CC BY
113ИСТОРИЯ. ЭТНОГРАФИЯ
УДК 39 (4/
Северо-Восток Азии в древности и в эпоху средневековья:
этнические процессы
А. И. Гоголев
В статье профессора А.И. Гоголева рассмотрены основные этнические процессы, протекавшие на территорь Северо-Восточной Азии в эпоху первобытно-общинного строя и до прихода сюда русского населения. Притом авто обращает особое внимание на проблему возникновения палеоазиатских народов - чукчей, коряков, ительменов юкагиров.
Professor A.I. Goglev's article considers the basic ethnic processes proceeded in the territory of'Northeast Asia during a; epoch ofprimitive-communal system and before Russians arrival. The author pays special attention on a problem of occurrenc of such palaeoasian people as Chukchis, Koryaks, ltelmens and Ukagirs.
Этническая история народов, особенно древняя, всегда находилась и находится в центре внимания исторической науки.
В предлагаемой статье сделана попытка осветить ранние этапы этнической истории Северо-Восточной Азии, т.е. обзор вопросов, связанных с этногенезом и этнической историей указанного региона в условиях первобытного общества и до начала XVII в. При этом следует учесть, что в Северной Азии вплоть до второй половины П тыс. н.э. вместо народностей продолжали существовать родоплеменные структуры как форма этнического
образования.
С другой стороны, в основе этногенеза лежит общая закономерность: народы возникают на основе слияния нескольких этногрупп, иногда принадлежавших к отдельным языкам и даже к разным антропологическим типам. Но их дальнейшая этническая история зависела от многих субъективных обстоятельств и причин. К их числу обычно относятся природно-климатических условия, ландшафт, формы хозяйства и, наконец, необходимая демографическая плотность населения, обеспечивающая процесс завершения народности и государства. Для народов Северо-Восточной Азии некоторые из этих положений отсутствовали. К тому же они жили в суровой климатической зоне и при господств«? присваивающей формы хозяйства (охо-
ГОГОЛЕВ Анатолий Игнатьевич, зав кафедрой всемирной истории и этнологии ИФ ЯГУ, д.и.н.
ты, рыболовства, отчасти собирательства). Поэто му процессы этногенеза были затяжными.
Вопросами происхождения народов Северо-Восточной Азии занимались многие отечественные и зарубежные исследователи [1]. Тем не менее данная тема требует дальнейшего изучения, уточнения её некоторых вопросов и, главное, освещения современного состояния её разработанности.
Термин «палеоазиаты» был впервые введен в науку академиком Л.И. Шренком применительно к первоначальному населению Центральной Азии. В дальнейшем этот термин сохранился, в основном, в отношении малочисленных народов Северной и Северо-Восточной Сибири и Дальнего Востока. Сами палеоазиатские языки генетически разнятся и внутри них различаются четыре общности: чукотско-камчатская (чукотский, корякский, алюторский, керекский и ительменский), юкагир-ско-чуванская (юкагирский и утраченный чуванс-кий язык), енисейская (кетский, аринский, асанс-кий и др. языки); эскимосско-алеутские языки (эскимосский, алеутский), выделяются изолированные нивхский и айнский языки.
В географическое понятие «Северо-Восток Азии» входит территория от р. Колымы до азиатского побережья Берингова моря, Камчатка, а также побережье Охотского моря с примыкающими к нему пространствами до Станового хребта.
По версии В.П. Алексеева, первичные прото-монголоиды отличались от современных монголоидов рядом признаков. К их числу относятся бо-
лее высокая переносица, более выступающий нос, менее плоский лицевой скелет. Классическая комбинация признаков, отличающая сибирских монголоидов, начала складываться на более нейтральной базе в верхнем палеолите и начале мезолита [2].
Американский антрополог К. Тернер пытался вывести североамериканских индейцев, эскимосов, алеутов и североазиатских палеоазиатов из верхнепалеолитической дюктайской культуры (35-10,5 тыс. лет назад) [3].
Вообще, верхнепалеолитическим временем следует, видимо, определить начало этничности вообще. Но этнические процессы, скорее, следует начинать с мезолита (хотя основу палеокорякской культуры рубежа Ш-П тыс. до н.э. археологи связывают с верхнепалеолитической культурой Камчатки). В социальном плане в это время в обществе бродячих охотников, промышляющих голоце-новую послеледниковую мелкую фауну, наметился переход от матрилинейности (т.е. отсчета родства по материнской линии) к патрилинейности (т.е. к отсчету рода по линии отца). Численность коллектива бродячих охотников обычно не превышала 25-30 человек. Этнографические данные говорят, что племя бродячих охотников тяготело к средней численности примерно в 500 человек. Но такое племя, вероятно, представляло диалектно-культурное, но не социально-экономическое единство. Входящие в него локальные группы были слабо связаны между собой, но, по определению С.А. Арутюнова, они были открыты для внешних информационных связей. Одновременно это время возникновения более крупных общностей - со-племенностей. В них реализовалась этническая специфика [4].
