CC BY
23Список источников и литературы.
1. Бергсон А. Материя и память, М.: 1992 // [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://philosophy.ru/library/berg/bergson_materia.html (дата обращения 11.03.2014).
2. Гуссерль Э. Картезианские размышления, СПб.: 2001.
3. Делёз Ж. Марсель Пруст и знаки, СПб.: Алетейя, 1999.
4. Железняк В.Н. Художественная феноменология М. Пруста // Вестник Пермского университета. Российская и зарубежная филология. - 2010 - 3(9), с. 110-115.
5. Камю А. Бунтующий человек, М.: 1990 // [Электронный ресурс] - Режим доступа: http://lib.ru/INPROZ/KAMU/chelowek_buntuyushij.txt (дата обращения 10.03.2014).
6. Лиотар Ж. Состояние постмодерна, СПб.: Алетейя, 1998.
7. Мерло-Понти М. Феноменология восприятия, СПб.: 1999.
8. Флобер Г. Госпожа Бовари. Новеллы, М.: 1988.
Бекмеметьев В.В., ПГНИУ, философско-социологический факультет Научный руководитель: д. ф. н., профессор В.Н.Железняк
Сергей Радонежский в перекрестье культурных кодов: евхаристический
символизм
Летом 2014 года будет отмечаться 700-летие преподобного Сергия Радонежского. Как замечает Д.С.Лихачев, Сергия Радонежского можно отнести к одной из значительных фигур Предвозрождения (хотя в русской культуре и отсутствовала эпоха Возрождения). Личность Сергия, как средоточие культуры Руси, так выражена П.Флоренским: «...от преподобного Сергия многообразные струи культурной влаги текут как от нового центра объединения, напаивая русский народ и получая в нем своеобразное воплощение» (Флоренский, 1991,с.277).
Несомненно, водоразделом жизненного пути Сергия является принятие монашества, при этом будущее служение преподобного как бы обрамлено предшествующими событиями, каждое из которых имеет провиденциальное, символическое значение: крещение, обретение «книжного разумения» и пострижение.
Обратимся к чудесному дару «книжного разумения» отроку Варфоломею. Отрок, не способный к грамоте (или к пению), но в дальнейшем становящийся святым, частое явление в византийской агиографии. Момент чудотворного преображения сопряжен с некоторым ритуалом, где текст обретает над-материальную природу евхаристического свойства и через принятие в пищу очерчивает богоизбранность будущего святого.
Этот мотив исследован, в частности, С.Аверинцевым в «Поэтике ранневизантийской литературы». Аверинцев приводит в пример жития Романа Сладкопевца, где повествуется о том, что «прославленный «песнописец», т. е. поэт и композитор, притом сам «воспевавший» свои произведения, первоначально был не способен ни к пению, ни к сочинительству... лишь в результате чуда он стал etxpcovcx; («сладкогласный»)» (Аверинцев, 1997, с.213). Преображение происходит, согласно житию, лишь после того, как
«в одну из ночей ему в сонном видении явилась пресвятая Богородица, и подала хартию, и сказала: «возьми хартию сию, и съешь ее» (Аверинцев,1997,с.213).
Так же Аверинцев упоминает случаи из жизнеописания другого богослова - Ефрема Сирина. Родители, когда тот ещё был ребенком, видят сон о виноградной лозе, взошедшей на языке будущего святого, которая «выросши, наполнила ветвями и гроздьями всю поднебесную». Позднее же, уже когда Ефрем становится монахом, один из святых отцов так же видит сон, где ангел передает Ефрему свиток и тот, его съедая, научается искусству богословия.
Интересным представляется и средневековый византийский ритуал, согласно которому «чтобы мальчик легче учился грамоте, рекомендуется вывести чернилами на дискосе 24 буквы греческого алфавита, затем смыть письмена вином и дать мальчику испить этого вина» (Аверинцев, 1997, с.212).
Однако Сергия Радонежского нельзя в прямом смысле охарактеризовать ни как богослова, ни как гимнографа. Так, Епифаний отмечает немногословность как характерную черту святого. Исихастская специфика фигуры Сергия отражена и в характерной структуре жития - жанре «плетения словес». В то же время нельзя не отметить вклад Сергия и его продолжателей в перевод, распространения многих текстов (например, сочинений Григория Синаита и Симеона Нового Богослова).
