CC BY
24
Омский государственный технический университет
УДК 947:384.75/С/18с
АВ дроздков СИБИРСКИЙ РЫНОК В УСЛОВИЯХ НЭПА (1924-1925 гг.): ПРОБЛЕМЫ ГОСУДАРСТВЕННОГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА
В СТАТЬЕ АНАЛИЗИРУЕТСЯ СТАНОВЛЕНИЕ РЫНОЧНЫХ ОТНОШЕНИЙ И РОЛЬ ГОСУДАРСТВА В ОРГАНИЗАЦИИ РЫНКА. РАССМАТРИВАЮТСЯ ВОПРОСЫ РЕГУЛИРОВАНИЯ ЦЕН, СОСТОЯНИЕ СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОГО РЫНКА И ПРОБЛЕМЫ ХЛЕБОЗАГОТОВОК.
В условиях рыночной экономики одним из центральных является вопрос: какова должна быть степень вмешательства государства в рыночные отношения. В странах с развитой рыночной экономикой поиски оптимального ответа на этот вопрос ведутся с начала формирования самого рыночного механизма, т.е. примерно в течение двух-трех столетий. Адам Смит в своей знаменитой книге „Исследование о природе и причинах богатства народов» сформулировал теоретическую концепцию о необходимости свести роль государства преимущественно к функции „ночного сторожа» с минимумом государственного вмешательства в рыночную экономику, которая обладает свойством „невидимой руки» самонастройки и саморегулирования различных интересов хозяйствующих субъектов. Эта концепция получила дальнейшее развитие в трудах более поздних экономистов (Кпарка, Хайека, Фридмана и др.) и была господствующей до 30-х годов XX в.
Великая депрессия в европейских странах конца 20-х -начало 30-х годов прошлого века наглядно показала неспособность рынка к саморегулированию экономики. Выход из кризиса был увиден в усилении роли государства в хозяйственной жизни буржуазных стран. В самых общих чертах государственное вмешательство предполагало оживить производство через рынок, путем роста платежеспособного спроса. Для этого необходимо было предоставить людям денежные средства, установив любым путем занятость1. Позже, в 1936 г. появилась теория Д М. Кейнса, который в своей книге "Общая теория занятости, процента и денег" небезуспешно доказал необходимость вмешательства государства в рыночный механизм й его активного воздействия на социально-экономические процессы прежде всего путем регулирования спроса, инвестиций, занятости, кредитной политики. Концепция Кейнса с определенными модификациями до сих пор лежит в основе практики государственного регулирования, которая в различных странах имеет свои особенности.
Между тем вопрос о необходимости вмешательства государства в рыночные отношения был осуществлен в СССР еще до появления теории Д.М. Кейнса, а именно в годы нэпа (1921-1928 гг.), т.е. до начала Великой депрессии. В отечественной историографии этот вопрос как-то замалчивается, а если и освещается, то с уклоном на то, что советское государство проводило политику огосударствления экономики, а рынок нужен был только для решения краткосрочных задач. Ошибка многих исследователей в оценке нэпа и, в частности, его рыночной особенности состоит в том, что под 1920-е годы подгоняются демократические стандарты конца XX века. В годы нэпа рынок создавался в условиях, когда уже не было классического капитализма и не было социализма; сам социализм был еще в крайне далекой перспективе. Отсюда вытекает и то, что для нэповского периода еще не были приемлемы такие понятия, как "гражданское общество", "права человека" и пр. Формировавшимися рыночными отношениями, являвшимися не целью, а средством восстановления экономики, необходимо было прежде всего профессионально управлять. Государство явилось единственным
институтом, который был создан для обеспечения порядка в обществе, без которого рынок существовать не мог. До сих пор остается мало изученной проблема государственного регулирования рынка в категории порядка.
Требования, которым должно отвечать государственное регулирование, носят конкретно-исторический характер. Они зависят от степени зрелости рыночных отношений и от возможности (силы) государства. Незрелость рынка в годы нэпа требовала жестких форм и методов регулирования. Государство применяло административные, экономические и правовые меры. Даже согласно либеральной концепции государство обязано проводить ряд мероприятий по стабилизации рыночных отношений, в частности налоговую и кредитно-денежную политику.
