (нарративность); (133а) Сегодня 'вкусная каша (оценка). - (133б) На завтрак сегодня вкусная 'каша (сообщение в чистом виде); (134а) Это хо'рошая книга (оценка). - (134б) Вот тебе хорошая 'книга (событийное предложение).

К интонационной повествовательности тяготеют и предложения, выражающие следствие или вывод (имеется в виду не синтаксическая категория придаточных следствия, а логическое, или коммуникативное, следствие), вводимые такими словами, как итак, следовательно, короче, короче говоря, таким образом, значит, в общем, в общем так (слова эти могут также лишь подразумеваться). Сравним: (135а) Павлу 'нравилась роль доброго волшебника (А. Маринина) (оценка, модальность). - (135б) Короче говоря, Павлу понравилась роль доброго во'лшебника (следствие); (135в) Обвиняемый отри 'цает свою причастность к ограблению. — (135г) В итоге, обвиняемый отрицает свою причастность к огра 'блению. Очевидно, что подобные предложения подводят итог предшествующим рассуждениям и обобщают некую данность, ясную из предшествующего контекста, и тем самым фокус смещается с модальности на повествовательность. Даже в случае отсутствия левого контекста в эксплицитном виде (например, предложение следствия представляет собой первое предложение главы), его имплицитное наличие манифестируется вводными словами типа итак, короче и т. д., а его воображаемое содержание внушается собственно лексическим составом предложения. Бывает и так, что левый контекст имеется, но в нем вовсе не говорится ни о какой роли доброго волшебника, а рассказывается о поступках Павла. Возможность обобщить оценку этих поступков словосочетанием роль доброго волшебника и одновременно сообщить об отношении к ним Павла, а также упаковка всего содержания в оболочку следствия, проистекающего из всего сказанного выше, - все это осуществляется в рамках одного нарративного по своей коммуникативной направленности предложения, относительно независимого от левого контекста.

X. Предсказуемость, семантическая стертость непредсказуемость, эффект неожиданности

Слова явление, человек, девочка, мальчик, ребенок, существо, сущность, объект, предмет, штука, характер, понятие, отношение, взгляды, мнение, вид, облик, манера, поведение, стиль и многие

другие, обозначающие абстрактные, семантически стертые, невыразительные сущности, присутствующие в любой или почти в любой речевой ситуации, то есть типичные, предсказуемые, тяготеют к роли темы, что не требует дальнейших комментариев. Сравним: (136а) Я изме'нил мнение. — (136б) Я изменил последовательность 'чисел. Пример (136б) допускает вариант фразового ударения на глаголе (тогда будет подчеркнута отрицательная модальность: не оставил, не сохранил), но вполне возможен и такой, повествовательный, вариант. В (136а) варианты невозможны: фразовое ударение на мнение воспринималось бы как ненормативное, если бы оно не было оправдано специальным контекстом. Фокусировка внимания на словах, которые тенью присутствуют в сознании в любой ситуации, вызывает протест. Фразовое ударение так или иначе сопровождает выбор из нескольких возможных вариантов. Предсказуемые понятия потому и предсказуемы, чтобы не быть выбираемыми из невидимой парадигмы. Ситуация сама услужливо их подсказывает.

Предсказуемость вытекает иногда не столько из знания о мире, в которое вписано то или иное предложение (так, мнение - элемент практически любой речевой ситуации), сколько из лексического состава самого предложения, но и здесь знание о мире постоянно сопровождает каждый шаг анализа. Ср.: (137а) В гору мы медленно 'шли. — (137б) В гору мы медленно ползли на четве 'реньках. Предложение (137а) ненормативно, в то время как (137б) корректно. Шли под фразовым ударением - неестественно и обусловливает негативную реакцию: 'что еще можно делать в такой ситуации, как не идти?'41 Реакция эта связана с высокой степенью предсказуемости семантики глагола. Степень предсказуемости обратно пропорциональна степени семантической нагруженности и потенциальной фокусировки, даже если слово стоит в наиболее благоприятной для фразового ударения (конечной) позиции. Для (137б) действительно будет то же положение: ползти на четвереньках непредсказуемый способ забираться в гору и предполагает свободный выбор из некоторой парадигмы специфических способов передвижения. Это содержание выпадает из ожидания и фокусирует на себе внимание.

41 Эта реакция неприятия примера не согласуется, казалось бы, с логикой: понятно, что в гору еще можно ехать на ослике, на муле, можно ползти, карабкаться и т. д. Однако все эти возможности не входят в теневую парадигму предполагаемого выбора. Ударение на шли активизирует представление о выборе из несуществующих возможностей и навязывает ощущение ложного контраста.

(138а) Мне Сережа 'сразу понравился (Б. Балтер). Несмотря на то, что в понравился содержится оценка и это слово стоит в конце предложения, что, казалось бы, говорит в пользу его ударности, вероятность постановки фразового ударения на сразу выше. Дело в том, что понравился предсказуемо, а значит, тематично. В норме люди при знакомстве друг другу нравятся42. Ср.: (138б) Мне Сережа (')сразу не по'нравился. Здесь имеет место нарушение общепринятой нормы, что немедленно переводит слово под отрицанием в ранг ремы. Возможно толкование этого предложения как двойной пропозиции, манифестируемой двумя фразовыми ударениями (скандирование): на не понравился и на сразу.

Высока степень предсказуемости и у десемантизованных глаголов в устойчивых словосочетаниях. Сопоставим следующие примеры: (139а) Странное оцепе'нение время от времени охватывало меня (Каверин) — (139б) Странное оцепенение время от времени давало себя 'знать. В (139а) глагол охватывало настолько семантически пуст и легко предсказуем, а меня столь явно тематично, что фразовое ударение вряд ли можно поставить на какое-либо иное слово, кроме оцепенение, а все предложение в целом следовало бы причислить к событийным. Иное дело в (139б): здесь речь идет о проявлении оцепенения.

Следующая пара примеров иллюстрирует другой логический ход рассуждений: (140а) Подруливаем к левым вратам, си'гналит батя (В. Сорокин) - (140б) Подруливаем к левым вратам, выходит при 'вратник. В (140а) инверсия; прямой порядок слов был бы: батя си'гналит. Ясно, что сигналить может тот, кто сидит за рулем в машине. Значит, батя - тема, а фокусировка происходит на том, что именно он делает. В (140б) вряд ли речь идет о том, что кто-то выходит из машины, скорее, все-таки из ворот, к которым как раз подъехали. Поэтому привратник вводится здесь в ситуацию как новое лицо и все внимание обращено на него. Фразовое ударение манифестирует это внимание.

