CC BY
31
на уровне картин мира, стоящих за взаимодействующими дискурсами. Так, в анализируемом романе имеет место трансфер сюжета, характерного для научного дискурса, в пространство художественного дискурса.
Обращение к заимствованным из поля внешнего дискурса сюжетам, с одной стороны, расширяет диапазон единиц анализа, характерных для исследований в русле общей теории интертекстуальности и интердискур-сивности, а с другой - позволяет рассмотреть сюжетообразующие стратегии художественного текста в контексте интердискурсивных взаимодействий, что открывает новые возможности для более глубокого проникновения в сущность процессов порождения и восприятия художественных текстов.
Список литературы
1. Дейк ван Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.
2. Кубрякова Е.С. О тексте и критериях его определения // Текст. Структура и семантика. Доклады VIII Международной конференции. М., 2001. Т. 1. С. 72-81.
3. Минский М. Фреймы для представления знаний. М., 1979.
4. Новейший философский словарь. Минск, 1999.
5. Переверзев Е.В. Дискурсивная психология // Современный дискурс-анализ. М., 2009. Вып. 1. С. 40-49.
6. Плотникова С.Н. Языковое, дискурсивное и коммуникативное пространство // Вестник Иркут. гос. лингв. ун-та. 2008. № 1. С. 131-136.
7. Adams D. The Hitchhiker's Guide to the Galaxy. New-York, 2005.
8. Lewis, D. On the plurality of worlds. Oxford, 1986.
* * *
1. Dejk van T.A. Yazyk. Poznanie. Kommuni-kaciya. M., 1989.
2. Kubryakova E.S. O tekste i kriteriyah ego opredeleniya // Tekst. Struktura i semantika. Dokla-dy VIII Mezhdunarodnoj konferencii. T. 1. M., 2001. S. 72-81.
3. Minskij M. Frejmy dlya predstavleniya znanij. M., 1979.
4. Novejshij filosofskij slovar'. Minsk, 1999.
5. Pereverzev E.V. Diskursivnaya psiholo-giya // Sovremennyj diskurs-analiz. M., 2009. Vyp. 1. S. 40-49.
6. Plotnikova S.N. Yazykovoe, diskursivnoe i kommunikativnoe prostranstvo // Vestnik Irkut. gos. lingv. un-ta. 2008. № 1. S. 131-136.
Plot-forming strategy of the fictional work as the result of the interdiscursive cooperation
The article deals with the analysis of the cognitive mechanisms of the interpretation of the fictional text in the context of the interdiscursive cooperation. There is found out the role of the cognitive scenario, borrowed from the external discourses, in the development of the plot of the literary work. The interpretation of the fictional text is presented in the form of the completion of the slots of the cognitive scenario. The author concludes about the progressive consideration of the phenomenon of the migratory subjects from the perspective of discursiveness.
Key words: cognitive scenario, interpretation, discourse, discourses cooperation, conceptual world picture.
(Статья поступила в редакцию 08.03.2021)
ем. МАРТЫНОВА
(орел)
СИМВОЛИКО-МЕТАФОРИЧЕСКАЯ РЕПРЕЗЕНТАЦИЯ ОБРАЗА КАМНЯ В ТВОРЧЕСТВЕ ПОЭТОВ-ШЕСТИДЕСЯТНИКОВ
Исследуется образное семантическое пространство лексемы «камень» в поэтическом дискурсе поэтов-шестидесятников - Е.А. Евтушенко, Р.И. Рождественского, Б.А. Ахма-дулиной и Б.Ш. Окуджавы. Проводится сопоставительный анализ выделенных значений и аспектов их употребления.
Ключевые слова: поэтика, лирика, образ, лексема «камень», сема, метафора, символ.
С рождением человека и человеческого общества рождается их история. Драма человеческой, в том числе русской, истории состоит, по мнению многих историософов, в ее цикличности, когда глобальный цикл распадается на этапы, в которых происходят конкретные события, социальные и другие процессы. И человечество на каждом этапе своего развития вглядывается в прошлое, чтобы найти в нем знаки будущего.
