CC BY
23Ю.В. Ергин,
С.Е. Чушкина
ШАРИФ СЮНЧЕЛЕИ И КРАЕВЕДЧЕСКОЕ ДВИЖЕНИЕ В БАШКИРИИ: 20-е ГОДЫ XX ВЕКА
Ключевые слова: народное образование в Башкирии, краеведение.
В ноябре нынешнего года исполнилось 125 лет со дня рождения Шарифа Хамидулли-ча Сюнчелея (1885-1958), одного из самых талантливых организаторов народного образования в Башкирии [1-4]. По ряду причин, в указанных публикациях оказался мало освещенным вклад Ш.Х. Сюнчелея в развитие культурно-исторического краеведения в нашей республике, которое в 20-е годы XX века (названные впоследствии «золотым десятилетием советского краеведения»1) в полной мере испытало на себе как невиданный взлет, так и закономерное падение, когда оно было объявлено «буржуазно-мещанским пережитком» и в стране началась «чистка» краеведческих обществ от «инородных элементов, мешающих строить социалистическое общество». Расцвет краеведения в Башкирии в первые послереволюционные годы и его полный разгром и поношение на исходе 20-х годов до сих пор, остаются малоисследованными. Настоящая публикация хотя бы частично восполняет указанный пробел в изучении башкирского краеведения, которое в своем развитии фактически полностью повторило судьбу российского краеведения.
Уже в первые годы советской власти краеведческое движение развивалось более быстрыми темпами, чем в дореволюционный период, и поэтому очень скоро превратилось в важное явление общественной жизни страны, открывающее представителям всей российской интеллигенции широкие возможности проявить свою творческую инициативу [7].
Руководящий центр российских краеведов - Центральное бюро краеведения (ЦБК) -был создан в начале 1922 года и до 1925 года функционировал при Российской Академии наук, затем его перевели в непосредственное ведение Главнауки Наркомата просвещения. Председателем ЦБК в 1922-1927 годах был непременный секретарь Академии наук С.Ф. Ольденбург2. Большой вклад в развитие отечественного краеведения внесли академики М.М. Богословский, Н.Я. Марр, С.Ф. Платонов, А.Е. Ферсман; члены-корреспонденты АН М.М. Покровский, А.Н. Самойлович, Ю.М. Шокальский и другие ученые. ЦБК издавало журналы «Краеведение» (1923-1929), «Известия Центрального бюро краеведения» (19251929) и «Советское краеведение» (1930-1936). Ряд лет главным редактором журналов «Краеведение» и «Известия ЦБК» были академики С.Ф. Ольденбург и Н.Я. Марр.
До 1917 года краеведческое движение в России не имело своего координирующего и научно-методического центра. В провинции активную работу проводили Губернские архивные комиссии, местные научно-исторические общества, которые по своим задачам и составу были скорее близки к дворянским сословно-представительным организациям, богатому купечеству и духовенству. На рубеже XIX и XX веков на местах стали возникать различного
рода научные общества, объединявшие наиболее демократические слои населения, в основном представителей местной интеллигенции. Их деятельность во многом была возможной лишь при финансовой поддержке и помощи со стороны местных земств и органов государственного самоуправления. Поскольку все эти структуры были уничтожены Октябрьской революцией 1917 года, общее руководство местные энтузиасты-краеведы стали искать у Петербургской (с июля 1917 года - Российской) Академии наук. В то же время Российская Академия наук, с трудом устанавливавшая первые контакты с Советской властью, не имевшая никакого государственного финансирования, фактически сама не обладала самостоятельностью. Она находилась в ведении Академического центра, созданного декретом Совнаркома РСФСР при Наркомате просвещения, которому было поручено «высшее теоретическое руководство делом просвещения как в области науки, так и культуры»3 [8].
I Всероссийская краеведческая конференция, состоявшаяся в декабре 1921 года, приняла решение организовать под эгидой РАН «Ассоциацию научных учреждений, обществ и отдельных ученых Республики», на период окончательного оформления которой в январе 1922 года при Российской Академии наук и было создано ЦБК. Опережая ход событий, отметим, что указанная «Ассоциация...» так и не была организована, но ЦБК при Российской Академии наук функционировало до января 1925 года. 14 января 1922 года Общее собрание РАН, заслушав доклад академика А.Е. Ферсмана о I Всероссийской конференции краеведов, вынесло решение: «Признать желательным единение работы Академии наук с краеведческими организациями» и уже через два дня на первой сессии ЦБК был избран Президиум бюро, председателем которого стал академик С.Ф. Ольденбург. В мае 1923 года вышел первый номер журнала «Краеведение», в редакционной статье которого указывалось, что ЦБК при РАН впервые представлено право широко и планомерно координировать всю краеведческую работу в России [9]. В том же журнале была помещена программная статья С.Ф. Ольденбурга, в которой, в частности, говорилось, что «краеведческая работа, как всякая другая исследовательская работа, зависит, несомненно, прежде всего, от научного творчества,... и она явится совершенно новым воспитательно-образовательным средством для всех ее участников»[10]. Таким образом, ЦБК по замыслу его организаторов, должно было способствовать решению как минимум, двух основных проблем - просвещению широких масс населения и развитию творческой научной деятельности на местах4. Однако совсем скоро все эти установки претерпели существенные изменения.
