CC BY
255
А. А. Хисамутдинов
старший преподаватель кафедры иностранных языков, ДВТИ
СИНОЛОГ П. В. ШКУРКИН:
«... НЕ ДЛЯ ШИРОКОЙ ПУБЛИКИ,
А ДЛЯ ВОСТОКОВЕДОВ И ВОСТОКОЛЮБОВ»
Всем известна популярная книга В. К. Арсеньева «Дерсу Узала», но мало кто знает, что предисловие к первому изданию «Необходимое предуведомление» написал некий П.В.Шкуркин. В более поздних изданиях это предисловие было заменено на известное письмо Алексея Горького. Желание выяснить, кем же был этот человек, и найти какие-то биографические сведения о Шкуркине стало причиной многолетнего поиска, и только случайная встреча в Сан-Франциско с внуком П.В.Шкуркина Владимиром Владимировичем Шкуркиным (Vlad Shkurkin) и работа в его семейном архиве позволили выяснить многие факты из жизни этого человека. Узнать характер замечательного востоковеда-синолога помогла и рукопись «Прошлое», принадлежащая перу его сына Владимира Павловича Шкуркина, которая также хранится в семейном архиве1.
Павел Васильевич Шкуркин родился 3 ноября 1868 г. в семье офицера в г. Лебедине Харьковской губернии. В 1887 г. он окончил 4-й Московский кадетский корпус. Продолжая карьеру своих предков, 20 августа 1887 г. он поступил в 3-е Александровское военное училище, которое с блеском окончил в 20 лет (10 августа 1889 г.). Казалось, теперь путь один — в лейб-гвардию, но подпоручик Шкуркин предпочел отправиться на Дальний Восток. По пути туда морем у молодого офицера появилась шальная мысль отстать в Индии от парохода-»добровольца» и оттуда пешком добраться до восточной окраины России. Но потом решение переменилось, и в разгар золотой осени 1889 г. пароход «Петербург» привез Павла Шкуркина во Владивосток. 8 октября 1889 г. он был зачислен в 5-й Восточно-Сибирский линейный батальон.
С первых дней город у моря очаровал молодого офицера. Здесь же неожиданно для себя подпоручик Шкуркин женился. Как-то раз в Морском собрании один из мичманов пренебрежительно обошелся с ним. Формально придраться было не к чему, и тогда Павел Шкуркин
* Автор приносит искреннюю благодарность Владимиру Владимировичу Шкуркину за разрешение поработать в семейном архиве, а также Гавайскому университету, давшему возможность совершить научную поездку в США в 1992 г., когда были найдены документы о П.В.Шкуркине.
в отместку решил отбить у обидчика девушку. Дело было сделано, да так успешно, что вскоре он повел ее под венец.
Гарнизонная жизнь вскоре надоела П.В.Шкуркину, и в чине поручика 24 октября 1893 г. он уволился со службы. По личному приглашению губернатора Приморской области П.Ф.Унтербергера он стал приставом Верхне-Уссурийского участка (с 18 мая 1893 г.). В это время он совершил множество поездок вдоль корейской границы, составив несколько карт. Уже тогда он увлекся собиранием образцов устного творчества местного населения. Позднее эти материалы войдут в его книги.
Через год (с 20 сентября 1894 г.) П.В.Шкуркина назначили приставом Ольгинского участка, где он в основном занимался уничтожением хунхузов. Мало кому известно, что брат Дерсу Узала Степан был непременным проводником пристава Шкуркина в его рейдах по приморской тайге. В это время Шкуркин не на шутку увлекся изучением жизни китайцев и научился сносно разговаривать на их языке.