О Мартынова Е.М., 2021
Обращаясь к истории нашего Отечества XX в., мы отчетливо видим актуальность для сегодняшнего дня периода второй половины 1950-х - первой половины 1960-х гг., получившего название «оттепель». Начавшаяся с десталинизации, она затронула не только политическую, но и все остальные стороны жизни советского общества. Несмотря на непоследовательность реформ в экономике, социальной, духовной и культурной сферах, этот период был временем великих свершений, трудового и нравственного подвига народа, эпохой созидания и социального оптимизма. Представители этого исторического времени, его соучастники поэты-шестидесятники, «решительной эпохой разбуженные» [17, с. 947], многое смогли сказать и своим современникам, и потомкам.
Актуальность выбранной темы обусловлена ростом научного интереса к изучению индивидуально-авторского мировосприятия поэтов-шестидесятников, типологизации особенностей их поэтического почерка, использованию натурморфных метафор и символов в художественном тексте.
Поэтический дискурс представителей «эстрадной поэзии», публицистической поэзии, «тихой лирики», авторской песни - Е.А. Евтушенко, Р.И. Рождественского, Б.А. Ахмадули-ной, Б.Ш. Окуджавы и др. - проникнут чистотой помыслов и верой в высокие идеалы, отражает честный взгляд на эпоху и историю. Он -амальгама эпитетов, лексических и синтаксических повторов, символов, метафор, в том числе и с натурфилософским содержанием.
Исследователи неоднократно обращались к теме мотива / метафоризации / символики лексемы/концепта камень в произведениях русских писателей и поэтов. Например, в сказах П.П. Бажова камень - «основа жизни уральского рабочего». О.С. Октябрьская выделяет практическую, эстетическую, дидактическую и метафорическо-мифологическую функции камня в произведениях сказителя [12].
Символ-понятие камень является доминантой индивидуально-авторского гиперполя «Петербург» в поэтике И.Ф. Анненского и отождествляется с «равнодушием, холодностью и страданием человеческой души» [9]. Е.В. Меркель прослеживает эволюцию значения лексемы камень в творчестве О.Э. Мандельштама, начиная с семы тяжести в доакмеи-стический период до обретения ею культурно-мифологических, метафорических и символических смыслов на более поздних этапах твор-
ческой деятельности [10]. Разделенность двух видов камней в поэзии О.Э. Мандельштама -камня материи и камня духа - констатирует Н.А. Петрова [14]. Анализируя феноменологию камня в ключевых романах Ф.М. Достоевского («Идиот», «Братья Карамазовы», «Бесы»), Л.В. Карасев так очерчивает его семантическое пространство: могильная плита, вина, гнет, превращение живого в мертвое, финал действия [8].
Метафоризация камня характерна и для лирики поэтов-шестидесятников. «Каменные» мотивы в их произведениях перекликаются между собой. Как и в поэзии О. Мандельштама, в их творчестве аксиоматична тождественность камня и слова.
Причисляя Б.А. Ахмадулину к представителям неоакмеизма и к хранителям литературных традиций [1], исследователи считают краеугольным концептом [15] / мотивом [1] / темой [11] «тихой лирики» поэтессы «Творчество». Слово - языковая молекула, формирующая поэтическую субстанцию, - результат этой мучительной и освободительной деятельности. Поэтесса пересиливает, вытесывает и мучает камни, чтобы «слепить слово» [2, с. 361]. В представлении Б. Ахмадулиной «оскудевшее, иссякшее» слово - это «старый камень», точило, которое притупилось от частого использования [там же, с. 533]. Метафорой слова, первичность которого утверждается в стихотворении «Сад», для поэтессы становится драгоценный камень изумруд [3, с. 348], «спросонок» она часто путает «гряду камней» и «строку слов» [Там же, с. 200].
В лирическом отступлении от основного сюжета поэмы «Братская ГЭС» Е.А. Евтушенко проводит аналогию между строительством здания и творением поэтического произведения: поэт сравнивает закладку первого камня в фундамент дома в Элладе со «стройкой» поэмы, «неловкую первую строчку» которой он так же, как и эллины, кладет в тень любимой женщины [6, с. 140].
