CC BY
48
16. Матонин В. Н. История от первого лица. Мир северной деревни в письменных свидетельствах сельских жителей. Архангельск - Москва: Товарищество северного мореходства, 2011. С. 356-359.
17. Матонин В. Н., Крысанов А. А., Рапенкова С. В., Тюкина С. Л. «Не век жить - век вспоминать». Народная культура Поонежья и Онежского Поморья. - Архангельск
- Москва: Товарищество северного мореходства, 2011. -С. 15-22.
18. Матонин В. Н. Методологические аспекты экзегезы «северного текста» // Вестник Поморского университета. -2009. - № 3. - С. 84-91.
19. Теребихин Н. М. Сакральная география Русского Севера. - Архангельск: ПГУ, 1993. - С. 6.
20. Матонин В. Н. «Онежское Поморье» как этнокультурное понятие // Вестник ПГУ. - 2010. - № 6. - С. 81-85.
21. Библия, Быт., 3:19.
22. Достоверные сказания о подвижничестве святых отцов.
- М.,1845. - С. 3.
23. Гильфердинг А. Ф. Олонецкая губерния и ее народные рапсоды // Онежские былины, записанные А. Ф. Гиль-фердингом летом 1871 г. - СПб, 1873. - С. 11.
24. Отец Александр (Мень). История религии. - М.,
1994. - С. 17.
25. Христианство. Словарь. - М., 1994. - С. 438.
26. Нюстрем Э. Библейский словарь. - СПб.: «Логос»,
1995. - С. 494.
27. Афанасьев А. Ф. Древо жизни. - М., 1994. - С. 170.
28. Онежские былины. - Архангельск: Северо-Западное книжное издательство, 1983. - С. 17.
29. Отец Павел (Флоренский). Имена. Малое собрание сочинений. - Вып. I. - Кострома, 1993. - С. 34.
30. Главнейшие данные поземельной статистики по обследованию 1887 г. - Вып. 1. - СПб, 1895. - С. 6.
УДК 1+165.212:572.9
А. Г. Пудов
СИМВОЛИЧЕСКАЯ ОНТОЛОГИЗАЦИЯ СОЗНАНИЯ КАК ПАРАДИГМА КОДИРОВАНИЯ ТРАНЗИТИВНОЙ СОЦИАЛЬНОЙ РЕАЛЬНОСТИ
Выявляются условия завершенной социальной модернизации этнокультуры. В основе последней лежит трансформация социальной реальности, интерпретируемой в свете символической онтологизации сознания, а именно: символотворчества, символического синтеза и трансмиграции символов. Последняя фундируется сменой мифологического символизма на метафизический.
Ключевые слова: социальная реальность, этномодернизация, символ, кодирование, символизация, синтез, трансмиграция, мифологический и метафизический символ.
A. G. Pudov
Consciousness symbolical ontologization as coding paradigm of transitive social reality
Conditions of complete ethnic culture social modernization are revealed in the article. As a basis of it the social reality transformation is used, which can be interpreted in the light of consciousness symbolical ontologization, namely: symbol creation, symbol synthesis symbol transmigration. Symbol transmigration is funded by change of mythological symbolism to metaphysical one.
Key words: social reality, ethnic modernization, symbol, coding, symbolism, synthesis, transmigration, mythological and metaphysical symbol.
ПУДОВ Алексей Григорьевич - к. филос. н., доцент, зав. кафедрой философии, истории и социально-экономических наук экономического факультета ФГБОУ ВПО «Якутская государственная сельскохозяйственная академия».
E-mail: agro_on_line@mail.ru
Российские модернизации, начиная с петровских времен, внешним усилием «разгоняли страну», оставляя субъекта модернизации в старом хронотопе сознания жизни. Сегодня вектор усилия модернизации сконцентрирован на инновационной экономике, выстроенной на НБИК (нано-био-информационно-когнитивных) технологиях. С другой стороны, «технологическая рациональность» разбивает мечту Просвещения [1, с. 21]. Итак, ключевым фактором остается собственно субъект в сцеплениях с окружающей социальной реальностью. В связи с этим существует необходимость обратить внимание на онтологический срез транзитивной социальной реальности - ее субъект и способы, кодирующие данную социальную реальность.
