CC BY
70
Сергей Неклюдов
ОПЫТ ИСТОРИЧЕСКОЙ РЕКОНСТРУКЦИИ: ЛЕГЕНДА О ВЕЩЕМ ОЛЕГЕ*
История смерти князя Олега, одну из версий которой использовал Пушкин в своей балладе, неоднократно встречается в русской летописной традиции. Однако у ряда мотивов баллады нет прямых летописных параллелей.
Исследователь выделяет пять основных мотивов легенды.
1. Предсказание: смерть от коня. Почти во всех летописях кудесник или волхвы предрекают Олегу гибель от его любимого коня.
2. Попытка избежать предсказанной смерти. Она реализуется в двух вариантах: «отсылка коня» либо «убиение коня».
3. Напоминание о предсказании.
4. Ложное опровержение предсказания; Олег смеется над волхвами.
5. Смерть от укуса змеи.
Иногда различие между летописными традициями касается значимых деталей: например, приказ Олега убить коня, в противоположность обычному отсыланию его на вольный выпас.
Более полная традиция зафиксирована в «Повести временных лет» и в ряде поздних летописей, в том числе в так называемой «Львовской летописи», на которую опирался Пушкин. Другая традиция отличается краткостью, ограничиваясь сообщениями о триумфальном возвращении Олега в Киев, получении им прозвища вещий, его отбытии в Новгород и в Ладогу (или «за море») и смерти там от
* Неклюдов С.Ю. Опыт исторической реконструкции: Легенда о вещем Олеге // Неклюдов С.Ю. Темы и вариации. - М.: Индрик, 2016. - С. 45-86.
Сергей Неклюдов
укуса змеи (без мотива предсказания о смерти от коня, вообще без упоминания коня и какого-либо предсказания).
Этот сюжет известен также в скандинавской традиции, а именно в Саге об Одде Стреле (2-я пол. XIII в.). Здесь пророчество предельно конкретно: Одд умрет от черепа коня. Коня после пророчества убивают (как и в Архангелогородском летописце). В финале Одд лишь случайно (а не демонстративно, как в русской летописной легенде) наступает на череп коня. «Итак, сюжет сказания об Одде развивает тему неотвратимости судьбы-рока» (с. 57).
Согласно Е.А. Мельниковой («Сюжет смерти героя от "коня" в древнерусской и древнескандинавской традициях», 2005), сказание о смерти Олега зародилось хотя и на русской почве, но в скандинавской среде, а потом попало в сагу. На переработку сюжета в русских летописях сильное влияние оказала местная традиция: киевскому князю Олегу следовало умереть и быть похороненным в Киеве (по новгородской версии, в Ладоге). В результате «христианизирующей» переработки скандинавская версия утратила мотив вопрошания судьбы (с. 58).
С. Неклюдов предполагает, что «первоначально прозвище "вещий" означало "мудрый, искусный в словах и разумный в деяниях, не чуждый хитрости и даже волшебства", но не "провидец". Эта семантика актуализовалась позднее» (с. 63).
В качестве параллели автор приводит прозвища предводителей монгольских племен со значением «мудрый». «Древнерусское вещий будет, пожалуй, довольно точным их эквивалентом, поскольку применимы они не только для характеристики больших знаний и умы в обыденном смысле слова, но и для обозначения особых сверхчеловеческих (в частности, шаманских) свойств у их обладателей» (с. 63).
Согласно общепринятой интерпретации легенды, Олег удаляет коня от себя, получив предсказание, а затем наступает на череп коня в знак презрения к «лживым» предначертаниям кудесника, а тем самым и к самой судьбе.
Однако возможна и другая, условно говоря, «монгольская» интерпретация этого сюжета:
«Получив предсказание, князь совершает обряд посвящения коня духам, что выражается в его удалении и в дальнейшем использовании посвященного животного, но затем позволяет себе кощунственный
Опыт исторической реконструкции
поступок: наступает на лошадиный череп, являющийся объектом особого почитания, за что и наказывается» (с. 64-65).
Обычай посвящения коня духам неба, священных гор, насыпных холмов у народов Центральной Азии существует издавна. При этом нередко посвящают коня, оказавшего услугу хозяину или просто любимого коня. Едва ли не самым общим знаком посвящения духам является отпускание коня на вольный выпас с запретом любого насилия и практического использования. Особым почтением окружен череп посвященного коня. Наступать на него ногой нельзя - это ведет к беде; во всяком случае, от наступившего уходит удача.
Таким образом, Пушкин - не совсем понятно каким образом -угадал «номадический» слой легенды (с. 86).
К. В. Душенко