Камень является кирпичиком не только стихотворных «зданий», но и базовых экзистенциальных концептов человека. Из «холодных камней» Б. Окуджава строит «замок надежды». Несмотря на то, что время оказалось немилосердно к этому замку («лето жарило камни. Мороз их жег»), он продолжал его созидать [14, с. 224].
«Каменный букварь» Р. Рождественского - Кремлевская стена с выбитыми на ней именами («Пылает на плитах Кремлевской
стены алфавит от "А" до "Я"...» [17, с. 1005]). Поэт предлагает учить детей по этому «гранитному букварю» - по жизням людей, которые держат «на своих плечах эту стену и эту страну» [Там же, с. 1006].
Не менее значимо уподобление в поэтике шестидесятников человека камню. При этом каждый из поэтов подчеркивает какое-то свое свойство камня, имеющее для него особую ценность.
Центральная тема творчества Е. Евтушенко - народ, люди, человечество. В стихотворениях «Ария индийского гостя» («Мы немножечко чумазы, но и сами мы алмазы» [4, с. 72]) и «Алмазы и слезы» («Люди - вот что алмазная россыпь» [5, с. 53]), поэт постулирует драгоценность каждого человека.
Б. Ахмадулина воспевает алгетский камень - камень Грузии, которую поэтесса посетила в 70-е гг. XX в. и к которой прониклась любовью, щедро выплескиваемой в строчках многих ее произведений. В стихотворении «Сказанное во время бомбежки» лирический герой сначала задается вопросом, чем он был прежде, возможно, алгетским камнем, затем утверждает, что он и есть алгетский камень, а в конце заявляет о своем стремлении им стать. «Алгетский камень, чистый, как вода» [2, с. 346-347] в другом стихотворении превращается в кремень ее поэтического огнива, с помощью которого Б. Ахмадулина высекает «точную мысль красоты и добра» [Там же, с. 360]. Она сама - «старые камни», которые «омыл и промаслил» «дождь веков» [Там же, с. 194].
Для Р. Рождественского в лексеме камень важна сема прочности. В поэме «Письмо в XXX век», послании далеким потомкам, он видит себя, своих современников, историю своей Родины основой для свершений людей будущего. «Четыре взорвавшихся года», «голодные дети», «парень, одетый в скафандр», «неправедные тюрьмы», «пронизанные радостью дни» - вот опыт поколения поэта, который заставляет его провозгласить: «Мы - камни в фундаментах ваших плотин» [17, с. 917]. «Город тихого камня» - внутренний город Б. Окуджавы, его душа [13, с. 199], у души лирического героя Б. Ахмадулиной - каменный пол [2, с. 522].
Но люди не только камни, они и разрушители каменных преград. Е.А. Евтушенко ассоциирует себя с подорожником, который «асфальт рассекал» и «пробивал лежачие камни» [4, с. 127], а для Р. Рождественского символы жизнестойкости - кактус, который «ка-
мень превозмог» [17, с. 480], и зерно, сумевшее взойти, «продравшись сквозь каменья» [Там же, с. 490]. Поэт транслирует это качество на людей, уверенный в их способности преодолеть все препятствия. «Главная владычица камней» в творчестве Б. Ахмадулиной -черемуха Сортавалы, туоми, чьим «вдыхате-лем» и «воздыхателем» поэтесса безответно являлась [3, с. 210].
Существование человека также обретает метафорический смысл в камне. Так, «жадная душа» Б. Ахмадулиной «вцепилась в алмазик бытия бесценный» [Там же, с. 155]. В строчке «Камни пашем. Камни сеем» отображена тяжелая доля карелов. камни повсюду - и после смерти их «укроют тем же камнем» [17, с. 489-490].
Поэтическому дискурсу шестидесятников присуще использование олицетворения. В стихотворении, посвященном скульптору Э. Неизвестному, Р. Рождественский описывает процесс одушевления камня, который сам стремится ожить под резцом мастера. Камень торопит ваятеля, хочет открыть «печальные гранитные глаза», сравнивает себя с «почкой майской», просит поверить в него: «Узнай меня! Чтоб по гранитным жилам пошла толчками каменная кровь...» [Там же, с. 109-110]. Поэт обожествляет художника, дающего жизнь камню, превращающего мертвое в живое.
