CC BY
116
УДК 947:948.0 "18":329.73
ФИНСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ПРОБУЖДЕНИЕ КАК ПОЛИТИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН (В ПЕРИОД ПРАВЛЕНИЯ НИКОЛАЯ I)
© 2009 г. Д.Е. Колесников
Санкт-Петербургский государственный Saint-Petersburg State
политехнический университет, Polytechnical University,
пр. Гражданский, 28, г. Санкт-Петербург, 195220, Grazhdanskiy Ave, 28, Saint-Petersburg, 195220,
kmo@imop. spbstu. ru kmo@imop. spbstu. ru
Раскрывается политический аспект стремительного подъёма национальной финской культуры, начавшегося в Великом княжестве Финляндском в период царствования Николая I (1825-1855). Доказывается, что зарождение великой финской национальной культуры и философии произошло вопреки реакционной финляндской политике николаевской России.
Ключевые слова: национальное пробуждение, национальное самосознание, феннизация, политический феномен, реакция, цензура.
Reveals the political aspect of the rapid development of the national Finnish culture which began in the reign of Nicholas I (1825-1855). The author proves that the birth of great national Finnish philosophy and culture took place despite the reactionary policy of the Russian Empire ruled by Nicholas I towards Finland.
Keywords: national awakening, national self-awareness, fennization, political phenomenon, reaction, censorship.
XIX столетие по праву вошло в историю Финляндии как «золотой» век финской культуры. Именно данный период ознаменовался появлением уникального художественного стиля финского искусства - национальной романтики. Началось бурное развитие самобытной финской художественной литературы, музыки, архитектуры и живописи, связанное с возникновением национального финского эпоса «Калевала» и творчеством таких выдающихся личностей, как писатели Алексис Киви и Минна Кант, живописцы Аксели Галлен-Каллел и Ээро Ярнефельт, философ Йохан Вильгельм Снельман, композитор Жан Сибелиус. Таким образом, можно с полным основанием утверждать, что в позапрошлом веке произошло мощное национальное пробуждение культуры Финляндии, поскольку до рассматриваемого нами периода финское искусство и общественная мысль практически не развивались, находясь на начальной стадии возникновения.
При этом крайне важно отметить, что феномен финского национального пробуждения в XIX в. во многом объясняется политическими причинами и предпосылками. Поскольку стремительный подъём финской культуры начался в царствование императора Николая I (18251855), ознаменовавшееся в литературе Финляндии созданием «Калевалы» и национального гимна «Наша страна», сочинённого известным поэтом Йоханом Людвигом Рунебергом, а в философии - появлением главного труда Йохана Вильгельма Снельмана «Учение о государстве», который на протяжении многих последующих десятилетий оставался основополагающей работой в области государственно-правовой мысли Финляндии, в данной статье мы предпримем попытку исследования вопроса о том, как политика Российской империи в эпоху Николая I влияла на процесс пробуждения финской нации.
Для того чтобы полноценно осознать сущность изменений, произошедших в финляндской политике России во времена Николая I, необходимо вспомнить, что представляла собой политика Российской империи в отношении Великого княжества Финляндского в годы царствования его отца, Александра Павловича.
Прежде всего напомним, что Финляндия вошла в состав России согласно Фридрихсгамскому миру, завершившему русско-шведскую войну 1808-1809 гг. 20 марта 1808 г. Александром I был подписан манифест «О покорении шведской Финляндии и о присоединении оной навсегда к России» [1], в котором констатировалось, что отныне Финляндия становится частью Российской империи, а в марте следующего 1809 г. состоялось открытие первого финского сейма.
Отметим, что советник Александра I по финляндским делам генерал Георг Магнус Спренгтпортен (17401819) еще весной 1808 г. рекомендовал императору созвать представительное собрание от финляндских сословий, основная цель которого, по его замыслу, должна была сводиться к разработке местных законов. Главную задачу этого сейма Г.М. Спренгтпортен видел в том, чтобы преодолеть предубеждения финнов, стремившихся, по словам историка В. Расила, «остаться в составе Швеции столь долго, насколько это было возможно», так как «русские с их непонятным языком и незнакомой верой казались совсем чужими» [2, с. 34].
