CC BY
35
УДК 94(470)"1950/1970"
Кищенков Михаил Сергеевич
кандидат исторических наук Ярославская государственная сельскохозяйственная академия
Никифоров Юрий Сергеевич
кандидат исторических наук Ярославский государственный педагогический университет им. К.Д. Ушинского
Тумаков Денис Васильевич
кандидат исторических наук Ярославский государственный медицинский университет
«СИЛЬНОМУ МУЖИКУ ВСЕ КЛАНЯЮТСЯ»?: КОНСТАНТЫ ИЛИ НОВАЦИИ В СТРУКТУРЕ И ПРАКТИКАХ СОВЕТСКОЙ РЕГИОНАЛЬНОЙ ЭЛИТЫ 1950-1970-Х ГГ.
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 18-39-00068 «Советские региональные элиты и их взаимодействие с центром в 1950-1980-е гг.: в архивных документах и исторической памяти»
В статье анализируются, обобщаются и систематизируются представления о структуре, иерархии и практиках советской региональной элиты 1950-1970-х гг. - периода позднего социализма. На основании архивных документов, источников личного происхождения и историографического материала выделяются уровни региональной элиты, механизмы ее кооптации и контроля. С одной стороны, отмечаются постоянные факторы в поведении местных элит, связанные с наследием сталинизма. С другой стороны, выявляются новые тенденции в коммуникативных практиках местной элиты, обусловленные влиянием эпохи Хрущева и Брежнева.
Ключевые слова: региональные элиты, СССР, коммуникативные практики, архивные документы, историческая память, советская провинция, поздний социализм, лоббизм.
В настоящей статье предпринята попытка обобщить и систематизировать представления о структуре, иерархии и практиках советской региональной элиты 1950-1970-х гг. - периода позднего социализма. Термин позднесовет-ский (поздний социализм) интерпретируется вслед за американским исследователем А. Юрчаком как «период примерно 30 лет советской истории с конца сталинского периода до начала перестройки (начало 1950-х - середина 1980-х), когда советская система воспринималась большинством советских граждан и большинством зарубежных наблюдателей как система мощная и незыблемая» [21, с. 36]. Основное внимание как отечественных, так и западных исследователей советской истории сосредоточено главным образом на эпохах Ленина и Сталина, что обусловило гораздо меньшее внимание к последующим периодам советской истории. Это обстоятельство подчеркивают, например, британские ученые. Так, по словам исследователя из Шеффилдского университета Мириам Добсон, «ученые (как к востоку, так и к западу от того места, где когда-то висел «железный занавес»), в значительной степени сосредоточили свое внимание на самом драматическом и жестоком периоде советской истории - 1930-х гг.». Напротив, послевоенные и постсталинские годы, отмечает британская исследовательница, оказались «относительно девственной территорией, по крайней мере с точки зрения архивных исследований» [22, р. 905].
Характеризуя историографию вопроса, отметим фундаментальные работы как отечествен-
ных историков - Т.П. Коржихиной, В.П. Мохова, О.В. Хлевнюка, так и зарубежных исследователей - Эвана Модсли, Стивена Уайта, Йорама Гор -лицкого, посвященные советской элите в целом и региональной элите в частности [5; 8; 9; 17; 23]. Также весьма интересной представляется работа Веры Толз, в которой рассматривается такой нередко оставляемый в стороне исследователями уровень советской элиты, как высшие слои творческой интеллигенции и ее патрон-клиентские связи [24].