XI. Двойная пропозиция

В устной речи скандирование, то есть множественность фразовых ударений, нередкое явление: (141) Я да'лек от мысли отделять форму от соде 'ржания. Одна фраза содержит одновременно два сообщения: и о том, что существует мысль об отделении формы от содержания, и о том, что докладчик от нее далек. Другой пример:

42 Речь идет здесь не о частотности, а именно о норме в смысле знаний о мире.

(142) Я вчера у 'пала на 'лестнице. В одной фразе сконцентрированы два сообщения: о том, что кто-то упал, и о том, где это произошло, поскольку ни та, ни другая информация не были известны субъекту восприятия и важно было донести до него оба смысла одновременно.

Письменные предложения с двойной пропозицией довольно трудны для восприятия. Обычно для их истолкования требуется больше времени, чем для понимания предложений с одним коммуникативным фокусом. Это связано с механизмом восприятия, работающим, в частности, по принципу предвосхищения, прогнозирования наиболее вероятного продолжения. Ожидание оказывается обманутым, его приходится корректировать, сообразуясь с реальностью содержания. Второй фокус выявляется после первого по причине линейности элементов высказывания. В синтаксически несложном предложении он мешает, так как за короткое время и на небольшом пространстве приходится мысленно совершать две предикации: (143) С Каспаровым 'трудно согласиться по 'двум при(')чинам («Новая газета») — фокус и на выражении модальности (трудно), и на обстоятельстве причины, при этом факультативно присутствует еще и фразовое ударение на числительном, поскольку числительные являются своего рода магнитами для акцентуации43. Прогнозирование требует точки после согласиться, а продолжение предложения вынуждает интерпретатора к корректировке первоначального прогноза. В предложении (144) Государь, затрудняюсь ответить 'сразу (В. Сорокин) фокус на модальном глаголе с отрицательной семантикой и на обстоятельстве образа действия: согласно прогнозированию, интерпретатор ожидает после ответить точку, а продолжение - сразу - это ожидание разрушает. В предложении (145) Я был привилегированным инва'лидом (Р. Гальего, начало рассказа) - впервые сообщается об инвалидности субъекта предложения и одновременно дается оценка (привилегированным), которая тоже притягивает к себе ударение. Получается почти конфликтная ситуация. Если бы вместо инвалидом стояло мальчиком, ребенком, существом, человеком, то ощущения конфликта бы не возникало из-за ослабленной коммуникативной нагрузки перечисленных существительных. В примере (146) Все тело ее волно 'валось под желтым сара'фаном (Бунин) - желтый сарафан впервые вводится в текст данной фразой, которая содержит, таким образом, два сообщения одновременно. При обработке информации слева направо в линейном порядке хочется поставить точку после глагола, так как им

43 См. раздел XII.

исчерпывается новая информация и коммуникативная цель сообщения представляется достигнутой. Образ желтого сарафана нарушает это ожидание, он обусловливает в достаточно коротком предложении новый информационный пик, так как из того же предложения мы узнаем, какая на ней была одежда. В высказывании (147) Подобные указания по'лезны читателю для развития логических 'навыков — опять двойной фокус: на оценке полезны и на обстоятельстве причины (или цели). Согласно ожиданию, порождаемому в сознании интерпретатора линейным развертыванием высказывания, после читателя требовалась бы точка. «Склеивание» двух пропозиций происходит из-за нарушения ожидания и преодоления внутреннего барьера при интерпретации, нежелания продолжать, едва уловимого сопротивления со стороны воспринимающего.

Бывают и более сложные случаи множественной пропозиции, например, при перечислении: (148) Рига была печально-стра'шна своей серой соломенной гро 'мадой, зловещей пусто 'той... (Бунин).

XII. Употребление числительных и местоимений всё, весь,

44

каждый, всякии, много, мало

Числительные, а также местоимения, семантически близкие к числительным, способны притягивать фразовое ударение к себе или к слову, к которому они относятся: (149а) Мы сидим в 'классе. -(149б) Мы о 'дни в классе; (150а) Давайте подо 'ждем пару дней. — (150б) Давайте подождем три 'дня; (151а) Мама живет поблизости от моейра 'боты. — (151 б) От моей мамы три оста 'новки до моей работы; (152а) Публика несколько раз вызывала пианиста на 'сцену. — (152б) Публика восемь 'раз вызывала пианиста на сцену; (153а) Уж кому-кому, а Владимиру из'вестна веселая троица. — (153б) Кому-кому, а Владимиру известно 'все про веселую троицу (газета «Русская Германия»). Причину этого явления распознать нетрудно: если в предложение вводится количественное или порядковое числительное или местоимение, близкое по значению к числительному, значит, для автора важно сфокусировать внимание адресата именно на данном конкретном количестве или данном порядке. В противном случае субъект речи может сформулировать свою мысль менее определенно: если точное количество не играет существенной коммуникативной роли, то вместо точных

44 Более дробная морфологическая классификация местоимений (местоименные наречия, местоименные прилагательные) для настоящего раздела нерелевантна.

количественных указаний можно использовать слова пара, как в примере (150а), несколько, как в (152а), или иные способы неточной количественной оценки (кое-что, некоторое количество, определенное число, немного, в известной степени). Как правило, неопределенность непривлекательна для фразового ударения. К числу исключений относятся указания на неопределенное, казалось бы, количество, выражаемое словами немного, мало, немногие: в плане отношения к фразовому ударению эти слова ведут себя совсем иначе, нежели несколько, кое-кто, некоторые. Сравним: (154а) Не'многие понимали речь оратора. — (154б) 'Мало кто понимал речь оратора. — (154в) Некоторые пони'мали речь оратора. В ударных немногие, мало явственно ощущается оценочная модальность, усиленная семой отрицания: субъект речи оповещает о своей личной точке зрения на происходящее. В примере (154в) фразовое ударение, на первый взгляд, неожиданным образом падает на какое-то слово просто потому, что больше не на что его ставить: на некоторые нельзя, речь оратора — явно «данное» (хотя левый контекст отсутствует). В итоге такой акцентуации по остаточному принципу «больше не на чем» возникает определенный новый смысл по сравнению с (154а) и (154б). Получая фразовое ударение, глагол приобретает дополнительные семы и теневую контрастность ('речь была в принципе непонятной, но ...'). Оратор говорил, видимо, не очень понятно, но кое-кому удавалось догадаться, что именно он хочет сказать. Появляется ощущение контраста: 'было непонятно, но все же кое-кто понимал'45.

