CC BY
12
Санкт-Петербургская православная духовная академия
Архив журнала «Христианское чтение»
Школа и жизнь
Еще о духовных училищах, как самостоятельных учебных заведениях. Недостатки в них по воспитательной и учебной части. Особое мнение касательно 32 параграфов училищного устава
Опубликовано:
Христианское чтение. 1902. № 3. С. 421-438.
© Сканирование и создание электронного варианта: Санкт-Петербургская православная духовная академия (www.spbda.ru), 2009. Материал распространяется на основе некоммерческой лицензии Creative Commons 3.0 с указанием авторства без возможности изменений.
СПбПДА
Санкт-Петербург
2009
ШКОЛА И ЖИЗНЬ.
Еще о духовныхъ училищахъ, какъ самостоятельныхъ учебныхъ заведеніяхъ.—Недостатки въ нихъ по воспитательной и учебной части.— Особое мнѣніе касательно 32 § училищнаго уставу.
Въ отдѣлъ „Школа и Жизнь“ за авварь была рѣчь, между прочимъ, о томъ, что духовныя училища не представляютъ собою типа учебныхъ заведеній законченныхъ н самостоятельныхъ, хотя, по разнымъ неблагопріятнымъ обстоятельствамъ, принуждены играть роль таковыхъ, что окончившіе только духовно-училищный курсъ по своему общему образованію и развитію являются людьми, и мало пригодными къ практической жизни и мало полезными для окружающей среды, что нужно поэтому произвести въ строѣ этихъ учебныхъ заведеній необходимыя реформы. Теперь на ту же тему раздаются и еще голоса. Одинъ сельскій священникъ пишетъ:
„Наша духовная школа дѣлится на низшую, среднюю и высшую. О существованіи высшей (т. ѳ. академіи), какъ самостоятельной школы въ наотоящемъ ея видѣ мы не имѣемъ ничего сказать. Что же касается до отдѣленія средней отъ низшей, то таковое на нашъ взглядъ представляется совершенно не достигающимъ цѣли. И въ самомъ дѣлѣ: для чего это раздѣленіе существуетъ—объяснить очень трудно. Боли духовныя училища и оѳминаріи суть спеціальныя духовно-учѳбНыя заведенія, то опрашивается: при чемъ тутъ раздѣленіе,—зачѣмъ эта пропасть (вступительные экзамены въ семинарію), препятствующая постепенному переходу изъ училища въ семинарію? Не цѣлесообразнѣе ли тогда сдѣлать изъ двухъ одно учебное заведеніе, или по крайней мѣрѣ уничтожить вступительные экзамены въ оѳминарію. Если же духовныя училища суть самостоятельныя учебныя заведенія, дающія нѣкотораго рода законченное образованіе, то зачѣмъ ихъ тогда выдѣлить по распредѣленію учебнаго матеріала изъ другихъ учебныхъ заведеній? Не лучше ли тогда дать имъ и другія общеобразовательныя науки, какъ-
то: математику съ геометріей, отѳчѳотвознаніе, естествознаніе и словесность. Иначе положеніе воспитанниковъ, окончившихъ курсъ духовныхъ училищъ самое плачевное. Благо* даря той пропасти, которая отдѣляетъ училища отъ семи* наріи, естественно многіе по окончаніи перваго не попадаютъ въ семинаріи; закрыты предъ ними двери я всѣхъ оотадь-иыхъ учебныхъ заведеній, ибо по училищной программѣ ихъ не примутъ ни въ какое учебное заведеніе даже и въ третій классъ, а отъ первыхъ двухъ они уже уросяи лѣтами. Спрашивается: куда же имъ послѣ того дѣваться? Одинъ только и есть у нихъ путь — въ псаломщики; но и тутъ все зависитъ отъ личнаго взгляда епархіальнаго архіерея: иныхъ онъ опредѣляетъ въ псаломщики съ домашнимъ только образованіемъ, а иныхъ и съ семинарскимъ (3 и 4 классовъ) досылаетъ въ коммисоію на экзаменъ Такимъ образомъ волей-неволей многимъ изъ нихъ приходится размножать собою пролетаріатъ. Ботъ почему, намъ думается, всѣ почти зажиточные родители духовнаго званія стали опредѣлять своихъ дѣтей въ гимназіи. Здѣсь у воспитанника свободный выходъ: онъ иди оканчиваетъ курсъ и получаетъ аттестатъ зрѣлости, или же въ крайнемъ случаѣ можетъ возвратится на духовную службу, да и кромѣ того выигрываетъ во времени на цѣлыхъ три года. Между прочимъ, въ семинаріи онъ и черезъ 10 —12 и даже 15 лѣтъ выходитъ еще не зрѣлымъ. И вотъ въ то время какъ тамъ воспитанникъ вотупаѳтъ уже въ жизнь, или проходитъ высшую школу, нашъ все еще сидитъ на ок&мейкѣ въ семинаріи. Какой же резонъ въ самомъ дѣлѣ зажиточному родителю вести своихъ дѣтей съ всевозможными препятствіями черезъ дух. училища и семинаріи, когда они въ крайнемъ случаѣ духовнаго сана могутъ достигнуть и изъ гимназіи*.
— Вступительные экзамены въ семинаріи, при переходѣ изъ училищъ, дѣйствительно явленіе не совсѣмъ нормальное, во, очевидно, оно будетъ въ той или иной формѣ существовать до тѣхъ поръ, пока и семинаріи и училища вѳ сольются въ одно средне-учебное заведеніе,—чему въ принципѣ, конечно, нѣтъ препятствій и что на практикѣ принесетъ только благія послѣдствія. Ни взаимныхъ счетовъ между училищами и семинаріями, ви жалобъ на неподготовленность къ семинаріи учениковъ училища, и другихъ нѳдоразумѣній не будетъ. Но добрые результаты отъ единства программы и соотвѣтствія всѣхъ ея чаотей, отъ единства учебно-педагогическаго персонала не замедлятъ сказать себя къ пользѣ учащихся.
„Если перейдемъ далѣе къ постановкѣ воспитанія и обученія въ нашихъ духовно-учебвыхъ заведеніяхъ, иродол-
*) Объ учительскихъ должностяхъ въ церковныхъ школахъ мы уже яе говоримъ, ибо туда нужны спеціалисты тоже.
nmm я жизнь.