Археологические культуры мезолитического времени, кал; и в предыдущее время, получили весьма широкое распространение и каждая из них вряд ли составляла единую этническую общность.
В эпоху мезолита в юго-западной части Евразии, в зоне Передней Азии возникла ностратичес-кая языковая общность и, видимо, ряд более мелких - в Европе. С конца мезолита в результате распада нострагической общности Евразии, вплоть до Южной и Центральной Азии, распространились основы будущих шести языковых семей: индоевропейской, афро-азийской, кавказской, дравидийской, алтайской, уральской. В восточной части Евразии древняя языковая общность была представлена тихоокеанским языковым стволом, из которого в дальнейшем вышли языковые семьи, распространенные в Восточной и Юго-Восточной
Азии: австронезийская, австро-азиатская, тайская, тибето-китайская и т.д.
В мезолите в северном секторе Тихоокеанского побережья, вероятно, начинался процесс формирования культурной, хозяйственной и языковой основы северо-восточных палеоазиатов. В частности, с населением сумнагинской культуры Якутии С.А. Федосеева и Ю.А. Мочанов связывают древнейшие этапы формирования эскимосов и алеутов (10,5-6,5 тыс. лет назад) [5]. Видимо, следует предположить участие в этом процессе не только населения континентальных районов Северной Азии, но и культур северо-восточного побережья Тихого океана и представителей более южных районов, т.к. арктический антропологический тип характеризуется наличием черт, присущих восточным и южным монголоидам.
В неолите происходит интеграция мелких соседских коллективов, слияние их в более крупные единства. Это сопровождалось уменьшением дробности диалектов. Тогда же появились и поселения охотников на морского зверя и специализированных рыболовов на северотихоокеанских побережьях Америки и Азии.
В неолите также начала формироваться основная масса ныне известных языковых семей. В это время северо-восточное побережье Тихого океана представляло единую хозяйственную область. Видимо, существовал общий языковой коридор с диалектными различиями. На рубеже Ш-П тыс. до н.э. на Алеутских островах возникает палеоалеутская культура. Перед этим, по всей видимости, в IV тыс. до н.э. произошло разделение протоэскимосского и протоалеутского языков. Примерно во П тыс. до н.э. в юго-западной части Аляски формируется культура эскимосов, а в I тыс. до н.э. она распространяется в восточной части Чукотки. А во внутренних районах полуострова во П-начале I тыс. до н.э. явственно проявляется чукотский этнокультурный комплекс [6].
Таким образом, в этногенезе чукчей основополагающее значение сыграло автохтонное население континентальных районов Чукотского полуострова. Начало его формирования, видимо, связывается с рубежом ГУ-Щ вв. до н.э., с эпохой раннего бескерамического неолита, сохранившего пережитки мезолитической традиции микролитических культур сумнагинского облика [7]. Во П-начале I тыс. до н.э. здесь развиваются поздненеолитические культуры охотников и рыболовов (северо-чукотс-кая и усть-бельская) с каменным и костяным инвентарем и тонкостенной вафельной (ымыйахтах-
ской) керамикой. Эти проточукотские племена имели устойчивые связи с приморскими районами полуострова и поздненеолитическим населением таежной зоны Восточной Сибири. На рубеже двух эр усть-бельская культура постепенно распространяется по северному и восточному побережьям Чукотки, занятыми эскимосами, постепенно положив начало береговым чукчам—зверобоям моря.
То, что усть-бельцы находились в контакте с предками юкагиров говорит и антропологический материал из Усть-Бельского могильника, в котором проявилось сочетание арктической расы с байкальской. При этом H.H. Диков в сложении Усть-Бель-ской культуры обнаруживает влияние неолитических культур Приморья, Приамурья и Охотского побережья [8]. Так постепенно происходило формирование проточукотской культуры. Со второй половины I тыс. н.э. в связи с переходом части населения на морской охотничий промысел и принятием оленеводства в XIII-XIV вв. завершается этногенез чукотского двухчастного этноса как результат экономических трансформаций периода пережиточного неолита Чукотки [9].
