CC BY
60
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2018 История Выпуск 2 (41)
УДК 94(480)"18"
^ 10.17072/2219-3111-2018-2-31-37
СЕЙМ В БОРГО - ПЕРВЫЙ ШАГ К АВТОНОМИИ ФИНЛЯНДИИ
К. В. Тимченко
Рязанский институт развития образования, 390023, Рязань, ул. Урицкого, 2а;
Рязанский государственный университет им. С.А. Есенина, 390000, Рязань, ул. Свободы, 46
pepi200816@rambler.ru
Рассматриваются процесс подготовки сейма и документы, составленные во время его работы. В частности, анализируется деятельность Георга Магнуса Спренгтпортена. Выделено несколько этапов разработки проекта финляндского сейма, охватывавших период с 80-х гг. XVIII столетия по март 1809 г. Все записки, поданные указанным борцом за независимость Финляндии на имена высших государственных сановников времен Екатерины II и Александра I, были направлены на укоренение в умах последних идеи о необходимости созыва общенародного собрания. Апогей его активности приходится на первые месяцы русско-шведской войны 18081809 гг. Многочисленные записки Георга Магнуса о желании финляндцев перейти под покровительство России и обострение международной обстановки заставили русские власти изменить политику в отношении Финляндии. Созыв сейма как одно из средств умиротворения жителей этого региона стал главной задачей столичной администрации на северо-западном направлении. Содержание манифестов и деклараций, изданных за время работы народного собрания, сводится, в целом к обещаниям наделить народных представителей широкими полномочиями. На практике последние были во многом ограничены, члены сейма оказались почти бесправными. Они были лишены права как законотворческой деятельности, так и законосовещательной. По многим вопросам развития региона в послевоенный период депутаты не обладали правом голоса. Тем не менее анализ опубликованных архивных материалов периода работы этого народного собрания позволяет сделать вывод о великодушном отношении императора Александра I к своим новым подданным. О верности вывода свидетельствует и сохранение всех прав и привилегий, закрепленных за финляндцами еще в период шведского правления.
Ключевые слова: сейм, Великое княжество Финляндское, Борго, Георг Магнус Спренгт-портен, Александр I, права и привилегии, конституция, манифест 7 (20) января 1809 г., декларация 15 марта 1809 г.
Сейм в городе Борго, открытый в марте 1809 г., является одним из ключевых событий в политической истории Финляндии начала XIX столетия. Главной целью русских властей в ходе его было убедить финляндцев в сохранении всех их прав и привилегий путем установления особого положения Великого княжества Финляндского в сравнении с другими российскими губерниями.
В отечественной и зарубежной историографии много внимания уделяется заключительному этапу подготовки и проведению этого общенародного собрания. Среди дореволюционных отечественных специалистов, занимающихся исследованием этих вопросов, стоит выделить М.М. Бород-кина [Бородкин, 1909, 1905], К.Ф. Ордина [Ордин, 1889], М.А. Лялину [Лялина, 1908], М.И. Богдановича [Богданович, 1869]. Из работ современных отечественных историков вызывают интерес сочинения В.А. Корнилова [Корнилов, 1971], Л.В. Суни [Суни, 2009], И.И. Кяйвяряйнена [Кяйвяряй-нен, 1965], Ф. Неземанна [Неземанн, 2015]. В работах Ордина и Бородкина подробно описана подготовка сейма и проанализирован каждый изданный за время его работы акт. Труды советских и современных историков содержат более общий исторический очерк происходящих в Финляндии событий в 1808-1809 гг. Основное внимание при этом уделяется политике умиротворения населения недавно завоеванной территории. Сейм в Борго расценивается как ключевой этап в политической жизни Великого княжества Финляндского, обеспечивший получение жителями данного региона соответствующих прав и привилегий.
Из зарубежных специалистов выделяется финский историк О. Юссила. В своей работе «Великое Княжество Финляндское» он комплексно анализирует взаимоотношения петербургской администрации и населения Финляндии. Основными объектами его исследования в обозначенный в настоящей статье период являются состоявшаяся осенью 1808 г. поездка финских депутатов в Петербург и созыв сейма в Борго. Сравнивая эти два события, историк приходит к выводу об отсутст-
© Тимченко К. В., 2018
вии необходимости проведения этого собрания народных представителей и называет его «спектаклем» [Юссила, 2009, с. 74]. Кроме Юссилы к вопросу о роли борговского сейма обращались М. Клинге [Клинге, 2005], В. Расила [Расила, 2006], Х. Мейнандер [Мейнандер, 2008]. Их оценка данного собрания в целом совпадает с мнением отечественных специалистов.