«Вообще его физическая сила, — вспоминал сын Павла Васильевича, — выносливость и решительность в критические минуты выручали его и даже не раз спасали жизнь. В Ольге он обладал полнотой власти во всех отношениях: был крестьянским начальником, судебным следователем, приставом, лесничим и завед. морскими промыслами. У него было три канцелярии: по министерству внутренних дел, по министерству юстиции и по министерству земледелия и государственных имуществ. Он первый сделал съемку долины многих рек за 10 лет до прихода туда топографов. Бесконечная цепь приключений выработала своеобразный характер — твердый, неуступчивый, не идущий на компромиссы. В лесу этот характер хорош; но среди людей он создает обладателю его массу врагов и недоброжелателей. Пропутешествовавши неделю-другую, а то и месяц, и вернувшись в Ольгу, — Ш[куркин] садился за канцелярскую работу; сидел день и ночь, пока всего не кончал. Но свободное время все-таки было; он его употреблял на лопату, топор и лодку. Если же погода не позволяла выйти из дому, что бывало частенько, то Ш-н набрасывался на журналы и научные книги: он тщательно следил за всеми научными новостями. Особенно он увлекался медициной, главным образом вопросами духа, и мечтал поступить в медицинскую академию или в Лесной институт. Но постепенное общение с китайцами и знакомство с их языком открыло перед ним такую глубину своеобразной китайской культуры, что он часто становился в тупик: да полно, выше ли европейская цивилизация, чем восточная...»2
Жизнь Шкуркина в Ольге складывалась удачно. Здесь родились оба его сына: 6 февраля 1898 г. — Олег, а на следующий год — Володя. За отличие по службе 1 января 1899 г. титулярный советник П.В.Шкуркин был награжден первым орденом — Св. Станислава 3-й степени. И вновь счастье повернулось лицом к Шкуркину — в то время во Владивостоке открылся Восточный институт, куда он тотчас же решил поступить. Его сослуживцы отговаривали от этого решения,
считая, что это испортит карьеру, но Павел Васильевич остался при своем мнении.
По просьбе Шкуркина 3 ноября 1899 г. он был переведен в штат Приморского
областного управления во Владивосток и стал
вольнослушателем Восточного института. Несмотря на все трудности, связанные с изучением китайского языка, Павел Шкуркин прекрасно справлялся со всеми заданиями. Во время летних каникул он совершал научные поездки в Китай. Изучая быт простого народа, он не гнушался и работой у китайцев. Так на практике от оттачивал свой язык.
П В. Шкуркин Когда 10 мая 1900 г. группа
Ф°т°из семейногоархива студентов, в числе которых был и Павел . . куркина ( ). Шкуркин, с профессором А.В.Рудаковым
отправилась на пароходе «Уссури» в Порт-Артур, никто из них не предполагал, что они могут попасть в переплет. Новый всплеск военных событий, связанных с Боксерским восстанием, на время отвлек будущего синолога от занятий наукой. Как только запахло порохом, Шкуркин добровольно попросился в строй, хотя как студент он имел право не участвовать в боевых действиях.
С 9 августа по 15 сентября 1900 г. Павел Шкуркин был в составе Печелийского отряда, где формировал колесные и речные транспорты в местности занятой неприятелем, участвовал в бою при взятии в Пекине внутреннего императорского города. За отличие в бою он был произведен в штабс-капитаны.
В 1903 г. П.В.Шкуркин с отличием окончил Восточный институт. Тогда же увидела свет и его первая научная работа.3 Профессора из «альма матер» предложили талантливому ученику подготовиться к сдаче экзамена на профессорское звание. Шкуркин же предпочел на практике продолжить изучение языка и быта китайцев. В те времена настоящим бичом Приморья были хунхузы, и недавний выпускник Восточного института сделал необычный шаг: 20 мая 1903 г. он стал помощником Владивостокского полицмейстера. Вероятно, в это же время П.Шкуркин познакомился с поручиком В.Арсеньевым, который с 1900 по 1905 г. служил во Владивостокской крепости.
