Научная статья на тему '«Сибирское барокко» в архитектуре малых городов Западной Сибири XVIII начала xix вв'

«Сибирское барокко» в архитектуре малых городов Западной Сибири XVIII начала xix вв Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

CC BY
3506
566
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
Область наук
Ключевые слова
"SIBERIAN BAROQUE" / "СИБИРСКОЕ БАРОККО" / ХРАМ / СТИЛИСТИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА / TEMPLE / STYLISTIC CHARACTERISTICS

Аннотация научной статьи по искусствоведению, автор научной работы — Гуменюк Алла Николаевна, Ляликов Илья Витальевич

В статье рассматривается понятие «сибирское барокко», вопросы интерпретации данного стилевого направления, характерные черты построек. Проанализировано стилистическое своеобразие конкретных образцов в малых городах Западной Сибири: Каинске, Мариинске, Таре и Ялуторовске.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

«Siberian baroque» in architecture of small towns of Western Siberia XVIII early XIX centuries

The article considers the concept of «Siberian baroque», questions of interpretation of this style direction, the characteristics of buildings. Stylistic originality of specific samples in small towns of Western Siberia: Kainsk, Mariinsk, Tara and Yalutorovsk are analyzed.

Текст научной работы на тему ««Сибирское барокко» в архитектуре малых городов Западной Сибири XVIII начала xix вв»

УДК 72.034(571.1]

А. Н. ГУМЕНЮК И. В. ЛЯЛИКОВ

Омский государственный технический университет

«СИБИРСКОЕ БАРОККО» В АРХИТЕКТУРЕ МАЛЫХ ГОРОДОВ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ ХУШ-НАЧАЛА XIX вв._

В статье рассматривается понятие «сибирское барокко», вопросы интерпретации данного стилевого направления, характерные черты построек. Проанализировано стилистическое своеобразие конкретных образцов в малых городах Западной Сибири: Каинске, Мариинске, Таре и Ялуторовске.

Ключевые слова: «сибирское барокко», храм, стилистическая характеристика.

Стиль церковного зодчества сибирских городов XVIII —нач. XIX вв. многими исследователями определяется как «сибирское барокко». Термин ввёл в оборот в 1924 г. иркутский краевед Д. А. Бол-дырев-Казарин, видевший его главные отличия от «общерусского варианта» стиля в использовании в декоре восточных мотивов, когда «некоторые детали буддийской (монгольской и китайской) архитектуры принимали знакомые формы кокошников» в иркутских храмах, а «остяцкие, татарские и бухарские» влияния обусловливали специфику декора тобольских церквей [1]. Термин использовался и другими исследователями региональной архитектуры (Б. В. Гнедов-ский и Э. Д. Добровольская о Енисейске, С. П. Зава-рихин и В. В. Кириллов о Тобольске и Тюмени и др.), но без каких-либо уточнений. В 1979 г. Т. С. Проскурякова утвердила данный термин в применении к явлению российского масштаба, делая акцент на определённых признаках, характерных для зодчества Сибири Х"ШП — начала XIX вв. [2].

Многие исследователи отмечали сходство и различия региональных школ. Например, Б. И. Оглы указывал на «бурятский декор» иркутских храмов и сходство их объемно-планировочных решений с зодчеством северорусских городов — Тотьмы и Великого Устюга [3]. Т. С. Проскурякова выделяла два «субрегиональных типа» сибирского храмового зодчества, обладавших определенными особенностями, а именно: западносибирский (Тюмень, Тобольск, Зауралье) и восточносибирский (Иркутск) [4].

А. Ю. Каптиков также конкретизировал особенности барокко Западной и Восточной Сибири. Согласно автору, сибирское зодчество XVIII в. стоит в ряду провинциальных школ русского барокко, наравне с другими школами — тотемско-устюжской, вятской и уральской [5].

Некоторые исследовали критически относились к термину «сибирское барокко». В частности, С. Н. Баландин определял стилистику сибирских храмов как «ретроспективный декоративизм» (отсыл к зодчеству XVII в.) [6]. Термин «сибирское барокко» подвергался критике Е. И. Кириченко. По мнению автора, сибирская и другие русские региональные школы XVIII в. относились к поствизантийской, а не европейской архитектуре [7]. Л. К. Масиель

Санчес, говоря о «неадекватности» термина, выделял два магистральных направления регионального храмового зодчества — тобольское («пересечение нарышкинской и украинской традиций») и иркутское («устюжский вариант нарышкинского стиля с привнесением отдельных украинских и местных деталей») [8]. Исследователь также отмечал, что в центральной Сибири (Томск, Красноярск) собственная традиция «не сформировалась», и преобладал «нарышкинский стиль в уральском варианте» [8]. Согласно автору, сибирская архитектура «ничем не выделялась из общерусской и к тому же отражала нарышкинскую стилистику» [8].

