CC BY
105
В.М. Шевырин
СЕРГЕЙ ВЛАДИМИРОВИЧ БАХРУШИН
Шевырин Виктор Михайлович - кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник ИНИОН РАН.
В этом номере журнала публикуются воспоминания известного общественного деятеля и историка С.В. Бахрушина о той Московской городской думе, которая была избрана демократическим голосованием 26 июня 1917 г. и существовала до роспуска ее большевиками в ноябре 1917 г. До того много лет проработавший в цензовой думе С.В. Бахрушин, как и некоторые другие либералы, прошел в новую думу по списку кадетской партии.
23 июня 1917 г., когда старая, цензовая дума собралась на свое последнее заседание, ее лидеры пытались в своих речах перебросить «мост» между старой и новой думами, призывали будущих депутатов сохранить преемственность в работе московского городского самоуправления, подчеркивали необходимость беречь свободу, обретенную Россией. Выступая, С.В. Бахрушин говорил о том, что старая дума, несмотря на свой цензовый характер и препоны, чинимые ее деятельности администрацией, все же успела многое сделать для города, для москвичей (10). Но общее настроение у всех выступавших было все же весьма тревожным. Городской голова Н.И. Астров выразил это наиболее четко, сказав, что действительность способна «вызвать смущение и страх за добытую свободу» (10).
Заметки о деятельности новой думы С.В. Бахрушин написал еще по живым следам событий - вскоре после Октябрьской революции. Блестящее знание работы городского самоуправления, умение видеть подоплеку поведения думских фракций и их лидеров, способность оценить происходящее в Москве в контексте грандиозных перемен в стране, а также то литературное мастерство, с которым написаны воспоминания, особенно портреты московских деятелей той поры, - все это делает мемуарные записки С.В. Бахрушина цен-
ным свидетельством о его времени и о себе. Представляется, что и очерк о самом С.В. Бахрушине вполне здесь уместен.
Сергей Владимирович Бахрушин (26.9.1882 г., Москва - 8.3.1950 г., Москва) происходил из известной московской предпринимательской династии. Крупные пожертвования ее представителей на благотворительные цели составили более 3,5 млн руб., они подарили свое имение Ивановское Москве для устройства приюта для беспризорных детей. За благотворительность
A. А. и В. А. Бахрушины были удостоены звания почетных граждан Москвы (1901). А.А. Бахрушин (основатель театрального музея), дядя С.В. Бахрушина, оставил своим домочадцам завет «жить в мире и согласии, помогать бедным, жить по правде».
Семья Бахрушиных придерживалась либеральных взглядов. С. В. Бахрушин с детства увлекался историей, хорошо рисовал, писал стихи. До 12 лет получал домашнее образование, затем шесть лет учился в Катков-ском лицее, который закончил в 18 лет с золотой медалью (1900). В том же году поступил на историко-филологический факультет Московского университета. Был членом научного студенческого общества. Лекции
B.О. Ключевского вызвали большой интерес С.В. Бахрушина к русской истории. Он стал специализироваться у М.К. Любавского - ученика
B.О. Ключевского. В 1903-1904 гг. написал большую работу (581 с.) «Социально-политические устремления московского боярства в XVI в.» Весной 1904 г. блестяще сдал выпускные экзамены. Любавский предложил
C.В. Бахрушину остаться в университете. В ноябре 1904 г. С.В. Бахрушин был оставлен на кафедре «для приготовления к профессорскому званию». В 1909 г. успешно сдал магистерские экзамены и с этого же года, - приват-доцент. В 1909 г. опубликованы и первые работы С.В. Бахрушина (учебное пособие, статьи о княжеском хозяйстве, о Москве 1812 г.).
