CC BY
121
6 Лукьянов С.И. О Вл.Соловьеве в его молодые годы: материалы к биографии. Кн.1. Пг., 1916. С. 175.
7 Лопатин Л.М. Философские характеристики и речи. М., 1911. С. 627.
8 Ключевский В.О. С.М. Соловьев как преподаватель //Московский университет в воспоминаниях современников. М., 1989. С. 358.
Л.М.МАКСИМОВА, М.В.МАКСИМОВ
Ивановский государственный энергетический университет
СЕРГЕЙ МИХАЙЛОВИЧ И ВЛАДИМИР СЕРГЕЕВИЧ СОЛОВЬЕВЫ (К ВОПРОСУ ОБ ИДЕЙНЫХ ИСТОКАХ ИСТОРИОСОФИИ ВЛ.СОЛОВЬЕВА)
Две яркие, колоритные фигуры отмечают философско-историческую мысль России Х1Х века: классик отечественной исторической науки - Сергей Михайлович Соловьев, впервые вписавший историю России в контекст мирового исторического процесса, и его сын - Владимир Сергеевич Соловьев, создавший, по словам Н.А.Бердяева, грандиозную историософскую систему.
Существует ли помимо кровного родства духовная бли -зость этих выдающихся мыслителей? Биографы Вл.Соловьева и исследователи его наследия дают весьма скупые ответы на этот вопрос, вместе с тем, практически единодушно отмечая, что «тема историософическая была для Вл. Соловьева цен -тральной, вся его философия в известном смысле есть философия истории»1, что ему было свойственно «необычайно острое ощущение истории» и «исключительный дар исторического синтеза»2 Разве что В.Розанов резко противопоставляет Вл.Соловьева его отцу. В статье «Литературный род Соловьевых» он совершенно однозначно заявляет, что «философ Соловьев есть живое и персонифицированное отрицание историка Соловьева»3.
Была ли случайной эта всеобъемлющая историчность философского мышления Вл.Соловьева и в какой степени она была воспринята сыном - философом от отца - историка ? Эти во-
просы представляют несомненный исследовательский интерес, поскольку ответы на них способны прояснить идейные истоки философско-исторической концепции Вл.Соловьева. Специальных работ, посвященных изучению этой проблемы, мы не обнаружили ни в отечественной, ни в зарубежной литературе. Лишь отдельные авторы в той или иной мере касаются этого вопроса. К ним можно отнести Э.Л.Радлова, В.Л.Величко, С.М.Лукьянова, племянника философа - С.М.Соловьева. В самом общем плане свое отношение к этой проблеме высказали известные историки русской философии - В.В.Зеньковский, К.В.Мочульский, Д.Стремоухов, А.Ф.Лосев, В.В.Сербиненко.
Первое значительное исследование, посвященное жизни и творчеству Вл.Соловьева, принадлежит его современнику и другу В.Л.Величко. В работе, изданной в 1902, он указывает на значительное влияние отца-историка на формирование личности сына. «Сам знаменитый историк наш зорко всматривался в своего необыкновенного сына, - пишет В.Л.Величко, - и рано угадал, какая именно духовная пища наиболее нужна этой натуре. Ребенку было всего семь лет, когда он жадно и обильно испил впервые воды живой из священной чаши, данной ему отцом: семь лет от роду маленький Владимир Соловьев прочел жития святых - и не только прочел, но принялся и сам их «переживать» по мере своего все растущего понимания»4.
В.Л.Величко специально не исследует проблему влияния исторической концепции С.М.Соловьева на историософию Вл.Соловьева, но подчеркивает, что отец передал сыну «склонность стоять на реальной исторической почве»5.
Попытку исследовать истоки мировоззрения Вл.Соловьева предпринял известный историк Э.Л.Радлов. В статье «В.С.Соловьев. Биографический очерк», опубликованной в десятом томе собрания сочинений философа, он указывает на разносторонность интересов С.М.Соловьева, передавшему сыну «богатые духовные дары»6. Однако интересующая нас проблема не затронута исследователем.
Исключительно богатый материал, характеризующий влияние Сергея Михайловича на интеллектуальное развитие Вл.Соловьева находим в работе С.М.Лукьянова «О Вл.С.Соловьеве в его молодые годы. Материалы к биографии».