423
жаетъ тотъ же »вторъ, де мы увидимъ, иго нѣкскгорые замѣтные недостатки имѣются и здѣсь. И прежде всего здѣсь въ большинствѣ бросается въ глаза ненормальность взаимныхъ отношеній воспитателей и воспитанниковъ. Воспитатели и учители въ нихъ являются по большей части скорѣе какими то чиновниками формалистами и экспертами только знаній ученическихъ и ихъ нравственныхъ поступковъ, нежели дѣйствительными воспитателями и учителями. Во взаимныхъ ихъ отношеніяхъ прежде всего нѣтъ той сердечной связи, какая бы должна наблюдаться между воспитателемъ, замѣнившимъ родителей и воспитанникомъ—сыномъ. Все воспитаніе у насъ сводится къ однимъ мелочнымъ требованіямъ въ различныхъ инструкціяхъ, правилахъ и взысканіяхъ. Вся жизнь воспитанника окована этими мелочными требованіями, малѣйшее нарушеніе которыхъ ведетъ непремѣнно къ административному взмоканію (а не исправленію), а не рѣдко и къ увольненію изъ заведенія, да еще, какъ говорится, съ волчьимъ билетомъ. И къ оожалѣнію воѣ эти требованія имѣютъ отношеніе только къ воспитанникамъ, а преподаватели часто и перстомъ не хотятъ двнгнуть. Представимъ себѣ это на примѣрѣ: отъ воспитанника требуется неопу-стительиоѳ посѣщеніе богослуженія въ извѣотннѳ дни *), а иной преподаватель самъ-то развѣ только въ какой-либо высокоторжественный день посѣтить оное изъ любопытства, отъ воспитанннка требуется религіозно-нравственная настроенность, обычная молитва вѣ опредѣленные часы дня, а иной преподатель считаетъ лишнимъ и одинъ разъ кое-какъ пѳре-креститься во время молитвы предъ ученіемъ, или послѣ ученія; отъ воспитанника требуется почтительность, соблюденіе правилъ приличія, а иной воспитатель считаетъ низкимъ прикоонуться къ фуражкѣ, чтобы отвѣтить на вѣжливый поклонъ воспитанника, или его родителя—сельскаго причетника... Неужели вся эта ненормальность (чтобы не сказать уродливость) можетъ уокользнуть отъ зоркихъ глазъ воспитанника? Неужели вся задача воспитанія и состоитъ только въ воспитаніи чувства преклоненія предъ личностью воспитателя посредствомъ мелочныхъ предписаній?! Нѣтъ живо припоминается, какъ воспринималось воспитанниками то, о чемъ говорилось воспитателемъ отъ души и было какъ видно имъ самимъ глубоко прочувствовано я какъ-то, о чемъ говорилось только по формѣ съ кафѳдры, а въ частной жизни его наблюдалось совсѣмъ противное. Не забудемъ и того, оъ какою любовію и задушевностію относились къ воспитателямъ, входящимъ во воѣ нужды, запросы и
*) За опущеніе богослуженія какъ извѣстно въ дух. учеб. заведеніяхъ принято уменьшать баллъ по поведенію, что очень странно, ибо воспитанникъ часто не является къ оному по независящимъ отъ него обстоятельствамъ.
стремленія воспитанника * «ахъ хъ тѣмъ, которые только требовали и карали, Нѣтъ, воопитанів прежде всего требуетъ добраго примѣра, задушевности,- искренняго уЩіотія хъ сердечному настроенію воспитанника, а не какой-то величавой обособленности. Только тогда наши учебныя заведенія и могутъ встать на долженствующую имъ высоту и освободиться отъ уродливыхъ неудачниковъ въ жизни, когда сами воспитатели будутъ стоять на высотѣ ихъ призванія.— Но гдѣ же искать причины этой ненормальности? — Намъ думается« что таковыя отчасти скрываются въ слишкомъ строгомъ разграниченіи обученія отъ воспитанія учителя отъ воспитателя. Унасъ обучаютъ одни, а воспитываютъ другіе. Въ силу такой постановки обучающіе совершенно отстраняютъ себя отъ дѣла воспитанія, хотя можетъ быть невольно, а иногда (въ сожалѣнію) и не сознательно яѳ могутъ не вліять на тѣ или другія нравственныя стороны воспитанника. Во всякомъ случаѣ нѣкоторая доля воспитанія отъ обученія неотдѣлима: кто обучаетъ, тотъ непремѣнно уже и воспитываетъ. А если такъ, то отъ сознательнаго и отвѣтственнаго участія всѣхъ преподавателей въ дѣдѣ воспитанія послѣднее не только ничего не потеряло бы, а на оборотъ много выиграло бы, ибо тогда недостатки одного. воспитатели могутъ быть восполнены достоинствами другого, тогда какъ въ настоящемъ положеніи воспитательной части все зависитъ отъ двухъ-трехъ личностей. И благо конечно тому учебному заведенію, гдѣ эти личности стоятъ яа высотѣ своего призванія, иначе скорбь н тягота.
Теперь перейдемъ, наконецъ, и къ давно уже взбитому вопросу о существованіи для оцѣнки отвѣтовъ учениковъ н ихъ нравственныхъ поступковъ пятибальной системы. Есдш-бы возможно было взвѣсить, сколько таковая внесла въ жизнь учебныхъ заведеній несправедливости, зависти, ненависти, злобы и несчастій,—сколько она убила энергій молодыхъ неразвившнхся еще способностей н дарованій, то давно бы была признана непригодною н заброшена въ облаоть минувшихъ преданій. Но для наглядности представимъ вебѣ одну изъ многихъ картинъ такой оцѣнки знаній ученика. Въ одномъ изъ учебныхъ заведеній по обычаю идетъ урокъ. Ученикъ по требованію учителя встаетъ и излагаетъ содержаніе его. Дѣло предварительно идетъ обычнымъ добрымъ порядкомъ. Но вотъ учителю вздумалось дать вопросъ ученику, по его понятію, совершенно простой. Ученикъ замѣшается, а учитель выходитъ изъ терпѣнія. Первый наконецъ положительно те-раетоя н молчитъ. Совсѣмъ раздраженный учитель (у рѣдкаго учителя вѣдъ нервы въ порядкѣ) сажаетъ ученика и ставитъ ему по общему выраженію волъ, забывъ, что ученикъ воѳ же сколько-нибудь отвѣчалъ. Конечно отъ этого не велика была бы бѣда, еслибы черезъ нѣсколько дней учитель тому же ученику за хорошо приготовленный урокъ по-
ШЕОЛА Я ЖИЗЯЬі
425
ставилъ 4 шга пять, но въ томъ то и дѣло, что отъ единицы высшаго балла ему не видать какъ своихъ ушей» А что кажется можетъ быть справедливѣе, какъ не плата по труду: нынѣ ученикъ полѣнился, или просто не оправился съ уроками, такъ ставьте ему 1—% а на завтра тотъ же ученикъ усердно потрудился, такъ ставьте ему 4—5. Къ сожалѣнію этого не только почти никогда не бываетъ, но даже весьма часто раздраженный учитель единицу выставляетъ и за цѣлый мѣсяцъ, хотя бы ученикъ иэъ 16 мѣсячныхъ уроковъ 10—15 зналъ, но лишь не былъ спрошенъ еще. Что же изъ этого выходитъ? А то, что ученикъ, желающій загладить неудовлетворительную отмѣтку, долженъ въ теченіе двухъ мѣсяцевъ получить 4 или 5, а такъ какъ этихъ балловъ подучить онъ не можетъ, то и съ единицею ему приходится бороться цѣлый годъ. Мало этого, ученика подучившаго неудовлетворительную отмѣтку по одному предмету, лишаютъ высшаго балла и по другимъ, хотя бы по нѣкоторымъ онъ отвѣчалъ. Что же касается до способныхъ учениковъ, то тутъ наблюдается совсѣмъ противоположное. Боли ученикъ за первые мѣсяцы имѣетъ высшій баллъ, то ему дѣлается уже снисхожденіе и тогда, когда онъ совершенно не приготовитъ урока, а это вѣдь не рѣдко бываетъ и съ хорошими учениками, которые надѣясь на свои способности тоже не мало манкируютъ уроками. И вотъ въ то время какъ первый получаетъ только знаки вопрооа при хорошихъ отвѣтахъ, второй таковые получаетъ только при незнаніи урока. Какое же слѣдствіе при такой оцѣнкѣ знаній ученика? Да очень естественное и печальное. Въ первомъ заглушается всякая энергія; онъ ожесточается и не рѣдко дѣлается совсѣмъ нерадивымъ (или вѣрнѣе — его дѣлаютъ), а второй надмѣваѳтса и дѣлается часто слишкомъ самоувѣреннымъ и неуступчивымъ. Въ обоихъ развиваются отрасти, которыя при неудачахъ весьма чаото приводятъ къ печальному концу. Вотъ почему нельзя искренно не пожелать совершеннаго искоренія пятибадьной оцѣнки отвѣтовъ учениковъ, оставивъ таковую развѣ только для экзаменовъ, когда оцѣниваетъ цѣлая комиссія. Дѣло учителя не оцѣнивать только, но главнымъ образомъ учить,—не убивать способности, какая есть въ ученикѣ, а развивать.“
Полное уничтоженіе пятибальной системы ѳдваяи возможно, такъ какъ какую-нибудь оцѣнку нужно же дѣлать ученическимъ познаніямъ, и дѣло не въ способѣ оцѣнки, а въ ѳя примѣненіи. Злоупотребленіе оцѣнкою—дѣло лицъ, а не системы, и результатъ прежде всего неправильной постановки дѣла воспитанір Авторъ отмѣчаетъ ненормальности въ этомъ послѣднемъ Чі же можетъ служить ихъ коррективомъ? За отсутствіем педагогической подготовки нашихъ преподавателей только улучшенная постановка педагогическаго опыта и практики. Объ этомъ уже говорилось въ нашихъ очеркахъ. Однако для освѣщенія вопроса съ новой стороны не лишне
прнвеоти еще одно мнѣніе до данному вопросу, црннадаівя*-щее смотрителю духовнаго училища и касающееся именно дух. училищъ.