Что происходит с современным российским человеком? К тому же, если этот человек традицио-нен, а его социальная реальность неразрывно сочетается с промыслами, национальными обычаями, сельскохозяйственным укладом. У российских северных этносов есть особый культурный топос, провинциальный менталитет, а культура модерна имеет к ним опосредованное отношение. Поэтому существует необходимость наращивания богатства символической природы этносов, творческого развития этнической культуры. Назрела необходимость видеть символический характер вещей и состояний сознания. Заметим, что приобщение к символической европейской культуре будет являться условием любых возможных перманентных социальных трансформаций. На региональном уровне складывается не столько желание модернизироваться, инициированное региональной номенклатурой, сколько проявление внутреннего усилия сообщества реализоваться в несбывшихся формах национального самобытия, где осознанно проигрались бы до выявления полного смысла формы самоопределения социального устройства, способы эффективного приложения производительных сил региона. Одним словом, народы с незавершенной транзитивностью относительно социальной реальности приблизились к возможности измениться, и она, по определению, онтологична.
Актуальность работы возникает и в той мере, в какой дать не единственный ориентир, помогающий найти выход в духовном хаосе современной жизни. Религиозные движения в силу неразвитости своей автономности могут с этим не справиться, а притяжение к своим этническим культурным истокам подвержено мифологизации, что отвлекает от жизни сознания. Зафиксировав образцы сознательной жизни, дать возможность занять им социальную нишу и включиться в механизм трансляции культуры, - такой мы видим суть внутренних изменений социальной реальности.
Первая часть исследования сконцентрирована на анализе знаково-символического пространства куль-
туры, реализующего тот или иной способ формирования социальной реальности [2]. Это потребовало обращения к проблеме знаково-символического соотношения при той или иной доминанте кодирования социальной реальности, выявлении сущности, типов функционирующих в культуре символов, их феноменологии. Выявление символической структуры проводилось по отношению к феномену сознания. Большое внимание в работе уделено философским исследованиям, обратившим внимание на символическую интерпретацию сознания, проделанную впервые в работе М. К. Мамардашвили, А. М. Пятигорского [3].
Современные исследователи не скрывают, что за социологическим аспектом теории модернизации скрывается идеологически превращенная форма идеи прогресса. Давая оценку существующим концепциям модернизации, заметим, что сами они, без сомнения, являются вторичными системами сознания, в основе которых, как указывали М. К. Мамардашвили и А. М. Пятигорский, необходимо выделить псевдоструктуры сознания, редуцируя которые можно попытаться понять, какие содержательности символики интерпретируются, тем самым, выявляя самостоятельную жизнь сознания, независимую от рассматриваемых систем, и то, как эти содержательности понимаются исследователями.
Таким образом, проблема возможности проведения завершенной модернизации фундируется онтологическим уровнем овладения ее идеей. Суть завершенной модернизации заключена в формировании новой социальной реальности. Кроме того, существует проблема сохранения культурной самобытности трансформированного сообщества. Либо новые формы культуры и формы традиционной этнической культуры контрнаправлены, либо они успешно взаимодействуют при условии выявления позитивного содержания в культурной самобытности как необходимого ресурса движения к новой социальной реальности. Существует и проблема антимодернизационного протеста, обретающего варварские формы, а также смещения самобытных культур к псевдоэтническим превращенным формам под влиянием массовой знаковой культуры [4].
Объектом исследования является парадигма кодирования транзитивной социальной реальности, а предметом - символическая онтологизация сознания как условие осуществления трансформации социальной реальности.
Связывая теоретические задачи с возможностями прикладного использования, важно обосновать принципы относительно онтологических предпосылок для осуществления трансформации социальной реальности. В связи с этим возникает необходимость решения следующих задач:
- дать символическую интерпретацию сознания;
- выявить на вышеуказанной основе типы кодирования и интерпретации символического сознания;
- показать возможности синтеза и трансмиграции символов разных типов, указывая возможности сопряжения этносимволизма с метафизическим символическим спектром и способами его утилизации;
- выявить закономерности функционирования символов разных типов в современной культурной среде;
- показать ментальную структуру и принятую парадигму трансформации социальной реальности транзитивных сообществ;
- выявить закономерности соотношения символов различной природы в обществе с транзитивной социальной реальностью;
- раскрыть возможности формирования новой социальной реальности на уровне символической онтологизации сознания, показав важность выработки артикулированных форм культуры, используя синтетический символизм и символотворчество как способы использования этносимволического опыта и результаты различных способов социально полезной адаптации этнического символического спектра.
