CC BY
28ТРИХИ К ПОРТРЕТУ
Так можно было бы назвать письма о судьбе человека, вошедшего в историю как идеолог «третьего мира». Это письма родных и близких выдающегося политического деятеля XX столетия Мирсаида Хайдаргалиеви-ча Султан-Галиева.
Много воды утекло с тех пор, но письма как будто бы написаны только вчера. Многих авторов уже нет в живых. Но в письмах, адресованных нам, они оживают и передают нам ту огромную трагедию народа, которую пережила семья в годы сталинских репрессий.
Особенно трудно было отцам «врагов народа». Судьба отца Мирсаида Султан-Галиева Хайдаргали свидетельствует именно об этом. Его после ареста сына пытались заставить отказаться от него. На специально устроенном для публичного осуждения «султангали-евщины» собрании сельчан он должен был потребовать для своего сына смертной казни. Однако этот стойкий и честный человек, народный учитель, которого любили во всей округе, категорически отверг это требование. Учитель Хай-даргали всю оставшуюся жизнь прожил в тревоге за своих детей.
Начало переписке положила статья И. Р. Тагирова «Кем ул Солтангали-ев?», опубликованная в 1989 г. в журнале «Казан утлары»*. Первой реакцией на нее стало письмо родного брата Мирсаида — Фарида Султан-Галиева, проживавшего в с. Николо-Березовка Башкирской АССР. Письмо и последовавшие за ним встреча, а затем и переписка с этим интересным человеком позволили связаться с другими родственниками
* ТаЪиров И. Р. Кем ул Солтангалиев? // Казан утлары. - 1989. - № 4. - С. 163-173.
л
из Уфы, Ташкента, Ашхабада, Ростова-на-Дону и других городов СССР. Через письма можно узнать немало нового как о самом Мирсаиде Султан-Галиеве, так и о его детях и родственниках.
Стержень всей переписки — Фарид ага, который в 1992 г. принял участие в конференции, посвященной 100-летию М. Х. Султан-Галиева. Первое его письмо, направленное И. Р. Тагирову, начинается так: «Мне грустно и приятно было читать Вашу статью, потому что еще в возрасте 9 лет директор школы назвал меня при учениках, что “Вот он малый змееныш, поклонник брата Мирсаида”».
В одном из писем И. Р. Тагирову Фарид писал, что видел во сне отца, который вручил ему часы со словами: «Сынок, эти часы служили мне 47 лет, пусть они и тебе прослужат столько же». Фарид понял это так, будто судьба отпустила ему еще 47 лет жизни. Этими годами он измерял всю свою оставшуюся жизнь. Судьба улыбнулась ему только после смерти Сталина. Фарид Хай-даргалиевич окончил институт и получил профессию горного инженера. Пятнадцать лет он проработал начальником управления буровых работ в г. Нефтекамске. Достиг многого, стал почетным гражданином своего города, но страх никогда не покидал его. Вовсе не случайно, что он завершил свое первое письмо словами: «...не уверен, что его Вам доставят». Он не сомневался в том, что за ним продолжают следить. Многие письма его заканчивались «прочти и порви», «денья кулэсэ, бер эйлэнэ, бер баса» (мир как колесо, то крутится, то давит).
Трагической была судьба первой жены Мирсаида Султан-Галиева. Ее пе-
ререзало поездом, когда она убегала от облавы спецслужб. Дочь Расида, оставшись без родителей, скиталась по родственникам, затем отсидела три года как дочь «врага народа». Вторая жена Мир-саида Фатима и дочь Гульнара были сосланы в Сибирь, а сын Мурад потерял рассудок.
Клеймо «змеенышей» преследовало не только жен и детей М. Султан-Галиева, но и его родственников. Об их трагической судьбе свидетельствуют письма.
Через письма, полученные нами, также стало известно, что у Мирсаида были братья Сулейман и Шамиль, сестра Зулейха и другие многочисленные родственники. Они почти не переписывались и до конца сталинского режима практически ничего не знали друг о друге. В письме Зулейхи говорится, что точных сведений о родственниках у нее мало, и кое-что ей стало известно лишь после смерти Сталина. Ее после допроса по делу брата выгнали с работы, в поисках пристанища она долго скиталась по Башкирии, но приют нашла в Туркмении.
В то время, когда в нашей стране боялись произнести имя Султан-Галиева, его идеи стали путеводной звездой для лидеров национально-освободительных революций в странах Востока. Его не только знали, но и почитали.
Среди писем, публикуемых в журнале, особый интерес представляет письмо лидера Алжирской революции Ахмеда Бен-Беллы, адресованное исследовательнице жизни и деятельности Мир-саида Султан-Галиева из Франции Ке-низе Мурад. «Я, — писал он, — всегда с восхищением относился к личности Мирсаида Султан-Галиева, проявлявшего большой интерес к нам, людям юга. Я очень рад видеть, что новое поколение оказывает ему уважение, которое он заслуживает по праву».