Но его неудержимо влекло и к общественной деятельности. В 17 лет он уже «интересовался муниципальными вопросами». Пример В. А. Бахрушина, члена Московской городской думы, служившего общественным интересам, был перед глазами. С.В. Бахрушин уже в студенческих работах делал акцент на мысли о противостоянии правительства и общества. Он принадлежал к тому поколению, по его определению, сознательная жизнь которого «началась во время русско-японской войны». Как только позволил возраст, С.В. Бахрушин выдвинул свою кандидатуру на выборах в Московскую городскую думу и был избран ее гласным (1908). С тех пор он неизменно переизбирался в гласные до самого упразднения думы в 1918 г. В думе он занимался вопросами школьного образования, содержания и обучения сирот. Изучил предысторию этих вопросов (с XVII в.), выезжал за границу, чтобы ознакомиться, как поставлено это дело там. Он был председателем комиссий по общественному призрению и для выяснения и разработки вопроса об ор-
ганизации трудовой помощи населению. С.В. Бахрушин входил и в число гласных Московского губернского земства.
Параллельно он занимался и наукой, историей. С.В. Бахрушин принадлежал к такому типу ученых, которые, как он писал, «находя в науке удовлетворение своих высоких умственных запросов, не ограничиваются тем не менее одной кабинетной работой, стремясь приложить к жизни методы мышления и трудовые навыки, выработанные в результате научных занятий». Это был, по замечанию его современника, «высоко интеллигентный и джен-тельменски воспитанный человек» (5).
Грянула Первая мировая война. С.В. Бахрушин считал, что она «назревала и подготовлялась постепенно, но эта большая подготовительная работа была скрыта от нас, обывателей, и мы не подозревали, как близко мы стоим к этой пропасти, в которую был ввергнут мир в 1914 г.» (15, л. 1). Лето 1913 г. он провел в Алжире. Там один француз сказал ему: «Поверьте, мы с вами доживем до момента, когда русские и французы будут сражаться бок о бок против немцев». «Я вежливо промолчал, - пишет С.В. Бахрушин, - но в душе посмеялся наивности моего собеседника, который мог предположить, что мы, русские, станем проливать нашу кровь за Эльзас и Лотарингию». Однако «алжирский француз оказался прав». Французы «сильнее чувствовали накопление электричества в воздухе, а своими нервными выкриками, неумным призывом к борьбе... может быть, ускорили катастрофу». В Англии, где С.В. Бахрушин тоже побывал накануне войны, «господствовала спокойная и сосредоточенная ненависть к немцам, ненависть на почве деловой и совершенно сознательная». Для С.В. Бахрушина «вихрь налетел внезапно». Проезжая в Россию через Берлин 11/24 июля, он узнал об ультиматуме Германии, обращенном к Сербии, и для него «неизбежность войны стала очевидна» (15, л. 2-2об, 4).
В архиве сохранились записи С.В. Бахрушина о войне: «Часто обвиняли буржуазные круги в том, что они хотели и подготовляли войну. Я не знаю, на чем основываются эти обвинения, помимо априорных суждений, построенных на неверной догматической схеме. Я знаю, что московские буржуазные круги боялись войны и сознавали, в какую пучину бедствий вовлечет голодную и невежественную Россию необходимость участвовать в войне общеевропейского масштаба. Эти настроения очень явственно проявились уже в 1912 г. в период войны Балканских государств с Турцией» (15, л. 1).
Приехав домой накануне объявления войны, пишет С.В. Бахрушин, «Москву я застал в унынии и страхе. Войны боялись и вместе с тем сознавали, что сохранение нейтралитета России невозможно без ущерба для ее национального достоинства. Через голову Сербии вызов был брошен России» (15, л. 4-4об.). На небольшом совещании некоторых гласных Московской городской думы, собравшихся у Н.И. Астрова (лидера прогрессивной 176
группы городской думы) это двойственное настроение обрисовалось вполне. Присутствовавшие (среди них находился и С.В. Бахрушин, который был членом комитета прогрессивной группы) в один голос говорили о полной неподготовленности России к войне, недостатке способных и пользующихся доверием общества генералов, о полной неспособности власти к предстоящей задаче. Но все, желая мирного разрешения конфликта, вместе с тем считали своим долгом не только поддержать правительство, если бы оно стало на путь защиты интересов Сербии, и даже побудить его к тому. С.В. Бахрушин писал, что общественное настроение соответствовало серьезности, величию момента. Не было заносчивого бахвальства; «со страхом и трепетом вступала Москва на военную стезю. Но, несомненно, чувствовала национальный подъем. Сознавалось, что дело идет не только о границах, а о будущем России» (15, л. 2-2об., 4).