Предложение императорского советника означало предоставление Финляндии автономного статуса. Поэтому военное руководство России, рассматривавшее Финляндию как завоеванную территорию, сначала противодействовало проекту Спренгтпортена. Однако положение изменилось, когда русские войска вынуждены были начать отступление в русско-шведской войне летом 1808 г.
В это же время происходит быстрое ухудшение отношений между Наполеоном и Александром I, так что Российская империя серьезно озаботилась обеспечением безопасности Петербурга в преддверии наполеоновского вторжения. С другой стороны, наполеоновские войны немало способствовали пробуждению национального сознания в европейских странах (в частности, в Испании в 1808 г. вспыхнула буржуазная революция), и российские власти опасались, что волнения докатятся и до Финляндии. Поэтому в начале декабря 1808 г. Александр I назначил Г.М. Спренгтпортена первым в истории Финляндии генерал-губернатором и дал обещание созвать финляндский сейм.
Первый сейм Финляндии собрался 29 марта 1809 г. в городе Порвоо. Российский император лично прибыл на его открытие и, заняв место на троне, над которым находился финский герб, произнес на французском языке трогательную эмоциональную речь:
«Произволением Промысла призванный управлять добрым и честным народом, я желал видеть его представителей, собранными вокруг меня. Я желал вас видеть, чтобы дать вам новое доказательство моих намерений для блага вашей родины. Я обещал сохранить вашу Конституцию, ваши коренные законы [3]; ваше собрание здесь удостоверяет исполнение моего обещания (курсив наш. - Д.К).
Это собрание составит эпоху в вашем политическом существовании; оно имеет целью укрепить узы, привязывающие вас к новому порядку вещей, пополнить права, предоставленные мне военным счастьем, правами более дорогими для моего сердца, более сообразными, теми, что дают чувство любви и привязанности. Я дам вам знать о моих распоряжениях по делам вашего собрания: вы легко узнаете направление, мне их внушившее. Любовь к отечеству, любовь к порядку и неизменная гармония ваших видов да будут душою ваших суждений, и благословение Неба низойдет на вас, чтобы направить, просветить ваши занятия» (Цит. по: [4, с. 236-237]).
Ключевая задача первого финляндского сейма была четко озвучена на французском языке ближайшим советником императора Александра I М.М. Сперанским (1772-1839): «Его императорское величество, созывая сословия Финляндии на общий сейм, желал явить тем самым торжественное доказательство его великодушных намерений сохранить и соблюсти ненарушимо религию, законы, учреждения (la constitution) страны, права и привилегии всех сословий вообще и каждого гражданина в частности» [4, с. 239].
То, что М.М. Сперанский не лукавил, а говорил чистую правду, видно из обнародованного в апреле 1809 г. на сейме в Порвоо императорского Высочайшего объявления следующего содержания: «Мы, Александр I, Император и Самодержец Всероссийский, Великий Князь Финляндский, и проч. и проч., объявляем чрез сие: соединив сословия Финляндии на общем сейме и приняв их присягу верности, мы пожелали при этом случае торжественным актом, объявленным в их присутствии, в святилище Всевышнего подтвердить и удостоверить сохранение религии, основных законов, прав и преиму-
ществ, коими каждое сословие в частности и все жители Финляндии вообще доселе пользовались (курсив наш. - Д.К.)» [4, с. 243]. В конце Высочайшего объявления говорилось: «Будучи глубоко уверены, что этот добрый и честный народ (финны. - Д.К.) навсегда сохранит к нам и наследникам нашим те же чувства верности и неизменной привязанности, кои всегда его отличали, мы приложим старание с помощью Божьею постоянно давать ему новые доказательства наших усердных отеческих попечений о его счастии и преуспевании» [4, а 244].
