CC BY
302
-►
Международные отношения
УДК 94
Д.Е. Колесников
ФОРМИРОВАНИЕ НАЦИОНАЛЬНОМ И ИСТОРИЧЕСКОМ ИДЕНТИЧНОСТИ ФИНЛЯНДИИ
Переход Финляндии под власть Российской империи и одновременное образование автономного Великого княжества Финляндского ознаменовали наступление глубокого перелома в истории этой страны. Финляндия, представлявшая собой в шведский период ее истории группу губерний, епархий, судебных округов надворных судов наряду с остальными частями шведского королевства, обрела теперь признаки государства: собственное правительство, органы центрального управления, экономику. Положение Финляндии в составе Швеции наглядно иллюстрирует завершивший русско-шведскую войну 1808—1809 годов Фридрихсгамский мирный договор, согласно которому Швеция передавала восточному соседу ряд поименно называемых губерний, входивших в состав Финляндии, а не некую цельную территорию [2]. Вместе с тем отметим, что данный факт не подразумевал отсутствие административной и территориальной целостности Финляндии под властью Швеции.
Восточная половина шведского государства со времен раннего Средневековья называлась Восточной страной, а позднее — Финляндией. Веками она представляла собой всего одну епархию, а начиная с 1620-х годов и на протяжении полутора столетия — один округ надворного суда. Время от времени у Финляндии появлялся собственный генерал-губернатор, а в конце XVIII века она образовала отдельный административный округ в рамках деятельности по расчистке порогов [5, с. 51]. Таким образом, определенные зачатки самоуправления существовали в Финляндии уже в шведский период ее истории.
На усиление самостоятельности Финляндии в XVIII веке указывает также тот факт, что
деятельность финских депутатов сейма в данный период стала носить сравнительно обособленный характер. В то же время Финляндия начала рассматриваться как отдельная экономическая область в планах территориального развития. Наиболее полное отражение взгляды на Финляндию как на самостоятельное административно-государственное образование получили в знаменитых проектах независимости финляндского генерал-губернатора Г.М. Спренгтпорте-на1. Важность их роли в рождении финляндской автономии возросла в связи с назначением переехавшего из Швеции в Россию Спренгтпортена советником при дворе в Петербурге и приближавшейся русско-шведской войной.
С вхождением Финляндии в состав Российской империи, наряду с появлением статуса автономии, произошло еще одно важное изменение — значительно увеличилась территория Финляндии. После заключения Ништадтско-го мирного договора, завершившего Северную войну 1700—1721 годов, и мира в Турку в 1743 году восточная граница Финляндии пролегала по реке Кюмийоки. На севере она также ограничивалась названной рекой. Согласно Фридрихсгамскому мирному договору 1809 года, вся финская Лапландия передавалась Российской империи вместе с другими территориями, а в начале 1812 года Александр I присоединил к Великому княжеству Финляндскому «Старую Финляндию»2. С тех пор Финляндия обрела форму региона, символом которого впоследствии стал образ финской Девы3.
Третье ключевое изменение, связанное с переходом Финляндии под власть России, касалось роли финского языка. В 1810 году численность населения Финляндии составляла
830 тыс. человек, после присоединения «Старой Финляндии» она возросла до 1 млн. человек [5, с. 51]. Для большей части финнов родным языком был финский, но на побережьях жило шведскоязычное население, и представители привилегированных сословий также говорили на шведском. Доля говорящих по-фински в Швеции и Финляндии в начале XIX столетия составляла около 22 % всего населения, однако в автономной Финляндии после 1812 года она возросла примерно до 87 % [Там же]. Таким образом, меньшинство финноязычных граждан превратилось в абсолютное большинство, что со временем не могло не сказаться на общественном развитии Великого княжества. Тем не менее финны так привыкли к шведскому как языку управления и культуры, что на сейме в Порвоо, состоявшемся в 1809 году, попросили сохранить его в качестве официального языка, чтобы избежать возможного введения русского в качестве такового.