Барон Георг Магнус Спренгтпортен, перешедший в начале 80-х гг. XVIII столетия на русскую службу после конфликта со шведским королем Густавом III, продвигал идею о созыве собрания представителей финских сословий с целью принятия решения о переходе Финляндии в статусе независимого государства под покровительство России. За довольно длительный период нахождения при императорском дворе Георгом Магнусом было подготовлено большое количество документов, в которых аргументировалась необходимость созыва сейма. Несмотря на это, его деятельность довольно слабо отражена как в отечественной, так и в зарубежной исторической науке. Из отечественных специалистов о нем писали Я.К. Грот [Грот, 1901], М.М. Бородкин [Бородкин, 1909, 1912] и К.Ф. Ордин [Ордин, 1889]. Из зарубежных историков деятельности барона касался О. Юссила [Юссила, 2009].
Основными задачами настоящей статьи являются следующие:
- выделить основные этапы деятельности Георга Магнуса Спренгтпортена, связанной с продвижением идеи независимости Финляндии и необходимости созыва сейма как акта окончательного отторжения от Швеции;
- на основе сравнительного анализа текстов, изданных за время работы сейма, подтвердить или опровергнуть выполнение обещания петербургской администрации о сохранении в Великом княжестве Финляндском всех принятых еще при шведах законов, а также всех предоставленных финским сословиям прав и привилегий.
Мысль о созыве сейма в Финляндии возникла у Георга Магнуса Спренгтпортена еще в конце 80-х гг. XVIII столетия. Перед самым началом русско-шведской войны 1788-1790 гг. и в ходе всей кампании 1788 г., в период существования Аньяльской конфедерации им было передано на имя императрицы Екатерины II несколько записок о необходимости созыва общенародного собрания. На этом собрании избранные от каждого сословия депутаты должны были определить перспективы развития Финляндии как в законодательной и экономической, так и в других сферах жизни населения. Но неудачи конфедератов и их малочисленность не способствовали росту доверия к ним со стороны русской императрицы и тем самым свели на нет все попытки Спренгтпортена созыва сейма.
Следующий этап деятельности Георга Магнуса в избранном им направлении пришелся на период правления внука Екатерины II, императора Александра I. Достижению поставленной цели должно было способствовать упоминание о сейме в прокламации, изданной 10 февраля 1808 г. от имени главнокомандующего русскими войсками в Финляндии Ф.Ф. Буксгевдена и составленной под влиянием самого Спренгтпортена: «А как могут еще многие представиться дела, для решения коих потребно доброе соседственное согласие, взаимная в суждениях доверенность и единомыслие в заключениях, то и приглашаетесь вы (финны) как наискорее прислать депутатов ваших из каждой провинции по узаконенному и при обыкновенных сеймах наблюдаемому порядку. Они имеют явиться в город Абов для совещания о всем что ко благу вашей земли учинено быть может» (цит. по: [Ордин, 1889, с. 170-171]). Однако идея созыва представителей сословий шведской Финляндии вызвала недоверие в российских правящих кругах. Министр иностранных дел граф Н.П. Румянцев 6 марта 1808 г. писал Ф.Ф. Буксгевдену: «...Мысль собрать сейм из чинов вновь приобретенной Финляндии, по овладении Абовом, представлена была Государю между разными замечаниями относительно настоящих операций. Мне кажется, что чины таким образом из разных губерний собранные, всякий представляя свои требования и желания, не только не будут способствовать к восстановлению порядка и устройства, но умножат к тому затруднения» [Там же, с. 148]. К Н.П. Румянцеву присоединился и Ф.Ф. Буксгевден, который в ответном письме графу от 17 марта наряду с собственными рассуждениями по данному вопросу привел мнение абосского губернатора Троиля и епископа Тенгстрёма: «Я нашел в них много откровенности и расположения, говорил с ними по сему предмету, и видел их совершенно согласными в том мнении, что собрание сейма, особенно когда подтверждается что течение дел и все другие постановления остаются во всем на прежнем основании, было бы не только не нужно, но и бесполезно» (цит. по: [Ордин, 1889, с. 151]).
