Научная статья на тему 'СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ ОЖЕГОВ'

СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ ОЖЕГОВ Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

CC BY
2865
222
Читать
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.
iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.
Предварительный просмотр
i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Текст научной работы на тему «СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ ОЖЕГОВ»

Л. И. Скворцов СЕРГЕЙ ИВАНОВИЧ ОЖЕГОВ

Выдающийся русский языковед, доктор филологических наук, профессор С.И.Ожегов [10(23).09.1900—15.12.1964] широко известен в нашей стране и за рубежом как основоположник нового направления современной русистики - теории и практики культуры речи, как историк русского литературного языка, специалист в области терминологии, орфоэпии и орфографии, языка художественной литературы и особенно -как автор знаменитого однотомного "Словаря русского языка". Ожегов-ский словарь, вышедший в 1949-1991 гг. двадцатью тремя (!) изданиями общим тиражом свыше 7 млн. экземпляров, долгое время занимал прочные позиции наиболее авторитетного пособия и справочника по современному русскому языку, литературному словоупотреблению. Он был настольной книгой "правильной русской речи" для всех слоев населения, для каждого образованного человека. Практически он имелся в каждом доме, в любой семье, к нему обращались инженеры и учителя, журналисты и писатели, актеры театров и кино, режиссеры, дикторы радио и телевидения, студенты, школьники, домохозяйки и пенсионеры. Авторитет словаря был неколебим. "Посмотрите у Ожегова", "Справьтесь в Ожегове", "Откройте Ожегова", - советовали друг другу люди в тех случаях, когда надо было быстро получить какую-нибудь языковую справку, решить возникший острый спор, рассеять сомнения или, напротив, утвердиться в правильности своих языковых представлений. Современность, актуальность, научная достоверность, нормативно-оценочная и стилистическая определенность Ожеговского словаря, при относительной его компактности - вот основные достоинства, которые определили необычайную долговечность этой книги, намного пережившей своего составителя и творца.

Академик Л.В.Щерба, сам великий лексикограф, полагал, что "словарная работа, основанная исключительно на семантике, требует особо тонкого восприятия языка, ... совершенно особого дарования, которое по какой-то линии, вероятно, родственно писательскому дарованию (только последнее является активным, а дарование словарника -пассивным и обязательно сознательным)" (Щерба, 1940: 104).

Таким вот "особо тонким восприятием языка" в полной мере обладал С.И.Ожегов. Он был прирожденным и неутомимым лексикографом, имевшим особый вкус к этой кропотливой, трудоемкой и очень сложной работе. Тонко чувствуя структуру и семантическую материю слова, Сергей Иванович знал необычайное множество бытовых, исторических, областных и даже сугубо специальных реалий. Автору этих строк посчастливилось, например, однажды выслушать содержательную импровизированную мини-лекцию о коньячном производстве и его истории в России. Кладовые его обширной памяти хранили многое из истории науки и техники, народных промыслов, спорта, военного и театрального быта, из городского и сельского фольклора, из самых разных художественных текстов. Он все читал и всем интересовался до последних дней своей жизни.

Самый близкий и давний друг Сергея Ивановича (если не считать С.Г.Бархударова) профессор А.А.Реформатский (1900-1978) писал о нем в некрологе: "Сергей Иванович был очень цельным и своеобразным человеком. Он был русистом не только в лингвистике, но и в жизни, и в своих интересах и вкусах. Он великолепно знал русскую старину, русскую историю и этнографию. Знал и хорошо чувствовал русские пословицы и поговорки, поверья и обычаи. Прекрасный знаток русской литературы, как классической, так и современной, он никогда не расставался с книгой. А книги он читал "с карандашом", пристально и целеустремленно, о чем свидетельствуют многочисленные подчеркивания и выписки. Богатый жизненный опыт в соединении с верным чутьем и выдвинули Сергея Ивановича в первые ряды деятелей культуры речи" (Реформатский, 1965: 192).

Родился Сергей Иванович в фабричном поселке Каменное Ново-торжского уезда бывшей Тверской губернии (ныне - г. Кувшиново). Отец его, Иван Иванович (из уральских мастеровых Ожеговых), работал инженером Каменской бумагоделательной фабрики. Он был человеком обширных знаний и разносторонних интересов, открытых демократических настроений. В доме инженера И.И.Ожегова собирались передовые люди того времени, участники первой русской революции 1905 г. Бывал

там и М.Горький, приезжавший к своему другу Н.З.Васильеву (сцены из жизни кувшиновских рабочих нашли затем отражение в романе "Жизнь Клима Самгина").