Каждая новоявленная нация нуждается в собственной идентичности, в собственных знаках отличия. Финны начали формироваться как нация в 1809 году, и исходным пунктом формирования финской национальной идентичности или, точнее, ее изучения было знаменитое изречение председателя Комиссии финляндских дел и фактического руководителя Финляндии в начальные годы автономии Г.М. Армфельта: «Наше спокойствие и преуспеяние зависят от того, сумеем ли мы искренне и чистосердечно стать финнами, поскольку теперь нам в равной степени мало дозволяется поступать в государственных делах как согласно шведскому образу мыслей, так и согласно благородному русскому, сообразному с нашими взглядами. Император желает, чтобы мы были финнами» [Там же. С. 52]. Требование государственной идентичности и создание политической нации представляли собой по сути первую программу фенномании4.
Вышеизложенную программу Армфельта повторил впоследствии А.И. Арвидссон5 в своем знаменитом изречении: «Шведами мы уже не являемся, русскими становиться не хотим. Так будем же финнами» [3, с. 131]. Внешне идеи обоих деятелей имели схожий характер, однако их исходные пункты были различными. Группе молодых людей из Туркуской академии под руководством Арвидссона было недостаточно
основанного на принципах реальной политики государственного патриотизма Армфельта для объяснения идентичности Финляндии. Согласно распространившемуся из Германии и Швеции национальному романтизму, у каждого народа имелись определенные характерные особенности, которые можно было найти в его языке, истории, народной поэзии, и каждый народ обладал особым национальным духом. Представители национального романтизма утверждали, что народу нужно собирать сведения о себе, реализовывать себя и в этом его историческая задача. Развитие представлялось им органическим ростом, однако национальный дух они считали неизменным фактором, а народ рассматривали как носителя определенных стереотипов.
На основе представлений национального романтизма деятели науки и культуры Великого княжества Финляндского и начали искать национальную финскую идентичность, пытаясь сформировать идеологию финской нации. К финской народной поэзии проявляли интерес и раньше. Начало ее изучению положил в 1770-х годах Х.Г. Портан6. В 1810-х годах любопытство к финскому фольклору возросло: его исследовал в газете «Турун Виикко-Саномат» Р. фон Бек-кер7, и в статьях ученого о Вяйнямёйнене8 уже появлялись мысли о необходимости создания «Калевалы». В альманахе «Аура»9, издававшемся группой молодых университетских преподавателей в 1817—1818 годах, будущий философ Й.Я. Тенгстрём10 изложил новые идеи в культурно-политической программе, подчеркнув, в частности, важность развития финского языка, а также впервые высказав мысль о необходимости его изучения интеллигенцией. В газете «Мнемозина»11, освещавшей вопросы культуры, Й.Г. Линсен12 писал о том, что основой финской нации выступают литература, язык, религия и законы. А.И. Арвидссон продолжил эти идеи в газете «Або Моргонблад» и произнес уже упоминавшуюся знаменитую фразу с целью подъема финского национального самосознания, необходимого для осуществления деятельности по национальному развитию.
Арвидссону представлялась важной историческая идентичность народа. «Народ существует лишь благодаря своей истории и памятникам древности», — полагал доцент Туркуской академии [5, с. 54]. История Финляндии все
же была недостаточно изучена, несмотря на современное критическое исследование Х.Г. Пор-тана, основанное на средневековых работах. В бытность Финляндии под властью Швеции целостного описания финской истории не существовало, имелись лишь отдельные хроники и прочие труды, посвященные специальным вопросам. Когда Финляндия отделилась от Швеции, положение в этом отношении изменилось. Общей истории шведского государства для Финляндии было уже недостаточно. Кроме того, преподаватели истории стали уделять внимание прошлому новой метрополии. Так, профессор Ф.М. Франзен в 1810 году начал читать единый курс лекций по истории Финляндии, Швеции и России. Возросшую потребность в изучении финской истории с переходом Финляндии под власть России подтверждают также труд немецкого исследователя Ф. Рюса «Финляндия и ее жители» (1809) и работа немецкого историка П. фон Гершау «Взгляд на историю Великого княжества Финляндского» (1821). Отметим, что при написании своего исследования Рюс черпал сведения от Х.Г. Портана, однако его позиция не совпадала с представлениями туркуского романтизма.