Следует согласиться с мнением Е. И. Кириченко о том, что «сибирское барокко» представляет собой последнюю ветвь поствизантийской архитектуры. Оно соединило элементы допетровского зодчества (контрастные объёмы, пятиглавие) с западными ре-нессансными (элементы ордерной системы) и барочными формами (богатый декор фасадов). Древнерусская традиция в храмах Сибири проявилась в «украинском» и «нарышкинском» прочтениях.

«Украинское барокко» опиралось на элементы древнерусской архитектуры, деревянного казацкого и западноукраинского зодчества, польско-литовского барокко.

— Объёмно-пространственное решение. Использовались четверики, восьмерики, а также округлые объёмы. Храмам присущи ярусность, много-главие. В трёхглавых храмах купола, как правило, ставились в одну линию; в пятиглавых и многоглавых — по сторонам света. Форма куполов — грушевидная или бутонообразная, диаметр главки меньше диаметра барабана.

— Архитектурно-планировочное решение. Храмы могли быть трёхчастными (трёхглавие «иже под колоколы», постройки «кораблём») или центрическими лепестковой формы (часто усложнялись множеством приделов).

— Конструктивное решение. Могли возводиться как крестово-купольные, так и бесстолпные храмы.

— Художественно-образное решение. Пластика фасадов варьировалась от сдержанной (гладкие плоскости стен) до усложненной с наложением дробного барочного декора. В оформлении имели

место растительные и антропоморфные мотивы (изображения ангелов, святых и т. д.) Ордерные элементы были представлены пилястрами, но чаще здания фланкировались лопатками. Наличники выполнялись виде лекально изогнутых (или разорванных) сандриков с полуколонками. Карнизы, наличники были многоступенчатыми; плоскости стен украшались нишками.

— Колористическое решение. Храмы полностью белились, либо окрашивались в бело-голубые цвета. Купола были зелёными или позолоченными; нередко сочетались оба варианта.

«Нарышкинский стиль», в свою очередь, представлял допетровскую архитектуру, трансформировавшуюся под влиянием «украинского» и польско-литовского барокко, а также иных западных влияний.

— Объёмно-пространственное решение. Ярусная композиция храмов складывалась из восьмериков, четвериков, а также округлых объёмов. Наличествовали один или два главных объёма при подчинённой роли объёмов второстепенных. Наиболее часто воздвигались трёх- и пятиглавые церкви, а также храмы с диагональным пятиглавием. Луковичные главки — гладкие или гранёные; их диаметр превышал диаметр барабана.

— Архитектурно-планировочное решение: центрические (лепестковые храмы) и трёхчастные постройки (трёхглавые храмы «иже под колоколы», распространённые также для «украинского типа»; храмы «кораблём»).

— Конструктивное решение. Сооружались как крестово-купольные, так и бесстолпные храмы.

— Художественно-образное решение. «Нарышкинский стиль» в большей степени, чем «украинский», задействовал ордер. В частности, восьмерики и четверики фланкировались одиночными и парными колоннами (или пилястрами). С помощью этого приёма поверхности фасадов разбивались на прясла. Наличники были составлены из колонок и раскрепованных сандриков. Аналогичную по пластике конфигурацию имели аттики, украшавшие вершины четвериков и восьмериков. Последние могли венчать прихотливые кокошники (гребни). На фасадах имелись ритмические повторения зубчиков, разнообразные нишки и т. д.

— Колористическое решение — сочетание крас-нокирпичной поверхности стен с деталями из белого камня или гипса; встречались также сплошная побелка построек и полихромные образцы. Купола в большинстве своём покрывались позолотой, хотя могли иметь и иной колорит.

«Сибирское барокко» объединило «украинскую» и «нарышкинскую» линии, что во многом связано с деятельностью тобольского митрополита Филофея, происходившего из Малороссии и оттуда привлекавшего мастеров. Стилевое направление развивалось в двух основных вариантах — тобольском и иркутском, имевших как общие черты, так и некоторые различия.

— Объёмно-пространственное решение. Храмы составлялись из нескольких объёмов, чаще всего четвериков, восьмериков и пятигранников (апсиды). Реже встречались четверики со срезанными углами, формировавшими восьмигранный объем, а также округлые. Многие постройки состояли из нижнего и верхнего храмов; завершались контрастно убывающими венчаниями. Для Тобольска не характерна тяжеловесность храмов, напротив свойственны устремленность вверх и лёгкие, ажурные

венчания («нарышкинские» влияния), эпизодическое использование элементов ордерной архитектуры (декоративные колонны, фланкировавшие срезы четвериков). Расположение глав могло быть как диагональным, так и по сторонам света (украинские влияния). Для Иркутска свойственны массивность объёмов, их большая приземлённость; применение шпилевидных завершений колоколен; относительная редкость пятиглавий (объёмы, как правило, одноглавые). Форма больших куполов могла быть полукруглой или изогнутой, зачастую с образованием множества граней. Малые главки были разнообразными — грушевидными, луковичными или бутонообразными, «одинарными» или «насаженными» друг на друга, на тонкой или толстой шее. При этом диаметр главки мог быть меньше или больше диаметра барабана.