2012 г. в России объявлен Годом истории. Именно в этот год мы отмечаем 120-летие со дня рождения выдающегося политического деятеля XX столетия М. Султан-Галиева.
Надеемся, что письма, предлагаемые читателям, дополнят портрет легендарного сына нашего народа запоминающимися штрихами.
№ 1. Письмо Ф. Х. Султан-Галиева И. Р. Тагирову
27 апреля 1989 г. с. Николо-Березовка.
Уважаемый Индус ага Тагиров!
В № 4 за 1989 год в журнале «Казан утлары» с превеликим удовольствием прочитал Вашу статью «Кем ул Солтангалиев?». Правда, что читал с трудом, т[ак] к[ак], к своему стыду, очень плохо читаю, и то с русским акцентом по-татарски. Многие тюрко-татарские слова вообще не понимаю.
Пишу Вам потому, что я Султан-Галиев Фарид Хайдар-Галиевич, брат того, как Вы ошибочно пишете, Солтангалиева Мирсаида Хайдаргалиевича. Правильно следует писать так, как он сам, так и вся наша семья пишет: Султан-Галиев Мирсаид Хайдар-Галиевич.
Мне и грустно, и приятно было читать Вашу статью, потому, что еще в возрасте 9 лет директор школы назвал меня при учениках, что «Вот он малый змееныш, поклонник брата Мирсаида».
С тех пор, всю жизнь меня упрекали своим родством, будто я виноват, что мы с Мирса-идом родились от одного отца.
С другой стороны, мне никогда не приходилось читать что-либо конкретное и определенное, в чем же был виновен брат.
Сообщаю некоторые уточнения и дополнения по статье.
Наш отец Хайдар-Галий Ходжа Мухамметович (1861-1934) в 1883 году окончил Оренбургское учительское училище и работал, систематически менял местожительство, в разных районах Пермской губернии, в районах вокруг Кургана. Так вот, Мирсаид родился в деревне Терсюково. Отец говорил, что он прочитывал школьные библиотеки буквально за один год, никогда не отрекался от наречений, даже если они были нелогичными.
В 1923 году он убил на его квартире крымского татарина — врача. На татарском кладбище в Москве на могиле в свое время был могильный камень с записью об убийстве его
и
Мирсаидом. Поскольку убийство было совершено на почве ревности к жене (находился в командировке в Крыму) и по ряду др[угих] причин отсидел в Москве всего три месяца и вышел на свободу.
Вы не совсем точно называете Валидова. Правильно: Закихан Валитов. Он уроженец деревни Пузеево Гофуртского района Башкирской АССР. Его отец — деревенский мулла, как не странно, устроил его в Пражский университет, который он и окончил. Поэтому и владел многими европейскими и восточными языками.
Кстати, по-моему, следовало бы написать об аресте Валитова бюро обкома Малой Башкирии и неудавшейся попытке его расстрелять весь состав бюро (как написано в книге Аф-зала Тагирова «Красногвардейцы и красноармейцы» (Уфа, 1980 г.)).
Теперь по-существу [о] некоторых деталях жизни брата. (Может, когда-либо у Вас в этом будет надобность).
Предпоследний раз Мирсаид был арестован из Уфимского ж[елезнодорожного] в[окзала], когда сидел, обедал в ресторане вокзала после дороги. Затем 1,5 года мы о нем ничего не знали, а затем получил письмо из Соловецких островов, где он работал конюхом. Он сообщил, что его судили по пункту 8, статьи 58 УК РСФСР и присудили к расстрелу и, учитывая его заслуги, расстрел заменили 10 годами ссылки. Потом уж он утверждал, что мог бы быть не судим, если бы мог преодолеть свою гордость (!) и обратиться к Сталину. [...]
Однако в 1934 году, будучи в Соловках, у него открылся туберкулез, и он вынужден был обратиться к Сталину с просьбой освободить его из заключения. Через месяц его освободили с воспретом проживать в Москве и Ленинграде.
По выход[у] на свободу Мирсаид заехал на один день в Москву повидаться с сыном и дочерью. Они имели как приданое второй жены Фатимы Ерзиной два дома в Москве: ул. Большая Якимана д. № 47 и на углу Большой Татарской улицы и Толмачевского переулка.
Устроился жить в Саратове, работал составителем программ для радиовещания.
Я вел с ним активную переписку с 1933 по 1938 год, когда он перестал мне писать. (Перед смертью отец просил его не бросать меня). Это был уже очередной арест. Мне известно (из мемуаров, не помню фамилии, одного генерал-лейтенанта), что Мирсаид работал на золотых приисках в 700 км севернее Магадана; пошел за дровами для отопления барака и замерз в тайге.
По словам этого генерала, чувствовал себя очень плохо, считал свою жизнь законченной, часто, чуть ли не со слезами, вспоминал детей.