Выработать новый подход к рассмотрению истории Финляндии, отвечавший изменившимся историческим условиям, было непросто, даже объявленные конкурсы в этом плане не помогали. Тем не менее в Туркуской академии доцент Р. фон Беккер13 начал читать лекции по финской истории и опубликовал их в сжатом виде на финском языке в своей газете «Турун Виикко-Саномат». В 1810-е годы А.И. Арвидс-сон перевел на шведский книгу Ф. Рюса, а переехав в Швецию, написал учебник по истории и географии Финляндии. Учебник вышел в Турку в 1832 году без имени автора, и его долгое время использовали в финских и шведских школах. Кроме того, Э. Лённрот14, будучи человеком разносторонних дарований, стал снабжать историческими приложениями редактируемый им журнал «Мехиляйнен»15, а также принял участие в написании трудов «История Финляндии» (1839) и «История России» (1840). Несмотря на многие заслуги Лённрота как ученого, его исследовательская деятельность не получила широкого резонанса. Гораздо значимее был его вклад в изображение героического прошлого финского народа в калевальском эпосе.
С укреплением финского национального самосознания в правление Николая I и Александра II возросла и потребность в изучении истории Финляндии, которая в большей степени стала рассматриваться как воплощение национального духа финнов. В 1869—1873 годах был опубликован «Учебник по истории финского народа», написанный профессором истории Ю. Коскиненом16. До появления данной книги история Финляндии освещалась во множестве специальных исследований и литературе, однако фундаментального исторического исследования, посвященного Финляндии, не существовало.
В 1840-х годах, когда З. Топелиус17 заявил, что история Финляндии началась лишь в 1809 году с зарождением государственности, история как фактор идентичности автономии обрела в некоторой степени более проблемный характер, хотя точка зрения Топелиуса не получила широкой поддержки: ученые считали, что, несмотря на отсутствие у Финляндии признаков государства до перехода под власть Российской империи, она обладала уже к тому времени развитой культурой. В дальнейшем историк и сам изменил свою точку зрения, признавая, что «ни о какой подлинной истории Финляндии нельзя думать без изучения жизни племен, с которых она началась» [5, с. 55].
Одной из ключевых задач исследователей исторической идентичности Финляндии являлось определение происхождения финнов, и с этой задачей был тесно связан вопрос о легитимности заселения территории Финляндии живущим там народом. Указанные проблемы убедительно раскрывали фольклор и лингвистика. Так, в 1830-40-х годах лингвист М.А. Кастрен18 убедительнее всех доказал принадлежность финнов к многочисленной группе финно-угорских народов и установил их происхождение. Со своей прародины Алтая финно-язычные племена постепенно перекочевали на территорию Финляндии и заселили ее. Собранная Э. Лённротом «Калевала», первое издание которой появилось в 1835 году, а второе, ставшее канонической версией произведения, — в 1849 году, в свою очередь, свидетельствовала о богатстве культуры финнов в древности. «Ка-левалу» сразу восприняли как подлинный эпос. Ее выход способствовал подъему финского национального самосознания: книга доказывала,
что уже в древние времена финны были отважными и одаренными людьми.
Источником вдохновения для Лённрота во многом послужила поэзия Гомера, и после публикации «Калевалы» древнюю Финляндию стали сопоставлять с Древней Грецией. Доцент классической филологии Императорского Александровского университета Й.Л. Руне-берг19 также в значительной мере использовал античные мотивы в своей поэзии. Так, его «Сказания прапорщика Столя» были проникнуты античной героикой, а тема войны маленького народа против могущественного соседа отсылала читателей к шедеврам литературы Древней Греции. Если «Калевала» героизировала древних финнов, то Рунеберг воспевал героев недавнего прошлого. Истинными героями его «Сказаний» являлись обычные солдаты, которые жертвовали всем во имя своей Родины. Героический культ деятелей прошлого Финляндии также осмысленно создавал поэт и литературовед Ф. Сигнеус20, поднявший Х.Г. Портана до
высот национального героя финской культуры и положивший начало формированию культа Й.Л. Рунеберга. Таким образом, история Финляндии стала более яркой и обрела некоторую драматичность, что позволило сопоставлять ее с историей более крупных стран.
