CC BY
34S. СтарчакМ. США VS Россия в сотрудничестве с Таджикистаном в военно-политической сфере // Центральная Азия и Кавказ. - 2009. - № 3. - С. 20-21.
9. Нота посольства США в Кыргызской Республике № 542/01 из архива МИД Кыргызской Республики (цит. по: Князев А.А. Влияние афганского кризиса на безопасность Центральной Азии (1990-е - начало 2000-х гг.). Дис. ... докт. ист. наук. - Бишкек, 2004. - С. 319-321.
10. Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН №50/80А «Постоянный нейтралитет Туркменистана» от 12 декабря 1995 г. // Действующее международное право. - Т. 3. - М., 1997. - С. 736-737.
11. Dilanian K., Cloud D. U.S. Seeks New Bases for Drones Targeting Al Qaeda in Pakistan // Los Angeles Times. 2014. February 1б.
12. Эксперт: Авиабаза «Манас» - угроза для Киргизии // Агентство национальных новостей: интернет-сайт. 2007. 11 мая // URL: http://www.annews. ru/news/detail.php?ID=96824 (дата обращения: 12.12.2021).
13. См.: Хартия Шанхайской организации сотрудничества // kremlin.ru>supplement/3450 (дата обращения: 02.01.2022).
14. Казанцев А.А. Политика США в постсоветской Центральной Азии: характер и перспективы // Вестник МГИМО. - 2012. -№ 4.
15. Бабаджанов Б.М. Верните Фемиде весы. Непопулярный взгляд на андижанскую трагедию // Александр Князев: интернет-сайт. 2014. 15 октября. С. 5-11. URL: http://www.knyazev.org/ biblio/Femida2.pdf (дата обращения: 15.12.2021).
16. Шойгу оценил действия ОДКБ на фоне угрозы из Афганистана // Lenta.ru. 2S.0S.2021. URL: https://lenta.ru/news/2021/08/28/shoygu/ (дата обращения: 21.01.2022).
17. Сессия Совета коллективной безопасности ОДКБ // Официальный сайт Президента РФ. 10.01.2022. URL: http://www.kremlin.ru/events/president/news/67568 (дата обращения: 21.01.2022).
18. Договор о долгосрочном добрососедстве, дружбе и сотрудничестве государств - членов Шанхайской организации сотрудничества // СЗ РФ. 23.04.2018. № 17. ст. 2438.
19. Устав Организации Договора о коллективной безопасности // Consultant.ru> law/hotdocs/58846.html/ (дата обращения: 02.01.2022).
References and Sources
1. Rotfel'd A. V poiskah sistemy global'noj bezopasnosti dlya HKH veka // Ezhegodnik SIPRI 2000. Vooruzheniya, razoruzhenie i mezhdunarodnaya bezopasnost'/ Per s angl. M., 2001. S. 2-3.
2. Cit. po: Krasnaya zvezda. - 1993. - 10 avgusta.
3. Zakon Respubliki Uzbekistan ot 15 dekabrya 2000 g. № 167-II. «O bor'be s terrorizmom» // www.nrm.uz.
4. Zakon Kyrgyzskoj Respubliki ot 21 oktyabrya 1999 g. № 116. «O bor'be s terrorizmom // www.cbd.minjust.gov.kg.
5. Zakon Respubliki Kazahstan ot 13 iyulya 1999 g. № 416-I. «O protivodejstvii terrorizmu // www.adilet.zan.kz.
6. Zakon Respubliki Tadzhikistan ot 16 noyabrya 1999 g. № 846 «O bor'be s terrorizmom» // www.mfa.tj.
7. Zakon Turkmenistana ot 15 avgusta 2003 g. № 190-II «O bor'be s terrorizmom» // www.minjust.gob.tm.
S. Starchak M. SSHA VS Rossiya v sotrudnichestve s Tadzhikistanom v voenno-politicheskoj sfere // Central'naya Aziya i Kavkaz. - 2009. - № 3. -S. 20-21.
9. Nota posol'stva SSHA v Kyrgyzskoj Respublike № 542/01 iz arhiva MID Kyrgyzskoj Respubliki (cit. po: Knyazev A.A. Vliyanie afganskogo krizisa na bezopasnost' Central'noj Azii (1990-e - nachalo 2000-h gg.). Dis. ... dokt. ist. nauk. - Bishkek, 2004. - S. 319-321.
10. Rezolyuciya General'noj Assamblei OON №50/80A «Postoyannyj nejtralitet Turkmenistana» ot 12 dekabrya 1995 g. // Dejstvuyushchee mezhdunarodnoe pravo. - T. 3. - M., 1997. - S. 73б-737.
11. Dilanian K., Cloud D. U.S. Seeks New Bases for Drones Targeting Al Qaeda in Pakistan // Los Angeles Times. 2014. February 1б.
