CC BY
28
УДК 81.367
doi 10.24411/2221-0458-2020-10041
СИНТАКСИЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ВНУТРЕННЕЙ
РЕЧИ
Томилова Т.П.
Тувинский государственный университет, г. Кызыл
SYNTACTIC ORGANIZATION OF ARTISTIC INNER SPEECH
T.P. Tomilova Tuvan State University, Kyzyl
В статье описаны проблемы художественной внутренней речи и аспекты, которые не получили однозначного решения. Подробно рассмотрена роль вопросительных предложений в синтаксической организации художественной внутренней речи. Автор считает, что использование вопросительных предложений во внутренней речи персонажей не случайно. Благодаря вопросительной форме в ней экономно, без потери эффективности проявляется способность к наиболее полному воплощению речевых замыслов героев. Диалогизация внутренней речи достигается именно за счёт вопросительных предложений, в самом характере которых заложено диалогическое начало. Наблюдения показали, что вопросительные предложения во внутренней речи обозначают коммуникативную перспективу и выражают модально-авторское отношение к содержанию внутренней речи.
Ключевые слова: художественная внутренняя речь; диалогизация внутренней речи; вопросительные предложения; вопросительные типы внутренней речи
The article describes the problems of artistic inner speech and aspects that have not received an unambiguous solution. The role of interrogative sentences in the syntactic organization of artistic inner speech is considered in detail. The author believes that the use of interrogative sentences in the characters' inner speech is not accidental. Thanks to the interrogative form, it manifests the ability to the most complete embodiment of the speech intentions of the heroes without loss of efficiency. Dialogization of inner speech is achieved precisely due to interrogative sentences, in the very nature of which a dialogical beginning is laid. Observations have shown that interrogative sentences in inner speech denote a communicative perspective and express a modal author's attitude to the content of inner speech.
Keywords: artistic inner speech; dialogization of inner speech; interrogative sentences; interrogative types of inner speech
Художественная внутренняя речь -единица художественного текста, рассмотреть проблематику которой можно лишь в совокупности аспектов как теории текста, так и стилистики художественной речи. Сделаем оговорку о том, что художественная внутренняя речь имеет видимость непосредственной передачи мысли, но отождествлять её и действительную внутреннюю речь нельзя. К внутренней речи максимально приближается «поток сознания», однако поток сознания трудно оформить словесно. Художественная внутренняя речь может быть схожа с произнесённой речью, с разговорной её разновидностью. Попытки имитировать внутреннюю речь связаны с состояниями полусна - полуяви. Это мастерски делает Л.Н. Толстой (описание полусна-полуяви Анны Карениной и Николая Ростова). Однако воспроизвести реальную внутреннюю речь в виде художественной невозможно. «Естественная» внутренняя речь и художественная внутренняя речь принципиально отличны друг от друга. Мысль - это не логическая цепь взаимосвязанных мыслей. Ряд моментов вообще никак не связывается с основным содержанием. То, что мы не думаем абсолютно рассудочно, отмечают
сами писатели в своих произведениях: «Мысли перекрещивались и путались в голове» (Ф.М. Достоевский. Скверный анекдот); «Отрывки каких-то мыслей так и кишили в его голове... (Ф.М. Достоевский. Преступление и наказание).
Как правило, писатели отображают психические процессы, находящиеся под контролем разума. Структурно
художественная внутренняя речь может быть оформлена в виде отдельной реплики, монолога (в том числе диалогизи-рованного), диалога. Одной из типичных форм художественной внутренней речи является монолог, входящий в число лингвистических признаков художественного текста.
Исследование внутренних монологов в большинстве работ велось с литературоведческих позиций. Собственно лингвистических работ, выполненных на материале русской художественной прозы, мало. Синтаксические особенности внутренних монологов в прозе
Ф.М.Достоевского рассматривались в работе В.Л. Кошкарова, который основное внимание уделяет функциональной стороне, выявлению: «тех синтаксических функций, в которых выражается течение
мысли, «образ мышления» героев и писателя» [1, с. 3].
В работах последнего десятилетия, основным объектом которых является внутренняя речь, как правило, упоминания о внутренней речи фрагментарны и не носят проблемного характера, не рассматриваются её синтаксические особенности. Например, в работе авторов М.Я. Блох и Ю.М. Сергеевой представлен анализ внутренней речи как особой формы языкового общения и вместе с тем как мощного художественного средства раскрытия личности литературного героя. Рассматриваются формы существования внутренней речи, её функции в жизнедетельности личности, способы изображения в художественном тексте и основные конститутивные признаки [2]. В монографии Ю.М. Сергеевой вскрыты особенности взаимодействия внутренней речи с факторами внешнего общения, её основные функции в жизнедеятельности личности [3].