Как мы помним, представители национального романтизма считали каждый народ носителем определенных стереотипов. Они идеализировали народ как в теории, так и в своих произведениях, видя в нем родоначальника всего сущего и наделяя его первозданной добродетелью. Для исторической науки важно, каким народ изображался в письменных источниках и литературе. В патриотической поэзии первой половины XIX века, которую основательно исследовал литературовед П. Алхониеми [4], финский народ представал прилежным, неприхотливым, пассивным и флегматичным. Архетипами его были Пааво из Саариярви21 и Свен Туува22. Фольклор изображал финнов отважными воинами и отмечал их скрытую одаренность.
1 Георг Магнус Спренгтпортен (1740—1819) — первый генерал-губернатор Великого княжества Финляндского, занимавший эту должность в 1808— 1809 годах. Еще будучи шведским подданным, в 1786 году он передал российскому послу в Швеции написанный на французском языке проект, касавшийся независимости Финляндии. В данном проекте проводилась мысль о создании независимого финляндского государства под покровительством Российской империи.
2 «Старой Финляндией» называют территорию Выборгской губернии, которая перешла от Швеции к России по Ништадтскому мирному договору 1721 года, а также по Абоскому миру 1743 года, завершившему русско-шведскую войну 1741—1743 годов.
3 Финская Дева — персонифицированный образ Финляндии. Данный образ олицетворяет босоногая голубоглазая молодая женщина, часто изображаемая с заплетенными волосами. Она предстает одетой в сине-белый национальный костюм или в белые одежды. Изначально финскую Деву называли Аурой в честь одноименной реки, протекающей через город Турку (шведское наименование — Або), являвшийся столицей Финляндии до 1812 года.
4 Фенноманией в историко-политической литературе называют финское национальное движение, зародившееся в первой половине XIX столетия и принявшее в 1860-х годах политический характер борьбы
за реальную автономию Финляндии. См. подробнее об этом: КолесниковД.Е. Фенномания как система взглядов Й.В. Снельмана // Науч.-техн. вед. СПбГПУ. Сер. Гуманит. и обществ. науки. — 2010. — № 2 (111). — С. 177-182.
5 Адольф Ивар Арвидссон (1791-1858) — финский шведскоязычный поэт, писатель, журналист, историк. Один из наиболее активных деятелей так называемого национального пробуждения Финляндии, под которым понимается мощный подъем самосознания и культуры финской нации, произошедший в первых десятилетиях XIX века. Из-за резкой критики в адрес российских властей Арвидссон в 1822 году был изгнан из Академии в Турку и год спустя переехал в Швецию.
6 Хенрика Габриеля Портана (1739—1804) исследователи называют отцом финской истории, поскольку в 1784—1800 годах он издал средневековое сочинение под названием «Хроника Юстена» с подробнейшим историографическим комментарием, вобравшим в себя все известные в то время сведения о прошлом Финляндии. В области фольклора определенную значимость имела работа Портана «О финской поэзии», вышедшая в пяти частях в 1766—1778 годах.
7 Рейнхолд фон Беккер (1788—1858) — финский писатель, исследователь финского языка, основатель газеты «Турун Виикко-Саномат» и ее редактор в 1820—1822 годах.
8 Вяйнямёйнен — главный герой национального карело-финского эпоса «Калевала». Согласно «Ка-левале», Вяйнямёйнен родился сразу после сотворения мира и стал первым человеком на Земле.
9 Альманах «Аура» — одно из первых периодических изданий Великого княжества Финлядского. Он издавался в рамках так называемого «туркуского романтизма». Альманах стремился способствовать развитию просветительского мышления и искусства, распространению правдивой информации, а также был направлен на развитие финской национальной идеи, подчеркивая необходимость изучения финского языка и собирательства финского фольклора. Редактором «Ауры» являлся ученый Й.Я. Тенгстрём.
