CC BY
13УДК 340, 321
ГОСУДАРСТВЕННО-ПРАВОВЫЕ АСПЕКТЫ СОЦИАЛИЗМА В НАЦИОНАЛЬНОМ
ДВИЖЕНИИ ТАТАРСКОГО НАРОДА
Зайнутдинов Д.Р., старший преподаватель кафедры теории и истории государства и права частного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Институт социальных и гуманитарных знаний», юрист (г. Казань) E-mail: knight_1988@mail.ru
В статье исследуется реализация права на самоопределение и развитие татарской государственности под давлением социалистических идей в период Гражданской войны в России. Отдельное внимание уделено влиянию и роли национал-коммунистов и социал-демократов в национальном движении татарского народа.
Ключевые слова: государственность, право самоопределения, антибольшевизм, национальное движение, социальная демократия, национал-коммунизм
STATE LEGAL ASPECTS OF SOCIALISM IN THE NATIONAL MOVEMENT OF TATAR
PEOPLE
Zaynutdinov D.R., senior lecturer of Department of theory state and law and history, «Institute of Social Sciences and Humanities», lawyer (Kazan)
The article investigates the realization of the right of self-determination and development of the tatar statehood under pressure of socialist ideas during the Civil War in Russia. Special attention is paid to the influence and role of the national-communists and social-democrats in the national movement of the tatar people.
Key words: statehood, the right to self-determination, anti-bolshevism, national movement, social democracy, national-communism.
Исследования о развитии национальной государственности татарского народа в революционный период 1917 года и Гражданской войны 1918-1920 годов в своем значительном большинстве проводились и проводятся либо с советской позиции, либо со стороны ее критики. В этом отношении стержневую основу практически всех научных трудов составляет анализ действий исключительно большевистской власти в построении федеративного государства и предоставлении права самоопределения народам. При этом крайне слабо изучено развитие татарской государственности в аспекте истории государства и права антибольшевистской России. Среди ученых, частично затрагивающих обозначенную проблематику, можно особо выделить С.М. Исхакова [8], И.Р. Тагирова [21], Л.М. Ай-нутдиновой [1], А.Ю. Хабутдинова [23].
Гражданская война выступила переломным моментом в истории российской государственности. Происходившее противоборство раз-нополярных идеологических течений за господство в государственно-правовой области сильно отразилось на возрождении национального соз-
нания народов бывшей Российской империи. Однако мемуарные, публицистические, научные и иные документы политиков, правоведов, историков антибольшевистского лагеря мало придают значение деятельности национальных движений в период гражданской войны в России.
Антибольшевистский лагерь периода гражданской войны можно поделить на два больших «блока» - правосоциалистический и «белый». Каждый из двух блоков на определенных этапах создавал собственные государственные образования. Данный факт говорит о становлении особой государственности в России -антибольшевистской, представлявшей реальную альтернативу Советскому государству.
Рожденное в революционные годы в стране право наций на самоопределение прозвучало настолько громко, что всколыхнуло всю страну. После столетий сильнейшего центризма имперской государственности право наций на самоопределение среди народов России стало ассоциироваться как возможность свободной организации национально-культурной, духовно-религиозной, экономической и внутриполитиче-
ской жизни. Специфически это сказалось на народностях на территории Поволжья, Кавказа, Туркестана.
Главную особенность России, заключающуюся в ее многонациональном составе, в полной мере использовали большевики. Громкими декларативными и нормативными актами, провозглашавшими возможность самоопределения, большевики сильно упрочили властные позиции. Однако национальное самоопределение народа, несомненно, движимое проявлением национализма и самоидентичностью, противоречит коммунизму, несущему идею интернационализма. Как отмечал Н.Н. Алексеев, «идея союза народов искусственно пришита большевиками к марксизму, из которого она никак не вытекает и не выводится. Оттого национальная политика большевиков таит в себе внутренний обман, который рано или поздно должен обнаружиться» [2, с. 368].