У камней Б. Ахмадулиной есть мышцы, она читает «ладонью взгорбья их умов» [3, с. 199], слышит «вздох стены», гранит «города Петрова» «дышит, как природа» [2, с. 287], его «гранитную чешую» поэтесса ощущает как «обузное тело» [3, с. 151]. В стихотворении «Реки» камни - это кости скелета Абхазии, чью «грудь живую» источила вода. Поэтесса плачет и целует «нагие раны страждущих камней» [Там же, с. 375].
Р. Рождественский отмечает щедрость камня [17, с. 633] и его спокойствие [Там же, с. 865], Б. Ахмадулина - сдержанность [3, с. 199]. Семы долговременности и постоянства с отрицательной коннотацией доминируют в сомнительной перспективе «твердока-менно влюбиться» у Е. Евтушенко [5, с. 156]. Б. Окуджава, с одной стороны, называет петербургский гранит «неразговорчивым» и «таинственным» [13, с. 476], а с другой - воспринимает окружающее великолепие как песню, которую поют улица Росси и архитектурные шедевры Растрелли. Музыка ленинградского гранита - это гром барабанов [13, с. 227]. В стихотворении «Бессмертье» бард тем не ме-
нее подчеркивает недолговечность оживленного мастером камня, как и холста, и бронзы. По мысли поэта, бессмертно только слово [13, с. 110].
Поэты славят свои, родные сердцу камни. Б. Ахмадулина свято хранит «запекшийся в сердце», «зазубренный без запинки» «белокаменный свиток имен Маросейки, Варварки, Ордынки» [2, с. 194], поет «хвалу и честь» даже «малым камушкам» Грузии [Там же, с. 60]. Б. Окуджаву согревают «теплые камни» арбатского дворика [13, с. 176].
В противовес ожившему камню в поэзии шестидесятников присутствует надгробный камень, памятник из мрамора или гранита («Так, будучи до времени скалою, надгробный камень где-то ждет меня» [2, с. 396]). В поэме «Реквием» Р. Рождественский ставит ряд риторических вопросов перед собой, читателями, Родиной. Есть там и обращение к «черному камню», «обычному камню», ставшему молчаливым «надгробьем для могилы Неизвестного солдата» [17, с. 898]. В стихотворении «На Земле безжалостно маленькой...» противопоставление «маленький человек» -«великий подвиг» достигается многократными повторами лексемы маленький, характеризующей самого человека, его службу, портфель, зарплату, выданное ему на войне обмундирование. Но свершение им великого подвига - защиты Родины ценой собственной жизни - раскрывает его настоящий рост. Р. Рождественский показывает это вновь с помощью образа камня-памятника - «на всей земле не хватило мрамора, чтобы вырубить парня в полный рост» [Там же, с. 410].
Одним из самых значительных метафорических воплощений образа камня в поэзии поэтов-шестидесятников является историческая память. «Если б камни могли говорить», они бы рассказали о мужестве [Там же, с. 834], о том, как «надменные придворные поэты здесь хаживали» [2, с. 459].
В поэме Р. Рождественского «210 шагов» шаги отражаются «от каменных стен и веков». Каменная стена не только тождественна времени, она попирает его неумолимое течение, вбирая в себя «всю историю» [17, с. 1012]. Камень впитывает не только события, но и эмоции отдельных людей, их надежды и страхи. Примером тому является монастырь, «где малый камень с легкостью вместил великую тоску того монаха» [2, с. 116]. «Опыт камня» хранит даже «стояний и прыжков период» самой поэтессы [3, с. 197].