12. Ekspert: Aviabaza «Manas» - ugroza dlya Kirgizii // Agentstvo nacional'nyh novostej: internet-sajt. 2007. 11 maya // URL: http://www.annews. ru/news/detail.php?ID=96824 (data obrashcheniya: 12.12.2021).
13. Sm.: Hartiya SHanhajskoj organizacii sotrudnichestva // kremlin.ru>supplement/3450 (data obrashcheniya: 02.01.2022).
14. Kazancev A.A. Politika SSHA v postsovetskoj Central'noj Azii: harakter i perspektivy // Vestnik MGIMO. - 2012. - № 4.
15. Babadzhanov B.M. Vernite Femide vesy. Nepopulyarnyj vzglyad na andizhanskuyu tragediyu // Aleksandr Knyazev: internet-sajt. 2014. 15 oktyabrya. S. 5-11. URL: http://www.knyazev.org/ biblio/Femida2.pdf (data obrashcheniya: 15.12.2021).
16. Shojgu ocenil dejstviya ODKB na fone ugrozy iz Afganistana // Lenta.ru. 2S.0S.2021. URL: https://lenta.ru/news/2021/0S/2S/shoygu/ (data obrashcheniya: 21.01.2022).
17. Sessiya Soveta kollektivnoj bezopasnosti ODKB // Oficial'nyj sajt Prezidenta RF. 10.01.2022. URL: http://www.kremlin.ru/events/presidenfnews/67568 (data obrashcheniya: 21.01.2022).
1S. Dogovor o dolgosrochnom dobrososedstve, druzhbe i sotrudnichestve gosudarstv - chlenov Shanhajskoj organizacii sotrudnichestva // SZ RF. 23.04.2018. № 17. st. 2438.
19. Ustav Organizacii Dogovora o kollektivnoj bezopasnosti // Consultant.ru> law/hotdocs/58846.html/ (data obrashcheniya: 02.01.2022).
ШУКУРОВ ШУХРАТ ЗАЙНИЕВИЧ - адъюнкт, Военная академия Генерального штаба Вооруженных Сил Российской Федерации (zayniev.temur@bk.ru).
SHUKUROV, SHUHRAT Z. - adjunct, Military Academy of the General Staff Armed Forces of the Russian Federation.
УДК 94(560):316.24(=222.5) Б01: 10.24412/2308-264Х-2022-1-99-105
АХМЕДОВ Т.А.
СЕВЕРНЫЙ (ТУРЕЦКИЙ) КУРДИСТАН И ЕГО ЭТНИЧЕСКОЕ И ДЕМОГРАФИЧЕСКОЕ ПОЛОЖЕНИЕ В 1990-2020 ГОДАХ
Ключевые слова: историческая демография, Курдистан, Турция, курдский вопрос, перепись населения, урбанизация, коэффициент фертильности, этническое разнообразие, национальные меньшинства, курдский язык, диалект.
В статье рассматривается этническое и демографическое положение Северного (Турецкого) Курдистана с начала 90-х годов ХХ века до конца второго десятилетия XXI века. Работа основана на основе статических данных независимых ученых, исследующих численность курдского населения Турецкой республики, поскольку официальные данные о национальном составе населения Турции отсутствуют. Автор раскрывает этнический состав Северного Курдистана и его особенности по сравнению с другими регионами Турции. Он указывает на причины, вызывающие эти особенности, в частности, высокий
коэффициент рождаемости среди курдского населения, в условиях социально-экономической нестабильности и партизанской войны Рабочей партии Курдистана в восточных и юго-восточных вилайетах Турции. Отмечено, что некоторые круги в Турции выражают обеспокоенность демографической диспропорцией, и даже называют сложившуюся ситуацию «курдской демографической бомбой с часовым механизмом», выражая опасения, что такими темпами турки станут меньшинством в собственной стране. Обоснован вывод о том, что этническая неоднородность населения Турции неуклонно растет, и параллельно укрепляется самосознание курдского народа, его желание отстаивать национальные, политические, экономические, социальные, культурные и духовные права, которые отвергаются турецкими властями.
AKHMEDOV, T.A.
NORTHERN (TURKISH) KURDISTAN AND ITS ETHNIC AND DEMOGRAPHIC STATUS IN THE 1990-2020-IES
Key words: historical demographics, Kurdistan, Turkey, Kurdish issue, population census, urbanization, fertility rate, ethnic diversity, national minorities, Kurdish language, dialect.