Первоначально оказанная поддержка большевикам многонациональным составом России, объясняется провозглашением общеизвестной «Декларации прав народов России» [6, с. 3941] от 15 ноября 1917 года, содержащей весьма важные положения для развития российской государственности: «... позорной политике натравливания нет и не должно быть возврата»; «право народов России свободное самоопределение, вплоть до отделения и образования самостоятельного государства»; «отмена всех и всяких национальных и национально-религиозных привилегий и ограничений». Эти заявления сработали весьма успешно, подобно магниту, притянув многонациональный состав России в фундамент строительства социалистического государства. Нельзя не согласиться с А.Н. Юзеевым, который отмечает, что «... татары, поддерживающие большевиков, появляются на политической арене во время февральской и октябрьской революции 1917 г. Это были М. Вахитов и М. Султангалиев с идеями исламского социализма и Г. Ибрагимов. Их союз с большевиками был вызван главным образом надеждой на осуществление национальной идеи - провозглашение суверенитета татарского народа. На этом тернистом пути они один за другим сошли с дистанции, ставшие в одночасье ненужными большевикам, поскольку выполнили свою миссию на определенном этапе исторического развития» [29, с. 139-140].
А.Н. Юзеев выделяет несколько основных течений в философско-политической мысли татарского народа: «... в начале XX в. наряду с религиозным реформаторством, которое перекрещивалось с просветительством, образуя ре-форматорско-просветительское направление (Р. Фахраддин, М. Биги - начальный этап мировоз-
зрения, А. Баязитов), и консерватизмом (С. Бая-зитов, Ш. Мухаммади), появляются новые течения: либерализм (С. Максуди, Ю. Акчура, Ф. Карими), теологический либерализм (М. Биги) и социализм (Г. Исхаки - начальный этап мировоззрения, М. Вахитов, Г. Ибрагимов), которые развиваются под влиянием русской (западноевропейской) общественно-философской мысли» [29, с. 110]. Здесь следует отметить, что все вышеназванные течения, имевшие популярность у татар, связывались с общими началами возрождающегося национального сознания, преследующего цель государственно-политического становления татарской нации. Это вполне объясняет трансформацию воззрений некоторых татарских большевиков от коммунистических идеалов к национал-коммунистическим. Справедливо отмечал И. Тагиров, что «И. Фирдевса, как и М. Вахитова, и М. Султан-Галиева, можно назвать полукоммунистом и полунационалистом. Иногда этих людей называли и красными панисламистами и пантюркистами» [22].
Необходимо особо выделить политические ориентиры лидеров татарских большевиков в отношении национального вопроса. Так, например, М.М. Вахитов вынужден был признать отторжение татарами «чистого» большевизма и необходимость учета мнения национального самосознания. «Татарский народ социально не был готов к большевистской революции, . эта революция для татар была во многом экспортирована из Москвы и носила искусственный характер» [12, с. 125]. Своеобразное смешение социализма марксистско-ленинского толка с национализмом привело к формированию в татарском народе идеологии мусульманского национал-коммунизма.
Татарское национальное движение было связано с разными идеологическими течениями, которые не отвергали государственное становление татарской нации, ее религиозные и культурные традиции. «Жизненная сила каждой нации, каждого этноса уменьшается или возрастает в зависимости от того, насколько они способны и умеют использовать социальную энергию . в качестве источника собственного развития, прогресса или напротив, превратить ее в орудие саморазрушения» [27, с. 262].
Рассматривая идеологию социализма, в спектре национального движения татарского народа, нельзя обойти период существования антибольшевистского государственного образования под руководством Комитета членов Всероссийского Учредительного Собрания (далее -КОМУЧ).
Идеология демократического социализма, доктрины которого изначально исповедовала
партия социалистов-революционеров, устанавливали требование необходимости отречения от капитализма и утверждения посредствам тенденциозной демократизации новой социально-экономической формации. Однако период Гражданской войны оказал размывающее воздействие на принятую идеологию демократического социализма эсеров, в связи с чем весьма сложно конкретно охарактеризовать идеологию правого крыла партии. В общем идейные установки правого крыла партии в период реализации государственной власти в лице КОМУЧа, трансформировались в социальную демократию. Аналогичную точку зрения высказывал В.А. Лапандин, отмечая, что «выразителем идеи социалистической демократии» [9, с. 163] являлся КОМУЧ.