В феврале 1924 года ЦБК представило руководству Академии наук отчет о своей деятельности за период, истекший с момента его организации (с января 1922 года), свидетельствующий о том, что краеведческое движение в стране быстро набирало силу и размах. Так, уже к марту 1923 года в Советской России (кроме Москвы и Петрограда) было зарегистрировано 231 краеведческое общество, имелось 285 местных музеев, 21 биологическая станция и 16 заповедников [12]. После образования СССР Центральное бюро краеведения проделало большую работу по оказанию научно-методической помощи краеведам всех союзных республик. Однако руководству Наркомпроса не совсем нравилось укрепление связи краеведческого движения с Академией наук. В мае 1924 года состоялся XVII съезд РКП(б), на котором, в частности, был обсужден вопрос о роли и месте общественных организаций в Советском государстве. Было принято решение о том, что их деятельность должна быть тесно связана с работой соответствующих государственных организаций, что по существу означало стремление взять под строгий контроль любые творческие инициативы масс. Выполняя данную установку правящей партии, в конце 1924 года Главнаука Наркомпроса изменила ведомственную принадлежность ЦБК и передала его в непосредственное ведение самой Главнауки. У руководства Наркомпроса в определенной степени стали изменяться и оценка краеведческого движения, понимание его целей и задач. В связи с вышесказанным, это было совершенно не случайным. Так, в резолюции II Всесоюзной конференции краеведов, состоявшейся в декабре 1924 года, специально подчеркивалась необходимость «тесной связи краеведения не только с научными учреждениями Республики, но и с хозяйственным, просветительным и партийным строительством» [13].
С четвертого номера за 1924 год журнал «Краеведение» издаваться уже от имени Главнауки. Появился также новый журнал «Известия Центрального бюро краеведения». Однако в отличие от журнала «Краеведение», на который возлагалось решение научно-методических задач, новый журнал являлся просто оперативно-информационным изданием.
В декабре 1927 на III Всероссийской конференции по краеведению был избран уже совершенно новый состав ЦБК: академики С.Ф. Ольденбург и М.Я. Марр, хотя и вошли в Президиум этого ЦБК и даже некоторое время продолжали редактировать оба периодических краеведческих издания, планомерно стали оттесняться от руководства краеведческим движением. В этой их деятельности отметим следующие периоды: 1) редактирование журнала «Краеведение» -С.Ф. Ольденбург (1924-1925); С.Ф. Ольденбург и М.Я. Марр (1926-1928); 2) редактирование «Известий ЦБК» - С.Ф. Ольденбург (1925, 1927-1928), М.Я. Марр (1926-1927).
Если к середине 1925 года у руководства Наркомпроса еще не сложилась однозначная позиция в определении главных задач краеведческого движения, его места в общественной жизни страны, то по мере усиления централизации в руководстве страной, краеведческим исследованиям на местах все чаще стали придавать исключительно научно-прикладной характер: краеведы должны были изучать и решать только конкретные вопросы хозяйственного строительства.
С середины 20-х годов XX века в связи с процессом восстановления народного хозяйства и дальнейшего его развития увеличились масштабы исследовательских работ Академии наук, имевших прикладное и практическое значение. В апреле 1926 года был организован Особый комитет по исследованию союзных и автономных республик (ОКИСАР), председателем которого стал академик А.Е. Ферсман. ОКИСАР обратился ко всем краеведческим организациям с просьбой «сообщить ему сведения о работах в этой области в целях познания производительных сил нашего необъятного народа [14]». В «Отчете о деятельности Академии наук СССР за 1926 год» прямо указывалось на то, что ОКИСАР «широко привлекает к участию в своих экспедициях местные молодые силы, из которых в будущем должен составиться кадр самостоятельных научных работников, а также стремится к созданию на местах культурных и научных центров в виде национальных научных библиотек и музеев, представляя последним дубликаты коллекций и материалов, собираемых экспедициями» [15].
Между тем, в стране в это время, с большим размахом шла подготовка к празднованию 10летнего юбилея Октябрьской революции. Строились «кривые роста» во всех областях народного хозяйства страны, был зафиксирован и внушительный рост краеведческого движения. В передовой статье восьмого номера «Известий ЦБК» за 1927 год, подводившей итоги первого послереволюционного десятилетия, сообщалось, что на сентябрь этого года на учете в цБк состояло 1688 организаций, что соответствовало данным об увеличении масштабов краеведческого движения за годы Советской власти не менее чем в десять раз [16].
«Арифметика» этих итогов впечатляла, однако параллельно с ними существовали и печальные реалии: финансирование краеведческих учреждений резко уменьшилось, их содержание было передано с государственного на местные бюджеты, что означало полное отсутствие какой-либо финансовой поддержки. Одновременно с этим усилились попытки политизировать и идеологизировать краеведческое движение. Были ликвидированы журналы «Краеведение» и «Известия ЦБК»: с января 1930 года вместо них стал выходить новый журнал - «Советское краеведение». В передовой статье первого номера этого журнала, которая называлась «Новый этап краеведения», была сформулирована главная цель нового издания: «Обращение краеведения лицом к социалистическому строительству, перестройка рядов краеведения, замена старых задач академического краеведения новыми, отвечающими эпохе диктатуры пролетариата»[17].
Директивные установки и пропагандистские призывы новых руководителей советского краеведения, фактически, привели к его перерождению. В этом плане весьма показательным являлось, например, письмо ЦБК, направленное летом 1930 года всем краеведческим организациям, в котором прямо говорилось о том, что «одной из форм активного участия
краеведческих организаций в социалистическом строительстве является содействие экспорту научного материала» [18]. Краеведам предлагалось активно содействовать вывозу за границу «археологических, ботанических, зоологических, минералогических и иных коллекций», при этом государственная структура «Новоэкспорт» давала обязательства до 10 % валюты, вырученной от продажи «научных экспонатов», возвращать «заготовителям» (так указывается в письме!) на приобретение для дальнейших «заготовок» оборудования и инструментов.
В 1929-1931 годах в стране началась мощная кампания репрессий против интеллигенции. Одним из первых политических процессов против ученых-краеведов стало известное «Академическое дело 1928-1931 годов»5. В общественное сознание все глубже внедрялся тезис об обострении классовой борьбы: передовая статья нового номера «Советского краеведения» за 1932 год прямо призывала «к борьбе с правыми и левыми оппортунистами, примиренчеством и гнилым либерализмом на краеведческом фронте» [20].