— Архитектурно-планировочное решение. Почти все храмы — трёхчастные: «кораблём» или трёхглавые «иже под колоколы» (тобольский вариант, украинские влияния).

— Конструктивное решение. Превалировали бесстолпные храмы.

— Художественно-образное решение. Нужно отметить, что храмы Сибири ближе к «украинской» традиции: в отличие от «нарышкинского» варианта, нечасто используется ордер, практически отсутствуют рокальные элементы, поверхность стен редко перегружается декором. Для тобольского варианта характерно сдержанное оформление основных объёмов в сочетании с богатством венчаний. Характерные черты — килевидные профилированные сандрики, сандрики со встречными завитками волют, вытягивание вверх архитектурных элементов. Главные объёмы и венчания иркутских церквей имели гладкие поверхности стен, либо равномерно покрывались пластически сочным и несколько дробным орнаментом восточного типа. Стены фланкировались как лопатками и пилястрами (Тобольск и Иркутск), так и декоративными колонками при наличии скосов (Тобольск). Обоим вариантам направления свойственны многоступенчатые карнизы, свесы, раскреповки (во фронтонах, аттиках, сандриках), использование нарядных ле-кально изогнутых наличников, колонок с перехватом, расчленённых лопаток, столбиков-кубышек, люкарн различной формы, филёнок, нишек и т.д. [9]. Для Тобольских храмов характерны использование декора европейского барокко, измельчённость деталей; для Иркутска — большая пластическая выразительность и дробность декора (многоступенчатые «азиатские» орнаменты, рустовка лопаток), гипертрофированность некоторых элементов (наличники, филёнки и т.д.).

— Колористическое решение. Церкви окрашивались в белые, бело-голубые, охристо-белые или красно-белые цвета. Купола имели зелёную раско-леровку или украшались позолотой; часто оба варианта сочетались между собой (украинские влияния).

Аналогичные направления сложились в архитектуре Урала и русского северо-востока. Тяготевшие к «нарышкинскому стилю», они тем не менее демонстрируют родство с «сибирским барокко», обусловленное сложной системой взаимовлияний. Уральский вариант характеризовался предельной вертикализацией объёмов, использованием многоярусных, а также шпилевидных завершений колоколен, многоглавием основных храмов (при этом «сглаживались» членения храма на части). Активно применялись ордерные элементы; часто встречались

Рис. 1. Спасская церковь, г. Тара. 1753-1776. Фото 2010

ряды кокошников, главки на тонкой ножке. Храмы тотемско-устюжского направления «вырастали» из допетровского зодчества; прослеживались украинизмы, нарышкинские и елизаветинские влияния. Характерными чертами стали вертикализм, многоступенчатость, плоскостной, сухой декор поверхностей. Пожалуй, наибольшей пластической сочностью обладали вятские храмы. Данное направление, отпочковавшись от устюжской школы, максимально восприняло и воплотило в себе «узорочье» фасадов при поразительной чёткости членения объёмов и их внешней лёгкости (по аналогии с тобольским вариантом). Усиление вертикалей колоколен придаёт сходство с уральской архитектурой, но в Вятке не прослеживается столь сложных завершений в виде напластования множества ярусов. Обильный декор поверхностей стен сравним с храмами Иркутска: часто используются ряды зубчиков, колонки и пояски; встречные завитки волют на наличниках порой приобретают гипертрофированную форму. По аналогии с Уралом и «нарышкинским стилем» повсеместно применяются элементы ордера, в частности, пилястры в виде четвертных колонн.

Таким образом, «сибирское барокко» наряду с «нарышкинским стилем» и «украинским барокко» стоит отнести к направлениям, «переходным» между безордерной и ордерной архитектурой. Это обусловлено тем, что в их основе лежали допетровское зодчество (безордерная архитектура), а также европейское барокко (ордерная система). Ввиду европеизации Центральной России произошло «смещение» пласта допетровского зодчества на северо-восток и в Сибирь. Речь идёт о последнем «доретроспективном» этапе существования поствизантийской традиции перед её трансформацией и слиянием с западной архитектурой в нач. XIX в. Но уже в данный период допетровское (безордерное) зодчество существовало в изменённом виде, а влияния елизаветинского барокко, а также зодчества азиатских народов ещё более трансформировали традиционную русскую архитектуру.

Постройкам Западной Сибири соответствовали специфические черты, а именно: вертикализм объёмов, контрастные венчания, насыщенность в декоре, особые формы наличников. Поэтому, выделяя данное направление, условно стоит принять термин

«сибирское барокко». Его существование наряду с другими региональными вариантами относилось к более широкому архитектурному явлению XVIII — начала XIX вв., границы которого охватывали Урал, Сибирь, а также русский северо-восток. Идентификация данного «стиля» — вопрос будущего времени. Вместе с тем подобная архитектура «синтеза» в XVIII в. составляла реальную альтернативу западным вариациям русского барокко.

