CC BY
24
общества. Определенная степень зрелости данных преобразований свидетельствует об определенной стадии развития нарождающейся отрасли и реализации ее основных функций.
Список литературы
1. Большой словарь русского языка [Электронный ресурс]. иЯЬ: http://www.dict.t-mm. т/аП/ой'асЮ.Йт1
2. Информационная безопасность региона: традиции и инновации / под ред. Л. В. Астаховой. Челябинск, 2009.
3. Кильберг-Шахзадова, Н. В. Институализация конструкта: теоретический анализ. [Электронный ресурс]. иЯЬ: http://sibac.info/ ^ех^р/2009-07-01-10-21-16/1738-2012-03-28-04-17-17
4. Лебедева, Н. Н. Институциональный механизм экономики: сущность, структура, развитие. Волгоград, 2008. 45 с.
5. Лосева, Н. Медиаотрасль ждут «10 фантастических лет». Медиа будущего: между-нар. форум. [Электронный ресурс]. URL: http:// fmf2011.ria.ru/news/20110627/367270362.html
6. Норт, Д. Институты и экономический рост: историческое введение // THESIS. Т. 1. Вып. 2. М., 1993.
7. Норт, Д. Институциональные изменения: рамки анализа // Вопр. экономики. 1997. № 3.
8. Прохоров, Е. П. Введение в теорию журналистики : учеб. пособие. М., 2001.
9. Савиных, А. Министр связи и массовых коммуникаций Игорь Щеголев: «С информацией, как с едой, надо быть осторожнее» // Изв. 2009. 15 июня.
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 21 (312).
Филология. Искусствоведение. Вып. 80. С. 208-211.
М. В. Загидуллина
ШОКОТЕРАПИЯ В ИНФОРМАЦИОННОМ ПРОСТРАНСТВЕ: КОММУНИКАТИВНЫЕ ТАКТИКИ И ПРОБЛЕМА ИНТЕРНАЦИОНАЛЬНОГО ИМИДЖА СООБЩЕСТВА
Обсуждаются проблемы глобализации информационного пространства, имеющие среди многих других и имагологические эффекты - формирование и корректировку сложившихся представлений
о национальных сообществах и целых странах. В контексте проблем медиабезопасности в случаях ярких событий, выводящих нацию на глобальный уровень информационного пространства, создается основа для интернациональных оценок, базирующихся на восприятии лицами иных наций спонтанной реакции оцениваемого сообщества на событие. Эти оценки могут быть источником межнационального напряжения и иных негативных последствий. В связи с этим особую остроту приобретает задача медиапросвещения широких масс населения и воспитания ответственности за публичное слово каждого участника открытого информационного обмена.
Ключевые слова: медиабезопасность, имагология, информационное пространство, медиапросвещение, информационный обмен, интернациональные информационные реакции, коммуникативные тактики.
Крупные события национального масштаба внимание представителей других наций к сов современных информационных условиях сра- бытиям в стране этого события. Так создаются зу же становятся достоянием интернациональ- предпосылки для имагологических эффектов. ного сообщества. Это обеспечивается актив- Под имагологией в современной науке по-ностью многомиллионной пользовательской нимается «сфера исследований в разных гума-
аудитории социальных сетей, блогеров, мгно- нитарных дисциплинах, занимающаяся изуче-
венно разворачивающимся обменом коммен- нием образа «чужого» (чужой страны, народа)
тариями и другими формами коммуникации. в общественном, культурном и литературном
Главной особенностью современного инфор- сознании той или иной страны, эпохи»1. Од-
мационного обмена является его открытость. нако в большинстве случаев специалисты,
Чем ярче событие, тем больше приковывается занятые этой проблематикой, обращаются к
исторически удаленным фактам и событиям, запечатлевшим межнациональные реакции2. Для нас удобнее использовать понятие «имаго-логический эффект», под которым понимается создание условий для оценки «чужого» в ходе актуального информационного обмена.