Обращаясь к советским энциклопедическим словарям за определением «Комитета членов Всероссийского Учредительного Собрания», можно увидеть следующее: «"Самарская учредилка" - контрреволюционное правительство, образовавшееся в Самаре 8 июня 1918 г. после захвата города белочехами» [19, с. 570-571]. «Самарская учредилка» - пренебрежительное название, данное большевиками правительству более народному, нежели их собственное (Совет Народных Комиссаров). Это представляется ничем иным как попыткой советской власти умаления исторической роли КОМУЧа в трансформации российской государственности.
7 августа 1918 года Народной армией КОМУЧа под командованием подполковника В.О. Каппеля была взята Казань. Стратегическое, тактическое, моральное, экономическое и политическое значение взятия Казани чрезвычайно велико. Так, деятель антибольшевистского и «белого» движения генерал-майор П.П. Петров отмечал: «Значение взятие Казани было, конечно, громадным и по результатам, и по впечатлению в России. Благодаря успеху удалось восстание на Ижевском и Воткинском заводах, ушли из Камы по реке Вятке красные, оперировавшие на участке Мензелинск - Елабуга; Советская Россия лишилась камского хлеба» [15, с. 100-101]. Особое значение имеет захват золотого запаса Российской империи. Однако в Казани власть КО-МУЧа была недолгой, чуть более месяца - с 7 августа по 10 сентября 1918 года.
Национальное движение татарского народа развивалось весьма специфично. Примечательным здесь являются слова И. Алкина отметившим, что среди татар (Казанской губернии) отсутствует стремление создать собственное суверенное государство. В большей степени им близка идея создания автономного штата Идель-Урал в составе федеративной Российской республики [3]. Это можно объяснить тем, что на-
циональное движение татар развивалось по описанной позже С. Максуди формуле: «Националист сегодня очень деликатен, когда дело касается чести и достоинства своей нации, а также в отношении интересов нации. Но в то же время он далек от шовинизма, рационален и с пониманием относится к национальному чутью» [18, с. 127]. Особенность борьбы татарского национального движения за самостоятельность также заключалась в том, что первостепенно она велась политически законными методами.
Соотнося вариации социализма, стоит подчеркнуть, что на территории России в период гражданской войны в открытом вооруженном противостоянии столкнулись два его лагеря. Первый лагерь - «утопический» социализм марксистско-ленинского толка, сторонниками которого являлись большевики и левые эсеры; второй же руководствовался идеями социальной демократии, к сторонникам которого можно причислить правых эсеров, народных социалистов, меньшевиков.
Идеи социализма марксистско-ленинского толка чужды любому национальному движению, особенно в период возрождения последнего. «Кривда советской национальной политики сводится прежде всего к громадному внутреннему противоречию, которое в ней содержится. Марксистское мировоззрение есть типичный интернационализм, не признающий нации как самостоятельной ценности» [2, с. 368].
Защита КОМУЧем культурного многообразия народов России стала противовесом большевистской универсализации культурных ценностей и общей социализации всех народностей. Важным моментом следует также считать, что идеологические, а соответственно, и программные установки правых эсеров поддерживали плюралистические начала в общественно-политической жизни. «В отношении теории эсеры были плюралистами. Партия, считали они, не может уподобляться духовной секте, руководствоваться одной какой-то теорией ... Объединяло эсеров неприятие марксизма, прежде всего его материалистического и монистического объяснения общественной жизни. Последняя рассматривалась эсерами как совокупность явлений и событий, находящихся в равной зависимости и функциональной связи друг с другом. Они не признавали деление ее на материальную и идеальную сферы» [16, с. 178]. В данном отношении социальная демократия правых эсеров также никоим образом не исключала плюрализм из государственно-политической деятельности, но, наоборот, требовала его. В историческом срезе можно найти подтверждение сказанного. Так, с образованием эсерами КОМУЧа на его террито-
рии свободно действовали политические группы и партии, что характеризует его внутреннюю политику как демократическую. Так действовали: легально - эсеры, меньшевики, социал-демократы интернационалисты, энесы, социал-демократическая группа «Единство», «Бунд», кадеты, национальные партии; нелегально -большевики и левые эсеры [9, с. 108]. Особая роль отводилась национальным движениям.