«Гряда камней» в интерпретации Б. Ах-мадулиной - это «пунктир тысячелетий» [3, с. 197], дорога истории, цепь, соединяющая прошлое и будущее. История - смысл, заточенный в гранит. «Стиснутые, спертые века» и «мгновенья мимолетность» запечатлены, запечатаны в камне [Там же, с. 199-200]. В этой гряде у поэтессы есть краеугольный, заглавный валун, заповедный камень, с которого она взирает на залив и заряжается поэтическим вдохновением. Восхождение на «высший камень» [Там же, с. 213] не раз упоминается в ее лирике. Так, в стихотворении «Шестой день июня» фигурирует другой триумфальный валун на горе, с которого поэтессе виден «Белый скит Валаама» [Там же, с. 209].
Особым образом происходит актуализация лексемы камень в публицистической поэме Е.А. Евтушенко «Просека», посвященной великой стройке советской эпохи - Байкало-Амурской магистрали. БАМ - символ выбранного страной пути, дорога, соединяющая прошлое, настоящее и будущее. Главное действующее лицо поэмы - народ в лице бульдозериста Кондрашина, по прозвищу Историк («Тот, кто история, - историк» [4, с. 136]), человека-строителя, созидателя. «Бульдозер истории» под его управлением выворачивает «лежачие камни», символизирующие все отжившее, тормозящее прогресс. Е. Евтушенко употребляет словосочетание лежачий/-е камень/камни в небольшой поэме 30 раз. Помимо этого в тексте встречаются следующие синонимы: лежачий валун, лежачий булыжник, камень давящий, болота стоячие.
Лежачие камни в этом поэтическом произведении можно разделить на три категории:
1) негативные явления разных исторических эпох: крепостное право, самодержавие, фашизм, холодная война, трагедия Ольстера (антианглийские акции протеста в Северной Ирландии);
2) «лежачие люди» - мракобесы с «гранитными лбами», у которых не мозги, а «лежачие камни», бюрократы-«замшельцы», бояре;
3) закоснелые идеи.
Кроме того, в лексеме лежачий появляется новая сема - 'мертвый' («страна существует, живая, а не лежачая» [Там же, с. 147]).
Е.А. Евтушенко находит целый ряд контекстуальных синонимов-лексем, обозначающих устранение с пути передовой мысли пережитков прошлого. лежачие камни эпохи нужно попрать, пробить, долбить, обойти, обогнуть, вывернуть, раскачивать, отшвыр-
нуть, столкнуть, вырвать, сковырнуть, под них «история не течет» [4, с. 146].
Поэма-репортаж «Просека» в разное время подвергалась критике, автора обвиняли в косноязычии, конъюнктурности, декларативности, формальной поэтичности [16]. Но мы присоединяемся к другому мнению: эта поэма - «полифоническое» произведение, симбиоз сатиры, агитации, любовной лирики, проповеди [7]. Она имеет современное звучание. Ее автор, обращаясь к потомкам, призывает их любить свою страну, знать ее историю, опираться на лучшее в поучительном опыте прошлых лет и, прокладывая дорогу - «просеку» в будущее, видеть перспективы своего движения и развития. Он выражает уверенность в том, что человек новой эпохи найдет в себе физические и нравственные силы для преодоления жизненных трудностей в достижении поставленной цели.
Камни истории, камни - связующие нити между прошлым и будущим, люди-камни в фундаменте будущего, строительный материал поэтического творчества, оппозиция «живое/мертвое» в репрезентации образа камня, явления/события - преграды на пути исторического прогресса - вот неполный список «смысловых обертонов» поэтики камня. Поэзия шестидесятников - это сплав лиризма, философии и гражданственности. Она многослойна, устремлена ввысь, насыщена когнитивно и культурно значимыми ассоциативно-образными аналогиями и другими средствами выразительности языка. Оставаясь предельно честными перед собой, своими современниками и потомками, они сами стали символами творческого взлета, гражданского мужества и преображения.
Список литературы
1. Афанасенкова Е.Н. Особенности творческой манеры Б.А. Ахмадулиной (поэзия, проза): авто-реф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2005.
2. Ахмадулина А.А. Сочинения: в 3 т. М., 1997.
Т. 1.
3. Ахмадулина А.А. Сочинения: в 3 т. М., 1997.
Т. 2.
4. Евтушенко Е.А. В полный рост. Новая книга стихов и поэм. М., 1977.