Церкви «сибирского барокко» возводились во многих населённых пунктах. Среди них — и малые города Западной Сибири, являющиеся объектами нашего исследования. Поэтому необходимо выявить общие стилевые признаки на примере храмов XVIII —XIX вв. Мариинска, Тары и Ялуторовска. Постройки в указанных городах составлялись преимущественно из четвериковых и восьмериковых объёмов: притвору и трапезной всегда соответствовали четверики, основному храму — четверики и, редко, — восьмерики. Колокольни — четырёхгранные, четырёхгранные с угловыми скосами (фактически — восьмигранники) и восьмигранные; иногда объёмы комбинировались. Силуэты отличались многоступенчатостью, стройностью венчаний (одноглавие или диагональное пятиглавие). Композиционно все исследуемые здания строились «кораблём», конструктивно представляли собой бесстолпные храмы. К особенностям декоративного оформления можно отнести профилированные карнизы, обилие лопаток и пилястр, придающих «вибрацию» гладким стенам, раскрепованные фронтоны и щипцы, барочные наличники (с пологой бровкой, прихотливого абриса в виде картушей, с двумя завитками волют), как правило, высоко поднятые над верхними точками дуг оконных проёмов, или наделённые высокой стрелой подъёма арки верхней части наличника. Помимо этого, встречались колонки и нишки, характерные для древнерусского зодчества, готизирующие сандрики, а также элементы классицизма — прямоугольные наличники и сандрики с треугольным очельем. Обилие классического декора можно объяснить поздними сроками завершения ряда храмов (XIX в.), а также последующими перестройками и дополнениями некоторых объектов. Главным объёмам соответствовал белый колорит, куполам — зелёный, главки были покрыты позолотой.

Рис. 2. Никольский собор, г. Тара. 1771-1774. Фото 1920-е; фонд ИсАОО

Двухэтажная Спасская церковь в Таре (1753—1776) представляет собой бесстолпный храм «кораблём» (рис. 1). Здание составлено из четвериков основного объёма, колокольни «восьмерик на четверике» и пятигранной апсиды. Купольные завершения храма — восьмигранное колокольни и многогранное с изогнутым покрытием главного объёма. Нередко сравниваемая по формообразованию с Михаи-ло-Архангельской церковью в Тобольске [10, 11], постройка имеет примерный аналог и в вятской архитектуре — церковь Троицы Живоначальной в Кирове. Черты «сибирского барокко» читаются в вертикализме объёмов и декоративных элементов, многоступенчатых венчаниях и многочисленных раскреповках. Характерной особенностью пластического решения фасадов являются сложные ступенчатые наличники со стрельчатыми навершиями, соединившие в себе древнерусские и «готизирую-щие» черты; их устремлённость ввысь становится одним из важных признаков «сибирского барокко». О принадлежности к тобольскому варианту говорят

утончённые формы венчаний колокольни и вер-тикализм объёма самой церкви. Украинские влияния выразились в сдержанном декоре стен, обилии лопаток, изогнутой форме куполов. Элементами, общими для западноевропейского и украинского барокко, стали дугообразные профилированные сандрики. Допетровские мотивы характеризуются полуколонками с «дыньками», создающими вертикальный ритм декора. К ренессансным элементам, пришедшим в архитектуру Сибири из «нарышкинского барокко», можно отнести треугольные наличники арочных окон второго этажа. Спасская церковь — образец тобольского варианта «сибирского барокко» со значительными украинскими влияниями, где имеют место «готизирующие» черты.

Одноэтажный Никольский собор в Таре (1771 — 1774) — бесстолпный храм «кораблём» (рис. 2). Утраченный в конце 1930-х гг., он включал в себя два четверика основного объёма, трапезную и притвор с колокольней; последняя была составлена из двух четвериков со срезанными углами (визуаль-

Рис. 4. Параскевиевская церковь, г. Тара. 1791—1825. Фото нач. ХХ в.

но создававших восьмерики) и имела два яруса звона [11]. Большой купол закрывался сопряжёнными с ним аттиками. Черты «сибирского барокко» отражались в вертикализме колокольни и наличников, многоступенчатости венчаний и карнизов, наличии раскреповок. Сандрики прихотливого абриса высоко поднимались над верхними точками дуг оконных проёмов, что являлось отличительной чертой «сибирского барокко». Европейским барочным мотивам соответствовали волнообразная форма аттиков (подобно Спасской церкви в Тюмени), сложная конфигурация сандриков, пилястры по углам здания. С точки зрения украинизмов, в композиционном решении было заложено диагональное пяти-главие. Однако форма венчаний скорее отсылает к «нарышкинским» традициям, как и ренессансные элементы, а именно: треугольные наличники проемов нижнего яруса звона и арки верхнего яруса звона с замковыми камнями (аналогично Петропавловской церкви Тобольска) [8, с. 149]. Никольский храм также является образцом «сибирского барокко» в его тобольском варианте с ярко выраженной европейской барочной линией, украинскими и «нарышкинскими» влияниями.

