CC BY
405. Ранчин А.М. Вертоград Златословный: Древнерусская книжность в интерпретациях, разборах и комментариях. М.: Новое литературное обозрение, 2007.
6. Рудаковская Э. К семантике пищи в рассказах Платонова второй половины 1930-1940-х гг. // «Страна философов» Андрея Платонова: проблемы творчества. Вып. 5. М., 2003.
6.Семенова С.Г. Николай Федоров. Творчество жизни. М., Сов. писатель,1990.
7. Трубецкой Е.Н. Три очерка о русской иконе: Умозрение в красках. Два мира в древнерусской иконописи. Россия в её иконе. М.: ИнфорАрт, 1991.
8. Уайбру Х. Православная литургия. Развитие евхаристического богослужения византийского обряда. 4-e изд. М.: Библейско-богословский институт, 2008.
9. Флоренский П.А. Троице-Сергиева лавра и Россия // Жизнь и житие Сергия Радонежского. Сост., Колесов В.В. Москва, 1991.
Иллюстрация:
1. Миниатюра из лицевого «Жития Сергия Радонежского». XVI в. «Выпекание хлеба Сергием Радонежским»).
Белогурова М.В., исторический факультет,
отделение культурологии.
Научный руководитель: к.с.н., доцент Лысенко О.В.
Эволюция танца как социального института.
Ничто с такой ясностью и неизбежностью не обнаруживает внутренней сути человека, как движение и жест. Вполне естественно, что порой мы предпочитаем спрятаться за словами ...Однако, как только мы совершаем движение, мы раскрываем себя, плохими или хорошими, но такими, какие мы есть.
Дорис Хэмфри (Хэмфри, 1992)
Мы все прекрасно знаем, что процесс развития общества и процесс социализации человека сопровождается множеством социальных институтов, это, к примеру, государство, школа, класс, семья, церковь и многие другие. В этой работе мы позиционируем танец как неотъемлемую часть процесса социализации, как социальный институт. Углубившись в психологию, культурологию, танцы, социологию и историю мы рассматриваем танец как фактор, отражающий, а иногда и формирующий культуру общества, а также как фактор, формирующий отношения между мужчиной и женщиной, создающий их. В работе мы проследили, как эволюционировал танец на протяжении многих лет и как менялись общественные отношения в связи со сменой танца.
В последнее время танец занимает все больше культурного и общественного пространства, и становиться одним из главных феноменов нашего времени. С культурно-семантической точки зрения, любой процесс или феномен культуры обладает символическими свойствами и потому может быть рассмотрен как коммуникативный. В силу этого в качестве формы коммуникации, способной в значительной степени решить в современном обществе проблему общения, выступает и танец. Следует отметить, что танец
специфическое средство коммуникации, из этого следует, что общение между людьми происходит на более глубоком уровне, в танце нет безразличия, есть обращенность людей друг к другу и участие в судьбе партнера по танцу. В связи с этим рассмотрение танца как социального института, а значит, как одной из форм общения представляется важным и актуальным.
Наиболее интересным нам показалось исследование современной ситуации в танцевальном мире. Нашей задачей было проследить, как изменились функции танца как социального института с архаики по наши дни.
В наши дни картина мира стремительно меняется, и, культура, в том числе и танец, меняется вместе с ней. Но в нашей работе мы рассматриваем танец не как культурное явление, а как социальный институт. В связи с этим мы считаем, что в то время, когда меняется мировоззрение, в свою очередь меняется сам танец, и сам танец меняет социум и поведение людей внутри социума. Танцы все больше становятся средством коммуникации, а ведь современная культура располагает к общению на всех уровнях социальной структуры.
Рассматривая танец, как социальный институт, мы, тем самым, стремимся увидеть объект более целостно, не ограничиваясь описанием его отдельных элементов. Хотелось бы понять социально-психологические процессы общества с помощью танца. Мы используем танец как инструмент анализа общества, его атмосферы, социальных связей и отношений.
Мы делим современные танцы на два вида: массовые и элитарные, в нашей работе мы больше сосредотачиваемся на массовых танцах, так как массовые социальные процессы кажутся нам наиболее значимыми.
Танец в наше время перестает быть повседневной частью жизни или ритуалом, как, например, в архаике, или искусством, как, например, в античности, теперь он имеет множество значений. Танец сегодня - это спорт, поддержание себя в хорошей форме, средство самовыражения и самоутверждения, способ познакомиться и установить отношения сексуального характера, на последнем остановимся немного подробней.
Одним из популярнейших сегодняшних танцев является клубный танец. С одной стороны, если мы будем сравнивать клубный танец с танцем архаики, то мы можем найти много общего: а именно, существует тенденция к показу практически всех частей тела, хорошо, если они украшены татуировками и пирсингом, социальный класс молодежи это приветствует, и одобряет, в этом отношении первобытность процветает. С другой стороны, сам ритуал претерпел сильнейшие изменения, теперь, вместо ритуала инициации, свадебного ритуала или погребального, которые в обязательном порядке включали в себя танцы, приходит ритуал «ухаживания», конечно условного, который может привести к продолжению отношений между молодым человеком и девушкой в более неформальной обстановке. Девушка теперь воспринимается исключительно как сексуальный объект.
Более всего в современном социальном пространстве человеку не хватает чувства сплочения, Леонид Ионин (Ионин, 2013, с.240) связывает это с тем, что уничтожив традиционную общность, разорвав присущие ей нерациональные
связи и таким образом многократно расширив свободу человеческого индивидуума, современный мир столкнулся с неисчезающим спросом человека именно на неформальное единство людей. В мире холодного разума оказалось одиноко и неуютно. Как писал американский социолог Фрэнсис Фукуяма: «...современные люди стремятся к противоречащим друг другу ценностям. Они испытывают недоверие к любого рода авторитетам, политическим или моральным, которые ограничивают их свободу выбора, но они также хотят чувства сплоченности и тех хороших вещей, которые вытекают из сплоченности: взаимного признания и чувства принадлежности к группе» (Фукуяма, 2008, с.89), отсутствие которого порождает кризис идентичности.