После занятия Народной армией КОМУ-Ча восточной территории Казанской губернии татарская общественность оживилась с новой силой. Следующими словами описывал участник тех событий Г. Исхаки: «Во время выступления чешских отрядов в июле 1918 года восстало тюрко-татарское население и восстановило свой национальный центр и свои полки. В сентябре 1918 года, во время государственного совещания в гор. Уфе, национальный центр заключил договор с правительством учредительного собрания о совместной борьбе с большевиками, на основе признания права тюрко-татарского народа на самоопределение; после этого национальный центр принял участие в организации общего правительства» [7, с. 43]. Видные деятели национального движения (Г. Баруди, Р. Фахретдин, С. Урманов, К. Тарджемани, Г. Сулеймани) [24, с. 230] выразили свою поддержку власти КОМУЧа, делегировали в его ряды своих представителей. Так, уже на 13 августа 1918 года вступивших в КОМУЧ (исходя из списка членов Всероссийского Учредительного Собрания) от национально-политических групп (не только мусульман) насчитывалось семь представителей [17, с. 114138, 122-126]. В последующем КОМУЧем были созданы органы управления по Казанской губернии, особо выделяется образование отделов «по делам национальным мусульманского вероисповедания, труда и государственного признания» и «по делам просвещения, вероисповедания, продовольствия, снабжения и транспорта» [4].
Отрицательное отношение к большевизму изначально было ярко выражено среди татарского населения. С.М. Исхаков отмечает, что еще на выборах во Всероссийское Учредительное Собрание «в Казанской губернии в большинстве волостей, населенных татарами, во время выборов за большевиков и левых эсеров голосовали буквально единицы» [8, с. 364]. Таким образом, среди татарского населения идеология социализма марксистско-ленинского толка, исповедуемая большевиками, катастрофически проигрывала социальной демократии эсеров.
С последующим нарастанием большевистского давления на национальные движения неприязнь к Советам среди населения возросла. Так, деятель антибольшевистского и «белого»
движения генерал-лейтенант В.М. Молчанов, уроженец города Елабуги, в начальный период антибольшевистской борьбы (участвовал в организации восстаний), скрываясь от большевиков на территории Казанской губернии, подчеркивал: «. когда они (красные. - Д.З.) отправляли очередной продовольственный отряд, чтобы реквизировать в тех краях урожай, а заодно найти и меня, я всегда уходил и прятался у каких-нибудь знакомых моего брата, татар . Эти татары были сильно настроены против большевиков . Для меня было очевидным, что все крестьянство было против красных. . Таким было настроение людей, по крайней мере, в Вятской губернии и в части Казанской губернии» [11, с. 78-80]. Схожую характеристику дает генерал-майор Ф.А. Пучков: «Можно утверждать, что Прикамский район (особенно среднее течение р. Камы) по своему активному противобольшевистскому настроению, выделялся не только на Восточном фронте, но едва ли не во всей России, уступая первенство только обл. Уральского войска. Огромное большинство бойцов дало русское сельское население, потомки вольных землепашцев, не знавших никогда крепостного права. К ним присоединились мусульмане, особенно башкиры, выступавшие, главным образом, в защиту своей религии и быта» [26, с. 106].
Большевистское руководство, ликвидировав 28 марта 1918 года штат Идель-Урал, окончательно обрубило тонкие нити, связывающие его с татарским национальным движением. Предложенный Народным комиссариатом по делам национальностей альтернативный вариант штату Идель-Урал в виде образования Татаро-Башкирской Советской Республики (далее -ТБСР) также не был осуществлен. Основными причинами отторжения данного проекта выступили три обстоятельства: во-первых, проявление яркого национального оттенка в государственности ТБСР; во-вторых, в платформе проекта ТБСР присутствовал религиозный фактор - объединение мусульманских народностей; в-третьих, правовой статус республики выходил за рамки большевистского понимания «права самоопределения народов», так как, по сути, предоставлял широкую политическую самостоятельность территориальной автономии. М.Х. Султан-Галиев рьяно отстаивал позицию необходимости создания Татаро-Башкирской Советской Республики, так как представленная форма национально-государственного образования смогла совместить идеи социализма без ущерба национальному самовыражению. Данная позиция М.Х. Султан-Галиева широко раскрыта в докладе «К вопросу о Татаро-Башкирской Советской Республике»: «Получилось какое-то в высшей степени ненор-
мальное и нетерпимое положение вещей: с одной стороны, Комиссариат по национальным делам и Совет Народных Комиссаров утверждают и опубликовывают Положение о Татаро-Башкирской республике и устраивают целые совещания и конференции по этому вопросу; а с другой - на местах господа грасисы открывают на страницах советских официозов форменную травлю социалистов-мусульман, идеологов Татаро-Башкирской республики, и правдами-неправдами стараются возможно больше запугать ими русский пролетариат. На голову социалистов-мусульман льются целые ушаты грязи и ничем неприкрытой лжи. Их называют и провокаторами, и панисламистами, и чуть ли даже не наймитами буржуазии, задумавшими "реставрацию" мусульманских буржуазных организаций. Совет Народных Комиссаров . обращается к мусульманскому пролетариату с призывом защищать Татаро-Башкирскую Советскую республику от вторжения в нее чехословаков и других контрреволюционеров. А в это время товарищи уфимские коммунисты выгоняют с батрацкого съезда участников государственного совещания о Татаро-Башкирской республике, не позволяя им сделать доклад о работе этого совещания. Не довольствуясь только этим, они начинают вести политику внесения раздора в среду социалистов-мусульман» [20, с. 142].