Сразу после смерти И.В. Сталина новое руководство правящей Коммунистической партии и государства взяло курс на демократизацию. Не обошёл он стороной и региональные элиты. В 1953-1956 гг. в ходе секретарской чистки КПСС были сменены 45 из 84 первых секретарей республиканских и областных партийных комитетов [14, с. 6]. Прежних сталинских назначенцев или ставленников других центральных политических фигур сменили сторонники нового лидера Н.С. Хрущёва. Э. Модсли и С. Уайт указывают на ряд важных социально-психологических характеристик этого так называемого второго поколения советской элиты: «защитники производственной дисциплины», «плохо информированные технократы», не способные осознать образ жизни своих граждан»; «признавали необходимость репрессий»; «непоколебимая убежденность» в собственной правоте и преимуществах советской системы. Э. Модсли и С. Уайт резюмируют, что представители этого поколения были «модернизаторами в 1940-е гг.», но стали «бесполезным балла-
© Кищенков М.С., Никифоров Ю.С., Тумаков Д.В., 2018
Вестник КГУ ^ № 4. 2018
53
стом в 1970-е гг.». Причины их успеха в политике, по словам Э. Модели и С. Уайта, в том, что они практиковали «привычки избегания рисков и пренебрежения субъективными желаниями... в пользу групповых интересов» [9, с. 161-162, с. 168, с. 184, с. 198-199].
Затем 23 июня 1956 года Хрущёв вносит в Президиум ЦК КПСС записку о введении новой номенклатуры ЦК, 16 июля она была утверждена. Права ведомств и регионов по вопросу о кадровых назначениях были расширены: кадры созданной учётно-контрольной номенклатуры лишь проверялись в отделах ЦК партии, но не утверждались её президиумом или секретариатом [14, с. 6]. Другим пиком партийных перемещений стал 1961 год - период кампании по борьбе с «приписками» и «искажениями государственной отчётности», в ходе которой был нанесён удар по тем региональным лидерам, которые не поддержали хрущёвскую инициативу о соревновании с США по производству основных видов сельскохозяйственной продукции [7, с. 96]. В целом же с 1953 г. до середины 1960-х гг. региональная номенклатура ЦК сократилась примерно в 2-3 раза, а основная доля полномочий и прав по контролю над ней также сосредоточилась на местах [1, с. 8].
Таким образом, можно вести речь о складывании в этот период в Советском Союзе новой региональной элиты. Современные исследователи понимают под этим термином небольшую правящую группу, носившую партийно-государственный характер, члены которой обладали наибольшим индексом власти на уровне своего региона (район, область, край, республика) [17, с. 184]. К ней относились первые секретари местных партийных организаций (в период разделения по производственному принципу - промышленного и сельскохозяйственного обкомов), руководители их отраслевых отделов, ключевые сотрудники аппарата, заведовавшие вопросами документооборота и кадровой политики, председатели исполкома совета, руководители совнархозов, а также директора крупнейших промышленных и сельскохозяйственных предприятий [1, с. 8-9].
Вес того или иного местного руководителя в иерархии региональных элит в первую очередь определялся степенью экономической мощи подотчётного ему региона страны. При этом значение данной группы было очень важным: в том числе помощь региональных партийных секретарей обеспечила победу Н.С. Хрущёва в ходе июньского кризиса 1957 года [8, с. 95].
Ярославская область, о которой идет речь в статье, не была исключением, более того, она может рассматриваться как типичный объект для анализа структуры, иерархии и функционирования региональных элит в СССР 1950-1970-х гг. Исследователь В. Л. Каганский через веерную матрицу
четырех основных типов ландшафта (характерных территорий бывшего СССР) определяет Ярославль в качестве примера типичной провинции [4].
Местный ярославский обком КПСС в те годы строился следующим образом. Во главе иерархической лестницы местной номенклатуры располагался верхний эшелон. Первый и второй секретари, а также три обычных секретаря областной партийной организации и председатель исполкома областного Совета депутатов трудящихся утверждались в должности и освобождались от неё решением ЦК КПСС в столице. Как вспоминал позднее Ф.И. Лощенков (1915-2009 гг.), бессменный 1-й секретарь Ярославского обкома КПСС в 1961-1986 гг., на это место он попал с должности инспектора ЦК, считавшейся в ту эпоху настоящим резервом первых секретарей для обкомов партии. Инспекторы регулярно приглашались на бюро ЦК КПСС по РСФСР [15], созданное в период хрущёвской Оттепели в роли своеобразной школы партийного руководства. Предложивший ему руководство Ярославским обкомом председатель названного бюро и одновременно член Президиума ЦК КПСС Г.И. Воронов при этом всё-таки формально спрашивал собственное желание Ло-щенкова [13, с. 61-62].
