Научная статья на тему 'Символ лествицы в книге Н. В. Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями»'

Символ лествицы в книге Н. В. Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
344
85
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Ключевые слова
СИМВОЛ ЛЕСТВИЦЫ / ДУХОВНАЯ ПРОЗА / ПРИНЦИП ИЕРАРХИЧНОСТИ / ЛИТЕРАТУРА И СВЯТООТЕЧЕСКАЯ ТРАДИЦИЯ / Н.В. ГОГОЛЬ / N.V. GOGOL / SYMBOL OF THE LADDER OF DIVINE ASCENT / SPIRITUAL PROSE / PRINCIPLE OF HIERARCHY / LITERATURE AND PATRISTIC TRADITION

Аннотация научной статьи по языкознанию и литературоведению, автор научной работы — Коздринь Ярослав Романович

В статье предлагается анализ «Выбранных мест из переписки с друзьями» Н.В. Гоголя с точки зрения укорененности данного текста в христианской традиции. Выявляется ключевое значение символа лествицы в качестве интегрирующего смысла для гносеологических, эстетических и этических взглядов Н.В. Гоголя. Мировоззренческая концепция писателя представлена в литературно-философском контексте начала XIX века.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

The article gives the analysis of the "Selected passages from correspondence with friends" by N.V. Gogol from the point of view of embedness of this text in Christian tradition. The key meaning of the symbol of the ladder of Divine Ascent is exposed as the integrating meaning for N.V. Gogol's gnosiological, aesthetic and ethical views. Writer's view conception is shown in the literary-philosophical context of the beginning of the XIX century.

Текст научной работы на тему «Символ лествицы в книге Н. В. Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями»»

молитву; посещающий с этой целью святые места, пилигрим, паломник). Макар Долгорукий, в отличие от Версилова, странствует по миру с целью: найти истинного Бога и проповедовать его» [9, с. 16]. Версилов с легкостью меняет векторы своего поведения, Макар Долгорукий устойчив в восприятии мира, окружающих его людей.

Макар Долгорукий закончил странствия тем, что пришёл к народному православию столь близкому мировоззрению автора. «Но Достоевский, будучи истинным художником, не навязывал центральному герою в качестве финальных ответов это заветное своё убеждение» [3, с. 23].

Таким образом, Версилов, избранный главным героем в качестве примера для подражания, ощущает идеал, но не может воплотить его в жизнь, что порождает беспорядочность, амбивалентность его поведения. А Макар Долгорукий, реализующий свой идеал в жизненной практике, в высшей мере образчик упорядоченности внутреннего мира, не воспринимается Аркадием как тот, чьи идеи он смог бы принять до конца.

Переходное состояние внутреннего мира Подростка, воспроизводящее поворотную ситуацию в жизни современного Достоевскому общества, отражает необходимость появления «хорошего примера». Источником такого примера должны стать лучшие люди из народа, представителем которых в романе является Макар Долгорукий.

Библиографический список

1. Галаган Г.Я. Проблема «лучших людей» в наследии Ф.М. Достоевского (1873-1876) // Достоевский: Материалы и исследования. - СПб.: Наука, 1996. - Т. 12. - С. 99-107.

2. Долинин А. С. Последние романы Достоевского. Как создавались «Подросток» и «Братья Карамазовы» - М.; Л.: Советский писатель, 1963. - 344 с.

3. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в тридцати томах. Т. ХШ. - Л.: Наука, 1975. - 456 с.

4. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в тридцати томах. Т. XXIII. - Л.: Наука, 1981. - 423 с.

5. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в тридцати томах. Т. XXX. Кн. 1. - Л.: Наука, 1988. - 456 с.

6. Конюхов А. Ф. Стихия вопрошания в романе Ф.М. Достоевского «Подросток»: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Магнитогорск, 2007. - 24 с.

7. КоролеваК.П. Семейное воспитание и школа в России в мемуарах и художественной литературе (середина XIX - начало XX в.). - М.: Капитал и культура, 1994. - 160 с.

8. Леонтьев К.Н. Достоевский о русском дворянстве // Леонтьев К.Н. Избранное. - М.: Рарогъ; Московский рабочий, 1993. - С. 299-306.

9. Невшупа И.Н. Роман Ф.М. Достоевского «Подросток»: типы и архетипы: Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Краснодар, 2007. - 21 с.