Интересным человеком была и мать Сергея Ивановича - Александра Федоровна Ожегова, в девичестве Дегожская, потомственная дворянка, находившаяся в дальнем родстве с известным филологом, профессором Петербургского университета Герасимом Петровичем Пав-ским (1787-1863). Будучи прекрасно образованной, Александра Федоровна смогла многое передать своим детям - сыновьям Сергею (старшему), Борису (среднему) и Евгению (младшему). В кругу этой разночинной интеллигентной семьи, имеющей множество родных, друзей и знакомых, закладывались основы мировоззрения, формировались взгляды, воспитывалось необыкновенное трудолюбие детей Ожеговых.

Весной 1909 г. Ожеговы переезжают в Петербург, где Иван Иванович начал работать в Экспедиции заготовления государственных бумаг (ныне фабрика "Гознак"). Сергей Ожегов начинает учиться в 5-й гимназии (она располагалась на пересечении Екатерингофского и Английского проспектов). Сохранились книги, которыми награждали гимназиста Ожегова "за примерное поведение и отличные успехи". В старших классах гимназии он особенно полюбил шахматы и футбол, играл за гимназическую команду, состоял в так называемом Сокольском спортивном обществе.

Летом 1918 г. Сергей Иванович окончил гимназию и поступил на факультет языкознания и материальной культуры Петроградского университета, прослушал первые лекдии. Однако в конце 1918 г., он оставляет университет и уезжает в город Опочку к родным по линии матери. Там он, будучи по молодости лет членом партии эсэров (как многие в то время гимназисты и студенты), участвует в установлении советской власти. Затем резко порывает с эсэрами и в декабре 1918 г. записывается вольноопределяющимся в Красную Армию. Как боец-кавалерист он участвует в боях под Нарвой, Псковом и Ригой, на Карельском перешейке, затем на Украине, на врангелевском фронте. До 1922 г., Сергей Иванович служил на руководящих должностях в штабе Харьковского военного округа в Екатеринославе (ныне Днепропетровск). После окончания военных действий ему предложили путевку в военную академию, но он от нее отказался, был демобилизован и вернулся на филологический факультет Петроградского университета.

В 1926 г. он завершает обучение и по представлению своих учителей В.В.Виноградова (1894/95-1969), Б.М.Ляпунова (1862-1943) и

Л.В.Щербы (1880-1944) был рекомендован в аспирантуру Института истории литератур и языков Запада и Востока при ЛГУ. В это время он углубленно занимается изучением истории русского литературного языка, знакомится с обширным кругом древних и новых языков (в первую очередь славянских), слушает лекции проф. С.П.Обнорского(1888-1962), проф. Л.П.Якубинского (1892-1945), участвует в семинаре акад. Н.Я.Марра (1864/65-1934).

В 1927-1930 гг. Сергей Иванович Ожегов - преподаватель Высших курсов искусствознания при Государственном институте истории искусств; в 1931-1936 гг. - ассистент Ленинградского педагогического института им. М.Н.Покровского, затем доцент ЛГПИ им. А.И.Герцена.

В 1934-1936 гг. работал в Институте языка и мышления АН СССР по словарному отделу. В 1936 г. переезжает в Москву по приглашению Отдела печати ЦК ВКП(б) в связи с решением Оргбюро ЦК ВКП(б) об ускорении работы над "Толковым словарем русского языка" (под ред. проф. Д.Н.Ушакова).

В 1934 г. получил ученую степень кандидата филологических наук (без защиты диссертации, по Постановлению СНК); с сентября 1939 г. -старший научный сотрудник и зам. зав. сектором славянских языков Института языка и письменности АН СССР.

В 1941-1942 гг. Сергей Иванович руководит московской частью Института (с 1944 г. - это Институт русского языка АН СССР на Волхонке 18/2, ныне - Институт русского языка им. В.В.Виноградова РАН).

В 1950-1952 гг. исполнял обязанности ученого секретаря совета Института языкознания АН СССР. С 1952 г. - зав. сектором культуры речи Института языкознания АН СССР; с 1958 г. - зав. сектором современного русского языка и культуры речи Института русского языка АН СССР; с 1963 до конца жизни - зав. сектором культуры русской речи того же института. В 1961-1962 гг. по совместительству был заместителем директора института.