Святой постигает грамоту, не съев свиток, а посредством вкушения просфоры. Странный схимник-ангел, выслушав жалобы отрока Варфоломея на неудачу в учебе и помолившись за него, достает частицу просфоры и предлагает отроку съесть её. Подобное смещение акцентов, сохраняет прежние символические оттенки, но и очерчивает новые, важные для той эпохи. Принятие таинства тела и крови христовой выступает как средоточие триадологического единства, космологического и экклезиологического объединения, в котором нуждалась Русь.
Хлеб выступает не только в буквально литургической роли, но и в обыденном обиходе ему сообщается важный смысл. Хлеб является связующей частью и других элементов жития, задает одну из смысловых направленностей в многочисленных троичных ветвлениях сюжета жития, как отмечает А. М. Ранчин: «Отрок Варфоломей-Сергий вкушает чудесный хлебец, который дает ему таинственный священник; Сергий работает за решето гнилых хлебов, которые составляют его дневную пищу; Сергий и другие монахи едят привезенные в монастырь сладостные хлебы» (Ранчин, 2007, с.218).
Кроме того, в Троице-Сергиевой Лавре Сергий Радонежский сам принимает участие во всех этапах выпекания хлеба (о чем в дополнении к житию красочно повествует миниатюра из лицевого «Жития Сергия Радонежского». XVI в. «Выпекание хлеба Сергием Радонежским»). Он собственноручно толчет зерна в ступе, месит тесто, отправляет хлеба в печь и служит литургию на изготовленных им просфорах. Это как раз тот момент вторжения в икону XV века русский быт, о котором говорит Е.Трубецкой «В трех очерках о русской иконе», упоминая икону св. Кирилла Белозерского -ученика Сергия Радонежского, где он печет хлебы в русской печке. Кроме того, Сергий подкармливает медведя, являющегося из чаши каждый день, за «укрухом».
Рис.1. Миниатюра из лицевого «Жития Сергия Радонежского». XVI в. «Выпекание хлеба Сергием Радонежским»).
Трубецкой, отмечая объединяющий евхаристический характер учения Сергия, пишет: «Вселенная как мир всей твари, человечество, собранное вокруг Христа и Богоматери, тварь, собранная вокруг человека, в надежде на восстановление нарушенного строя и лада» [Трубецкой,1991,с.93].
Знаменитая престольная икона Троицкого собора Троицко-Сергиевской лавры - образ живоначальной Троицы, написанный около 1408 года знаменитым Андреем Рублевым, вдохновленная учением Сергия. Композиционным центром здесь опять же выступает чаша, вокруг которой в единении выписаны фигуры трех ангелов.
Для русского мыслителя-космиста Николая Федорова фигура Сергия Радонежского и Троица Андрея Рублева являются олицетворением воплощенного стремления к природной и людской целостности. Троица является сочетанием личного начала и коллективного, проявившегося в эпоху Сергия в переходе от пустынножительного монашества к общежительному. Таинство евхаристии, для Федорова есть воспоминание умерших, актуализация распавшейся в результате смерти целостности людей.
Мысль Николая Федорова, безусловно, вдохновляла такого писателя, как Андрей Платонов. Возможно, через наследие Федорова у Платонова, далекого от ортодоксальной религиозности, мы замечаем отголоски наследия Сергия Радонежского. Как отмечает Светлана Семенова, «сама его (Платонова) душевная структура, запечатленная в творчестве, оказывается поразительно
близкой к тому, что называется христианским сердцем, христианской юродивостью и даже святостью» (Семенова, 1990, с.367).
Мир Платонова разобщен. Так персонаж «Котлована» Вощев складывает «всякие предметы несчастья и безвестности»: камешки, отсохшие листы, а также «прочий слипшийся прах», для того чтобы посредством памяти обеспечить им сохранность. Он собиратель, объединитель распавшегося, кенотически умалившегося мира.
«Бог есть, Бога нет. То и другое верно. Бог стал (?) - нрзб> непосредственен еtс., - отмечает Платонов в записных книжках - что разделился среди всего - и тем как бы уничтожился. А «наследники» его, имея в себе «угль» бога, говорят его нет - и верно. Или есть - другие говорят -и верно тоже» (Платонов, 1991, с.153).
«Угль» бога - указание на евхаристическую приобщенность людей к миру через вещество, на их мирскую причастность. Поразительно схожее сравнение мы можем встретить у Анастасия Библиотекаря, который, трактуя Церковную Историю Германа Константинопольского, пишет что кадило, используемое при аллилуарии, «представляет освященное чрево Девы, а горящий уголь - Христа» (Уайбру, 2012, с.144).