Учётно-контрольная ЦК КПСС принимала аналогичные решения по отношению ко второму эшелону ярославской номенклатуры - 13 заведующим отделами Ярославского обкома КПСС и председателю его партийной комиссии, первому секретарю Ярославского горкома партии, председателю областного комитета народного контроля и первому секретарю обкома ВЛКСМ. По отношению к советским органам власти комиссия утверждала и лишала должности первого заместителя и трёх обычных заместителей председателя исполкома областного Совета депутатов трудящихся. Чаще всего при этом назначения производились из среды хорошо знавших местную специфику старых кадров [16, с. 35].
На уровне бюро обкома принималось решение касательно 10 заместителей заведующих отделами, помощника секретаря обкома, 8 заведующих секторами, руководителя лекторской группы отдела пропаганды и агитации обкома и 6 лекторов этого отдела, заведующего Домом политпросвещения в должности заместителя заведующего отделом пропаганды и агитации обкома КПСС и 5 консультантов Дома, 44 инструкторов обкома, заведующего учебно-консультационным пунктом заочной высшей партийной школы при ЦК КПСС, директора и заведующего учебной частью университета марксизма-ленинизма, двух членов партийной комиссии, заведующего областными постоянно действующими курсами по переподготовке партийных и советских работников. К компетенции бюро обкома в ту эпоху относилось утверждение
в должности и освобождение инженера-строителя и двух инструкторов-контролёров финансово-хозяйственного отдела, а также главного бухгалтера.
Отдел организационно-партийной работы Ярославского обкома КПСС занимался назначением и освобождением от должности всех 1-х, 2-х и обычных секретарей всех горкомов партии, а также всех партийных руководителей районного звена [19, л. 1, 2 об.]. Их избрание на партийных конференциях соответствующего уровня было безальтернативным, а потому формальным: делегаты заслушивали биографию кандидата и его ответы на вопросы. Голосование осуществлялось тайно [16, с. 32]. При назначении на должность первых секретарей райкомов КПСС или райисполкомов вышестоящие инстанции хрущёвского периода старались выдвигать на них наиболее способных первых секретарей райкомов ВЛКСМ или вторых секретарей райкомов КПСС. Чаще всего эти ответственные работники имели высшее инженерное или сельскохозяйственное образование. В своей книге воспоминаний председатель Ярославского облисполкома В.Ф. Торопов (1918-2007 гг.) привёл несколько подобных примеров [16, с. 79].
На областном уровне, через отдел пропаганды и агитации Ярославского обкома КПСС, решались также вопросы назначения на должность и освобождения от неё всех главных редакторов областных газет и журналов, кроме «Северного рабочего», а также директора Верхне-Волжского книжного издательства и главного режиссёра Ярославского академического театра имени Ф.Г. Волкова. Исключением был лишь главный редактор печатного органа обкома КПСС - газеты «Северный рабочий», чья кандидатура должна была пройти утверждение в Учётно-контрольной ЦК КПСС [19, л. 3].
За каждую отрасль экономики также отвечал соответствующий отдел обкома. В частности, отдел науки и учебных заведений утверждал в должности ректоров Ярославского политехнического института и Рыбинского авиационного технологического института. На заседаниях отдела утверждались также все заведующие кафедрами общественных наук, независимо от профиля высшего научного заведения, а также все 5 секретарей партийных организаций. Таким образом, можно констатировать определённое расширение полномочий местной бюрократии в эпоху хрущёвской оттепели. Однако Центр в лице Учётно-контроль-ной ЦК КПСС сохранял за собой право утверждения в должности директора института биологии внутренних вод АН СССР, а также считавшихся более престижными Ярославского педагогического института имени К. Д. Ушинского и Ярославского медицинского института. После основания в 1970 году Ярославского государственного университета его ректор также окончательно утверждался в столице [19, л. 3 об. - 4].