В 50-е годы в Московском государственном университете им. М.В.Ломоносова читал лекции и вел спецсеминары по истории русского литературного языка (автор программы по этому курсу для филологических факультетов университетов). Руководил подготовкой дипломников и аспирантов. В 50-60-е годы публиковал газетные и журнальные статьи, выступал в различных аудиториях с интереснейшими докладами и лекциями о путях развития русского языка в послеоктябрьскую эпоху.

С.И.Ожегов принимал деятельное участие в работе многих научных комиссий и советов, редакционных коллегий, секций и бюро. В качестве заместителя председателя вел большую работу в Комиссии по упорядочению написания и произношения иноязычных собственных имен и географических названий Академии наук, возглавлял лингвистическую группу Комиссии по наименованиям и переименованиям при Моссовете.

Доктором филологических наук он стал в 1958 г. (без защиты диссертации, по совокупности научных трудов); звание профессора получил в 1961 г., за несколько лет до смерти.

С молодых лет, с самого начала научного творческого пути и до конца жизни, судьба Сергея Ивановича была связана с выдающимся деятелем русской филологической науки, учеником акад. А.А.Шахматова Виктором Владимировичем Виноградовым (18951969). Свою аспирантскую подготовку С.И.Ожегов непосредственно проходил под руководством будущего академика (он был самым первым аспирантом молодого тогда профессора). Это не только сблизило их в научном отношении, но и сдружило лично, наложило отпечаток на дальнейшие их жизненные перипетии. Достаточно сказать, что в непростые предвоенные годы Сергей Иванович регулярно отправлял сосланному в Вятку В.В.Виноградову (по сфабрикованному "Делу славистов") многочисленные "корзины книг" для научных трудов своего учителя. (Он рассказывал мне об этом как о вполне естественном деле, хотя каждому понятно, что для этого требовалось известное мужество.)

Влияние научных идей акад. В.В.Виноградова, его складывавшейся тогда школы Сергей Иванович, по собственному его признанию, испытывал в течение всей своей жизни. В 30-е годы они вместе работали в коллективе авторов - составителей Ушаковского словаря; их тесное сотрудничество и личная дружба продолжались в период Великой Отечественной войны и в нелегкие для нашей филологии послевоенные годы (особенно во времена засилья так называемого "марровского учения" о языке), и в дальнейшем, когда В.В.Виноградов был директором Института языкознания (с 1950 г.), а затем Института русского языка АН СССР (с 1958 г.). Академик В.В.Виноградов провожал в последний путь своего ученика и соратника (в декабре 1964 г.). Он вел траурный митинг в конференц-зале Института русского языка АН СССР на Волхонке и в прощальной речи с большой теплотой говорил о Сергее Ивановиче как выдающемся деятеле русской советской лексикографии, теории и практики культуры речи, умелом организаторе филологической науки.

Научные интересы С.И.Ожегова были связаны с исследованием истории русского литературного языка, малоизученных вопросов исторической грамматики, лексикологии, орфоэпии', языка русских писателей, орфографии, фразеологии, лексикографии, теории и практики культуры русской речи.

Можно с уверенностью сказать, что вряд ли бы мог развиться в С.И.Ожегове такой самобытный и яркий талант лексиколога и лексикографа, специалиста по культуре речи, если бы он не был тонким исследователем истории русского литературного языка. Изучение родного языка в его живых социальных связях и отношениях было главным направлением научного творчества Сергея Ивановича. Разговорная русская речь во всех ее проявлениях (включая городское просторечие, жаргоны, арго и профессиональную речь) - основной объект его работ. И не случаен поэтому сам выбор исследуемых им старых авторов: И.А.Крылов, П.А.Плавильщиков, А.Н.Островский и др.

В статье об И.А.Крылове "Материалы для истории русского литературного произношения XVIII - начала XIX в." (1949) он показал, например, как этот "творец и законодатель языка" (так называли его современники) вместе с гениальным А.С.Пушкиным закладывал основы современного русского литературного языка. На примере поэтического творчества Крылова выявлен сложный процесс взаимодействия социальных и эстетических факторов, которые определенным образом влияли на характер вновь создававшейся орфоэпической системы. С.И.Ожегов установил, что Крылов шел по пути сближения стихового произношения с литературно-разговорным. В самом деле. С одной стороны, он отдает дань традиции (взрывное произношение г с немногочисленными отступлениями в пользу традиционного фрикативного звука; преобладание окающего чтения, окончание -ой в именительном-винительном падежах единств. числа прилагательных, причастий и порядковых числительных муж. рода), с другой стороны, в соответствии с художественной спецификой басни, Крылов прибегает к разговорным интонациям и другим элементам обиходно-бытовой речи, попутно допуская аканье (в умеренной петербургской манере), решительно порывает с традицией произношения ударенного е по-славянски, предпочитает русскую огласовку в стихе и т.п.