яВь послѣдней книжкѣ педагогическаго журнала »Pye-* ск«н шкода“ за 1899 годъ, пишетъ г. смотритель, напечатана статья нѣкоего С. Ш—а подъ заглавіемъ: „О необходимости нѣкоторыхъ измѣненій въ составѣ правленій духовныхъ училищъ“ *}. Затронутый упомянутою статьею вопросъ объ участіи преподавателей въ составѣ правленій духовныхъ училищъ—не новый. Съ самаго изданія устава духовныхъ училищъ 1884 года 32-й параграфъ, опредѣляющій права преподавателей на участіе въ педагогическихъ совѣщаніяхъ правленія, служилъ камнемъ соблазна для педагоговъ духовной школы, фтоть злополучный параграфъ говоритъ слѣдующее: „При обсужденіи болѣе важныхъ вопросовъ по учебно-воспитательной части въ засѣданія правленія приглашаются всѣ учвлищные наставники съ совѣщательнымъ голосомъ1*. Почему именно „приглашаются“, а не должны быть непремѣнно? И почему только съ„ совѣщательнымъ“, а же оъ тѣмъ настоящимъ, имѣющемъ всѣ права на вниманіе голосомъ, какимъ вооружены члены правленія,—смотритель училища, его помощникъ, одинъ изъ преподавателей п даже (ЬоггіЬііе dietn) два лица изъ мѣстнаго духовенства“?
Вопросъ о 32 § училищнаго устава уже затрогивадоя въ нашихъ очеркахъ („Хр. Пт.“ 96 г., май—іюнь), но авторъ приводитъ новый взглядъ на дѣло.
„Данныя статьи г. Ш—а, говоритъ онъ, заслуживаютъ вниманія. Но намъ хотѣлось бы указать на то, что и эти разсужденія не исчерпываютъ всего, что нужно для лучшей постановки учебно-воспитательнаго дѣла въ нашихъ вившихъ духовно-учебныхъ заведеніяхъ. Постараемся вкратцѣ изложить доводы г. 1П—а.
Задавшись вопросомъ, существуютъ ли основанія отказывать преподавателямъ духовныхъ училищъ въ правахъ членовъ правленія при обсужденіи педагогическихъ вопросовъ, г. 111. отвѣчаетъ, что такихъ основаній нѣтъ н быть не можетъ, и что напротивъ всѣ и каждый изъ преподавателей долженъ имѣть голооъ, когда обсуждается то дѣло, которому онъ служитъ. Большинство изъ преподавателей окончили духовную академію. Хотя съ практикой преподаванія они не были ознакомлены, но выслушавъ курсъ психологія и педагогики, они получаютъ полную возможность изучить дѣло преподаванія и поставить его какъ слѣдуетъ. А если такъ-то не можетъ быть никакихъ препятствій для всякаго пре, подавателя къ вступленію въ педагогическій совѣтъ училища, тѣмъ болѣе, что въ этотъ совѣтъ допущены уставомъ два члена отъ духовенства, люди средняго образованія н часто
ШКОЛА И жизнь.
427
совсѣмъ незнакомые съ учебно-воспитательнымъ дѣломъ. Дѣятельность преподавателей должна «быть проникнута солидарностью и единствомъ, потому—что всѣ они трудятся надъ однимъ дѣломъ, преслѣдуютъ одну общую задачу, отроятъ одно зданіе. Всѣ преподаватели есть въ то же время и воспитатели дѣтей. Между ними необходимъ постоянный и дружный обмѣнъ мыслей, объединеніе взглядовъ, иначе всѣ ови будутъ напрасно тратить свои усилія. Дѣйствуя каждый порознь, преподаватели въ настоящее время не имѣютъ никакой возможности веоти дѣло обученія и воспитанія сообща и дружно. Оставленные за порогомъ педагогическаго совѣта, они живутъ каждый особой жизнью и ведутъ дѣло только своими личными усиліями. Предначертанія устава иѳ могутъ быть достаточнымъ объединяющимъ началомъ для, дѣятельности преподавателей. Бщѳ менѣе можетъ быть такимъ началомъ смотритель училища, обязанный руководить воѣмъ ходомъ училищной жизни. Для этого у смотрителя нѣтъ ни времени, ни достаточной компетенціи во всѣхъ вопросахъ обученія и воспитанія. Чтобы взгляды всѣхъ членовъ училищной корпораціи представляли объединенное знаніе, а ихъ дѣйствія строго коллективный трудъ, требуетоя содѣйствіе особаго фактора, каковымъ можетъ и должна быть вся педагогическая корпорація учйлиша. Хотя педагогическій совѣтъ, состоящій изъ всѣхъ преподавателей, нельзя признать единственнымъ средствомъ противъ всѣхъ золъ, съ которыми приходится бороться училищу, тѣмъ вѳ мѳнѣѳ онъ можетъ служить одною изъ первыхъ причинъ, созидающихъ благополучіе школы. Педагогическій совѣтъ сообщитъ труду каждаго преподавателя наибольшую производительность, предохранитъ отъ эастоя и рутины, оживитъ дѣятельность правленій. Измѣнится къ лучшему и положеніе смотрителя, съ котораго будетъ снятъ вѳ посильный трудъ и громадная отвѣтственность за вѳденіѳ всего учебно-воспитательнаго дѣла. Итанъ, образованіе въ училищѣ на широкихъ началахъ педагогическаго совѣта изъ воѣхъ преподавателей должно признать существенно необходимой мѣрой для наилучшаго уотроенія учебно-воспитательнаго дѣла.