На рубеже двух эр хозяйство морских зверобоев широко распространяется по северо-восточно-му побережью Тихого океана. Оно привело к разделению коряков и чукчей. До этого, в течение I тыс. до н.э., т.е. во время генезиса этого хозяйства, предки ительменов отделились от этнического ядра коряков и чукчей. Неолитические, и особенно по-здненеолигические культуры Восточной Сибири, видимо, продолжали оказывать влияние на население северо-восточного побережья Тихого океана.
Арктический антропологический тип окончательно сформировался в начале нашей эры, хотя его основа определялась где-то со II тыс. до н.э. В нем проявляются, наряду с американоидными чертами, признаки, характерные для восточных и южных монголоидов, что говорит о древних связях. По мнению антропологов, все они составляли как бы одну ветвь монголоидов. Следовательно, этнические истоки арктических монголоидов частично связаны с южными регионами Азии.
Первоначальный облик чукчей, по всей вероятности, представлен в оленных чукчах, предки которых проживали в западных (внутренних) районах полуострова и с древности испытавших влияние континентальных монголоидов. Внутри чукотского этноса они представляют так называемый «камчатский тип».
Возможно, где-то в мезолите и в начале неолита небольшая часть тихоокеанских восточных мон-
голоидов, в силу определенного исторического обстоятельства, смешалась с континентальными. Результатом этого процесса стали, например, нивхи. В целом, их формирование происходило в ра-сово неоднородной среде.
Палеоазиатские народы - это, прежде всего, осколки древнейшего населения Сибири и Дальнего Востока. Их предки принимали участие в этногенезе древних китайцев, корейцев и японцев. Так, в частности, среди первых переселенцев японских островов Рююо и Хоккайдо в эпоху Дземон (XI тыс. до н.э.-300 г. до н.э.) были племена из Сибири. Они проникали через Сахалин и относились к протоай-нским [10] и другим палеоазиатским популяциям. Кроме того, палеоазиатское население, видимо, продолжало составлять часть автохтонного населения Горного Алтая в I тыс. до н.э. Об этом можно догадываться на примере существования у пазырыкцев второй половины I тыс. до н.э. капоровидных головных уборов, «смокингообразного» кафтана, обычая скальпирования черепов [11], монголоидной примеси у части европеоидного населения Алтая.
Древнюю форму монголоидной расы, как отмечалось выше, составлял относительно нейтральный тип, сходный с типом современных американских индейцев. В пережиточном виде она сохранилась в Северной Америке и частично - в некоторых районах Восточной Азии (например, тибетцы кама) и приполярных районах Якутии до I тыс. до н.э. (погребение из Бугачана).
В древности, особенно в условиях верхнего палеолита, на берегах Тихого океана происходили очень сложные расогенетические процессы, явившиеся в дальнейшем этногенетическим импульсом для формирования ряда этносов. Радиусы его распространения достигали не только юго-восточных регионов Азии, но и районов Берингии, Аляски и северо-западных районов Северной Америки.
Палеоантропологический материал из Чукотки и Аляски свидетельствует о чрезвычайной специализированное™ антропологического типа их древнего населения. «Весьма вероятно, - писал по этому поводу академик В.П. Алексеев, - что какие-то пережиточно сохранившиеся антропологические элементы древнего «американоидного» облика, проникнув на север вдоль тихоокеанского побережья, приняли участие в формировании арктического антропологического типа» [12].
В целом, можно согласиться с мнением В.Г. Тан-Богораза о том, что палеоазиаты, по всей видимости, представляли какие-то более общие и более древние группы населения Азии [13] (например,
кетский язык обнаруживает связь с иберийским и баскским языками). Время существования этой древней общности, видимо, следует связывать с эпохой верхнего палеолита и мезолита. Об этом также может говорить наличие сходства между кавказскими языками и языками индейцев Северной Америки, обнаруженное Н.Ф. Яковлевым. Притом эти параллели более значительны, чем между камчатскими (чукотским и корякским) и североамериканскими [14] языками. Таким образом, эти лингвистические данные могут говорить о том, что формирование северо-восточных тихоокеанских палеоазиатов начиналось уже после периода первичной языковой «матрицы», т.е. после верхнего палеолита.