Таким образом, область
художественной внутренней речи продолжает оставаться малоизученной с точки зрения синтаксических особенностей внутренних монологов.
В работах, посвящённых способам передачи чужой речи, не определено место внутренней речи в этой системе.В работах, рассматривающих взаимодействие речевых
планов автора и персонажа, не указывается на роль внутренней речи в формировании субъектного плана персонажа.
Несобственно-прямая речь является способом изложения событийного плана, который автор может излагать как объективно (авторское повествование), так и субъективно (персонажное повествование), а также включением «образа автора» в тот речевой план, который принадлежит персонажу (или наоборот включение точки зрения героя в авторскую речь). Несобственно-прямая речь -диалогизирующая интерпретация мыслей героев и это ставит её в один ряд с внутренней речью как способом изображения мыслей персонажа, имеющей диалогизирующее начало.
На наш взгляд, несобственно-прямая речь и внутренняя речь - явления, чётко противопоставленные друг другу. Различны их способы связи с авторским повествованием. Внутренняя речь - это «речь» персонажа, инструмент для отражения его точки зрения. Несобственно-прямая речь - это точка зрения автора о мыслях персонажа, это и стремление максимально сблизиться с персонажем, и в то же время взгляд на персонажа со стороны. В несобственно-прямую речь может быть вплетена и внутренняя речь. В этом случае целесообразно говорить о разновидности внутренней речи,
представленной в виде вкраплений в авторском плане. Это подключение внутреннего голоса персонажа, раскрытие героя изнутри. Как бы ни была фрагментарна внутренняя речь, она понятна читателю, так как читатель информирован автором о герое, у него имеется достаточный объём информации, чтобы понять внутреннюю речь.
Названные проблемы находятся на стыке разных отраслей лингвистики и поэтому решаются, как правило, в рамках одного аспекта. А.А. Донцова, проводя теоретический анализ потенций внутреннего монолога в рамках когнитивной лингвистики с включением компонентов теории психологизации, пишет:
«Многогранность и значимость рассматриваемого феномена обусловлены спецификой его функционирования на стыке различных направлений когнитивной науки (лингвистики, психологии, герменевтики)» [4, с. 218].
Внутренний монолог предполагает я -говорящего и я - слушающего. Обращение к диалогизации внутренней речи предполагает обращение к дихотомии «диалог - монолог». Общеизвестно, что диалог - это разговор двух лиц, что он состоит из реплик - чередующихся высказываний собеседников. Реплики связываются между собой по смыслу и синтаксически. Монолог в отличие от
диалога понимается как оформление речи, не рассчитанной на словесную реакцию собеседника и обращённой прежде всего к самому себе. Для понимания внутренней речи важно отметить и тот факт, что структура внутренней речи пронизана диалогическими отношениями, которые представляют собой «явление гораздо более широкое, чем отношения между репликами композиционно выраженного диалога, это - почти универсальное явление, пронизывающее всю человеческую речь и все отношения и проявления человеческой жизни, вообще всё, что имеет смысл и значение» М.М. Бахтин [5, с. 51].
Диалогизация внутренней часто сближает внутреннюю речь с беседой и организуется как набор реплик, для которых характерны сломы, повторы, восклицания. Это неслучайно, так как сам ход мысли диалогичен. Внутренняя речь -определённая, системно организованная структура, в которой наблюдается диалогическое противостояние фраз.
«Разлюбила Серёгу, - посуровел Иван Кузьмич. - Может и раньше-то... Нет, не стала таиться. Значит любовь, а не забава. Вот те на: добрая, тихая! В тихом омуте. Нет, почему же омут? Врать не стала.» (В. Сальковский. На старой смоленской дороге).
Диалогизация становится отчётливо выраженной в случаях ориентации
персонажа на потенциальные, возможные ответы и возражения собеседника, а также при включении внутреннего голоса или мнимого собеседника. Особенно чётко диалогизация речи выявляется в её двуплановых разновидностях:
а) разговор с «внутренним голосом»:
- Где будет твоё место, когда под самодержавием разверзнется пропасть?! -спросил внутренний голос Алексея. - На какой стороне пропасти встанешь ты?
И немедленно пришёл ответ, лишённый малейших сомнений:
- Я встану на стороне народа! (Е.Иванов. Негромкий выстрел)
б) разговор с самим собой:
«Вы, вы... - вдруг вспыхивает во мне. - А сам? Чем ты лучше других, эгоист несчастный? ... Нет, я не эгоист. Я - для людей. Для них, для их здоровья».