В первые годы нэпа шел напряженный процесс приспособления страны к новым хозяйственным условиям. Наиболее трудным был 1921/22г. В 1921 г. в стране разразился страшный голод, от которого пострадало более 20 млн. человек, несколько миллионов погибло. В РКП/б/ появилось множество фракционных групп, предлагавших свои пути выхода из острого кризиса, охватившего страну. Падающая валюта привела к ослаблению покупательной способности деревни и города. На сельскохозяйственном рынке господствующее положение занимал частный капитал. Кроме того, вместо единого рынка существовало бесконечное множество местных, оторванных друг от друга рынков, со своей динамикой цен. Все это вместе взятое обусловило в начале нэпа сложную рыночную обстановку, с преобладающим превышением предложения над спросом на всех рынках - сельскохозяйственных и промышленных.
Таким образом, главнейшей задачей ближайших лет было упорядочение рыночных отношений, стихийно и беспорядочно возникших с переходом к нэпу. Эта задача не сразу была осознана Советской властью, и политика невмешательства государства в рыночные отношения продолжалась до конца 1923 г., когда изменилось соотношение цен на промышленные товары и сельскохозяйственные продукты.
Еще в начале 1923 г ряд экономистов подметил тревожные симптомы в динамике цен на продукцию промышленности и сельского хозяйства. Так, за 1922/23 г. цены на промышленные товары выросли по СССР - в 128 раз, в Сибири - в 151,4 раза, цены на сельхозпродукцию соответственно в 58,9 и в 73,5 раза. С ростом цен выросла и стоимость набора (весь набор состоял из 24 продуктов сельского хозяйства и промышленных товаров) по СССР -в 90 раз, по Сибири - в 107 раз2. Резкое расхождение промышленных и сельскохозяйственных цен получило название "ножницы цен', которые привели осенью 1923 г. к кризису сбыта.
"Ножницы цен" и кризис сбыта 1923 г. вызвали появление многочисленных статей и брошюр, трактовавших причины и сущность этих явлений. Рассматривались, в частности, связь цены с изменениями в непосредственном процессе производства, со сдвигами в структуре общест-
ценного воспроизводства, с конъюнктурой рынка, с кредитНой политикой, с явлениями денежного обращения. Все эти разнообразные факторы подверглись серьезному теоретическому и статистическому исследованию сточки зрения их влияния на движение цен3.
Надо отметить, что для послевоенного периода разрыв между относительно дешевыми ценами на продовольствие и высокими ценами на промышленные товары был неизбежен, но для России этот разрыв обернулся кризисом. Можно ли было его избежать? Ответ на этот вопрос дал Е.А. Преображенский: "...кризиса при нэпе. вт.ч. и данный физис, неизбежны, они обусловлены фактом диспропорционального развития частей народного хозяйства в аграрной стране, какой является Россия4.
Три года нэпа - это слишком маленький срок для выравнивания экономического равновесия. Следует учесть и то, что экономика восстанавливалась в условиях переходного периода, который является довольно сложными "организмом* общества. Как заметил сибирский философ Л. Г. Олех: "Переходные периоды растянуты во времени. Они имеют определенную структуру, этапы, волны, приливы и отливы. На первом этапе обычно идет организованный и стихийный слом традиционных общественных отношений. На следующем этапе формируются элементы нового, которое, синтезируясь с трансформируемым старым, образуют социальный порядок, обладающий новыми системными качествами" 5.
Следовательно, чтобы правильно понять динамику нэпа, мы должны увидеть в действиях Советской власти логику принимаемых решений в отношении выравнивания отмеченных диспропорций. Уже в начале 1924 г. большевики изменили объем и методы государственного воздействия на рынок в сторону усиления планового начала в товарообороте и регулирования рыночных процессов. Это нашло организационное выражение в создании весной 1924 г. Народного Комиссариата Внутренней Торговли (Нарком-внуторга)8.