Таковы взгляды г. Ш. Съ ними нельзя не согласиться. Но нельзя не согласиться и съ тѣмъ, что образованіе педагогическаго совѣта не будетъ достаточнымъ средствомъ противъ воѣхъ училищныхъ золъ. Хотя это признаетъ и. самъ г. ГН. (стр. 169), но, увлеченный идеей школьнаго коллективнаго труда, онъ слишкомъ много возлагаетъ надеждъ на педагогическій совѣтъ. Читая его статью, можно подумать, что ни въ одномъ училищѣ не дѣлали никакихъ попытокъ *ь отысканію такого простаго средства противъ школьныхъ недуговъ. Спѣшимъ оговориться. Мы сами не противъ педагогическихъ совѣтовъ на началахъ, рекомендуемыхъ въ статьѣ г. Ш. Пусть испробуется и эта мѣра. Выть можетъ она
улучшить состояніе учебно-воспитательнаго дѣлалъ духовныхъ училищахъ. Но мы цѳ должны принимать ѳѳ только потому, что она хороша въ идеѣ.
При настоящихъ условіяхъ училищной жизни мы полагаемъ, что педагогическіе совѣты не принесутъ той пользы, которую отъ нихъ ожидаетъ г. Ш. Объ этомъ мы я хотимъ говорить. Постараемся указать и на тѣ факторы, которые, по нашему мнѣнію, могли бы лучше вліять на учебно-воспитательную часть въ училищахъ, и которые въ статьѣ г. Ш. или обойдены молчаніемъ или недостаточно раскрыты.
Намъ кажѳтея напрасно утверждаютъ, будто училищнымъ уставомъ преподаватели совсѣмъ оставлены за дорогомъ правленія. Зачѣмъ такъ сильно сгущать 'краски. Въ составъ правленія входитъ не одинъ, а три преподавателя, потому что смотритель и его помощникъ такіе же преподаватели своихъ предметовъ, какъ и всѣ остальные. А три преподавателя въ училищѣ это цѣлая половина всего наличнаго оостава учащихъ *). Затѣмъ у отавъ не оставляетъ безъ вниманія и другихъ наставниковъ. „При обсужденіи болѣе важныхъ вопросовъ по учебно-воспитательной части въ засѣданія правленія приглашаются воѣ наставники*. Въ училищѣ, гдѣ весь интересъ сосредоточенъ иа томъ, чтобы какъ можно лучше и успѣшнѣе поставить трудное дѣло преподаванія и воспитанія,—важныхъ вопросовъ по учебно-воспитательной части не занимать стать. На что-же важнѣе вопрооа о малоуспѣшности учениковъ, этой училищной язвы, которая (гдѣ ея нѣтъ?) повторяется изъ мѣсяца въ мѣсяцъ весь учебный годъ. Наставники подаютъ въ правленіе мѣсячныя вѣдомости съ баллами учениковъ ію своему предмету. А въ этихъ вѣдомостяхъ несчастныхъ двоекъ хорошо если одна треть, а то и цѣлая половина. Развѣ это не важный вопросъ по учебной частя? Разсматриваются правленіемъ и вѣдомости инспекціи съ баллами учащихся по поведенію. И здѣсь не все обстоитъ благополучно. Наряду оъ пятками и четверками мелькаютъ много значительныя тройки, показывающія что и воспитательная часть не въ должномъ порядкѣ. На правленіи лежитъ новая забота о возвышеніи уровня нравственности и благовоспитанности питомцевъ. Вопросъ тоже важный, пожалуй поважнѣе вопроса о малоуспѣшности. Къ обсужденію зтихъ вопросовъ по смыслу устава должна быть привлечена воя училищная корпорація, и смотритель не имѣетъ права не пригласить г. г. наставниковъ въ правленіе хоть разъ въ мѣсяцѣ. Смотрительскому произволу въ данномъ случаѣ не можетъ быть мѣста. Преподаватели должны быть въ правленіи не тогда, когда ихъ вздумаютъ пригласить, а каждый разъ, когда назрѣваютъ вопросы, въ родѣ
*) -Если вѳ считать учителей приготовительнаго класса, которые не вездѣ и существуютъ.
ШКОЛА И Ж88НЬі,
429
вышеприведенныхъ. ■' Это прямое требованіе устава и преподаватели, еояв захотятъ, всегда могутъ требовать своего права быть въ правленіи необходимые вопросы. Допускаемъ, что въ нѣкоторыхъ училищахъ царить произволъ началъ-ника, и наставника или вовсе не приглашаются къ участію въ засѣданіяхъ правленія, или приглашаются, во очень рѣдко. Но гдѣ царитъ произволъ, тамъ нѣтъ мѣста закону. Произволъ можетъ попирать какіе угодно, даже самыя ясныя статьи у отава, и для него вообще не писанъ никакой законъ, объ этомъ и рѣчи не можетъ, и мы думаемъ, что смотрители, дѣйствующіе по произволу—печальное исключеніе. Въ такихъ случаяхъ на наставникахъ лежитъ нравственная обязанность искать своихъ правъ, согласно прямому омыслу училищнаго устава.
Уставъ повелѣваетъ приглашать наставниковъ въ правленіе для обсужденія важныхъ педагогическихъ вопросовъ, но не даетъ имъ равнаго голоса съ членами училищнаго правленія („совѣщательнымъ голосомъ“). Почему такъ сдѣлано, не беремся судить. Для насъ одно не понятно, почему-бы смотрителямъ не относиться съ. должнымъ уваженіемъ къ совѣтамъ наставниковъ, приглашаемыхъ на совѣщаніе, почему бы не принимать въ соображеніе ихъ совѣтовъ, — разъ они не* имѣютъ въ виду никакой другой цѣли, кромѣ пользы для учебно-воспитательнаго дома. Вѣдь каждая школьная неисправность, особенно касающаяся успѣховъ и поведенія учениковъ, виситъ прежде всего какъ Домокловъ мечъ надъ головой смотрителя. Каждая школьная неудача прежде воего отзывается на немъ самомъ. Напротивъ, всякій уопѣхъ школы (въ любомъ отношеніи, а въ отношеніи къ успѣхамъ и поведенію учениковъ по преимуществу) прежде воего приписывается смотрителю. Какимъ-жѳ образомъ смотритель можетъ пренебрегать совѣтами преподавателей, если они (совѣты) въ интересахъ его самаго? Намъ кажется странною мысль, чтобы дѣйствуя только по ложному начальственному самолюбію и властолюбію, а не по какимъ-нибудь другимъ побужденімъ, смотрители нѳ давали совѣтамъ преподаватёлей должнаго значенія. Вѣроятно и составители устава полагали, что мѣста для личныхъ счетовъ или для самолюбія тутъ не будетъ, разъ дѣло касается общей пользы.