Исследователь указывает на такой существенный момент миросозерцания Вл.Соловьева, как историчность, воспринятую от отца, а также близость их позиций по отношению к важнейшим идейным и философским течениям своего времени. По мере того, как мужал Вл.Соловьев, пишет С.М.Лукьянов, он делался все более и более сознательным участником в духовной жизни отца...»7. В подтверждение этого биограф описывает эпизод с записью публичных лекций С.М.Соловьева о Петре Великом: «.по прочтении Сергеем Михайловичем публичных лекций о Петре Великом, отец просил Владимира Сергеевича записать на память содержание его лекций, и запись была так полна и точна, что Сергей Михайлович воспользовался ею при напеча-тании своего курса»8. Этот эпизод, подчеркивает С.М.Лукьянов «может служить хорошей иллюстрацией тех отношений, кото-
9
рые устанавливались в ту пору между отцом и сыном» .
С.М.Лукьянов обращает внимание на немаловажный факт интеллектуальной биографии С.М.Соловьева - его увлечение гегелевской философией. Он приводит весьма характерный фрагмент из воспоминаний историка: «Из Гегелевых сочинений я прочел только Философию истории; она произвела на меня сильное впечатление,. и вот явилась ко мне мысль - заниматься философиею, чтобы воспользоваться ее средствами для утверждения религии, христианства; но отвлеченности были не по мне, я родился историком.»10.Владимир Соловьев «начал. с того, с чего начал было и его отец - с занятий философией ради утверждения религии, христианства;- пишет С.М.Лукьянов, - но тогда как С.М.Соловьев вскоре же покинул этот путь и обратился к собственным научным трудам, Владимир Соловьев решительно утвердился на избранном им пути и точнее определил свою теоретическую задачу в смысле облечения традиционного христианства в философски оправданную, разумно обоснованную форму, да притом еще отчетливо наметил для себя и практическую задачу - преобразование «существующей действительности» по началам «истинного христианства», по учению «безусловной любви и самопожерт-вования»»11.
Весьма существенны, на наш взгляд, замечания С.М.Лукьянова относительно восприятия Вл.Соловьевым идей
славянофилов. «Достойно...внимания, - пишет исследователь, - что положение, которое занял Владимир Соловьев в начальный период своей возмужалости относительно славянофильской идеологии, очень сходно с тем положением, которое занимал некогда С.М.Соловьев. Подобно отцу, и сын начал с ут -верждения.славянофильских учений... Владимир Соловьев мог заимствовать и заимствовал из славянофильства лишь то, что отвечало его философско-религиозным замыслам вселен -ского характера. В ту пору, когда сын впервые проникался некоторыми основными чаяниями славянофильства, отец был в положении человека, давно уже пережившего свои первоначальные увлечения и, следовательно, уже неспособного поддерживать других в подобных увлечениях. Значит., - продолжает С.М.Лукьянов, - ни в собственном умонастроении, ни в авторитете отца Владимир Соловьев не находил. достаточных оснований для того, чтобы примкнуть к цельной системе славянофильства без всякой оглядки»12.
Как и у С.М.Лукьянова, богатый материал, характеризующий духовную атмосферу семьи Соловьевых, находим в книге племянника философа - Сергея Михайловича Соловьева. Автор приводит замечательную выдержку из автобиографии Владимира Соловьева, в которой дается оценка духовного воздействия отца: «Отец наш, хотя не занимался прямо нашим воспитанием, оказывал на нас самое благотворное влияние. Помимо того значения, которое имел в семье человек нравственного авторитета и всецело преданный умственному труду и идейным интересам, кроме этого отец, не вмешиваясь в нашу тогдашнюю детскую жизнь, умел в самые важные моменты, по крайней мере моего духовного развития, оказать на него наилучшее действие. Так, когда в детстве мной овладело крайнее религиозное возбуждение, так что я не только решил идти в монахи, но, ввиду возможности скорого пришествия антихриста, я, чтобы приучиться заранее к мучениям за веру, стал подвергать себя всяким самоистязаниям, отец - сам человек глубоко религиозный, но чуждый исключительности, подарил мне в день именин, вместе с житиями святых, «Олимп», книгу доктора Петискуса, обильно украшенную изображениями греческих
богов и богинь. Эти светлые образы сразу пленили мое воображение, расширили и смягчили мою религиозность»13.