Женат был Мирсаид дважды. Первую жену, дочь одного уфимского учителя, перерезало паровозом на путях станции Уфа, когда она бежала от облавы на коммунистов. Вторая жена, Фатима, в девичестве Ерзина, коренная москвичка, была арестована при Берии и погибла где-то на севере. Дочь от первой жены Расида умерла в Таганроге, где-то в [19]60-х годах. Вторая дочь Гульнара была арестована, когда в Москве правил сатанинской бал Берия, тронулась умом в тюрьме и погибла. Сын Мурад тоже помешался умом, умер в психиатрической больнице Казани осенью 1941 г.
Вот, пожалуй, вкратце все, что я хотел Вам написать.
Два слова о себе.
Родился в 1920 г. По диплому — горный инженер. Вышел на пенсию в 1985 году. Последние 15 лет работал начальником управления буровых работ в г. Нефтекамске. Персональный пенсионер, почетный гражданин города. Имею 15 наград и плюс 2 инфаркта.
Прошу прощения за многословие. Буду очень благодарен, если Вы найдете время, хотя бы подтвердить получение этого письма. Ибо не уверен, что его Вам доставят.
Ф. Султан-Галиев.
Уважаемая редакция!
Очень прошу связать меня с автором статьи «Кто он Султан-Галиев?» профессором Индусом Тагировым.
Из личного архива И. Тагирова.
№ 2. Письмо Л. Х. Давыдовой в редакцию журнала «Огни Казани»
17 августа 1989 г. г. Ростов-на-Дону.
Я племянница Султан-Галиева, пенсионерка, 1927 г[ода] рождения. Жива еще его сестра Зулейха 78 лет. Мы о Мирсаиде ничего не знали, не знали даже толком, чем он занимался и за что осужден, будто бы за национализм и шовинизм.
Мама моя (умерла в [19]75 г.), виделась с Мирсаидом в начале [19]30-х годов в Саратове, но поговорили они лишь всего несколько часов, т[ак] к[ак] Мирсаид уезжал в отпуск, в лес к знакомому. Затем он исчез, ни писем, ни известий. Со стороны, от властей слышали лишь оскорбление — султангалиевщина.
Если проф[ессор] Тагиров будет продолжать изучение истории Султан-Галиева, наша связь может дать каплю пользы для его труда, а нам нравственное удовлетворение.
С уважением, Давыдова.
Из личного архива И. Тагирова.
№ 3. Письмо Ф. Х. Султан-Галиева И. Р. Тагирову
10 декабря 1989 г. с. Николо-Березовка.
Здравствуйте, уважаемый Индус Ризакович!
Получил Ваше письмо от 6 ноября 1989 г. Спасибо! К сожалению, я опять лежал в больнице и не смог своевременно ответить — приношу свои извинения.
О моем родственнике из Казани Газизове я вообще никогда не слышал; по-видимому, он муж одной из моих племянниц или еще что-то в этом духе.
О племяннице из Ростова-на-Дону тоже не знаю. В свое время в г. Шахты Ростовской области проживала моя племянница — Ляля Хаджинуровна Давыдова (девичья фамилия Шамсирова). Затем она жила в г. Шатура (Подмосковье). Возможно, что она вернулась в Ростов-на-Дону. Если это так, то она может для Вашей работы кое-что сообщить; ее мать, моя сестра Магитаб в 1921-[19]29 годах жила у Мирсаида в Москве.
А вот сестра из Ашхабада Зулейха могла бы, по-видимому, сообщить Вам кое-что интересное. Она в молодости немного увлекалась поэзией и посылала на рецензию свои записи Мирсаиду. Он рекомендовал ей не забросить это дело, но увы.
Я написал Зулейхе о нашей переписке. Она запросила у меня Ваш адрес. Адрес я послал, но просил ее направить возможные материалы через меня, чтобы черкать для себя все новое, что она могла сообщить. Ответа от нее пока еще не получил. [...]*
Если собираетесь лететь в Ашхабад, желательно делать это зимой, т[ак] к[ак] летом она обычно убегает из ашхабадской жары к сыновьям в Крым.
Возможно, для Вас представит интерес сообщение Зулейхи о том, что в одной из газет г. Мары Туркменской ССР была написана богатая статья о пребывании Мирсаида в Мары. К сожалению, она не назвала название газеты, дату выпуска.
Чтобы напасть на след этой статьи, я обратился с письмом к редактору областной газеты с адресом «деревня — дедушке». 9/ХІІ получил ответ зав[едующего] отделом писем газеты «Марыйская правда» о том, что такая статья, по крайней мере за 1989 год в подшивках не имеется.
Очевидно, я сделал ошибку, обратившись [в] редакцию; следовало бы написать в идеологический отдел обкома КПСС. Тем более что, наверняка, в Мары издается областная газета на туркменском языке.
На всякий случай сообщаю реквизиты газеты из официального бланка.