За Центром в лице ЦК КПСС оставалось последнее слово и при назначении руководителей ключевых промышленных предприятий региона - Ярославского шинного завода, Ярославского моторного завода, Ярославского радиозавода, Рыбинского производственно-конструкторского объединения моторостроения, а также начальников Всесоюзного промышленного объединения по производству асбестовых технических изделий, директоров объединений «Лакокраска» и «Ярос-лаврезинотехника». В то же время главные инженеры и главные конструкторы гигантов областной индустрии, а также руководители других крупных предприятий утверждались в должности отделами машиностроения, а также оборонной химической и нефтеперерабатывающей промышленности обкома КПСС. Такие важные отрасли народного хозяйства, как строительство и транспорт, также сохранялись в руках центральных партийных органов, утверждавших в должности начальника «Главверхневолжскстроя», Северной железной дороги и его первого заместителя. Их подчинённые проходили процедуру утверждения в отделах строительства или транспорта и связи Ярославского обкома КПСС соответственно [19, л. 4-6].
Наибольшая степень самостоятельности была присуща отделу лёгкой, пищевой промышленности и торговли обкома КПСС, утверждавшего в должности и освобождавшего от неё всех руководителей, кроме генерального директора научно-производственного объединения маслодельной и сыродельной промышленности «Углич» [19, л. 6]. Данный факт наглядно демонстрирует экономические приоритеты советских руководителей. Они предпочитали твёрдо удерживать в своих руках тяжёлую индустрию и химическую промышленность, но допускали определённую самостоятельность регионов в прочих отраслях промышленности.
Немаловажную роль при выдвижении тех или иных кандидатов на руководящую должность имели личное общение с вышестоящим начальством и точка зрения их коллег. Все кандидатуры тщательно изучались. Вышеупомянутый Ф.И. Ло-щенков вспоминал, что в первые месяцы работы в Ярославле тщательно изучал качественный состав кадров в личных беседах и встречах, а также во время обмена мнениями на бюро обкома КПСС с секретарями и заведующими отделами. Такая позиция была особенно ценной, поскольку по городу ходили слухи о скорой тотальной замене руководящих работников [13, с. 63]. В мемуарах В.Ф. То -ропова упомянут факт визита в Нагорьевский район области летом 1957 года инспектора ЦК КПСС П.В. Симонова. Он беседовал с занимавшим пост 1-го секретаря Нагорьевского райкома Тороповым по различным вопросам, а также опрашивал о нём многих местных работников, включая уборщиц
здания райкома. Очевидно, ответы устроили вышестоящего чиновника, так как вскоре Торопов был вызван инструктором отдела партийных органов, курирующим Ярославскую область, В.П. Петровым в столицу и получил предложение перейти на работу председателя Ярославского облисполкома [16, л. 39].
Взаимоотношения между руководящими партийными работниками Центра и регионов складывались по-разному. С одной стороны, среди советских региональных элит ещё были по-прежнему сильны стереотипы сталинской эпохи, выраженные во фразе начальника Ярославского облздравотдела М.А. Державца «Сильному мужику все кланяются», произнесённой на общем собрании парторганизации 27 апреля 1945 года [20, л. 28 об.].
С другой стороны, демократизация хрущёвской эпохи оказалась во многом поверхностной, а культ личности И.В. Сталина в 1960-е гг. стал сменяться пусть и меньшим, но также культом его преемников на высших государственных и партийных должностях. Н.С. Хрущев в период расцвета своей власти также не отличался тактичностью в общении с нижестоящими партийными функционерами. Так, первый секретарь калининского обкома Н.Г. Корытков вспоминал про стиль общения Никиты Сергеевича: «...в общении был нетактичен, груб... [на совещании] ругал всех самым страшным образом» [11, с. 21].