Вопреки высказывавшимся в литературе мнениям об от-
„ 14
сутствии между отцом и сыном сердечных отношении , С.М.Соловьев подчеркивает, что как ни расходились настроения отца и сына, несомненно, между ними сохранились самые лучшие отношения. В воспитании детей Сергей Михайлович был верен принципам гуманизма и оставлял своим сыновьям полную свободу, ограничивался мягкой критикой и насмешкой. Что же делать, если у такого оседлого московского человека сын уродился «печенегом»! К тому же Сергей Михайлович был в действительности далеко не таков, каким казался посторонним людям. Многое в переживаниях его сына было ему близко и понятно. И Сергей Михайлович в юности мечтал создать синтетическую философию христианства, примиряющую разум с верой. И Сергей Михайлович сначала был горячим славянофилом, и крестным отцом его старшей дочери Веры был К.С.Аксаков. Видя, как его сын устремляется в славянофильские круги и даже во враждебный ему стан крайних правых, Каткова и Любимова, вероятно, Сергей Михайлович вспоминал свою молодость и добродушно говорил себе : «Перемелется, мука будет»15.
По мнению С.М.Соловьева, существует прямое влияние исторических взглядов отца-историка на философско-исторические воззрения сына. Анализируя одно из примечаний В л. Соловьева в «Философских началах цельного знания», С.М.Соловьев пишет: «Заметим ещё, что сближение славян с кельтами, в их противопоставлении германцам, Соловьев мог заимствовать у своего отца. В своих «Записках» Сергей Михайлович, повествуя о своем житье в Бельгии и Франции, говорит: «Чистый славянин, получивший воспитание русское, свободное, без гувернера-иностранца, я свободно мог предаваться влечению славянской натуры, вследствие чего не люблю немцев и сочувствую романским кельтическим народам»16.
Несомненным представляется С.М.Соловьеву влияние идей Соловьева-историка на позицию, обосновываемую сыном-философом в полемике с концепцией Н.Я.Данилевского. «Соловьев не оставил от построений Рюккерта-Данилевского кам-
ня на камне, - пишет С.М.Соловьев. Данилевский противопоставляет идее европейского единства теорию замкнутых отдель -ных культурно-исторических типов. Россия отрывается от Европы и представляется как часть изолированного греко-славянского типа. Почти не затрагивая исторического вопроса по существу, Соловьев доказывает, что исторический процесс состоит в передаче культур одних народов к другим, и видит в группировках Данилевского полный произвол. Здесь он является представителем исторических воззрений своего отца, высказанных Сергеем Михайловичем в работе «Наблюдение над исторической жизнью народов»»17.
Таким образом, современники В л. Соловьева - его близкие родственники и друзья, биографы и исследователи единодушны в оценках духовной близости отца и сына.
Как мы уже отмечали, среди историков русской философии достаточно внимательное отношение к интересующей нас проблеме находим у К.В.Мочульского, Д.Стремоухова, В.В.Зеньковского, А.Ф.Лосева, В.В.Сербиненко.
В главе, посвященной детским и отроческим годам Вл.Соловьева, К.В.Мочульский отмечает, что от своего отца «будущий философ унаследовал любовь к знанию, веру в науку и некое благоговение перед «научностью». Последняя черта характерна для Соловьева-мыслителя. Самые парадоксальные свои идеи он старался излагать «наукообразно», «гладким» и несколько безличным языком, с академической сухостью и схематизмом.
Он пошел по следам отца, избрав научную и профессорскую карьеру; от отца его громадная работоспособность, усидчивость, добросовестность, плодовитость. Сергей Михайлович незадолго до смерти написал «Записки для детей моих, а если можно, и для других» и эпиграфом к ним выбрал : «В трудах от юности моея». Сын его с полным правом мог бы применить этот эпиграф к себе.
