CC BY
243
НАУЧНЫЕ ШКОЛЫ ТАМБОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
УДК 82.09.001.8
ШОЛОХОВЕДЕНИЕ МАТЕРИАЛЫ К ЭНЦИКЛОПЕДИИ
© Лариса Васильевна ПОЛЯКОВА
Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, доктор филологических наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, член Союза писателей России, e-mail: ruslit09@rambler.ru © Наталия Владимировна СОРОКИНА Тамбовский государственный университет им. Г.Р. Державина, г. Тамбов, Российская Федерация, доктор филологических наук, профессор, профессор кафедры русской и зарубежной литературы, e-mail: sorok_tam@rambler.ru
Коллектив Института мировой литературы имени А.М. Горького РАН, специалисты других научных центров и вузов России завершили работу над «Шолоховской энциклопедией». Она представляет собой первый и уникальный опыт науки о Шолохове в концептуальном энциклопедическом описании жизни и творчества классика русской литературы. Издание труда намечено на середину 2013 г. Для написания фундаментальной статьи «Шолоховедение» были приглашены доктора филологических наук, профессора ТГУ имени Г.Р. Державина Л.В. Полякова и Н.В. Сорокина. В процессе работы над статьей авторы собрали, систематизировали большой материал и изложили свои представления об эволюции отечественного шолоховедения в период 1924-2012 гг. «Вестник Тамбовского университета» предлагает вниманию читателей полный вариант исследования. Окончание. Первые статьи см. в вып. 1-3 (117-119) 2013 г.
Ключевые слова: отечественная школа шолоховедения; систематизация научного знания; периодизация; достижения и открытия; дискуссионные вопросы; задачи и перспективы.
XXI в. щедро распахнул богатство, колорит поисков и открытий науки о Шолохове, ее возможности. Новейший период, «период летнего солнцеворота», стабилизации фундаментального шолоховедения, период крупных достижений открывает цельный монолит шолоховского наследия, способный обеспечить не только нынешним, но и последующим поколениям благодатную почву для исследования феномена русской культуры, который называется «Шолохов». Период открывает изданное собрание сочинений М.А. Шолохова: Шолохов М.А. Собрание сочинений: в 9 т. / сост., предисл., примеч.
В. Васильева (М., 2001). Это выдающийся вклад не только в науку о Шолохове, а в целом в литературоведение. Впервые издано научное собрание сочинений писателя, тщательно текстологически подготовленное и снабженное подробным постраничным ком-
ментарием. Впервые печатаются все главы ранней редакции «Тихого Дона», они следуют за основным текстом, а также последняя глава первой части, не вошедшие в окончательный текст эпопеи и помещенные в разделе постраничных комментариев. Совершенно самостоятельное значение для науки о Шолохове, не только в этом собрании сочинений, имеет предисловие В. Васильева, исчерпывающе точно названное «Народный художник» [1]. Известный шолоховед, автор многочисленных трудов о писателе, по-родственному чувствующий именно этого, с мощным народным зрением и пронзительным инстинктом трагического художника, пишет о том, что главное историософское, социально-нравственное и художественное достоинство шолоховской эпопеи заключается в народной правде, которую, исходя из романа, «трудно формулировать теоретиче-
ски, но она составляет главный предмет «Тихого Дона» и всегда заявляет о себе на стороне естественного развития жизни, исключающего насильственное в нее вмешательство и стремление навязать ей чуждое ее природе направление... Народная правда выказывает себя почти на уровне «заговорившей» в человеке природы, как вековой инстинкт, идущий из глубины души. В этом инстинкте или непосредственном чувстве словно заложены смысл и цель жизни» [1, т. 1, с. 11]. Концепция истории, какой она предстает в «Тихом Доне» и «Поднятой целине», по словам автора предисловия, «не идеологическая и не умственно-логическая». «Непониманием этого обстоятельства, - пишет он, - объясняются многие упреки Шолохова в неумении «организовать жизнь» и сообщить ей художественную форму. Шолохов не связывает себя никакими обязательствами перед персонажами и тем самым отказывается от линейной перспективы в постижении и истолковании жизни в пользу истинной объективности, подлинной реальности и сверхличной, надын-дивидульной, высшей правды» [1, т. 1, с. 1213]. Васильев убежден, что «в романе «Поднятая целина» точка зрения художника, не закрепленная ни за одним из персонажей, отчасти выражается каждым из них, а идея коллективизации, всякий раз поворачиваясь к читателю новыми конкретными сторонами, развивается по принципу критики, исправлений и дополнений и достигает полноты в учете всех голосов». Интересно и резюме Васильева: «Своим рождением накануне
первой русской революции и своею смертью в преддверии перестройки, склонявшейся, как казалось на первых порах, в сторону осуществления идеала художника, Шолохов словно обозначил начало и конец той четко определившейся в нашем сознании эпохи, выдающимся выразителем которой он остается в истории русской и мировой литературы» [1, т. 1, с. 16].
Среди откликов на это собрание сочинений выделяется публикация Т. Полозовой. Именно предисловие Васильева, его комментарий помогли автору заметок увидеть в художнике «великого историка, великого человека и социального эколога XX века», понять, что Шолохов, «великий мыслитель и гражданин ищет ответ на главный вопрос: «Чем держится человек в распадающейся
вокруг него жизни?» Одновременно Полозова написала о книге В.О. Осипова «Михаил Шолохов. Сочинения» (М., 2000), в которую включены «Тихий Дон», «Они сражались за Родину», рассказы, военная публицистика и раздел «Из переписки со Сталиным». Отдельно отметила вступительную статью Осипова «М.А. Шолохов: известный и неизвестный», где шолоховед-документалист сообщает об «отважном сопротивлении писателя власти» и о том, что переписка с главой государства «складывается в наизначитель-ную хронику не только жизни писателя, но и страны» (Слово. 2003. № 1).
В «Слове» (2003. № 4) опубликовано интервью с главным редактором еще одного нового собрания сочинений Шолохова (в 10-ти томах) Ю.Г. Кругловым. К тому времени он сообщил, что первый том уже вышел. «Тихий Дон» опубликован в издании 1940-194 гг., т. е. в том виде, за который автор романа удостоен Сталинской премии I степени, переданной писателем на нужды Красной Армии. Отвечая на вопрос корреспондента о сложностях перепубликации романа «Они сражались за Родину», Круглов сказал: «Здесь, слава Богу, все обстоит благополучнее. Благодаря дочери М.А. Шолохова Светлане Михайловне и известному шо-лоховеду В.О. Осипову удалось собрать воедино разрозненные публикации романа и создать хотя и недостроенный, но величественный памятник Великой Отечественной войне. И не вина, а беда писателя, что он не был допущен к архивам, чтобы, воспользовавшись ими, достроить этот памятник, как сделал это в «Тихом Доне». Сейчас уже стало известно широко, что Шолохов неоднократно обращался в ЦК и Правительство с просьбой разрешить поработать в архиве, но допущен к нему не был. Так и осталась незавершенной крыша памятника: нет в романе ни Сталина, ни Хрущева, ни Брежнева, естественно, и других высокопоставленных героев. Какими бы их изобразил Шолохов?.. Смелость мастера до сих пор удивляет, - заключил Круглов. - Егор Исаев, человек неробкого десятка, каждый раз, когда заходит речь о неоконченном романе, с восхищением говорит: «Какую смелость надо было иметь, чтобы дать такое название роману - «Они сражались за Родину», когда на устах и в
умах практически каждого звучали слова «За Родину, за Сталина!».