За концептуальную основу работы взята метатеория сознания Мамардашвили-Пятигорского, расширенная с точки зрения взаимодействия символов разной когнитивной (метафизической и мифологической) природы: их трансмиграция и синтез.
Новизна работы заключается в использовании метатеории Мамардашвили-Пятигорского с целью теоретико-методологического обоснования онтологического статуса и условия осуществления трансформации социальной реальности на основе механизмов ее кодирования, применения принципа трансмиграции символов разной когнитивной природы, их символотворчества и символосинтеза. Показаны недостатки принятой модели трансформации социальной реальности в свете вариации соотношения символических и семиотических структур сознания. Раскрыт принцип онтологической самоидентификации (онтологического айдентити) модернизирующегося этноса, и на указанной выше основе эксплицирована новая парадигма этномодерниза-ции, преодолевающая недостатки незавершенных социокультурных трансформаций этнических культур.
Культурная формализация, выполняющая функцию редукции понимания и низведения его до нейтрального по отношению к сознанию знания, явила водораздел «миф - логос» и «знание - понимание». Каждому члену деления соответствует свой символизм. В первом случае им являются вторичные символические образования национальных мифов, функцией которых становится обеспечение рождения человечности, обеспечивающим не столько понимание, сколько фиксирование определенных знаний как социального
нормативного кода. Знание, таким образом, сформировало руководящее этическое пространство, ориентирование на которое является обязательной нормой, непререкаемой традицией. Культурный мутагенез древних греков поставил во главу угла механизм порождения знания как побочной содержательности, сохраняющейся как остаточный продукт рефлексии над сознанием, которое каждый раз должно быть воспроизведено «hic et nunc» («здесь и сейчас»). Не столько специальные символы, а новые культурные формы (например «древнегреческая трагедия», «сократовский диалог», «гражданская агора») и возникающие на этом культурном фоне особые метафизические, а затем и христианские метафизические символы, явились конструкциями рождения логоса и его продукта - понимания.
Традиционное общество и этногенез в нем характеризуются символотворчеством - процессом сотворения спектра символических образований: вербальных, графических, а также вещного формообразования, несущего символическую нагрузку, а как дополнение - дальнейшую идеологическую проработку и закрепление произведенных символических конструктов через жанры устного народного творчества, наполненного этнопсихологизмом национального менталитета.
Введение мифических «персонажей» - псевдосимволов - позволяло за счет совмещения в своем теле (явлении, вещи или герое противоположностей) разрешить противоречивое для человека мифологическое мировоззрение противопоставления природы и культуры [5]. Кентавричная соединенность двух важнейших для человека центров в одном теле разрешала мучающие человека сомнения. А способен ли я лично на это соединение? Миф давал ответ
- отчасти ты можешь это, если сопряжешься с этим «телом», указанным псевдосимволом. Таким образом, мифологический псевдосимвол осуществлял перенос ответственности с самого человека на мифический объект. Псевдосимвол выполнял за человека функцию, на которую тот не был способен. Результатом была истина о человеческой предназначенности.
Основной способ конструирования метафизических символов был заимствован философами в мифах. Он был хорошо им известен. Однако если в мифологическом способе кодирования и расшифровки подобных символов присутствует явная наглядность (наличность) и воспринимается она как должная, то в философском звучании подобных символических интерпретаций будет поставлено жесткое ограничение на идеологическое раскручивание данной наглядности. В метафизическом символе нет изоляции от бытия, нет указания на какие-то недоступные в действительности сверхъестественные вещи. Сверхъестественное отменяется - срабатывает запрет, указующий на
появление качественно нового метафизического мировоззрения.
А можно ли использование этнического символизма в современных условиях сделать настолько же продуктивным, как и в прошлые исторические эпохи? Что нужно изменить в этих символах или что необходимо изменить нам в самих себе для того, чтобы суметь найти новые онтологические смыслы, также продуктивно расширяющие нас для новых современных культурных свершений?