10 Йохан Якоб Тенгстрём (1787—1858) — деятель финской науки и литературы. В 1817—1818 годах был автором альманаха «Аура». В 1827—1848 годах — профессор практической философии в Императорском Александровском университете.
11 Газета «Мнемозина», так же как и альманах «Аура», — издание туркуских романтиков. Выходила в 1819—1823 годах и редактировалась Й.Г. Линсеном и Ф. Бергбомом. Являлась одним из первых периодических изданий Великого княжества Финляндского. Предлагая использовать финский язык в культурной жизни автономии, она сыграла большую роль в финском национальном пробуждении и зарождении финской литературы.
12 Йохан Габриель Линсен (1785—1848) — финский поэт. В 1802 году поступил в Туркускую академию, в 1810-м стал доктором философии, спустя 2 года избран доцентом римской литературы, а в 1828-м получил должность профессора. В 1819 году в «Мнемозине» опубликовал статью «О финской нации», в которой предложил повысить статус финского языка, сделав его языком образования, культуры и делопроизводства автономии.
13 В 1816 году Р. фон Беккер стал адъюнктом истории Туркуской академии.
14 Элиас Лённрот (1802—1884) прославился главным образом как собиратель национального карело-финского эпоса «Калевала», фактически положившего начало художественной литературе Финляндии и давшего мощный импульс развитию финской культуры в целом.
15 «Мехиляйнен» («Пчела») — первый журнал, издававшийся на финском языке. В 1836—1837 годах он печатался в финском городе Оулу, а в 1839—1840 годах — в Хельсинки. Э. Лённрот издавал этот журнал практически в одиночку, и его содержание определяли фольклорные материалы и различные познавательные статьи. «Мехиляйнен» оказал значительное влияние на развитие финского литературного языка.
16 После смерти Й.В. Снельмана Юрьё Коски-нен (1830—1903) стал лидером финского национального движения и Финской партии, созданной фен-номанами в 1850-60-х годах.
17 Захариас Топелиус (1818-1898) известен как писатель, журналист и профессор истории. В его важнейшем труде «Наша страна», опубликованном в 1875 году, описана природа Финляндии, ее народ, история и народная поэзия.
18 Матиас Алексантери Кастрен (1813-1852) получил мировую известность как основатель финно-угорского языкознания. В 1840-х годах он совершил несколько широкомасштабных научных экспедиций с целью изучения финского и родственных ему языков. В 1851 году ученый стал первым профессором финского языка Императорского Александровского университета.
19 Йохан Людвиг Рунеберг (1804-1877) — выдающийся национальный поэт Финляндии, яркий деятель финского национального пробуждения. Прославился как автор стихотворения «Наш край» (1846), ставшего в 1848 году национальным гимном Финляндии, а также как создатель цикла патриотических баллад, объединенных под общим названием «Сказания прапорщика Столя», первая часть которых увидела свет в 1848 году, а вторая - в 1860-м. В «Сказаниях» поэт изобразил русско-шведскую войну 1808-1809 годов, завершившуюся переходом Финляндии под власть Российской империи, ее русских и финских участников. Романтическая в целом картина баллад, тем не менее, во многом содействовала укреплению финского национального самосознания.
20 Фредрик Сигнеус (1807-1881) - деятель финской науки и искусства, сыгравший значимую роль в национальном пробуждении Финляндии. Стал первым профессором эстетики и литературы современных народов Императорского Александровского университета. На весеннем студенческом празднике День флоры 13 мая 1848 года произнес эмоциональную речь, оказавшую существенное влияние на укрепление патриотизма финнов.
21 Знаменитое стихотворение «Пааво из Саари-ярви» было написано Й.Л. Рунебергом и опубликовано в его первом сборнике в 1830 году. Главным героем этого стихотворения является крестьянин Пааво, ставший собирательным образом трудолюбивого и благочестивого финна.