Событием в современном шолоховеде-нии стала и научная публикация «Поднятой целины», подготовленная Ю.А. Дворяшиным: Шолохов М.А. Поднятая целина: в 2 кн. / сост., подгот. текста, варианты, примеч., статья Ю.А. Дворяшина. Екатеринбург, 2001. Во вступительном слове «К читателю романа» Л.Д. Громова (Опульская) констатирует: «впервые осуществляется научная публикация произведения. Кроме основного текста, выбор которого убедительно обоснован, а исправления, внесенные в него, тщательно аргументированы ученым, в книгах даются варианты, выявленные исследователем по сохранившимся фрагментам наборной авто-ризированной машинописи и прижизненным изданиям произведения, а также реальным и текстологическим комментариям к роману (кн. 1, с. 3). Сам составитель акцентирует внимание читателя на целесообразности текстологического и историко-литературного комментария не к отдельным книгам романа, а к произведению в целом, поскольку он создавался на протяжении четверти века и уже более сорока лет существуют в литературе книги романа как части единого художественного произведения. Каждая книга помимо текста романа включает варианты машинописи и печатных источников.
К 100-летию Шолохова издан фундаментальный (не только по объему) труд, подготовленный Институтом мировой литературы Российской академии наук (далее - ИМЛИ РАН) совместно с Российской государственной библиотекой (далее - РГБ): Михаил Александрович Шолохов. Биобиблиографи-ческий указатель произведений писателя и литературы о жизни и творчестве (Российская государственная библиотека, Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН; сост.: В.П. Зарайская, Г.И. Матьева, при участии Н.С. Антоновой (РГБ); Е.Д. Лебедева (ИМЛИ); ред.: Р.Е. Бенева (РГБ);
Э.В. Переслегина (ИМЛИ) [2]. Эта работа содержит сведения о публикациях произведений писателя и литературы о его жизни и творчестве с 1924 г. по 2003 г. на русском языке. Художественные и публицистические произведения Шолохова представлены как авторскими сборниками, отдельными изданиями, так и публикациями в сборниках, пе-
риодических и продолжающихся изданиях, а также в газетах; литература о жизни и творчестве - книжными изданиями, отдельно изданными сборниками, авторефератами диссертаций, статьями из сборников периодических и продолжающихся изданий, включая газеты. Учтены изданные библиографические пособия. Составление указателя начато в 1999 г.
Развернутую и в целом объективную оценку этому фундаментальному, хотя и не исчерпывающему биобиблиографическую информацию, изданию дал Е. Шталь. Свой материал на страницах «Нового литературного обозрения» он опубликовал под названием «Юбилейный блин вышел комом» (2006. № 6), что сразу же настраивает читателя на определенное негативное отношение к в общем-то колоссальному коллективному труду. И все же в детальном анализе Е. Шталя юбилейного указателя присутствует бесспорная заинтересованность автора рецензии в целесообразности создания полного био-библиографического свода по творчеству такого художника, как М.А. Шолохов.
В середине первого десятилетия 2000-х гг. читатель получил капитальный биобиблио-графический труд «Михаил Шолохов. Летопись жизни и творчества (материалы к биографии)» [3]. Он включает обширный документальный материал в виде хроники событий с 24 мая 1905 г. по 7 марта 1987 г. Книга опирается на документы и материалы центральных российских архивов, фондов Государственного музея-заповедника Шолохова, семейного архива Шолоховых, воспоминания, монографические исследования, публикации периодической печати и проиллюстрирована фотографиями (часть из которых публикуется впервые). Освещена творческая, государственная, общественная деятельность писателя. Представляет огромный интерес ответ Шолохова на вопрос американского корреспондента о его отношении к обвинениям Солженицына (с. 455), информация о сессии ученых соцстран в Варшаве, посвященной теме «Михаил Шолохов и советская литература» (с. 437), американской «Всемирной литературной энциклопедии XX века», в которой помещена статья О.В. Прже-валинской-Феррер о Шолохове и его творчестве (с. 418), о речах Шолохова на писательских и партийных съездах, многочисленных
встречах с отечественными и зарубежными писателями, театральных, оперных постановках, экранизации его прозы и другие многочисленные материалы. С сожалением можно констатировать лишь некоторую неупорядоченность библиографического списка, огромного по своему объему.
В 2003 г. вышел солидный том: М.А. Шолохов. Письма / под общей ред. А.А. Козловского, Ф.Ф. Кузнецова, А.М. Ушакова,
А.М. Шолохова; сост., подгот. текста и ком-мент. Л.Т. Афанасьевой, Ф.Г. Бирюкова, Е.А. Булавиной, В.В. Васильева, Л.В. Володиной, А.А. Козловского, Д.В. Поля, Л.П. Ра-зогреевой, С.Н. Семанова, Е.М. Толстопятен-ко, М.М. Шолохова, С.М. Шолоховой. М., 2003, подготовленный ИМЛИ РАН совместно с Государственным музеем-заповедником Шолохова (далее - ГМЗШ) и представляющий собой первый опыт научного систематизированного объемного издания писем писателя, однако не претендующего на полноту [4]. При подготовке сборника учитывались предшествующие публикации писем Шолохова. С полным пониманием роли изучения эпистолярного наследия великого русского писателя как одного из приоритетных направлений современной науки о литературе редакция информирует своего читателя о том, что на страницах нового издания введен ряд ранее неизвестных писем и телеграмм М.А. Шолохова, уточнены тексты и датировки некоторых изданных писем Шолохова. Это позволяет на документальной основе судить о многих драматических событиях общественной и творческой жизни писателя.
В начале 2000-х гг. читателей порадовало и уникальное издание: Шолохов и русское зарубежье / сост., вступ. ст., примеч., именной указатель В.В. Васильева. М., 2003. Оно снабжено подробным обобщенно-аналитическим предисловием составителя. По информации издательской аннотации, это первый систематизированный свод идей и мнений о художественном и политическом феномене классика мировой литературы в критике русского зарубежья конца 1920-х - первой половины 1980-х гг.
В современном отечественном литературоведении известны продуктивные прецеденты рассмотрения не простых для прочтения писателей-классиков XX в. в сравни-
тельном контексте с их столь же великих современниками.