Но кроме культа научного знания отец передал сыну свое историческое мировоззрение, свой интерес к процессу развития человечества. Историка Соловьева особенно привлекало срав -нительное изучение исторических явлений: он не только описывал их, но старался их осмыслить. Философ Соловьев, соз-
давший грандиозную историософическую систему и заключивший в нее историю человечества и всего мироздания, необъятно раздвинул рамки, в которых вел свое исследование его отец; но импульс и направление исходили от автора «Истории России». Аналогия между трудами отца и сына простирается ещё дальше: сын осуществил многое из того, о чем в юности мечтал отец. В своих «Записках» Сергей Михайлович сообщает: «Я с ранних лет был пылкий приверженец христианства и в гимназии ещё толковал, что буду основателем философской системы, которая, показав ясно божественность христианства, положит конец неверию». «Основателем» этой системы суждено было стать его сыну»18.
Вместе с тем, К. Мочульский настаивает на отсутствии «личной, интимной связи между отцом и сыном». Сергей Михайлович, пишет К. Мочульский, «воспитанием детей занимался мало и лично влияния на них почти не имел. Отец, вечно работающий у себя в кабинете, окруженный благоговейным молчанием всех домочадцев, казался мальчику Соловьеву чем-то далеким и священным. Он действовал на его воображение, как воплощенный символ самоотверженного труда. В его юношеских письмах к отцу не чувствуется душевной теплоты»19.
Эта очевидная неадекватность оценки К.В.Мочульского снимается в работе В. В. Сербиненко «Владимир Соловьев: Запад, Восток и Россия»20. Отмечая, что «авторитет отца в семье был исключительно высок», автор подчеркивает отсутствие со стороны отца мелочного деспотизма, терпимость даже к тем увлечениям своих детей, которые сам одобрить ни как не мог. «И в такой свободной духовной атмосфере семейной жизни почва для подлинно глубокого влияния оказалась особенно благодатной. Воздействие отца как человека и мыслителя на жизнь и творчество Вл.Соловьева трудно переоценить»21, - пишет В. В. Сербиненко.
Среди авторитетных исследователей жизни и творчества Вл. Соловьева необходимо отметить Д.Стремоухова, уделившего значительное внимание интересующей нас проблеме в работе «Vladimir Soloviev et son oeuvre messianique», изданной во Франции в 1935 году в качестве докторской диссертации. Автором уделено серьезное внимание формированию фило-
софского мировоззрения Вл.Соловьева. Д.Стремоухов внимательно прослеживает влияния, испытанные философом со стороны славянофилов, Шеллинга, Гегеля, Достоевского, Тютчева. Наряду с этим исследователь отмечает, что на всех членов семьи Соловьевых сильное воздействие оказывала личность отца, что Сергей Михайлович оказал значительное воздействие на интеллектуальное развитие Владимира Соловьева22.
С.М.Соловьев, вступив в интеллектуальную жизнь России в 40-е гг. XIX в., проявлял интерес к доктринам Шеллинга и Гегеля, идеям западников и славянофилов. Как отмечает Д.Стремоухов, в ранней молодости он был склонен к занятиям философией, искал пути примирения науки и религии и симпатии его, в целом, были на стороне славянофилов23. Эти увлечения и идеи были близки и молодому философу - Владимиру Соловьеву, чья критика славянофилов как бы продолжает идеи отца-историка, яркого и убедительного сторонника петровских реформ. Да и в целом к концептуальным расхождениям С.М.Соловьева со славянофилами во взглядах на исторический процесс весьма близок философ Вл.Соловьев, как и отец доказывавший, что национальная исключительность несовместима с христианством, которое вводит нации в семью христианских народов.
Д.Стремоухов видит явную аналогию в эволюции отца и сына по отношению к славянофильству. «Они оба начали в славянофильских кружках, - пишет исследователь, - и оба затем пошли в «Вестник Европы»»24.
Определенное сходство во взглядах отца-историка и сы-на-историософа Д.Стремоухов отмечает и по вопросу о перспективах человечества. В конце жизни, пишет исследователь, С.М.Соловьев настроен пессимистически. Его излюбленная идея состояла в том, что современное человечество представ -лялось ему больным стариком и что всемирная история внутренне закончена и нет больше исторических сил, которые могли бы обеспечить ее продолжение 25.