По возвращении из Финляндии в Петербург Спренгтпортен, не обращая внимания на критику идеи созыва сейма, продолжил свои усилия. В меморандуме, адресованном на имя графа Н.П. Румянцева и графа А.А. Аракчеева, Георг Магнус привел три положения о необходимости созыва общенародного собрания. Во-первых, приведение жителей Финляндии к присяге на верность новому монарху должно быть осуществлено в присутствии избранных от тех же жителей Финляндии представителей: «.. .Для достоинства Его Величества и для спокойствия жителей существенно, чтобы этот обряд (присяга) исполнен был депутатами, законно избранными и уполномоченными народом» [Там же, с. 153]. Второй пункт касался представления на имя императора просьб о нуждах финнов, пострадавших в ходе боевых действий, и справедливого распределения между ними податей: «.Надлежит предоставить возможность Государю - узнать, а жителям -принести их просьбы, как для общей всей страны пользы, так и в частности для каждой местности. Последствие сего: - справедливое распределение податей сообразно с потребностями государства, и милость Государя к тем из жителей, которые наиболее пострадали от нашествия» [Там же, с. 153154]. В третьем пункте утверждалась необходимость созыва общественных представителей для установления системы управления в Финляндии и решения вопроса комплектования армии в мирный период: «.Прочно установить гражданское управление, а также определить военные силы страны при новом порядке вещей, когда не будет надобности ни в прежнем их числе, ни в прежних на них издержках» [Там же, с. 154].
Позднее на имя министра иностранных дел был выслан еще один документ, который включал в себя список из девяти пунктов: 1) «акт соединения с Россией, освященный присягой верности собранных чинов»; 2) организация системы управления империей в соответствии с намерениями императора и «основаниями, которые имеют установлены быть в его Совете»; 3) организация системы управления Финляндией с сохранением ранее утвержденных должностей и утверждением новых в соответствии с приобретаемым регионом положением в составе России; 4) равномерное распределение между жителями региона повинностей и податей с максимально возможным для обеспечения их быта облегчением; 5) утверждение необходимых для армии поставок на период продолжения войны России со Швецией; 6) утверждение механизма комплектования армии в мирное время; 7) утверждение повинностей для духовенства; 8) регламентация таможенных и торговых отношений между Финляндией и Россией; 9) утверждение объема выплачиваемых компенсаций для наиболее пострадавших во время войны жителей [Там же, с. 156-157]. Этим самым автор напрямую указывал на первоочередные задачи, стоявшие перед петербургской администрацией по послевоенному устройству Финляндии. И этот документ не был последним.
В очередной своей записке на имя Н.П. Румянцева Спренгтпортен с воодушевлением описывал успехи русской армии, предсказывал скорый её переход на территорию Швеции. Исходя из этого, он предлагал заняться обеспечением надежного тыла для русской армии, а именно поиском способов завоевания доверия местного населения. Самым эффективным способом Спренгтпортен считал созыв сейма, который должен был знаменовать завершение военных действий на территории Финляндии.
Все эти документы, подготовленные Спренгтпортеном в течение почти одного месяца, не принесли их автору успеха. Деятельность барона была подвергнута жесткой критике со стороны его бывшего соратника по Аньяльской конфедерации майора Клика, который в конце апреля 1808 г. вернулся из поездки по Финляндии. Майор осуждал данное в прокламации обещание о созыве сейма. При этом он оперировал довольно вескими аргументами. Во-первых, Клик опасался, что созванные на сейм представители сословий не смогут чётко сформулировать свои предложения по устройству родного края. Как он писал в своем отчёте, такого рода событие «могло вскружить головы финским депутатам» [Бородкин, 1909, с. 172]. Вторым аргументом майора Клика было отсутствие какого-либо регламента или положения, определявших процедуру проведения подобного рода мероприятия [Там же, с. 172]. Размышления майора о полной бесполезности сейма полностью совпадали с мнением Н.П. Румянцева, А.А. Аракчеева, Ф.Ф. Буксгевдена, а также епископа Тенгст-рема и губернатора Троиля.