The article considers the ethnic and demographic status of the Northern (Turkish) Kurdistan from the beginning of 1990s to the end of the second decade of the XXI century. The paper is based on statistical data provided by the independent sociologists and demographers studying the population of the Kurdish people in Turkish republic, since the official recordings of the national structure of the population of Turkey do not exist. The author reveals the ethnic composition of the Northern Kurdistan and its features compared to other regions of Turkey. He specifies the reasons behind these features, and particularly the high fertility rate among Kurdish population, in conditions of social and economic instability and Kurdistan Workers' Party's guerilla war in the eastern and southeastern provinces of Turkey. It is noted that some circles in Turkey express concern about the demographic imbalance, and even call the current situation a "Kurdish demographic time bomb", expressing fears that the Turks will become a minority in their own country at such a pace. It is substantiated the conclusion that the ethnic heterogeneity of the Turkish population is steadily growing, and in parallel, the self-consciousness of the Kurdish people is strengthening, its desire to defend national, political, economic, social, cultural and spiritual rights, which are rejected by the Turkish authorities.
Современная Турция является полиэтническим государством, состоящим из представителей разных народностей. При этом основную часть турецкого общества составляют два крупных этноса - турки и курды. Однако турецкие власти в период своей республиканской истории всегда утверждали, что в их стране живут только турки, тем самым не признавая существование в этом государстве представителей других наций.
С момента основания Турецкой республики в 1923 году и по настоящее время властями регулярно проводились переписи населения страны. При этом турецкая статистика никогда не давала и не дает правильной картины национального состава страны. В бюллетенях переписи отсутствует графа о национальной принадлежности. Вместо нее поставлен вопрос о родном языке. Кроме того, в условиях жесткого преследования по национальной принадлежности, многие нередко вынуждены скрывать свою национальность. Эти обстоятельства дают основание полагать, что численность нетурецкого населения страны гораздо выше, чем говорят данные турецких властей.
Необходимо отметить, что многие независимые исследовательские центры Турции дают более объективные данные по национальному составу страны, чем власти. Крупными специалистами по проблемам этнического и демографического состава населения Турции являются, в частности, такие ученые, как И. Бешикчи, И. Ванли, А. Таш, А. Нас, С. Айдогмуш и другие. По их данным, в настоящее время во всех четырех частях разделенного Курдистана (Турецкой, Иракской, Иранской и Сирийской) и в зарубежных странах, то есть вне Курдистана, проживает более 40 млн. курдов. Из них на долю Турецкого Курдистана приходится примерно 1820 млн. курдов [1, с. 220-230], то есть 52,4% от общего числа курдов, проживающих в историческом Курдистане. По данным курдского ученого И. Ванли, эта пропорция относительно других частей Курдистана сохраняется в Турецком Курдистане с середины 80-х годов ХХ века. По приблизительным подсчетам, в 1985 году в Турецкой республике насчитывалось 52,4%, в Иране -27,2%, в Ираке - 15,4%, в Сирии - 3,5%, и в других странах - 1,5% от общего числа всех проживающих на земном шаре курдов [2, с. 65-69]. Таким образом, несмотря на политику турецких властей по депортации курдов из родных мест, их удельный вес в общем населении страны довольно значителен.
Соотношение количества курдского населения восточных и юго-восточных провинций Турецкой республики сохраняется и в начале XXI века, хотя, в соответствии с экономическим Проектом Юго-Восточной Анатолии (ПЮВА), в конце 80-х годов и в первой половине 90-х годов ХХ века турецкие власти стремились изменить этнический и демографический облик курдского региона посредством разрушения и уничтожения традиционных курдских поселений под предлогом строительства экономически важных объектов для развития юго-востока страны. После
переселения курдов в западные регионы их территории занимали переселенные в курдские районы этнические турки из других районов страны [3, с. 24-31]. Несмотря на эти насильственные демографические изменения со стороны Анкары, в восточных и юго-восточных регионах страны курды по-прежнему составляют большинство в сравнении с другими этническими группами.
Территория Курдистана также является многонациональной. При абсолютном доминировании курдского этноса в ней издавна обитают и другие этнические группы. В течение ХХ века властями на ней расселялись этнические турки. Кроме них, в Турецком Курдистане живут ассирийцы, армяне, лазы, кошдакайцы, которые являются национальными меньшинствами по отношению к курдам [4, с. 89-91]. Однако в сравнении с 50-60 годами ХХ века в начале XXI века доля национальных меньшинств в Турецком Курдистане увеличилась. По данным И. Ванли, являющегося сторонником максималистской тенденции в статистическом взгляде на курдов и Курдистан, на территории Курдистана в 1995 году 92,7% населения составляли курды, в том числе в Турецком Курдистане - 91,45%, в Иранском - 90,64%, в Иракском - 95,67%, в Сирийском -93,76% [4, с. 89-93]. А по данным А. Таша - независимого турецкого ученого курдского происхождения - в 1998 году курдское население в Турецкой, Иракской, Иранской и Сирийской частях Курдистана составляло соответственно 85,24%, 80,43%, 80,67%, 82,56% [5, с. 96-101].