В статье "О языке купеческой комедии П.А.Плавильщикова" (1951) С.И.Ожегов ставит принципиальный вопрос о роли социальных разновидностей речи XVIII в. в становлении национальных, в частности лексико-фразеологических норм. Сущность языкового реализма Пла-

вильщикова состояла в том, что он, в отличие от некоторых драматургов XVIII в., вводивших народные элементы языка только для обнаружения социальной принадлежности персонажа, стремился с помощью речевых средств отразить характер, мысли и действия, поступки изображаемых лиц. Для Плавильщикова, пишет Сергей Иванович, "народный язык персонажей его комедий не является целью создания комических эффектов... Поэтому он совершенно отказался от натуралистического воспроизведения речевых особенностей крестьян".

В этой статье исследуются особенности словарного состава и грамматические приметы русской купеческой речи XVIII столетия, однако выводы носят широкий социолингвистический характер. С.И.Ожегов указал на близость идейных позиций Крылова и Плавильщикова, в частности, в вопросах развития национальной русской культуры.

Ряд статей П. А. Плавильщикова, помещенных в журнале И.А.Крылова "зритель", составили развернутую программу демократического русского просветительства. "Я не отрицаю, - писал Плавильщиков, - чтоб не нужно было занять чего у иностранцев; но что и как занимать? В том вся важность. Петр Великий занял у иностранцев строй воинский, но сообразовал его со свойством воинов своих. Петр Великий занял строение кораблей, но учредил флот по своему благорассмотрению и оттого превзошел своих учителей. ... Обвиняют Ломоносова, что он подражал иногда Гинтеру, но оды Ломоносова таковы, что Гинтер кажется подражателем Ломоносову" (цит. по: Ожегов, 1974: 106).

В оценке русского языка и его богатств, отмечает С.И.Ожегов, Плавильщиков развивал ломоносовские взгляды, хорошо изученные им в университетские годы под руководством известного русского филолога-грамматиста и педагога А.А.Барсова (1730-1791). По свидетельствам современников, Плавильщиков, блестяще зная и высоко ценя богатства родного языка, никогда не позволял себе прибегать к "скудости слов чужеземных" и досадовал, даже изменялся в лице, когда слышал отступления от чистоты слога. "Не стыдно ли нам, - говаривал он, - обходить чистый источник, и притом свой, наследственный, а чужие блестящие песчинки почитать золотом? Все чужое перенимать, значит своего не понимать. Вникнем только в свое собственное и найдем, чем пленяться, найдем даже и то, чем удивить самих иностранцев" (цит. по: Ожегов, 1974: 110). В области языка, как и в области культуры, Плавильщиков был последователен: надо оставаться на почве народного языка, не выходить из его круга, но поднимать народный язык на новую ступень в соответствии с новыми культурными потребностями. Ведь одно дело -

творческое понимание, "проникающее мыслями во внутренность дела", и совсем другое - слепое перенимание, рабское подражание, засоряющее живую мысль и принижающее самобытную русскую культуру.

По существу, в этой замечательной статье С.И.Ожегов заново открыл для современного читателя одно из славных русских имен - Петра Алексеевича Плавильщикова, писателя-драматурга, патриота, просветителя, деятеля русской культуры, ревностного сторонника ее самостоятельного национального развития.

Интересным начинанием, активное участие в котором принял Сергей Иванович, был подготовленный в 1948 г. во Всероссийском театральном обществе "Словарь к пьесам А.Н.Островского". По причинам чисто внешнего и идеологического порядка (проходившая в то время кампания борьбы с "космополитизмом" и закручивания идеологических гаек) он, к сожалению, не был опубликован, хотя и был набран и сверстан. Репринтное издание этого словаря вышло в свет в издательстве "Веста" (Москва) лишь в 1993 г.

Этот любопытный в различных отношениях словарь был задуман и выполнен как справочник для актеров, режиссеров и переводчиков. По составу и характеру он не полный, а дифференцированный: в него включена не вся лексика пьес Островского, а лишь то из нее, что необходимо для понимания языка драматургии Островского, стилистического и семантического ее богатства и своеобразия. Составной частью словаря стали историко-бытовые комментарии (энциклопедического характера) - пояснения и справки к соответствующим терминам, собственным именам, географическим названиям и т.п.