Вмешательство государства в рыночные отношения началось с регулирования цен и, в первую очередь, отпускных цен промышленности. Политика снижения промышленных цен диктовалась не только стремлением вывести промышленность из того состояния депрессии, которым характеризовалась осень 1923 г., не только необходимостью сблизить далеко разошедшиеся уровни сельскохозяйственных и промышленных цен, но и стремлением обеспечить успех проведения денежной реформы и устойчивость новой валюты. Поэтому отпускные цены промышленности под давлением государственных органов снижались дважды - осенью 1923 г. и весной 1924 г. Но воздействие государства в начале 1923/24 г ограничилось только нажимом на отпускные цены. Розничная торговля в подавляющей своей части находилась в руках частника. В начале 1924 г., когда рыночная обстановка благоприятствовала курсу снижения цен, розничные цены частного рынка, в общем, следовали за движением оптовых цен. Однако по мере восстановления низового спроса рыночная обстановка менялась: набирающий силу процесс обесценения бумажных денег, накануне денежной реформы, также создавал обстановку для роста розничных цен. Когда темп снижения розничных цен замедлился, то в феврале 1924 г. обнаружились так называемые "оптово-розничные", ножницы. Поэтому в момент проведения денежной реформы перед государством встала неотложная задача регулирования не только оптовых, но и розничных цен7.
29 февраля 1924 г. СТО принял постановление "О снижении розничных цен". Постановление распространялось на государственные и кооперативные организации и обязывало их снизить в размере принятых ими ранее накладок для страховки от обесценения совзнака'.
Снижение цен началось с текстильных товаров: на хлопчатобумажные в среднем - на 14%, льняные - на 10%, тонкие сукна - на 28%, камвольные ткани - на 20%. 6 марта
Комвнуторг утвердил Положение по торговой комиссии при ВСНХ для проведения правительственной политики по снижению цен и урегулированию торгового оборота трестов и синдикатов. В марта было объявлено о снижении цен на все основные сорта бумаги. 14 марта были установлены предельные цены на грязную и мытую шерсть. 3 апреля началось снижение цен на главнейшие продукты химической промышленности9.
Розничные цены в Сибири с 1 марта по 1 апреля 1924 г. понизились по всем основным товарам как сельскохозяйственного, так и промышленного производства, причем цены на промышленные товары снизились больше, чем на продукты сельского хозяйства. Исключение составило мясо, цены на которое в течение марта повысились по всем губерниям города от 10 до 22%". Рост цен на мясо носил общереспубликанский характер и заключался в захвате мясного рынка частным капиталом.
Надо отметить, что последние месяцы перед денежной реформой (15 марта - официальная дата перехода на единую валюту) характеризовались необычно быстрым темпом движения цен. Это явление было неизбежным следствием существования двух валют - одной падающей (совзнак), другой более - менее твердой (червонец), связанной с первой, а потому недостаточно защищенной от ударов рыночной стихии.
Насколько быстро шло возрастание цен - видно из следующих данных: на 1 января 1924 г. бюджетный набор по шести губернским городам Сибири (Омск, Новони-колаевск, Барнаул, Томск, Красноярск и Иркутск) стоил 11,90червонных рублей, на 1 февраля-14,40, на 1 марта -14,85 руб. Таким образом, в течение января стоимость бюджетного набора увеличилась - на 21%, а в течение февраля - на 3%.
Если в феврале темп возрастания стоимости бюджетного набора замедлился, то это было достигнуто резким повышением официального курса червонного рубля. Такая мера неизбежно влекла за собой колебание цен в совзнаках и могла быть безопасно проведена только в последний месяц существования старой валюты.
На 1 января 1924 г. официальный курс червонного рубля составлял 3000 совзнаков, а к первому февраля он повысился до 8200, т.е. увеличился на 174%; в течение февраля увеличение уже составило на 266% и выражалось в сумме 30 тыс. руб. ооразца 1923 г.11. Таким образом, мы видим, что устойчивость червонного рубля в феврале была достигнута чрезвычайно резким повышением его курса.
Что касается регулирования оптовых цен, то в первой половине 1924 г. их индекс строился, главным образом, на сделках трестов и синдикатов. Оптовые цены на промышленные товары за 6 месяцев с 1 марта по 1 ноября понизились на 25%12.