Скептически к идее созыва народных представителей относился и император Александр I. С самого начала военных действий против Швеции, с февраля, и фактически до августа 1808 г. российский монарх не проявлял заинтересованности в воплощении замысла Спренгтпортена. Это можно проследить на примере изданных за указанный период манифестов и деклараций. Так, в
декларации от 16 марта, обращенной к европейским державам, и в манифесте от 20 марта, адресованном уже своим подданным, Александр I сообщает лишь о присоединении к Российской империи Шведской Финляндии (Полное собрание законов..., 1830). В данных документах кроме объяснения причин такого его шага отсутствует какое-либо упоминание о собрании народных представителей и о сохранении за жителями присоединенной территории их прав и привилегий. Нет намеков на созыв народных депутатов и в адресованном жителям Финляндии манифесте от 5 июня 1808 г. В нем говорится лишь о равноправии с остальными, к тому времени вошедшими в состав империи, народами и о сохранении законодательной базы, утвержденной еще при шведах. Как пишет В. Скалон, новым подданным российской короны «были обещаны равноправность с многочисленными народами, покоящимися под сенью Императорского престола», и сверх того сохранение «древних установлений, стране вашей свойственных и свято Нами хранимых»» [Финляндия, 1898, с. 33].
Обстоятельства для Георга Магнуса Спренгтпортена стали меняться к лучшему примерно с августа 1808 г., когда отношения между Россией и Францией начали вновь ухудшаться и возникла угроза столкновения. В этих условиях полное и быстрейшее умиротворение Финляндии становилось важнейшей задачей внутренней политики на северо-западных рубежах империи [Суни, 2009, с. 12-13]. Для ее решения необходимо было убедить народ Финляндии в улучшении его жизни в составе Российской империи в сравнении с жизнью под шведским правлением. На фоне этих перемен барону, наконец, удалось достичь столь долгожданной цели. Во время пребывания в России группы избранных от разных сословий депутатов был издан соответствующий манифест от 7 (20) января 1809 г., согласно которому сейм должен был проходить в городе Борго.
Сроки для подготовки к столь важному событию были сжатые. За короткое время был составлен текст присяги и разработан церемониал открытия сейма. Авторами их стали вызванные из Финляндии кандидат на пост ландмаршала Роберт де Геер, епископ Якоб Тенгстрём и временный канцлер юстиции Тандефельд. Также в Борго были перевезены из Москвы императорский трон и прочие регалии, а для ландмаршала был изготовлен специальный жезл [Лялина, 1908, с. 212]. Местом проведения заседаний сейма стало здание местной гимназии.
Описание торжественного открытия сейма, состоявшегося 16 марта 1809 г., можно найти в газете «Санкт-Петербургские Ведомости» от 26 марта того же года. Церемония началась со службы в лютеранской церкви, куда «в предшествии Герольдов, Маршала Сейма, всего Дворянства, Канцлера Юстиции и Генерал-Губернатора Его Императорское Величество изволил шествовать». По окончании церковного обряда колонна в том же составе направилась к зданию Борговской гимназии, где с приветственной речью, «коей перевод изложен был Генерал-Губернатором», перед собравшимися депутатами выступил Александр I. Затем канцлером от имени государя были зачитаны «статьи, на обсуждение Сейма предложенные» (Журнал путешествия., 1809, 16 марта). На следующий день, 17 марта, в той же лютеранской церкви состоялось принятие «от всех Чинов, финляндский Сейм составляющих, именем всех обывателей Финляндии при изъявлении всеобщего и единодушного желания и приверженности» присяги (Там же). Об этом финское население было извещено изданием особого манифеста, в котором финляндцам была выражена благодарность за содеянное: «Основываясь на древнем и чтимом в этой стране обычае, мы взираем на присягу верности побуждению принесенную сословиями вообще и депутатами от крестьян в частности, за себя и за своих доверителей, как на действительную и обязательную для всех жителей Финляндии присягу» [Финляндия, 1898, с. 35].