Например, в 1990-х гг. вышло два издания П. Палиевского «Шолохов и Булгаков» (1993, 1999), пользующиеся понятной востребованностью в среде профессионалов. В 2003 г. в издательстве ИМЛИ РАН издана уникальная монография Н.В. Корниенко «Сказано русским языком.» Андрей Платонов и Михаил Шолохов: Встречи в русской литературе» [5]. Она представляет собой один из выпусков серии «История русской литературы XX века. 1920-1930-е годы», на страницах которого, как говорится в издательской аннотации, «исследуется большой свод вопросов и проблематики методологии русской литературы советского периода: периодизация, язык русской литературы, массовый читатель, песенные контексты жизни, культуры и литературы, идеология хроники литературной жизни и др.». Литературное наследие двух ключевых фигур русского литературного процесса 1920-х - 1940-х гг. исследуется методом историко-литературного комментария с использованием советской и эмигрантской периодики, архивных фондов и журнальных публикаций. Исследование построено на филигранной работе автора с шолоховским и платоновским текстами, объемно представлен и историко-литературный контекст, что позволяет крупным планом распахнуть перед читателем оригинальный художественный мир двух классиков национальной литературы, выросших в недрах народной жизни и потому имевших много существенных биографических, историко-литературных, сюжетных, текстологических совпадений: Шолохов и Платонов не получили высшего образования, но художнический дар позволил обоим в молодости создать выдающиеся произведения; входили в литературу через пролетарские направления в 1920-е гг.; не отличались особой этикетностью поведения, с большим трудом устанавливали связи в литературной среде; ни Шолохов, ни Платонов не просили одобрения своей литературной работы у М. Горького в отличие от многих других писателей советского времени; в сложной жизни первых советских десятилетий они отдавали приоритет не литературным событиям (Платонов - мелиоративным работам и изобретательству, Шолохов -судьбам вешенцев); и Шолохов, и Платонов
были философами и поэтами русской провинции; оба утверждали не раз, что многие тенденции советского литературного процесса не являют новый, а тем более мировой, этап развития литературы. По оценке Н. Корниенко, не только тексты Платонова нуждаются в воскрешении, но и тексты Шолохова: «Эта та филологическая задача, которая в новом веке вырастает до масштаба общекультурной» (с. 24). Т. Вахитова в «Диалогах Платонова и Шолохова в литературе XX века» (Русская литература. 2005. № 4. С. 208212) называет работу Корниенко «новаторским трудом», открывающим новый путь к исследованию уникальной индивидуальности двух ведущих художников XX столетия. Историк русской литературы отмечает и неожиданный научный дискурс Корниенко -анализ творческих отношений двух писателей через проблему читателя. Корниенко впервые поставила вопрос о влиянии идей Святого Писания на философско-мировоззренческую сферу «Тихого Дона». Если Платонову удалось создать универсальную модель «поющего мироздания», где звучат и поют не только природа и человек, но и странный вещный мир, техника и железо, то у Шолохова через песню входит в роман «большое» эпическое время, в которое «отдельными вкраплениями включены биографии всех героев: песни их предсказывают, деромантизируют и объясняют» (с. 121).
В 2008 г. вышла монография Ю.А. Дво-ряшина «Шолохов и русская литературная классика второй половины XX века» (М., 2008), где отдельные главы посвящены исследованию путей и форм наследования опыта автора «Тихого Дона» Ф. Абрамовым,
С. Залыгиным, В. Беловым, В. Шукшиным,
В. Распутиным. Характерной для исследовательского почерка этого автора, его понимания фигуры Шолохова-художника как монументальной для национальной культуры XX-XXI вв., отношения к отдельным документам и свидетельствам эпохи является монография: Дворяшин Ю. А.М. Шолохов: грани судьбы и творчества. М., 2005. Здесь о Солженицыне он пишет в связи с романом «Поднятая целина». Он считает, что долгое время представления о шолоховских героях были «упрощенными и однозначными»: «Внедряемый в сознание нескольких поколений советских людей классовый критерий,
превратившийся в вульгарно-социологическую догму, затруднял осмысление содержания, в т. ч. и образов «Поднятой целины». Это приводило к обедненному пониманию в социально-исторической и нравственнофилософской сущности позиции ее автора.
В свою монографию Ю. Дворяшин вводит много новых сведений и оценок о трактовках образа Григория Мелехова, считает, что в основе творческой установки самого Шолохова - идея «очарования человека», что в изображении именно этого героя с особенной силой проявилась гуманистическая сущность идейно-эстетической концепции «Тихого Дона». Говорит исследователь и об «отчаянном неприятии критиками» этого характера, приводит много свидетельств, чаще всего не известных или малоизвестных читателю. Например, в главку «М.А. Шолохов в нашем восхождении к истине» он включает обнаруженное в архивах (РГАЛИ) жесточайшее высказывание А. Бека, прозвучавшее во время дискуссии в начале 1941 г. о четвертой книге «Тихого Дона» (с. 23).
Структура книги Ю.А. Дворяшина «М. Шолохов: грани судьбы и творчества» включает материалы о крестьянском мире в романах Шолохова и основных дискуссионных аспектах вокруг «Поднятой целины», текстологических вопросах этого романа, отношении писателя к национальным ценностям, киноверсиях «Тихого Дона», и прежде всего С.А. Герасимова, где «отчетливо проявилась идеологическая заданность, которая с неизбежностью предопределила упрощенное толкование романа М.А. Шолохова» (с. 208), в первую очередь его финала. Воспроизведены на страницах дворяшинской книги история получения Шолоховым Сталинской премии и дискуссия в Сталинском Комитете. Эти материалы были засекречены вплоть до 1990 г. Передана квинтэссенция широкой общественной дискуссии о произведении, развернувшейся на страницах газет и журналов весной 1940 г. и продолжилась до начала 1941 г.
В 2005 г. в Институте мировой литературы им. А.М. Горького РАН издана монография С.Г. Семеновой «Мир прозы Михаила Шолохова. От поэтики к миропониманию», которая в среде специалистов была единодушно принята как научное открытие и, можно сказать, восхитила масштабностью
прозрения, уникальным мастерством аналитика, прямодушием и искренностью оценок, чувством ответственности буквально за каждое сказанное слово, пунктуальностью в подаче материала, а главное открытой и беспредельной любовью к своему герою [6]. Об этой книге можно сказать, что она в полной мере раскрывает не только творческую индивидуальность Шолохова, но и автора книги о нем. Текст издания включает обширные и подробные сноски и примечания. Читателя сразу интригует исследовательский дискурс: от поэтики к миропониманию, и в издательской аннотации говорится о том, что книга «раскрывает стилистическое и мировоззренческое единство творчества величайшего русского писателя XX в., явившего новый этап в бытии национальной и мировой реалистической школы. Через скрупулезный анализ поэтики писателя (образы, мотивы, система героев, композиция, язык) автор выстраивает шолоховское видение мира, его философию человека, народного бытия, природы, истории. Классические тексты Шолохова прочитаны по-новому, углубленно и свежо. Народ и личность, мир и война, человек и природа, эрос и смерть, трагическое, объявшее катастрофический разлом «малого апокалипсиса» войны и революции, народная смеховая культура как своего рода коллективная терапия от обессиливающего переживания социального абсурда, драмы человеческого бытия... - вот широкий репертуар тем и проблем этой книги. Художественный мир шолоховской прозы рассматривается в широком литературном и философском контексте».