Редакция областной газеты «Марыйская правда», орган Марыйского обкома компартии Туркменистана и облсовета народных депутатов.
г. Мары, ул. Заманова, дом № 1.
Пропустил мысль, что Зулейха готова с удовольствием помочь по мере своих возможностей в Вашей работе.
* * *
Зрение мое, острота, все хуже. Пишу не видя. Поэтому, если где-то пошутил в графике, прошу извинить.
С приветом и наилучшими Вам пожеланиями Ф. Султан-Галиев.
Из личного архива И. Тагирова.
* Опущен домашний адрес З. Х. Геокленовой (здесь и далее подстрочные примечания редакции).
л
№ 4. Письмо Ф. Х. Султан-Галиева Д. Р. Шарафутдинову
19 июля 1990 г. с. Николо-Березовка.
Здравствуйте, Дамир туганкай!
Привет!..
Получил Ваше письмо с вложением газеты.
Большое Вам спасибо!
Своим полуслепым глазом разобрался не совсем уверенно. Понял, что Вас интересует адреса мест, связанных с Мирсаидом, я их знаю очень мало.
1) Станция Кемь (это по дороге от Петрозаводска в Мурманск), I Соловецкое отделение.
2) Москва, ул. Большая Якиманка, дом № 47, кв. № 5. Это в 300-400 метрах от Октябрьской, бывшей Калужской площади. В 1935 году (июнь) там проживала жена Мирсаида Фатима. Дом этот некогда принадлежал тестю Мирсаида московскому купцу Ерзину.
3) Москва, Толмачевский переулок, дом № 1. Это где-то в 3-4 кварталах за Кремлем, за каменным мостом через Москву-реку, на углу Большой Татарской улицы и Толмачевского переулка. Кажется, 4-х этажный. Принадлежал тоже купцу Ерзину.
Там в 1939 году проживали дети Мирсаида Гульнара и Мурад с бабушкой по матери. Отдельно от них на том же этаже жил один из братьев Фатимы. (Кажется, по имени Д*).
4) Кармаскалинский район БАССР, поселок спиртзавода (в 3-х км от Кармаскалов). Там Мирсаид пил кумыс летом 1921 года.
При Мирсаиде средней школы как таковой у нас не было. Единственным учителем был мой отец и обучал детей в одной из половин своего дома.
Официально первая школа была построена примерно в 192б году (I ступени) и называлась опорной школой.
Сейчас на том же месте стоит здание кирпичной многоэтажной средней школы.
5) В Уфе по улице Тукаева возле мечети на углу (через улицу Каптрест от бывшего медресе Гали) сохранился одноэтажный деревянный дом тестя Мирсаида. Надо полагать, что он в этом доме не только бывал, но, возможно, короткое время и проживал.
А вот насчет дома, где я вырос, я сомневаюсь. Заковырка тут в том, что в 1921 году отец дотла сгорел** и возвел другой дом, который стоит и сейчас по ул. Социалистическая, против дома № 52 Давлетбаевых (номер своего дома я по-новому уже не знаю). А вот когда приезжал Мирсаид, я не знаю — то ли до пожара, то ли после пожара.
В Башкирии несколько деревень Шарипово. Одна из них в 25 км от Уфы по дороге в Кушнаренково. По-видимому, там и работал Мирсаид [...]*** после женитьбы.
Из домов тех времен в Кармаскалах сохранились комплекс земской больницы за речкой, дом купца Рахманкулова Максума, рядом дом купца Рахманкулова Халима. Вот, пожалуй, и все.
Мирсаид бывал в доме бабушки Самцова, с которой Вы имеете переписку. Но мать Самцова едва ли что помнит.
Вот такие вот скудные данные я только могу Вам сообщить.
Установить связь с сыном Расиды Юрием Григорьевичем я так и не смог. Он не отвечает, возможно, и адрес неверный. А адреса второго сына я вообще не знаю.
С наилучшими Вам пожеланиями и с приветом Ф. Султан-Галиев.
ЦГА ИПД РТ, ф. 8290, оп. 1, д. 25.
№ S. Письмо А. В. Самцова Д. Р. Шарафутдинову
22 мая 1990 г. г. Уфа.
Уважаемый Дамир Рауфович!
Большое спасибо за письмо с материалами о политической реабилитации Мирсаида Султан-Галиева. А главное, за то, что Вы сделали, чтобы вернуть ему доброе имя.
К сожалению, у нас в Башкирии сказать такие же слова благодарности некому. Никто не
* Имя в тексте написано неразборчиво.
** Вероятно, имеется в виду «отцовский дом дотла сгорел».
*** Слово неразборчиво.
ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ
-------------
счел своим долгом попытаться сделать хоть маленькую толику того, что сделали Вы.
Даже мои хорошие приятели, руководители Уфимского филиала музея В. И. Ленина, несмотря на мою информацию о том, как в Татарии восстанавливают историческую правду об их земляке, не проявили к нему интереса.