5. Евтушенко Е.А. Избранные произведения: в 2 т. Т. 2: 1966-1974. Стихотворения и поэмы. М., 1980.
6. Евтушенко Е.А. Поэт в России - больше, чем поэт. М., 1973.
7. Замостьянов А. Просека в будущее [Электронный ресурс] // Лит. газ. 2019. № 21(6692). URL:
https://lgz.ru/article/-21-6692-29-05-2019/proseka-v-budushchee/ (дата обращения: 16.02.2021).
8. Карасев Л.В. О символах Достоевского [Электронный ресурс] // Вопр. философии. 1994. № 10. URL: https://www.booksite.ru/fuUtext/dos/toj/ evs/kii/dostojevskii_f/sbor_stat/9.htm (дата обращения: 21.02.2021).
9. Комиссарова A.A. Семантические и функциональные особенности категории символа в поэзии И.Ф. Анненского (лингвопоэтический аспект): ав-тореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2011.
10. Меркель Е.В. «Камень как бы возжаждал иного бытия»: об одном парадигмообразующем мотиве поэтики Мандельштама // Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2017. № 4(70): в 2 ч. Ч. 2. C. 33-35.
11. Михайлова М.С. Поэзия Беллы Ахмадулиной: динамика лирической книги: автореф. дис. ... канд. филол. наук. Красноярск, 2008.
12. октябрьская о.С. Мотив камня в сказах П.П. Бажова // Вестник ЦМО МГУ. 2013. № 4. С. 107-110.
13. Окуджава Б.Ш. Стихотворения / сост. В.Н. Сажина и Д.В. Сажина; прим. В.Н. Сажина. СПб., 2001.
14. Петрова Н.А. «Камень» - обертоны смысла // Время Дягилева. Универсалии Серебряного века: материалы Третьих Дягилевских чтений. Вып. 1. Пермь, 1993. С. 217-221.
15. Плужникова Д.М. Поэтика соматизмов в творчестве Беллы Ахмадулиной: дис. ... канд. филол. наук. Белгород, 2017.
16. Прищепа В.П. Российского Отечества поэт (Е.А. Евтушенко: 1965-1995 гг.) [Электронный ресурс]. URL: http://russofile.ru/articles/article_134. php#I118 (дата обращения: 23.02.2021)
17. Рождественский Р.И. Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе. М., 2018.
* * *
1. Afanasenkova E.N. Osobennosti tvorcheskoj manery B.A. Ahmadulinoj (poeziya, proza): avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. M., 2005.
2. Ahmadulina A.A. Sochineniya: v 3 t. M., 1997.
T. 1.
3. Ahmadulina A.A. Sochineniya: v 3 t. M., 1997.
T. 2.
4. Evtushenko E.A. V polnyj rost. Novaya kniga stihov i poem. M., 1977.
5. Evtushenko E.A. Izbrannye proizvedeniya: v 2 t. T. 2: 1966-1974. Stihotvoreniya i poemy. M., 1980.
6. Evtushenko E.A. Poet v Rossii - bol'she, chem poet. M., 1973.
7. Zamost'yanov A. Proseka v budushchee [Elek-tronnyj resurs] // Lit. gaz. 2019. № 21(6692). URL: https://lgz.ru/article/-21-6692-29-05-2019/prose-ka-v-budushchee/ (data obrashcheniya: 16.02.2021).
8. Karasev L.V. O simvolah Dostoevskogo [Elek-tronnyj resurs] // Vopr. filosofii. 1994. № 10. URL: https://www.booksite.ru/fulltext/dos/toj/evs/kii/ dostojevskii_f/sbor_stat/9.htm (data obrashcheniya: 21.02.2021).
9. Komissarova A.A. Semanticheskie i funkci-onal'nye osobennosti kategorii simvola v poezii I.F. Annenskogo (lingvopoeticheskij aspekt): avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. M., 2011.
10. Merkel' E.V. «Kamen' kak by vozzhazhdal inogo bytiya»: ob odnom paradigmoobrazuyush-chem motive poetiki Mandel'shtama // Filologiche-skie nauki. Voprosy teorii i praktiki. 2017. № 4(70): v 2 ch. Ch. 2. C. 33-35.