Трансмиграция символов возможна и предполагает возможность блокирования механизма наглядности, имеющей место в мифологическом типе кодирования и декодирования символа. Существует необходимость перестать вводить содержание символа, помимо формы как определяющей. Суть изменений на основе символической онтологизации сознания раскрывается фиксацией лучших образцов жизни сознания, предоставлением им возможности занятия ниши в социальных структурах и включением в механизмы трансляции культуры, осуществляемой трансмиграцией символов разной природы. Любое социокультурное преобразование мы назовем внутренней модернизацией, если оно осуществляется на основе открытия новых культурных возможностей, данных символическими конструктами, их синтезом.
Глобализация в данном ракурсе предстанет возможностями наращивания символического капитала конкретной этно-национальной культуры. Сегодня это должно подразумевать задачу отрефлексировать и презентовать спектр этнических или национальных символов, трансформированных культурной переработкой в ценности рассматриваемой культуры. Вторая задача заключается в создании условий сохранения экзистенциального поля функционирования символического спектра этнокультуры, так как третьей задачей станет активизация перевода указанного спектра в феномены массового знакового уровня, из которого элемент сознания элиминирован. Последнее необходимо для активной коммуникации на уровне знакового знания, его перекодировании, хранении и доставке в любые иные культурные пространства.
Что противопоставить глобальной утрате символичности сознания, имеющей непосредственное отношение к гуманитарному и духовному кризису? Этносам с незавершенной модернизацией проще обратиться к своим национальным духовным истокам. Старшему поколению трудно предложить другие способы и формы приобщения к первичному символизму сознания кроме как посредством родного этносимволизма. Действительно, нет ничего ближе и достойней задач сохранения национального духовного основания культуры. Но здесь существует опасность, во-первых, невосстановления эффективных каналов канализации бытия в этническом пространстве
символов, во-вторых, идеологических искажений в интерпретациях вторичного символизма этнокультуры под влиянием когнитивных особенностей современной массовой знаковой культуры. Последнее может оказываться чаще не восстановлением вторичного этнического символизма, а созданием полностью видоизмененного этнического псевдосимволизма. В настоящее время можно без натяжек говорить о восстановлении этноритуалов и обрядов с позиции формирования именно этнического псевдосимволизма.
Становится понятным, что генезис символа в современной цивилизации претерпевает почти одностороннее движение. Символ с каждой культурной переработкой отдаляется от сознания, «намекая» на него, но все более косвенно, способом выявления психологических символов: за счет интерпретаций по вектору «причина - следствие» в аппарате нашей психики либо за счет «овеществления» умозрительных абстракций. Таким образом, формируемая социальная реальность, непосредственно отражающая уровень бытия, задается качеством обращаемого в обществе символизма - символического, имеющего отношение к сознательной жизни, либо псевдосимволического, такового не имеющего.
Основная задача в культуре - удерживаться в символическом мире, удерживаться в личном само-усилии. Современное развитие демократии показывает, что сам Запад больше начинает осознавать, что есть сущность демократии, и что она символична (трансцендентна) в своей основе [6, р. 128].
Современная социокультурная ситуация
может быть диагностирована как тотальная десимволизация. Символы, попадая в семиотическую среду автоматического оперирования, немедленно “означиваются”, так как в таких системах нет других механизмов встречи с символами. А будучи включенными в автоматический режим нашего оперирования знаками, которому природно не принадлежат, они десимволизируются, превращаясь в свои идеологические тени. Внутри наших знаковых систем они подвергаются формализации, другими словами осуществляется редукция «исходного материала и условий» существования данных символов, не предполагающая перманентного их воспроизводства и «оживления». «Понимание» символов трансформируется механизмом формализации в «интерпретационное знание» о данном символе, что адекватно сбросу онтологического статуса. Отметим, что соотношение символического и знакового является определяющим критерием витальности конкретной культуры, ее потенциала к самообновлению, адаптации к внешним изменениям.
Социокультурный аспект трансформации социальной реальности, на наш взгляд, должен раскрываться в следующем: не растерять уникальные символы
этнического сознания северян, суметь использовать их мировоззренческий и практический потенциал, интегрировать символические образования других цивилизованных народов - это наиважнейшая задача на данном этапе социально-культурной модернизации этносов Севера и Арктики. Этот процесс должен включить в себя весьма важный этап - этнические ценности обязательно должны быть трансформированы в социальную организацию - законодательную, исполнительную, производственно-экономическую, без данного условия этнические ценности окажутся невостребованы.