Историко-бытовая часть в словаре была подготовлена Н.С. и М.Г. Ашукиными (авторами известного словаря "Крылатые слова"). Историко-театроведческий раздел обеспечивал театральный критик и видный историк русского театра В.А.Филиппов (он же должен был стать общим редактором книги). Наконец, очень важная и ответственная филологическая часть словаря, связанная с собственно лексикографической обработкой всех текстов, взятых из пьес Островского, была поручена С.И.Ожегову. В сущности, он составил краткий словарь языка Островского.

В словаре объясняются старинные областные или вышедшие из употребления слова и выражения, малопонятные или вовсе непонятные для современного читателя, зрителя, актера, режиссера-постановщика и т.п. Значительный слой лексики, помещенной в словаре, принадлежит старому русскому просторечию, т.е. обиходной речи старомосковского

населения или жителей других русских городов - полукультурного купечества, мещанства, мелкого чиновничества, а также связанных с ними иных социальных слоев. Важным является то, что в "Словаре к пьесам А.Н.Островского" приведены слова и формы слов, которые отличаются от современного литературного языка по употреблению, семантике, произношению и ударению. Ведь именно они нуждаются больше всего в ис-торико-лингвистическом комментарии - во избежание возможных искажений художественного замысла А.Н.Островского при постановке его пьес на сцене в наши дни.

В аспекте проблематики истории и диалектологии славянских языков выполнена работа Сергея Ивановича "Об одной форме долженствования в русском языке" (1947). В ней автор анализирует грамматическую специфику и сферы распространения сочетаний, состоящих из двух инфинитивов, типа быть перестать, быть помириться, быть терпеть и т.п. На основе изученных материалов С.И.Ожегов пришел к выводу, что в русском языке такие сочетания пережиточны, причем они входили как одно из синонимических средств в более широкий круг разных способов выражения категории долженствования (см. сочетания типа быть убиту, быть грому и т.п.). В связи с этим высказывается интересное предположение, что во всех подобных сочетаниях инфинитив быть имел когда-то одинаковое значение, сохраняя форму имени дат. падежа.

Большое место в научном наследии С.И.Ожегова занимают вопросы культуры речи, проблемы кодификации норм современного русского литературного языка в области произношения, формо- и слово -употребления, синтаксиса и стилистики. Из публикаций по этой проблематике глубоким содержанием выделяется статья "Очередные вопросы культуры речи" (1955). В ней дается обзор основных процессов, связанных с формированием национально-языковых норм начиная с пушкинской эпохи до современности, а также определяются лингвистические задачи по сознательному научному регулированию постоянно изменяющихся, динамичных отношений между литературно-нормативными и ненормативными средствами языка. Автор подчеркивает, что любая нормализация языковых средств должна опираться на глубокое теоретическое знание специфики каждого национального языка и закономерностей его развития. В понимании языковой нормы недопустим субъективизм, а также антиисторизм. "Языковая норма, - подчеркивает Сергей Иванович, - не статистическое явление, ибо распространенной и часто повторяющейся в языке может быть, как известно, и ошибка. ... Языко-

вая норма есть исторически обусловленный факт, проявление исторических закономерностей развития языка и типических для каждой эпохи тенденций развития, поддержанное и одобряемое обществом в его языковой практике. Отсюда следует, что норма - это совокупность наиболее пригодных ("правильных", "предпочитаемых") для обслуживания общества средств языка, складывающаяся как результат отбора языковых элементов (лексических, произносительных, морфологических, синтаксических) из числа сосуществующих, наличествующих, образуемых вновь или извлекаемых из пассивного запаса прошлого в процессе социальной, в широком смысле, оценки этих элементов" (Ожегов, 1974: 259-260).

В конце статьи говорится о том, что забота о культуре речи не является уделом только специалистов-филологов. Разработка проблем культуры речи интересует всех говорящих, независимо от их специальности, и должна вестись с учетом мнений, оценок и пожеланий самих носителей языка - нашей общественности. При этом автор делает весьма важную оговорку: "Но для того, чтобы эти пожелания имели конструктивный характер, необходима широкая научная пропаганда принципов разумной нормализации литературной речи, пропаганда научных методов этой нормализации, а также самих норм, разъяснение подчас ошибочных, но имеющих хождение представлений о развитии языка и о факторах, влияющих на установление норм" (Ожегов, 1974: 276). По глубокому убеждению С.И.Ожегова, вопросы повышения культуры речи должны решаться не с позиций субъективной оценки, а на основе исследования исторических закономерностей и тенденций развития литературного языка.