Жизнь отдельных национальных сообществ в открытом информационном пространстве так же автономна, как и в условиях мира, разделенного государственными границами. Так же, как наличие возможности пересечь границу не означает само это действие, открытость информационного пространства не означает стремление пользователей к активному вниманию к «чужим». Феномен «микромиров» в информационном пространстве достаточно очевиден, однако нас интересуют экстраординарные ситуации, заставляющие представителей иных национальных сообществ участвовать в таком узко-национальном информационном обмене.
Конкретным примером такого экстраординарного события изберем новость о взрыве метеорита над Челябинском 15 февраля 2013 г. Новость попала в «топы» крупнейших новостных изданий мира, а публичная реакция жителей Челябинска, Челябинской области, других городов Урала, жители которых стали очевидцами этого события, оказалась в информационном эпицентре.
Всего в течение 15-17 февраля в сети были выложены сотни видео, фотографий, мемов и комментариев. Событие содержало две главные составляющие, определившие коммуникативные тактики пользователей сети: во-первых, оно обладало уникальностью планетарного масштаба и соответствовало «мифу о небесных знамениях», охарактеризованному К.-Г. Юнгом как один из ведущих современных мифов; во-вторых, оно не сопровождалось человеческими жертвами. Первая позиция вступает в конфликт со второй по самой значимости - современное информационное пространство, с одной стороны, «обесценило» тему небесных вторжений бесконечным обсуждением «летающих тарелок», «инопланетян» и спекуляцией на этой теме разных форм паранауки и псевдоискусства, с другой стороны, приучило потребителей медиа к насилию и смерти как обязательной составляющей «горячих» новостей. В этом отношении событие имело не так много шансов на информационное лидерство. Можно предположить, что именно пользовательская активность и множество видеосюжетов, отражающих искреннюю реакцию жите-
лей на взрыв (который «распался» на вспышку, сопровождаемую тепловой волной, а затем ударную волну, повредившую многие здания) и всколыхнули мировое сообщество, обратившееся к взрыву метеорита над одним из городов России.
Видео и фото - главные «переводчики» в мировом информационном сообществе, позволяющие преодолевать языковые барьеры. Технический прогресс, который привел к общедоступности девайсов, способных давать достаточно высокое качество видео и фото, стал одной из предпосылок превращения ранее профессионального навыка съемки и фотографирования во всеобщее умение, а в профессиональной среде даже наблюдается повышенный интерес к техникам «непрофессиональной» съемки - когда сознательно имитируется такой стиль. Для нас, однако, важно, что видео содержит звук, и это звуковое сопровождение оказывается неотъемлемой частью самого сюжета.
Практически во всех видеосюжетах, выложенных в сеть между 9.45 утра местного времени 15 февраля и концом этих суток, авторы сюжетов и люди вокруг выражали свои эмоции нецензурно, точнее, реплики удивления и растерянности, шока представляли собой спонтанные выкрики матерных слов3.
Естественная реакция, выраженная таким образом, не может рассматриваться как какой-то удивительный факт. Однако выкладывание этих сюжетов в сеть и последующее комментирование показывают, что пользователи, действующие таким образом, не считали нужным корректировать звук, и даже напротив, матерная лексика, сопровождающая событие, стала восприниматься как особого рода бравада. Посты пользователей, записи на стене «Вконтакте» показывают, что началось некое соревнование за «красное словцо», где матерная лексика оказалась обязательным атрибутом. Появились даже стихи, общий эмоциональный настрой которых свидетельствует, что автор не только подчеркивает значимость матерной лексики, но усматривает в ней особый знак «прочности» челябинцев4.