Вскоре страж закона стал буквально костью поперек горла преступным структурам Владивостока. 25 июля после словесного распоряжения (для соблюдения секретности приказа), командуя отрядом из 32 солдат 2-го Владивостокского крепостного полка, Шкуркин от-
правился на о. Попов, в бухту Холувей, на очередную операцию по уничтожению банды хунхузов. Там была перестрелка, в результате которой он был ранен в руку.4
Всего полгода проработал Шкуркин в этой должности и был вынужден ее покинуть — отнюдь не по собственной воле. Один из его сотрудников писал ему: «Разобравшись во время Вашего отсутствия в Вашем деле, я с отчаянием опустил руки. С одной стороны для меня не стало сомнения, что Владивосток сделался центром не только хунхузской деятельности, с которой Вы боролись, но и гнездом алчности, лихоимства и всякой мерзости (во главе которой находится П.); а с другой — что, кроме явного начальства, нами руководят такие длинные нити, что до конца их мы дотянуться не можем: руки коротки. Уничтожив шайки хунхузов, пиратскую флотилию и прочие хунхузские предприятия, Вы ведь подорвали источник благосостояния многих лиц, о существовании которых Вы не подозреваете, но которые считают Вас теперь своим личным врагом. А некоторым Ваша деятельность грозила еще кой-чем похуже...»5
Во время работы помощником полицмейстера Павел Васильевич успел собрать бесценный материал по хунхузничеству и смог написать несколько этнографических книг, которые позднее увидели свет.6
«Хунхузы» были готовы уже в 1919 г. В предисловии к этой книге Шкуркин писал: «Всякая характеристика этого любопытного
социального явления в Китае будет не точна; поэтому пусть лучше сам читатель сделает свои собственные выводы из ряда предлагаемых рассказов, объединенных одним общим названием «Хунхузы». Здесь он увидит жестокость, мстительность, человеконенавистничество, разбой с грабежом во всех видах, убийства и т.д., но увидит также верность своему слову, своеобразную честность, рыцарское отношение к женщине. Одного он только, вероятно, не увидит — подлости и предательства. Кроме того, «хунхузничество», как бытовое явление, заслуживает самого глубокого внимания и должно сделаться предметом серьезного научного исследования»7.
Книга П.В.Шкуркина «Хунхузы» стала популярной в среде русского населения в Маньчжурии. С одной стороны был высок авторитет автора, с другой — привлекала злободневность темы. В рецензии на эту книгу отмечалось: «Русские в Маньчжурии постоянно соприкасаются с китайцами и в частности с хунхузами, но почти никто их не знает, а между тем в хунхузничестве, как в капле'воды, отражаются все национальные особенности Китая: это социальное явление имеет глубокие корни, гнездящиеся в особенностях характера сынов «черноволосого народа» и укладе их жизни, книга же Шкурки на ярко освещает этот кусочек китайского быта и знакомит нас вообще с Китаем и его обитателями»8.
Русско-японскую войну Шкуркин встретил в действующей армии. 22 ноября 1904 г. штабс-капитан был назначен командиром тайной разведки отряда генерал-лейтенанта Ранненкампфа. Он прони-
кал в самые сложные места и, как отмечалось в его аттестации, неоднократно отличался в боях, свидетельством чему стали многочисленные награды с надписью «За храбрость».9
Подписывая приказ об увольнении в отставку будущего синолога, Ранненкампф писал: «В немалую заслугу штабс-капитану Шкурки-ну должен поставить то, что он принимал участие, и притом самое деятельное, во всех усиленных рекогносцировках и боевых столкновениях отряда, желая собственным наблюдением проверить результаты своей работы, причем, не ограничиваясь ролью наблюдателя, неоднократно проявлял активную деятельность, высказывая при этом выдающиеся хладнокровие, мужество, энергию».10
При этом в аттестации Шкуркина отмечалось, что он «<...> в продолжение более года, помимо безукоризненного исполнения своих прямых обязанностей, принимал самое деятельное участие в урегулировании всех вопросов, вызванных сношениями войск с местным населением, благодаря знанию языка, нравов и обычаев китайцев, тактичности и опытности в обращении с ними.»
Среди наград П.В.Шкуркина появился и китайский орден Двойного Дракона 2 степени. В сопроводительном письме Хайлученской провинции было написано: «Русский офицер Шкуркин вполне проник в чувства китайского населения; исполняя дела, он был защитником китайского населения, помогал ему и не причинял ни малейшего затруднения»11.