УДК 821.161.1 Гоголь.09

Я.Р. Коздринь

СИМВОЛ ЛЕСТВИЦЫ В КНИГЕ Н.В. ГОГОЛЯ «ВЫБРАННЫЕ МЕСТА ИЗ ПЕРЕПИСКИ С ДРУЗЬЯМИ»

В статье предлагается анализ «Выбранных мест из переписки с друзьями» Н.В. Гоголя с точки зрения укорененности данного текста в христианской традиции. Выявляется ключевое значение символа лествицы в качестве интегрирующего смысла для гносеологических, эстетических и этических взглядов Н.В. Гоголя. Мировоззренческая концепция писателя представлена в литературно-философском контексте начала XIX века.

Ключевые слова: символ лествицы, духовная проза, принцип иерархичности, литература и святоотеческая традиция, Н.В. Гоголь.

Творчество Н.В. Гоголя 1840-1850-х гг. характеризуется глубоким проникновением в область святоотеческой культуры, что проявляется не только в этико-философских и религиозных взглядах писателя, но и в его отношении к писательскому труду, в жанровых исканиях, в ключевых образных представлениях. «Выбранные места из переписки с друзьями», «Ав-

торская исповедь», «Размышления о Божественной Литургии», «Правило жития в мире», «Духовное завещание» Н.В. Гоголя - это примеры соединения религиозно-учительного, философского и художественного типов словесности. Позднее творчество Гоголя представляет попытку возвращения художественного творчества к формам христианской книжности, к святоотеческой

учительной литературе. В.А. Воропаев указывает: «Гоголь был едва ли не единственным русским светским писателем, творческую мысль которого могли питать святоотеческие творения» [5, с. 38]. Хотя в поздних произведениях русского писателя преобладает дидактическое, риторическое начало, в них отражен глубоко личностный, выстраданный духовный опыт, «история души».

Во время работы над «Выбранными местами из переписки с друзьями», Гоголь вдумчиво изучал тексты Священного Писания, о чем свидетельствуют многочисленные пометы, оставленные писателем в Библии [4, с. 239]. Цитируя тексты Нового Завета, труды Отцов Церкви, Гоголь подчеркивает значимость священнобезмолвия как формы благоговения перед Логосом, как обретения духовной мудрости и твердости. Священ-нобезмолвие приближает человека к «бесстрастию небесному», возвышает и просветляет его помыслы. Гоголь придает романтическим представлениям о «невыразимости» духовных состояний религиозную направленность: невыразимость духовных переживаний обусловлена тем, что в своей гносеологической и онтологической природе они восходят к бессмертному духу как частице Духа Святого.

Н.А. Бердяев подчеркивал: «У Гоголя в натуре был сильный аскетический элемент.» [2, с. 68]. Данный аскетизм сопровождается миссионерским подвижничеством. В «Выбранных местах из переписки с друзьями», в письме XXII «Русский помещик», автор настойчиво рекомендует своему адресату совместно со священником духовно просвещать крестьян посредством проповедей, в основу которых должны лечь изречения Иоанна Златоуста, способные даже в самом неразвитом человеке пробудить живую веру.

В «Выбранных местах из переписки с друзьями» принцип иерархичности является ключевым в этических, гносеологических, онтологических и эстетических взглядах писателя. Одним из наиболее частотных определений в книге является «высший»: «высшее состояние», «высшее благородство», «высшая способность», «высшее назначение», «высшая благодать», «высшая, умная трезвость духовная». Принцип иерархичности проявляется в названии писем (XXIX. «Чей удел на земле выше»), в их хронотопах, где земной мир и общество соотносятся с Царствием Небесным, в композиции всей книги, так как последнее письмо XXXII «Светлое Воскресенье»

выступает по отношению к другим письмам в качестве восхождения от реально существующего к идеальному, должному.

В центре осмыслений Гоголя в книге «Выбранные места из переписки с друзьями» - душа, рассматриваемая в системе оппозиции «живое» и «мертвое». Гоголь подчеркивал: «Дело мое -душа и прочное дело жизни» [6, с. 127]. Лейтмотивной в книге звучит мысль автора о том, что бессмертная душа является «перлом» среди творений Бога. Религиозной истиной для Гоголя является утверждение сродства, близости человеческих душ. Соборное родство проявляется в онтологическом, этическом и социальном измерениях. Центром же соборного единства выступает Бог - источник и основа жизни.