Поражение татарских национал-коммунистов в борьбе за государственность, в том числе форму ТБСР, изначально было предопределено. Единственной причиной, по которой большевики сразу не пресекли деятельность национальных движений, своеобразно «заигрывая» с ними, был факт слабости новорожденной советской власти и рост антибольшевистского сопротивления к середине 1919 года. С усилением властных позиций большевики твердо дали понять, что идеология у государства может быть только одна - социализм марксистско-ленинского толка, существование прочих вариаций социализма, в том числе мусульманского национал-коммунизма, невозможно.
КОМУЧ, как орган государственной власти, на решение национального вопроса смотрел иначе, чем большевики или «белые» правительства, отчасти этим и обуславливался «третий путь». Особенность его программных положений в отношении национально-государственного самоопределения заключалась в поэтапном формировании федеративного государства. Через авто-номизм к практическому воплощению теории подлинной федерации - таковым, в соответствии с доктринами эсеров, представлялся путь эволюции территориального устройства страны после гражданской войны. Характер политико-
программных заявлений, декларативно-учредительных и нормативно-правовых актов КОМУЧевской России [25], не только ярко отражал идеи социальной демократии, но и однозначно устанавливал постепенное строительство федеративного государства.
Мгновенное учреждение федерации в ослабленной стране, раздираемой классовыми противоречиями, с расстроенной экономической жизнью, могло лишь привести к полному распаду огромного государства, что прекрасно осознавалось правыми эсерами. Именно поэтому можно проследить в программных установках КО-МУЧа своеобразный отход от позиции немедленного учреждения федерации к постепенному переходу к ней после окончания гражданской войны. Так, член КОМУЧа С.Н. Николаев подчеркивал: «До созыва же Учредительного Собрания единственно правомочным органом, исполняющим общенациональные государственные задачи, Комитет мыслил себя. Поэтому он полагал, что взаимоотношения между ним и образовавшимися правительствами должны быть такими, при которых Комитет должен признаваться государственным центром. Однако отношения между центром и такими правительствами, по мнению Комитета, не должны были предрешать форм государственного строя России и должны были покоиться не на принципах федерации свободных государств, а на основах широкой автономии» [13, с. 154].
Необходимость перехода на платформу автономизации в сложный для страны период была четко отражена также в структурном оформлении партии. Н.Н. Иванов в своем докладе на VIII Совете партии социалистов революционеров в мае 1918 года отмечал: «1. Федеративное устройство партии будет уместно тогда, когда задачи общегосударственные будут осуществлены. 2. Сейчас первейшая задача партии это координация всех сил в борьбе за общегосударственные задачи. 3. Федеративное устройство партии препятствует координации сил и способствует центробежным силам в партии и стране. 4. Поэтому перестройка партии на федеративных началах преждевременна» [14, с. 388-389]. При этом федеративная форма государственного устройства России правыми эсерами никоим образом не отрицалась и всецело поддерживалась. Однако практическая реализация институтов федерализма могла быть осуществлена только в послевоенное время.