Что мы имеем сегодня? 1. Социально-экономическая модернизация этносов традиционных обществ на рубеже Х1Х-ХХ вв. представляет опыт внедрения научной и технической практики, рациональности как изобретения европейского рационально-рефлексивного логоса; при этом удачный опыт научно-технического творчества связан, прежде всего, с совершенствованием и доработкой уже имеющих место идей с учетом национальной самобытности и менталитета. 2. Преобразования в культуре касаются переноса знаковой компоненты европейской цивилизации, при этом символическая остается невостребованной по ряду причин: отсутствием традиции оперирования
первичным символизмом, другими словами, отсутствием когнитивных механизмов оперирования символическими формами; утилизации знаковых систем знания, имеющих практическую применимость в жизни. 3. Модернизация, коснувшаяся традиционных обществ, являлась способом социальноэкономического и научно-технического преобразования, не предполагающая изменения устоев национальной культуры; последнее являлось косвенным и вторичным явлением, онтологический статус которого связан с десимволизацией этнического сознания и превращения его в сознание массовое, идеологично выстроенное, опорой которого являются уже не вторичные символы, а знаки и псевдосимволы.
Выхолащивание современной знаковой цивилизацией любых символов сознания, в том числе вторичных символов у этнических культур Севера сказывается на прекращении существования северного человека в пространстве его самобытных и уникальных вторичных символов. В жизненной прагматике этнических культур Севера это выражается в хорошо известных современному человеку деградационных процессах - утрате национального языка и фольклорных жанров этнического искусства, утрате моральных установок и ценностей. В конечном итоге это приводит к исчезновению культуры этноса - уникального способа самобытия человека в мире.
Онтологическое пространство реальных символов высвобождает избыточную страсть для того, чтобы что-то было. В данном ключе необходимо искать
способы онтологической «айдентити» этноса и нации. Сутью последней является мысль о богатстве воссоединения человека с живой мыслью гражданских завоеваний европейского логоса. Социальный срез бытия в данном аспекте являет именно тот уровень экзистенциальной идентичности, который будет формировать в широких слоях населения гражданскую инициативу и самостоятельное ответственное участие в реализации собственной жизненной стратегии. Внутренняя идентичность человека осуществляется независимо от внешних условий жизни человека и представляет собой онтологический уровень осуществления мысленного тождества. Это понимание, мысль, тождество мысли самой себе неминуемо требуют наличия индивида и его экзистенциального усилия.
Любая идентичность живет актами самобытия -как в наличной, так и снятой форме. Современная задача связана с решением проблемы выдерживания онтологического основания в проблеме этнической / национальной идентичности. Существует в связи с этим насущнейшая задача расширения мира в точке этнического символа. Необходимость сопряжения этнического символизма с символизмом универсальным, данным в завоеваниях философской и христианской культуры, - важнейшая социокультурная задача. Простая имитация и репликация этнического символизма породит лишь инерционное море мертвых смыслов, угадать за которыми истинный смысл будет почти невозможно.
Для многих неорганически модернизированных этносов сегодня закончился этап этнической самоидентификации, самоинституциализации. И именно сегодня должен постепенно начаться этап этномодернизации. Этномодернизация, таким образом, должна вобрать в себя экзистенциальную доминанту, основываться не на этническом символическом пространстве традиционного общества, которое напоминает о бытии, а на преобразованном символическом пространстве, которое само есть бытие или хотя бы культурное «схватывание» бытия. Этномодернизация, основанная на экзистенциальной айдентити, - это путь от обычая к закону, где под законом подразумевается не столько какой-то конкретный закон, а именно логос, саморождающий лишь законные мысли. Это есть умение удержания определенной формальности, полное удержание формы и ее выполнение.
Этнический или национальный символизм, не трансформированный в артефакт массовой культуры, принципиально не коммуникативен, он становится реальным барьером для превращения национальных символов и ценностей в товар. Это проблема, решаемая жизнью массового общества. Оно вынимает своим механизмом трансляции сознание из символа, превращая его в знак. Остается единственный способ
прочесть упакованное в них сознание - это облечь спектр национальных или этнических символов в форму, проигрываемую искусством, жанры которого позволяют найти новые каналы коммуникации на сознательном уровне. Сделать это весьма сложно, однако для представителя иной культуры по-другому оживить ментальные особенности невозможно.