Отметим, что в условиях значительного влияния на рынок частного капитала снижение цен не дали, да и не могли дать, достаточно благоприятных результатов в смысле полной ликвидации оптово - розничных ножниц. Тем не менее сдвиги произошли. Так, стоимость бюджетного набора по рыночным ценам в Сибири с 1 мая по 1 октября
1924 г. понизилась на 13%, в кооперативах - на 11%. Стоимость сельскохозяйственных товаров за тот же период понизилась на вольном рынке - на 21%, в кооперативах - на 16%, а промышленных товаров - соответственно на 4% и 6%п.
Если бы в этих условиях рынок был предоставлен сам себе, то в 1924/25 г. произошел бы резкий подъем оптовых и розничных промышленных цен. А между тем в течение почти всего 1924/25 г. продолжалось падение промышленных цен. Что касается розничных цен, то мероприятия регулирующих органов в этом плане на протяжении всего
1925 г. сводились к следующему: почти по всем главнейшим промтоварам были установлены предельные процентные накидки для разных ступеней торговли: по ряду товаров -спички, папиросы, махорка, чай - были установлены
этикетные цены, обязательные для всех видов торговли; усилился удельный вес кооперации и государственной торговли в розничном обороте14.
Таким образом, вмешательство государства в рыночные отношения дало заметные результаты - снижение промышленных цен, сжатие ножниц и обеспечение устойчивости новой валюты. Кроме того, государство не только восстановило рынок, но и значительно увеличило свои материальные ресурсы. Одним из главных достижений было осознание необходимости плановой организации рынка.
В январе 1925 г. была предпринята попытка ввести плановое начало в распределении промышленных товаров. Государство исходило из того, что под предстоящую хлебозаготовительную кампанию нужно насытить Урал и Сибирь мануфактурой; для этого были установлены обязательные планы завоза товаров в эти районы. Но осуществление этих планов было проведено не совсем удачно. Дело в том что при распыленности товарной продукции между десятками ее держателей (тресты), большие затруднения представлял учет товаров, подлежащих распределению и, следовательно, разработка самого плана. Затем в деле выполнения планов завоза встретились и другие трудности: тресты не имели в районах ни собственного торгового аппарата, ни торговых связей; сроки кредитования не соответствовали фактическому обороту товаров и т.д. Наконец наличие многочисленных держателей продукции затруднило регулирование оптовых цен.
Уже в первой половине 1925 г. стало ясно, что планомерное территориальное размещение промышленной продукции и активное регулирование оптовых цен требует концентрации товарных масс для последующего их распределения по торговым каналам. Основным и главным поставщиком стали синдикаты. Роль и значение синдикатов резко изменилось: оставаясь формально добровольными объединениями не только производственных органов, но и торговых и снабженческих организаций соответствующих отраслей промышленности, синдикаты вместе с тем превратились в основные рычаги оперативного регулирования исходного участка торговли - крупно-оптового оборота.
Но концентрация товарных масс - это одна сторона дела, другая - доведение товара до потребителя. Непосредственная смычка синдикатов, через их провинциальные филиалы, с кооперативной периферией таких гарантий не давала, ибо при различном финансовом положении низовых кооперативов товароснабжение отдельных пунктов протекало неравномерно.
Одновременно на этом фоне продолжался рост товарности сельского хозяйства, а с ним и росли денежные доходы крестьян в связи с повышением цен на сельскохозяйственную продукцию. Деревня стала все больше и больше нуждаться в промышленных товарах. На сельскохозяйственном рынке резко обозначилось превышение спроса над предложением. Превышение спроса над предложением в условиях переходного периода являлось показателем роста производительных сил страны, роста всего народного хозяйства.
Надо подчеркнуть, что государственное регулирование сельскохозяйственного рынка создавалось не сразу. Главным поводом к усилению государственного контроля над рыночным оборотом, как уже отмечалось выше, послужил разрыв сельскохозяйственных и промышленных цен осенью 1923 г. Борьба за снижение цен на промышленные товары уже весной 1924 г. показала, что нарушение экономического равновесия может происходить не только от катастрофического падения сельскохозяйственных цен, но и от резкого их повышения. Регулирование этих цен сделалось, таким образом, очередной задачей государственной политики.
В теории рыночного хозяйства есть такое понятие, как "осечка" рынка, которая приводит к резким колебаниям цен.