Таким образом, в становлении первоначальной этноязыковой основы населения Северо-Восточной Азии, видимо, принимала участие какая-то древняя языковая платформа, возникшая в юго-западных районах Евразии в верхнем палеолите. Для такого предположения косвенным доказательством являются данные о наличии связей между языками народов Северного Кавказа с языками североамериканских индейцев и чукотско-камчатскими языками, отдаленное родство некоторых северокавказских языков с языками тибето-китайской и древней енисейской (предки современных кетов) языковых семей. С другой стороны, обнаруживается древнее родство тибето-китайской языковой семьи с языками американских индейцев на-дене, атапасков (по сведениям Г.А. Меновщикова). Здесь следует также вспомнить материалы Е.А. Крейнови-ча, показавшие связи между эскимосским, ненецким, юкагирским языками [15]. Кроме того, у предков большинства этих народов наблюдались связи с древней для Азии «американоидной» антропологической средой. Районами возможного истока предков юкагиров являются или северо-западные регионы Центральной Сибири, или верхнее Приамурье, возможно, - из обоих указанных регионов Северной Азии. Пришлые должны были ассимилировать часть старого населения белькачинской культуры. Во всяком случае одно понятно - население северных районов распространения поздне-неолитической ымыйахтахской культуры участвовало в формировании палеоазиатских племен. Но основная масса ымыйахтахцев явилась ядром в становлении юкагироязычных этногрупп.
Следует в этой связи отметить то, что древние тунгусские племена в период освоения территории Восточной Сибири, судя по фольклорным материалам, в бассейнах Алдана и Вилюя столкнулись с местными племенами и частично ассимилирова-
ли их. За счет влияния их языка тунгусские диалекты здесь стали, по выражению Г.М. Василевич, «хахающими». При этом она обратила внимание на следующий факт: отсутствие фонемы «х» в чукотском и наличие трех разновидностей этой фонемы в юкагирском. А нижнеленские аборигены до тунгусского заселения по языку несколько отличались от указанных групп, но были близки к ним [16]. Следовательно, до середины I тыс. н.э. страна Юкагирия занимала, судя по всему, большую часть современной территории Якутии, исключая ее юго-западные и часть северо-восточных регионов.
Таким образом, начало юкагирского этноса, видимо, связано со временем становления циркумполярной культуры неолитических охотников на дикого оленя, берущей начало в позднемезолити-ческое время на Таймырском полуострове и сопредельных районах, связанных со сложением древ-неуральской основы юкагиров. Предположительно, население в мезолите и в раннем неолите в центральных и северных районах Якутии, принимавшее участие в формировании древних истоков в этногенезе северо-восточных палеоазиатов, прежде всего, чукчей и коряков, проживало разбросано. Это предположение отчасти можно подтвердить на основе близости чукотско-камчатских языков с енисейскими (с кетским), выявленной А.П. Дульзоном. Это свидетельствует о наличии длительного контакта носителей этих языков в древности. Но байкальский антропологический тип в неолите был распространен не только в Восточной Сибири, но и до Верхнего Приамурья. Последующая эпоха бронзового века (усть-мильская культура) стала заключающей в формировании юкагироязычного населения Якутии.
В целом, формирование тихоокеанских палеоазиатов, по всей вероятности, началось в мезолите и завершилось, в основном, в первой четверти I тыс. н.э., хотя процесс дальнейшей их дифференциации продолжался до середины П тыс. н.э. Про-тоэскимосы и протоалеуты имели определенную связь с археологическими культурами конца верхнего палеолита Северо-Восточной Сибири, Камчатки (IX-VIII тыс. до н.э.), составляя древнюю северотихоокеанскую общность [17]. Она в неолите имела контакты с Якутией и, вероятно, с Байкалом. Кроме того, до конца неолита фактически существовал общий мир у предков современных палеоазиатов Северо-Востока Азии и предков некоторых североамериканских индейцев (атапасков, тлин-китов и алконгинов). По мнению P.C. Василевского и других, в начале I тыс. до н.э. часть населения древ-
некорякской культуры Охотского побережья Камчатки через цепь Алеутских островов достигла берегов Юго-Западной Аляски и в дальнейшем приобрела характерные черты эскимосской культуры [18].
До начала нашей эры чукотско-камчатская группа палеоазиатов сохраняла хозяйственно-культурное и языковое единство, существовавшее до широкого распространения морского зверобойного хозяйства. Первыми от этой общности отделились предки современных ительменов.
Палеоарктический тип с американоидными чертами распространялся в среде древнего населения Северо-Восточной Азии, начиная с неолита (но, возможно, чуть раньше). Но в целом, как отмечалась выше, арктический тип, имея связи с восточными и южными монголоидами, окончательно сформировался в начале нашей эры.
На рубеже двух эр произошло отделение чукчей от коряков, вероятнее всего, благодаря расселению предков юкагиров или других этнических формирований на восток до бассейна Анадыря. Во второй половине П тыс. н.э. камчатский тип арктической расы сохранялся только у оленных чукчей. А начало юкагирского этногенеза, как отмечалось выше, связывается с процессом продвижения с Таймыра на север и северо-восток представителей протоуральского (протосамодийского) языкового пласта на рубеже мезолита и неолита. В дальнейшем, во II и I тыс. до н.э., в центральных и северо-западных районах Якутии жили преимущественно предки юкагиров.