Одноэтажная Успенская церковь в Таре (1774—1792), снесённая во 2-й пол. 1920-х гг., представляла собой бесстолпный храм «кораблём» (рис. 3). Постройку составляли четверики главного храма, трапезной и притвора, а также колокольня «восьмерик на четверике». Её шатровое завершение появилось позднее в 1843 г. взамен разобранной и, как можно полагать, под влиянием официального «русско-византийского» стиля, в частности, второго «тоновского», для которого характерны были шатровые формы. Вытянутый основной объём (сходство с храмами Урала и Тотьмы) визуально удлиняла высокая стенка с овальными окнами и сложными люкарнами по углам, закрывавшая часть главного купола. Подобный переход к венчанию своеобразно «вытягивал» здание. Линия «сибирского барокко» проявилась здесь в предельном вертикализме форм и многоступенчатости ажурных венчаний. В пластике фасадов были представлены и общеевропейские барочные мотивы: наличники с двускатными очельями-бровками, рустованные пилястры

по углам. «Нарышкинские» влияния характеризуются диагональным пятиглавием на высоких световых барабанах со ступенчатыми завершениями. Соседство сдержанного декора основного объёма с пышными венчаниями отправляет к интерпретации форм тобольского Воскресенского храма [8, с. 151]. В оформлении высокого четверика прослеживаются элементы классицизма: обширная гладкая плоскость стен, широкий карниз, фриз с триглифами и метопами; так же декорированы апсида и трапезная [11]. Таким образом, храм воплотил в себе тобольский вариант «сибирского барокко» с «нарышкинскими» и европейскими барочными влияниями, а также чертами раннего классицизма.

Двухэтажная бесстолпная Параскевиевская церковь в Таре (1791 — 1825), взорванная в 1951 г., имела композицию «кораблём» и состояла из четвериков основного объёма, трапезной и колокольни «восьмерик на четверике» (рис. 4). Собственно объём церкви был ярусным: над главным помещением возвышался огромный купол с перехватом, на нём — высокий восьмигранный барабан [11]. Ступенчатая колокольня состояла из срезанных по углам четвериков и восьмериков и имела один ярус звона. Стилистика «сибирского барокко» проявлялось в предельном вертикализме форм, «оторванности» наверший от оконных проёмов и многоступенчатости венчаний. В частности, над прямоугольными окнами с заметным отступом возвышалось два ряда сандриков, образующих «пирамиду», устремлённую вверх. Тобольский вариант «сибирского барокко» выражался в применении четверика со ступенчатым завершением главного объёма; в изогнутых купольных формах. Черты иркутского варианта усматриваются в массивной колокольне с куполом, тяготевшим к полукруглой гранёной форме, а также в резком контрасте миниатюрных главок на тонкой шее с тяжеловесными пропорциями храма. К чертам европейского барокко можно отнести огромные щипцовые фронтоны изогнутой формы, частично закрывавшие главный купол. Украинские влияния характеризуют гладкая поверхность стен и лопатки по углам. Веяния классицизма определяют треугольные сандрики и круглые окна в тимпанах фронтонов. Храм сочетал тобольский и иркутский варианты «сибирского

Рис. 5. Богородице-Казанская церковь, г. Тара. Рис. П. Копейкина, 1905

Рис. 6. Тихвинская (Кладбищенская) церковь, г. Тара. 1784-1789. Фото нач. ХХ в.

барокко» с украинскими влияниями и элементами классицизма.

Облик одноэтажной Богородице-Казанской

церкви в Таре (завершена примерно в 1777) дошёл до настоящего времени лишь благодаря рисунку XIX в. (рис. 5). Постройка утрачена в 1920-е гг. По всей видимости, этот храм «кораблём» возведен бесстолпным. В формообразовании проявились иркутские и вятские влияния: главный объём сооружался по схеме «восьмерик на четверике», многогранный купол приближался к полусферической форме. Тобольская линия «сибирского барокко» прослеживается в перекрытии восьмерика колокольни изогнутым куполом и фонариком над ним. Намёком на уральскую линию барокко явилось завершение колокольни в виде вытянутой луковицы,

переходившей в короткий шпиль. Подкарнизное пространство восьмигранного барабана главного купола сформировано профилированными аркадами с элементами ордерной системы. Можно полагать, что подобный приём пришёл из ренессансной архитектуры. О елизаветинском барокко напоминали овальные окна в барабане главного купола, украшенные наличниками сложной формы. Таким образом, Богородице-Казанский храм соединил в себе тобольскую и иркутскую линии «сибирского барокко», где прослеживаются влияния вятского и уральского зодчества, а также западноевропейской архитектуры.