Вот так в начале 30-х годов в условиях тоталитарного режима в СССР краеведческое движение фактически оказалось разгромленным, а его связи с академической наукой -преданными поношению. Многие краеведы были в дальнейшем репрессированы, а вся краеведческая литература, выпущенная до 1930 года, подвергнута пересмотру на предмет изъятия «политически вредных изданий» [21].
Первое упоминание о необходимости создания в послереволюционное время Научного общества по изучению Башкирии мы нашли в «Докладной записке Наркомпроса БАССР Башкирскому Военревсовету о неотложных мерах по развитию народного образования и национальной культуры» А.Г. Айдарова [22], в то время наркома просвещения, датируемой 19 декабря 1919года: «... Необходимо немедленно приступить к исследованию природы и богатств края и начать также исследование Башкирии с географической, исторической и научной точек зрения; необходимо организовать разные научные общества, кружки на местах по изучению местного края и т. п.» [23].
Официально «Общество по изучению быта, истории и культуры башкир при Нарком-просе БАССР» было организовано 1б февраля 1922 постановлением ЦИК БАССР, в котором для реализации задач краеведческого общества рекомендовалось, в частности, «привлечь лучшие научные силы Башреспублики, знатоков края и истории Башкирии» [24]. Руководящим органом Общества являлся Совет, избранный на общем собрании, который, в свою очередь, избрал председателя и ученого секретаря. Последние состояли в штате БНКПроса, все остальные работали на общественных началах.
С первых дней своего существования Общество приступило к разработке отдельных вопросов истории и этнографии края, сбору различных краеведческих материалов. Уже в том же, 1922 году, в Стерлитамаке были выпущены «Труды» Общества: 1-й выпуск - на башкирском языке; 2-й - на русском языке. Первый председатель Общества - Н. Тагиров -написал и издал специальное «Руководство по определению, собиранию и записи устного богатства башкирского народа» (Стерлитамак, 1922), в котором довольно подробно рассмотрел различные жанры башкирского фольклора и привел наиболее распространенные образцы его традиционных форм.
В связи с образованием летом 1922 года Большой Башкирии, Правление Общества вместе с республиканскими учреждениями переехало из Стерлитамака в Уфу и стало называться «Обществом по изучению Башкирии» [25]. Еще годом ранее, в сентябре 1921 года, в Уфе, при бывшем Центральном губернском музее, который к тому времени получил название Музей Южного Приуралья, инициативная группа мусульман (Д. Абызгильдин, Г. Вильданов, С. Рамеев, М. Гафури, Г. Ибрагимов и другие) высказала идею о создании при музее «Научного общества по изучению тюрко-татарских народностей». Однако поскольку принять участие в его работе выразила желание большая группа представителей русской интеллигенции, работавших в Институте народного образования, техникумах, губернских, советских и партийных органах, занимавшаяся исследованием различных вопро-
сов географии, геологии, растительных ресурсов и природных условий края, оно получило название «Общество по изучению Южного Урала».
Осенью 1922 года, по рекомендации Башкирского обкома РКП(б), «Общество по изучению Южного Урала» объединилось с «Обществом по изучению Башкирии» на правах естественно-научной секции последнего. Был определен новый состав Правления Общества, утвержденный Президиумом обкома РКП(б). Председателем стал Х.А. Габитов, известный своими трудами в области этнографии и языкознания башкир, а секретарем Правления -А.И. Можаев, долгие годы занимавшийся историей и этнографией русских переселенцев в Башкирии.
Переезд в Уфу и объединение двух научных обществ благоприятно сказались на работе и численности Общества по изучению Башкирии. Если весной 1922 года число его членов (в Стерлитамаке) составляло всего 9 человек 6, то уже осенью того же года (в Уфе) в Общество входило 20 человек, а затем по годам их число стало быстро увеличиваться: 1923 - 37, 1924 - 45, 1925 - 67, 1926 - 83, 1927 - 97, 1928 - 115 человек. В Обществе состояли шесть почетных членов - академик В.В. Бартольд, профессор А.Н. Самойлович, народный поэт БАССР М. Гафури, исследователь фольклора и этнографии тюркских народов А.Х. Диваев и театральный деятель В.Г. Муртазин-Иманский7. В дальнейшем почетным членом Общества по изучению Башкирии был избран профессор С.И. Руденко, выдающийся этнограф, руководитель Башкирской комплексной экспедиции АН СССР, в 1928-1930 годах изучавшей хозяйственную и культурную жизнь республики и перспективы развития производственных сил края.
В начале сентября 1922 года Коллегия БНКПроса вынесла решение об организации Академического центра, который задумывался как орган, объединяющий и направляющий научно-исследовательскую, учебно-методическую и краеведческую работу в пределах всей Башкирии [25]. Изначально предполагалось в составе Академцентра иметь всего три отдела (научный, художественный и издательский). Была предпринята попытка организовать при этих отделах работу шести специализированных комиссий (учебно-методической, литературно-художественной, редакционно-издательской и комиссий по реформе татаробашкирской орфографии, шрифта и созданию новой научной терминологии). Однако на практике, из-за отсутствия реального финансирования, была создана лишь одна, и то работавшая на общественных началах, - Комиссия по практической реализации в кантонах республики башкирского языка. Сначала эта Комиссия состояла из трех человек (Ф. Сайфи, Г. Шонаси, С. Ремеев), позднее в нее вошли Ш. Худайбердин, Х. Каримов, Ш. Манатов, Д. Юлтый и другие работники. Уже в декабре 1923 года Комиссия представила на рассмотрение и утверждение Академцентра проект первого башкирского новотюркского алфавита на основе башкирской графики, разработка которого была предпринята в целях его сближения с разговорной речью башкирского народа. Следует отметить, что разработка единых норм письменности затруднялась наличием использования в различных местностях Большой Башкирии разных диалектов, в связи с чем членами Общества по изучению Башкирии было проведено несколько экспедиций по изучению фольклора и разговорной речи башкир. Обобщение полученного диалектического материала дало возможность начать разработку башкирского литературного языка на основе двух наиболее распространенных диалектов -«куваканского», присущего юго-восточной части Башкирии, и «юрматынского», свойственного северо-западной ее части.