Поэтому неудивительно, что вышестоящие партийные чиновники периода оттепели в общении со своими подчинёнными тоже стремились подчеркнуть разницу в иерархическом положении. В воспоминаниях В.Ф. Торопова упоминаются неоднократные факты такого грубого и нетактичного поведения со стороны 1-го секретаря Ярославского обкома КПСС в 1953-1957 гг. Б.А. Баринова [16, с. 40]. Брань и угрозы со стороны начальства мог вызвать и отказ подчинённых от назначений. Подобный стиль управления был свойственен и руководителям других областей Верхнего Поволжья. Первый секретарь владимирского обкома М.А. Пономарев контролировал рабочий день секретарей райкомов и был недоволен, если кто-то принимал самостоятельные решения, отправляясь в рабочую поездку в пределах области без санкции первого секретаря [12, с. 48]. В Костромской области, судя по воспоминаниям председателя костромского горисполкома Б.К. Коробова, первые секретари в полной мере пользовались своей властью, полностью контролируя систему управления, даже в мелочах [3, с. 383].
Был присущ представителям советской элиты и откровенный волюнтаризм при решении важнейших проблем экономики, в частности сельского хозяйства. Тот же Баринов требовал от руководства райкомов КПСС выкопать весь картофель и вновь перекопать его, но уже квадратно-гнездовым мето-
дом [16, с. 46-47]. Причиной такого необдуманного поступка была не столько агрономическая безграмотность 1-го секретаря Ярославского обкома КПСС, как утверждал в мемуарах Торопов, сколько директивное требование Центра применять подобный метод посева картофеля повсеместно. Аналогичными методами решались в тот период вопрос о посеве кукурузы в малопригодных для этого регионах центральной части РСФСР, а также проблемы животноводства. Член Президиума ЦК КПСС Г.И. Воронов не просто подвергал руководителей крупных обкомов партии жёсткой критике за малейшие возражения, но и резко перебивал их, не давая отвечать, морально подавлял [16, с. 56].
Безапелляционный тон в общении с подчинёнными отличал и Ф.И. Лощенкова, не желавшего слушать их разъяснения по тому или иному вопросу. Всё это зачастую подавляло инициативу с мест и лишало партийных чиновников районного и областного уровня своего мнения. Не случайно Торо-пов в книге мемуаров выделяет инструктора отдела пропаганды ЦК КПСС А. Д. Дробышева, избранного на пленуме сельского обкома в конце 1962 года секретарём по идеологии, как одного из немногих высокопоставленных коммунистов областного звена, кто не стеснялся высказывать и отстаивать собственные убеждения даже в тех случаях, когда они расходились с мнением 1-го секретаря обкома [16, с. 73].
С другой стороны, именно хорошие личные взаимоотношения и связи региональных элит с теми или иными высокопоставленными представителями Центра в те годы помогали решить важнейшие вопросы. Большую роль здесь играли личные симпатии высших партийных бонз. В частности, во время визита Н.С. Хрущёва в Ярославль [10, с. 56-72] в 1963 г. его тёплая беседа с директором Угличского часового завода Н.Ф. Платоновым позволила последнему получить денежные средства на строительство сборочного корпуса для предприятия [6, с. 42-43].
Похожим образом обстояла ситуация и с реконструкцией устаревшей сценической части здания старейшего в стране академического театра имени Ф.Г. Волкова в Ярославле. Успешно урегулировать ситуацию удалось лишь во время визита в Ярославль А.Н. Косыгина, поддержавшего соответствующую просьбу В.Ф. Торопова, так как Волковский театр имел республиканское значение [16, с. 78]. Данные примеры наглядно иллюстрируют скромные возможности региональных элит по самостоятельному разрешению подобных моментов и сохранявшуюся жёсткую иерархичность советской системы управления эпохи оттепели.
В эпоху Брежнева эта система претерпела изменения и трансформацию в направлении более мягких и гибких практик взаимодействия регионов и центра. Совокупность этих практик профессор
Манчестерского университета Йорам Горлицкий обозначил термином «доверие к кадрам» («trust in cadres») [23], обернувшееся в 1970-1980-е гг. феноменом «руководителей-долгожителей» в регионах и геронтократией в ЦК КПСС.