Онтологические воззрения писателя глубоко религиозны. Подобно Жуковскому, Языкову, Хомякову, Гоголь воспринимал земную жизнь в качестве поля брани с грехами во имя спасения души, сферы испытаний через физические недуги, как пути к цели, которая обретается за гробом: «Замирает от ужаса душа при одном только предслышании загробного величия.» [6, с. 35]. Размышления Гоголя о земной жизни, смерти и воскресении воплощаются в образной форме, характерной для притчевого стиля апостолов, ср.:

«Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление; а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную» (Гал. 6: 8).

«<. ..> чуя исполинские возрастания и плоды, которых семена мы сеяли в жизни, не прозревая и не слыша, какие страшилища от них подымутся.» [6, с. 36] (Гоголь).

Аллюзии с евангельскими притчами - не только важное средство создания образности в «Выбранных местах из переписки с друзьями», но и форма религиозного поучения, нацеленного на формирование должного отношения человека к самому себе, к ближним, к общественному служению.

Индивидуальную человеческую жизнь и земную историю Гоголь воспринимает с позиции ее апокалиптического разрешения и воздаяния, что сближает писателя с заветами Отцов Церкви. Так, Феодор Студит проповедовал: «Без всякого прикрытия предстанем мы тогда пред лице праведного Судии, чтобы дать отчет о делах своих» [12, с. 30]. Апокалиптичность миросозерцания Гоголя наиболее последовательно проявляется в письме XXIX «Чей удел на земле выше», где также доминирует притчевый характер повествования,

восходящий к евангельской «Притче о талантах» (Мтф. 25: 14-30). Религиозная идея данного письма заключается в мудром и смиренном преклонении перед промыслом Божиим, который определяет человеку его роль в земной жизни: «Чудна милость Божия, определившая равное воздаяние всякому, исполнившему честно долг свой, царь ли он или последний нищий» [6, с. 210]. Цитация евангельского текста: «В дому Отца Моего обители многи суть» (Иоан. 14: 2) - предваряет позицию предстояния человека Богу, сопровождающуюся молитвенными прошениями, диалогом со Спасителем. Образ «слез», который, как указывалось выше, в святоотеческой традиции был знаком духовного умиления, в анализируемом письме также подчеркивает сошествие благодати, смирение и веру. Письмо проникнуто пафосом утверждения, желанного обретения единства человека со Спасителем. В финале письма возникает образно-ассоциативное сближение автора с Марией Магдалиной, ср.:

«Мария же, взявши фунт нардового чистого драгоценного мира, помазала ноги Иисуса и отерла волосами своими ноги Его» (Иоан. 12: 3).

«Лежать бы только у ног их и целовать святые их ноги!»[6, с. 210].

Гоголь «Выбранные места из переписки с друзьями».

Эсхатологический соборный идеал [10, с. 39] «радости» и полноты бытия в Боге противопоставлен в контексте всей книге «беспорядку» современной писателю России и инфернальной сфере грехов.

По мысли Гоголя, смысл христианства заключается в смирении, в сострадании, в любви, в духовном преображении земного человека в небесного, в приближении к святости. Гоголь воспринимает человека в качестве ученика, который на протяжении всей земной жизни стремится к духовному совершенству. Русский классик не раз подчеркивал, что быть христианином означает не просто соблюдать внешние религиозные обряды, а восходить от одной духовной «ступени» к другой - в «Выбранных местах из переписки с друзьями» христианство постоянно метафорически соотносится с высотой. Сопоставляя светское интеллектуальное развитие и религиозное, писатель подчеркивает исчерпанность первого и безграничность второго. Гоголь учит, что вера христианина не замыкает духовный путь рамками земного мира, а предполагает разрешение духовных

исканий в инобытийной сфере: «Но перед христианином сияет вечно даль и видятся вечные подвиги». Восприятие человека в качестве странника сближает Гоголя с трудами Отцов Церкви. Так, авва Исаия учил: «Путешествие совершаем, пока достигнем покоя» [1, с. 347]. Христианство, по мысли русского писателя, учит человека постоянному самосовершенствованию, духовному подвигу. Человек, будучи богоподобным, должен стремиться к собственному спасению и спасению своих ближних.

Высшей формой праведничества, смиренномудрия, преодоления власти суеты, сего мира Гоголь считал монашество, даруемое человеку по благодатному призыву Спасителя. На страницах «Выбранных мест из переписки с друзьями» автор не раз подчеркивает желанность для него иночества. Духовный максимализм Гоголя проявляется в том, что он призывает и мирского человека в душе своей создать монастырь, уподобиться иноку. В письме XX «Нужно проездиться по России» автор, вспоминая таких чернецов, как Ослябя и Пересвет, подчеркивает, что миссия инока - это борьба со злом человеческого мира, которую должен вести и мирской человек в повседневной жизни [7, с. 203].