Сейм в Порвоо закончил работу в июле 1809 г. Император Александр I прибыл на его закрытие и заявил в своей тронной речи, что отныне Финляндия «заняла место в среде народов» [2, с. 34]. Таким образом, фактически уже на первом сейме Финляндия была присоединена к Российской империи в качестве Великого княжества Финляндского, хотя Россия и Швеция заключили Фридрихсгамский мир, завершивший русско-шведскую войну 1808-1809 гг. и официально закрепивший отход Финляндии к России лишь через 2 месяца.
Значение Порвооского сейма 1809 г. в истории Финляндии трудно переоценить. Дав финляндским сословиям торжественное обещание сохранять в силе их собственную религию, основные законы и все остальные права, которыми пользовались финны до вхождения их родины в состав России, Александр I тем самым узаконил выгодное автономное положение Финляндии. Исходя из этого, нам остается только согласиться с заключением исследователя В. Расила, констатировавшего, что «развитие Финляндии в составе России началось во всех отношениях благоприятно» [2, с. 68]. Однако столь благоприятное развитие, к сожалению, продолжалось недолго. Увы, ситуация вскоре изменилась, как это часто бывает в истории. В ходе наполеоновских войн Российской империи необходимо было сохранить Великое княжество Финляндское спокойным и лояльным по отношению к новой метрополии, но с отступлением наполеоновской угрозы российская внутренняя и внешняя политика претерпела существенные изменения. После Венского конгресса 1815 г. в Европе усилилась реакция, поддерживавшая самодержавие и противившаяся либеральным веяниям. Реакционные тенденции восторжествовали и в России.
В Финляндии первым сигналом о наступающей реакции послужил отказ от созыва сейма [5]. Закон тем самым не нарушался, ибо, согласно Форме правления 1772 г., созыв сословий являлся прерогативой монарха [6]. Но для Финляндии сессия сейма была необходима хотя бы для того, чтобы точно определить статус княжества в составе Российской империи [7].
Неопределенность положения Великого княжества Финляндского наглядно выявилась в связи со смертью Александра I в 1825 г. Незадолго до этого финляндским генерал-губернатором стал генерал А. Закревский, относившийся, как и многие другие представители российской власти, неприязненно к особому положению Финляндии [8]. Со смертью Александра I А. Закревский срочно вытребовал у сената текст присяги на верность
Константину Павловичу, брату покойного императора, который применялся в российских губерниях и исходил из принципа самодержавия. Когда же Константин Павлович отказался от престола и в Петербурге вспыхнуло восстание декабристов, министр статс-секретарь [9] по делам Финляндии Р. Ребиндер попросил взошедшего на престол Николая I подписать точно такое же монаршее обещание, какое в 1809 г. дал Великому княжеству Финляндскому его старший брат. Не желая усиливать напряженность, Николай Павлович по примеру своего предшественника обещал сохранить финляндские законы и привилегии. Таким образом, положение Финляндии в составе Российской империи вновь стабилизировалось.
Тем не менее финский исследователь В. Расила утверждает, что «правление Николая I было для Финляндии временем реакции и усиления бюрократии» [2, с. 68]. Во-первых, как уже отмечалось, финляндский сейм за все время царствования Николая I не созывался ни разу. Во-вторых, полномочия генерал-губернатора Великого княжества Финляндского были значительно расширены, и эту должность с 1831 по 1855 г. (т.е. более 20 лет) занимал консервативный князь А.С. Меньшиков, который, по словам историка М. Бородкина, прославился тем, что «проявил много рвения к обузданию русской и финляндской печати» [10, а 171]. В-третьих, за Финляндией и связями финнов с западными странами был установлен тщательный контроль. И, наконец, в-четвертых, усилившиеся в Европе после Венского конгресса 1815 г. национальные движения привели к тому, что все печатные издания Финляндии в правление Николая I стали подвергаться суровой предварительной цензуре [10, а 594-602].
Поскольку, на наш взгляд, именно цензурные запреты дали мощнейший импульс процессу фенниза-ции, составляющему объект нашего анализа, мы рассмотрим ужесточение цензурной политики Российской империи в отношении Великого княжества Финляндского в хронологическом порядке.