Иногда патернализм в поведении местных элит тех лет по отношению к нижестоящим мог сыграть и положительную роль. Например, 1-й секретарь Ярославского обкома КПСС П.Н. Алфёров при посещении периферийных районов мог оплатить совместный с подчинённым обед в столовой, мотивируя собственную щедрость более высоким заработком, а вышеупомянутый Баринов в отдельных случаях брал на себя вину секретарей райкомов КПСС за неудачи в сельском хозяйстве [16, с. 37, 47].
В период оттепели заметно возрос образовательный уровень партийных руководителей в советской провинции. Так, к примеру, на Тамбовщи-не лишь за 1957-1961 гг. удвоился удельный вес секретарей парторганизаций с высшим образованием [2, с. 446]. Это обстоятельство привело некоторых из ярославских партийных лидеров районного уровня к осознанию пагубности прошлых форм организации досуга, сочетавшихся с попытками выстроить новую систему неформальных коммуникаций между чиновниками разных рангов. В частности, во время пребывания на должности 1-го секретаря Нагорьевского райкома КПСС В.Ф. Торопов смог сократить количество проявлений открытого пьянства среди сотрудников после того, как в камере предварительного заключения за это прегрешение оказался заместитель председателя райплана Клемашин [16, с. 35-36.].
Таким образом, ярославская региональная элита периода хрущёвской оттепели в целом развивалась в том же направлении, что и по всей стране. Можно согласиться с точкой зрения О.В. Хлевню-ка о региональных секретарях областного уровня как орудии реализации на местах инициатив Центра и одновременно резерве для выдвижения высших советских руководителей [17, с. 33]. Сохранялась тенденция единогласного избрания партийного чиновника на ту или иную должность, при этом иногда с ним предварительно не беседовали. Вместе с тем стоит оговориться, что по мере снижения значимости возглавляемых ими партийных организаций возрастала и степень их автономии от центральных органов КПСС.
В заключение следует отметить некоторые особенности кооптации, формирования и ротации региональной элиты, выделенные в процессе исследования. Во-первых, отметим существование неформального кадрового резерва для высшего уровня региональной элиты, который составляли инспекторы ЦК КПСС. Во-вторых, подчеркнем наличие специфической институциональной структуры, координировавшей и контролировав-
шей советскую региональную элиту крупнейшей республики СССР - бюро ЦК КПСС по РСФСР. В-третьих, еще раз акцентируем внимание на кооптации элиты через безальтернативные выборы, формальном характере демократических процедур на местных партийных конференциях, которые утверждали местную элиту - секретарей райкомов и горкомов. В-четвертых, характеризуя коммуникативные практики местных элит 1950-1970-х гг., выделим, с одной стороны, новации их в поведении - осознание пагубности некоторых прошлых форм организации досуга, попытки выстроить новую систему неформальных коммуникаций между чиновниками разных рангов. С другой стороны, укажем на существование констант в поведении местных элит, связанное с наследием сталинизма -патернализм, безапелляционный тон в общении с подчинёнными, подчеркивание разницы в иерархическом положении.
Библиографический список
1. Алексеенко И.А. Некоторые проблемы изучения советских региональных политических элит 1960-1980-х гг. (на примере Алтайского края) // Известия Алтайского государственного университета. - 2009. - № 4-2. - С. 7-11.
2. Айрапетов В.А. Динамика качественных характеристик административно-политической элиты СССР в «эпоху» Н.С. Хрущёва: историко-политический анализ // Вестник Тамбовского государственного университета. - 2008. - Вып. 2 (58). -441-448 с.
3. Башкиров Г.В. Истинный интеллигент в роли регионального лидера. Некоторые особенности деятельности В.И. Торопова на посту 1-го секретаря Костромского обкома КПСС // Государство, общество, церковь в истории России ХХ-ХХ1 веков: материалы XV Международной научной конференции. - Иваново, 2016. - 382-388 с.
4. Каганский В.Л. Культурный ландшафт и советское обитаемое пространство. - М., 2001. - 576 с.
5. Коржихина Т.П. Советское государство и его учреждения (ноябрь 1917 - декабрь 1991 гг.). - М., 1994. - 418 с.
6. Лощенков Ф.И. От Сталина до Горбачёва. -Ярославль, 2001. - 79 с.