Все это заставляетъ насъ думать, что далеко не одинъ этотъ параграфъ устава служитъ виною неудовлетворительной постановки учебно-воспитательнаго дѣла въ вашихъ духовныхъ училищахъ. Бамъ извѣстно, что во многихъ училищахъ со стороны правленія и смотрителя нѣтъ злоупотребленій 32-мъ параграфомъ. Въ нѣкоторыхъ училищахъ преподаватели пользуются широкими правилами. Въ первомъ циркулярѣ по духовно-учебному вѣдомству между прочимъ отмѣчено слѣдующее явленіе, имѣвшее мѣсто въ одномъ изъ духовныхъ училищъ. „Съ 1884 года преподаватели учи-
пища приняли ня себя обязанность классныхъ наставниковъ по примѣру заведенному въ гимназіяхъ: каждый классъ со* стоитъ подъ особымъ попеченіемъ извѣстнаго преподавателя, который наблюдаетъ какъ за ходомъ занятій каждаго ученика, такъ и ѳго поведеніемъ“ *). Высшее начальство отнеслось съ одобреніемъ къ подобному мѣропріятію, касающемуся .правъ преподавателей на активную дѣятельность иь училищѣ. Не внаемъ, наоколько принесла пользы эта мѣра, но для насъ важно то, что правленіе признавало за всѣми преподавателями право на дѣйствительное участіе не въ однихъ засѣданіяхъ правленія, но въ дѣдѣ самого воспитанія дѣтей, а высшее начальство назвало эту мѣру достойной подражанія 3). Мы приводимъ этотъ фактъ, случившійся какъ разъ послѣ изданія устава 1884 года, въ подтвержденіе того, что преподаватели и по новому уставу не оставлены за порогомъ правленія и могутъ, если пожелаютъ, принимать дѣятельное участіе въ педагогическихъ собраніяхъ и вообще во всемъ, что касается пользы училища.
Что же, если не уставъ, заставляетъ нынѣшнихъ преподавателей отстраниться отъ активнаго участія въ педагогическихъ собраніяхъ правленія, и гдѣ главная причина того, •что большинство изъ нихъ не имѣютъ возможности стоять ближе къ учебно воспитательному дѣду?
Бе рискуя высказать странность, отвѣтимъ: причина лежитъ въ самихъ преподавателяхъ. Говоря такъ, мы не хотимъ сказать что нибудь для нихъ обидное. Нынѣшніе преподаватели не могутъ принести той пользы, которую отъ нихъ ожидаютъ, хотя бы и вошли въ соотавъ правленія. Одно образованіе педагогическихъ совѣтовъ дѣлу много не поможетъ. Слѣдуетъ прежде всего озаботиться тѣмъ, чтобы самый составъ этихъ совѣтовъ состоялъ изъ лицъ научно н практически подготовленныхъ къ школьному труду. Безъ этого условія нельзя ожидать благотворныхъ результатовъ отъ педагогическихъ совѣтовъ. Подготовлены ли педагоги духовной школы къ школьному труду? Вотъ вопросъ, который, по нашему мнѣнію, слѣдуетъ отаввть во главу угла, когда дѣло идетъ объ улучшеніи учебно-воспитательной части въ духоввыхъ училищахъ.
НыЦѣшній составъ преподавателей духовныхъ училищъ набирается изъ питомцевъ духовныхъ академій. Старые преподаватели семинаристы отживаютъ свой вѣкъ. Ямъ предоставлено право дослуживать свои сроки, а новые допускаются къ преподаванію лишь одного русскаго языка въ первомъ классѣ и въ приготовительныхъ классахъ. Нои эти послѣднія должности очень часто занимаютъ лица съ акаде- 1
1) Циркуляръ по дух. учѳб. вѣдомству № 1. 18И8 г. сір. 7, п. 8.
*) Мы внаемъ много училищъ, гдѣ указанная мѣра вызвала подражаніе, но не надолго и вскорѣ превращалась.
ціісола а жизнь.
431
мдческимъ образованіемъ, если не нашли ыѣста< въ старшихъ классахъ. Такимъ образомъ, пости весь нынѣшній ооставъ учебнаго пѳроонала въ духовныхъ училищахъ состоитъ изъ лидъ, получившихъ высшее образованіе въ духовныхъ академіяхъ. Какими ресоуроами обладаютъ питомцы духовныхъ академій въ качествѣ учителей и воспитателей? Что дала и даетъ имъ духовная академія какъ будущимъ педагогамъ низшей духовной шкоды?
Извѣстно, что студены академій обязательно прослушиваютъ многочисленный классъ наукъ чисто-богословскаго характера. Кромѣ того имъ читаются какъ предметы обязательные: исторія философіи, психологія, логика, метафизика и педагогика. Помимо этихъ наукъ студентамъ академіи предоотавлено право избрать по своему желанію для спеціальнаго изученія какую нибудь группу наукъ словесныхъ иди историческихъ. Богословскихъ наукъ въ академіи подавляющее большинство, какъ оно и должно быть, потому что духовныя академіи имѣютъ своей цѣлью дать воспитанникамъ высшее богословское образованіе 1). Хотя, по уставу, академія имѣетъ въ виду „дать православной церкви выоо-копросвѣщеиныхъ служителей на пастырскомъ, духовно-учебномъ и другихъ поприщахъ дѣятельности“ а), однакоже извѣстно, что самая значительная часть академическихъ питомцевъ избираютъ службу именно по духовно-учебному вѣдомству въ качествѣ учителей духовныхъ семинарій и училищъ. Поэтому для насъ и важно знать, что именно дала духоввая академія этимъ именно лицамъ, какъ преподавателемъ духовно-учебныхъ заведеній.
Главные предметы, изучѳвіѳ которыхъ необходимо для воакаго педагога, это психологія и педагогика. Эти предметы въ академіи читаются. Бо значеніе ихъ тамъ очень невелико. Среди массы предметовъ чисто - богословскаго характера психологія и педагогика совсѣмъ теряются. Ихъ обязательно выслушиваютъ и только. Спеціализироваться въ этихъ наукахъ студентъ лишенъ всякой возможности. На это У него не хватило бы времени. Сочиненій по психологіи и педагогикѣ на ученыя степени студенты почти не пишутъ. По позднѣйшииь требованіямъ сочиненія студентовъ на ученыя богословскія степени должны непремѣнно затрогивать какіе-нибудь религіозные, вѣроисповѣдные, церковно-историческіе, каноническіе н др. вопросы. Между тѣмъ сочиненія по психологіи или педагогикѣ были чужды богословскаго элемента. Такимъ образомъ и съ этой стороны студенты академіи лишены возможности основательно познакомиться съ пѳдагической и психологической литературой. Бываютъ, разумѣется, случаи, что студентъ, заинтересовавшись лекціями
') § 1-й уот. прав. дух. авад. Высоч. утвержд. 20 апр. 1884 г.
а) Тамъ-жѳ.
профессора, въ жаромъ начнетъ изучатъ психологію и перероетъ ивѣ болѣе хпш менѣе замѣчательныя сочиненія ло этомуѵпрѳдмету въ академической библіотекѣ. Но такіе оду-чаи рѣдки и возможны лишь какъ исключеніе* Воѣ-жѳ во* обще студенты выходятъ изъ академіи только съ тѣми знаніями по психологіи и педагогикѣ, которые получили изъ лекцій профессоровъ. Насколько велики знанія, добытыя этимъ путемъ, считаемъ лишнимъ распространяться. Если психологія и педагогика были выслушаны студентами въ первые годы академическаго курса, то къ концу его знанія отудѳнтовъ по этимъ предметамъ можно безъ преувеличенія назвать равными нулю. Кое-какія отрывочныя свѣдѣнія могутъ, конечно, оставаться, но такія свѣдѣнія знаніемъ предмета назвать нельзя ни въ какомъ случаѣ. Между тѣмъ теоретическая подготовка и научныя знанія по психологіи и педагогикѣ для преподавателя совершенно необходимы. Прежде чѣмъ взять въ руки учебно-воспитательное дѣло нужно знать природу человѣческой души, духовный ростъ дитяти, постепенное развитіе его умственныхъ дарованій, различіе дѣтскихъ темпераментовъ, склонностей, характера, влеченій и т. п. Будущему преподавателю слѣдуетъ быть во всеоружіи педагогическихъ знаній о методахъ и пріемахъ преподаванія. Все это, конечно, азбучныя истины и тѣмъ яѳ менѣе мы высказываемъ голую правду, утверждая, что студентъ академіи этихъ знаній иѳ получаетъ я получить не можетъ, потому что спеціальнымъ приготовленіемъ педагоговъ академія не занимается.