В XVII в. на азиатском побережье Берингова моря, от залива Креста до мыса Дежнева, на примыкающем к Берингову проливу побережья Чукотского моря, на островах Ратманова, в проливе Се-нявина жили отдельные эскимосские племена. По соседству с ними и на побережье Ледовитого океана вплоть до устья р. Колымы, на островах Медвежьих, Шелаурова, Колючине находились поселения оседлых чукчей. Внутриконтинентальные пространства от верховий левых притоков р. Анадырь до берегов Ледовитого океана и Берингова моря были населены чукчами-оленеводами и охотниками на диких оленей [19].
Включение Северо-Востока Азии в состав Русского государства привело к значительным изменениям в расселении ее коренных народов, оказало определенное влияние на их этническую историю.
В XVI-XVШ вв. эскимосы постепенно оставили обширные районы на побережье Чукотки и рассе-
лились преимущественно на двух гористых оконечностях территории полуострова. Между двумя народами происходили ассимиляционные процессы, но с преобладанием чукотского начала. Встречались и смешанные чукотско-эскимосские поселения.
Литература
1. См.: Народы Сибири. М.; Л., 1956; Левин М.Г. Древние переселения человека в Северной Азии по данным антропологический / Труды Института этнографии. Нов. сер. Т. 16; Он же. Этническая антропология и проблема этногенеза народов Дальнего Востока. М., 1958; Дикое H.H. Древние культуры Северо-Востока Азии // Азия на стыке с Америкой в древности. М., 1979; Проблемы этногенеза народов Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск, 1973; Василевский P.C. Происхождение и древняя культура коряков. Новосибирск, 1971; Сергеев Д. А , Проблема этнической истории северо-восточного побережья Азии. М., 1974; Этногенез народов Севера. М., 1980; Мочанов Ю.А., Федосеева С.А. Основные этапы древней истории Северо-Востока Азии // Берингия в кайнозое. Владивосток, 1976; Алексеев А.Н. Древняя Якутия: железный век и эпоха средневековья. Новосибирск, 1996 и др.
2. Алексеев В.П. Сибирь как очаг расообразования // Проблемы антропологии и исторической этнографии Азии. М„ 1968. С. 97.
3. См.: Федосеева С.А. Археология Якутии и её место в мировой науке о происхождении и эволюции человечества. Якутск, 1999. С. 81; Тернер КГ. Синодонтия и сундадонтия: происхождение, микроэволюция и расселение монголоидов в бассейне Тихого океана, Сибири и Америки с точки зрения одонтологии // Позднеплейстоценовые и раннеголоценовые связи Азии и Америки. Новосибирск, 1983. С. 72-76.
4. Арутюнов С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействие. М., 1989. С. 61.
5. Федосеева С.А. Указ. соч. С. 83.
6. Диков H.H. Древние культуры Северо-Востока Азии // Азия на стыке с Америкой в древности. М., 1979. С. 180-207.
7. Там же. С. 129-132.
8. Там же.
9. Алексеев А.Н., Гоголев АН, Зыков НЕ. Археология Якутии (Эпоха палеометаллов и средневековья): Уч. пособие. Якутск, 1991. С. 57.
10. Дёлэ Нелли. Япония вечная. М., 2002. С. 16.
11. Руденко С.И. Второй пазырыкский курган. JL, 1948. С. 55 и др.
12. Алексеев В.П. Сибирь как очаг расообразования. С. 104.
13. См.: Окладникова Е.А. Модель Вселенной в системе образов наскального искусства Тихоокеанского побережья Северной Америки. СПб., 1995. С. 22.
14. См.: Там же. С. 31.
15. Крейнович Е.А. Юкагирский язык. М.; JL, 1958.
16. Василевич Г.М. К вопросу о палеоазиатах Сибири // Краткие сообщения Института этнографии АН СССР. 1979.
17. См.: Береговая H.A. Древнейшие культурные традиции Американской Арктики и их связи с Северо-Востоком Сибири (по раскопкам 1955-1964 гг.) // История и культура народов Севера Дальнего Востока. М., 1967.
18. Василевский P.C. Происхождение и древняя культура коряков. С. 198.
19. Народы Дальнего Востока СССР в XVII-XX вв. С. 51.
--------59
Наука и образование, №3 (39), 2005