7. Метёлкина Л.Н. Особенности ротации политической элиты в РСФСР (на примере первых секретарей региональных комитетов КПСС в период 1953-1964 гг.) // Известия Саратовского университета. Сер.: Социология. Политология. - Т. 12, вып. 3. - 2012. - С. 95-100.
8. Модсли Э., Уайт С. Советская элита от Ленина до Горбачева. Центральный Комитет и его члены, 1917-1991 гг. - М., 2011. - 431 с.
9. Мохов В.П. Эволюция региональной политической элиты России (1950-1990). - Пермь, 1998. -240 с.
10. НикифоровЮ.С. Визит Н.С. Хрущёва в Ярославль в 1963 г.: образ власти в региональном измерении // Российская история. - 2016. - № 4. - С. 56-72.
11. Корытков Н.Г. Человек и руководитель. -Тверь, 2001. - 320 с.
12. Пономарев. Первый секретарь / сост. В. Ишутин. - Владимир, 2008. - С. 272.
13. Размолодин М.Л. Эпизоды из жизни и деятельности Ф.И. Лощенкова: интервью с бывшим Первым секретарём Ярославского обкома КПСС. -Ярославль, 1995. - 176 с.
14. Региональная политика Н.С. Хрущёва. ЦК КПСС и местные партийные комитеты, 19531964. - М., 2009. - 774 с.
15. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). - Ф. 556. Бюро ЦК КПСС по РСФСР. - Оп. 14. Отдел партийных органов по РСФСР, отдел организационно-партийной работы ЦК КПСС; оп. 21. Промышлен-но-транспортный отдел ЦК КПСС по РСФСР.
16. Торопов В.Ф. Незабываемое. Записки председателя облисполкома. - Ярославль, 2001. - 173 с.
17. Хлевнюк О.В. Региональная власть в СССР в переходный период. Устойчивость и конфликты. 1953 - конец 1950-х гг. // Отечественная история. -2007. - № 3. - 31-49 с.
18. Хромов Е.А. Региональные элиты в СССР в конце 1950-х - середине 1960-х гг. К постановке вопроса // Вестник Томского государственного университета. - 2009. - № 3. - С. 183-186 с.
19. Центр документации новейшей истории Ярославской области (ЦДНИ Ярославской области). - Ф. 272. - Оп. 270. - Д. 625.
20. ЦДНИ Ярославской области. - Ф. 3813. -Оп. 1. - Д. 16.
21. ЮрчакА. Это было навсегда, пока не кончилось. Последнее советское поколение. - М., 2014. -604 с.
22. Dobson M. The Post-Stalin Era. De-Stalinization, Daily Life, and Dissent // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. -2011. - No. 12 (4). - Р. 905-924.
23. Gorlizki Y. Too much trust: Regional party leaders and local political networks under Brezhnev // Slavic Review. - 2010. - No. 69 (3). - P. 676-700.
24. Tolz V. Cultural bosses' as patrons and clients: The functioning of the Soviet creative Unions in the postwar period // Contemporary European History. -2002. - No. 11. - P. 87-105.
References
1. Alekseenko I.A. Nekotorye problemy izucheniya sovetskih regional'nyh politicheskih ehlit 1960-1980-h gg. (na primere Altajskogo kraya) // Izvestiya Altajskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2009. -№ 4-2. - S. 7-11.
2. Ajrapetov V.A. Dinamika kachestvennyh harakteristik administrativno-politicheskoj ehlity SSSR
v «ehpohu» N.S. Hrushchyova: istoriko-politicheskij analiz // Vestnik Tambovskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2008. - Vyp. 2 (58). - 441-448 s.
3. Bashkirov G.V. Istinnyj intelligent v roli regional'nogo lidera. Nekotorye osobennosti deyatel'nosti V.I. Toropova na postu 1-go sekretarya Kostromskogo obkoma KPSS // Gosudarstvo, obshchestvo, cerkov' v istorii Rossii XX-XXI vekov: materialy XV Mezhdunarodnoj nauchnoj konferencii. - Ivanovo, 2016. - 382-388 s.