В подсчетах этих ученых, несомненно, показан подавляющий перевес курдского элемента в Курдистане над всеми остальными этносами. Но по данным И. Бешикчи, в 60-е годы ХХ века курдов в Турецком Курдистане было 93,16% от общего числа населения региона. Сравнение данных И. Бешикчи и А. Таша показывает, что в Турецком Курдистане за тридцать лет доля курдского населения сократилась примерно на 8,5%, а по сравнению с данными И. Ванли - на 1,5% от общего числа населения восточных и юго-восточных провинций Турецкой республики. При этом общая численность курдов в общей численности населения Турецкой республики за этот период времени, по подсчетам А. Таша, С. Айдогмуша и других ученых, увеличилась на 20%.
Согласно исследованиям, которые провели ученые Анкарского университета политических наук, во многих восточных и юго-восточных вилайетах страны представители турецких властей во время переписи общались с населением через переводчиков. К таким вилайетам относились Агры, Батман, Битлис, Бингел, Муш, Хаккари, Ван, Татван, Сиирт и другие. Как утверждает С. Айдогмуш, курдские племена, кочующие вокруг озера Ван и занимающиеся скотоводством, говорят только по-курдски, примерно 82% из них по-прежнему не знают турецкого языка [1, с. 137-139].
За республиканский период Анкара более 10 раз проводила перепись населения. До 1995 года перепись проводилась каждые пять лет. Однако 23 февраля 1990 года правительство Турции приняло постановление под №403, имеющее силу закона, согласно которому демографические переписи будут проводиться в стране каждые 10 лет. Поэтому очередная перепись населения была проведена не в 1995 году, а в 2000 году [4, с. 89-91]. Подготовка и проведение переписи населения были поручены Государственному институту статистики. Таким образом, последняя перепись населения в Турецкой республике была проведена в октябре 2000 года. По предварительным данным, численность населения Турецкой республики составляет 74 млн. человек [6, 8а. 3]. При этом этническую картину эти данные не раскрывают. Но по подсчетам центров демографических исследований, подавляющее большинство курдов по-прежнему живет компактно в следующих вилайетах Турецкой республики: Агры, Адыяман, Батман, Битлис, Бингел, Ван, Газиантеп, Амед (Диярбакыр), Карс, К-Марош, Манатья, Мардин, Муш, Сиирт, Урфа, Тунджели (Дерсим), Хаккяри, Элязиг, Эрзинджан, Эрзрум. В вилайетах Агры, Битлис, Батман, Бингел, Амед (Диярбакыр), Тунджели, Хаккяри, Мардин и Ван курды составляют абсолютное большинство населения [4, с. 43-44]. Вне Турецкого Курдистана курды проживают в Анкаре, Анталии, Бурсе, Измире, Стамбуле, а также в некоторых центральных городах Турецкой республики.
Численность населения в 20 вилайетах, где компактно проживают курды, по подсчетам различных источников, в 1990 году составляла 12 млн. 450 тысяч, в 1995 году - 13 млн. 760 тысяч, в 2000 году - 14 млн. 620 тысяч, в 2007 году - 17 млн. 830 тысяч, и в 2016 году - 23 млн. 645 тысяч человек, что составляет 28% от общего числа жителей страны. Кроме того, более 4,5 млн. курдов проживают в крупных западных и центральных городах Турции (Анкара, Анталия, Бурса, Измит, Стамбул, Зонгулдак и др.) [7, с. 15-16]. В то же время 18% жителей 20 курдских вилайетов Турецкой республики составляют лица некурдских национальностей. Таким образом, по
неофициальным данным, к 2005 году в Турецкой республике проживало примерно 20-25 млн. курдов [4, с. 57-58].
Однако эти подсчеты, во-первых, неофициальны, так как власти не позволяют вести учет населения страны по этническому признаку, а во-вторых, эти подсчеты, даже при всем желании, не могут охватить численность всех курдов, проживающих вне Турецкого Курдистана. Поэтому, по данным курдских источников, в частности И. Ванли, к началу XXI века в Турецкой республике проживало более 25 млн. курдов [4, с. 58].
Прирост численности курдов объясняется тем, что у них по-прежнему сохраняется высокая рождаемость: репродуктивна каждая курдская женщина в возрасте от 16 до 50 лет, и распространена многодетность семей - в среднем на семью приходится 7-8 детей. На тысячу женщин Турецкого Курдистана детородного возраста приходится 850 рожденных детей в год [8, с. 115]. Безбрачие обоих полов в курдском обществе не приветствуется. Высокая рождаемость у курдов - это ответная реакция женской природы на высокую смертность детей и гибель населения в ходе военных действий, которые происходят в Турецком Курдистане. Несмотря на эти и другие неудобства и неурядицы, прирост курдского населения Турецкой республики ежегодно составляет 2,7%. При этом средняя продолжительность жизни в Турецком Курдистане составляла в начале XXI века в среднем 64 года [8, с. 117-121].