Гносеологические воззрения Н.В. Гоголя созвучны взглядам И.В. Киреевского: оба русских мыслителя подчеркивали ограниченность силы интеллектуальной сферы. Гоголь образно сравнивает функцию ума с «полицейской» ролью, так как он осуществляет многочисленные логические операции. Писатель прослеживает зависимость ума от чувственной сферы и противопоставляет ему разум как более высокую способность человеческой души, знаменующую победу над страстями. Разум формируется в ходе длительного духовного самовоспитания.

Венцом данной гносеологической лествицы служит мудрость, имеющая свой исток во Христе, в Логосе. Мудрость - это дар человеку по благодати Божией. Автор связывает обретение мудрости с молитвенным опытом, с диалогом человека и Бога. Обретение мудрости предполагает не только единство актов самопознания и бого-познания, но и духовное преображение [9, с. 239], очищение: «Тот, кто уже имеет и ум и разум, может не иначе получить мудрость, как молясь о ней и день и ночь, прося и день и ночь ее у Бога, возводя душу свою до глубинного незлобия и убирая все внутри себя до возможнейшей чистоты,

чтобы принять эту небесную гостью...» [6, с. 88]. Этот фрагмент из письма XII «Христианин идет вперед» показателен для поэтики книги. Прозаические периоды, с одной стороны, отражают процесс авторской рефлексии, с другой - процесс духовного восхождения человека. В образности проявляется дань как романтической традиции (образ «небесной гостьи», что созвучен поэтическому миру В.А. Жуковского), так и библейская конкретизация в изображении души, которая метафорически соотносится с домом. Гоголь конкретизирует смысл данной метафоры через такую деталь, как «душевное хозяйство». Мудрость характеризуется соборностью, которая, во-первых, предполагает согласие во внутреннем мире человека; во-вторых, достижение единства земного и небесного, благодаря чему душа переживает подобие «чудной сладости», сопоставимой с раем сладости; в-третьих, обретение гармонии человека с ближними и миром.

В финале рассматриваемого письма религиозно-этическое поучение образно оформляется при помощи выразительных метафор и сравнений: вселенная метафорически сравнивается с «открытой книгой ученья», знания - «с сокровищем», а человек - с «царем Соломоном». Образность подчеркивает авторскую мысль о том, что мудрость - это дар, который требует от человека постоянного самосовершенствования, развития: гордое самодовольство может лишить человека этой благодати.

Гоголь призывает читателя к самостоятельному развитию своей интеллектуальной сферы. В письме XXVII «Близорукому приятелю» автор использует экспрессивную образность, раскрывая зависимость человека от чуждых для русского национального склада идей («захламостить его чужеземным навозом»).

Гносеологические воззрения Гоголя смыкаются с его эстетической концепцией. Высшей формой поэтического творчества русский классик считает «библейский лиризм», в характеристике которого перечисляются не столько эстетические категории, сколько понятия, органичные для святоотеческой этики: «<... > то высшее состояние лиризма, которое чуждо движений страстных и есть твердый взлет в свете разума, верховное торжество духовной трезвости» [6, с. 68]. В сфере творческой активности Гоголь видит подобие лествицы восхождения от «увлечений сердечных» к мудрости и сближает вдохновение

с благодатью. «Верховная трезвость ума» в контексте эстетических размышлений Гоголя означает твердость, чистоту и полноту духовного выражения. Эстетическая позиция русского классика близка традиции смиренного самоуничижения древнерусских книжников [3, с. 14].

Книга Гоголя «Выбранные места из переписки с друзьями» завершается пасхальной проповедью - письмом XXXII «Светлое Воскресенье», которое начинается и завершается с утверждения мысли о том, что русский народ испытывает особое благоговение перед празднованием Пасхи, ощущая преображение человека и всей природы, прозрение в повседневном вечного. Пасхальное чудо Гоголь противопоставляет эгоцентрической и прагматической психологии современника, в котором любовь к дальнему и грех гордыни вытесняют евангельскую любовь к ближнему. Наиболее ущербной формой гордыни Гоголь считает «гордость ума», которая возносит человека над окружающими и абсолютизирует силу разума. «Гордыня ума» лишает человека смирения - основы любви и, напортив, вселяет в него сомнения в бессмертие, в Бога, ожесточает его через «страсти ума». Разобщенный мир гордых людей экспрессивно противопоставляется соборному Царствию Небесному, метафорически определенному как «благоухание небесного братства». С этой метафорой контрастирует сатирический образный ряд цивилизованного мира, синтаксически оформленный при помощи ряда риторических восклицаний, в которых разоблачается дьявольская сила наваждения и обольщения.