В ситуации же с количеством, обозначаемым словами много, многие, место фразового ударения варьирует: (155а) 'Многие понимали речь оратора. - (155б) Многие пони 'мали речь оратора. Допустимы оба варианта, хотя они не совпадают по смыслу: в (155а) сообщается о том, что речь оратора была доступна пониманию многих, в (155б), что речь оратора была непонятной, затемненной по смыслу и, тем не менее, кому-то удавалось ее понять.

45 Однако и для такого решения найдется контрпример. Ср.: (154г) Некоторые внимательно слушали речь о 'ратора. Наш мысленный взор направлен вперед, к оратору, и эта устремленность нашего внимания релятивирует то обстоятельство, что речь оратора - явно старая информация. Мы ставим ударение на конец предложения как раз вопреки остаточному принципу «больше не на чем». Поэтому и рассуждение об остаточном принципе, как для примера (154в), несвободно от фактора семантики: там - глагол понимать, здесь - глагол слушать, они-то и играют, в конечном итоге основную роль в принятии решения.

Как и для всех прочих факторов, определяющих место фразового ударения, для употребления числительных как слов, самой своей природой предназначенных для ударности, можно найти свои контрпримеры. Ср.: (156а) От этих жучков двой'ная польза. — (156б) От этих жучков двойной 'вред. Положительность содержания польза делает это существительное относительно предсказуемым и позволяет сфокусировать внимание на числительном. Вред - менее предсказуемое содержание, исходящий от него эффект обманутого ожидания способен перетянуть на него фразовое ударение или во всяком случае обеспечить двойное ударение (скандирование): и на двойной, и на вред. А если представить себе предложение (156в) От этих жучков трой'ной вред, то в нем, скорее всего, фразовое ударение окажется привлечено уже только числительным, а вред окажется вытесненным из фокуса, поскольку числительное по своему содержанию (в отличие от двойной, более частотного и привычного) становится еще менее предсказуемым, чем следующий за ним вред.

XIII. Рематическая нерасчлененность событийных предложений

О рематической нерасчлененности бытийных предложений выше уже шла речь46. Имеются и другие примеры коммуникативных типов предложений, для которых типична рематическая нерасчлененность. Они близки по коммуникативной задаче к бытийным47: все эти высказывания так или иначе имеют своей целью быстро ввести в поле зрения адресата некий отрезок действительности, обратить внимание на определенный факт, на какое-то событие. Можно обобщить эти предложения под рубрикой событийных в широком смысле слова.

Для событийных предложений характерна перестановка грамматических подлежащего и сказуемого местами при сохранении фразового ударения на подлежащем: (157) Гра'чи прилетели; Под 'снежники распустились в лесу; Со 'седка приходила. Некоторые событийные предложения включают слова, непосредственно обращающие внимание собеседника на какое-то событие: тут, там, вон, смотри, глянь и аналогичные: (158) Тут 'Дима звонил на днях.

46 См. примеры (3), (4), (18а).

47 Интонационные контуры бытийных, событийных предложений, случаев эмфазы, контраста, подчеркнутой разговорности и прочие «небазовые» интонационные модели, оформленные ударением, отличным от конечного, подробно освещены в (Николаева 1982), (Янко 2001).

Близки к событийным по интонационному контуру и порядку слов и конструкции с модальными словами типа надо, придется, пусть, предстоит, хоть бы, хотя бы, которые обращают внимание адресата не на свершившийся факт, а на чей-либо план, намерение или просто чье-либо мнение: (159) Хоть бы изви 'ниться догадался; (160) Придется в мага 'зин на ночь глядя бежать; (161) Надо будет пи 'рог для гостей испечь.

Аналогичный акцентный контур наблюдается и в предложениях, содержащих сравнение: (162) Меня как будто во'дой холодной облили; (163) Как будто любимая со'бака сбежала; (164) Его словно 'током ударило. Их разговорность и экспрессивность выражаются в изменении порядка слов по сравнению с нейтральным (Как будто меня облили холодной во'дой, Как будто сбежала любимая со'бака), причем при инверсии фразовое ударение меняет место, закрепляясь за словом.

XIV. Скрытый контраст

Контраст (не..., а...) способен превратить в рему любой элемент предложения, даже предлог: (172) Шляпа не 'на полке, она 'под полкой. Это явление подробно описано в литературе по актуальному членению и по интонации и не требует дополнительных комментариев. Меньше обращалось внимание на скрытый, или теневой, контраст, который угадывается за тем или иным содержанием благодаря лексическому составу предложения. Рассмотрим пример: (173) Домой я бе'жал (Б. Балтер, начало главы). В этом предложении фразовое ударение приходится на последнее слово не просто потому, что оно последнее. Здесь прочитывается неявно выраженный контраст: бежал, а не шел (обычным размеренным шагом). Более того, предложение и сочинялось автором только ради выражения этого контраста. В противном случае способ передвижения не заслуживал бы внимания. Такого предложения, как (173а) Домой я 'шел, в принципе не могло бы быть в тексте, оно совершенно бессмысленно для коммуникации, поскольку не выполняет никакой коммуникативной задачи (разумеется, если оно не объясняется в контексте явным контрастом)48. Сравним: (174а) Тот долго и подробно рассказывал о своих болезнях, не позволяющих ему работать 'быстро (А. Маринина) - (174б) Тот долго и подробно рассказывал о своих болезнях, не позволяющих ему быстро

48 Ср. совершенно корректное со всех точек зрения предложение Я шел до'мой, где говорящий сообщает, куда именно направлялся субъект предложения или что именно с ним происходило.

ра'ботать. Здесь место фразового ударения при восприятии на письме определяется порядком слов. А вот в этих примерах - нет: (175а) В тот вечер Настя 'быстро уснула (А. Маринина) — (175б) В тот вечер Настя уснула 'быстро. — (175в) Настя 'быстро уснула в тот вечер. Везде фразовое ударение падает на быстро, независимо от порядка слов. Дело в скрытой контрастности: тот вечер противопоставлен всем прочим вечерам, когда Настя засыпала не быстро. 'Во все вечера — не быстро, а в тот конкретный вечер — быстро.'