Вернувшись из Маньчжурии, капитан Шкуркин служил в гарнизоне пос. Раздольное. К сожалению, не сохранилось сведений, за какие заслуги он получил следующие два ордена: Св.Станислава 2 ст. с мечами (4 ноября 1907 г.) и Св.Владимира 4 ст. (22 сент. 1907 г.). О последней награде лишь известно, что он был отмечен ею «за выполнение служебного поручения, сопряженного с явною опасностью для жизни».
В 1908 г. он путешествовал по центральному Китаю, а затем преподавал в Гирине в Филологическом училище, где читал лекции по истории России и русскому языку. По окончании службы Шкуркин удостоился следующей характеристики: «Мы чистосердечно
радуемся, что уже в течение целого года пользовались Вашей просвещенной помощью в училище, в котором Вы состоите преподавателем; мы радостны и счастливы, и все Ваши ученики охвачены пылом соревнования и оказывали большие успехи. Вы не только постепенно внедряли в них познания, но и учили их также правилам приличия и вежливости; Вы положили прочное начало добрым навыкам, — и вполне в этом успели»12.
Вероятно, в то время деятельность офицера Шкуркина не ограничивалась преподаванием в училище. Некоторые материалы из семейного архива дают понять, что он собирал различную оперативную информацию о Китае, которая была необходима для генерального штаба Российской империи.13
В 1909 г. П.В.Шкуркин приехал в Хабаровск, где служил в штабе Приамурского военного округа. Его сыновья поступили в Хабаровский кадетский корпус. Правда, военными они так и не стали. Безусловно, здесь Шкуркин близко подружился с Арсеньевым, который с 1905 г. служил в этом же городе.
Как ни странно, но в те времена офицеры-восточники не могли похвастаться успешной карьерой. В одной пояснительной записке отмечалось, что «наверно во всей Российской армии нет других офицеров-специалистов, поставленных в худшие служебные условия, чем восточники — редкие, трудно получаемые специалисты. В самом деле minimum 4 года усиленного труда на приобретение высшего образования, — офицеры возвращаются в строй, и строевое начальство им сразу заявляет: «Вы отстали от строя. Подучитесь, —
14
иначе мы не можем Вас ни аттестовать, ни дать роты» .
В результате такого отношения офицер был вынужден забросить изучение языка и целиком посвятить себя военной службе. Поэтому никому из офицеров-выпускников Восточного института не удалось сделать хорошей карьеры. Их специальность не позволяла им подняться выше звания штабс-капитана. Не стал исключением и П.В.Шкуркин, который решил покинуть службу, благо страна, которая его интересовала, находилась рядом. В 1913 г. Павел Васильевич вышел в отставку, став переводчиком на КВЖД в Харбине. Именно на эти годы приходится расцвет его как ученого-синолога. Один за другим выходят его труды, совершаются экспедиции.
В Харбине Павел Васильевич был одним из основателей общества русских ориенталистов (ОРО), редактором его журнала «Вестник Азии» (№ 37—40) и соредактором (№ 4B, 49 и 53). Почти все работы синолога вначале увидели свет на страницах этого журнала.15
В Харбине он еще раз встретился с В.К.Арсеньевым, которого пригласили в ОРО прочитать цикл лекций. Они с успехом прошли б— 15 июня 1916 г. Тогда же Арсеньев дал Шкуркину на рецензию свою рукопись «Дерсу Узала». 20 мая 1917 г. Павел Васильевич написал к ней свое «Необходимое предуведомление». 13 февраля 1923 г. во владивостокском Музее общества изучения Амурского края Арсеньев сделал дарственную надпись, адресованную Шкуркину.на только что вышедшей книге.16 Дружба Арсеньева и Шкуркина продолжалась многие годы, свидетельством этого являются книги синолога в личной библиотеке В.К.Арсеньева.17
С 1915 по 1925 г. Павел Васильевич работал преподавателем Харбинских коммерческих училищах КВЖД. Одновременно он преподавал в Первом смешанном реальном училище и на курсах китайского языка, а также был лектором на курсах востоковедения, организованных в учебном отделе КВЖД.