Монография имеет четыре раздела, их автор называет триптихом. Первый и второй посвящены «Донским рассказам» и «Тихому Дону», третий - «Поднятой целине», четвертый, как пишет сама С. Семенова, «третья створка шолоховского художественного триптиха» включает анализ прозы о Великой Отечественной войне. Для понимания Семеновой общей концепции творчества писателя, конкретных оценок его произведений и литературных героев, философии, онтологии и антропологии художника принципиально важны выводы, четко и открыто сформулированные автором.
С. Семенова определяет для Шолохова историко-литературный контекст и прежде всего его современников, целое писательское
поколение, (от Вс. Иванова, А. Веселого,
А. Фадеева до А. Платонова и А. Неверова), «молодое, дерзкое, вынесенное к творчеству низовой народной Россией, взвихренным, буйным, все перемешавшим в стране временем. Если все они отмечены удивительной стихийной талантливостью, динамизированной экстремальными ситуациями эпохи, то Шолохов - стихийной гениальностью» (с. 342).
Чрезвычайно интересен в монографии Семеновой подход к шолоховской прозе в природно-языческом, смеховом контексте. «В смеховой стихии, пробивающейся несмотря ни на какие исторические, общественные, экономические катастрофы, сломы и зажимы, в фамильярно-низовых жестах и изощренно-комической брани живет у Шолохова вечный народный оптимизм, дух обновляющейся на своих природных путях жизни, дух неистребимости коллективного народного тела. Смеховая культура, виртуозно явленная в произведениях Шолохова, выражает глубинное язычество народного мироощущения: утверждение бессмертия целого при принятии закона смерти-рождения, гибели-возрождения... Мировоззрение самого Шолохова вырывается из такого народного пантеизма».
Среди новейших исследовательских работ о Шолохове большой интерес для специалистов представляет коллективная монография «Новое о Михаиле Шолохове. Исследования и материалы» [7]. В издание включены работы известных ученых, которые фрагментарно представляют отдельные монографические работы этих ученых: Н. Корниенко «Читатели и нечитатели у Шолохова (Контексты темы)», Ф. Кузнецова «Рукопись «Тихого Дона» и проблема авторства», С. Семеновой «Донские рассказы». От поэтики к миропониманию», Ф. Бирюкова «Горький -Серафимович - Шолохов (К истории творческих взаимоотношений)», В. Саватеева «В силовом поле «Тихого Дона» (М. Шолохов и послевоенная проза: сближения и несходства)», В. Васильева «Последние книги «Тихого Дона» и «Поднятой целины» в единстве исканий М.А. Шолохова», Н. Глушкова «Русская совесть М.А. Шолохова в «расколотом зеркале» литературной критики», Г. Ермолаева «В поисках соавторов «Тихого Дона». В первый раздел книги входят исследования, анализирующие ряд существеннейших про-
блем жизни и творчества М.А. Шолохова. Второй раздел составлен из документов, публикуемых впервые, либо забытых или полузабытых. Эти новейшие данные отчетливо показывают, какая напряженная борьба шла и до сих пор идет вокруг творчества писателя и прежде всего его главного творения - романа «Тихий Дон».
К юбилею писателя издана фундаментальная работа Ф.Ф. Кузнецова «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа» [8]. История поисков черновых рукописей первых двух книг романа, научный анализ их, исследование прототипов героев и творческой биографии писателя 1920-х - 1930-х гг., органической преемственности «Тихого Дона» с «Донскими рассказами» и «Поднятой целиной» - отражают основное содержание монографии. Основной методологический принцип своего исследования автор формулирует как путь от реальных фактов жизни, породившей «Тихий Дон», к литературе, от прототипов - к характерам, от черновиков -к печатному тексту, от топографии места - к топографии произведения, от исторических источников - к историко-хронологической канве. На этот метод Кузнецова обращает особое внимание А. Большакова (Литературная газета. 2005. 8-14 июня). В своем развернутом аналитическом очерке о книге С. Семенова называет монографию «своего рода колоссом, как и «Тихий Дон», которому он посвящен, только в науке о литературе». Она пишет: «Эмоциональный, внутренний импульс к такой работе, как я это чувствую, родственен тому, что заставлял вступаться за достоинство дорогого человека и идти на дуэль, под пулю, под удар рапиры... Здесь же речь о непрекращающемся оскорблении русского гения XX века, великого народного творца, жизнь которого была отравлена и сокращена злобным наветом, отнимавшим у него высший смысл его земного бытия, его самое дорогое детище (а то и всех его художественных чад)... Кстати, сразу скажу, что Феликс Кузнецов блистательно выигрывает эту интеллектуальную, эстетическую, нравственную дуэль с десятком пасквилянтов» (Семенова С.С. Изгнание химер. О книге Феликса Кузнецова «Тихий Дон»: судьба и правда великого романа» // Наш современник. 2006. № 3. С. 241). Вместе с тем Ю. Дворяшин, анализируя современную си-
туацию в шолоховедении вокруг трактовки образа Григория Мелехова в контексте прежних оценок этого образа, приходит к выводу: «нынешних исследователей Шолохова образ Григория Мелехова, похоже, мало интересует. В современных библиографических указателях почти отсутствуют сведения о статьях, посвященных этому персонажу. В большинстве из вышедших в последнее время монографий о Шолохове только изредка можно обнаружить фрагменты, касающиеся Григория. Но еще более показательно, что в тех немногочисленных работах, авторы которых все же обращаются к герою «Тихого Дона», высказываются суждения, по своей сути непосредственно перекликающиеся с оценками давно минувших лет». Он, в частности говорит и о книге Ф. Кузнецова: «Вот по-своему замечательная книга Ф. Кузнецова... О финале произведения читаем: «В конечном счете, «Тихий Дон» - роман о гибели Григория Мелехова. И в этом главный смысл романа. (здесь и далее подчеркнуто мною. - Ю. Д.). И за этим - личный трагический опыт Шолохова». И в другом месте: «У Шолохова была своя. мера отношения к Григорию Мелехову - как фигуре глубоко трагической и обреченной на гибель». Мотивируется это заключение не логикой художественного произведения, а трагическими обстоятельствами 1920-1930-х гг., которые акцентированы в такой степени, что представляются критику заполнившими все жизненное пространство эпохи. Ф. Кузнецов ссылается на то, что Шолохов «это знал на примере сотен и тысяч казаков, принимавших участие в Вешенском восстании, но поверивших советской власти». Стремление противопоставить художественной закономерности конкретные исторические события, к тому же однозначно толкуемые, характерно и для некоторых других современных публикаций о Шолохове. Так, в одной из недавно вышедших монографий (речь идет о книге «Универсальные образы и мотивы в русской реалистической прозе XX века (художественный опыт М.А. Шолохова)» Д.В. Поля. -Л. П., Н. С.) аналогичное суждение не только поддерживается, но и конкретизируется: «Гибель Григория неизбежна, что знаменует и смерть прежнего, старого тихого Дона. Возвращение Григория Мелехова домой к сыну - это окончательное прощание с геро-
ем. Герой приходит домой на смерть. Невозможно представить себе Григория Мелехова, участвующего в строительстве новой колхозной, неказачьей жизни» (Литературная газета. 2010. 26 мая - 1 июня. С. 4).