В 1924 году Академцентр возглавил Шариф Манатов [26]. Тогда в его состав, кроме Общества по изучению Башкирии, уже входили Башкирский центральный музей и Государственный художественный музей. Особенно большая по объему работа была проведена Учебно-методической комиссией Академцентра, которую с момента ее создания возглавлял Ш.Х. Сюнчелей, являвшийся в то время заместителем наркома просвещения Башреспублики. Были составлены и утверждены программы преподавания башкирского языка в русских школах, программа преподавания истории башкир для средних учебных заведений, программа преподавания башкирского языка на
курсах по обучению чтению и практической разговорной речи как для населения, так и канцелярских работников административного аппарата.
В то время Академцентр уже издавал собственный научно-педагогический журнал «Белем» (Знание)8, было выпущено свыше десятка различных учебников и методических руководств [27], в том числе на башкирском и татарском языках буквари для детей, книга для чтения «Яш бувн» (Молодое поколение) в трех частях и хрестоматия «Яны-Мектеб» (Новая жизнь) в четырех частях, задачник по математике (в 3-х частях), а также учебники по обществоведению, природоведению и географии. Для ликвидации неграмотности среди взрослых Академцентром был издан на башкирском языке специальный букварь «Яны юл» (Новый путь). Сам Ш.Х. Сюнчелей являлся соавтором третьей части книги для чтения «Яш бувн», его перу принадлежал ряд методических пособий по организации работы с детьми. Для учителей Ш.Х. Сюнчелей выпустил пособие «Общие сведения о Башкирии. Социальноэкономический справочник на башкирском языке» (1925) и книгу «Комплексный метод обучения в школе» (1924). Однако наибольших успехов Академцентр БНКПроса достиг в те годы, когда его возглавил сам Ш.Х. Сюнчелей. В 1925 году Академцентр был реорганизован, в его структуру вошли: Научно-методический совет (консультационное бюро, программно-методическая секция, Комиссия по дошкольному и детскому движению), Терминологическая комиссия, Центральное бюро краеведения (с секциями научных обществ, музеев и школьного краеведения) и Издательство, подразделениями которого были Редакционно-издательская коллегия и редакции журналов «Белем» и «Башкорт аймагы»9.
Кратко остановимся на работе сотрудников Академцентра над созданием двуязычных терминологических словарей по основным отраслям науки и знаний. Первые алфавитные и систематические перечни словарных единиц, подлежащих толкованию или переводу, появились в 1925-1926 годах на страницах журнала «Белем». Это были безымянные варианты «терминов» по физике (253 слова), по биологии (246 слов), по математике (384 слова) и по языку (108 слов). Неизвестными остались авторы и некоторых словников, размноженных небольшим тиражом стеклографическим способом без выходных данных лишь с указанием, что они изданы Академцентром БНКПроса. В дальнейшем, в первой половине 30-х годов, уже после ликвидации Академцентра, они вышли в свет под грифом Института национальной культуры при Башсовнаркоме, созданного в 1932 году. Назовем лишь некоторые из этих терминологических словарей: Г. Гумеров, Х. Абдрашитов, Р. Магазов и др. «Социально-экономические термины, башкирско-русские и русско-башкирские» (1931 год, 1750 слов); С. Баранов, З. Шакиров «Название растений на латинском, русском и башкирском языках» (1928 год, 268 слов); З. Шакиров, Х. Абдрашитов, Г. Юсупов и др. «Термины по химии башкирско-русские и русско-башкирские» (1932 год, 564 слова); В. Сулейманов, Д. Емасов, Ф. Газизов «Термины по физике башкирско-русские и русско-башкирские» (1934 год, 1185 слов); В. Сулейманов, М. Срумов, Р. Фахретдинов и др. «Термины по математике башкирско-русские и русско-башкирские» (1934 год, 957 слов); Х. Абдрашитов, Р. Фахретдинов, «Русско-башкирские термины по географии» (1935 год, 850 слов).
Об издательской деятельности Академцентра лучше всего говорят цифры роста числа учебников и программно-методической литературы, выпущенной с 1922 по 1929 год: 90 наименований (около 640 печатных листов) на башкирском языке, 35 наименований (около 25 печатных листов) на татарском языке и 7 наименований (около 112 печатных листов) на русском языке. В эту статистику мы не включили издания общественно-политической, научно-популярной и детской литературы, а всего за 1922-1929 годы Академцентр выпустил 282 названия различных изданий общим объемом 1970 печатных листов.
Одним из важных подразделений Академцентра было Центральное бюро краеведения, организованное в феврале 1925 года [28]. В его состав вошли Председатель Общества по изучению Башкирии, заведующие музеями (Местного края, Художественным и Революции) и председатель секции школьного краеведения. Бюро являлось связующим звеном между центральными научными учреждениями страны и местными краеведческими организациями. Оно провело большую работу по объединению всей краеведческой деятельности
в республике, закончившуюся созывом Первой Всебашкирской конференции краеведов, состоявшейся в Уфе 25-28 ноября 1927 года в здании Института народного образования (ул. Егора Сазонова; ныне - Коммунистическая, 23).
Из газеты «Красная Башкирия» от 24 ноября 1927 года: «... Приглашаются все члены объединения научных работников при Госплане, члены Общества по изучению Башкирии, преподаватели школьных краеведческих кружков и студенческих организаций, техникумов, рабфака и ИНО, а также все желающие члены областных и городских научных объединений и работников просвещения».