22 Солдат Свен Туува - один из персонажей первой части «Сказаний прапорщика Столя» Й.Л. Ру-неберга, предстающий героем, павшим в русско-шведской войне 1808-1809 годов во время битвы в местечке Кольёнвирта.
список литературы
1. Kapxy, Э.Г. История литературы Финляндии. От истоков до конца XIX в. [Текст] / Э.Г Kapxy. — Л.: Наука, 1979. - 510 с.
2. Полное собрание законов Российской империи, с 1649 г. [Текст]. В 45 т. Т. 30: 1808-1809. - СПб., 1830. - C. 1188-1193.
3. Юссила, О. Великое княжество Финляндское 1809-1917 [Текст] / О. Юссила. - Хельсинки: Ruslania Books Oy, 2009. - 844 c.
4. Alhoniemi, P. Isänmaan korkeat veisut: Turun ja Heisingin romantiikan runouden patrioottiset ja kansalliset motiivipiirit [Text] / P. Alhoniemi. — Helsinki: Suomalaisen kirjallisuuden seura, 1969. — 352 s.
5. Tommila, P. Mitä oli olla suomalainen 1800-luvun alkupuolella [Text] / P. Tommila // Herää Suomi: suomalaisuusliikkeen historia / Päätoim. P. Tommila. — Kuopio: Kustannuskiila, 1989. - S. 51-65.
УДК 327
С.Д. Набок
ЭНЕРГЕТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА НОРВЕГИИ (история освоения нефтегазового потенциала архипелага Шпицберген)
В 1970-х годах, благодаря интенсивному освоению Северного моря и открытию таких суперместорождений, как Экофиск, Фригг и Статфьорд, Норвегия вошла в группу крупнейших стран — производителей нефти, став самой молодой нефтяной державой. До сих пор энергетическая политика Норвегии, основанная на сбалансированном и оптимальном использовании как возобновляемых (гидро- и ветроэнергетика), так и невозобновляемых типов энергоносителей (нефть, газ), является примером для многих государств. В структуре энергетической политики Норвегии (равно как и национальной экономики в целом) нефтегазовый сектор сохраняет системообразующее значение и, по прогнозам Норвежского нефтяного директората, будет оставаться в этом качестве до 2030 года [1]. Изначально норвежским руководством была четко определена географическая последовательность развития нефтегазодобычи на шельфе: в первую очередь освоение относительно легкодоступных запасов Северного моря с последующим перемещением центров добычи в более глубоководные районы шельфа, в Норвежское море и Арктику. Сегодня очередь дошла до Баренцева моря — последней неосвоенной нефтегазовой провинции Норвегии. И в последние годы добывающие компании разворачивают там активную деятельность. Так, к апрелю 2011 года крупнейшая нефтяная компания страны «Статойл» имела в своем порт-
феле проектов три крупных арктических месторождения: «Белоснежка», «Голиаф» и «Скру-гард». При этом норвежское правительство не собирается сбавлять темпы и готовит расширение ареала нефтегазодобычи в Баренцевом море дальше на север. В этой связи большую актуальность приобретает вопрос о нефтегазовом будущем архипелага Шпицберген.
В рамках данной статьи мы поставили перед собой две задачи: во-первых, представить ретроспективный обзор попыток обнаружения нефтегазовых месторождений в районе Шпицбергена в 1980-х — 2000-х годах, во-вторых, проанализировать, какое место занимает Шпицберген в структуре современной энергетической политики Норвегии.
Итак, поиски нефти на Шпицбергене начались в самом начале XX века. Первой предприняла эту попытку норвежская компания, затем, в 1960-х годах, за освоение углеводородного потенциала архипелага взялись американская компания «СаЬех» и советский горнодобывающий трест «Арктикуголь». Однако все эти попытки носили спорадический и несистемный характер, что напрямую отражалось на их результативности: 12 пробуренных к 1977 году скважин не давали притока нефти [2].
Для Осло, как и для ряда других стран, конец 1970-х — начало 1980-х годов — это период возрастающего внимания к ресурсному потенциалу Баренцева моря и Арктики в целом. Шпицбер-