Миграция этнического из социальной реальности традиционного уклада в современную индустриальную и постиндустриальную (технологически информационную) эпоху осуществляется единственно посредством искусства. Здесь онтологический статус социальной реальности обеспечен наличием актов бытия, реализованных в традиционном обществе посредством сопряжения вторичным символом, а в современную индустриальную и постиндустриальную эпоху с инкорпорированием вторичного символизма в произведения искусства, а также попутного сопряжения его с метафизическим символизмом.
Этнический культургенез традиционного общества наших предков: коневодов, скотоводов, рыболовов, охотников и земледельцев - можно представить моделью порождения четкого спектра символических констант, как связанных с природно-климатическим и хозяйственным ландшафтом, так и собственно формирующих последний. Пространство живых символов зарождающегося этноса порождает вокруг себя расширяющееся пространство культурных формализмов, псевдосимволов и просто знаков.
Необходим не искусственный процесс перенесения ценностей и норм европейских культурных завоеваний просто как знания, а налаживание в этнокультуре возможностей принятия новых способов утилизации универсальных символов. Эти способы утилизации символов подразумевают понимание различия в способах кодирования и интерпретации символов разной природы, налаживание мостков между мифологическими символами этнокультуры и символами метафизической культуры. Наиболее эффективным способом может являться выстраивание культурных форм, в которые включены как ценности европейского логоса, так и ценности локальной культуры.
Таким образом, сочетающая в компакте одной формы символическая разнородность позволяет конгруировать разнородному, с другой стороны это повлечет за собой процессы трансмиграции символических спектров разной интерпретационной природы.
Сегодня нам нужно собирать формы-органы, которые психологической этнической содержательностью наполняли бы нас и, усиливая, по инер-
ции выбрасывали как трамплин на трансцендентный уровень понимания или хотя бы знания каких-то символических вещей этнического сознания.
Набор таких удачных форм-органов должен составить менталитет новой социальной реальности, например, модернизированного севера, -циркумполярной цивилизации, по крайней мере, выражать ее ментальную целостность [7, 8].
Чувство собственного достоинства российских этносов должно найти иную и отличную от идеологического смещения форму. Под ней мы подразумеваем символическую онтологизацию - суть возникновение самоуважения, обретаемое в чувстве выдерживания во времени символического напряжения.
Л и т е р а т у р а
1. Финберг Э. Средство как смысл: рациональность и действие в критической теории технологии // Эпистемология и философия науки. -2011. Т. XXVIII. № 2. - C. 16-35.
2. Пудов А. Г. Феноменология и онтология символов в контексте модернизации этнокультур // Вестник СевероВосточного федерального университета. Т. 8. - № 2, апрель-июнь 2011. - С. 93-98.
3. Мамардашвили М. К., Пятигорский А. М. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке / М. К. Мамардашвили, А. М. Пятигорский. -М. : Школа «Языки русской культуры», 1997. - 224 с.
4. Пудов А. Г. Современные угрозы антимодернизации и качество символического сознания // Культура мира на современном этапе: материалы Республиканской научнопрактической конференции (Уфа, 28 апреля 2011 г.). - Уфа: Вагант, 2011. - С. 253-258.
5. Пудов А. Г. Ключевые парадигмы кодирования социальной реальности // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2011. № 5 (11): в 4-х ч. Ч. I. - С. 161-166.
6. Welzel C., Inglehart R. The role of ordinary people in democratization // Journal of Democracy. Vol. 19. No. 1, January 2008. P. 126-140.
7. Новиков А. Г., Пудов А. Г. Менталитет северян в контексте циркумполярной цивилизации: Монография. -Якутск: Изд-во ЯГУ, 2005. - 178 с.
8. Пудов А. Г. Кодирование транзитивной социальной реальности на основе синтетического символизма сознания: вопросы этномодернизации // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. - Тамбов: Грамота, 2012. № 4 (18): в 4-х ч. Ч. I. - С. 152-158.