Деятели московского городского самоуправления выступили с инициативой создания Всероссийского городского союза (ВСГ - август 1914 г.). Особенно заметную роль в этом сыграли член кадетского ЦК, лидер прогрессивной группы городской думы Н. И. Астров и его единомышленники, в числе которых был и С.В. Бахрушин, также являвшийся членом Московского комитета кадетской партии (принадлежал к левому крылу), который впоследствии (в 1921 г.) написал очерк (сохранившийся в архиве) о Н.И. Астрове (14). С. В. Бахрушин утверждал, что политическая фигура Астрова определялась тем фактом, что «политические настроения всей городской России создавались под влиянием Московской городской думы и политическую физиономию Московской думы делал Н.И. Астров». Во время войны «это значение Московской думы усилилось еще больше, ее влияние распространилось на армию». По словам С.В. Бахрушина, «Москва вела за собой всю Россию. Н.И. Астров вел за собой Москву» (14, л. 1). Астров имел большое влияние в ВСГ, был членом Главного комитета ВСГ, выступал с докладами на съездах ВСГ, определявшими политическую физиономию Городского союза (одного из «бастионов» оппозиции в стране), а в 1917 г. стал его руководителем (в том же году и городским головой Москвы) (11). С.В. Бахрушин тоже с первых шагов ВСГ - в числе его руководителей, был избран в ГК, возглавил печатный орган ВСГ - «Известия Главного комитета ВСГ», нередко в «Известиях» появлялись и его статьи. С.В. Бахрушин был и руководителем Всероссийского бюро труда при Главном комитете. Под его председательством проходило совещание местных и областных организаций по вопросу об устройстве Всероссийского бюро труда. 15.5.1915 г. на заседании Исполнительного бюро ВСГ он внес предложение о создании музея ВСГ (7; 12, л. 47).
Накануне Февральской революции С.В. Бахрушин остро чувствовал назревание «грозы». Известный московский предприниматель и общественный
деятель П.А. Бурышкин так описывает настроение С.В. Бахрушина - его «большого друга по общественной работе» в городской думе и в ВСГ: «У него настроение было необычайно подавленное, положение казалось ему безнадежным и безысходным. Бахрушину, как и мне, казалось, что если произойдут крупные революционные беспорядки, то они непременно вызовут военную катастрофу, следствием которой будет занятие немцами большей части России, в частности Москвы» (3).
После Февральской революции С.В. Бахрушин по-прежнему в ВСГ и в Московской думе. Но «демократизация» ВСГ сказалась: он уходит с заведования «Известиями ГК ВСГ». В Московской думе 21.7.1917 г. его избрали членом комиссии о районных думах и по народному образованию. Об эсеровской городской думе он писал, что она «могла гордиться» политическим прошлым своих депутатов, но не своей практической работой. Революционный кризис продолжал углубляться, вызывая все большую тревогу у С.В. Бахрушина.