Не получивъ основательной теоретической подготовки въ академіи студентъ не можетъ восполнить этотъ недостатокъ я въ то время, когда будетъ ооотоять на службѣ. Для такой подготовки у преподавателя не хватаетъ ни времени, ни средствъ. Каждый вновь поступившій преподаватель старается прежде всего о томъ, чтобы основательно познакомиться съ предметомъ преподаванія. Какъ ни легка на первый взглядъ подобная работа^ она поглощаетъ не мало времени, и нуженъ не одинъ годъ, прежде чѣмъ молодой педагогъ въ должной мѣрѣ овладѣетъ своимъ предметомъ. Но хорошо еще, если преподаватель самъ избралъ себѣ предметъ по сердцу и будетъ оставаться на немъ всегда. А если послѣ двухъ—трехъ дѣтъ преподаванія онъ перейдетъ на другой предметъ (что случается довольно часто), онъ снова долженъ изучить его. Какъ много свѣжихъ, молодыхъ силъ и энергіи уходитъ на эту работу, объ этомъ можетъ свидѣтельствовать каждый преподаватель.
Для подновленія своихъ знаній по психологіи и педагогикѣ преподавателю духовнаго училища необходимы средства и прежде всего нужна хорошая библіотека. Въ этомъ отношеніи училищные преподаватели поставлены въ самое плачевное положеніе. Фундаментальныя библіотеки духов-
ШКОЛА Н ЖИ8НБ,
433
ныхъ училищъ въ большинствѣ случаевъ очень бѣдны. Въ нихъ иногда не встрѣтишь даже элементарныхъ учебниковъ по психологіи л педагогикѣ. Пополненіе библіотекъ литературой этого сорта представляетъ неодолимыя затрудненія. На деньги, ассигнуемые духовенствомъ училищнаго округа, правленія могутъ выписывать только одни учебныя пособія по предметамъ училищнаго курса и то въ самомъ ограниченномъ количествѣ. Даже текущіе педагогическіе журналы часто совсѣмъ не выписываются по отсутствію средствъ. Конечно, преподаватели могли бы пріобрѣтать все недостающее изъ своихъ средствъ. Но желать, или требовать, чтобы преподаватели, особенно семейные, именно такъ и дѣлали,—было бы излишней и совсѣмъ несправедливой претензіей.
Каждый преподаватель въ учебномъ заведеніи долженъ быть обезпеченъ всѣми необходимыми ему книгами и періодическими изданіями по педагогическимъ вопросамъ. Каждое училище должво имѣть хорошую библіотеку, потому что библіотека въ училищѣ—это почва, изъ которой должны пользоваться необходимыми соками всѣ, какъ учащіе, такъ и учащіеся.
Не будучи надѣленъ въ академіи достаточнымъ запасомъ свѣдѣній по предметамъ относящимся въ педагогической дѣятельности, молодой человѣкъ не подучилъ тамъ и практической подготовки къ школьному труду. Какъ это ни странно, но это фактъ, что студенты академіи, будущіе начальники, преподаватели и воспитатели духовно-учебныхъ заведеній, въ академіи не получаютъ ни малѣйшей подготовки къ учебно-воспитательной дѣятельности. То, что называется искусствомъ преподаванія, имъ остается совершенно неизвѣстнымъ. Никакихъ хотя бы низшихъ духовно-учебныхъ заведеній (въ родѣ тѣхъ образцовыхъ школъ, какія имѣются при духовныхъ семинаріяхъ) при академіяхъ не существуетъ. Студенты нигдѣ не даютъ уроковъ и сами вс слушаютъ ихъ. Между тѣмъ одной теоретической подготовки для педагогической дѣятельности недостаточно. Можно знать въ совершенствѣ всѣ педагогическія теоріи и педагогическую литературу, а на дѣлѣ оказаться плохимъ преподавателемъ. На этотъ существенно важный пробѣлъ въ практической подготовкѣ академическихъ студентовъ къ преподавательской дѣятельности у насъ доселѣ не обращалось никакого вниманія. Но это важный недостатокъ и его необходимо уостраннть. Академія должна давать не одни научныя свѣдѣнія по психологіи и педагогикѣ, но вмѣотѣ оъ тѣмъ хорошую практическую подготовку. Какъ это сдѣлать — это другой вопросъ, но это нужно сдѣлать. Учительство нельзя считать дѣломъ, за которое стоитъ только взяться, чтобы вдѣлать его. Студентъ медицинскаго факультета, прежде чѣмъ станетъ врачамъ, долго работаетъ въ университетской клиникѣ. И не для
однихъ медиковъ практическая подготовка очятается необходимой^ Извѣстно, сколько труда въ* времени тратится ету-дантами-юристамл на практическое ознакомленіе оъ годомъ различныхъ судебныхъ процессовъ при окружныхъ судахъ, судебныхъ палатахъ и проч., прежде чѣмъ они будутъ признаны правоспособными занять какую-либо судебную должность. Только одинъ студентъ академіи почему-то считается совершенно способнымъ и годнымъ къ преподаванію, коль скоро окончилъ курсъ въ академіи л подучилъ соотвѣтствующій дипломъ.
Могутъ сказать, что чѳтырехъ-пітнШ академическій курсъ недостаточенъ для того, чтобы служить двумъ цѣлямъ,— давать солидное богооловокоѳ образованіе и въ то же время теоретически и практически подготовить учителей въ семинаріи и училища. Для этого въ академіи слѣдуетъ создать особые педагогическіе курсы, заставитъ студентовъ пробыть въ академіи лишній годъ иди два. Но отчего же въ такомъ случаѣ и не создать особыхъ спеціальныхъ педагогическихъ куроовъ, отчего не преобразовать четырехдѣтній академическій курсъ въ пятилѣтяій, отчего не обязать всѣхъ желающихъ посвятить себя преподавательской дѣятельности выслушать болѣе основательно курсы психологіи и педагогики, отчего не основать при каждой академій по крайней мѣрѣ по одному низшему духовно-учебному заведенію (въ родѣ дух. училища),' гдѣ будущіе педагоги могли бы слушать образцовое преподаваніе опытныхъ учителей и давать уроки подъ руководствомъ и наблюденіемъ послѣднихъ? Намъ кажется педагогическая дѣятельность стоитъ того, чтобы ею занимались не профаны, а люди спеціально подготовленные, служащіе по доброй волѣ и призванію, знающіе овоѳ дѣло, изучившіе и полюбившіе его. Люди съ легкимъ оердцемъ берущіе на оѳбя трудъ учительства только потому, что не представилось никакой другой болѣе заманчивой или выгодной службы, едва ли будутъ полезными дѣятелями на педагогическомъ поприщѣ. Если четыре духовныхъ академіи въ послѣднее время служатъ почти единственнымъ образовательнымъ учебнымъ заведеніемъ, откуда выходятъ всѣ молодыя педагогическія силы % то вѣдь надо же такъ или иначе приспособить ихъ къ тому, чтобы они давали не однихъ богословствующихъ мыслителей, но и педагоговъ. Особенно это необходимо для духовныхъ училищъ. Какая можетъ быть польза отъ того, если училищные наставники будутъ звать и фидооофію, н метафизику, и исторію западныхъ исповѣданій, а не будутъ знать какъ приступить къ
-г—--;---------
Исключеніе составляютъ тѣ немногіе семинариста, которымъ оотюшто преподаваніе русскаго языка въ I классѣ духовныхъ училищъ и учители математики ,съ университетскимъ образованіемъ въ семинаріяхъ.