Процесс развала государства на части в период гражданской войны скорректировал государственный курс эсеров по вопросу территориального устройства, а именно, как было сказано раньше, на поэтапное утверждение федера-
тивных начал. Согласно государственному мышлению КОМУЧа установить законность и правопорядок было легче в унитарном государстве, с чем сложно не согласиться. Поэтому позицию приоритета установления законности и правопорядка над провозглашением федерации следует считать ключевой в политики КОМУЧа. Уже в первом нормативном акте КОМУЧа (приказ №1 от 8 июня 1918 г.) «О принятии власти» это четко обозначено: «Призываем всех граждан сплотиться вокруг Великого Всенародного Учредительного Собрания, дабы восстановить в стране закон, покой и порядок. Единая Независимая Свободная Россия. Вся власть Учредительному Собранию. Вот лозунги и цели новой Революционной Власти» [5]. Вполне логичным представляется, что смена ориентира в вопросе формы территориального устройства с федерации на унитаризм не устраивало национальные движения в России, в том числе и татарское.
Подводя итоги, необходимо отметить, что большевизм как политическое течение, исповедующее интернационализм, не был принят татарским национальным движением. В большей степени приемлемой для национального движения становилась идеология социальной демократии, не стирающая национальных различий и национального самовыражения народов. «Следует констатировать, что теоретически несовместимые концепции на практике не только оказываются совместимыми, но и существуют в своеобразном симбиозе» [10, с. 158]. В этом аспекте единственным политическим субъектом, способным начать демократическое государственно-правовое строительство, выступало правое крыло партии эсеров, организованное в КОМУЧ. Однако главные просчеты и ошибки в военном стратегическом и тактическом планировании, а также отсутствие продуктивного взаимодействия с иными политическими течениями, не позволили КОМУЧу закончить начатую демократизацию.
Ключевое место в политике КОМУЧа занимает идея реализации завоеваний Революции 1917 года. Национальную политику КОМУЧа можно истолковать высказыванием В.М. Чернова: «. если Французская революция дала миру Декларацию прав человека, то Великая русская революция должна была дать такие же права национальностям - тем живым коллективным сущностям и агентам культурной истории человечества ...» [28, с. 251].
Судьба национального татарского движения в политическом пространстве изначально могла быть связана с двумя вариациями идеологии социализма, а именно с национал-коммунизмом и социальной демократией. При
этом если в первом случае связь национального движения и национал-коммунизма была прервана большевиками, то во втором она завершилась вследствие краха социально-демократической государственности КОМУЧа. Одновременного политического сотрудничества сторонников социальной демократии и национал-коммунизма в связке с татарским национальным движением быть не могло по причине социального состава приверженцев этих идеологий: с одной стороны - национальная буржуазия, с другой - пролетариат и крестьянство.
Литература
1. Айнутдинова Л.М. Либеральное движение в Казанской губернии (1900-1917 гг.). Казань: Фэн, 2003. 207 с.
2. Алексеев Н.Н. Русский народ и государство. М.: «Аграф», 2003.
3. Алкина И. Национальное движение среди мусульманских народностей России и мусульмане-воины // Известия Всероссийского мусульманского военного Шуро (ВМВШ). 1918. 17 февраля.
4. Газета «Новое Казанское Слово». 15 августа. 1918. № 6.
5. ГАСО. Ф. Р. 402. Оп. 1. Д. 2. Л. 1об-2.
6. Декреты советской власти. Т. 1. 25 октября 1917 г. - 16 марта 1918 г. Москва: Гос. изд. полит. лит-ры, 1958.
7. Исхаки Г. Идель-Урал. Париж, 1933.
8. Исхаков С.М. Российские мусульмане и революция (весна 1917 г. - лето 1918 г.). - 2-е изд., испр. и доп. М.: Изд-во «Социально-политическая мысль», 2004.
9. Лапандин В.А. Комитет членов Учредительного собрания: структура власти и политическая деятельность (июнь 1918 - январь 1919 гг.). Самара, 2003.
10. Малахов В. С. Национализм как политическая идеология: учеб. пособие. М.: КДУ, 2005.
11. Молчанов В.М. Последний белый генерал: устные воспоминания, статьи, письма, документы. М.: Айрис-пресс, 2009.
12. Мухамметдинов. Р.Ф. Нация и революция (трансформация национальной идеи в татарском обществе первой трети XX века). Казань: Изд-во «Имам», 2000.