До конца жизни Сергей Иванович возглавлял созданный им Сектор культуры русской речи (сначала в рамках Института языкознания АН СССР, а затем - в Институте русского языка АН СССР). Он был инициатором создания и главным редактором серийного академического сборника "Вопросы культуры речи" (1955-1967, вып. 1-8). Материалы этого издания, труды сотрудников сектора и приглашенных специалистов сыграли заметную роль в развитии теории русской речевой культуры нашего времени.

С.И.Ожегов был уверен в том, что высокая культура речи является одним из важнейших условий повышения общей культуры широких народных масс, и прилагал много усилий для создания обширной научно-теоретической базы для нормализаторской практической деятельности. Активное участие принимал он в деятельности Комиссии по орфографии

(1948, 1962). Он был сторонником планомерной, настойчивой и длительной работы в области культуры речи, неустанно и терпеливо разъяснял Сергей Иванович вред как пуристического стремления законсервировать живой язык, закрепив его в некоторых застывших формах, так и попыток антинормализаторов объявить весь язык нормативным, передав его во власть речевой стихии. Мягкий и доброжелательный по природе, он был тверд и непримирим, когда дело касалось научной принципиальности, добросовестности и объективности, когда речь шла о судьбах родного языка, о судьбе русской культуры.

Без преувеличения можно сказать, что С.И.Ожегов заложил фундамент культуры русской речи как самостоятельной лингвистической дисциплины. При этом он не жалел времени и сил для пропаганды научных лингвистических знаний, для просветительской деятельности. Его содержательные статьи и заметки в газетах и журналах, доклады и беседы в широких аудиториях всегда находили живой отклик благодарных читателей и слушателей. С ним постоянно советовались, у него консультировались люди самых разных профессий. В области литературных норм, языковой правильности, в вопросах лексики, грамматики, орфоэпии или орфографии научное мнение С.И.Ожегова всегда было одним из самых авторитетных.

Горячий и верный поклонник научного таланта С.И.Ожегова писатель К.И.Чуковский в скорбной заметке-прощании отмечал важную особенность Ожегова-нормализатора: "Испытывая сильнейший напор и со стороны защитников штампованной, засоренной речи, и со стороны упрямых ретроградов-пуристов, Сергей Иванович Ожегов не уступил никому. и это вполне закономерно, ибо главное свойство его обаятельной личности - мудрая уравновешенность, спокойная, светлая вера в науку и в русский народ, который отметет от своего языка все фальшивое, наносное, уродливое. Эмоциям испуганных пуристов он противопоставлял спокойное, трезвое, строго научное понимание внутренних законов языкового развития. Этому пониманию учил он и нас, писателей, в своих статьях, публичных выступлениях, - и, прощаясь с ним, мы все, болеющие о родном языке, не можем не выразить ему своей благодарности" (Чуковский, 1964).

Проведенные С.И.Ожеговым глубокие и оригинальные социолингвистические исследования нашли отражение в ряде его статей, заметок и докладов 50-60-х годов: "Основные черты развития русского языка в советскую эпоху" (1951); "Из истории слов социалистического общества" (1952); "Русский язык и советская культура" (1957); "Новый этап

исторического развития русского литературного языка" (1960); "О формах существования современного русского языка" (1962) и др.

Закономерным итогом этой большой работы явилось выдвижение С.И.Ожеговым научной социолингвистической проблемы "Русский язык и советское общество". С конца 50-х годов она стала одной из главных тем в научно-исследовательском плане института русского языка АН СССР. Организация этой работы и начало ее проходили под руководством С.И.Ожегова, а закончена она была большим коллективом специалистов уже несколько лет спустя после его кончины (см. "Русский язык и советское общество. Социолого-лингвистическое исследование". Тт. М., 1968).