435
шкода, и жизнь.
обученію русской грамматики, или къ объясненію четырехъ дѣйствій ариѳметики? Какая польза для училища, если вновь назначенный молодой учитель или воспитателъ иѳ знаетъ какъ чувствовать и держать оебя орѳди дѣтей въ классѣ, если онъ доселѣ даже не видалъ такой массы дѣтей и все время находился нь обществѣ людей вароолыхъ. Вѣдь и ученики замѣчаютъ, какъ новый молодой учитель краснѣетъ, теряется въ классѣ, не умѣя говорить дѣтскимъ языкомъ и не зная какъ вести свой урокъ въ понятной дѣтямъ формѣ. Точно человѣкъ попалъ на луну и не можетъ никакъ прійти въ себя среди непривычной обстановки.
Пусть не говорятъ о томъ, что каждый молодой педагогъ можетъ вспомнить время своего ученія и обоихъ учителей. Иыое дѣло быть учителемъ, иное ученикомъ, да и времени съ тѣхъ поръ, когда учитель былъ ученикомъ, прошло довольно. Пусть не говорятъ и о томъ, что каждый студентъ академіи еще въ семинаріи слушалъ уроки и учился преподаванію въ образцовой школѣ. И въ семинаріи на педагогику отведено слишкомъ мало уроковъ, а образцовыя шкоды тамъ далеко не удовлетворяютъ своему назначенію. Учителей и воспитателей духовно-учебныхъ заведеній теперь приготовляетъ не семинарія, а академія. Поэтому и педагоги духовныхъ школъ должны получить теоретическую и практическую подготовку въ академіи, а не раньше.
Нужда въ хорошихъ педагогахъ вполнѣ сознана министерствомъ народнаго просвѣщенія. Тамъ существуютъ учительскія семинаріи, приготовляющія учителей народныхъ училищъ, и учительскіе институты для приготовленія учителей въ городскія училища. Много пишутъ теперь о томъ, чтобы создать спеціальныя учебныя заведенія для приготовленія учителей въ гимназіи и реальныя училища 1). Слѣдуетъ желать, чтобы и въ духовно-учебномъ вѣдомствѣ было обращено вниманіе на этотъ существенный пробѣлъ и были приняты мѣры къ поднятію теоретическаго и практическаго образованія учителей духовныхъ семинарій и училищъ.
Теперь обратимся въ взглядамъ г. Ш—а, высказаннымъ въ русской шкодѣ. Онъ видитъ въ допущеніи всѣхъ преподавателей въ педагогическіе совѣты училищъ существенно важною и необходимую мѣру къ устраненію учичшцныхъ волъ и къ поднятію учебно-воспитательнаго дѣла въ духовныхъ училищахъ. Соглашаясь съ этимъ, мы беремъ смѣлость утверждать, что не эта мѣра должна быть первоначальною. Она должна быть принята послѣ того, какъ всѣ преподаватели духовныхъ училищъ (не исключая, конечно,
и яицъ начальствующихъ) получатъ хорошую теоретическую подготовку къ учебно-воспитательной дѣятельности. Господину Ш. почему-то кажется, что школьные педагогическіе совѣты много помогутъ дѣлу, преобразятъ самихъ преподавателей, сдѣлаютъ ихъ и способными и уоѳрдными, объединятъ и удвоятъ ихъ энергію, сдѣлаютъ преподавательскій трудъ болѣе продуктивнымъ и проч. Не слишкомъ ли увлекается г. Ш. Ивъ немногаго не получится многое. Намъ по опыту извѣстно, что и тамъ, гдѣ правленія и смотрители же зло« употребляютъ 32-мъ параграфомъ, считаютъ своею шрав-отвѳнною обязанностью приглашать преподавателей въ пѳда-гогоческія собранія п даютъ широкую свободу ихъ разсужденіямъ,—и тамъ учебно-воспитательное дѣло яе стоитъ на должной высотѣ. Не знаемъ, почему-бы оно улучшилось, воли бы редакція 32-го параграфа была измѣнена въ смыслѣ обаэатѳлвнаго - присутствія учителей въ педагогическихъ собраніяхъ и допущенія ихъ къ дѣлу воспитанія учениковъ. Нарисованная господиномъ Ш. невеселая картина того, какъ при настоящихъ условіяхъ преподаватели училищъ относятся въ своему дѣлу, очень похожа на дѣйствительность. Каждый преподаватель ведетъ овое дѣло оамъ, какъ умѣетъ, только своими личными усиліями. У каждаго свой взглядъ на дѣло, овой методъ, свои пріемы. Въ ихъ дѣйствіяхъ нѣтъ ѳдинѳніа, солидарности, согласія, во полный застой и рутина. Рѣдкій преподаватель интересуется дѣломъ своего товарища, напротивъ многіе ревниво охраняютъ отъ всѣхъ свои взгляды и пріемы въ дѣлѣ преподаванія. Все это, конечно, въ значительной степени справедливо и тѣмъ ие менѣе при настоящемъ составѣ педагоговъ, ие получившихъ спеціальной подготовки къ овоему дѣлу, — все это въ порядкѣ вещей. Откуда у педагоговъ духовной школы могутъ явиться общность взглядовъ на задачи обученія и воспитанія, единеніе и солидарность по разнымъ педагогическимъ вопросамъ, если ничего такого они не получили на школьной студенческой скамьѣ. Какъ они могутъ сойтись во взглядахъ на воспитаніе, на методы и пріемы преподаванія, если ни то, ни друтое не было ими какъ слѣдуетъ воспринято изъ авторитетныхъ источниковъ въ то время, когда они готовились къ педагогической дѣятельности. Бакъ растенія не могутъ быть одинаковыми, когда выросли ва неодинаковой почвѣ, такъ и наши педагоги. Не обладая оо школьной скамьи общими взглядами на учебно-воспитательное дѣло, не объединенные однородными педагогичеокими принципами, преподаватели, сообразно своимъ индивидуальнымъ склонностямъ И особенностямъ, вырабатываютъ овои принципы, взгляды, убѣжденія, методы и пріемы, и объединить ихъ въ этомъ дѣлѣ такъ же трудно, какъ трудно выроотить' одинаковыя растенія на разнородной почвѣ. Тамъ, гдѣ въ настоящее время существуютъ педагогическія собранія съ участіемъ
прѳподаватѳлѳй, послѣдніе сходятся затѣмъ, чтобы поспорить, пошумѣть и разойтись ни съ чѣмъ. У одного годнымъ оказывается такой пріемъ, у другаго другой. Одинъ стоитъ за усиленную строгость, другой за излишнюю снисходительность. Тотъ рекомендуетъ противъ малоуспѣшности учениковъ свое средство, и этотъ хвалитъ свое. Какъ различны взгляды преподавателей на пріемы обученія, такъ же различны и на воспитаніе. Чувствуется во всѣхъ этихъ взглядахъ отсутствіе общаго начала, исходной точки зрѣнія. Если бы училищной инспекціи пришлось сообразоваться съ мнѣніемъ преподавателей касательно училищной дисциплины и поведенія воспитанниковъ, то она была-бы въ большомъ затрудненіи какъ вести свое дѣло. Теперь такъ й есть въ дѣйствительности, и мы думаемъ, что дѣло будетъ обстоять немногимъ лучше съ измѣненіемъ 32 параграфа въ смыолѣ обязательнаго'присутствія преподавателей въ педагогическихъ собраніяхъ съ правомъ голоса. Никакія собранія не заставятъ объединиться людей мыслящихъ различно. Педагоги будутъ сходиться, разсуждать, спорить, и ни на чемъ не согласившись мирно разойдутся по домамъ, чтобы,, вести дѣло какъ оно велось раньше. Измѣненный уставъ не измѣнитъ составъ преподавателей, потому что преподаватели останутся тѣ-жѳ и съ тѣми-же неустановившимися педагогическими принципами. Мы опасаемся даже того, что подучивъ равныя права голоса и равныя права на отстаиваніе своихъ иногда противоположныхъ до крайности взглядовъ, съ неизбѣжнымъ умаленіемъ начальственнаго авторитета смотрители, преподаватели еще больше разъединятся въ своихъ дѣйствіяхъ и учебно-воспитательная часть въ училищахъ еще больше пострадаетъ. Отъ ѳгого да сохранитъ насъ Богъ.