Основная идея, пронизывающая многие документы, подготовленные в период работы сейма, изданные от имени императора, - предоставление Финляндии особого правового статуса по сравнению с остальными регионами страны. Выражена она была как письменно (декларация от 15 марта), так и устно (повторялась фактически в каждой речи царя перед собравшимися народными представителями). В декларации сказано: «Произволением Всевышнего вступив в обладание Великого Княжества Финляндии, признали Мы за благо сим вновь утвердить и удостоверить религию, коренные законы, права и преимущества, коими каждое сословие сего княжества в особенности, и все подданные, оное населяющие, от мала до велика по конституциям их доселе пользовались, обещая хранить оные в ненарушимой их силе и действии.» (цит. по: [Бородкин, 1905, с. 19]). Схожие по смыслу формулировки были использованы в приветственной речи императора, произнесенной им на церемонии открытия: «Я желал вас видеть, чтобы дать вам новое доказательство
Моих забот о благе вашей родины. Я обещал сохранить вашу конституцию, ваши коренные законы; ваше собрание здесь удостоверяет исполнение моего обещания» (Шиловский, 1903, с. 139). Использование в обоих случаях понятий «коренные законы» и «конституция» вызывали и продолжают вызывать у историков живой интерес. Так, по мнению профессора М. М. Бородкина, под «коренными законами» российский император понимал те установившиеся в крае на протяжении продолжительного периода обычаи и нормы права, на которых базировался уклад жизни местного населения, а также «всю совокупностей особенностей Финляндии, коими она резко отличалась от России» [Бородкин, 1905, с. 20].
Что касается конституции, то интересную точку зрения высказал И.И. Кяйвяряйнен в монографии «Международные отношения на Севере Европы». Он опровергает мнение К.Ф. Ордина о недостаточной осведомленности Александра I в финляндской конституции. Все возвышенные выражения императора о сохранении ее в неизменном виде были, по словам историка, «модной приверженностью к либеральному пустословию» [Кяйвяряйнен, 1965, с. 226]. Однако император еще до издания манифеста от 7 (20) января 1809 г. был знаком с основным содержанием шведской конституции 1772 г. и не мог согласиться на ограничение самодержавной власти монарха, к которому сводилось содержание конституции [Там же]. На такой шаг Александр I в тот момент решиться не мог.
Несколько обобщающую точку зрения на вопрос о сохранении за финляндцами их прав и привилегий в плане ретроспективы изложил Ф. Неземанн в статье «От завоевания к автономии: Политические и государственно-правовые причины особого положения Финляндии в Российской империи». По мнению ученого, все это можно считать данью установившейся еще в XVIII столетии традиции, согласно которой монархи по случаю присоединения к империи новых территорий в самых размытых формулировках обещали сохранение прав и привилегий. Подобные обещания зачастую были адресованы аристократическим кругам в обмен на клятву верности. Более того, выдаваемые российскими монархами документы, наподобие указанной декларации, «никоим образом не составляли обязательной правовой основы для правовых и политических притязаний новых подданных империи, а их провозглашение никоим образом не означало, что цари считали себя в какой-либо форме связанными положениями одобренного ими местного законодательства той или иной территории» [Неземанн, 2015, т. 17, с.113-143].
Обращают на себя внимание и предложения от имени императора относительно дальнейшего послевоенного устройства Финляндии. Их было всего четыре: освобождение финнов от содержания войск, о государственных налогах, об учреждении финансового ведомства и правительственного совета. Однако избранные от сословий представители не имели реальных полномочий для их обсуждения. Например, при рассмотрении положения о правительственном совете депутаты были лишены права разработки регламента его деятельности. Также им не было дано возможности решать вопросы экономического развития Финляндии. Советский историк В.А. Корнилов объясняет это тем, что российские власти не желали допустить на сейме споров политического характера между представителями разных сословий, ибо в этом случае им пришлось бы встать на сторону финского дворянства, а это могло вызвать волну еще большего недовольства со стороны депутатов от других сословий [Корнилов, 1971, т. 439, с.176-187].