Одноэтажная Тихвинская (Кладбищенская) церковь в Таре (1784—1789) напоминала Спасскую церковь в меньших размерах (взорвана в 1951 г.).

Рис. 7. Сретенский собор, г. Ялуторовск. 1767-1777 (фото 2013)

Рис. 8. Сретенский собор, г. Ялуторовск. Оконные проёмы и наличники

Четверик основного храма сливался с четвериками трапезной и притвора; колокольня представляла собой «восьмерик на четверике» (рис. 6). Бес-столпный храм «кораблём» строился по образцу Михаило-Архангельской церкви в Тобольске [11]. Завершения основного объёма и колокольни имели изогнутую гранёную форму. Их венчали фонари со сложным абрисом кровли и бутонообразными главками. Среди черт «сибирского барокко» отмечались ступенчатость композиции и отдельных элементов, предельный вертикализм фасадов. Украинизмы представлены изогнутыми купольными покрытиями, обилием лопаток, фонарями с волютами. Особенностью храма считается разделение карнизом не нижнего и верхнего этажей, а верхнего и нижнего света летнего храма [8, с. 99]. Тихвинская церковь воплощала тобольский вариант «сибирского барокко» с преобладающими украинскими влияниями.

Следует отметить, что тарское церковное зодчество развивалось в русле тобольского направления «сибирского барокко», с его характерной устремлённостью ввысь. Храмы тяготели к вертикальным объёмам, к простоте пластического решения фасадов: их стеновая поверхность, как правило, не заслонялась обильным декором. Широкое

распространение получили ступенчатые карнизы и раскрепованные детали. Декоративные элементы «вытягивались», поддерживая «принцип вертика-лизма» объёмов, чему примером являлись высокие «готизирующие» наличники. Редкие проявления черт иркутского варианта «сибирского барокко» представлены тяжеловесностью форм, использованием восьмериков в решении основного объёма, а также купольных завершений без изгибов. Среди влияний превалировали украинизмы: в композиции — храмы «кораблём», в формообразовании — сочетание четвериков и восьмериков, а также изогнутые купольные завершения, в декоре — простая трактовка поверхности стен с обилием лопаток. «Нарышкинские» веяния отмечались преимущественно в форме и декоративном убранстве венчаний. В объёмно-пространственных решениях и декоре также заметны отголоски вятского и уральского направлений барокко. Европейская стилистика барокко представлена волнообразными мотивами, декором наличников и венчаний. Эпизодически проявлялись и элементы других стилей: готические, ренессансные и классические.

Двухэтажный Сретенский собор в Ялуторовске (1767—1777), взорванный в 1931 г., воссоздан в 2009 г. (рис. 7). Здание состоит из четвериков главного

Рис. 9. Никольский собор, г. Мариинск. 1765-1824 (открытка нач. XX в.)

Рис. 10. Вознесенская церковь, г. Ялуторовск. 1812 (открытка нач. XX в.)

храма, колокольни, а также трапезной и притвора, совмещённых в единый объём. Для постройки характерно равновесие масс: устремлённая ввысь композиция «кораблём» уравновешивалась по горизонтали выдвинутым притвором, а также массивностью и тяжеловесностью объёмов. Переход к высокому куполу от четверика основного объёма осуществлялся «через полуглавие». Выдвинутый притвор и форма купола имеют аналоги в тобольской церкви Захария и Елизаветы. Характерные признаки «сибирского барокко» прочитываются в формообразовании — в вертикализме объёмов, и многократном увеличении ярусности венчаний; в декоре — в широких профилированных карнизах, наличниках с направленными друг к другу завитками волют (рис. 8), в высоком подъёме надоконных полочек и сандриков. Диагональное пятиглавие, ажурная форма венчаний соответствовали тобольскому варианту. «Нарышкинский стиль» проявился в вытянутых фонарях с перехватами и бутонообраз-ными главками на тонкой ножке. Волнообразный раскрепованный аттик притвора относится к европейской барочной линии. В оформлении храма задействованы и иные стилевые черты: готические — образы четырёхлистника (окна-квадрифолии, декор аттика); древнерусские — четвертные колонны с перехватами; ренессансные — рустованные архивольты яруса звона и круглые окна. Из всего вышеперечисленного следует, что Сретенский собор можно отнести к тобольскому варианту «сибирского ба-

рокко» с нарышкинскими влияниями; в его строгом декоре воплотились и иные черты: готизирующие и ренессансные.