«Хе-хе, для людей. А не для себя? Всё для себя. Ну ещё для семьи. Потому что она твоя. Хотел, чтобы любила жена, чтобы слушались дети, чтобы в доме был мир и покой. Разве это не для себя? И даже с сыном. Вот сейчас. Разве все они -Роговой, Онищенко, Рая - не для себя?» (Ю. Мушкетик. Обвал);
в) разговор с отсутствующим собеседником:
«Дядюшка! - думал он (Александр Адуев - Т.Т.), - в одном уже ты прав, немилосердно прав; неужели и во всём так?
Ужли я ошибался и в заветных, вдохновенных думах, и в тёплых верованиях в любовь, в дружбу. и в людей . и в самого себя?.. Что же жизнь?» (И.А. Гончаров. Обыкновенная история).
Во внутреннюю речь могут проникать реплики отзвучавшей речи другого персонажа. Отголосок звучащей речи - это повторение отдельных слов или предложений из речи собеседника. Поэтому обозначим его термином «повтор-отголосок» и укажем на его назначение:
1) персонаж использует «повтор-отголосок», чтобы понять смысл сказанного собеседником:
Шофёр резко затормозил и начал круто выворачивать руль влево, обивая радиатором деревца.
- Мины! - крикнул он.
«Почему - мины? Чьи - мины?» -пронеслось в мозгу Гудошникова (С.Алексеев. Слово);
«Я только и делаю, что всю жизнь плачу из-за вас!» - прозвучали в ушах Ивана Ивановича слова Вари.
«Всё превратила в чёрное пятно! А учёба? А ребёнок? А помощь моя и забота? Ольга одна ушла, а эта ребёнка уведёт с собой. Ведь нельзя же отнять у неё Мишутку?!» (А. Коптяева. Дерзание)
2) «повтор-отголосок» служит эмоциональной реакцией, это может быть удивление, возмущение, испуг, ярость и пр.
Художник улыбнулся: - Ну как бы тебе это объяснить?.. Вот возьмём, например, твою маму. Ты её видишь каждый день, каждый день с ней разговариваешь. А обращал ли ты когда-нибудь внимание на то, какие у твоей мамы глаза, ресницы, руки?
«Руки? - удивился Серёжка. - Почему руки? А какие руки у моей матери? Я их никогда не видел. Вернее, конечно, видел, но вот внимания не обращал. Он прав» (Л.Николаев. Опалённое детство).
«Повтор-отголосок» всегда ретроспективен. Дифференцировать эмоциональные оттенки реакции помогают авторские ремарки. Эмоциональный характер «повтора-отголоска» может подчёркиваться графически - двумя вопросительными или двумя восклицательными знаками, или вопросительным и восклицательными знаками - в случае высшей степени удивления, при изумлении.
По характеру протекания мысли можно выделить:
а) краткую, внезапную мысль, которая часто вводится авторскими ремарками «мелькнула мысль», «пронеслось в голове», «блеснула мысль» и др.:
«Что за люди?» - пронеслось в мозгу» (С. Алексеев. Слово); «Значит, прямо на пулемёты, при свете солнца», - молнией сверкнула мысль у Платона (А. Марченко. Возвращение); «Неужели у Арины есть
дочь и она улетает с ней к мужу?» -мелькнуло в голове Антона (В. Андреев. Арина);
б) ровное, последовательное течение мысли, которое может сопровождаться авторскими ремарками «ум был ясен», «соображал очень чётко» и др.: «Бандиты, -думал Гудошников. - Бритый, похоже, из благородных, наверняка, белый офицер. Документы и протез у него. Ну вот и всё.». Сознание работало ясно, не оставляя никаких надежд (С. Алексеев. Слово);
в) почти бессвязная мысль, которая наблюдается при сильном возбуждении или при полубессознательном состоянии (сон, бред, умирание). Например, Николай Ростов едет верхом на лошади со взводом впереди отряда Багратиона и старается «преодолеть сон, непреодолимо клонивший его»:
«Наташа, сестра, чёрные глаза. На. ташка. (Вот удивится, когда ей скажу, как я увидал государя!). Наташку. ташку возьми.»