В обширном проспекте коллективной работы "Русский язык и советское общество" (1962) С.И.Ожегову принадлежит один из основных разделов - "Лексика", где содержится ряд смелых, новаторских идей в области изучения лексической системы современного русского языка и происходящих в нем живых процессов. Здесь Сергей Иванович, в частности, выдвинул уточненную периодизацию развития русского языка в советскую эпоху, коснулся проблемы "перспективной диалектологии" (как части перспективной, или проспективной, социолингвистики, занимающейся вопросами прогнозирования языкового развития,), более подробно, чем прежде, обосновал понятие "обиходно-разговорной речи" как одной из влиятельнейших форм современного национального языка, описал ее состав и структуру, проследил историю перехода ряда слов и выражений из круга социально ограниченного употребления или из территориальных говоров в общую русскую речь (запросто, сравняться, признать, запороть, переживать, вояж, богадельня и многие другие).

В широком круге лингвистических интересов С.И.Ожегова центральное место занимала лексикография. Словарное дело, составление и редактирование словарей - вот та сфера научной деятельности Сергея Ивановича, в которой он оставил заметный и неповторимый, чисто "ожеговский" след. Можно уверенно заявить, что не было в 50-60-е годы ни одного мало-мальски заметного лексикографического труда, в котором С.И.Ожегов не принимал бы участия - либо как редактор (или член редколлегии;, либо как научный консультант и рецензент, либо как непосредственный автор-составитель.

Он был членом редколлегии "Словаря современного русского литературного языка" АН СССР в 17-ти томах (М.-Л., 1948-1965) с 6-го по 17-й том включительно. Он - автор-составитель и член редколлегии

академического "Словаря языка Пушкина" в четырех томах (М., 19561961).

Совместно с С.Г.Бархударовым и А.Б.Шапиро он редактировал "Орфографический словарь русского языка" АН СССР (с 1-го по 12-е издание включительно); редактировал (совместно с Р.И.Аванесовым) словарь-справочник "Русское литературное произношение и ударение" (изд. 2-е, М., 1959); был инициатором создания и редактором академического словаря-справочника "Правильность русской речи" (1-е изд. -1962, 2-е изд. - 1965), одним из авторов-составителей которого является автор настоящей статьи.

До конца жизни Сергей Иванович был заместителем председателя Словарной комиссии Отделения литературы и языка АН СССР, а также членом редколлегии знаменитых "Лексикографических сборников".

Деятельность С.И.Ожегова по составлению словарей началась в конце 20-х годов в Ленинграде, когда он активно включился в редактирование "Словаря русского языка" АН СССР (1895-1937, издание не было завершено). Том 5-й, вып. 1, "Д - деятельность" этого словаря полностью составлен и отредактирован им одним.

С 1927 по 1940 г., сначала в Ленинграде, а с 1936 г. - в Москве, Сергей Иванович участвовал в составлении "Толкового словаря русского языка", первенца советской лексикографии. Этот словарь под редакцией проф. Д.Н.Ушакова (Ушаковский словарь) вышел в свет в 1935-1940 гг. в четырех томах и воплотил в себе лучшие традиции русской науки, лексикографические идеи и принципы И.А.Бодуэна де Куртенэ (18451929), А.А.Шахматова (1864-1920), Л.В.Щербы (1880-1944). В его составлении приняли участие замечательные языковеды: В.В.Виноградов, Г.О.Винокур (1896-1947), Б.А.Ларин (1893-1964), Б.В.Томашевский (1890-1957), каждый из которых внес заметный и неповторимый вклад в это большое общекультурное, а не только чисто филологическое дело.

С.И.Ожегов был одним из основных составителей "Ушаковского словаря", правой рукой главного редактора, фактически соредактором и научно-организационным "движителем" всей работы (по признанию самого Д.Н.Ушакова). Из общего объема словаря в 435 печатных листов Сергей Иванович подготовил более 150 листов (свыше 900 страниц книжного словарного текста!). Совместно с Д.Н.Ушаковым и Г.О.Винокуром он осуществил редактирование II, III, IV томов словаря.

Продолжая лучшие традиции отечественной академической лексикографии, "Толковый словарь русского языка" под редакцией проф.

Д.Н.Ушакова соединил идеи строгой научности академических словарей с массовой доступностью практического словаря-справочника. Детальной разработкой стилистических и грамматических помет, образцовостью и строгой нормативностью включаемого богатого лексического и фразеологического материала он утверждал опору на литературный язык "от Пушкина до Горького".

Во вступительной статье "От редакции" подчеркивалось: "Составители старались придать словарю характер образцового, в том смысле, чтобы он помогал усвоить образцовый, правильный язык, а именно, большое внимание обращено в нем на нормативную сторону: правописание, произношение, ударение слов, грамматические указания, полезные для русских и нерусских, указания на сферу употребления слов, тлеющие практическое значение для ищущих стилистического руководства..; кроме того, самый анализ значений и оттенков значений слов, бывший предметом особой заботливости составителей и более детальный, чем в старых академических словарях и в словаре Даля, дает материал не только для теоретического изучения русской лексики, но, главное, для практического - с целью сознательного употребления в речи того или иного слова".