В связи с тем, что продолжительность жизни в Турецком Курдистане относительно небольшая, средний возраст населения в восточных и юго-восточных провинциях Турции очень молодой. Например, по подсчетам курдского ученого А. Наса, в 1995 году несовершеннолетние дети до 16 лет составляли 46% от общего числа жителей, лица в возрасте от 16 до 60 лет - 49%, а лица старше 60 лет - только 5% [1, с. 94-97].
По плотности населения Турецкий Курдистан сильно отстает от центральных и западных регионов Турецкой республики. Если в турецкой части страны она составляла в 1995 году 74 человека на 1 км2., то в курдских районах - 42 человека на 1 км2. Далее, если в 2000 году плотность населения по всей стране составляла в среднем 82 человека на 1 км2, то в курдских районах, по подсчетам курдского ученого С. Айдогмуша, 47 человек на 1 км2. Таким образом, если в начале XXI века плотность населения по всей стране увеличилась в среднем на 8 человек на 1 км2, то в курдских регионах она возросла на 5 человек на 1 км2 [4, с. 47-49]. Низкая плотность населения в Турецком Курдистане является следствием отсталости в социально-экономическом развитии от других регионов страны, а также непрекращающегося вооруженного конфликта между бойцами Партии рабочих Курдистана и правительственными войсками, из-за чего происходит постоянный отток людей в центральные и западные вилайеты Турции. К этому необходимо добавить и насильственное выселение курдов из родных мест властями. Миграция населения из восточных и юго-восточных регионов Турецкой республики происходит регулярно и продолжается по сей день.
Кроме того, необходимо отметить, что в Северном (Турецком) Курдистане продолжается интенсивная урбанизация. Если в середине ХХ века более 70% населения жили в сельской местности, то в последней четверти ХХ века городское население Турецкого Курдистана стало быстро расти, несмотря на те чрезвычайные условия, в которых живут восточные и юго-восточные провинции Турции. Так, по данным курдского ученого А. Наса, с 1965 по 1995 годы число городских жителей увеличилось с 3 млн. до 15 млн. человек, то есть в пять раз [9, с. 63-67]. Столь высокие темпы урбанизации объясняются тем, что отсутствие нормальных социально-экономических условий приводило к постоянному массовому оттоку сельских жителей. К этому необходимо добавить принудительное выселение сельских жителей в города для эффективной борьбы с курдским национально-освободительным движением.
По данным турецких ученых курдского происхождения И. Ванли, А. Таша, А. Наса, после переписи 2000 года список городов с численностью населения свыше 500 тыс. человек, населенных преимущественно курдами, выглядит следующим образом: Диярбакыр (Амед) - 1 млн. 362 тыс. чел., Газиантеп - 1 млн. 265 тыс. чел. [10], Антеп - 570 тыс. 412 чел. Города с численностью более 100 тыс. человек включают в себя Батман - 380 тыс. 610 чел., Урфа - 320 тыс. 560 чел., Ван - 280 тыс. 475 чел., Битлис - 160 тыс. 762 чел., Эрзинджан - 115 тыс. 248 чел. [9, с. 64-65]. Если в середине ХХ века население всех крупных городов Турецкого Курдистана составляло от 50 до 100 тыс. человек, то в начале XXI века численность населения Диярбакыра
(неофициальная столица Турецкого Курдистана) и Газиантепа превысила 1 млн. человек. Кроме них, сейчас на юго-востоке Турецкой республики имеется один город с населением свыше полумиллиона человек, и более 10 городов, численность которых превышает 100 тыс. человек. Таким образом, процесс урбанизации в Турецком Курдистане продолжается без остановки в рамках тех изменений, которые происходят во всем мире.
В Турецком Курдистане имеются свои внутренние противоречия по вопросам языка и религии, а также по отношению к турецким властям. В лингвистическом отношении курды отличаются друг от друга в зависимости от того, на каком диалекте курдского языка они говорят, так же, как и немцы в Германии. Приблизительно 70% курдов в Турецком Курдистане говорят на диалекте курманджи, остальные же - на сорани, горани, курди, заза [11, с. 96-116]. Кроме этих диалектов, существуют родственные языки, на которых говорят луры и бахтияры. Эти языковые различия не столь велики, чтобы полностью исключить взаимопонимание, особенно при устном общении. Турецкие курды не придают диалектам своего языка большого значения, категорически не признавая за ними никакой этноразделительной роли. Однако турецкие власти часто используют в политических целях этот фактор для утверждения в курдском обществе официальной точки зрения в курдском вопросе. Среди курдского этнического меньшинства в Турецкой республике языковые барьеры остаются и в наше время, но в культурно-лингвистическом отношении уже большой роли не играют.