Еще раз спасибо за все.
Фарида госпитализировали в наш кардиоцентр. На днях очень напугал, был приступ, даже пришлось перевести в реанимацию.
Сейчас, аллага шекер, дело идет на поправку.
Посоветовавшись, мы решили, что к Юрию Лушникову лучше обратиться Фариду, что он и сделал в начале мая. Надеемся на ответ.
С глубоким уважением Самцов (подпись).
ЦГА ИПД РТ, ф. 8290, оп. 1, д. 25.
№ 6. Письмо А. В. Самцова Д. Р. Шарафутдинову
10 декабря 1990 г.
Дорогой Дамир!
Большое спасибо (совершенно искренне) за знакомство с Кенизи Мурад. Очень интересный, содержательный человек. Особенно большое впечатление осталось от ее стиля работы: глубокое знание предмета, желание и способность вникнуть в мельчайшие детали. Я ей устроил полуторачасовую беседу с заместителем] директора музея В. И. Ленина Рафаэлем Давлетшиным (канд[идат] истор[ических] наук). Он рассказал о становлении БАССР, роли Валидова в создании Малой Башкирской республики и т. д.
В Кармаскалах гостили у 70-летнего племянника Мирсаида — Мидхата Султан-Галиева, беседовали со стариками, помнящими отца Мирсаида.
Переводчица сказала, что Кенизи осталась очень довольна поездкой в Уфу. (Вечера проводили у меня дома).
Кстати, переводчицу (она родом из Парижа) Кенизи пригласила для работы в мае в Казани, т[ак] к[ак] очень высоко оценила ее профессионализм.
В то же время, т[о] е[сть] в мае-июне, она собирается побывать на Сабантуе в Карма-скалах.
Всего доброго, Саша.
ЦГА ИПД РТ, ф. 8290, оп. 1, д. 25.
№ 7. Письмо З. Х. Геокленовой Д. Р. Шарафутдинову
26 февраля 1990 г. г. Ашхабад.
Уважаемый Дамир Шарафутдинов!
Пишет Вам родная сестра Султан-Галиева Мирсаида Хайдаргалиевича Зулейха Хай-даргалиевна.
Была очень тронута Вашим вниманием к моему брату, который незаслуженно был расстрелян людьми палача Сталина.
Письмом, присланным Вами, подробно описана деятельность брата в годы становления Советской власти. Огромное спасибо, что Татарский обком партии серьезно занялся такой благородной деятельностью, как восстановление справедливости по отношению к людям, уничтоженным сталинизмом.
Я его знаю очень мало. Потому что когда он приезжал два раза в Кармаскалы, мне было всего 10-11 лет, кажется, в [19]18 или [19]19 году. Его фотографии и письма при обыске в 1937 г. у меня все забрали. На другой день вызвали в ГПУ, допросили о его приезде в Кар-маскалы и с кем он там встречался, и спросили, я помогала ли ему материально. Да, в 1935 году в Саратов я послала деньги, так как он должен был ехать на курорт подлечить свои легкие, а после тюрьмы у него не было средств на это.
После допроса на другой день меня выгнали с работы. Я с двумя маленькими детьми осталась без куска хлеба и работы (это было в Уфе). С этого дня не знала покоя и работы по своей специальности. Скиталась по всем районам Башкирии. В конце концов решила покинуть родные места и затеряться в других республиках нашего Союза.
и
В 1939 году меня приютила Туркмения, и я спокойно устроилась на работу по своей специальности, поступила в партию и приобрела свою хорошую семью.
Дочь Мирсаида Расида от первой жены Раузы после ареста отца скиталась по родственникам. В каком-то году отсидела 3 года как дочь «врага народа». В Саратове Красноармейского района [в] селе Банновка работала учительницей, имела двух сыновей. Была больная, теперь нет в живых. Не знаю, где теперь они, т[о] е[сть] сыновья.
Жена Фатыма, дочь Гульнар, сын Мурад вроде растерялись в Сибире. А сын Мурад с ума сошел.
Точных сведений у меня нет, так как я переписывалась с родственниками очень мало, потеряла с ними связь, особенно во время войны. После смерти Сталина кое-кого разыскала, узнала эти сведения.
Вот все, что я могла сообщить Вам. Очень я Вас прошу, если я доживу до 1992 года, выслать мне изданную книгу о моем родном брате Султан-Галиеве Мирсаиде Хайдаргалиеви-че по известному Вам адресу.
С уважением к Вам Зулейха Хайдаргалиевна.
ЦГА ИПД РТ, ф. 8290, оп. 1, д. 25.
№ 8. Письмо З. Х. Геокленовой Д. Р. Шарафутдинову
Многоуважаемый тов[арищ] Шарафутдинов!
Огромное спасибо Вам за то, что Вы помните обо мне и приглашаете меня на торжества, посвященные 100-летию со дня рождения моего брата Мирсаида. И еще большое спасибо Вам и всем ученым Татарстана за то, что Вы приложили свои усилия, чтобы восторжествовала правда его идей.