Интерпретация какого-либо содержания как скрыто контрастирующего с другим, невыраженным, содержанием обусловлена, таким образом, не только контекстом, но и лексическим составом предложения, обрабатываемым логикой интерпретатора. Если в начале текста стоит предложение (176а) Я завтра у'мру, то фразовое ударение, скорее всего, на глаголе. Вряд ли автор сочиняет такое предложение, чтобы сообщить, когда именно субъект предложения умрет, то есть для того, чтобы сфокусировать внимание адресата на завтра. Семантика глагола непредсказуема, она не вытекает из я завтра. Теневой контраст ни для одного элемента предложения не ощущается. А вот если перед нами тоже изолированное от левого контекста предложение (176б) Я 'завтра отвечу на вопрос, то ударение, скорее всего, на завтра, и здесь уже ощущается скрытый контраст (завтра, а не сегодня). Глагольная группа отвечу на вопрос по причине семантической стертости всех ее элементов имеет статус темы: ясно, что вопрос был задан до того, как было создано это предложение. Теневой контраст, ощущаемый за завтра, обусловлен теми же причинами, что и контраст за глаголом бежал в (173): если завтра в рамках акцентуации высказывания безударно, то непонятно, зачем вообще потребовалось сочинять это предложение.

Некоторые слова, например, местоимение сам, тяготеют к контрастности благодаря своей лексической семантике. В семантической структуре этого слова уже содержится сема контраста: (174) Он 'сам понял всю тщету борьбы против ветряных мельниц ('никто ему этого не объяснял'); (175)Я 'сам знаю — надо перекраситься (Е. Шварц) ('без тебя знаю'). Потенциальной контрастностью обладают и слова другой, иной, альтернативный, иначе, по-другому, а также прилагательные и наречия в сравнительной степени: (176)

Мы по-дру'гому поступим; (177) Я и'наче понял содержание текста; (178) Она на'ходчивее остальных49.

XV. Скрытые частицы или аналогичные скрытые средства подчеркивания важности информации

Известно, что многие частицы или слова, близкие к ним по семантике (усилители качества: буквально, элементарно, абсолютно, исключительно, прямо-таки, натуральный, самый настоящий и т. п.), привлекают фразовое ударение на вводимое ими слово50: Стол буквально ло 'мился от яств. Однако встречаются случаи, когда частица или иное слово-усилитель лишь подразумеваются. Как и в случае скрытого контраста, срабатывает механизм привлечения внимания адресата к какому-либо содержанию через эффект скрытого, или теневого, усиления его коммуникативной нагруженности. Например: (179а) Люди, лишенные возможности слышать другую точку зрения, не способны к а'нализу — 'не способны даже к анализу, к элементарному анализу'. - (179б) Люди, лишенные возможности слышать другую точку зрения, неспо 'собны самостоятельно решать вопросы демократического управления; (180а) Примус был покрыт таким слоем копоти и жира, что мне до 'тронуться до него было противно (Б. Балтер) — 'даже дотронуться, и дотронуться-то'. - (180б) Примус был покрыт таким слоем жира и копоти, что я дотронулся до него с осто'рожностью; (181а) Кстати, опять очень хочется пить. Я выпью ве'дро (Б. Балтер) - 'целое ведро'. — (181 б) Я 'выпил бы стаканчик-другой; (182а) Иван спи'ной почувствовал, что назревают неприятности — 'прямо-таки спиной почувствовал, буквально спиной почувствовал'. — (182б) Я спиной почувствовал 'холод. Как и в случае скрытого контраста, выявление скрытых частиц или их аналогов происходит благодаря лексическому составу предложений, анализируемому интерпретатором, сознание которого привыкло выполнять определенные логические операции. Так, в (181а) и (182а) акцент привлекается метафоричностью, за которой угадывается усилительное слово: на самом деле, никто не собирается выпивать ведро и никто спиной ничего не чувствовал. В (180а) усилительная частица домысливается благодаря элементарному здравому смыслу: чайники существуют не для того, чтобы до них дотрагивались, с ними обычно производятся более серьезные

49 Любопытно, что оба омонима лучше в паре примеров: Ты бы лучше 'сказку рассказал (чем нотации читать). - Ты бы 'лучше сказку рассказал

(чем другие) - содержат указания на скрытый контраст. 0 См.: Николаева 1985.

операции: их наполняют водой, моют, чистят. Раз уж даже дотронуться противно, то что уж говорить об остальном. В (179а) наблюдается аналогичная картина: 'анализ - это одна из самых элементарных мыслительных операций, и уж если к анализу человек не способен, то что же говорить о более сложных мыслительных процессах'.

Скрытые частицы-усилители или их аналоги способны успешно противостоять диктату левого контекста, препятствуя превращению определенного содержания в тему, даже если это содержание очевидно старая информация: (183) Всего же поразительнее оказалась в городе вакса. За всю мою жизнь не испытал я от вещей, виденных мною на земле, — а я видел много! — такого восторга, такой радости, как на базаре в этом городе, держа в руках коробочку 'ваксы (Бунин) — 'этой самой ваксы, именно этой ваксы '.

XVI. Логика «в чистом виде»

В разделах, посвященных скрытым усилителям или скрытому контрасту, уже говорилось о роли логики, здравого смысла, общих знаний о мире в интерпретации акцентной структуры высказывания. Однако есть случаи, когда принятие решения о постановке фразового ударения определяется только простыми логическими рассуждениями. Рассмотрим следующий пример: (184) Лепить папу легко. Проще, чем грибок (Р. Гальего, начало рассказа). Первое побуждение - поставить во втором предложении фразовое ударение на грибок, по аналогии с проще про 'стого, проще пареной 'репы, проще 'некуда. Но тут же задумываешься: что это за странное сравнение? При чем здесь грибок? Разве сравнивают изображение человека с изображением гриба? Может быть, про грибок будет что-то рассказано в тексте? Оставляем пока вопрос открытым и читаем рассказ. Вскоре выясняется, что девочка в детском саду нарисовала гриб, что было совсем просто: два овала, один на другом. А потом принялась рисовать папу-инвалида, безрукого и безногого. И выяснила, что это так же просто, как рисовать гриб: тоже два овала. Правый контекст позволяет разрешить сомнение при интерпретации места фразового ударения в примере (184), подтверждает его закономерность и позволяет принять окончательное решение: фразовое ударение приходится на 'проще. Это тот (довольно редкий) случай, когда правый контекст заставляет пересмотреть интерпретацию начального предложения или, по крайней мере, вернуться к ней и проверить догадку.