В летние каникулы Павел Васильевич путешествовал по Маньчжурии, иногда приезжая в Приморье. Он старался дополнить имеющиеся у него материалы и подготовить свои книги к изданию. Так,
однажды он побывал в Адими, недалеко от Славянки, где записал корейские сказки.18
В предисловии к этой книге Шкуркин писал: «В этом труде я постарался сохранить, иногда в ущерб художественности, манеру рассказчика, не смея нарушить цельности повествования выпуском хотя бы излишних деталей и длиннот, предназначая эти сказки главным образом не для широкой публики, а для востоковедов и
19
восто-колюбов (выделено П.Ш. — Авт.)» .
С открытием в 1925 г. в Харбине института ориентальных и коммерческих наук он стал читать там лекции по географии и истории Востока. В это время Шкуркин проявил себя и как автор первых учебников по востоковедению.20
Безусловно, Павел Васильевич Шкуркин внес большой вклад в написание истории Китая. Его перу принадлежат несколько интересных работ.21 Основанные на редких источниках, они часто содержали и народные легенды и сказания, записанные Шкуркиным во время экспедиций.22
В предисловии к одной из своих работ почтенный синолог писал: «Но эта история вместе с тем своеобразна, на наш взгляд странна и часто непонятна рядовому читателю. Поэтому, чтобы избежать пространных и скучных толкований, автор настоящих очерков избрал следующий метод: он берет какую-либо крупную историческую фигуру, вокруг которой, как около оси, вращаются события того времени»23.
Интересными являются и работы Шкуркина по этнографии. К сожалению, они мало известны современным исследователям.24 Общепризнан вклад П.В.Шкуркина и как популяризатора знаний о Китае, и автора литературных произведений. С 1910 по 1926 гг. вышли в свет более десяти книг, посвященные китайским сказкам, которые в основном увидели свет в Харбине.25
Его труды не получили большого признания у именитых советских ученых. Надо отметить, что в те годы научная школа Восточного института особо не отмечалась и о ней говорили только как имеющей практическое значение. Ученые Санкт-Петербурга-Ленинграда справедливо отмечали многие огрехи дальневосточных ученых. В основном замечания в большей степени касались теоретических разработок."
Ученики Шкуркина отмечали, что его лекции всегда были ярки-.ми и интересными. При этом он оставался большим патриотом России, подчеркивая приоритет русских ученых и путешественников в области географических открытий.
Шкуркин много работал над составлением археологических карт и в 1917 г. опубликовал свою работу «Исторические таблицы Китая в красках». Затем он продолжил работу и на следующий год издал «Справочник по истории Китая». Вскоре все работы были обобщены в отдельном фундаментальном труде.27
Вместе с известным востоковедом А.М.Барановым Павел Васильевич составил первую карту исторических периодов Маньчжурии. Ее достоинством являлось то, что она была основана на результатах последних археологических раскопок, которые вели члены Общества изучения Маньчжурского края. Этот труд так и не был опубликован и до недавнего времени хранился в музее Хэйлунцзянской провинции.28
Помимо этого совместно с харбинским издателем М.Зайцевым Шкуркин издал карту Китая (1926—1927). Для читателей она была удобна в использовании в связи с большим индексом имен.
Живя в Китае, Павел Васильевич поддерживал отношения со своими коллегами из Хабаровска. Он согласился на их предложение вступить в члены Дальневосточного краевого отдела Русского географического общества в Хабаровске и 1 апреля 1926 г. получил членский билет под №65. Когда хабаровчане обратились к нему с письмом от 4 апреля 1927 г. прислать для публикации свои научные труды, он с удовольствием откликнулся и пообещал это сделать, но не успел: настали времена, когда оказалось невозможным публиковать труды заграничных ученых. В эту категорию попал и П.В.Шкуркин, несмотря на то, что его имя значилось в справочнике «Научные работники СССР без Москвы и Ленинграда. М.; Л., 1928».