Ситуация с метеоритом быстро привлекла внимание иностранных пользователей Интернета, что дало импульс пользователям - значимость события усиливалась, а вместе с тем повышался статус очевидцев. Мы можем наблюдать, как публичное информационное пространство меняло свои функции от «шокоте-рапевта» к «интернациональной трибуне», где
ты герой. Появляются не только комментарии иностранцев (на английском языке), но и коллекции этих высказываний с переводом на русский язык, заставляющие пользователей менять коммуникативные тактики.
Мы можем наблюдать процесс имагологи-ческих построений, осуществляемый «on-line» при непосредственном участии и реакции самого «объекта» этих построений. Если первоначально сеть оказалась местом, куда пользователи выплеснули свой шок, то уже через несколько часов она становится пространством «позиционирования» - как России в глазах иностранцев, так и Челябинска в глазах россиян.
Коммуникативная тактика пользователей подчиняется конъюнктуре внимания: на что больше всего внимания обратили иностранцы? «“I love how the Russians dont even act like its big deal! eh, just keep driving” (Мне очень нравится как русские никак не реагируют на это событие. Просто продолжают рулить); “love how absolutely nobody reacts ... Russia” (Нравится как абсолютно никто не реагирует... Россия); “In Russia everyone has to recorded?” (В России у всех есть видеозаписывающие устройства?); “Why do so many Russians have cameras in their cars? Do they expect shit like this to happen?” (Почему у такого большого количества Русских есть камеры в машинах? Неужели они надеялись / предвидели, что произойдет дерьмо наподобие этого?); “Why does all of the cool shit happen to the Russians” (Почему все клевое дерьмо случается с русскими); “Apparently the aliens don’t realize that you never attack Russia in winter, just ask Hitler how that worked out” (Видимо, инопланетяне не понимают, что вам не стоит нападать на Россию зимой, просто спросить Гитлера, что из этого получается)»5.
Именно такое отношение (неожиданная для иностранцев техническая «продвинутость» русских, их невозмутимость, наконец сам факт - все интересное случается в России) становится одной из причин активизации именно этих смыслов (обобщенных в чувстве гордости за свою страну - да, мы такие, мы русские).
Однако иностранцы отмечают и матерную лексику, которая становится поводом для насмешек: «Old Russian tradition: if you see something paranormal you have to say NI HUYA SEBE!!!»6.
Эти наблюдения заставляют задуматься об ответственности каждого участника информационного обмена за выложенные им слова. Несомненно, являясь полем «свободной игры»,
Интернет как раз и дает возможности для таких спонтанных реакций. Но в то же время получается, что эта спонтанность имеет оборотную сторону: формируется представление об убогости, ограниченности России вообще. Неслучайно в одном из форумов на Reddit в ответ на реплику пользователя из Миасса, пытающегося объяснить свои впечатления, поступает жесткая критика его уровня владения английским - аутентичные пользователи называют это «русский акцент»7. Расчет на заинтересованность сообщества, заставивший миассца вмешаться в форум, не оправдывается - остается отчуждение и «наблюдение со стороны», отстраненность в восприятии события, остается и обобщенный образ русских - ограниченных, «зашоренных» людей.
Так же, как отечественные авторы комментариев оставили в стороне многие начальные ветви и сосредоточились на имагологическом эффекте, иностранные пользователи продемонстрировали ту же тактику. Ирония иностранных пользователей была трансформирована в восприятии отечественного сообщества в «зависть», вызвавшую «гордость»: «Только русский человек может гордиться тем, что в его страну упал метеорит. Только русский человек, увидев падение метеорита, может спокойно продолжать делать свои дела. Только русский человек после падения метеорита может создавать мемы про Почту России и Инопланетные Валентинки. Только американец, узнав о падении метеорита за тысячи километров от дома, может поддаться панике. И только русский человек после падения метеорита может ждать сверхспособностей Кларка Кента и верить, что Брюс Уиллис всех спас»8.