Одноэтажный Никольский собор в Мариинске

(1765—1824) среди исследуемых утраченных храмов наиболее «размыт» в стилистическом отношении ввиду многочисленных перестроек на протяжении всего XIX в. (разобран в нач. 1940-х). Здание тяготело к горизонтальной композиции, что роднит его со Спасским собором в Минусинске (сочетание тобольского и иркутского вариантов «сибирского барокко»). Бесстолпный храм «кораблём», очевидно, испытывал влияния «официального русского стиля» (рис. 9). Постройку составляли четверики основного объёма и трапезной, а также колокольня — «восьмерик на четверике». Главные черты «сибирского барокко» — ярусность и устремлённость вверх — проявлялись в многогранном куполе изогнутой формы со сложным навершием, фронтонах главного объёма, близких к килевидной форме, ступенчатых карнизах. (Позднее храм был «заземлён» пристройками.) Украинизмы определялись обилием лопаток на гладких поверхностях стен. Навершие и ложные главки с кокошниками в барабанах имели шатровые завершения с луковицами. Указанные элементы, а также колокольня с арками, стилизованными под кокошники, и шатром с люкарнами — обнаруживали влияния «русско-византийского стиля», его второго варианта. Круглые окна в тимпанах фронтонов характеризовали элементы из арсенала

Рис. 11. Успенский (Спасский) собор (1787—1836) в Каинске (Куйбышеве). Макет. 2000-е

ренессансной архитектуры. Ввиду недостатка графического материала можно сделать лишь приблизительный вывод: Никольский собор представлял собой образец «сибирского барокко», переходного типа между тобольским и иркутским вариантами. Сильное влияние «русско-византийского стиля» обусловлено, вероятно, поздними сроками завершения постройки; в пластике фасадов прослеживаются украинизмы.

Следует отметить, что барочная линия в архитектуре Сибири не исчезла внезапно с приходом из центральной России нового стиля — классицизма, а довольно согласованно смешалась с его формами.

Принято считать, что Вознесенская церковь (1812; утрачена в годы Советской власти) в Ялуторовске была возведена «в строгих формах классицизма» [12]. Однако при внимательном рассмотрении открыток начала ХХ в. обнаруживается и сибирская барочная линия (рис. 10). В формообразовании это — наличие трёхъярусной восьмигранной колокольни, энергично устремлённой ввысь и завершавшейся высоким фонарём. Визуально колокольня противопоставлялась классицистическому главному объёму с плоским тяжеловесным куполом. Окна храма с треугольными сандриками имели вытянутую форму и нарушали метрический ритм, характерный для классицизма.

Успенский (Спасский) собор (1787—1836) в Ка-инске в значительно большей мере был выстроен в канонах классицизма (разобран после 1939). К стилистическим признакам «сибирского барокко» можно отнести барочную форму восьмигранного купола с его многоступенчатым венчанием, изогнутое завершение верхнего светового барабана (рис. 11). Здание демонстрировало определённое сходство со Знаменской церковью в Томске.

Несмотря на разночтения в среде искусствоведов, можно говорить о сложившемся в Сибири особом направлении архитектуры, сочетавшем черты барокко с элементами допетровского зодчества. Расцвет «сибирского барокко», разделявшегося на иркутскую и тобольскую ветви, пришёлся на вторую половину XVIII в. Церкви в данной сти-

листике продолжали строиться вплоть до конца первой трети XIX в., воспринимая черты классицизма, всё больше входившего в жизнь русской провинции. Однако постепенное угасание стиля не привело к окончательному исчезновению сибирской барочной линии в местной архитектуре. Как это свойственно для провинции, данные черты проявились в зданиях и сооружениях последующей эпохи.

Библиографический список

1. Болдырев-Казарин, Д. Л. Народное искусство Сибири / Д. Л. Болдырев-Казарин // Сибирская живая старина. — Иркутск, 1924. - Сб. 2. - С. 5-19

2. Проскурякова, Т. С. Особенности сибирского барокко / Т. С. Проскурякова // Архитектурное наследство. — М., 1979. — Вып. 27. - С. 147-160

3. Оглы, Б. И. «Архитектурные памятники Иркутска» / Б. И. Оглы // Архитектурное наследство. - М., 1979. -Вып. 27. - С. 168.

4. Проскурякова, Т. С. Черты своеобразия архитектуры Сибири XVIII в. / Т. С. Проскурякова // Архитектурное наследство, - М., 1996. - Вып. 40. - С. 70-74.

5. Каптиков, А. Ю. Региональное многообразие архитектуры русского барокко / А. Ю. Каптиков. - М., 1986. -С. 31, 59.

6. Баландин, С. Н. Начало русского каменного строительства в Сибири / С. Н. Баландин // Сибирские города XVII — начала XX века. - Новосибирск, 1981. - С. 174-196.

7. Кириченко, Е. И. Является ли архитектура «сибирского барокко» действительно архитектурой барокко? К проблеме стиля в архитектуре русской провинции XVШ — пер. пол. XIX века / Е. И. Кириченко // Барокко в России. - М., 1994. -С. 36-46.

8. Масиель Санчес, Л. К. Каменные храмы Сибири XVШ века: эволюция форм и региональные особенности : дис. ... канд. искусствоведения / Л. К. Масиель Санчес. - М., 2003. -

245 с.