Активисты Общества по изучению Башкирии на Первой Всебашкирской конференции краеведов (1927 год). Первый ряд (слева направо): Х. Абдрашитов, Ш. Сюнчелей, В. Муртазин, И. Салтыков, Т. Калимуллин (Янаби), Т. Баишев, ?. Второй ряд: Г. Ибрагимов, Г. Адигамов, Х. Кутушев, Ф. Исмагилов, Р. Кушаева, Г. Гисмати, К. Идельгужин, З. Булашов, Губ. Давлетшин, Г. Вильданов. Третий ряд: С. Мрясов, М. Амиров, К. Гирфанов, Г. Вахитов, Уразаев, Габ. Давлетшин, З. Шакиров, З. Сатлыков, С. Гайнуллин, Х. Амиров, М. Даминев, Л. Каскин
Помимо вопросов организационного характера и докладов ряда организаций республики, ведущих активную краеведческую работу10, конференция заслушала информационный доклад Башгосплана о предстоящем с 1928 года комплексном исследовании производительных сил БАССР, предпринятым Особым Комитетом Академии наук, и приняла решение об организации для объединения всех краеведческих работ в республике Башкирского областного бюро краеведов (БОБК) [29].
Президиум БОБК возглавил нарком просвещения республики Г.Т. Гисматуллин, а его заместителем стал Ш.Х. Сюнчелей, за месяц до этого назначенный заведующим Уфимским институтом народного образования.
С мая 1928 года начал выходить «Бюллетень областного бюро краеведения» (вышло в свет три номера), в котором помещались различные инструктивные, анкетные и информационные материалы. В его издании активное участие приняли сотрудники Башкирской комплексной экспедиции АН СССР11, в то время уже приступившей к изучению производительных сил республики.
Несмотря на кратковременность своего существования, «Бюллетень областного бюро краеведения», несомненно, активизировал деятельность краеведов республики, в особенности, тех, кто работал в отдаленных районах Башкирии. Их работа заметно оживилась, приобрела более актуальный характер и от увлечения сбором лишь фольклорных мате-
риалов стала переходить к более организованной работе по исследованию производительных сил тех регионов республики, в которых проживали краеведы.
Местные краеведы начали связываться непосредственно с руководителями действующих в кантонах отрядов Башкирской комплексной экспедиции АН СССР. Так, например, краеведы Давлеканово обследовали озеро Аслы-Куль на предмет исчезновения в его водах щук. Получив об этом сообщение, Башкирское областное бюро краеведения связало их с А.В. Подлесным, руководителем рыбохозяйственного отряда Башкирской экспедиции АН СССР, который быстро помог выяснить и устранить причину этого явления.
Под руководством БОБК заметно оживилась работа краеведов на местах. Так, кружок краеведения при Мясогутовской средней школе II ступени, состоявший из 4-х секций (физико-метеорологической, геологической, биологической и культурно-исторической), собрал большую коллекцию минералов, окаменелостей, насекомых, растений. Члены культурноисторической секции этого кружка записали свыше 2000 произведений устного народного творчества. Все собранные материалы широко использовались в учебном процессе.
Широкую известность получило Тамьян-Катайское отделение Общества по изучению Башкирии, созданное по инициативе учителя Белорецкой средней школы II ступени М.Ф. Чурко. Это отделение Общества организовало даже небольшой городской краеведческий музей с библиотекой. Оно издавало рукописный школьный журнал «Всходы краеведения», на страницах которого увидели свет ряд статей по истории края. Результаты изучения истории и археологии, связанные с русской заводской колонизацией в Башкирии, Пугачевским восстанием, участием белорецких рабочих в трех русских революциях, были обобщены в книге М.Ф. Чурко [30], фактически ставшей первым научным трудом, посвященным истории отдельного горного округа Южного Урала.
При участии БОБК в городах Бирске, Белебее, Белорецке и Стерлитамаке были созданы местные музеи, было скомплектовано и разослано по кантонам республики десять передвижных библиотек, содержащих различные краеведческие материалы.
Особого внимания в работе Башкирского областного бюро краеведов заслужило расширение деятельности «Общества по изучению Башкирии». К 1 января 1930 года в нем насчитывалось уже 130 действительных членов и 30 членов-корреспондентов. Особенно большим был прием новых членов в Общество в 1928 году (58 человек). В этом году Общество провело пять общих собраний, на которых было заслушано свыше двадцати докладов краеведческого и организационного характера. Лекторами выступили активные члены Общества: С. Мрясов, П. Ищериков, Н. Салтыков, З. Шакиров, Л. Штейнфельд [31].
Общество поддерживало связь с научными и краеведческими организациями Москвы, Ленинграда, Свердловска, Тюмени, Воронежа, Симферополя, Кзыл-Орды, Казани и Чебоксар. В 1929 году в Обществе работало семь секций: историко-археологическая, этнографическая, естественно-географическая, педагогическая, чувашская, марийская и декоративного творчества. Общество организовывало научные командировки (тогда они назывались «экспедициями») по этнографии (Г. Вильданов - в Аргаяшский кантон), лингвистическую (З. Шакиров - в Аргаяшский кантон), археологическую (М. Касьянов - в верховья реки Белой), по истории (С. Мрясов - в Стерлитамакский и Зилаирский кантоны), по геологии (Д. Ожиганов - в верховья реки Белой), по изучению башкирских песен (Н. Салтыков - в Аргаяшский кантон), по изучению быта и культуры марийского населения (М. Мурсаев - в Бирский кантон). Большая экспедиция была организована Обществом совместно с Чуваш-педтехникумом в Белебеевский кантон для изучения быта, языка и культуры чувашей.
В 1922-1927 годах вышло восемь выпусков «Трудов Общества по изучению Башкирии»: вып. 1 (1922, башк. яз); вып. 2 (1922, русск. яз); вып. 3 «Башкорт аймагы» (1925 № 1, башк. яз); вып. 4 «Башкорт аймагы» (1926 № 2, башк. яз); вып. 5 «Башкирский краеведческий сборник» (1926 № 1, русск. яз); вып. 6 «Башкорт аймагы» (1927 № 3, башк. яз); вып. 7 «Башкирский краеведческий сборник» (1927 № 2, русск. яз.); вып. 8 «Чурко М.Ф. Исторический очерк Тамьян-Катайского кантона АБССР» (1927, русск. яз.).