Возможно, разбор подобных примеров в школьной или вузовской аудитории мог бы способствовать выработке большей ответственности за публичное слово, понимания нюансов восприятия и коллективной оценки подобных информационных потоков, делать информационное пространство более толерантным и дружелюбным, эмоционально здоровым, а в целом - освобождать коммуникацию от нежелательных эффектов (в том числе имагологиче-ских), возникающих в таких случаях.
Примечания
1 Ощепков, А. Р. Имагология // Знание. Понимание. Умение. 2010. № 1. С. 251.
2 В Центре по изучению отечественной культуры Института российской истории РАН
сборники «Россия и мир» выходят регулярно с 1996 г., объединяя усилия ученых, изучающих формирование, закрепление, коррекцию образов «чужого» в национальной культуре и образа России как «чужого» в других культурах. Многие статьи связаны с изучением образа России в глазах иностранцев по материалам архивов, мемуарам и другим источникам. См. официальный сайт семинара: http://rosmir.iriran.ru/
3 Канал YouTube, в частности, например: www. youtube.com/watch?v=UrmsuZkXUJ0.
4 Публикуется в авторской орфографии, отточия вставлены мною. - М. З. (http://vk.com/ wall-38220203_11011):
Сегодня утром было страшно,
Аж стены дома затряслись.
Но нам совсем это неважно,
Нам всем с Урала за.. .бись.
Пускай летают метеоры И пусть взрываются потом.
Мы просто все раздвинем шторы И все над зрелищем поржом.
Достанем все свои мобилы,
И будем дальше все снимать.
И ржать, как будто бы дебилы,
«Как е.. .нуло», «круто», «б.. .ть».
Но нам на это как-то какать,
Ведь мы с Урала, это так.
Мы загораем в зной и слякоть Мы из Челябинска, м.дак.
5 Подборка и перевод одного из пользователей: http://vk.com/wall-38220203_14247
6 Комментарий к видео: http://vk.com/wall-38220203_8575
7 http://www.reddit.eom/r/videos/comments/18kado/ ufo_meteorite_plane_or_rocket_explodes_m_the_ sky/
8 http://vk.com/wall-38220203_8590
Вестник Челябинского государственного университета. 2013. № 21 (312).
Филология. Искусствоведение. Вып. 80. С. 211-214.
О. А. Захарчук
ПРЕЦЕДЕНТНЫЕ ВЫСКАЗЫВАНИЯ В ВОЕННОМ ЖАРГОНЕ
Рассматривается феномен прецедентности и его роль в военном жаргоне. Сравнительный анализ прецедентных высказываний в американском и русском военном жаргоне позволяет выявить национально-культурные особенности каждого языка.
Ключевые слова: прецедентные высказывания, ироничная оценка, военный жаргон.
Феномен прецедентности в настоящее время изучается многими лингвистами (Н. Д. Бур-викова, Д. Б. Гудков, Ю. Н. Караулов, В. Г. Костомаров, В. В. Красных). Развитие данного направления в лингвокультурологии связано с необходимостью определения набора «культурных предметов», который отражает и определяет специфику национального характера той или иной лингвокультурной среды. Такие «предметы» определяются Д. Б. Гудковым как прецеденты - отраженные в сознании феномены материального или духовного мира [1. С. 124].
В словаре С. И. Ожегова дается следующее определение «прецедента»: это «случай, служащий примером, оправданием для последующих случаев этого же рода» [3. С. 576].
Прецедентность позволяет рассматривать фоновые знания в лингвокультурном ключе, определяя их как объединяющие и характеризующие этносоциум.
В рамках понятия «прецедентный феномен» рядом исследователей (Д. Б. Гудков, В. В. Красных) выделяются:
1) «прецедентное имя»;
2) «прецедентная ситуация»;
3) «прецедентное высказывание»;
4) «прецедентный текст»;
5) «прецедентный жанр».
Прецедентное имя представляет собой индивидуальное имя, связанное или с широко известным текстом, относящимся к числу прецедентных, или с ситуацией, широко известной носителям языка и выступающей как преце-