Реализацией спроса как раз и стал расцвет относительно небольших объединений людей, являющихся по отношению ко всему обществу меньшинствами. И танцевальная сфера также делится на такие меньшинства, у каждого в XXI веке появляется «своя тусовка», причем неважно в клубе, в зале для танцев или просто собрание во дворе. В связи с этим интегративная функция танцев выходит на первый план, о каких бы танцах мы не говорили. К примеру, уличная культура отражает потребность в сплочении наиболее ярко. Люди стоят в круге, играет музыка, и выйти в центр танцевать может любой из их компании, поскольку там все свои.
Эти самые меньшинства мы можем называть как субкультурами, так и контркультурами.
В XX веке феномен меньшинств (субкультур) выходит на первый план. В субкультурах мы находим черты не только архаичного общества, но и традиционного, кроме возвращения чувства сплочения, существует свой сленг, квартирники, вписки, создается своеобразная «община».
Разные концепции контркультур ведут к разрыву коммуникативных связей между контркультурой и системой «большого общества». Это, соответственно, ведет к «кризису социализации» или «конфликту поколений». Перекрываются каналы, по которым течет информация из прошлого в будущее. Новое поколение обособляется от этого потока.
«Маргарет Мид, в связи с этим пишет, что молодежь приходит, взрослея, уже не в тот мир, к которому ее готовили в процессе социализации. Соответственно, опыт старших не годится. Молодых готовили к занятию одних позиций в социальной структуре, а структура уже другая, этих позиций в ней нет. Новое поколение вступает в пустоту. То есть не они выходят из этой социальной структуры (как у Парсонса), а сама структура уходит из-под ног. Здесь и начинается бурный рост молодежных сообществ, отталкивающих от себя ненужный опыт и вместе с этим мир взрослых. И здесь, результат пребывания в контркультуре уже другой: не встраивание в прежнюю структуру, а строительство новой. В ценностной сфере - смена культурной парадигмы: ценности контркультуры «рождаются» и ложатся в основу организации «большого общества» (Щепанская, 1993, с. 17).
Есть ощущение, что наше общество движется по пути раздробления, меньшинств становится больше, но нужно помнить, что в мире меньшинств нет ни отклонений от нормы, ни, следовательно, самой нормы как общепринятой поведенческой константы, а есть лишь различные жизненные стили, властно требующие безусловного равенства и одинакового к себе отношения.
Список источников и литературы
1. Батищев Г.С. Особенности культуры глубинного общения // Диалектика общения.
Гносеологические и мировоззренческие проблемы. - М.: ИФАН СССР, 1987.
2. Жиленко М.Н. Танец как форма коммуникации в социокультурном пространтсве:
Дис... канд. культ. Наук. - М., 2000. - 191 с.
3. Ионин Л.Г. Восстание меньшинств. - СПб: Университетская библиотека, 2013. - 240с.
4. Френсис Фукуяма. Великий разрыв. - М: АСТ, 2008. - 480 с.
5. Худеков С.Н. Искусство танца: история. Культура. Ритуал. - М: Эксмо, 2010. - 564 с.
6. Щепанская Т.Б. Символика молодежной субкультуры. Опыт этнографического
исследования системы 1986-1989 гг. - СПб: Наука, 1993. - 340 с.
Василишен А.А., философско-социологический факультет ПГНИУ Научный руководитель: д.ф.н., профессор В.Н. Железняк
Зеркальные вещи и их пространственные отношения в натюрмортах К.С. Петрова-Водкина
Для Кузьмы Петрова-Водкина натюрморты не сразу стали центральной темой его творчества. Художник приходит к этому жанру только в 1918-1920 годах, когда расцвет этого направления уже обозначили многие отечественные художники и сверстники Петрова-Водкина в начале XX века, но особый дух и индивидуальные черты художественного мышления отличали Кузьму Петрова-Водкина от других мастеров этого жанра.
Для интерпретации возьмем, например, «Натюрморт с зеркалом» (Петров-Водкин, 1919), но перед тем, как начать анализ, разберемся, что значит для нас слово «натюрморт». Значение этого слова хранится уже в самом его названии. «Мертвая природа» (натюрморт: фр. nature morte «мёртвая природа») вещей, «которые актом творения художника обретают новую жизнь в контексте холста. Натюрморт лишает вещи их привычного окружения с единственной целью дать им новую жизнь в живом образе мертвой природы» (Мордовцева, 2006). Вещь рождается вновь и погружается в другое бытие, попадает в новый контекст и среду, где художник воскрешает вещь и делает ее частью своего творения, где предметность вещи уже неотделима от холста.
В случае с Кузьмой Петровым-Водкиным и его «Натюрмортом с зеркалом» мы видим непритязательный набор вещей: чайная ложка, лист потрепанной белой бумаги, небольшое зеркало в раме и стеклянный цилиндр, напоминающий чернильницу, все эти вещи лежат на поверхности стола, который находится в странной, наклонной перспективе. Деталей, изображенных на полотне, совсем немного, но глубокий смысл чувств и тонкость в изображении предметов выразительны до предела.
Зеркальные и стеклянные предметы встречаются почти во всех натюрмортах Петрова-Водкина. Автор, вводя эти вещи в свои творения, погружается в свой собственный анализ предметов, которые посредством падающих лучей света и отражений раскрывают для автора новое знание об