Государство обязано исправить эту "осечку", применяя административное регулирование цен. Меры по административному регулированию имеют силу приказа, и не опираются на экономические интересы и стимулы. В рассматриваемый период уровень цен являлся необходимым условием прочности валюты, нормального развития промышленности, устойчивости заработной платы и поддержания социального равновесия как в городе, так и в деревне. И, одновременно, через непрерывный рост цен при первоначальном накоплении осуществлялся грабеж населения; капитал приходил не туда, где действуют законы рынка, а туда, где выше прибыль.
Чтобы регулировать цены - надо владеть рынком. В условиях нэпа это требование имело чрезвычайно важное значение. Но владеть рынком означаетто, что государство должно выступить на рынке как крупный продавец или покупатель сельхозпродуктов. Пока налоги с сельского населения взимались в натуральной форме, рыночная интервенция производилась за счет накопившихся таким способом фондов. С переходом к денежным налогам государство стало накоплять товарные запасы путем выступления на крестьянском рынке в качестве покупателя. Так, в течение первых лет нэпа создавалась заготовительная система государственных заготовок сельхозпродуктов, ставшая основным методом регулирования сельскохозяйственного рынка.
В основе этой системы лежал механизм свободного распоряжения своими продуктами: мелкий производитель мог их продавать кому угодно и по каким угодно ценам. Но все условия реализации товарных излишков складывались таким образом, что крестьянину было выгодно избирать в качестве своих контрагентов, в большинстве случаев, только государственные или кооперативные организации.
Уже к середине 1930-х годов государственным и кооперативным организациям удалось создать довольно разветвленную заготовительную сеть. Специализируясь по отдельным сельхозпродуктам, например хлебным, заготорганы настолько широко охватили крестьянские хозяйства, что основная масса спроса на продукцию мелких производителей исходила именно от государственных и кооперативных заготовителей, и производитель продуктов не мог уже не считаться с требованиями и условиями главного покупателя.
Частный капитал служил только дополнительным и сравнительно второстепенным источником спроса. Он был не в силах приобрести такое количество сельскохозяйственных продуктов, как государственные или кооперативные организации. Кроме того, частный заготовитель не обладал высоким техническим оборудованием в виде складов, элеваторов, холодильников и пр. Его единственное оружие - высокие цены - было постепенно выбито из рук путем предоставления государственным и кооперативным заготовителям различных льгот.
Политика регулирования сельскохозяйственного рынка включала в себя сокращение числа заготовительных организаций, работавших на одном и том же рынке, унификацию политики цен. Примером могут служить хлебные заготовки в Сибири, где система твердых предельных цен, принятая в августе 1924 г., последовательно сменялась лимитными средневзвешенными и директивными ценами.
Хлебная кампания в начале 1924 г. совпала с наибольшим расхождением цен на промышленные товары с ценами на сельскохозяйственную продукцию, а крайний недостаток в деревне денег создавал еще большую угрозу расхождению этих цен. В этой сложной обстановке необходимо было оказать помощь населению в реализации урожая, путем финансирования государственных и кооперативных заготовительных организаций.
Без такого финансирования деревенский рынок был бы захвачен частным капиталом. Прямым последствием такого захвата явилось бы понижение хлебных цен и резкое расхождение их с ценами на промышленные товары.
¡■«Обстановка осложнялась еще тем, что Сибирь, ввиду ¡^слабого урожая, была исключена из общегосударственного (хлебозаготовительного плана, и сбьгг сибирского хлеба был »ограничен со стороны центра пределами самой Сибири; поэтому хлебозаготовки не обещали заготовителям особых -прибылей и считались наименее рентабельными.
Сибревком создал особую финансовую комиссию при ■Сибкомвнуторге для разрешения всех вопросов, связанных с реализацией урожая и кредитованием заготовительных организаций. План финансирования хлебозаготовок был утвержден 11 января 1924 г. на заседании Сибкомвнуторга, В постановлении отмечалось, что "в деле кредитования не должно быть никакой филантропии, как извращающей коммерческую постановку дела; никаких суррогатных видов кредитования (зачетных квитанций, чеков и т.д.), как разрушающих основы финансового хозяйства"15.