С 2000-ми гг. связано издание в переводе с английского, осуществленном работником Вешенского музея-заповедника Н.Т. Кузнецовой (гл. 1-3, 5) и В. Кондратенко (гл. 4), пользующееся особым доверием у русского читателя монографии Г. Ермолаева, увидевшей свет в 1982 г. в Принстоне (Ermolaev Herman. Michail Sholokhov and Art. Princeton University Press, 1982). По утверждению рецензента, «без учета результатов масштабной исследовательской деятельности Г.С. Ермолаева, отраженной в рецензируемой монографии, тексты научных комментариев к готовящимся изданиям будут выглядеть обедненными» (с. 249). Он же информирует читателя о том, что русский перевод отличается от оригинала тем, что автор внес в текст поправки и добавления: устранены неточности в биографических сведениях о Шолохове, ранее почерпнутых в советских источниках, они исправлены по материалам публикаций 1990-х гг. Отечественный читатель получил фундаментальные научные исследования, работе над которыми Ермолаев посвятил не одно десятилетие своей жизни. Как свидетельствует автор обстоятельной рецензии В. Запевалов, английским ученым предложена «принципиально новая концепция восприятия жизни и творчества Шолохова. Этим и определяется научная значимость и актуальность данного исследования. Особую ценность монографии представляют главы, посвященные исследованию текстологии и стилистики главных шолоховских произведений, а также исторических источников «Тихого Дона». Пристального внимания заслуживают страницы, где затронута такая важная тема, как Шолохов и цензура» (Русская литература. 2002. № 2. С. 242).
Г. Ермолаев открыто полемизирует с шолоховедами СССР, называет ряд объективных и субъективных факторов, не способствовавших объективной оценке творчества писателя. Он подробно останавливается на событиях весны 1929 г., когда Шолохова обвинили в плагиате, а осенью этого же года -в аполитичности, в пособничестве кулакам.
В. Запевалов задается вопросом, почему Ер-
молаев обошел вниманием важный момент биографии Шолохова: «чрезвычайные обстоятельства, способствовавшие вынужденному компромиссу Шолохова с властями и его вступлению в партию (1930 - кандидат, 1932 - член ВКПб)». Ермолаев первым заговорил о том, что роман о коллективизации оказался «некоей костью, брошенной советскому режиму, чтобы спасти «Тихий Дон». Запевалов, называя некоторые фактические ошибки Е., полемизирует с конкретными оценками и утверждениями известного шо-лоховеда, например, с тем, что в «Поднятой целине» нет полнокровных образов типа Мелехова и Аксиньи, что Лушка - своего рода вариант Дарьи Мелеховой. «Герои Шолохова взяты из жизни и несут на себе печать трагического времени. Чего стоит Макар Нагульнов, этот фанатик мировой революции, -подлинное художественное открытие Шолохова» (с. 244). Вдумчивый читатель не согласится и с утверждением Ермолаева о снижении художественной ценности шолоховских произведений и объема заключенной в них объективной социально-исторической информации. И хотя Е. говорит о причинах этого снижения («односторонняя приверженность писателя к партийной идеологии, а также чистки 30-х, которые сломили Шолохова морально и психологически, изменив его личность») (с. 245), автор рецензии никак не может согласиться с автором монографии в том, что творческий путь писателя вел «к творческому упадку». «Думается, никто не станет оспаривать очевидный факт известного снижения художественного уровня произведений Шолохова в сравнении с «Тихим Доном», но это не упадок, - так сложился вектор его творческой судьбы. Шолохов не был партийным догматиком и не был жертвой партийной опеки. Он был в полном смысле слова государственником, всегда оказывал непримиримое гражданское и художническое сопротивление (будь то нелицеприятная критика братьев-писателей, или больные проблемы нашей бесхозяйственности, или двойные стандарты отечественного диссидентства), иногда шел на компромисс, -пишет В. Запевалов. - Его сближение со Сталиным открыло путь к публикации 1 -й книги «Поднятой целины», 3-й и 4-й книг «Тихого Дона». Сближение с Хрущевым побудило писателя снова взяться за роман
«Они сражались за Родину», внести существенные коррективы в его план, расширить рамки повествования о великой войне, ввести в роман тему Сталина, жестоких предвоенных его репрессий, обескровивших армию в канун войны. Однако такой поворот к отечественной истории встретил откровенное непонимание у руководства, прежде всего у Брежнева.
Речь должна идти не об упадке, а о драме выдающегося художника, жившего в эпоху тоталитаризма и вынужденного искать компромиссы» (с. 245). Не согласен Запева-лов и с оценкой «Судьбы человека» как «сплава человеческой драмы и пропаганды» (с. 75). «Создававшийся в полемике с литературой «потерянного поколения» (Олдингтон, Ремарк и др.), рассказ рассматривался Шолоховым как подступ к большому разговору о большой войне. Писатель в немалой степени способствовал тому, чтобы снять позорное сталинское клеймо «изменника родины», с тех, кто когда-то побывал в фашистском плену» (с. 245). Анализ характера использования Шолоховым устных и печатных источников в структуре «Тихого Дона», предназначения исторического материала в романе занимает достаточно большое пространство монографии. Последняя, пятая глава книги Е. посвящена вопросу об авторстве «Тихого Дона», и позиция его известна современному читателю: «Тихий Дон» написан молодым, полуобразованным донским писателем, испытавшим явное влияние орнаментальной советской прозы 20-х годов. Шолохова «надлежит считать единственным автором «Тихого Дона» (с. 249). И именно эта точка зрения более всего поддерживается современными специалистами и просто читателями [9-15].
В новейший период развития шолохове-дения осуществлена и попытка написания Шолоховской энциклопедии: Петелин В.В. Михаил Александрович Шолохов. Энциклопедия. М., 2011 [16]. Она представляет собой итог пятидесятилетней работы автора по изучению личности и творчества М.А. Шолохова [17-37]. Цель Петелина - «дать жизнеописание Шолохова в документах, которые реконструируют многогранный, противоречивый характер создателя «Тихого Дона», его великую жизнь, полную страстей» (с. 8). В издании, кроме исследовательских
материалов, в т. ч. «Михаил Шолохов в искусстве» и «Язык Шолохова», приведен алфавитный указатель шолоховских персонажей. Однако структура, содержание, принципы отбора материала и его подача в новой книге В.В. Петелина мало соответствуют требованиям, предъявляемым к энциклопедическим изданиям.