В этнокультурном отношении у курдов также существуют заметные различия. Важную роль в духовной жизни курдского населения играет религия. Большинство курдов исповедуют ислам суннитского толка. Но при этом небольшая часть курдов исповедует шиизм. Есть курды-алевиты, проживающие в провинции Тунджели (Дерсим). Кроме того, в последнее время многие курды возвращаются в свою древнюю религию - езидизм. Если в 70-80-е годы ХХ века в Турецком Курдистане было примерно 300-500 тыс. человек, исповедующих езидизм, то в начале XXI века их было уже более одного миллиона человек [12, с. 84-97]. Хотя при этом в курдском обществе по-прежнему продолжаются преследования представителей этой религии, так как езидизм - это особый культ, который сохраняет в своих верованиях некоторые древневосточные обряды, в том числе огнепоклонничество. По езидскому религиозному верованию, главным источником жизни является солнце. Главная святыня курдов, исповедующих езидизм, Лалеш, находится в Иракском (Южном) Курдистане [12, с. 89-92].
В наше время религиозные различия не имеют для курдского народа определяющего значения, поскольку на первое место выходит национальное этническое самосознание, формирование которого особенно усилилось в конце ХХ - начале XXI века. Однако данные различия активно используются внутренними и внешними врагами курдского национально-освободительного движения за самоопределение.
Условия для изучения этнического состава населения Турции и Турецкого Курдистана в первом и втором десятилетии XXI века не улучшились. Перепись населения 2000 года стала последней, которая проводилась в Турецкой республике традиционным способом, путем обхода переписчиками домохозяйств и учреждений, таких, как больницы, тюрьмы, воинские части и т.д. В дальнейшем правительство взяло курс на создание единой базы данных, основанной на системе связанных реестров регистрации по месту жительства, безработицы, инвалидности, и т.п., и присвоении гражданам идентификационных номеров. Целью данной реформы государственной статистики был полный отказ от необходимости использовать переписчиков к 2021 году, с аккумуляцией всей необходимой информации из реестров, что должно в теории дать возможность публиковать полные демографические данные ежегодно и с минимальной задержкой [13]. Однако данные об этническом самоопределении никак не отражаются в реестрах, их можно получить только при прямом опросе, который в национальном масштабе больше не планируется.
Одним из косвенных источников данных об этническом составе населения является Демографический обзор состояния здоровья населения Турции, который составляется на основе опросов при репрезентативной выборке более чем 10 тыс. домохозяйств каждые 5 лет. Опросные листы включают в себя вопрос о родном языке респондента. В обзоре за 2018 год респонденты могли выбрать четыре варианта ответа на этот вопрос: турецкий, курдский, арабский, другой (заполнить самостоятельно) [14]. Данные обзоров используются исследователями для оценки этнического состава, однако они не дают точной картины хотя бы из-за того, что определенное
число людей, относящих себя к национальным меньшинствам, знает только турецкий и указывает его как родной язык. Данные, собранные в ходе составления этих обзоров, используют многие исследователи этнической демографии Турции. Наиболее важный вывод, который из них следует - курды и турки представляют собой две демографически различные группы [15]. Важнейшим фактором, определяющим это различие, является коэффициент фертильности, который у турецких и курдских женщин отличается практически в два раза. Существует много объяснений, в чем причина такого различия, среди них называют уровень грамотности среди женщин [16], а также женскую занятость - на западе Турции доля женщин, вовлеченных в отношения на рынке труда вдвое выше, чем в турецком Курдистане.
Исходя из этого, некоторые круги в Турции выражают обеспокоенность демографической диспропорцией, и даже называют сложившуюся ситуацию «курдской демографической бомбой с часовым механизмом», выражая опасения, что такими темпами турки станут меньшинством в собственной стране [17]. Существует мнение, что успехи прокурдской Демократической партии народов на выборах в Турции являются следствием увеличения доли курдов в населении страны [18].
Подводя итоги, можно сказать, что этническая неоднородность населения Турции неуклонно растет, и параллельно укрепляется самосознание курдского народа, его желание отстаивать национальные, политические, экономические, социальные, культурные и духовные права, которые отвергаются турецкими властями, хотя они всячески создают видимость, что стремятся к улучшению условий жизни населения юго-востока страны. Для этого Анкара стремилась привлечь инвесторов, в том числе из-за рубежа, которые, однако, несмотря на налоговые льготы, не хотят вкладывать свои капиталы в экономику региона из-за нестабильной военно-политической ситуации. Сами курды, проживающие в Турецком Курдистане в условиях давления турецкого капитализма, стремятся наладить быт своего народа, что позитивно отражается на политических, национально-этнических процессах, происходящих в регионе.