9. Гуменюк, А. Н. Стилистические признаки «сибирского барокко» в архитектуре г. Тары в конце XIX века. (К вопросу изучения памятников культуры малых исторических городов) / А. Н. Гуменюк // Декоративное искусство и предметно-про-

странственная среда. Вестник МГХПУ. — 2009. — № 4. — С. 91-96.

10. Кудряшова, Е. И. Спасская церковь — памятник сибирского барокко / Е. И. Кудряшова // Актуальные вопросы историко-культурного и природного наследия Тарского Прииртышья : материалы V Науч.-практ. конф., посвящ. памяти А. В. Ваганова, 25 — 26 марта 2010 года. — Тара, 2010. —

С. 215 — 217.

11. Лебедева, Н. И. Храмы и молитвенные дома Омского Прииртышья / Н. И. Лебедева. — Омск : ОмГПУ : Издатель-Полиграфист, 2003. — С. 44 — 49 ; 115—116

12. Летопись. От Елисея Гилева и Петра Ульянова до наших дней / Под ред. П. К. Белоглазова. — Тюмень : Три Т, 2009. — С. 24.

ГУМЕНЮК Алла Николаевна, кандидат искусствоведения, доцент (Россия), профессор кафедры «Дизайн и технологии медиаиндустрии» Омского государственного технического университета; профессор кафедры «Дизайн, рисунок и живопись» Омского государственного института сервиса. ЛЯЛИКОВ Илья Витальевич, аспирант кафедры «Дизайн и технологии медиаиндустрии» Омского государственного технического университета. Адрес для переписки: gumenyuk-alla@mail.ru

Статья поступила в редакцию 03.07.2014 г. © А. Н. Гуменюк, И. В. Ляликов

уДК 72 03 Г. Ю. ОСМАНКИНА

Омский государственный технический университет

ЗНАЧЕНИЕ ДИЗАЙНЕРСКОЙ ЛИНИИ В СТИЛЕ МОДЕРН_

В работе рассматривается линия, применяемая в дизайн-разработках в современном стиле модерн. Автором разбираются истоки и формирование стиля в XX веке. Анализируется эстетически-мировоззренческая основа линии данного стиля. Исследуются современный архитектурный дизайн в этом направлении.

Ключевые слова: линия, дизайн, модерн, современная архитектура стиля модерн.

Современные глобализационные процессы выявляют различные стороны дизайна. Происходит синтетизация культурного наследия и новых идеалов общественного сознания. В этих условиях усиливается поиск новых форм, при этом используются различные приемы и образцы. Нами рассматривается в данной работе значение линии в культурном пространстве. В эпоху повсеместной рекламы, основанной на визуальном ряде, не обойтись без определенных средств выразительности при создании грамотной, привлекательной композиции. Кроме того, действие линии наглядно проявляет себя и в архитектуре, особенно она важна в интерьер-ном пространстве. Как же проявляется исторически сложившийся тип линии в современном дизайнерском творчестве? Данный вопрос необходимо проанализировать и разобраться в тенденциях современной моды, для того чтобы грамотно работать в области дизайна.

Дизайн из инструмента технической эстетики промышленного проектирования, призванного осуществлять связь между производством и потреблением, перерастает в культурную универсалию, ныне интегрированную во все сферы жизнедеятельности, обеспечивающую ценностный ресурс культуротворческого поведения человека, выражения и предметной реализации общественного идеала, обеспечение условий свободной самореализации целостного человека. В современном мире дизайн все чаще рассматривают не только как функциональное искусство, но и как искусство визуального

воздействия. Созданию вещей и жизни возле них придается очень большое значение. Философское осмысление необходимости и сущности дизайна возникает из своеобразия создаваемых им предметных форм, предназначенных не только удовлетворять потребности человека, но и украшать и воспитывать своей красотой формы и линиями внутреннее их содержание.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Линия «красоты» — это линия, имеющая волнообразный характер. Она воплощение изящества и грации. Культурно-эстетическое значение данной линии сложилась в искусстве Древней Греции. Английский теоретик искусства и художник XVIII века Уильям Хогарт в своем трактате «Анализ красоты» пишет о такой линии следующее: «...Предметы, состоящие из всех ... линий с добавлением волнообразной линии, линии, которая в большей мере создает красоту, чем любая из упомянутых; ее можно обнаружить в цветах и других служащих украшением формах, почему мы и будем называть ее линией красоты» [1, с. 138].

Источником волнообразной линии служит природа. В ней практически не существует ни одной прямой. Она любит округлые и витиеватые линии, спирали или лучи. Плавность, округлость и сложность природных форм и линий моментально расслабляет и успокаивает человека. Не случайно для украшения утвари еще в первобытной культуре изображали спираль и волнообразные линии. Она вдохновляла и вдохновляет художников и дизайнеров на создание не только великолепных образов,

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.