Для характеристики состояния шолохо-ведения в 2000-х гг. характерны защищенные в эти годы докторские диссертации, а также монографии их авторов по обозначенной в диссертациях проблематике, не считая многочисленных работ этого жанра, где отдельными главами в контекст диссертационного исследования и его проблематики вписано творчество Шолохова (работы Н.Ю. Желто-вой «Проза первой половины XX века: поэтика русского национального характера» (Тамбов, 2004), Т.А. Никоновой «Мифология «Нового мира» и тенденции развития русской литературы первой трети XX века» (Воронеж, 2004), А.В. Подобрий «Межкультур-ный диалог в русской малой прозе 20-х годов XX века» (М., 2010), Я.В. Солдаткиной «Мифопоэтика русской прозы 1930-1950-х годов: А.П. Платонов, М.А. Шолохов,
Б.Л. Пастернак» (М., 2012). Автор докторской диссертации «Эпическая проза М.А. Шолохова в русском литературном процессе XX века» (М., 2004) Н.Д. Котовчихина контекстом для анализа роли и места художественного наследия писателя избрала литературный процесс столетия, что принципиально важно для понимания путей воздействия классика на формирование национальной литературы и ее осмысление [38]. Докторская диссертация Н.М. Муравьевой «Проза М.А. Шолохова: онтология, эпическая стратегия характеров, поэтика» посвящена исключительно вопросам уникальной эпической шолоховской поэтики как эстетического феномена [39]. Н. Муравьева провела углубленное исследование онтологической парадигмы, эпической характерологии шолоховской прозы, впервые системно проанализировала поэтику ее анималистического пласта, рассмотрела особенности синкретизма авторского мышления, получившего воплощение в поэтическом строе произведений. Онтологический подход к оценкам прозы Шолохова позволил исследователю сделать вполне конкретные выводы о том, что «космогоническая, мирообра-
зующая система (образы донской земли и степи, Дона, неба, солнца) - это шолоховский способ корреляции эмпирического и экзистенциального бытия», а «такое качество шолоховской прозы, как метахудожественность, выводит ее не только за пределы конкретного произведения, но и за пределы литературы, в пространство духовного бытия, в котором нет разделения на конкретное и абстрактное, на образ и идею, на символ и символизируемое. Д.В. Поль в диссертации «Универсальные образы и мотивы в реалистической эпике М.А. Шолохова» (М., 2008) по-своему развивает высказывание Гете в одной из бесед с Эккерманом о наступлении эпохи «всемирной литературы», обращается не только к теориям Тейлора и Бенфея, но и отечественной науке, обращенной к вопросам диалектики национального и общемирового начал в искусстве, о том, что понимание соотношений общечеловеческого и национального в художественном мире Шолохова способно расширить представления об особенностях русской литературы и культуры, приблизить к более полному пониманию универсального и национального в искусстве вообще и в литературе в частности, поможет уяснить специфику явления универсалий и их бытования в литературе. Для понимания романной прозы Шолохова Д. Поль привлекает материалы к сожалению нечасто цитируемых докторских диссертаций А.М. Мина-ковой «Художественный мифологизм эпики М.А. Шолохова: сущность и функционирование» (М., 1994), которая с целью разработки проблемы национальной специфики и поэтики прозы Шолохова опиралась на работы И.В. Пригожина и созданной им Брюссельской школы, использовала герменевтический подход и следовала работам Г.Д. Гачева, применяющего для разработки национальных образов мира «язык первоэлементов» («земля», «вода», «воздух», «огонь»), а Эрос выступает как связь между ними (подробно видение проблемы Гачевым представлено в его работе «Национальные образы мира» (М., 1992), а также Е.А. Костина «Эстетика М.А. Шолохова» [40]. В результате исследования Д. Поль приходит к выводу о том, что «Шолохов - один из наиболее историчных и в то же время универсальных писателей в литературе XX в. С одной стороны, не вызывает сомнений приближенность его творче-
ства к архетипически-мифологическим истокам человеческого сознания. С другой стороны, Шолохов историчен, его произведения неразрывно связаны с определенными социальными процессами в российском (советском) обществе. Творчество Шолохова -подлинная энциклопедия как для изучающих психологию человека, так и для всех интересующихся российской историей. Шолоховская проза насыщена историческими реалиями, сохраняя при этом общечеловеческую проблематику. Шолохов - один из тех, кто завершал великую русскую классическую литературу, и он же открывал новый этап в развитии русской культуры и литературы. Положение, в котором оказался Шолохов, во многом повторило то, которое сложилось в раннехристианском мире, когда возникла проблема преодоления антиномий, связанных со столкновением старого (античного) и нового (христианского) знания» (с. 247). Автор монографии в разработке вопроса об этих антиномиях обращается к монографии
В.В. Бычкова «Византийская эстетика» (М., 1977).
В новейший период в науке о творчестве Шолохова своеобразно проблемно-разведывательную роль продолжают играть вешен-ские чтения. В сборнике материалов «Шолоховские чтения-2000» новой постановкой проблем особенно привлекает внимание прежде всего статья Н.И. Мельникова «Языческое и православное в культуре чувств шолоховских героинь». «В «Тихом Доне», -пишет Н.И. Мельников, - нет «сущностных» философских и культурологических обобщений или экскурсов в языческую и христиан-ско-православную культуру, нет декларативного морализаторства или показного суда над чувствами Натальи и Аксиньи в рамках избранной нами темы. Для целей шолоховского романа-эпопеи оба художественных образа равноценны. В этнической культуре чувств донских казачек автором «Тихого Дона» выделяются те прекрасные качества, которые наследовались ими из поколения в поколение: эмоциональная глубина чувств, решительность, самопожертвование, девичья честь, верность любимому, преданность мужу, дому, казачьему краю. За Натальей - вековые устои христианско-православных норм и ценностей. Она гибнет, не выдерживая накала борьбы за сохранность семьи,
нарушая главную православную заповедь -терпения нести свой жизненный крест до конца. Но ее культура чувств бессмертна, пока существует семейная любовь как способ упорядочения жизни в сфере отношений между мужчиной и женщиной. За Аксиньей -любовь языческая, порочная с точки зрения православной казачьей морали. Она тоже гибнет, но ее специфика чувств вечна, ибо при любых изменениях культур и цивилизаций подобный напор инстинкта жизни, сметающее все на своем пути влечение плоти -природная основа продолжения человеческого рода» (Шолоховские чтения-2000. Творчество писателя в национальной культуре России: сборник статей. Ростов н/Д, 2000. С. 8586). Православная проблематика в шолохо-ведении решается на страницах монографии
С.Н. Семанова «Православный «Тихий Дон» [41], в книге Н.В. Корниенко, в «Этюдах о Михаиле Шолохове» (М., 2009) А.А. Дырди-на [42], статьях Л. Сатаровой «Следовать путем истины («Православный «Тихий Дон» в творчестве М. Шолохова)» (Подъем. 2000. № 6. С. 110-126), Н.В. Стюфляевой «Идея Преображения мира и человека в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон» (Шолоховский вестник. 2007. № 1. С. 37-46) и других пока немногочисленных работах.