Основным средством воздействия на хлебозаготовителей был признан банковский кредит. По соглашению с краевой конторой Госбанка было решено выделить на хлебозаготовки 65% всего ассигнованного на заготовительные операции банковского кредита, что составляло около .4 млн. руб.
По хлебным заготовкам кредитовались главным образом три организации: Хлебопродукт, размер кредита составил -1471800 руб., Сибцентросоюз -1550540 руб. и Сибсельскосоюз - 744880 руб. Выполнение заготовительного плана этими организациями составило 10081 тыс. пудов, или 106% от годового плана16.
Как видим, регулирующая роль кредита способствовала успеху хлебозаготовительной кампании. Не менее положительное влияние оказал кредит и на операции по сбыту заготовленного хлеба. В период низкого уровня цен, когда реализация заготовок бь!ла совершенно не выгодна, непрекращающийся источник кредита позволил заготовителям бесперебойно продолжать свои операции, чем, можно сказать, спас положение. Финансирование заготовок оказало влияние на удержание рыночных цен от падения в течение всей первой половины заготовительной кампании, что, в свою очередь, значительно способствовало, с одной стороны, поступлению денежной части сельскохозяйственного налога, а с другой - повышению покупательной способности сельского населения.
Надо отметить, что если в первую половину хлебозаготовительной кампании цены на хлеб удалось удержать, то во второй половине цены обнаружили тенденцию к росту. Этот рост в условиях слабого урожая по мере сбора единого сельскохозяйственного налога и сокращения хлебных запасов, с наступлением нового хозяйственного года пошел форсированным темпом.
Главным средством предотвращения роста хлебных цен на 1924/25 г были признаны лимиты. Введение лимитных цен разделило хлебный рынок на две части: государственный - с жестким и строго контролируемыми низкими ценами, и вольный - с более высокими хлебными ценами, диктуемыми соотношением спроса и предложения. Более выгодной была реализация зерна на вольном рынке, где уверенно себя чувствовали частные хлебозаготовители. Особенно интенсивно частники работали в Алтайской и Омской губерниях. Эти губернии являлись наиболее хлебными и находились близко к основным потребляющим районам. Базой для деятельности частников на омском рынке были крупные товарные частные мельницы. Их владельцы скупали у крестьян зерно по ценам несколько выше лимитных, перемалывали его и вывозили на запад. В отдельные периоды осени 1924 г. к частным хлеботорговцам в Омской губернии попадало до половины всего вывозимого хлеба. В сентябре-ноябре из Омского района ими было вывезено почти 700 тыс. пудов хлебопродуктов, преимущественно муки17
В тех же районах Сибири, где частников и инорайонных заготовителей было мало, крестьяне вообще воздерживались от продажи зерна. Это объяснялось существу-
ющими в условиях рынка закономерностями. Наиболее массовое предложение хлеба со стороны крестьян наблюдалось, как правило, осенью, в момент, когда нужда в деньгах после летнего периода была особенно велика, а время для реализации технических культур и продуктов животноводства еще не наступило. В соответствии с этим осенние цены были самыми низкими. По мере уменьшения предложения и возрастания спроса хлебные цены начинали расти, достигая максимальных величин к весне. Больший доход от продажи хлебопродуктов мог получить тот производитель, который сумел придержать их до весны. Отказаться от продажи хлеба до весны мог только состоятельный крестьянин".
Надо подчеркнуть, что в 1924/25 хозяйственном году на Сибирь, имеющую значительные хлебные излишки, была возложена задача снабжения хлебом неурожайных и потребляющих районов европейской части России по экономически рациональным ценам, т.е. выгодным для сибирского производителя.
Сибирь должна была заготовить по плану 43900 тыс. пудов, из которых на вывоз из региона - 35,5 млн. пудов, а 6,5 млн. пудов оставалось для внутренних потребностей. Позднее план был увеличен до 49800 тыс. пудов. На 1 сентября 1925 г. было заготовлено - 48602,7 тыс. пудов, т.е. недовыполнение плана составило - 2,4%19.