К счастью, Ш.Х. Сюнчелей не стал свидетелем разгрома башкирского краеведения, в организации деятельности которого с 1922 по 1929 год он принял активное участие. 1 апреля 1930 года Коллегия БНКПроса освободила его от должности ректора Башгоспединститу-та в связи с представившейся возможностью поступления в аспирантуру Научноисследовательского института Востока при ЦИК СССР [32]. Во время подготовки к экзаменам в аспирантуру Ш.Х. Сюнчелей до осени того же года работал ученым секретарем только что открывшегося Башкирского комплексного научно-исследовательского института (БКНИИ) при Совнаркоме Башкирской АССР. Для поступления в аспирантуру Башкирский обком ВКП(б) выдал Ш.Х. Сюнчелею блестящую характеристику.
Из характеристики Ш.Х. Сюнчелея (13 июня 1930 года): «Ш.Х. Сюнчелей, член ВКП(б) с 1920 года, по социальному происхождению - из бедняков-крестьян Саратовской губернии, по национальности татарин, по образованию-педагог, работал в Башкирии на ответственных должностях по линии народного образования 11 лет: с 1919 по 1922 год - в бывшем Уфимском ГубОНО инструктором и заведующим отделом, 1922-1927 год - в Башнаркомпросе членом коллегии, с 1927 по 1930 год - заведующим Уфимским институтом народного образования и ректором Башпедвуза, а в последнее время секретарем БКНИИ».
Был заместителем председателя и членом Общества по изучению Башкирии, членом редколлегии двух журналов («Белем» и «Башкорт Аймагы») и ответственным секретарем двух журналов - «Краеведческий сборник» и «Бюллетень областного бюро краеведения», а также являлся автором учебников для школ на башкирском языке».
В марте 1930 года состоялась IV Всероссийская краеведческая конференция. Новый состав ЦБК призвал к «всемерному усилению темпов и охвата масс с целью дальнейшей связи краеведческого движения с классовыми боями в связи с выкорчевыванием капиталистических элементов» [33]. Маховик обострения «классовой борьбы» продолжил набирать обороты не только в центре, но и на местах.
Из газеты «Красная Башкирия», 1931, 12 января: «...У нас находятся люди, которые, прикрываясь именем научных обществ, занимаются прямым вредительством на культурном фронте... Таких людей надо выметать железной метлой из наших организаций. Именно железная метла должна коснуться и Башкирского научного общества».
Автором данной статьи был И. Шныра^, в то время ответственный работник отдела агитации и пропаганды Башкирского обкома ВКП(б). В своей корреспонденции он прямо указывал на то, что большинство краеведов Башкирии, включая руководителей краеведческих обществ, имеют непролетарское происхождение и привел следующие цифры: в Обществах служащих - 56, крестьян - 75, рабочих - 4, с высшим образованием - 61, членов ВКП(б) - 34. И далее: «среди них бывший муфтий, сын имама, сын муфтия, бывший член государственной думы13. В ближайшее время соответствующие органы почистят ряды Научного Общества».
Сохранился протокол Комиссии по «чистке» аппарата Центрального республиканского музея, который 18 августа 1931 года «чистил» Ю.Ю. Блюменталя, бывшего дворянина, бывшего члена партии Народной свободы (1905-1920), в 1907-1910 годах депутата 3-й Государственной думы, бывшего члена Временного комитета Уфимской городской думы (1918), одновременно председателя Уфимского городского комитета партии Народной Свободы, который в начале 1919 года эвакуировался с армией Колчака в Томск, а в конце 1922 года возвратился в Уфу и с 1926 года был директором Художественного музея. Ю.Ю. Блюменталя обвинили в том, что «музей своими экспозициями не выходит в рабочие массы, а в его экспозициях нет антирелигиозного оттенка».
В сентябре 1931 года по инициативе отдельных работников «Общества по изучению Башкирии» была предпринята попытка реорганизовать краеведческое движение в Республике «в нужном направлении». Общее собрание членов Общества пришло к выводу, что его руководство «не сумело вовлечь в борьбу за пятилетку массу краеведов, показало отставание от темпов социалистического строительства, увлеклось изучением и вынесением на первый план таких второстепенных проблем, как этнография, история,
археология, фольклор и забыло о таких актуальных вопросах, как изучение производительных сил, экономики и классовой борьбы». В связи с этим было решено самоликвидироваться, что и было осуществлено в последующие два месяца.
В апреле 1933 года было распущено и само Башкирское Областное бюро краеведов в прежнем составе. Вместо него по указанию Башкирского обкома ВКП(б) Коллегия БНКПро-са создала новое БОБК, полностью состоявшее только из представителей партийносоветских и научно-хозяйственных организаций. Полгода его возглавлял Т. Самсонов, тогдашний председатель Башгосплана, а затем «у руля» Башкирского областного бюро краеведения остался его заместитель А.В. Валеев, директор Краевого музея. При нем из-за полного игнорирования посещений заседаний Бюро большинством его членов и фактического самоустранения самого БНКПроса от руководства краеведческим движением в республике деятельность БОБК фактически была сведена на нет. Эти годы совпали со временем развертывания политических репрессий в стране, которые, естественно, не миновали и Башкирию: большинство самых активных в 20-е годы членов краеведческого движения были репрессированы.
В апреле 1934 года Ш.Х. Сюнчелей, окончив аспирантуру в Москве, представил к защите свою диссертационную работу «К решению проблемы кадров национального пролетариата на опыте Татарии». В марте 1936 года постановлением Квалификационной комиссии при Управлении университетами и НИИ Наркомпроса РСФСР он был утвержден в звании доцента по политэкономии, а в декабре того же года стал действительным членом Музея Народов СССР по истории России и кандидатом исторических наук.