4. Kaganskij V.L. Kul'turnyj landshaft i sovetskoe obitaemoe prostranstvo. - M., 2001. - 576 s.
5. Korzhihina T.P. Sovetskoe gosudarstvo i ego uchrezhdeniya (noyabr' 1917 - dekabr' 1991 gg.). -M., 1994. - 418 s.
6. Loshchenkov F.I. Ot Stalina do Gorbachyova. -YAroslavl', 2001. - 79 s.
7. Metyolkina L.N. Osobennosti rotacii politicheskoj ehlity v RSFSR (na primere pervyh sekretarej regional'nyh komitetov KPSS v period 1953-1964 gg.) // Izvestiya Saratovskogo universiteta. Ser.: Sociologiya. Politologiya. - T. 12, vyp. 3. -2012. - S. 95-100.
8. Modsli EH., Uajt S. Sovetskaya ehlita ot Lenina do Gorbacheva. Central'nyj Komitet i ego chleny, 1917-1991 gg. - M., 2011. - 431 s.
9. Mohov VP. EHvolyuciya regional'noj politicheskoj ehlity Rossii (1950-1990). - Perm', 1998. - 240 s.
10. Nikiforov YU.S. Vizit N.S. Hrushchyova v YAroslavl' v 1963 g.: obraz vlasti v regional'nom izmerenii // Rossijskaya istoriya. - 2016. - № 4. -S. 56-72.
11. Korytkov N.G. CHelovek i rukovoditel'. -Tver', 2001. - 320 s.
12. Ponomarev. Pervyj sekretar' / sost. V. Ishutin. -Vladimir, 2008. - S. 272.
13. Razmolodin M.L. EHpizody iz zhizni i deyatel'nosti F.I. Loshchenkova: interv'yu s byvshim Pervym sekretaryom YAroslavskogo obkoma KPSS. -YAroslavl', 1995. - 176 s.
14. Regional'naya politika N.S. Hrushchyova. CK KPSS i mestnye partijnye komitety, 1953-1964. - M., 2009. - 774 s.
15. Rossijskij gosudarstvennyj arhiv social'no-politicheskoj istorii (RGASPI). - F. 556. Byuro CK KPSS po RSFSR. - Op. 14. Otdel partijnyh organov po RSFSR, otdel organizacionno-partijnoj raboty CK KPSS; op. 21. Promyshlenno-transportnyj otdel CK KPSS po RSFSR.
16. Toropov VF. Nezabyvaemoe. Zapiski predsedatelya oblispolkoma. - YAroslavl', 2001. - 173 s.
17. Hlevnyuk O.V. Regional'naya vlast' v SSSR v perekhodnyj period. Ustojchivost' i konflikty. 1953 -konec 1950-h gg. // Otechestvennaya istoriya. -2007. - № 3. - 31-49 s.
18. Hromov E.A. Regional'nye ehlity v SSSR v konce 1950-h - seredine 1960-h gg. K postanovke
voprosa // Vestnik Tomskogo gosudarstvennogo universiteta. - 2009. - № 3. - S. 183-186 s.
19. Centr dokumentacii novejshej istorii YAroslavskoj oblasti (CDNI YAroslavskoj oblasti). -F. 272. - Op. 270. - D. 625.
20. CDNI YAroslavskoj oblasti. - F. 3813. -Op. 1. - D. 16.
21. YUrchak A. EHto bylo navsegda, poka ne konchilos'. Poslednee sovetskoe pokolenie. - M., 2014. - 604 s.
22. Dobson M. The Post-Stalin Era. De-Stalinization, Daily Life, and Dissent // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. -2011. - No. 12 (4). - R. 905-924.
23. Gorlizki Y. Too much trust: Regional party leaders and local political networks under Brezhnev // Slavic Review. - 2010. - No. 69 (3). - P. 676-700.
24. Tolz V Cultural bosses' as patrons and clients: The functioning of the Soviet creative Unions in the postwar period // Contemporary European History. -2002. - No. 11. - P. 87-105.