Вы просили, чтобы я прислала саратовский адрес Мирсаида, но адреса я не знаю, так как там была моя сестра, а не я. А фотографию нашей матери не сохранили. Во время пожара нашего дома сгорел и семейный альбом (правильное имя моей матери Гайнельхаят). Мне очень хотелось бы присутствовать на торжествах в честь моего брата. Но у меня в настоящее время плохо со зрением (катаракта). Если в мае месяце сделают удачно операцию, то я в сопровождении дочери постараюсь приехать. Еще раз большое Вам спасибо за приглашение.
С большим уважением к Вам Зулейха Хайдаргалиевна.
ЦГА ИПД РТ, ф. 8290, оп. 1, д. 25.
№ 9. Письмо Г. Р. Письменной Д. Р. Шарафутдинову
6 июня 1990 г. г. Москва.
Многоуважаемый Дамир Рауфович!
Искренне благодарю Вас за полосу газеты «Советская Татария» от 17 мая 1990 г. и фотографию моего дяди М. Х. Султан-Галиева, которые Вы мне выслали.
Бесконечно рада, что успешно закончился Ваш долгий, громадный, кропотливый труд во имя торжества справедливости и истины.
Дай бог Вам здоровья, успехов и всяческого благополучия.
С большой благодарностью Г. Р. Письменная.
ЦГА ИПД РТ, ф. 8290, оп. 1, д. 25.
№ 10. Письмо Г. Р. Письменной Д. Р. Шарафутдинову
23 июля 1990 г. г. Москва.
Многоуважаемый Дамир Рауфович!
Согласно Вашей просьбе, направляю случайно найденные фотографии Расиды — дочери Мирсаида от первого брака. Снимки любительские, конца [19]50-х годов. Кроме того, шлю ее же фотографию (визитку) 1930 года, высланную Расидой Гюльнар, а также фотографию Гюльнар с Муратом, высланную моей маме (их тете Сарвар).
Мирсаид приезжал в Стерлитамак с женой Фатимой и несколько дней гостил у нас (год 1920 либо 1921, он приезжал из Москвы по хлебным делам).
ШТРИХИ К ПОРТРЕТУ 115
Магитаб (сестра Мирсаида, фотокопию с надписью возвращаю) тогда была увезена ими в Москву, и она жила у него до его ареста. (Я Вам уже говорила, что когда Мирсаид был в Соловках, моя мама (Магисарвар) переписывалась с ним и посылала ему посылки).
Расида вместе с Магитаб после высылки Мирсаида в Соловки и Фатимой были отправлены в Уфу.
Расида некоторое время жила у деда по материнской линии, а когда он вскоре умер, моя мама привезла ее из Уфы к нам в Стерлитамак. С моей мамой, с перерывами, она жила до отъезда в Саратов к отцу, где Мирсаид проживал после возвращения из Соловков.
Будучи проездом в Москве, в семье Мирсаида я была дважды: в 1934 и 1935 гг. Когда переехала в Москву (1940 г.), с детьми Мирсаида (Гюльнар и Муратом) общалась постоянно и тесно. Фатима была сослана.
Вскоре Гюльнар вышла замуж за моего двоюродного дядю Сулеймана Шагимардано-вича Чанышева.
Когда началась война, Гюльнар с мужем и Муратом эвакуировались в Казань.
Гюльнар и Расида были репрессированы в 1949 либо 1950 году, точно не помню. Гюльнар в ссылке погибла. Мурат умер еще в Казани в годы войны. Расида из ссылки вернулась и жила в Саратовской области. Умерла в Москве, находясь у сына (это 1975 либо 1976 г., даты любые не помню). У Расиды был и второй сын, но он при каких-то трагических обстоятельствах погиб, подробности которых не знаю.
Об Анваре Хасановиче Резяпове. Он умер в мае этого года, о чем бесконечно скорблю.
Опять возвращаюсь к Мирсаиду. Они с Фатимой жили в доме, принадлежавшем ее родителям (дом 24 на Большой Татарской ул., ныне ул. Землячки).
Большое спасибо за материалы, которые Вы мне высылаете.
К сожалению, газета на татарском языке мною не читается, т[ак] к[ак] по-татарски, к моему стыду, не читаю и крайне плохо говорю.
Эпизод, который опишу ниже, я Вам о нем рассказывала, мне его рассказали в разное время Фатима и Расида.
Сталин очень любил получать подарки. И когда Мирсаид уезжал в Татарию и Башкирию по хлебным делам, Сталин просил привезти ему подарок. (Тогда и приезжали Мирса-ид с Фатимой к нам в Стерлитамак).
В этих краях тогда был страшный голод. Однако подарок был привезен в виде человеческого черепа и двух костей.