Исходя из этнической и демографической ситуации в восточных и юго-восточных вилайетах страны Анкара признала курдов, которых в Турции, по минимальным подсчетам, уже более 20 млн. человек, крупнейшим национальным меньшинством. Однако она по-прежнему не желает провести объективный и точный подсчет курдского населения. Тем не менее, необходимо отметить, что в турецком обществе в XXI веке уже преобладает тенденция к переосмыслению тех этнических процессов, которые происходят в восточных и юго-восточных вилайетах страны, а также тех причин, которые привели к жесткой централизации в экономическом управлении региона. Поэтому конструктивный подход турецких властей в курдском вопросе в XXI веке может привести к разрешению этнической проблемы Восточной и Юго-Восточной Анатолии. А это, в свою очередь, окажет благополучное влияние на развитие самой Турецкой республики и ее курдского населения в целом.
Литература и источники
1. Гасратян М.А. Курды в Турции (1985-1995 гг.). - М., 2001.
2. Абдулла Г.И. Курдистан: население и административно-территориальное деление. - Стокгольм, 1996.
3. Мосаки Н.З. Водные ресурсы этногеографического Курдистана // Дружба. - 2005. - №27. Июль-август.
4. Ванли И.Ш. Национальный состав и социально-экономическое развитие Турецкого Курдистана // Курдский вопрос на рубеже тысячелетий. - М., 2004.
5. ЛазаревМ.С. Курдский вопрос в новой геополитической ситуации. - М., 2004.
6. Milliyet. - Ankara, 14.11.2001. - sa.3.
7. Свободный Курдистан. - 2008. - №7 (61). - июль.
8. Вертяев К.В. Курдский вопрос в политике Турецкой республики. - М., 2003.
9. Кадер Д. Курдский вопрос на рубеже тысячелетий. - М., 2004.
10. Турция - население Турции. Апрель 2008 // www. Turtsia. Ru
11. СафоноваН.Г. Фольклорная поэма «Бижан и Маниджа» как источник изучения курдского диалекта горани. - СПб., 2001.
12. УсоянХ.Р. Йезидизм - национальная религия курдов. - СПб., 2001.
13. Be§e Canpolat §., GökM. Census methodology in Turkey: Transformation from traditional to register-based administrative data [Электронный ресурс] // Statistical Journal of the IAOS. 2020. Vol. 36. № 1. P. 177-185. Электрон. дан. URL: https://content.iospress.com/articles/statistical-journal-of-the-iaos/sji190561
14. The 2018 Turkey Demographic and Health Survey [Электронный ресурс] // The Demographic and Health Surveys (DHS) Program. Электрон. дан. URL: https://dhsprogram.com/pubs/pdf/FR372/FR372.pdf
15. Koc I., Hancioglu A., Cavlin A. Demographic Differentials and Demographic Integration of Turkish and Kurdish Populations in Turkey [Электронный ресурс] // Population Research and Policy Review. 2008. Vol. 27, № 4. P. 447-457. Электрон. дан. URL: https://www.researchgate.net/publication/5153769_Demographic_Differentials_and_Demographic_Integration_of_Turkish_and_Kur dish_Populations_in_Turkey
16. Aydin O., Aslantag-Bostan P., ÖzgürE. (2018). Mekansal veri analizi teknikleriyle Türkiye'de toplam dogurganlik hizinin dagilimi ve modellenmesi [Электронный ресурс] // Cografya Dergisi. 2018. № 37. S. 27-45. Электрон. дан. URL: https://cdn.istanbul.edu.tr/file/JTA6CLJ8T5/FCF0319A765F4188A6D0841527251E1F
17. Gönder H. An Overlook Over the Declining Fertility Rate in Turkey [Электронный ресурс] // International Journal of Society Researches. 2017. Vol. 7. № 12. Электрон. дан. URL: https://dergipark.org.tr/en/download/article-file/317481
18. Bekdil B. Are the Kurds the Next Kingmakers in Turkey? [Электронный ресурс] // Begin-Sadat Center for Strategic Studies. Электрон. дан. URL: https://besacenter.org/turkey-kurds-kingmakers/
References and Sources
1. Gasratyan M.A. Kurdy v Turcii (1985-1995 gg.). - M., 2001.
2. Abdulla G.I. Kurdistan: naselenie i administrativno-territorial'noe delenie. - Stokgol'm, 1996.
3. Mosaki N.Z. Vodnye resursy etnogeograficheskogo Kurdistana // Druzhba. - 2005. - №27. Iyul'-avgust.
4. Vanli I.SH. Nacional'nyj sostav i social'no-ekonomicheskoe razvitie Tureckogo Kurdistana // Kurdskij vopros na rubezhe tysyacheletij. - M., 2004.