Однако в начале 1938 года по ложному обвинению в бытовых связях с «врагом народа» - своим младшим братом Сагитом Сунчелеем, поэтом-переводчиком, первым заведующим Академцентром БНКПроса (в 1922-1923 годах), Ш.Х. Сюнчелей был исключен из членов ВКП(б), уволен с работы и в течение восемнадцати лет (до 1956 года) фактически находился на положении полурепрессированного человека: перебивался только временными заработками, в любой момент ожидая высылки в трудовой лагерь. Скончался Шариф Хамидуллич Сюнчелей 9 ноября 1959 года в Москве, похоронен на Даниловском кладбище. В ЦГИА РБ и ЦГАОО РБ находятся документы личного фонда Ш.Х. Сюнчелея, которые являются ценным источником для исследователей становления и развития народного образования в нашей республике.
Примечания
1. Термин «золотое десятилетие советского краеведения» впервые был употреблен в беседе профессора Московского государственного гуманитарного университета Сигурда Оттовича Шмидта с молодыми коллегами и учениками об уничтожении в нашей стране в 20-е годы XX века классического краеведения (журнал «Знание-сила», 1988, №11, с. 67-75). В дальнейшем неоднократно использовался С.О. Шмидтом, крупнейшим ученым-историком нашего времени, первым, ныне почетным, председателем Союза краеведов России, академиком Российской академии образования [5, 6].
2. С.Ф. Ольденбург (1863-1934) - востоковед, академик Петербургской АН (1900), непременный секретарь Петербургской АН (с 1904), РАН (с 1917), АН СССР (в 1925-1929), член партии кадетов и ее ЦК (1917), в июле-сентябре 1917 года - министр просвещения Временного правительства, директор института востоковедения АН СССР (в 1930-1934), один из основателей русской индологической школы. Труды по истории и культуре Индии.
3. Лишь в июле 1925 года ЦИК и СНК РСФСР признал РАН высшим всесоюзным научным учреждением страны, после чего она стала называться Академией наук СССР, и только в июле 1927 года Совнаркомом СССР, в ведении которого она стала находиться, утвердил первый Устав Академии наук СССР.
4. В §1 «Положения о Центральном бюро краеведения при Российской Академии наук», утвержденном на 4-й сессии ЦБК, состоявшейся 27-30 марта 1923 года, прямо говорилось: «В целях установления учета совершенствующейся на местах краеведческой работы, ее общего направления и координации, а также содействия обществам, кружкам, музеям, архивам, библиотекам и другим организациям краеведения перед высшими государственными и другими учреждениями при Российской Академии наук состоит Центральное бюро краеведения»[11].
5. «Академическое дело» по обвинению группы членов и сотрудников АН СССР «в создании контрреволюционной организации с целью свержения советской власти и восстановления монархии в России», было сфабриковано властями с намерением ликвидации интеллектуальной оппозиции. По «Делу» проходило четыре академика (В.С. Платонов, Е.В. Тарле, Н.П. Лихачев, М.К. Любавский) и около ста специалистов в области гуманитарных наук, прежде всего, истории [19].
6. Это были: М. Гафури, М. Бурангулов, С. Мрясов, А. Ибрагимов (Шонаси), Г.В. Вахрушев, Н. Чижов, В. Хангильдин, Г. Алхаров, Ш. Сюнчелей.
7. В.В. Бартольд (1869-1930) - востоковед, академик Петербургской АН (1913), Российской АН (1917), АН СССР (1925). Труды по истории Средней Азии, Ирана, Арабского Халифата. В мае 1913 года посетил Уфу и Стерли-тамак, после чего в «Энциклопедии ислама» (1913, нем. яз) впервые привел сведения об этносе «башкорт».
А.Н. Самойлович (1980-1938) - востоковед, академик АН СССР (1929), труды по научному классифицированию тюркских языков, фольклору, этнографии. Участвовал в создании письменности для языков народов СССР.
Мажит Гафури (Г.Н. Гафуров; 1980-1934) - башкирский и татарский писатель, народный поэт БАССР (1923).
A.А. Диваев (1855-1933) - тюрколог. Научные труды по фольклору и этнографии тюркских народов.
B.Г. Муртазин-Иманский (1885-1938) - театральный деятель, народный артист БАССР (1922). Первый режиссер и художественный руководитель Башкирского театра драмы и Башкирского передвижного театра.
8. «Белем» (Знание) - педагогический журнал БНКПроса, издававшийся с января 1924 года, вел свое начало с общественно-педагогического журнала «Магариф эштаре» (Дела просвещения), который издавался с 1920 года в Стерлитамаке (вышло 6 номеров). В октябре 1931 года был переименован в журнал «Культурная революция, а с мая 1936 (с перерывом в 1941-1945 годах) стал называться «Башкортостан укатаусахы» (Учитель Башкирии).
9. «Башкорт Аймагы» (Башкирский край) - периодический альманах Общества по изучению Башкирии, печатавший материалы по истории, этнографии, языкознанию и фольклору башкир. Издавался на башкирском языке с октября 1925 по август 1929 года. Под этим названием вышло четыре выпуска, пятый выпуск назывался Материалы «Историко-археологической секции Общества...». С января 1930 по август 1931 года альманах выходил под названием «Аймак» (Край), вышло два выпуска.
10. В это время в Башкирии научно-исследовательские работы по изучению местного края вели: Общество по изучению Башкирии, Башкирское отделение Общества по распространению естественно-исторического образования, Областное Межсекционное Бюро инженеров и техников, Уфимский научный кружок фармацевтов, а также группы краеведов сотрудников БНКПроса, Башнаркозема, Башсовнархоза и Башгосплана.