Продолжая евангельскую традицию, Гоголь последовательно противопоставляет «духа тьмы» и «небесного Хозяина», законы цивилизации и «обычаи Вечного Века» через контраст образных рядов мрака, могилы и света, воскресения, весны. Данная развернутая образная антитеза приобретает эсхатологическую направленность как противопоставление цивилизации, зараженной антихристианской силой, и грядущего прихода Спасителя. Праздник Пасхи символически соотносится автором с лестницей, благодатным спасением тоскующего и гибнущего человечества: «Бог весть, может быть, за одно это желание уже готова сброситься с небес нам лестница и протянуться рука, помогающая возлететь по ней» [6, с. 269]. Русский писатель акцентирует православную идею спасения и духовного преображения человечества благодаря избранным праведникам.

Письмо имеет кольцевое построение: автор в финале вновь обращается к образам пасхального поцелуя, «святой полночи» и акустическому ряду колокольного звона. Торжественные метафоры соединяют в себе колористический и акустический образные ряды: «гулы всезвонных колоколов гулят и гудут», «в сильнейшем свете». И.А. Есаулов указывает, что акустический образный ряд пасхального трезвона «стремится словно разбудить читателя» [8, с. 234].

Символ лествицы в духовной прозе Гоголя нацеливает на поиск совершенных форм духовной жизни, идеал соборности. Как и в трудах Отцов Церкви, в произведениях русского классика символ лествицы отражает иерархичность внутреннего мира человека, общества, бытия, Царствия Небесного. Принцип иерархичности, идея лествицы проявляются в произведениях Гоголя в композиции, хронотопе, ключевых мотивных комплексах.

В поздней прозе Гоголя при четко выраженной дидактической направленности проявляется присущий русской философской прозе аналитизм в рассмотрении генезиса и динамики духовных состояний человека. В «Выбранных местах из переписки с друзьями» и других поздних произведениях Гоголь выступает не только религиозным проповедником и философом, но и художником, постигающим душу человека и окружающий мир посредством образов, разнообразных поэтических средств.

Библиографический список

1. Авва Исаия. Слова блаженного аввы Исаии // Добротолюбие / В русск. переводе святителя Феофана, Затворника Вышенского: В 5 т. - М.:

Паломник, 1998. - Т. 1. - С. 347.

2. Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. - М.: Наука, 1990.

3. Бычков В.В. Русская теургическая эстетика. - М.: Ладомир, 2007.

4. ВиноградовИ.А., ВоропаевВ.А. Карандашные пометы и записи Н.В. Гоголя в славянской Библии 1820 года издания // Евангельский текст в русской литературе XVIII-XX веков: Цитата, реминисценция, мотив, сюжет, жанр. - Петрозаводск: Изд-во Петрозаводского ун-та, 1998.

5. Воропаев В. Благодатная обитель. Гоголь в Оптиной Пустыни // Оптинский альманах: Оп-тина Пустынь и русская культура. - Введенский ставропигиальный мужской монастырь; Оптина Пустынь, 2008.

6. Гоголь Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями. - М.: Сов. Россия, 1990.

7. Егоров Б. Ф. От Хомякова до Лотмана. - М.: Языки славянской культуры, 2003.

8. Есаулов И.А. Пасхальность русской словесности. - М.: Кругъ, 2004.

9. Зеньковский В.В. Н.В. Гоголь // Зеньковс-кий В.В. Русские мыслители и Европа. - М.: Изд-во «Республика», 2005.

10. Мочульский К.С. Гоголь. Соловьев. Достоевский. - М.: Республика, 1995.

11. Цуркан А. Роль мотива воспоминаний в «Мертвых душах». К проблеме гоголевского психологизма // Поэтика русской литературы: Сборник статей к 75-летию профессора Ю.В. Манна. - М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2006.

12. Св. Феодор Студит. Подвижнические монахам наставления // Добротолюбие / В русск. переводе святителя Феофана, Затворника Вышен-ского: В 5 т. - М.: Паломник, 1998. - Т. 4.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.