В сентябре 1917 г. он начинает публикацию в «Русских ведомостях» серии статей «Призраки минувшего». В них С.В. Бахрушин обратился к античности: «События, развертывающиеся перед нашими глазами, невольно вызывают на память аналогичные явления. В аналогиях ищем мы уроков. По ним хотим предугадать дальнейшее течение фактов». В первой статье («Русские ведомости». 16.9.1917 г.) «Демос», озаглавленной в архивном черновике «Выживший из ума Демос», С.В. Бахрушин пишет, цитируя древних мыслителей, об извращенных формах демократии, в которых «кроется ее собственная гибель». Доведенная до излишества страсть к свободе губит государство и делает тиранию неизбежной. С.В. Бахрушин солидаризируется с «трезвым и уравновешенным» Аристотелем, идеалом которого оставалась демократия, но демократия, основанная на уважении к закону и руководимая не случайными демагогами, а «выдающимися» людьми, способными исполнять те должности, которые на них возлагают (17, л. 1-4об.).
31.8.1917 г. историк Ю.В. Готье, передавая разговор с коллегами, в том числе и с С.В. Бахрушиным, писал: «Мнения вполне схожи: крах народа, возможность выйти из положения только стихийным путем, сплошное разорение русского сельского хозяйства, неумение и нелепость теперешних деятелей - словом, безысходная гибель; мнения об авантюре Корнилова - также схожи с моими» (4, с. 33).
После Октябрьской революции С.В. Бахрушин в той же рубрике «Призраки минувшего» опубликовал статью («Свободная Россия». 9.6.1918 г.) «Идеалы Стеньки Разина», в которой осуждались «социалистические опыты» атамана, - «это нас теперь не удивит», - прямой намек на практику большевиков.
В 1918 г. он отмечал ломку, произведенную событиями последнего года «в наших представлениях о ходе русского исторического процесса». Государство оказалось плохо спаянным. Народности, входившие в состав Российской империи, оказалось, жили каждая своей жизнью. Все здание государства Российского рухнуло при первом ударе. В сущности, русская культура оказалась поверхностным наслоением, под которым «продолжают жить дикость и невежество» (5).
Власти дважды арестовывали С.В. Бахрушина (в 1918 и 1919 гг.), и он подумывал о выезде за границу. Но Ю.В. Готье в апреле 1919 г. считал, что С.В. Бахрушин - «это очень тонкий, умный и талантливый человек, которому предстоит большое будущее...» (4, с. 281). Несмотря на нелегкие материальные условия жизни, С.В. Бахрушин много трудился в области русской истории, преподавал в различных учебных заведениях, вел активную краеведческую работу, привлекался для разработки проекта закона о беспризорниках, участвовал в съезде и конференции по борьбе с детской беспризорностью. С.В. Бахрушин стал профессором Московского университета (1918 г.), - читал курс русской истории, был помощником заведующего Отделом истории Румянцевской библиотеки и т. д.
После Гражданской войны С.В. Бахрушин пришел к выводу: «Протекшие четыре года заставили произвести переоценку всех ценностей и многого, что раньше боготворилось» (5; 6).
В архивной рукописи С.В. Бахрушина «Об освободительном движении в России» он пытался выяснить роль и значение деятельности российских либералов, причины их поражения. Он считал, что лозунги либералов в области аграрной политики близки идеологии народных масс, удовлетворяя, в известной степени их чаяния. Как полагал С.В. Бахрушин, «словесной войной» в ходе революционного движения либералы сыграли большую роль, которую «недооценивают партии, стоящие на более крайних точках зрения». В результате этой войны «расшатывались вековые устои самодержавного строя и расчищался путь более радикальному, чисто революционному движению» (16, л. 2). Эту войну либеральная интеллигенция вела, не зная всех возможных последствий своей деятельности.