Фразовое ударение редко падает на личные местоимения, даже когда они находятся в конечной позиции, поскольку личные

местоимения по природе своей тематичны: (185а) Мы 'вызовем Вас. Она по'может тебе. Однако в предложении (185б) Самолет улетит без ме 'ня (Р. Гальего) фразовое ударение явным образом выделяет именно личное местоимение. Принять это решение позволяет только логика. Ударение на улетит бессмысленно, потому что самолеты вообще всегда летают, это их основное назначение. Ударение на самолет приблизило бы это предложение по коммуникативному заданию к бытийным типа Гра 'чи прилетели. Тоже странный вариант. Ясно, что предложение построено только для того, чтобы сообщить, что самолет улетит без меня. Если бы самолет улетал со мной, то информация была бы настолько ненужной, что и предложение-то сочинять было бы незачем.

В контексте того же рассуждения согласно здравому смыслу можно рассматривать примеры: (20а) В холодильнике пусто'та (нормативно). - (20б) Пустота в холо 'дильнике (ненормативно). -(20в) Пусто'та в холодильнике (нормативно). Фразовое ударение сопровождает предицирование как выбор из возможной потенциально заданной парадигмы (если это не случай явного контраста). В холодильнике могут быть молоко, салат, суп, мясо, пустота. А искать, где именно в нем находится пустота, вряд ли кому-то придет в голову5 .

XVII. Прямые указания на повторность содержания

Опять, снова, сызнова, заново, повторно, вторично, в который раз и подобные им наречия и местоимения тяготеют к рематичности по вполне объяснимым причинам: уже своим лексическим значением они маркируют следующее за ними содержание как известное, «данное», неактуальное: (186а) Костя сегодня 'снова палец порезал. Понятно, что палец однажды уже порезали, а все предложение сочиняется только для того, чтобы сообщить о повторности данного события. Имеются и здесь контрпримеры.

51 Эти рассуждения так или иначе ведут в направлении теории, утверждающей, что каждое предложение несет в себе ответ на некий вопрос, пусть даже чисто гипотетический: Салат в холо'дильнике (где салат ?) В холодильнике са 'лат (что в холодильнике?) Принято считать, что бытийные предложения отвечают на вопрос что происходит? Представляется, что это все же не вполне так. Фраза Я шел до'мой необязательно отвечает на вопрос куда я шел? С тем же успехом она может отвечать и на вопрос что со мной происходило? что я делал? Мысль о теневых вопросах актуализируется в нашем сознании только при явном нарушении логики, пресуппозиции, когда что-либо противоречит нашим знаниям о мире.

Так, идею о повторности способна «победить» бытийность: (186б) Опять гра'чи прилетели; (186в) Снова 'иней на деревьях. Повторность уступает место описательности, уходит в тень. Фразовое ударение на опять в (186б) или снова в (186в) возможно, но оно субъективирует предложение, делая его модальным: О 'пять грачи прилетели; 'Снова иней на деревьях. В этом подчеркивании опять, снова ощущается досада, удивление, грусть или иная личная эмоция.

XVIII. Категория определенности / неопределенности

В рассуждениях о закономерностях расстановки фразовых ударений такую тему, как определенность / неопределенность, нельзя обойти молчанием. Определенность или неопределенность способна иногда сыграть решающую роль в определении места фразового ударения в письменной речи: (165) Тяжело и неумело ложатся лошади (Бунин) - если это конкретные, определенные лошади, то ударение падает на лошади и перед нами (со)бытийное предложение, а если речь о лошадях вообще, как таковых, то ударение приходится на неумело. Имейся в русском языке артикль, он мог бы помочь в принятии решения52. В русском языке категория определенности / неопределенности не имеет иного формального выражения, кроме порядка слов и фразового ударения (а иногда и только одного ударения, как в приведенном примере про лошадей). В работах по актуальному членению исключительно на русском материале для большей наглядности при рассуждениях о старой и новой информации принято прибегать к переводу на артиклевые языки. Неопределенный артикль, несомненно, мощный инструмент для манифестации ремы, и при переводе на безартиклевые языки необходимо искать эквивалентную замену этому грамматическому средству. Заменой выступает обычно порядок слов, реже используются дополнительные лексические средства подчеркивания новизны и важности информации: (166) Ein 'Mädchen trat ins Zimmer. — В комнату вошла 'девушка; (167) Ein wichtiger 'Brief ist eingetroffen gegen Abend. — Вечером пришла важная де 'пеша. Примеры подобного рода достаточно широко известны в литературе по актуальному членению и по теории и практике перевода.

Однако опыт и изучение материала, предоставляемого немецким языком, показывает, что артикль как выражение неопределенности не всесилен, как не всесилен и левый контекст. В условиях выбора

52 Об определенности / неопределенности в безартиклевых языках см.: Birkenmaier 1979.

между тяготением к рематичности как следствию отрицания, оценки или иных описываемых здесь факторов, то есть рематичности, обусловленной семантикой, с одной стороны, и неопределенным артиклем, с другой, победа обычно остается не за артиклем. Ниже приводится лишь несколько примеров: (168) Man darf einen unbescholtenen Menschen nicht ver'spotten - фразовое ударение отмечает глагол, а не существительное с неопределенным артиклем. Соответствующая закономерность описана в разделе III. (169) Er sagte, mein Lächeln entfalte sich wie ein 'Schmetterling in meinem Gesicht. Er sagte, mein Lachen ist wie eine plötzliche Welle aus 'Silber. (A. Skarmeta) - в первом предложении фразовое ударение падает на существительное с неопределенным артиклем, во втором, построенном аналогично, нет. Примеры подчиняются закономерности, описанной в разделе V. (170) Ein nationales Bewusstsein ist von fundamentaler Be'deutung für eine Gesellschaft - фразовое ударение приходится не на конечное существительное с неопределенным артиклем, а на существительное перед ним. Причина описана в разделе X. (171а) Die Hoffnung auf einen baldigen Frieden regte die kaiserlichePhanta'sie an („Spiegel") - фразовое ударение отмечает не Frieden, несмотря на неопределенный артикль, а Phantasie с определенным артиклем. Причина описана также в разделе X. Сравним с (171а) пример: (171 б) Die Hoffnung auf einen baldigen 'Frieden führte des Kaisers Hand.