Как и отец, В л. Соловьев высоко ценил деятельность Юрия Крижанича - проповедника панславизма и идеи возвращения славян в лоно католической церкви,26 - отмечает Д Стремоухов. Наконец, отмечает автор, борясь за идею христи-
анского прогресса, Вл.Соловьев так же был подвержен влиянию своего отца27.
Таким образом, заключает исследователь, «существует реальное сходство между отцом-историком и сыном-философом. Именно от своего отца Владимир перенял исторический дух, который сделает из него историософа, и именно из произведений своего отца он воспримет историю своей родины. «История России» приоткрыла ему гений Петра I, и, возможно, от своего отца он воспринял некоторое недоверие к православию»28. «Мы думаем, - пишет далее Д.Стремоухов, -что более углубленный анализ позволит обнаружить между ними еще большую близость и соответствие»29.
У авторитетного историка русской философии В.В.Зеньковского находим несколько замечаний по интересующей нас проблеме. В работе «Русские мыслители и Европа» он указывает на определенное родство исторического мышления отца и сына. «Владимир Соловьев, - пишет В.В.Зеньковский, - унаследовал от своего отца чрезвычайное чувство истории, глубокое ощущение ее единства. Все мышление Соловьева проникнуто подлинным историзмом»30. Эту же мысль Зеньковский повторяет в своей «Истории русской философии». «В историософии Соловьева, заслуживающей особого изучения, есть немало замечательных и ценных идей. Недаром он был сыном выдающегося историка»31. Для Вл.Соловьева, пишет он, «все лики бытия раскрываются в истории, в развитии человечества. Это относится» столько же к этике (где Соловьев строит «Оправдание добра» в истории ), сколько и к теории познания (где овладение «смыслом» бытия осуществимо лишь благодаря раскрытию человеческого духа в историческом дей-ствовании), и к метафизике (как это с исключительной силой проявилось уже в «Чтениях о Богочеловечестве»)»32.
В обширной творческой биографии Вл.Соловьева, принадлежащей перу А.Ф.Лосева, значительное внимание уделено формированию личности В л. Соловьева, отмечено влияние семьи в качестве важнейшего фактора его интеллектуального и нравственного развития. «Обстановка ранних лет В л. Соловьева сложилась весьма благоприятно для его последующего духовного развития. Эта обстановка стала причиной глубокого инте-
реса к большим и самым широким вопросам жизни и мировоз-
33
зрения» .
А.Ф.Лосев отмечает, что многие положительные черты отца «во многом перешли и к Вл.Соловьеву»34. Исследователь усматривает определенное сходство и в исторических взглядах С.М.Соловьева и его сына-философа. «Исторический метод С.М.Соловьева, - пишет автор, - был достаточно объективен, в меру консервативен и в меру либерален. Изображаемых им царей он не очень любил, а с симпатией относился только к правителям западного направления. Любил Владимира Мономаха и особенно Петра I»35.
Отмечая пессимистические настроения Вл.Соловьева конца 90-х годов, оцениваемых философом как «тусклое и тяжкое безвременье», А.Ф.Лосев замечает, что и «С.М.Соловьев оценивал свою современность с безнадежным и горьким чувством»36.Да и сам Вл.Соловьев указывает на эту глубинную общность в оценках современности и ближайших перспектив человеческой истории.
В своей предсмертной статье «По поводу последних событий» философ писал: «Что современное человечество есть больной старик и что всемирная история внутренно кончилась, это была любимая мысль моего отца, и когда я, по молодости лет, ее оспаривал, говоря о новых исторических силах, то отец обыкновенно с жаром подхватывал: «Да в том и дело, говорят тебе, когда умирал древний мир, было кому его сменить, было кому продолжать делать историю: германцы, славяне. А теперь где ты новые народы отыщешь?» ..А когда я, с увлечением читавший Лассаля, стал говорить, что человечество может обновиться лучшим экономическим строем, что вместо новых народов могут выступить новые общественные классы, четвертое сословие и т.д., то мой отец возражал с особым движением носа, как бы ощутив какое-то крайнее зловоние. Какое яркое подтверждение своему обдуманному и проверенному взгляду нашел бы покойный старик теперь .»37.