11. Mihajlova M.S. Poeziya Belly Ahmadulinoj: dinamika liricheskoj knigi: avtoref. dis. ... kand. filol. nauk. Krasnoyarsk, 2008.
12. Oktyabr'skaya O.S. Motiv kamnya v skazah P.P. Bazhova // Vestnik CMO MGU. 2013. № 4. S. 107-110.
13. Okudzhava B.Sh. Stihotvoreniya / sost. V.N. Sazhina i D.V. Sazhina. prim. V.N. Sazhina. SPb., 2001.
14. Petrova N.A. «Kamen'» - obertony smysla // Vremya Dyagileva. Universalii Serebryanogo veka: materialy Tret'ih Dyagilevskih chtenij. Vyp. 1. Perm', 1993. S. 217-221.
15. Pluzhnikova D.M. Poetika somatizmov v tvorchestve Belly Ahmadulinoj: dis. ... kand. filol. nauk. Belgorod, 2017.
16. Prishchepa V.P. Rossijskogo Otechestva poet (E.A. Evtushenko: 1965-1995 gg.) [Elektronnyj resurs]. URL: http://russofile.ru/articles/article_134. php#I118 (data obrashcheniya: 23.02.2021)
17. Rozhdestvenskij R.I. Sobranie stihotvorenij, pesen i poem v odnom tome. M., 2018.
Symbolic and metaphoric representation of the image of stone in the works of the poets of the sixties
The article deals with the image semantic environment of the lexical unit "stone" in the poetic discourse ofthe poets of the sixties - E.A. Evtushenko, R.I. Rozhdestvenskiy, B.A. Akhmadulina and B.Sh. Okudzhava. There is conducted the comparative analysis of the revealed meanings and aspects of their usage.
Key words: poetics, lyric poetry, image, lexical unit "stone", seme, metaphor, symbol.
(Статья поступила в редакцию 10.03.2021)
Ю.и. Сохряков
(Москва)
КОНЦЕПЦИЯ БОРЬБЫ ПОЛОВ ЮХАНА АВГУСТА СТРИНДБЕРГА (1849-1913) В ЛИТЕРАТУРНОМ КОНТЕКСТЕ
Рассматривается гендерная проблематика пьес Стриндберга в аспекте цивилизаци-онных изменений общества, ведущих к распаду традиционных ценностей. Анализируется расстановка миросозерцательных акцентов Стриндберга в связи с осмыслением женского вопроса и так называемой борьбы полов. Обозначены истоки и рецепция смысловых выводов Стриндберга о проблемах феминизма и назначения женщины.
Ключевые слова: борьба полов, литературные параллели, Стриндберг, традиционные ценности, феминизм, эмансипация.
Проблема взаимоотношения мужчины и женщины неотделимы от вековой мечты человечества об установлении гармоничных взаимоотношений в обществе, ее обостренность актуализируется с XIX в. в связи с развитием цивилизации и феминистическими идеями. Стремление к отстаиванию своей свободы, своего «я» характерно было для героинь Жермены де Сталь, Жорж Санд, и не случайно имена их на протяжении почти двух столетний неизменно связываются с понятием «эмансипация», т. е. с борьбой женщины за свои права, за свою самостоятельность в жизни. Примечательно, что именно в XIX в. семейная жизнь в европейской литературе начинает изображаться как сфера столкновения двух противоположных интересов - мужских и женских. Возникает так называемая концепция борьбы полов.
Наиболее последовательным выразителем этой концепции был шведский прозаик и драматург Юхан Август Стриндберг, который считается одним из первых антифеминистов в литературе. В его пьесах «Отец» (1887) и «Пляска смерти» (1901) взаимоотношения супругов основываются на принципе «поглотить или быть поглощенным», «издеваться и давить». В пьесе «Отец» «воинственно настроенной женской оппозиции противостоит мужчина, глава семейства Ротмистр» [2, с. 110], который хочет избавить дочь от разлагающе-
О Сохряков Ю.И., 2021