5. Lazarev M.S. Kurdskij vopros v novoj geopoliticheskoj situacii. - M., 2004.
6. Milliyet. - Ankara, 14.11.2001. - sa.3.
7. Svobodnyj Kurdistan. - 2008. - №7 (61). - iyul'.
8. Vertyaev K.V. Kurdskij vopros v politike Tureckoj respubliki. - M., 2003.
9. Kader D. Kurdskij vopros na rubezhe tysyacheletij. - M., 2004.
10. Turciya - naselenie Turcii. Aprel' 2008 // www. Turtsia. Ru
11. Safonova N.G. Fol'klornaya poema «Bizhan i Manidzha» kak istochnik izucheniya kurdskogo dialekta gorani. - SPb., 2001.
12. Usoyan H.R. Jezidizm - nacional'naya religiya kurdov. - SPb., 2001.
13. Be§e Canpolat §., Gök M. Census methodology in Turkey: Transformation from traditional to register-based administrative data [Elektronnyj resurs] // Statistical Journal of the IAOS. 2020. Vol. 36. № 1. P. 177-185. Elektron. dan. URL: https://content.iospress.com/articles/statistical-journal-of-the-iaos/sji190561
14. The 2018 Turkey Demographic and Health Survey [Elektronnyj resurs] // The Demographic and Health Surveys (DHS) Program. Elektron. dan. URL: https://dhsprogram.com/pubs/pdf/FR372/FR372.pdf
15. Koc I., Hancioglu A., Cavlin A. Demographic Differentials and Demographic Integration of Turkish and Kurdish Populations in Turkey [Elektronnyj resurs] // Population Research and Policy Review. 2008. Vol. 27, № 4. P. 447-457. Elektron. dan. URL: https://www.researchgate.net/publication/5153769_Demographic_Differentials_and_Demographic_Integration_of_Turkish_and_Kurdish_Population s_in_Turkey
16. Aydin O., Aslanta§-Bostan P., Özgür E. (2018). Mekansal veri analizi teknikleriyle Türkiye'de toplam dogurganlik hizinin dagilimi ve modellenmesi [Elektronnyj resurs] // Cografya Dergisi. 2018. № 37. S. 27-45. Elektron. dan. URL: https://cdn.istanbul.edu.tr/file/JTA6CLJ8T5/FCF0319A765F 4188A6D0841527251E1F
17. Gönder H. An Overlook Over the Declining Fertility Rate in Turkey [Elektronnyj resurs] // International Journal of Society Researches. 2017. Vol. 7. № 12. Elektron. dan. URL: https://dergipark.org.tr/en/download/article-file/317481
18. Bekdil B. Are the Kurds the Next Kingmakers in Turkey? [Elektronnyj resurs] // Begin-Sadat Center for Strategic Studies. Elektron. dan. URL: https://besacenter.org/turkey-kurds-kingmakers/
АХМЕДОВ ТЕЮБ АХМЕДОВИЧ - кандидат исторических наук, доцент кафедры экономики и социально-гуманитарных дисциплин Технического института (филиала), Северо-Восточный федеральный университет имени М.К. Аммосова. AKHMEDOV, TEUB A. - Ph.D. in History, Associate Professor of the Department of Economics and Social and Humanitarian Sciences of Technical Institute (branch) of North-Eastern Federal University named after M.K. Ammosov (RSevoi@yandex.ru).
ИСТОРИОГРАФИЯ
УДК 94(470.6):930.23 DOI: 10.24412/2308-264X-2022-1-105-109
МУДРОВА Н.П.
К ВОПРОСУ ОБ ИСТОРИОГРАФИЧЕСКОМ ОПЫТЕ ИЗУЧЕНИЯ ИСТОРИИ СЕВЕРОКАВКАЗСКИХ НАРОДОВ В XVIII-XIX вв.
Ключевые слова: история Северного Кавказа, историография XVIII-XIX вв., публикации путешественников, северокавказские просветители.
Статья посвящена вопросам историографического изучения северокавказского региона в XVIII-XIX вв. Обзору подвергаются издания, посвященные отмеченной проблематике. Анализируются особенности опубликованных работ, их информативность, значимость для изучения исторического прошлого народов Северного Кавказа и сохранения их исторической памяти. Отмечается, что заметная активизация изучения истории и этнографии Северного Кавказа произошла уже в царствование Екатерины II. В это время явственно проявляется стремление к научным исследованиям, собиранию материалов по географии, истории и этнографии народов Кавказа, их обычаям и языкам. Вхождение Северного Кавказа в состав Российской империи способствовало еще большей интенсификации соответствующих научных исследований. Отмечается, что со временем все более важную роль в изучении региональной истории стали играть представители кавказских народов.
MUDROVA, N.P.
TO THE QUESTION OF THE HISTORIOGRAPHICAL EXPERIENCE OF STUDYING THE HISTORY OF THE NORTH CAUCASIAN PEOPLES IN THE XVIII-XIX CENTURIES
Key words: history of the North Caucasus, historiography of the XVIII-XIX centuries, publications of travelers, North Caucasian educators.