Расхождение плановых заданий с фактическим результатом объясняется недоучетом урожая в восточных губерниях Сибири, где товарные излишки оказались значительно выше, чем предполагалось по плану. Недовыполнение плана по западным губерниям (план выполнен только на 76,0%) явилось следствием чрезвычайно низких лимитов на рожь и пшеницу, установленных Наркомвну-торгом для Сибири в начале кампании (пшеница - 70 коп. за пуд, рожь - 50 коп.)20.
Указанные лимиты настолько не соответствовали рыночным ценам, что в некоторых районах расхождение достигало 40%. В результате низкие лимитные цены создали и укрепили выжидательное настроение крестьян, заставили их придерживать хлеб и выбрасывать на рынок другие продукты своего хозяйства. Благодаря большому экономическому различию между западными и восточными губерниями, лимитная политика оказала неодинаковое влияние на ход хлебозаготовок в западных и восточных районах. В восточных губерниях Сибири почти единственным ресурсом населения являлось производство зерновых культур, тогда как в западных помимо хлебопашества значительно были развиты маслоделие, животноводство и др. Поэтому вполне понятно, что при установлении невыгодных для производства лимитных цен крестьяне западных губерний имели возможность придерживать хлеб до установления более приемлемых для них цен. Анализ лимитной политики показывает, что сильное расхождение цен началось в марте 1925 г., когда под влиянием рыночной конъюнктуры в центре Сибкрайвнуторг поднял в начале марта заготовительные лимиты на 20% против февральских. Однако это повышение лимитов на предложение хлеба не отразилось, т.к. рыночные цены на хлеб в марте под влиянием высокой хлебной конъюнктуры - пошли вверх2'.
В целом, надо отметить, что политика лимитирования сельскохозяйственных цен уже в 1925 г. изживала себя. Апрельский (1925 г.) Пленум ЦК РКП/б/ отказался от практики лимитирования хлебных цен. Взамен предлагалось ввести т.н. конвенционные цены, устанавливаемые на местах по соглашению между основными и наиболее крупными местными государственными и кооперативными организациями. Они, по мнению участников Пленума, ни в коем случае не должны были приводить к установлению обязательных цен для продавцов - крестьян22.
В числе мероприятий Сибкрайвнуторга по организационному укреплению хлебного рынка нужно назвать подбор контингента хлебозаготовителей. В течение января- марта
1925 г. твердо проводилась линия ограничения хлебозаготовительной работы различных инорайонных государственных и кооперативных организаций, которые допускались к заготовкам только по специальному разрешению Сибкрайвнуторга. За этот срок было подано заявлений о разрешении заготовки от 63 различных инорайонных организаций на заготовку 7322 тыс. пудов разных культур. Разрешение получили только 11 организаций на общее количество 807 тыс. пудов, главным образом, пшеницы и ржи и то только путем покупки у районных кооперативных союзов, но не у низовых кооперативных ячеек или производителя хлеба23. Столь твердая политика Сибкрайвнуторга по отношению к инорайонным организациям оказала оздоровляющее влияние на рынок. Правильность и целесообразность линии Сибкрайвнуторга в этом вопросе была признана и Наркомвнуторгом, настаивавшим первоначально на более свободном допущении к хлебозаготовкам неплановых организаций.
Таким образом, государственное вмешательство в рыночные отношения в условиях нэпа имело определенную значимость, если учесть, что страна переживала тяжелый экономический кризис. Новая модель общественного устройства - социализм - только зарождалась, и ее практическое осуществление неизбежно порождало ошибки, просчеты, диспропорции в народном хозяйстве. Неизбежны были и "осечки" в рыночных отношениях. При этом, однако, нельзя забывать, что Советская власть постоянно вела поиск приемлемого соотношения организационных форм рынка и государственного регулирования.
3. Маневич В.Е. Развитие теории планового ценообразования в советской экономической литературе. -М„ 1975,-С. 39.
4. Советская Сибирь.-1923.-10 ноября.
5. Олех Л. Г. Проблемы переходное™. Россия в мире. Новосибирск, 2000.-С. 25.
6. СУ РСФСР. -1924. №62. - Ст.619 - 620.
7. Вопросы торговли. -1927. - №2-3.-С. 146.
8. Вестник финансов. -1924. - №8. - С. 32.