Таким образом, к моменту закрытия сейма депутатам удалось лишь выдвинуть несколько кандидатур в члены будущего правительственного совета и утвердить краткое заключение о его регламенте. К менее важным итогам этого «спектакля», как назвал сейм финский историк О. Юс-сила, можно отнести подачу большого количества петиций и ходатайств по разным экономическим вопросам [Юссила, 2009, с. 74]. Большая часть их исходила от дворянства и бюргерства.
В заключении работы сейма император 6 июля 1809 г. произнес речь. В ней Александр I поощрил независимость суждений, звучавших во время заседаний, и призвал депутатов утвердить в умах простых граждан уверенность в сохранении всех прав и законов. Его слова о предоставлении депутатам полной свободы в решении разного рода вопросов явно противоречили действительности (Шиловский, 1903, с. 141). Подтверждением тому стали запрет на обсуждение вопросов экономического развития региона в послевоенный период и значительные ограничения в обсуждении политических вопросов - депутаты не были допущены к разработке регламента правительственного совета.
Проведенный в Борго сейм, тем не менее, сыграл исключительную роль в политической истории Финляндии. Созванный усилиями Герорга Магнуса Спренгтпортена, он стал, с одной стороны показателем великодушного отношения русского императора к населению Финляндии, с другой - инструментом в руках имперской администрации для дальнейшего утверждения абсолютистского режима в данном регионе. С этого момента Финляндия приобретает особый правовой статус. Были признаны все права и привилегии населения Финляндии, обозначенные в шведской конституции, но зачастую игнорировавшиеся шведской администрацией. Более того, многие специалисты считают, что на данном собрании был заключен договор, по условиям которого между сословиями и новым правителем равноправно распределялись роли (Мейнандер, 2008).
Список источников
Журнал путешествия Его Императорского Величества. Або, 20-го и 22-го марта 1809 г. // Санкт-Петербургские ведомости. 1809. 26 марта.
Полное собрание законов российской империи, с 1649 г. СПб., 1830. Т.30, 16 марта 1808, №22.899; 20 марта 1808, №22. 911.
Шиловский П.А. Акты, относящиеся к политическому положению Финляндии. СПб.: Тип. Ста-сюлевича, 1903. 143 с.
Библиографический список
Бородкин М.М. История Финляндии. Время императора Александра I. СПб.: Гос. типография, 1909. 651 с.
БородкинМ. М. Финляндский вопрос. СПб.: Т-во. Р. Голике и А. Вильборг, 1905. 62 с. Корнилов В.А. К истории политического устройства Великого Княжества Финляндского в 1809 г.// Учён. зап. М., 1971. Т.439. С. 176-187.
Кяйвяряйнен И.И. Международные отношения на севере Европы в начале XIX в. и присоединение Финляндии к России в 1809 г. Петрозаводск: Карельское кн. изд-во, 1965. 282 с. ЛялинаМ.А. Очерки истории Финляндии. От древнейших времен до начала XX столетия. СПб.: Б.и., 1908. 305 с.
Мейнандер Х. История Финляндии. Линии, структуры, переломные моменты. М.: Весь мир, 2008, 248 с.
Неземанн Ф. От завоевания к автономии: политические и государственно-правовые причины особого положения Финляндии в Российской империи // Русский сборник: исследования по истории России. М.: Модест Колеров, 2015. Т.17: Финляндия и Россия. С. 113-143. Ордин К.Ф. Покорение Финляндии. Опыт описания по неизданным источникам. СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1889. Т. 2. C. 697 с.
Суни Л.В. Великое Княжество Финляндское. Первые шаги автономии: Лекция. Петрозаводск: Изд-во. Петрозавод. гос. ун-та, 2009. 67 с.
Финляндия / под ред. Д. Протопопова. СПб.: Тип. И.М. Комелова, 1898. 499 с.
Юссила О. Великое княжество Финляндское / пер. с фин. Хельсинки: RuslanlaBooks Oy, 2009.
844 с.