Несмотря на то, что Сталин ему доверял, но за эти «подарки» Мирсаида арестовали, а по указанию Ленина на следующее утро был освобожден.
С уважением, Г. Р. Письменная.
№ 11. Письмо Д. Р. Шарафутдинова Ш. Ф. Султан-Галиеву
10 декабря 1991 г.
Уважаемый Шамиль Фаритович!
Центр хранения и изучения документов новейшей истории Татарстана (бывший партар-хив) к 100-летию М. Султан-Галиева готовит большую выставку, посвященную его жизни. Ее намечалось открыть некоторыми экспонатами о Вашем деде — Хайдаргалие Султанга-лиеве, родственниках Мирсаида Хайдаргалиевича. Во время приезда к вам с И. Р. Тагировым в 1989 году весь архив Фарита ага мы пересняли.
К сожалению, документы Вашего деда — свидетельства, направление, его заявление, характеристики, благодарственные письма от учеников вышли очень плохо. Поэтому прошу Вас предоставить Центру для показа на выставке эти материалы. В последующем их мы отправили бы Вам обратно. Фарит ага в последних письмах сообщал мне, что начинает писать свои воспоминания о брате. Если остались какие-то его записи, то просим прислать их.
С глубоким уважением, директор центра Д. Шарафутдинов.
ЦГА ИПД РТ, ф. 8290, оп. 1, д. 25.
ЦГА ИПД РТ, ф. 8290, оп. 1, д. 25.
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 1/2, 2012
ВРЕМЯ В СУДЬБАХ И ДОКУМЕНТАХ
№ 12. Письмо Ляли Лэйле*
14 мая 1990 г.
Здравствуй, родная моя Лэйлэ!
Сердечный привет тебе и твоим детям от нас и пожелания здоровья и благополучия! Спасибо за письмо, за твое беспокойство за данные Мирсаида. Вот как жизнь поворачивается, когда-то его сгноили в тюрьмах, расстреляли, а теперь в почете, справляют 100-летие. Жизнь играет с человеком, и наибольшие страдания достаются лучшим. Я читала книгу писателя Солженицына «Архипелаг ГУЛАГ» и др[угие], где описывается, как сажали старых членов КПСС, совершивших революцию, соратников Ленина и как их допрашивали сутками подряд, не давая спать, есть и даже сидеть, как их били, некоторых укладывали на пол, ноги раздвигали и сапогом пинали на половые органы, кормили селедкой и не давали пить сутками, сажали в холодн[ый] сырой карцер, не отапливаемый даже зимой, и требовали признаться в шпионстве, в измене родине и во вредительствах. И измученные большевики и др[угие] признавались в том, чего от них требовали, потом их расстреливали в затылок. Галочка летом привезла четыре газеты из Кармаскалов, где описывается о Мирса-иде. Там написано, что его расстреляли в [19]40 г. в Москве. Я переписываюсь с профессором Инстит[ута] истории Казанск[ой] а[кадемии] н[аук] Тагировым Индус[ом] Ризако-вичем. По той статье из журнала, что ты тогда прислала, я написала письмо в редакцию журнала с просьбой передать автору статьи, что я племянница Мирсаида. Профессор прислал мне письмо, а потом еще одну статью из журнала. Я ему описала все, что я знала из рассказов мамы, сообщила ему адрес Зулейхи апы. Они даже хотели со мной вместе съездить к Зулейхе апе, но я отказалась ввиду отсутствия здоровья после операции. И. Р. Тагиров и Д. Р. Шарафутдинов были у Фарида, взяли фотографии, но Фарид о Мирсаиде ничего не знает. Были они и у Гаухар в Москве — моей двоюрдной сестры (дочь Сарвар тута-кай). Гаухар переписывалась с дочерью Мирсаида Расидой, жила она [Расида]** в Саратовской обл[асти], куда после тюрьмы был выслан д[ядя] Мирсаид и вновь оттуда был арестован. Когда Мирсаида посадили вновь, от Расиды ушел муж, боясь, что его могут забрать, он даже забрал сына. Спустя многие годы Расида вышла еще раз замуж, родила еще сына, жили они в районе, она учительствовала. В конце [19]70-х годов переехали в Киев, и там Ра-сида умерла, этому уже больше 10 лет.
Жена Мирсаида будто вышла замуж за другого, которого тоже в [19]37 г[оду] арестовали вместе с семьей и выслали на Соловки, на север, и они там все погибли, там и сын Мир-саида (я забыла как его звали).
Мирсаид рано уехал из Кармаскалов, учился в Казани, и редко писал домой. Приезжал домой один раз в [19]21 году, когда была голодовка и забрал маму, чтобы дедушке было легче прокормить оставшихся. В это время Мирсаид абый работал в Москве, в Кремле, был женат вторично (первая жена была убита, от нее осталась Расида).