XIX. Правило конца предложения

В свете всего сказанного о ведущей роли семантики в интерпретации акцентной структуры предложения, способной победить даже левый контекст, правило конца предложения стоит несколько особняком, поскольку выпадает из ряда факторов, объединяемых их семантической природой. В предложениях (193) Он быстро поел и отодвинул опустевшую та'релку (ср.: Он отодви'гал неприятный разговор); (194) Прохожие жались к стенам до 'мов (ср.: Прохожие опа 'сались приближаться к стенам домов); (195) Каштанка дрожала от 'холода (ср.: Каштанка дро'жала от ненависти к новому хозяину) фразовое ударение приходится на конец предложения, потому что нет оснований разместить его на каком бы то ни было другом элементе, независимо от того, есть ли у этих фраз левый контекст, подтверждающий такое решение, или его нет. Позиция фразового ударения на последнем слове предложения (если это слово не местоимение) - это его законная, привычная позиция. Однако эта законность нарушается так часто, что неясно, можно ли говорить о

постановке фразового ударения в конце предложения именно как о правиле, а остальные случаи рассматривать как исключение из этого правила, или следует вести речь о других, более сильных факторах, побеждающих фактор конца предложения при принятии решения о постановке фразового ударения, если таковые более сильные факторы имеются. Уже замена в (193) глагола отодвинул на разбил способна изменить акцентный контур фразы, «подселив» в нее дополнительную пропозицию, природа которой объясняется лишь непредсказуемостью глагола: Он быстро поел и внезапно с грохотом раз 'бил та 'релку. Фразовое ударение на последнем слове сохраняется, но возникает еще один акцентный пик. Только в состоянии относительного динамического покоя между элементами предложения, в ситуации повествовательности, при предсказуемости следующего элемента в динамике прогнозирования правило конца предложения действует в полной мере: (196а) Клавдия Никифоровна покор'мила непрошеного гостя. Это предложение сообщает, как Клавдия Никифоровна отнеслась к гостю, - гость явно тематичен. Хотя мы и не видим здесь левого контекста, он предсказуем - по крайней мере в отношении содержания 'кто-то пришел'. О том, что пришедший был непрошеным гостем, возможно, и не говорилось выше, но факт свернутой оценки, как она здесь представлена, внушает нам, что это содержание нам известно. Сравним с (196а) предложение: (196б) Клавдия Никифоровна кормит го 'стей. Возможно, в левом контексте гости уже упоминались, но тематичности этого содержания препятствует повество-вательность: предложение сообщает, что именно делает Клавдия Никифоровна или что происходит в настоящий момент в доме, а не как она отнеслась к гостям. Принцип постановки фразового ударения на конец фразы - это принцип покоя, нарративности и одно-плановости в отношении предикации. Он противостоит принципу модальности как выражению субъективности, а также множественной пропозиции.

Чаще всего перечисленные выше семантические факторы предстают в конкретных высказываниях не по одиночке, а в том или ином сочетании. Выше уже говорилось о том, что оценка сопровождается ретроспективностью благодаря своей особенности обращаться к чему-либо уже предъявленному, имевшему место: (187) Мне было 'жалко оставлять недопитую воду (Б. Балтер) -оценка, ретроспективность. То же справедливо для отрицания. Кроме того, оно насквозь оценочно: (188) Упавшего в бою викинга 'рано сбрасывать со счетов (Р. Гальего) - субъективная оценка,

лексически выраженное отрицание ('не стоит сбрасывать, не надо сбрасывать').

Сочетаются также факторы причинности и скрытого контраста: (189) Почему ты ходишь в тельняшке? — А тельняшку не надо 'гладить ('остальные виды одежды надо гладить').

Встречается комбинация оценки и скрытого усиления: (190а) Лида поме'шалась на биоэнергетике. Здесь выражена и оценка состояния Лиды, и имеется скрытый усилитель буквально, тень которого возникает в связи с выраженной метафоричностью оценочного глагола, ср.: (190б) Лида помешалась на биоэнер 'гетике

— повествование, оценки нет, Лида действительно сошла с ума, это факт, и здесь называется причина помешательства.

В следующем примере сочетаются фактор интонационного примыкания обстоятельства времени и теневой усилитель: (191) Он был одет те'пло для начала июня - обстоятельство времени для начала июня, сопровождается скрытым усилителем слишком, домысливаемым перед тепло.

Иной раз одно и то же явление можно трактовать как тот или иной вариант объяснения места фразового ударения: (192) Она не стала бы читать мои диагнозы. Она видела мои гла 'за. (Р. Гальего)

- здесь присутствует или скрытый контраст ('глаза, а не история болезни') или причинность ('дело в том что...'). Разумеется, всегда есть возможность привлечь к объяснению оба фактора в комбинации.

Пришло время подвести итоги и сделать некоторые выводы.

Наряду с порядком слов, правилом конца предложения, а также левым и отчасти правым контекстом в качестве факторов, воздействующих на принятие решения о месте фразового ударения в предложении, имеются факторы чисто семантического порядка. По своему воздействию на принятие решений об интерпретации акцентной структуры предложения на письме семантика играет роль если не более существенную, то, во всяком случае, равнозначную роли упомянутых факторов, подробно описанных в литературе по актуальному членению предложения.

Факторы, которые, на первый взгляд, можно отнести к чисто грамматическим (глагольный вид, однородные члены предложения, категории обстоятельств), являются в действительности столь же семантическими, как и лексические факторы. Во всех случаях причины расстановки фразовых ударений следует искать в семантике. Форма никогда не является ведущей, и автоматизма в расстановке фразовых ударений нет даже в «правиле конца предложения».

Место фразового ударения так или иначе связано с актом предицирования, независимо от того, как решается вопрос об отношении между грамматическим и коммуникативным членением предложения. В предложении (197) Он был одет те 'пло для начала июня производится оценка того, как именно кто-то был одет в начале июня, а вовсе не говорится о том, что кто-то был одет. А в предложении (198) Он бо'лезненно воспринимает одиночество сообщается о том, как именно кто-то относится к одиночеству, а не о том, что кто-то что-то воспринимает. Повествовательные по форме предложения далеко не всегда повествовательны по коммуникативной направленности. На пути повествовательности может встать модальность. Модальные предложения - это обычно пропозиции с двойным дном: они сообщают о чем-то исподволь как об уже свершившемся (даже если это свершившееся не объективная реальность, а лишь факт чьего-либо воображения) и фокусируют внимание адресата на отношении к данному факту. В модальных однофокусных предложениях имеются как минимум две пропозиции, одна из которых подавлена другой. Иногда обе пропозиции (или даже более двух) вступают в отношения конкуренции, побуждая адресата интерпретировать линейную цепочку знаков как высказывания с двумя и более акцентными пиками.