Итак, как утверждает М. Бородкин, цензура в правление Николая I «неусыпным и суровым аргусом встречала каждую почту» [10, с. 594]. В сентябре 1826 г., «дабы иметь сугубую осторожность от распространения по Финляндии чужестранных соблазнительных и вредных книг и сочинений» [10, с. 595], Государь повелел «взять от министров внутренних дел и народного просвещения полный список книг, воспрещенных в Империи и передать его прокурору Сената, вменив ему в обязанность "твердое наблюдение" за тем, чтобы недозволенные, соблазнительные и вредные книги, выходящие в чужих государствах, не распространялись по Финляндии» [10, с. 595]. Правда, при этом М. Бородкин отмечает: «У финляндцев подобных книг не стали отбирать, но прокурору надлежало надзирать, дабы они не передавались из рук в руки» [10, с. 595].
Далее, по свидетельству историка, «как только в России издан был Устав о цензуре 1826 г., Государь потребовал, чтобы он был соображен с соответствующими в Финляндии постановлениями» [10, с. 595], в
результате чего в октябре 1829 г. последовало Высочайшее постановление «О цензуре и книжной торговле в Великом княжестве Финляндском» [11]. Во введении говорилось о необходимости надлежащей согласованности постановлений Финляндии с законами, изданными в прочих частях Империи, «дабы чрез то отвратить неудобства, могущие произойти... по предмету, в существе своем одинаковому для всех частей государства» [11, с. 3]. Согласно указанному Постановлению, цензура была учреждена для всех литературных произведений, а § 11 главы I подчеркивал, что «романы, повести и другие сего рода произведения словесности, должны, в отношении к нравственности их содержания, быть рассматриваемы с большею против иных книг строгостью» [11, с. 7]. Главным органом по делам печати в Финляндии был объявлен Цензурный комитет.
Следующим этапом усиления цензурных мер Российской империи в отношении Великого княжества Финляндского стал 1831 г., когда последовало Высочайшее соизволение на высылку в III Отделение собственной его императорского величества канцелярии [12] по одному экземпляру всех печатаемых в типографиях Финляндии газет, журналов и альманахов. Ужесточился контроль и к ввозимым из-за границы в автономию изданиям. Так, некоторые шведские газеты при Николае I (в частности, «Dagligt Allehanda» и «Stockholms Posten») вовсе перестали допускаться в пределы Финляндии, а в 1846 г. состоялось закрытие известной, горячо любимой многими финнами газеты Йохана Вильгельма Снельмана [13] «Сайма» [14], в которой в полной мере отражалась его феннофиль-ская деятельность.
Как утверждает М. Бородкин, «подобные распоряжения производились в изобилии» [10, с. 599]. Однако самым жестким цензурным распоряжением Николая I в отношении Великого княжества Финляндского, несомненно, является положение, принятое в марте 1850 г., которое налагало запрет на публикацию любой литературы на финском языке, за исключением книг религиозного и сельскохозяйственного содержания [15, с. 47]. И хотя М. Бородкин оговаривается, что «в конце марта, вследствие хлопот помощника генерал-губернатора, генерала Рокоссовского, пояснили, что закон не распространяется на перепечатки словарей и учебников» [10, с. 600], он оставался в силе касательно всех остальных книг, и суровость его была, на наш взгляд, чрезмерной и неоправданной.
Сами финны, естественно, относились к столь неусыпной цензурной бдительности российских властей резко отрицательно. Как пишет М. Бородкин, «не имея возможности высказаться о цензуре или "душевной инквизиции" у себя дома, финляндцы направили свои критические статьи, "облитые желчью и злостью", в Швецию, где в полной мере "отводили душу"» [10, с. 602]. «Финляндская цензура, - заявляли они в шведской газете "Nyjaste Dagligt Allehanda" в 1842 г., - не только ненавистна, как и всякая цензура, но притом еще смешна своей крайней мелочностью. Существующие в Финляндии коренные законы, - или, лучше сказать, - долженст-
вовавшие существовать, - не знают никакой цензуры, но, тем не менее, эта душевная инквизиция введена» [10, с. 602].