Жена его училась [ была дочкой бывшего богача]***, и все домашнее хоз[яйст]во легло на плечи 13-14-летней девочки (мамы), которая и убирала, и стирала, и детей няньчила, и за продуктами ходила, и с трудом училась. Мирсаид абый день и ночь был на работе.
Вообщем, Лэйлэ, я обо всем этом уже написала профессору Тагирову, а 100-летие Мир-саида отмечается по инициативе его кафедры, и он сам будет писать книгу о Мирсаиде. Ничего нового добавить я не могу, так как мы, родные, очень мало о нем знали, т[ак] к[ак] связи по тем временам были очень слабые, могла бы еще мама кое-что рассказать, т[ак] к[ак] она прожила у Мирсаида четыре года, но, к сожалению, время упущено, слишком поздно стали открыто осуждать сталинизм, хотя это[го] изверга нет уже с [19]53 года. Если бы хотя бы эта гласность была осуществлена в [19]70-х годах, могла бы мама многое вспомнить. Но даже она не знала, за что его посадили, и когда ездила его проведать в Саратов, спрашивала, за что же его обвиняют и узнала, что приписывают ему национализм и шовинизм.
Была маленькая фотография Мирсаида, искала, искала и не нашла.
Жалко, что близких, его знающих родных уже нет никого. Я знаю о нем лишь по рассказам мамы Гаухар, по переписке Расиды, которой уже нет, Фарид тоже лишь по обрывкам разговоров. А на родине он был лишь в детстве, учился в Казани, жил там и потом в Мо-
* Ляля и Лэйла — племянницы М. Султан-Галиева. ** Дописано поверх текста.
*** Дописано поверх текста.
скве. Поэтому справление [его]* 100-летия в Кармаскалах будет просто официальным мероприятием в печати и все. Но я рада, что хоть кто-то взялся за справедливое суждение о нем, как о выдающемся человеке, сделавшем много в победе революции среди татар и башкир и образовании Татарской и Башкирской республик. Добивался большей свободы национальных республик, о котором, наконец, только сейчас заговорили в печати. Проф[ессор] Тагиров писал, что книга выйдет через 1-2 года, значит, где-то в [19]91-[19]92 годах. Если доживу, еще прочитаю. [...]**
До свидания, обнимаю и целую. Твоя Ляля.
№ 13. Письмо Ахмеда Бен-Беллы*** Кенизе Мурад**** для конференции, посвященной М. Х Султан-Галиеву
Я был очень рад получить Ваше письмо. Я всегда относился с восхищением к личности Султан-Галиева, проявлявшего большой интерес к нам, людям Юга. Я очень рад видеть, что новое поколение оказывает ему уважение, которое он заслуживает по праву.
К сожалению, я не могу приехать в Казань из-за событий, происходящих в эти дни в Алжире, но мыслями и сердцем я здесь, в Казани, с моими братьями.
Я был бы счастлив, если данная конференция примет решение о создании фонда Султан-Галиева.
Я посылаю поздравительную телеграмму профессору Султанбекову, примите также мои поздравления с идеей написать книгу о Султан-Галиеве.
С большим уважением и наилучшими пожеланиями Ахмет Бен-Белла.
№ 14. Телеграмма Ахмеда Бен-Беллы профессору Б. Ф. Султанбекову
Сожалею, что не могу присутствовать в этот исторический день. Пересмотр изучения исторических взглядов М. Султан-Галиева, являвшегося отцом Третьего мира, имеет огромное значение. Мы ему обязаны многим. Желаю, чтобы конференция послужила основой для дальнейших фундаментальных исследований.
От всего сердца, с вами Ахмет Бен-Белла.
* Дописано поверх текста.
** Опущено описание семейного быта.
*** Бен Белла Ахмед (р. в 1919 г.) — выдающийся деятель национально-освободительного движения, Герой Советского Союза, Президент, глава правительства и главнокомандующий вооруженными силами Алжирской народно-демократической республики в 1963-1965 гг.
**** Кенизе Мурад Котвара—известный французский политолог, журналист, писатель. В своих публикациях освещает ряд острых проблем национально-освободительного движения в мире. В ее романе «Записки усопшей принцессы» раскрываются последние дни монархии в Турции. Ее публикации затрагивали и политическую биографию М. Султан-Галиева. Она неоднократно бывала в Татарстане с целью сбора материалов для книги о Султан-Галиеве, встречалась с учеными и общественно-политическими деятелями республики.
Из личного архива И. Тагирова.
ЦГА ИПД РТ, ф. 8237, оп. 1, д. 52.
Перевод с французского языка Мавлюды Якубходжаевой.
Из личного архива Б. Ф. Султанбекова.
Подборку и публикацию подготовили Индус Тагиров, доктор исторических наук, Дамир Шарафутдинов, доктор исторических наук
«ГАСЫРЛАР АВАЗЫ - ЭХО ВЕКОВ», № 1/2, 2012
ВРЕМЯ В СУДЬБАХ И ДОКУМЕНТАХ