В настоящей статье мы ограничились лишь постановкой проблемы, представляющей, как видно из проделанного анализа, значительный интерес. В круг идейных и философских источников историософии Вл.Соловьева, раскрытых и изученных
отечественными и зарубежными авторами, необходимо включить богатое и глубокое теоретическое наследие отца философа - выдающегося историка С.М.Соловьева. Эта мысль в том или ином виде присутствует практически у всех авторитетных авторов. Вместе с тем она не получила еще основательной прора -ботки в существующей литературе. Требуется углубленный сопоставительный анализ наследия обоих мыслителей, для того чтобы в полной мере оценить идейное родство философии истории Сергея Михайловича Соловьева и историософии Вл.Соловьева.
1 Бердяев H.A. Русская идея//0 России и русской философской культуре. М., 1990. С. 195.
2 Зеньковский В.В. История русской философии. В 2 т. Т.2. Ч. 1. Л.,
1991. С. 21.
3 Розанов В.В. Литературный род Соловьевых//Новое время. 1911. №
12602.
4 Величко В.Л. Вл.Соловьев. Жизнь и творения//Книга о Вл.Соловьеве. М., 1991. С. 13.
5 Там же. С. 19.
6 Радлов Э.Л. В.С.Соловьев. Биографический очерк//Соловьев
7
В.С.Собр. соч. В 10 т. Т.10. С. IX.
Лукьянов С.М. О Владимире Соловьеве в его молодые годы. Материалы к биографии. В 3 кн. Кн. 1. М., 1990. С. 234.
8 Там же. С. 147.
9 Там же. С. 234.
10 Там же. С. 236.
11 Там же. С. 244-245.
12 Там же. С. 245-246.
13 Соловьев С.М. Владимир Соловьев: Жизнь и творческая эволюция. М., 1997. С. 30.
14 См.: Мочульский КВ. Владимир Соловьев. Жизнь и уче-ние//Мочульский КВ. Гоголь. Соловьев. Достоевский. М., 1995. С. 66; Лосев А.Ф. Владимир Соловьев и его время. М., 1990. С. 7.
15 Соловьев С.М. Указ соч. С. 67.
16 Там же. С. 140-141.
17 Там же. С. 270.
18 Мочульский КВ. Указ. соч. С. 65.
19 Там же. С. 66.
20 Сербиненко B.B. Владимир Соловьев: Запад, Восток и Россия. М., 1994.- 208 с.
21 Там же. С. 6.
22См.: Stremooukhoff D. Vladimir Soloviev et son oeuvre messianique.
Strasbourg, 1935. P. 17-20. 23 Ibidem. 24Ibid. P. 19. 25Ibid. P. 18. 26Ibid. P. 137. 27Ibid. P. 199. 28Ibid. P. 19. 29Ibidem.
30 Зеньковский B.B. Русские мыслители и Европа. М., 1997. С. 126.
31 Зеньковский В.В. История русской философии. Т. 2. Ч. 1. Л., 1991. С. 65.
32 Там же. С. 21.
33 Лосев А.Ф. Указ. соч. С. 5.
34 Там же. С.7.
35 Там же.
36 Там же. С. 495.
37 Соловьев B.C. Собр. соч. Т. 10. С. 225.
К.Л.ЕРОФЕЕВА
Ивановский государственный энергетический университет «ТРЕТЬЕ ИСКУШЕНИЕ» ЗАПАДА И РОССИЯ
В «Чтениях о Богочеловечестве» В.С.Соловьев называл три исторических искушения, пройденных и проходимых христианской западной цивилизацией. Первое, по убеждению философа, состояло в исключительно внешнем принятии христианства, принятии его «по букве как внешнего, обязательного закона»1. Результатом этого Соловьев считал все известные проявления нетерпимости и насилия со стороны католической церкви : крестовые походы, преследования «еретиков» и т. п., происходившие на протяжение средневековья.
Второе искушение, по Соловьеву, связано с переходом от католицизма к протестантизму, который требует уже «личного религиозного отношения человека к Богу, личной веры без вся-