Материалы юбилейных «Шолоховских чтений-2005» - «Творчество М.А. Шолохова в контексте мировой культуры» - изданы под девизом слов английского переводчика Р. Даглиша, которые в порядке итога своего сообщения «Рецепция творчества М.А. Шолохова в Англии и США» цитирует Н.Т. Кузнецова: «Реалистически воспроизводящая
современную жизнь художественная летопись Шолохова оборвалась преждевременно. Но его творчество больше, чем летопись: оно отмечено печатью великого гения, и по прошествии времени мы увидим, что многое из его наследия найдет продолжение в различных формах не только в России, но и во всем мире» (с. 69-70). Оригинальную форму доклада избрала Л.Ф. Киселева, раскрытие в своем научном поиске пути к возможным формулировкам темы для выступления на юбилейной конференции, темы, которая могла бы «выразить суть феномена Шолохо-ва-художника». По сути, это было обозначение новых и перспективных для изучения аспектов шолоховедения. И резюме автора
статьи: «Можно сказать, что величие Шолохова - в умении очаровать читателя земной жизнью человека, природой, складом его семейного мира и быта, наконец, самой человеческой личностью (показать «очарование человека» - так определил Шолохов свою задачу в создании главного героя «Тихого Дона»). И это - самое великое достижение Шолохова-художника в век смещений и утрат главных земных и человеческих ориентиров» (Шолоховские чтения-2005. Творчество М.А. Шолохова в контексте мировой культуры: сборник статей. Ростов н/Д, 2005.
С. 49).
В 2001 г. Государственный музей-заповедник М.А. Шолохова начал выпускать еще одно периодическое издание - «Вешенский вестник», который существенно обогащает открытия шолоховедения на его повороте к академической разработке конкретных крупных проблемных вопросов науки. В предисловии к первому выпуску изложены краткая история создания и направление работы ГМЗШ в наши дни. Особый литературоведческий интерес представляет публикация заместителя директора ГМЗШ по научной работе Л. Разогреевой «Шолохов и Пастернак», где восстановлена своеобразная история взаимоотношений двух писателей, проведен краткий сравнительный экскурс «Доктора Живаго» и «Тихого Дона», воспроизведена картина политических страстей вокруг этих крупнейших фигур в истории русской литературы (Вешенский вестник. № 1: сборник статей и документов. Ростов н/Д, 2001. С. 8993). Очередной выпуск открывается указом Президента Российской Федерации «О праздновании 100-летия со дня рождения М.А. Шолохова». Кроме краеведческих публикаций, здесь помещены материалы к творческой биографии писателя. Впервые опубликовано письмо-воспоминание Ю.Г. Кругового, профессора Сиракузского университета США, автора докторской диссертации, о которой С.М. Шолоховой сообщил Г.С. Ермолаев. Кроме интереснейших сведений о жизни Шолохова и отношении к его творчеству, автор письма рассказал о своем научном исследовании. Диссертация «Михаил Шолохов. Исследование типов русской этики как выражения русского правдоискательства» была представлена на соискание степени доктора философии при Зальцбургском Философском
институте в 1953 г. (Вешенский вестник. № 2: сборник статей и документов. Ростов н/Д, 2002. С. 46-55). В этом выпуске с интересом читается «Стокгольмская мозаика» (1965), подготовленная к печати Н.Н. Носковой, где изложена история творческой и читательской рецепции прозы и личности Шолохова в Германии и Казахстане.
Для специалистов особую ценность представляет информация Н. Майбороды «М. Шолохов: «А почему бы не издать книжку о Есенине?», о том, как Шолохов в 1955 г. добивался издания рукописи книги К. Зелинского о жизни и творчестве С. Есенина (Ве-шенский вестник. № 2: сборник статей и документов. Ростов н/Д, 2002. С. 70-73). Ве-шенский вестник № 3 за 2004 (с. 3-13) открывается публикацией С.М. Шолоховой «Не роман, а только главы из него». Она пишет об истории публикации романа «Они сражались за Родину» с 1943 г. по 1968 г. (Шолохова С.М. Не роман, а только главы из него // Вешенский вестник. № 3: сборник статей и документов. Ростов н/Д, 2004. С. 3-13).
В 2008 г. на Шолоховских чтениях был принят текст Рекомендаций, в которых было специально записано о необходимости продолжения работы по организации и подготовке «Шолоховской энциклопедии», которую уже проделал фонд «Шолоховская энциклопедия», ГМЗШ, Шолоховский центр Московского государственного гуманитарного университета им. М.А. Шолохова (далее - МГГУ) и другие структуры. Была утверждена рабочая группа по подготовке Шолоховской энциклопедии (Вешенский вестник. № 8: материалы Международной научно-практической конференции «Изучение творчества М.А. Шолохова на современном этапе: подходы, концепции, проблемы»
(«Шолоховские чтения») 6-8 окт. 2008 г. Ростов н/Д, 2008. С. 158-159).
С 2000-х гг. видное место в организации шолоховедения, в структурировании его проблематики, поиске решений оригинальных проблем занимают ежегодные Международные Шолоховские конференции «М.А. Шолохов в современном мире» в МГГУ им. М.А. Шолохова на базе открытого здесь центра (см. в энциклопедии «Шолоховский научно-образовательный центр»). Большие задачи поставили перед собой создатели еще одного периодического издания
(Шолоховский вестник: сборник статей, материалов и документов / отв. ред. Ю.А. Дво-ряшин. Сургут, 2007-2011). Уже в № 1 сургутского «Шолоховского вестника» опубликован интереснейший материал Л.Г. Сатаровой «О липецких исследователях творчества М.А. Шолохова». Она изложила основные направления в работе коллектива Липецкого педагогического университета, одним из которых является православная проблематика шолоховской прозы. Ученица Л. Сатаровой
Н. Стюфляева успешно разрабатывает проблему соборности, христианские мотивы в «Тихом Доне». В этом же номере опубликована интересная статья Н.В. Стюфляевой «Идея Преображения мира и человека в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон», что значительно обогащает поиски современных шолоховедов в исследовании православной проблематики современного шолоховедения. В конце 2012 г. ученица липецкого профессора Н. Гречушкина защитила кандидатскую диссертацию на совершенно не разработанную в шолоховедении тему «Белое движение в романе М.А. Шолохова «Тихий Дон» и военно-исторической прозе русского зарубежья (А.С. Лукомский, А.И. Деникин, П.Н. Краснов)». Формулируя научную гипотезу, молодой исследователь пишет о том, что к мысли о необратимости угасания белого движения приходят и предшественники Шолохова, однако Шолохов еще в 1920-х гг. назвал единственный путь разрешения противоречий -личного покаяния в гражданской междоусобице.