13. Николаев С.Н. Политика «Комуча». (Опыт характеристики) // Гражданская война на Волге в 1918 г.: сб. первый. Прага, 1930. С. 154.
14. Партия социалистов-революционеров. Документы и материалы: в 3 т. Т. 3. Ч. 2. Октябрь 1917 г. - 1925 г. М., 2000.
15. Петров П.П. От волги до Тихого океана в рядах белых. Воспоминания, документы. М.: Айрис-пресс, 2011.
16. Политические партии России: история и современность / под ред. проф. А.И. Зеве-лева, проф. Ю.П. Свириденко, проф. В.В. Шело-хаева. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2000.
17. Приводится в соответствии с изданиями: Всероссийское Учредительное Собрание (1917 год в документах и материалах) / подг. к печ. И.С. Малчевский. М., 1930; Головин Н.Н. Российская контрреволюция в 1917-1918 гг. Ч. III. Кн. 7. Талин, 1937.
18. Садри Максуди-Арсал. Социологические основы национального чутья / под ред. Я. Абдуллина. Казань, 1999. С. 127.
19. Советская историческая энциклопедия / глав. ред. Е.М. Жуков. Т. 7. М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1965.
20. Султан-Галиев Мирсаид. Избранные труды. Казань: Изд-во «Гасыр», 1998.
21. Тариров И.Р. История национальной государственности татарского народа и Татарстана. 2-е изд. Казань: Татар. кн. изд-во, 2008.
22. Тагиров И.Р. Измаил Фирдевс // Научно-документальный журнал «Гасырлар авазы -Эхо веков». 2005. № 1.
23. Хабутдинов А.Ю. Лидеры нации. Казань: Татар. кн. изд-во, 2003. 159 с.
24. Хабутдинов А.Ю. Органы национальной автономии татар 1917-1919 гг. // История татар. Т. VII. Казань: Ин-т ист. АН РТ, 2013.
25. ЦГА ИПД РТ. Ф. 36. Оп. 3. Д. 195. Л. 1; ЦГА ИПД РТ. Ф. 36. Оп. 3. Д. 207. Л. 1; ЦГА ИПД РТ. Ф. 36. Оп. 3. Д. 214. Л. 1; ГАСО. Ф. Р. 402. Оп. 1. Д. 2. Л. 1 об-2.
26. Головин Н.Н. Российская контрреволюция в 1917-1918 гг. Часть III. Кн. 7. Талин, 1937.
27. Теория политики / под ред. Б.А. Исаева. СПб.: Питер, 2008.
28. Чернов В.М. Великая русская революция. Воспоминания председателя Учредительного собрания. 1905-1920 / пер. с англ. Е.А. Каца. М.: ЗАО Центрполиграф, 2007.
29. Юзеев А.Н. Философская мысль татарского народа. Казань: Татар. кн. изд-во, 2007.
Поступила в редакцию 30 октября 2013 г.
УДК 343.6
ИСТОРИКО-ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ ОЧЕРК О НАЧАЛАХ И ТЕНДЕНЦИЯХ РАЗВИТИЯ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВА ОБ ОТВЕТСТВЕННОСТИ ЗА ПРЕСТУПЛЕНИЯ ПРОТИВ ЖИЗНИ
Кабурнеев Э.В., руководитель Следственного управления Следственного комитета РФ по РД, профессор кафедры уголовного права и криминологии Дагестанского государственного университета, доктор юридических наук E-mail: kafugpr@mail. ru
В статье приводится поэтапный историко-теоретический очерк о возникновении и развитии законодательства об ответственности за преступления против жизни в различные периоды истории России.
Ключевые слова: преступления против жизни, исторические этапы, тенденции развития законодательства.
HISTORICAL AND THEORETICAL SKETCH ABOUT THE BEGINNINGS AND TENDENCIES OF DEVELOPMENT OF THE LEGISLATION ON RESPONSIBILITY FOR CRIMES AGAINST
LIFE
Kaburneev E.V., head of Investigative management of Investigative committee of RF on RD, professor of chair of criminal law and criminology of the Dagestan state university, doctor of low
In article the stage-by-stage historical and theoretical sketch about emergence and development of the legislation on responsibility for crimes against life is given to various periods of history of Russia.