Роль левого контекста в интерпретации места фразового ударения заключается в том, чтобы прояснять, какая информация в предложении - новая, а какая уже известная. Такова теория. На практике же адресат оказывается внушаем: одна и та же информация может быть преподнесена и как новая, и как старая, в зависимости от воли автора и выбора лексической и синтаксической модели высказывания. О человеке, описанном в левом контексте, говорится, например: (198а) У него была манера громко 'петь. Мы узнаем из этого предложения нечто новое о его привычках. Но вместо этого автор может сказать и так: (198б) Меня ко 'робила его манера громко петь (Р. Гальего). Выше не было сказано ни слова о его манере, а в данном предложении автор уже сообщает о своем отношении к тому, о чем он выше не упоминал. Мы узнаем из этого предложения и о манере, и об отношении к ней, но фразовое ударение приходится только на выражение отношения, а новизна информации о манере громко петь затушевывается и соответствующее содержание предлагается нашему вниманию в качестве мнимого «данного» - однако в качестве вполне реальной темы. Сопротивляясь этому внушению, мы сделаем от силы еще одно ударение, манифестируя таким образом эффект двойной пропозиции: (198в) Меня ко'робила его манера громко 'петь. Ведущая роль семантики в ее борьбе с левым контекстом за то,

чтобы старая информация в определенных условиях попадала под фразовое ударение в роли ремы, демонстрировалась на примерах (13), (14), (15), (31а), (31б). Приведем здесь еще один пример: (199) Он принес тарелку с салатом и сосисками и жадно набросился на е 'ду. Ясно, что салат и сосиски - это старая информация, которая по известным правилам теории актуального членения предложения не должна попасть под фразовое ударение. Причины подобной фокусировки внимания на «данном» были рассмотрены выше.

Инверсия - явление не объективное, а субъективное. Ощущение инверсии во многом определяется лексической семантикой составляющих предложение элементов. Даже для явной, казалось бы, инверсии, как в (200а) 'Нивы печальные (бытийное предложение; прямой порядок слов был бы таков: Печальные 'нивы), можно представить себе контрпример с тем же порядком слов и грамматическим составом, в котором инверсия пропадает: (200б) Нивы враждебные. Здесь имеет место предикация, связанная с фактором оценки, динамического приписывания нивам свойства враждебности. Фразовое ударение незамедлительно реагирует на эту перемену ситуации: (200в) Нивы вра 'ждебные, снегом покрытые. Вместо определения получаем сказуемое. Та же закономерность описана выше в комментариях к (40в) Маша — ди 'тя пятнадцатилетнее (инверсия) и (40д) Маша — дитя самосто 'ятельное (инверсии нет, вместо определения - акт предицирования)53. В условиях свободного выбора из парадигмы лексических значений ощущение инверсии тем слабее, чем более ощущается свобода выбора: (201а) На вокзале нас встретил 'Петя (инверсия; нормативно; ощущение скрытого контраста: 'Петя, а не ...'). - (201 б) На вокзале нас Петя 'встретил (инверсия; ненормативно, по крайней мере, вызывает протест или недоумение: что еще можно делать в такой ситуации, как не встречать; недоумение может быть снято

53 Несмотря на то, что в настоящей работе нет места подробному рассмотрению отношений между синтаксическим и коммуникативным членением предложения, заметим хотя бы кратко, что в повествовательных по форме предложениях, не повествовательных по своему коммуникативному заданию, видимо, отражены несколько последовательных этапов предици-рования в динамике порождения высказывания. Маша — дитя. Это предикат первого порядка. Дитя самостоятельное - предикат второго порядка. Два предиката как будто нанизываются один на другой, причем более «свежий», актуальный предикат второго порядка заслоняет собой предикат первого как уже свершившийся ранее и представленный в предложении как снятый, неактуальный. Гипотеза о множественности акта предицирования в рамках порождения одного высказывания сформулирована, например, в статье (Михайлов, Павлов 1991).

специальным контекстом). - (201 в) На вокзале нас встретил проливной 'дождь (инверсии нет; нормативно; ощущения контраста нет; специальный контекст не требуется).

Под семантикой в роли основного фактора в расстановке фразовых ударений на письме следует понимать как совокупность чисто лексических значений элементов, составляющих предложение, так и логику, здравый смысл, знания о мире.

Следует хотя бы коротко остановиться на таком - пока лишь исподволь затронутом - аспекте проблемы, как взаимодействие фразового ударения с лексической семантикой конкретных многозначных слов (или омонимов, развившихся из полисемии). Этот аспект имеет непосредственное отношение к лексикографии. Примеры (28б), (28в), (32а), (32б), (33а), (33б), (39), с (43а) по (48б), (75а) и (75б) свидетельствуют в пользу положения о необходимости снабжать лексикографические толкования информацией о просодическом поведении слова во фразе. Такая необходимость подтверждается и другими примерами: (202) Я запустил процесс приготовления еды. Если запустил означает 'начал', то глагол безударен, если же 'перестал', то он несет на себе фразовое ударение; (203) Я просто смотрю на вещи. В зависимости от того, означает ли просто оценку ('отношусь к миру стараясь его излишне не усложнять') или характеризует действие смотрю ('смотрю и больше ничего не делаю'), просто в предложении ударно или безударно. Попутно меняется лексическое значение слова вещи: в ударном варианте имеется в виду отображение мира в чьем-то сознании, безударный указывает на конкретные вещи, например, в комнате. В предложении (204) В этой семье умеют хорошо печь, если умеют означает способность, умение, то ударение приходится на печь, а если это похвала ('понимают толк в выпечке'), то на умеют. При интерпретации примера (205) Посмотрите на меня, если глагол посмотрите означает 'взгляните', то он под ударением, а если 'берите с меня пример', то он безударен. Сравним (206а) Я к Вам специально заходить не 'буду. — (206б) Я к Вам спе 'циально заходить не буду. В (206а) специально означает 'экстренным образом, отдельно', в (206б) -'намеренно, с умыслом'. Насколько необходима информация о тяготении слова в том или ином его значении к ударной позиции во фразе на словарно-теоретическом уровне54? Очевидно, что фразовое ударение при произнесении высказываний в устной речи обладает

54 Мысль о необходимости этого высказывается в (Апресян 1995: 178-197) и (Апресян 1990), а также в (Скорикова 2002).