9. Там же.-1925,-№1.-С. 145.
10. ГАНО. Ф.659.0п. 1 .Д. 16.Л.9.
11. Жизнь Сибири. -1924. - №10. - С. 52.
12. Вестник финансов.-1925.-№1,-с. 146.
13. Жизнь Сибири. -1924. - №10. - С. 55.
14. Советская торговля. -1926. - №6. - С. 4.
15. ГАНО. Ф.659.0п. 1 .Д.4.Л. 18.
16. Жизнь Сибири. -1924. - №7 - 8. - С. 80,81.
17. ГАНО. Ф.659.0п. 1 .Д.219.Л.46.
18. Ильиных В. А. Коммерция на хлебном фронте (Государственное регулирование хлебного рынка в условиях нэпа) (1921 -1927 гг.). Новосибирск, .1992.-С. -85.
19. ГАНО. Ф.659.0п. 1 .Д80.Л.30
20. Там же. Ф.1180.0п.1.Д.584.Л.14.
21. Там же. Ф.288.0П.1.Д.293.Л.32.
22. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК - М.,1984. -Т.З. -С.348.
23. ГАНО. Ф.288.0П.1.Д.293.Л.28.
Литература
1. Лойберг М. Я. История экономики. -М., 2000.- С. 128.
2. Мельников А. Сибирские ножницы. //Жизнь Сибири. 1924. №1. С. 40,
ДРОЗДКОВ Алексей Васильевич, кандидат исторических наук, доцент, докторант кафедры отечественной истории ОмГТУ
С.Г.СИЗОВ
Омский государственный технический университет
УДК 947.8 (571.1) + 008 + 329 (47+57)
ПОЛИТИКА КПСС В ОБЛАСТИ КУЛЬТУРНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ В 1953 - 1964 ГГ. (НА МАТЕРИАЛАХ ЗАПАДНОЙ СИБИРИ)
В СТАТЬЕ РАССМОТРЕНА ПОЛИТИКА КПСС В ОТНОШЕНИИ УЧРЕЖДЕНИЙ КУЛЬТУРНОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ (КЛУБЫ, БИБЛИОТЕКИ, МУЗЕИ И Т.П.) В ГОДЫ "ОТТЕПЕЛИ" (1963 - 1964 ГГ.). НА БОЛЬШОМ КОЛИЧЕСТВЕ РАЗНООБРАЗНЫХ ИСТОЧНИКОВ (В ТОМ ЧИСЛЕ АРХИВНЫХ) ПОКАЗАНЫ ПРИЧИНЫ, СПОСОБСТВОВАВШИЕ РАЗВИТИЮ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КУЛЬТПРОСВЕТУЧРЕЖ-ДЕНИЙ, А ТАКЖЕ ИХ РОЛЬ В ИДЕОЛОГИЧЕСКОЙ И АГИТАЦИОННО-ПРОПАГАНДИСТСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ КПСС В РАССМАТРИВАЕМЫЙ ПЕРИОД.
В годы "оттепели" руководство КПСС придавало большое значение деятельности культурно-просветительских учреждений. Партийные идеологи считали, что для воспитания "нового человека" (строителя коммунизма) необходима высокая степень политизации всей общественной жизни. Культпросветучреждения должны были внести немалый вклад в это дело, проводя идеологическую и массово-политическую работу с населением. Собственно культурно-просветительская деятельность и агитационно-пропагандистская работа находились здесь в самой тесной взаимосвязи.
Культурно-просветительские учреждения Западной Сибири (клубные учреждения, парки культуры и отдыха,
библиотеки, музеи и др.) во второй половине 1950-х годов значительно активизируют свою работу, повышают ее уровень. Это было связано не только с восстановлением (в 1951 г.) довоенной сети учреждений, но и с рядом дополнительных факторов.
Во-первых, следует отметить заметный рост ассигнований на социально-культурные цели, в том числе и на культурно-просветительскую работу (как со стороны госбюджета, так и за счет средств крупных колхозов). Например, на сессии Алтайского краевого Совета в октябре 1955 г приводись следующие данные. Ассипнования государства на социально-культурные нужды увеличились по сравнению с 1940 г более чем в три с половиной раза. Три четверти