Любой автор создаёт мир в определённом времени, часто в нескольких временных планах. Персонаж в своих ощущениях окружающего мира
привязывает их к моменту мысли: мысль о событиях, происходящих до момента мысли; мысль о событиях, происходящих в момент мысли; мысль о событиях, которые
произойдут после момента мысли. Соответственно, можно выделить: а) ретроспективную внутреннюю речь, б) синхронную, в) проспективную: а) «Вот так же мы и стояли здесь с Мишей год назад», - подумал Данилов (В. Орлов. Альтист Данилов); б) «Знает!» - подумал Фёдор Иванович (Н. Кузьмин. Крутизна); в) «Пойду-ка я сейчас в Мариинские бани», -решил Данилов (А. Орлов. Альтист Данилов).
Возможны и различные контаминации: ретроспективно-синхронная внутренняя речь, синхронно-проспективная, ретроспективно-проспективная.
С композиционно-смысловой организацией внутренней речи тесно связаны вопросительные предложения. Они часто начинают мысль, служат языковой формой обозначения композиционных вех
повествования. Инициальные вопросительные предложения играют роль семантической доминанты внутренней речи. Использование вопросительных предложений в роли первых фраз внутренней речи обусловлено функцио-нальным значением, так как вопросительные предложения, как правило, выступают как средство движения информации: «Что сказать ему? - думала она. - Я скажу, что ложь тот же лес: чем дальше в лес, тем труднее выбраться из него. Я скажу: ты увлёкся своею фальшивой ролью и зашёл слишком
далеко: ты оскорбил людей, которые были к тебе привязаны и не сделали тебе никакого зла. Поди же извинись перед ними, посмейся над самим собой, и тебе станет легко. А если хочешь тишины и одиночества, то уйдём отсюда вместе» (А.Чехов. Именины).
Если вопросительное предложение находится в центре фрагмента с внутренней речью, то предшествующее вопросительному высказывание мотивирует вопрос: «Я подумал: «Это сделали те люди, больше никто. Можно будет сличить следы возле избушки и возле костра. Но если снег или дождь? Как потом докажешь? Они могут заявить, что не они тут были, а какие-нибудь хулиганы подростки. Но какие подростки на рассвете решатся подойти, увидев четыре лодки, - подумают, тут четыре человека. Эти люди точно знали, что я один» (Р. Солнцев. Все куда-то едут).
Частое использование вопросительных предложений во внутренней речи персонажей не случайно. Благодаря вопросительной форме в ней экономно, без потери эффективности проявляется способность к наиболее полному воплощению речевых замыслов героев. Диалогизация внутренней речи достигается именно за счёт вопросительных предложений, в самом характере которых заложено диалогическое начало.
Наблюдения показали, что вопросительные предложения во внутренней речи обозначают коммуникативную перспективу и выражают модально-авторское отношение к содержанию внутренней речи. Специфика вопросительных предложений во внутренней речи проявляется в трёх планах текстовой модальности, выделенных С.Г. Ильенко [6]: в собственно-модальном плане (достоверность-недостоверность-предположительность сообщаемого), в эмоционально-смысловом (положительная-отрицательная-неоднозначная оценка), в функционально-ориентировочном (постановка вопроса - ответ на вопрос - попытка ответа на вопрос).
Целесообразно выделить: 1) вопросительно-разъяснительный тип внутренней речи, в котором ведущую роль занимает вопрос, а невопросительная часть внутренней речи является или ответом на вопрос, или попыткой ответа на вопрос; 2) вопросительно-императивный тип внутренней речи, в котором ведущую позицию занимает вопрос, а невопросительная часть содержит побудительные конструкции; 3) вопросно-безответный тип внутренней речи, в котором один вопрос вызывает другой, а ответа у персонажа нет:
1) «Уж не пронюхал ли Пеликан о дне Творения? Быть этого не может, - убеждает себя Верещагин, - неоткуда Пеликану узнать, но вдруг операторы нечаянно
выболтали. Петя выдал. (В. Краковский. День Творения);
2) «Не так ли случайно я встретила Максима? Этого типа нужно немедленно выгнать! Все они на один лад, эти ловцы душ, эти хозяйчики жизни, шагающие по земле, как по своей вотчине. Этот не лучше того! Тот не лучше этого? Они могут носиться со своим больным зубом и стонать, будто помирают, а потом прикончат другого человека и не заметят. Меня трясёт от их улыбок, широких плеч, самодовольных морд. А этого типа немедленно вон!» (А. Тоболяк. Откровенные тетради);
3) «Но, - продолжал он размышлять, - можно ли, нужно ли предостерегать её от крайностей? Имеют ли такие попытки смысл? А может даже противопоказаны? Может быть, тем она, Лиза, сильна, что без опасений, без брезгливости пьёт, черпая горсть за горстью, мутную, гибельную, животворящую влагу из реки жизни? Но когда она напьётся, успеет ли оглянуться вокруг? Сумеет ли стать внимательнее, терпеливее, терпимее, ведь иначе её душа никогда не узнает, что такое милосердие, то есть не повзрослеет, не помудреет никогда?» (Н. Кожевникова. Внутренний двор).