Шкуркин активно работал и в Обществе изучения Маньчжурского края. В свободное время он совершал поездки, которые не всегда были безопасными. Однажды ему пришлось побывать в серьезной переделке. Вот что писала по этому поводу харбинская газета «Заря»: «При объяснении с бандитами г.Шкуркин проявил полное спокойствие, назвал себя, перечислил ряд имен, бывших его учениками, объяснил свои цели и даже показал свою визитную карточку, сказав, что за 38 лет своей работы в Китае он подобного разбойного безобразия не видел. Хладнокровие обескуражило бандитов, а затянувшийся диалог свидетельствовал о воцарявшемся мире. Заметив растерянность разбойников, Шкуркин предложил сфотографировать их, что и выполнил Полумордвинов, запечатлевший на пленке товарища председателя историкоэтнографической секции в компании двух разбойников...»29
Нет нужды говорить о том, что Шкуркин не принял советскую власть. В своей рукописи «Может ли в Китае привиться коммунизм»
„ 30
он с тревогой писал о распространении коммунистических идей.
В январе 1927 г. старый синолог подал прошение американскому консулу на выезд в Сиэтл к своему сыну-художнику Владимиру Шкуркину и о сенью 1928 г. вместе с женой переехал на Тихоокеанское побережье США. Хотя в своем прошении консулу для получения американской визы Павел Васильевич писал, что хочет заняться садоводством, почти все свое свободное время он посвящал любимому востоковедению, бескорыстно консультируя многих ученых, занимавшихся Востоком.
В Америке П.В.Шкуркин продолжил и свою литературную деятельность, опубликовав несколько интересных работ по востокове-
дению.31 Одна книга, написанная в этот период, несколько выбивается из общего ряда публикаций. Бесхитростная «История капитана Дагерти»,сюжет которой был скорее всего навеян прошумевшей гражданской войной, является беллетристикой в полном смысле этого слова.
Многие русские эмигранты, покинувшие родину в ходе гражданской войны, испытывали острую ностальгию. Приехав в США, некоторые из них стали искать русские корни в истории Америки. Благодаря этим энтузиастам возник интерес к истории Российско-американской компании и крепости Росс. Тогда-то и было создано в Америке Русское историческое общество, одним из основателей которого стал П.В.Шкуркин.32
Павел Васильевич принял деятельное участие в делах общества. На его заседаниях, которые в основном проходили на частных квартирах, он читал интересные доклады, помогал энтузиастам-историкам, а также содействовал обществу в издании его «Записок», предоставляя для публикации свои наиболее интересные статьи.33
К концу своей жизни Павел Васильевич подготовил к изданию еще несколько сборников работ.34
В старости Павел Васильевич занимался и подведением итогов, много размышлял о прошлом, готовил к изданию четыре работы: «Материалы по истории Китая»; «Барон Унгерн и Атаман Семенов»; «Полвека назад (Александровцы)»; «Движение России на восток». Он сообщил об этом в одной из книг, но работы эти так и не увидели свет.35 К сожалению, пока трудно сказать, где находятся эти рукописи.
Павел Васильевич Шкуркин был добрым и заботливым отцом. Правда, члены семьи отмечали его некоторую вспыльчивость, но благодаря отходчивости она не мешала Павлу Васильевичу пользоваться всеобщей любовью. Шкуркин скончался 1 апреля 1943 г. в Сиэтле от последствий уремии. Оба его сына (Олег — специалист по электронике и Владимир — художник и преподаватель) скончались в один и тот же год — 1990-й в Калифорнии и похоронены на Сербском кладбище в Сан-Франциско.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Некотор. работы о П.В.Шкуркине: Жернаков В.Н. Павел Васильевич Шкуркин //70-летие Харбинских железнодорожных училищ. 1903—1973. Сан-Франциско: 1973.
С. 19—21. Библиогр. работ Шкуркина П.В. С. 21—23; Хисамутдинов А. Кое-что о жизни владивостокского полицмейстера // Красное знамя. Владивосток. 1993.15апр. Спортр.; Мелихов Г.В. Маньчжурия далекая и близкая. М.: Наука, 1991. С. 134, 284. Каневс кая Г.И. и Павловская М.А. Деятельность выпускников Восточного института в Харби не // Изв. Вост. ин-та. Дальневост. гос. ун-та. 1994. №1. Владивосток, 1994. С. 76.