11. Башкирская комплексная экспедиция АН СССР, созданная при Особом Комитете АН СССР, в 1927-1928 годах изучала хозяйственную и культурную жизнь республики и перспективы развития производственных сил края. Экспедиция (которой руководил сначала С.И. Руденко, а после его ареста - А.Х. Завадовский и Ю.К. Крауберг), состояла из семнадцати отрядов, в работе которых участвовало более ста ученых Ленинграда, Москвы, Казани, в том числе и местные краеведы - А.Э. Линд, А.К. Носков, Г.В. Вахрушев, Д.Г. Ожиганов, Г.Ф. Вильданов, Н. Исанбет, Г.Я. Давлетшин, З.Ш. Шакиров и другие.
12. Впоследствии И.И. Шныра, ставший к тому времени секретарем Уфимского Горкома ВКП(б), сам был «вычищен»: его арестовали 5 октября 1937 года, осудили по трем статьям печально известной 58-й статьи Уголовного кодекса РСФСР и приговорили к высшей мере наказания (расстрелян в 1938 году, реабилитирован в 1956 году).
13. Речь идет об активных членах Общества по изучению Башкирии: Сагите Мрясове (в 1917-1918 входил в состав Башкирского правительства, отвечал в нем за работу Духовного управления мусульман и фактически исполнял обязанности муфтия), Абдрахмане Фахретдинове (журналисте и переводчике, сыне Ризы Фахретдинова - муфтия Центрального Духовного управления мусульман Внутренней России, в 1922-1936 годах) и Ю.Ю. Блюментале (директоре Уфимского художественного музея; 1907-1910 годах был депутатом 3-й Государственной Думы от Уфимской губернии).
Литература
1. Ергин, Ю.В. К 120-летию со дня рождения Ш.Х. Сюнчелея (1885-1959) / Ю.В. Ергин // Вестник Башкирского университета. - 2005. - №2. - С. 144-160.
2. Ергин, Ю.В. Ш.Х. Сюнчелей - организатор народного образования в Башкирии / Ю.В. Ергин // Педагогический журнал Башкортостана. - 2005. - №11. - С. 170-185.
3. Ергин, Ю.В. Ш.Х. Сюнчелей (1885-1959) [Текст] / Ю.В. Ергин. - Уфа : Вагант, 2006. - 56с. - (Библиотека «Педагогического журнала Башкортостана»).
4. Ергин, Ю.В. Портреты: деятели народного образования Башкирии [Текст] / Ю.В. Ергин. - Уфа : Гилем, 2008. - С. 50-85.
5. Шмидт, С.О. «Золотое десятилетие советского краеведения» / С.О. Шмидт // Отечество : краеведческий альманах. - М., 1990. - вып 1. - С. 11-27.
6. Судьбы исторической науки [Текст] / под ред. А.Н. Сахарова. - М. : Наука, 1997. - С. 496-505.
7. Соболев, В.С. Для будущего России. Деятельность Академии наук по сохранению культурного и научного наследия в 1890-1930 годы [Текст] / В.С. Соболев. - СПб. : Наука, 1999.
8. Организация советской науки в первые годы Советской власти (1917-1925) : сб. документов. - Л. : Наука, 1969. - С. 37-49.
9. Краеведение. - 1923. - 1. - С. 1.
10. Краеведение. - 1923. - 1. - С. 3-5.
11. Краеведение. - 1923. - 2. - С. 209.
12. Краеведение. - 1923. - 3. - С. 47.
13. Известия ЦБК. - 1925. - №1. - С.2.
14. Известия ЦБК. - 1927. - №8. - С.266.
15. Отчет о деятельности Академии Наук СССР за 1926 год. - Л., 1927. - Ч.1. - С. 279-280.
16. Известия ЦБК. - 1927. - №9. - С.278.
17. Советское краеведение. - 1930. - № 1-2. - С.1.
18. Советское краеведение. - 1936. - № 7-8. - С.52-53.
19. Академическое дело (1929-1931). - СПб. - вып 1. (1993); вып.2 (1998).
20. Советское краеведение. - 1931. - № 1. - С.7.
21. Филимонов, С.Б. Краеведение и документальные памятники (1917-1929) [Текст] / С.Б. Филимонов. - М.,
1989.
22. Ергин, Ю.В. [Г.А. Айдаров - первый нарком просвещения Малой Башкирии] / Ю.В. Ергин // Педагогический журнал Башкортостана. - 2007. - №2(3). - С. 79-101.
23. ЦГИА РБ. Фонд Р-394. Оп. 4, дело 119, л 27.
24. ЦГИА РБ. Фонд Р-798. Оп. 1, дело 6, л.л. 28,28 об.
25. Ергин, Ю.В. Академический центр Башкирского наркомата просвещения (1922-1930) / Ю.В. Ергин // Вестник Башкирского университета. - 2000. - №1. - С. 119-127.
26. ЦГИА РБ. Фонд Р-798. Оп. 1, дело 1256, л 24-51.
27. ЦГИА РБ. Фонд Р-798. Оп. 1, дело 10, л. 1,2.
28. Сюнчелей, Ш.Х. Краеведческая работа в Башкирии / Ш.Х. Сюнчелей // Башкирский краеведческий сборник.
- 1926. - №1. - С. 50-55.
29. Штейнфельд, Л. Первая Всебашкирская конференция краеведов / Л. Штейнфельд // Хозяйство Башкирии.
- 1927-1928. - № 1-2. - С. 174-175.
30. Чурко, М.Ф. Исторический очерк Тамьян-Катайского кантона АБССР [Текст] / М.Ф. Чурко. - Уфа, 1927.
31. Завьялов, П. Краткий обзор деятельности Общества по изучению Башкирии за 5 лет / П. Завьялов // Бюллетень областного бюро краеведения. - 1928. - №3. - С. 22-28.
32. ЦГИА РБ. Фонд Р-1833. Оп. 1, дело 53, л1.
33. Советское краеведение. - 1930. - № 1-2. - С.7.