Отечественное шолоховедение за девяносто лет своего развития накопило огромный по объему, богатый идеями, концепциями, гипотезами, открытиями и сложный для обобщения материал. Создана база для написания истории науки о творческом наследии Шолохова и его творческой индивидуальности как ведущего художника XX столетия своем эпосе воссоздавшего трагические потрясения русской жизни, русскую голгофу XX в. В последнее время предпринимались очень робкие попытки ретроспективного взгляда на шолоховедение. Однако фундаментальный аналитический и систематизирующий труд еще впереди.
1. Васильев В.В. Народный художник // Шолохов М.А. Собрание сочинений: в 9 т. М., 2001. Т. 1. С. 5-16.
2. М.А. Шолохов: Биобиблиографический указатель произведений писателя и литературы о жизни и творчестве. М., 2005.
3. Михаил Шолохов: летопись жизни и творчества (материалы к биографии) / сост. Н.Т. Кузнецова. М., 2005.
4. М.А. Шолохов. Письма / под общ. ред. А.А. Козловского, Ф.Ф. Кузнецова, А.М. Ушакова,
А.М. Шолохова. М., 2003.
5. Корниенко Н.В. «Сказано русским языком...» Андрей Платонов и Михаил Шолохов: встречи в русской литературе. М., 2003.
6. Семенова С.Г. Мир прозы Михаила Шолохова. От поэтики к миропониманию. М., 2005.
7. Новое о Михаиле Шолохове. Исследования и материалы. М., 2003.
8. Кузнецов Ф.Ф. «Тихий Дон». Судьба и правда великого романа. М., 2005.
9. Рыбалкин А. Неточности и ошибки «Тихого Дона». И потому - Шолохов! // Вопросы литературы. 2012. № 4.
10. Б*. Стремя «Тихого Дона»: (Загадки романа). Р., 1974.
11. Емельянов Б. О «Тихом Доне» и его критиках // Литературный критик. 1940. № 11-12. С. 184202.
12. Гура В.В. Как создавался «Тихий Дон»: творческая история романа М. Шолохова. М., 1980.
13. Семанов С.Н. «Тихий Дон» - литература и история. М., 1982.
14. Хьетсо Г., Густавссон С., Бекман Б., Гил С. Кто написал «Тихий Дон»? (Проблема авторства «Тихого Дона») / пер. с англ. А.В. Ващенко, Н.С. Ноздриной. М., 1989.
15. Бирюков Ф.Г. Снова о Мелехове // Новый мир. 1965. № 5. С. 236-250.
16. Петелин В.В. Михаил Александрович Шолохов. Энциклопедия. М., 2011.
17. Лежнев И.Г. Путь Шолохова: творческая биография. М., 1958.
18. Гура В.В. Жизнь и творчество М.А. Шолохова. М., 1960.
19. Михаил Шолохов. Литературно-критический сборник. Ростов н/Д, 1960.
20. Лукин Ю.Б. Михаил Шолохов: критикобиографический очерк. М., 1962.
21. Бритиков А.Ф. Мастерство Михаила Шолохова. Москва; Ленинград, 1964.
22. Дрягин Е.П. Шолохов и советский роман. Ростов н/Д, 1966.
23. Петелин В.В. Михаил Шолохов: очерк жизни и творчества. М., 1974.
24. Творчество Михаила Шолохова / под ред.
В.А. Ковалева, А.И. Хватова. Л., 1975.
25. Метченко А.И. Мудрость художника: о М.А. Шолохове. М., 1976.
26. Сойфер М.И. Мастерство М.А. Шолохова. Ташкент, 1976.
27. Шолохов в современном мире / отв. ред. Л.Ф. Ершов, В.А. Ковалев. Л., 1977.
28. Бирюков Ф.Г. Художественные открытия Михаила Шолохова. М., 1980.
29. Михаил Шолохов: статьи и исследования. М., 1980.
30. Литвинов В.М. Михаил Шолохов. М., 1985.
31. Творчество М.А. Шолохова в советской и зарубежной критике: сборник обзоров. М., 1986.
32. Минакова А.М. Поэтический космос М.А. Шолохова. О мифологизме в эпике М.А. Шолохова. М., 1992.
33. Дворяшин Ю.А. М. Шолохов и русская проза 20-30-х годов о судьбе крестьянства. Новосибирск, 1992.
34. Осипов В.О. Тайная жизнь Михаила Шолохова: документальная хроника без легенд. М., 1995.
35. Ермолаев Г.С. Михаил Шолохов и его творчество / пер. с англ. Н.Т. Кузнецовой, В.А. Кондратенко; предисл. к рус. изд. авт. СПб., 2000.
36. Журавлева А.А., Круглов Ю.Г. Михаил Шолохов: очерк жизни и творчества. М., 2003.
37. Михаил Шолохов в воспоминаниях, письмах и статьях современников. М., 2005.
38. Котовчихина Н.Д. Эпическая проза М.А. Шолохова в русском литературном процессе ХХ века. М., 2004.
39. Муравьева Н.М. Проза М.А. Шолохова: онтология, эпическая стратегия характеров, поэтика. Борисоглебск, 2007.
40. Костин Е.А. Художественный мир писателя как объект эстетики. Очерки эстетики М.А. Шолохова. Вильнюс, 1990.
41. Семанов С.Н. Православный «Тихий Дон». М., 1999.
42. Дырдин А.А. Этюды о Михаиле Шолохове. М., 2009.
Поступила в редакцию 15.01.2013 г.
UDC 82.09.001.8
SHOLOKHOV STUDY. MATERIALS TO ENCYCLOPEDIA
Larisa Vasilyevna POLYAKOVA, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Doctor of Philology, Professor, Honored Worker of Science of RF, Member of Russian Writers Union, e-mail: ruslit09@rambler.ru
Natalia Vladimirovna SOROKINA, Tambov State University named after G.R. Derzhavin, Tambov, Russian Federation, Doctor of Philology, Professor, Professor of Russian and Foreign Literature Department, e-mail: sorok_tam@rambler.ru
The workers of World Literature Institute named after A.M. Gorkiy RAS and scientists of other centers and Universa-ties completed the of “Sholokhov encyclopedia”. It presented itself the first and unique experience of science about Sholokhov in conceptual encyclopedic description of life and work scientist of Russian literature. The publication of the work will be in the middle of 2013. For the fundamental article “Sholokhov study” writing the Doctors of Philology, Professors of TSU named after G.R. Derzhavin L.V. Polyakova and N.V. Sorokina were invited. During the work the authors collected, syste-mized a huge material and explained the presentations about evolution of home Sholokhov study during 1924-2012. “Tambov University Review” offers to the readers the whole variant of the research. Ending. Beginning see in issues 1-3 (117-119) 2013.
Key words: home school of Sholokhov study; systematization of scientific knowledge; periodization; achievements and discoveries; discussion questions; tasks and perspectives.