Дата поступления рукописи в редакцию 06.04.2017
THE PARLIAMENT IN BORGO: FROM IDEA TO REALITY
K. V. Timchenko
Ryazan Institute of Education Development, Uritskiy str., 2a, 390023, Ryazan, Russia; Esenin Ryazan State
University, Svobody str., 46, 390000, Ryazan, Russia
pepi200816@rambler.ru
The article analyzes the parliament's preparation in Finland and the documents published during its work. The first part of the article describes the activity of George Magnus Sprengthporten. The author outlines several stages of the development of the draft of the Finnish Seim, covering the period from the 1780s to March 1809. The main purpose of Sprengthporten's notes was to prove the necessity of the people's assembly to the rulers (Catherine II and Alexander I) and to the highest state public figures. The apogee of his activity fell on the first months of the war between Russia and Sweden in 1808-1809. His notes about the desire of the Finns to go under the patronage of Russia
CeuM e Eopso.
and the aggravation of the international situation forced the Russian authorities to change the policy towards Finland. The Sejm convening, as a means of population appeasement, became the main goal of the authorities in the northwestern direction. The second part of the article describes the Sejm's immediate preparation and the opening ceremony and analyzes different documents published during the last work. The rights and powers of public representatives, noticed in different manifests and declarations, and limited in practice, are under research. The members of the Sejm were deprived of the right to hold law activity and to discuss many questions of the further region development. The deputies were practically powerless. Nevertheless, on the base of the published archive materials, the author concludes that the Emperor's attitude toward his new servants was generous, as he preserved the Finns' rights and liberties.
Key words: the Sejm, the Grand Duchy of Finland, Borgo, George Magnus Sprengthporten, Alexander I, rights and liberties, constitution, the manifest of the 7th (20th) of January 1809, the declaration of the 15th of March 1809.
References
Borodkin, M. M. (1905), Finlyandskiy vopros [The Finnish problem], t-vo. R. Golike i A. Vil'borg, St. Petersburg, Russia, 62 p.
Borodkin, M.M. (1909), Istoriya Finlyandii. Vremya imperatora Aleksandra I [The history of Finland. Alexander's the First period], Gosudarstvennaya Tipografiya, St. Petersburg, Russia, 651 p. Kornilov, V.A. (1971), "To the history of the Grand Duchy of Finland political system in 1809", Uchyenye za-piski, vol. 439, pp. 176-187.
Kyayvyaryaynen, I.I. (1965), Mezhdunarodnye otnosheniya na severe Evropy v nachale XIX veka i prisoedinenie Finlyandii k Rossii v 1809 godu [The international relations on the North of Europe in the beginning of the XIXth century and incorporation of Finland to Russia], Korel'skoe kn. izd-vo, Petrozavodsk, USSR, 282 p. Lyalina, M.A. (1908), Ocherki istorii Finlyandii. Ot drevneyshih vremen do nachala XX stoletiya [The sketches of Finland history. From the ancient period to the beginning of the XXth century], Komissioner voenno-uchebnyh zavedeniy, St. Petersburg, Russia, 305 p.
Meinander, H. (2008), Istoriya Finlyandii. Linii, struktury, perelomnye momenty [History of Finland. Lines, structures, crucial moments], Izd-vo. "Ves mif', Moscow, Russia, 248 p.
Nezemann, F. (2015), "From conquest to autonomy: political and state legal reasons of the special Finland position under Russian Empire", in Russkiy sbornik: issledovaniya po istorii Rossii, vol. XVII: Finlyandiya i Rossiya [Russkiy sbornik: issledovaniya po istorii Rossii, vol. XVII: Finlyandiya i Rossiya], Modest Kolerov, Moscow, Russia, pp. 113-143
Ordin, K.F. (1889), Pokorenie Finlyandii. Opyt opisaniya po neizdannym istochnikam [The conquest of Finland. The experience of description on the base of unpublished sources], Tip. I.N. Skorohodova, vol. II, St. Petersburg, Russia, 697 p.
Protopopov, D. (ed.) (1898), Finlyandiya [Fimland], Tipografiya I.M. Komelova, St. Petersburg, Russia, 499 p. Suni, L.V. (2009), Velikoe Knyazhestvo Finlyandskoe. Pervye shagi avtonomii: Lektsiya [The Grand Duchy of Finland. The first steps of autonomy: Lecture], Izd-vo. PetrGU, Petrozavodsk, Russia, 67 p. Yussila, O. (2009), Velikoe knyazhestvo Finlyandskoe [The Grand Duchy of Finland] / [Per. s finskogo], Ruslan-laBooks Oy, Hel'sinki, Finland, 844 p.