Иоанн Дамаскин в «Точном изложении православной веры» проводит параллели между углем, соединенным с огнем и хлеба общения с Божеством. «Исаия видел уголь, но уголь не простое дерево, а соединённое с огнём; так и хлеб общения не просто хлеб, но соединённый с Божеством; Тело же, соединённое с Божеством, не одно естество, но одно, конечно, принадлежит Телу, другое же - соединённому с ним Божеству» (Иоанн Дамаскин, 1992, с.137).
Важное, мистическое значение для Платонова имеет и пища, которая, по словам Рудаковской, «становится своеобразным медиатором между физиологическим и духовным, телом и душой» [Рудаковская,2003,242]. Х.Гюнтер, анализируя экзистенциал голода у Платонова обращается к повести «Джан», где писатель говорит о воздействии еды на духовное состояние человека: «Здесь еда служит сразу для питания души и для того, чтобы опустевшие смирные глаза снова заблестели и увидели рассеянный свет солнца на земле», а так же общении людей посредством пищи: ««Люди питаются друг от друга не только хлебом, но и душой» (Гюнтер, 2012, с. 100-101).
Итак, через творчество Платонова мы наблюдаем актуализацию наследия Сергия Радонежского, вписанность его в новые культурные контексты, в которых прослеживается гармонический идеал былой русской святости.
Список источников и литературы
1. Аверинцев С. С. Поэтика ранневизантийской литературы. М.; CODA. 1997
2.Гюнтер Х. По обе стороны утопии: Контексты творчества А.Платонова. М.: Новое литературное обозрение, 2012.
3. Иоанн Дамаскин, св. Точное изложение Православной веры. М.; Ростов-на-Дону, 1992.
4. Платонов А.П. Из неопубликованного// Новый мир. 1991. N№ 1.
5. Ранчин А.М. Вертоград Златословный: Древнерусская книжность в интерпретациях, разборах и комментариях. М.: Новое литературное обозрение, 2007.
6. Рудаковская Э. К семантике пищи в рассказах Платонова второй половины 1930-1940-х гг. // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. Вып. 5. М., 2003.
6.Семенова С.Г. Николай Федоров. Творчество жизни. М., Сов. писатель,1990.
7. Трубецкой Е.Н. Три очерка о русской иконе: Умозрение в красках. Два мира в древнерусской иконописи. Россия в её иконе. М.: ИнфорАрт, 1991.
8. Уайбру Х. Православная литургия. Развитие евхаристического богослужения византийского обряда. 4-е изд. М.: Библейско-богословский институт, 2008.
9. Флоренский П.А. Троице-Сергиева лавра и Россия // Жизнь и житие Сергия Радонежского. Сост., Колесов В.В. Москва, 1991.
Иллюстрация:
1. Миниатюра из лицевого «Жития Сергия Радонежского». XVI в. «Выпекание хлеба Сергием Радонежским»).
Белогурова М.В., исторический факультет,
отделение культурологии.
Научный руководитель: к.с.н., доцент Лысенко О.В.
Эволюция танца как социального института.
Ничто с такой ясностью и неизбежностью не обнаруживает внутренней сути человека, как движение и жест. Вполне естественно, что порой мы предпочитаем спрятаться за словами ...Однако, как только мы совершаем движение, мы раскрываем себя, плохими или хорошими, но такими, какие мы есть.
Дорис Хэмфри (Хэмфри, 1992)
Мы все прекрасно знаем, что процесс развития общества и процесс социализации человека сопровождается множеством социальных институтов, это, к примеру, государство, школа, класс, семья, церковь и многие другие. В этой работе мы позиционируем танец как неотъемлемую часть процесса социализации, как социальный институт. Углубившись в психологию, культурологию, танцы, социологию и историю мы рассматриваем танец как фактор, отражающий, а иногда и формирующий культуру общества, а также как фактор, формирующий отношения между мужчиной и женщиной, создающий их. В работе мы проследили, как эволюционировал танец на протяжении многих лет и как менялись общественные отношения в связи со сменой танца.
В последнее время танец занимает все больше культурного и общественного пространства, и становиться одним из главных феноменов нашего времени. С культурно-семантической точки зрения, любой процесс или феномен культуры обладает символическими свойствами и потому может быть рассмотрен как коммуникативный. В силу этого в качестве формы коммуникации, способной в значительной степени решить в современном обществе проблему общения, выступает и танец. Следует отметить, что танец