способностью к передвижению сем в рамках одного значения55 или к замене одного значения многозначного слова другим. При восприятии письменной речи, наоборот, место фразового ударения часто диктуется и определяется тем или иным выбором значения многозначного слова. Однако далеко не все значения многозначных слов столь тесно связаны с фразовым ударением. Можно привести множество примеров, когда фразовое ударение остается безразличным к смене значения многозначного слова. Так, многозначность глагола снять в словосочетаниях снять пальто, снять начальника, снять квартиру, снять крышку, снять сцену на пленку, снять кандидатуру и снять диагноз никак не отражается на отношении этого глагола к фразовому ударению, за исключением двух последних значений, ср. (207а) Гость снял паль 'то. — (207б) В нашем отделе сняли на 'чальника. — (207в) Спустя месяц они сняли ква 'ртиру. — (207г) Я сняла со сковородки 'крышку. — (207г) Немцов 'снял свою кандидатуру. — (207д) Через год врачи 'сняли диагноз. Таким образом, смена значения далеко не всегда влечет за собой смену места фразового ударения. Кроме того, существует немало факторов - как показано, например, в данной статье - которые способны вступать в противоречие с любыми просодическими характеристиками на уровне словаря: коммуникативное задание (чистая повествовательность, причинность, событийность, употребление повелительного наклонения), фразеологическая связанность, однородные члены, употребление числительных и другие. Если описывать потенциальное акцентное поведение того или иного слова в словаре (а автор настоящей работы приверженец такой практики), то необходимо по крайней мере, в предисловии описать потенциальные же препятствия, которые в реальной речи способны свести на нет просодическую характеристику того или иного значения многозначного слова или одного из омонимов. Очевидно, что далеко не все слова в словаре (и даже, скорее всего, меньшинство) требуют подобной просодической информации. С другой стороны, иные значения столь тесно связаны с фразовой просодией, что пренебрегать этим фактом в лексикографии нельзя. Это означает давать неполную семантическую информацию о лексическом составе языка. Кроме того, акцентуация или, наоборот, безакцентная позиция того или иного слова в парах идентичных или минимально различающихся предложений - это потенциальный дополнительный источник информации о словарной полисемии.

55 См. примеры со словами напрасно (65а) и (65б) или смутно (93а) и (93б).

Данная работа не претендует на полноту описания всех факторов, влияющих на определение места фразового ударения при интерпретации письменной речи. Список этих факторов, несомненно, открыт. Кроме того, настоящая тематика требует типологичес-

~ 56

ких исследований, сравнения с другими языками , а также значительно более подробного освещения тех или иных синтаксических моделей, более детального анализа случаев множественной пропозиции в рамках синтаксически простого предложения, освещения взаимоотношений между синтаксическим и коммуникативным членением предложений. Есть и еще один важный аспект проблематики расстановки фразовых ударений, требующий специального рассмотрения. До сих пор речь шла лишь о факте наличия или отсутствия ударения на том или ином элементе предложения в зависимости от семантических факторов. Однако имеются основания предполагать, что фразовое ударение имеет свои градации и обладает различными качественными характеристиками, также зависящими от семантики. Так, фразовые ударения в ряде примеров (208а) Чуть слышно журчание ру'чья; (208б) При'ятно журчание ручья; (209в) На'зойливо журчание ручья; (209г) Зло'веще журчание ручья предположительно различаются не только по месту (последняя позиция в (208а), в отличие от начальной во всех остальных примерах этого ряда), но и по качеству и по фонетическим средствам его репрезентации в зависимости от положительной или отрицательной оценочной семантики, а также от степени яркости и экспрессивности оценки.

Литература

Birkenmaier 1979 - Birkenmaier W. Artikelfunktionen in einer artikellosen Sprache. München.

Апресян 1990 - Апресян Ю. Д. Типы лексикографической информации об

означающем лексемы // Типология и грамматика. М. Апресян 1995 - Апресян Ю. Д. Изб. тр.: Интегр. описание яз. и систем.

лексикография. М. С. 178-197. Михайлов, Павлов 1991 - Михайлов В. А., Павлов В. М. Когнитивные структуры и порождение речи // Языковые единицы в речевой коммуникации: Межвуз. сб. Л. С. 3-14. Николаева 1982 - Николаева Т. М. Семантика акцентного выделения. М. Николаева 1985 - Николаева Т. М. Функции частиц в высказывании. М. Павлова 1987 - Павлова А. В. Акцентная структура высказывания в ее связях с лексической семантикой: Автореф. канд. дис. Л., 1987.

56 Особенно с языками, в которых порядок слов фиксирован. 116

Павлова, Светозарова 1988 - Павлова А. В., Светозарова Н. Д. Отрицание и акцентная структура высказывания // Фонетические и орфографические исследования: Межвуз. сб. науч. тр. Ижевск. С. 55-65.

Павлова, Светозарова 1990 - Павлова А. В., Светозарова Н. Д. Учебные задания по развитию навыков устной речи и чтения. Л.

Павлова 2007а - Павлова А. В. Психолингвистический аспект инверсии. // Вопр. психолингвистики. № 4, C. 73-80.

Павлова 2007б - Павлова А. В. Роль акцентной структуры высказывания для перевода и лексикографии (на материале русского и немецкого) // Вестн. Перм. гос. тех. ун-т. Сер.: Проблемы языкознания и педагогики. № 10. С. 129-136.

Падучева 1974 - Падучева Е. В. О семантике синтаксиса. М.

Русская грамматика 1980 - Русская грамматика. Т. 1, М.

Светозарова 1993 - Светозарова Н. Д. Акцентно-ритмические инновации в русской спонтанной речи // Проблемы фонетики IV. М. С. 189-198.

Скорикова 2002 - Скорикова Т .П. Принципы описания акцентогенных свойств лексем // Проблемы фонетики IV. М. С. 181-190.

Торопова 1978 - Торопова Н. А. Положительный противочлен отрицания в современном немецком языке // Филол. науки. № 2. С. 68-77.

Храковский 2007 - Храковский В. С. Трансформационный потенциал деепричастных таксисных конструкций и семантика глаголов // Acta Lingüistica Petropolitana: Тр. Ин-та лингв. исслед. СПб. Т. 3, ч. I. С. 283302.

Янко 2001 - Янко Т. Е. Коммуникативные стратегии русской речи. М.