2 Собр. семьи В.В.Шкуркина. Шкуркин В.П. Прошлое. Л. 64 и 65.
3 Шкуркин П.В. Город Хулань-чэн. Очерки из исторического и экономического быта Центральной Маньчжурии. // Изв. Вост. ин-та ДВГУ III. Вып. IV. Владивосток; То же Никольск-Уссурийский: 1903, 94 с.+рис, карта.
4 Собр. авт. Письмо №2B55B от 19 ноября 1904 г. военного губернатора При морской области.
5 Собр. авт. Факсимиле письма Ивановича от 30 дек. 1903 г.
6 Хунхузы (Этнографические рассказы) // Изв. Общества изучения Маньч журского края. № 4. Секц. историко-этногр. Харбин, 1924. С.36-57; То же. Отд. изд. Хунхузы: рассказы из китайского быта. Харбин: Типо-литогр. тов. «030», 1924. 13B с. С портр.; Игроки. Китайская быль. Харбин: Типо-литогр. Л. М.Абара-мовича, 1926. 1 21 с.
7 Шкуркин П.В. Хунхузы... С. 2.
' Библиография // Слово. Харбин. 1924. 20 апр.
2 Собр. авт. Посл.спис. Шкуркина П. В. Орден Св. Анны 4-й ст. (1 июля 1905 г.), 3й ст. с мечами и бантом (27 марта 1905 г.), 2-й ст. с мечами (4 окт. 1905 г.)
0 Собр. авт. Копия с приказа №79 от 4-го мая 1905 г. Гор.Хайлунчен.
1 Собр. авт. Письмо Главного штаба №B224 от 13 февр. 1906 г.
2 Собр.авт. Письмо директ. училища от 4 апр. 190B г.
3 Официальный отчет по Гиринской провинции за 34-й год Гуан-сюй (190B) / Сост. применительно к крнституц. требованиям 1912 г. Пер. с кит. Хабаровск: Изд. штаба Приамурского округа, 1910.
4 Собр. семьи Шкуркина В.В. Без назв. Л.1.
5 Жернаков В.Н. ... С. 20.
6 Собр. В.В.Шкуркина (Калифорния. Сан-Пабло). Арсеньев В.К. Дерсу Узала. Из воспоминаний о путешествии по Уссурийскому Краю в 1907 г. Владивосток: Типо-литогр. тов. изд. «Свободная Россия», 1923.
17 Библиотека Общества изучения Амурского края — Приморского центра Рус ского географического общества (Владивосток): Шкуркин П. Японо-китайский конф ликт. Харбин: Типогр. Кит. Вост. жел. дор., 1915. с.1—25 [Автогр. отсутств.]. Инв. № 17272; Шкуркин П., действ, чл. Общ-ва Русск. ориент. Китайские сказки / С кит.; из собр. LWieger'a. Вып. 1. Отд. оттиск из «Вестника Азии» за 1914—1915 г. Изд. Общ-ва Русск. ориент. в Харбине. Харбин: Типогр. Кит. Вост. жел. дор., 1915. С. 1—4B. На тит. листе автограф: «Глубокоуважаемому Владимиру Клавдиевичу Арсеньеву от все гда вспоминающего автора». Инв. № 17577.
1 Шкуркин П.В. Корейские сказки. Шанхай: Типогр. изд-ва «Слово», 1941. Ill—IV + 253 (Список трудов П.В.Шкуркина — с.251 —253); Рис. и обл. худ. И.Герасимова.
9 Там же. С. IV.