С 1924 г. С.В. Бахрушин - действительный член Института истории РАНИОН. Он много работал над очерками по истории колонизации Сибири в Х'УГ-Х'УП вв. (1) и исследовал другие проблемы отечественной истории. В 1928 г. С.В. Бахрушин писал о «развале самодержавного государства, построенного на сословно-крепостнических основах», и о «запоздалых и робких попытках переустройства этого государства на буржуазно-правовых основах». А дальше - трагедия в жизни С.В. Бахрушина. «События 1930 года, - писал С.В. Бахрушин, - положили определенную грань в моей жизни, насильственно прервав мою научную работу». - Тогда С.В. Бахру-
шин был репрессирован по «Академическому делу» (5). В августе 1931 г. он - в Ленинградском КПЗ. В октябре 1931 г. - отправлен в ссылку (в Семипалатинск). Там работал в библиотеке, преподавал в Педагогическом институте. В 1933 г. - возвращен из ссылки. Профессор ИФЛИ (1934-1936), профессор истфака МГУ (с 1935 г.), научный сотрудник Института истории АН СССР (с 1936 г.), доктор исторических наук по совокупности опубликованных трудов, член-корреспондент АН СССР (1939). В 1939 г. был издан учебник для вузов (переиздан в 1947 г.), в написании которого принимал участие и С.В. Бахрушин. С октября 1941 г. - эвакуация, «ташкентское сидение» - работа «для обороны и для науки». В 1942 г. -Сталинская премия за «Историю дипломатии» (т. 1) в составе авторского коллектива. Он реагировал на награду: «Я счастлив, что моя научная жизнь прошла, следовательно, не бесплодно». Зав. сектором истории России периода феодализма (1942-1950). В 1942 и 1945 гг. вышли два издания его работы об Иване Грозном.
В Москву вернулся до окончания войны. Продолжил научную и преподавательскую деятельность, награжден орденом Трудового Красного знамени и медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». Скончался в Москве. 28.4.1950 г. принято решение о посмертном издании научных трудов С.В. Бахрушина (2; 5; 6; 9).
Его жизнь изобиловала крутыми, драматическими поворотами. Но сам он писал о себе:
«Я воспитан не для бури...,
мне любы мирные беседы
за чашей мудрого вина...»
Публикуемые выше воспоминания С.В. Бахрушина даны с некоторыми сокращениями, отмеченными тремя точками в квадратных скобках. Они хранятся в Центральном историческом архиве Москвы (ЦИАМ) в фонде 2263 (Бахрушин Сергей Владимирович, оп. 1, д.1).
Воспоминания представляют собой ценный исторический источник не только для понимания С.В. Бахрушина как личности и общественного деятеля, но и той «смуты», в которой оказалась страна в начале XX столетия и что так рельефно отразилось в деятельности Московской городской думы.
Литература
1. Бахрушин С.В. Очерки по истории колонизации Сибири в XVI-XVII вв. - М., 1927.
2. Бахрушин С.В. Научные труды. - М., 1952-1959. - Т. I-IV. (Труды по источниковедению, историографии и истории России).
3. Бурышкин П.А. Москва купеческая. - М., 1991.
4. Готье Ю.В. Мои заметки. - М., 1997.
5. Дубровский А.М С.В. Бахрушин. - М., 1992.
6. Дубровский А.М. С.В. Бахрушин // Портреты историков. Время и судьбы. - М.; Иерусалим, 2000. - Т. 1. Отечественная история.
7. Известия Главного комитета Всероссийского союза городов. - М., 1916. - № 33.
8. Писарькова Л.Ф. Городские реформы в России и Московская дума. - М., 2010.
9. Преображенский А. А. Бахрушин С.В. // История России: Биографии. - М., 2001.
10. «Русское слово». 1917, 24 июня.
11. Шевырин В.М. Власть и общественные организации в России (1914—1917). - М., 2003.
12. РГВИА. Ф. 12513, оп. 1, д. 2905.
13. ЦИАМ. Ф. 2263, оп. 1, д. 1.
14. ЦИАМ. Ф. 2263, оп. 1, д. 2.
15. ЦИАМ. Ф. 2263, оп. 1, д. 3.
16. ЦИАМ. Ф. 2263, оп. 1, д. 4.
17. ЦИАМ. Ф. 2263, оп. 1, д. 7.