Итакъ, по нашему крайнему мнѣнію, самая первая и важная нужда нашихъ духовныхъ училищъ заключается въ томъ, чтобы имѣть хорошій составъ спеціально подготовленныхъ, образованныхъ и опытныхъ педагоговъ. Поэтому, надо обновить нынѣшнюю корпорацію преподавателей овѣжими силами, лицами спеціально приготовившимися къ педагогической дѣятельности въ одномъ педагогическомъ разоадникѣ. Надо сдѣлать такъ, чтобы преподаватели, поступая на должность, имѣли прочные, научно-обоснованные взпяды на предстоящее нелегкое учебно-воспитательное дѣло, обладали твердыми практическими навыками въ преподаваніи. Кромѣ того, нужно воѣми средствами облегчать преподавателямъ возможность обновлять свои педагогическія свѣдѣнія. Дія этого во всѣхъ училищахъ должны существовать библіотеки Для учителей съ достаточнымъ запасомъ книгъ по педагогикѣ и со
всѣми выходящими періодическими изданіями но педагогическимъ и поихологичвокихъ вопросамъ.
Таковы наши ріа desideria касательно преподавателей духовныхъ училищъ. Боли они осуществятся,—желательно, чтобы всѣ преподаватели, какъ лида компетентные и съ однородными педагогическими убѣжденіями, были надѣлены равными правами голоса въ педагогическихъ собраніяхъ правленій и были причастны дѣлу воспитанія дѣтей.“
Бъ этимъ пожеланіямъ автора, конечно, присоединится всякій, кому дороги интересы нашей духовной школы. Однако мы не видимъ основаній относить вмѣстѣ съ авторомъ привлеченіе преподавателей къ дѣятельному участію въ воспитаніи и надѣленіе ихъ равнымъ съ смотрителемъ правами голоса въ педагогическихъ собраніяхъ къ тому вожделѣнному времени, когда воѣ преподаватели еще на академической скамьѣ получатъ теоретическую и практическую подготовку по педагогикѣ. Во-первыхъ, вѣдь и смотритель съ помощникомъ тоже обычно люди съ академическимъ образованіемъ и, слѣд., безъ спеціальной педагогической подготовки, однако, они составляютъ же компетентное ообр&иіе, вѣдающее вою учебно-педагогнчеокую часть въ училищахъ. Жизнь не ждетъ, а требуетъ дѣла и активнаго участія; ова не справляется о подготовкѣ, а сама учитъ неподготовленныхъ. Bo-2-хъ, неужели слѣдуетъ признать общимъ положеніемъ будто „тамъ, гдѣ въ настоящее время существуютъ педагогическія собранія съ участіемъ преподавателей, послѣдніе сходятся затѣмъ, чтобы поспорить, пошумѣть и разойтись ни съ чѣмъ“. Намъ думается, что и теперь они выносятъ что-нибудь изъ этихъ собраній, а воли все же послѣднія мКлопдодны, то съ одной стороны потому, что отсутствіемъ права на рѣшающій голосъ ослабляется интересъ къ нимъ и съ другой и потому, что эти собранія рѣдки. Преподаватели не могутъ спѣться; тѣмъ болѣе, что вообще къ коллективному рѣшенію вопроса у насъ мало замѣчается и < привычки; мало мы къ этому подготовлены, мало и дНсци-j плированы для совмѣстнаго обсужденія. Но, конечно, болѣе; частый, чѣмъ теперь, опытъ сослужилъ бы свою службу,' была бы охота къ дѣлу, было бы ясное сознаніе учебно-воспитательнаго долга. И дѣло смотрителя-нѳ бояться умалѳшя^ своего начальственнаго авторитета, а пріобрѣсти умѣнье] руководятъ подобными собраніями и быть носителемъ здоровой^ педагогической традиціи, при которой новые члены корпорацій;* не шумѣли бы п спорили, а входили въ проторенную хорошую ; Колею и учились. Во всякомъ случаѣ отстранять и теперь преподавателей отъ активнаго участія въ родномъ для воль} дѣлѣ мы считаемъ дѣдомъ н несправедливымъ и вреднымъ
С. П.
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКАЯ ПРАВОСЛАВНАЯ ДУХОВНАЯ АКАДЕМИЯ
Санкт-Петербургская православная духовная акаде-мия — высшее учебное заведение Русской Православной Церкви, готовящее священнослужителей, преподавателей духовных учебных заведений, специалистов в области бо-гословских и церковных наук. Учебные подразделения: академия, семинария, регентское отделение, иконописное отделение и факультет иностранных студентов.
Проект по созданию электронного архива журнала «Христианское чтение»
Проект осуществляется в рамках компьютеризации Санкт-Пе-тербургской православной духовной академии. В подготовке элек-тронных вариантов номеров журнала принимают участие студенты академии и семинарии. Руководитель проекта — ректор академии епископ Гатчинский Амвросий (Ермаков). Куратор проекта — про-ректор по научно-богословской работе священник Димитрий Юревич. Материалы журнала готовятся в формате pdf, распространяются на DVD-дисках и размещаются на академическом интернет-сайте.
На сайте академии
www.spbda.ru
> события в жизни академии
> сведения о структуре и подразделениях академии
> информация об учебном процессе и научной работе
> библиотека электронных книг для свободной загрузки