20 Учебник востоковедения для средних учебных заведений (III ступени). Хар бин: изд. Общ-ва изуч. Маньчж. края, типогр. «Заря», 1925. 1927 (170 с. + прил.); Пособие при изучении китайского разговорного языка: В 2-х ч. 2-е Изд. Харбин, 1926. 4.1. 56 с; В соавт. с Э Сун-цзинь. Пособие при изучении китайского разговор ного языка. Мед. приложение. Анамнез (для врачей) на русск. и кит. яз. Харбин, 1921 и 1922; Он же. Восточная Азия: Сокращенный учебник востоковедения для школ II и III ступени. 4.I—II. Харбин: Изд. курсов кит. яз. КВЖД, худ. типогр. «Заря» (4.I. 1B1 с); Ч. II. Типогр. И.Эленберга. 100+11 с. 1926.;
2 По Востоку. 4.I: Очерки истории, быта и торговли Карацу, Вэй-Хай-Вэй, Чжи-фу и Шанхая. Харбин: типогр. «Юань-Дун-Бао», 11+197 с; Ч.И. Хань-Чжоу, Су-Чжоу, Ань-Цин-ФУ. Реорганизация армии в Центральном Китае, Корее и Японии. Харбин: Типогр. КВЖД, 1916. 109 с.
22 Шкуркин П.В. Легенды в китайской истории [Харбин, 1922]. Библ. ОИАК-ПЦ РГО, инв. ном. 16370.
23 Картины из древней истории Китая. Харбин, 1927. 1 10 с. Библиогр. работ П.В. Шкуркина — 109 с.
24 Ло-ло. Старое и новое об инородцах Юго-Западного Китая. Вып.1. Харбин, 1913. 40 с; Вып.М. Харбин, 1916. 95 с.
25 Шкуркин П.В. Китайская легенда/ Пер. с кит. Хабаровск, 1910; Он же. Китай ские рассказы и легенды/ Пер. с кит. и прим. Харбин, 1917; Китайские легенды. Харбин: Типо-литогр. «ОЗО», 1921. 160 с.+ прил.; Тонкая ива: Китайская повесть для дам и для идеальных мужчин. Харбин: Типо-литогр. «ОЗО», 1922. 3B с. и др.; Путеше ствие восьми бессмертных за море (Отд. оттиски из «Вестн. Маньчжурии» 1926. №
B—9, 1926). Харбин: Типогр. Кит. Вост. жел. дор., 1926. 104 + I—II (Библиогр. раб. П.В.Шкуркина) с. + рис.
26 Алексеев В.М. Наука о Востоке: Статьи и документы. М., 19B2. С.313.
27 Шкуркин П.В. Справочник по истории стран Дальнего Востока. 4.I. Китай. Полные хронологические таблицы императорской линии собственно Китая, с указани ем важнейших моментов китайской и всеобщей истории. Прил. Харбин, 191B. 134 с;
2B Жернаков В.Н. ... С. 20.
29 Научная экскурсия с приключением // Заря. Харбин. 1926. 21 авг.
30 Hoover Institution Archives (США). Shkurkin P.V.
1 Шкуркин П.В. История капитана Дагерти. Сан-Франциско: Изд. «Земля Ко лумба», типогр. газ. «Русские Новости», 1939. 5B с; Современная литература Япо нии, Индии и на Дальнем Востоке // Калифорнийский альманах. 1934. Сан-Францис ко: Изд. Лит.-худ. кружка г. Сан-Франциско, Харбинск. типогр. Н.Е.Чинарева, 1934. С. 171-173.
32 После окончания второй мировой войны Русское историческое общество слилось с Музеем Русской культуры в Сан-Франциско, где сегодня хранится архив этого общества.
33 Шкуркин П.В. Открытие Америки (Не Колумбом): Записки Русского истори ческого общества в Америке. Сан-Франциско, 1939. Март. С. 1—43.
34 Список работ см.: Шкуркин П.В. Корейские сказки... С. 252—253.
35 Там же. С.253.
Amir A. Khisamutdinov
Sinologist P. V. Shkurkin:
«not for the Public at Large but for the Orientalists and Orient-minded Admirers»
After graduating from the Oriental Institute in 1903, Pavel Vasil'evich Shkurkin had published many books on the history and ethnography of China and Manchuria. He wrote the introduction to the first edition of Arsen'ev's Dersu Uzala (1917). He lived and worked In Kharbin from the early days of the Chines Eastern Railway. By the end of 1928 Shkurkin emigrated to America, where he died in Seattle.