Роль вопросительных предложений в организации композиционной целостности внутренней речи очевидна, специфика их
использования проявляется в
предназначенности для диалогизации внутренней речи, заключается в чётком
Библиографический список
1. Кошкаров, В. А. Внутренняя речь как компонент художественного произведения и её синтаксические особенности в прозе Ф. М. Достоевского : автореферат диссертации кандидата филологических наук : 10.02.01 : Русский язык / Кошкаров Владимир Лаврентьевич. - Ленинград, 1987. - 16 с. - Текст : непосредственный.
2. Блох, М. Я. Внутренняя речь в структуре художественного текста / М. Я. Блох, Ю. М. Сергеева. - Москва : Прометей, 2011. - 180 с. -Текст : непосредственный.
3. Сергеева, Ю. М. Внутренняя речь : психологический и лингвистический аспекты. -Москва : ФЛИНТА, 2016. - 309 с. - Текст : непосредственный.
4. Донцова, А. А. Композиционно -
структурирующий потенциал внутреннего монолога / А. А. Донцова. - Текст : непосредственный // Филологические науки. Вопросы теории и практики. - Тамбов : Грамота, 2019. - Том 12. - Выпуск 5. - С. 218-221.
5. Бахтин, М. М. Проблемы поэтики Достоевского /
М. М. Бахтин. - Текст : непосредственный // Собрание сочинений. Работы 1960- 1970-х годов. - Том. 6. - Москва : Русские словари. Языки славянской культуры, 2002.
6. Ильенко, С. Г. Модальность текста и модальность
предложения. - Ленинград : ЛГПИ имени А. И. Герцена. - 1984. - Текст : непосредственный.
обозначении коммуникативной перспективы и выражении модального плана внутренней речи.
References
1. Koshkarov V. A. Vnutrennyaya rech' kak komponent
xudozhestvennogo proizvedeniya I eyo sintaksicheskie osobennosti v proze F.M. Dostoevskogo. Avtoref. dis. ... kand. filol. nauk [Inner speech as a component of work of fiction and its syntactic features in the prose by F.M. Dostoevsky: Cand.Philol.Sci.Diss.Abst.]. Leningrad, 1987, 16 p. (In Russian)
2. Blokh M.Ya., Sergeeva Yu. M. Vnutrennyaya rech' v
strukture xudozhestvennogo teksta [Inner speech in the structure]. Moscow, Prometei Publ., 2011, 180 p. (In Russian)
3. Sergeeva Yu.M. Vnutrennyaya rech': psixologicheskij I lingvisticheskij aspekty' [Inner speech: psychological and linguistic aspects]. Moscow, FLINTA Publ., 2016, 309 p. (In Russian)
4. Dontsova A.A. Kompozicionno-strukturiruyushhij potencial vnutrennego monologa [Composition and structure potential of inner monologue]. Filologicheskie nauki. Voprosy' teorii I praktiki [Philology Sciences. Issues of theory and practice]. Tambov, Gramota Publ., 2019, vol. 12, iss. 5, p. 218-221. (In Russian)
5. Bakhtin M. M. Problemy poe'tiki Dostoevskogo. Sobranie sochinenij. Raboty' 1960-1970-x godov [Issues of Dostoevsky's poetics. Collection of essays. Works of the 1960-1970s]. Yazy'ki slavyanskoj kul'tury' [Languages of Slavic Culture]. Moscow, Russkie slovari Publ., 2002, vol.6.
6. Ilienko S.G. Modal'nost' teksta I modal'nost' predlozheniya [Modality of text and sentence]. Leningrad, Leningrad State Pedagogical Institute named after A.I. Gertsen Publ., 1984. (In Russian)
Томилова Татьяна Павловна - кандидат филологических наук, доцент кафедры теории и методики языкового образования и логопедии Тувинского государственного университета, е-mail: tomilova.tatyana@list.ru
Tatyana P. Tomilova - Candidate of Philology, Associate Professor at the Department of Theory and Methods of Language Education and Speech Therapy, Tuvan State University, е-mail: tomilova.tatyana@list.ru
Статья поступила в редакцию 27.10.2020.