Итак, цензурные запреты, вкупе с доскональным контролем за студенческой жизнью [16], возросшим с переводом университета из сильно пострадавшего в результате пожара города Турку [17] в Хельсинки в 1828 г., порождали стихийный протест в душах финнов против политики Российской империи. Финны стали активно противодействовать столь желанному для николаевской России растворению их неповторимости и индивидуальности, стремясь с гордостью отстоять свою самость и самобытность. В это же время в европейской культуре, прежде всего среди народов, испытавших на себе иго наполеоновских завоеваний, начало развиваться так называемое «национальное течение», которое как раз сводилось к поиску собственного «я», своих исторических корней и уникального культурного своеобразия, и граждане Финляндии, разумеется, проявили немалый интерес к этому течению. Так исторические условия и сама жизнь способствовали пробуждению финского национального самосознания, вошедшему в историческую и политическую науку под термином «феннизация».
Литература и примечания
1. См.: Полное собрание законов Российской империи, с 1649 г. : в 45 т. СПб., 1830. Т. 30: 1808-1809. С. 146147.
2. Расила В. История Финляндии. Петрозаводск, 1996.
3. Эти обещания были даны Александром I в ходе русско-шведской войны 1808-1809 гг.
4. Бородкин М.М. История Финляндии. Время императора Александра I. СПб., 1909.
5. После сейма, состоявшегося в Порвоо в 1809 г., следующий сейм был созван лишь в 1863 г. при императоре Александре II. При Николае I сейм в Финляндии не созывался.
6. Принцип организации государственной власти в Финляндии, принятый в 1772 г., когда в ходе военного переворота в Швеции к власти пришел король Густав III (с 1155 по 1809 г. Великое княжество Финляндское находилось в составе Швеции). Форма правления 1772 г., во многом изменившая систему власти, сохраняла силу в Финляндии до 1919 г., т.е. на протяжении 147 лет.
7. В. Расила отмечает, что «положение Финляндии в составе России никогда не было точно определено» [2, с. 59]. В качестве доказательства он приво-
Поступила в редакцию
дит вспыхнувший вскоре после 1809 г. ожесточенный спор между финнами и русскими насчет того, что именно подразумевал Александр I под понятием «основные законы», которые он обещал сохранить в Финляндии.
8. Поскольку, будучи правителем Финляндии, российский император жил за ее пределами, его постоянным представителем в Великом княжестве Финляндском был генерал-губернатор, обладавший гражданской и военной властью. Отметим, что в 1703-1917 гг. генерал-губернатор представлял высшую должность местной администрации в Российской империи.
9. Представитель Великого княжества Финляндского докладывал состояние финляндских дел непосредственно императору, минуя все российские органы управления. Также министр статс-секретарь являлся ближайшим советником императора по делам Финляндии.
10. Бородкин М.М. История Финляндии. Время императора Николая I. Петроград, 1915.
11. См.: Высочайшее его императорского величества постановление о ценсуре и книжной торговле в Великом княжестве Финляндском, данное в Санкт-Петербурге 2/14 октября 1829 г. СПб., 1829. Наиболее важной, с нашей точки зрения, главой данного постановления, является глава I, в которой излагаются общие правила цензурного контроля.
12. Орган политического надзора и сыска в Российской империи в 1826-1880 гг.
13. Йохан Вильгельм Снельман (1806-1881) - крупнейший финский философ, журналист, государственный деятель и сенатор (1863 -1868). Именно Снельман является основоположником политического течения фенномании, внесшего огромный вклад в национальное пробуждение финского народа.
14. Первая крупная газета Великого княжества Финляндского, издававшаяся на финском языке с 1835 г. До этого газеты печатались в Финляндии только на шведском, который являлся в ту пору единственным государственным языком страны.
15. См.: Политическая история Финляндии 1809-1995 / О. Юссила [и др.]. М., 1998.
16. По словам профессора В. Расила, финские студенты крайне раздражали российских чиновников тем, что «во время польского восстания 1830 г. некоторые из них демонстративно поднимали тосты в честь поляков» [2, с. 69].
17. Столица Финляндии до 1812 г.
11 августа 2008 г.