Осуществить все эти поставленные задачи' по отношению к русскому литературному языку 20-30-х годов XX в. было крайне непросто. В послереволюционную эпоху в нем произошли значительные количественные и качественные изменения: пополнился и видоизменился словарный состав, уточнились смысловые и стилистические характеристики многих слов и выражений; с появлением новой интеллигенции (из рабочих и крестьян) существенно менялся состав активных носителей литературного языка.

В результате этих объективных процессов традиционные нормы устной и письменной речи испытывали определенные колебания; описывать и закреплять их в словарном порядке было нелегко. От авторов словаря требовался огромный такт, соединенный с глубокими знаниями и тонким языковым чутьем и вкусом. Со всем этим они блестяще справились.

Выход в свет "Толкового словаря русского языка" под редакцией проф. Д.Н.Ушакова явился событием большого научного, общественного и культурно-просветительского значения. Это был первый лексикографический опыт, отразивший с достаточной полнотой русскую лексику и фразеологию 20-30-х годов XX столетия. Ушаковский словарь оказал большое влияние на всю русскую толково-нормативную лексикографию

последующих десятилетий и на становление словарного дела в национальных советских республиках.

Участие в группе авторов-составителей Словаря Ушакова было большой научной школой для С.И.Ожегова. В 1939-1940 гг. на базе этого словаря он (по поручению Д.Н.Ушакова) создает Типовой словник для русско-национальных словарей объемом в 70 печатных листов. Создание этого словника фактически было начальным этапом в истории однотомного Ожеговского словаря.

Мысль о кратком толковом словаре давно волновала Сергея Ивановича, но лишь с завершением гигантской эпопеи по составлению (и изданию) "Ушаковского словаря" этот замысел получил вполне реальную базу. Конечно, работа над однотомным словарем была облегчена наличием четырехтомного "Толкового словаря русского языка", но вместе с тем она имела свои особенности, а подчас и совсем иные задачи. Это никак не мог быть "сокращенный Ушаков" или "краткий Ушаков": ведь в рамках одного тома надо было с достаточной полнотой отразить основной (активный, употребляемый) состав лексики современного русского языка; включить в него наиболее важные неологизмы; выработать компактную структуру словарной статьи, определить принципы экономной подачи: иллюстративного материала. Необходимо было также учесть и новые научные достижения в области лексикологии, лексикографии, орфоэпии, грамматики, стилистики, фразеологии, словообразования и т.п.

В самом конце 30-х годов возникла инициативная группа по созданию "Малого толкового словаря русского языка". На заседании 10 июня 1940 г. была образована редакция, в которую вошли Д.Н.Ушаков (главный редактор), С.И.Ожегов (зам. главного редактора), Г.О.Винокур и Н.Л.Мещеряков. Редакция поручила С.И.Ожегову выработать план издания, определить объем и структуру словаря, сроки подготовки и т.п. К осени 1940 г. Сергей Иванович подготовил План издания "Малого толкового словаря русского языка", состоящий из 21 пункта (хранится в Архиве РАН, Фонд 1516). По этому Плану предполагалось, что Малый словарь "предназначается для широкого читателя и является нормативным: он должен быть пособием для изучения современной правильной литературной русской речи". В словарь должно было войти примерно 60 тыс. слов; общий его объем планировался в пределах 120 авт. листов в одном томе. Состав словника (который предстояло еще уточнить в процессе работы) призван был отразить "основной лексический состав литературного языка с включением наиболее существенных

разновидностей устной и письменной речи". В основу Малого словаря предполагалось положить словник "Ушаковского словаря" (с известными сокращениями), а всю работу закончить в 1942 г.

Начавшаяся война и другие обстоятельства ломают все намеченные планы и далеко отодвигают сроки завершения работы: в 1942 г. умирают Д.Н.Ушаков (в Ташкенте) и Н.Л.Мещеряков (в Казани); в 1947 г. в Москве скончался Г.О.Винокур. И лишь через четыре года после окончания войны, в самом начале 1949 г., выходит в свет 1-е издание однотомного "Словаря русского языка", составленного С.И.Ожеговым (при участии Г.О.Винокура и В.А.Петросяна), под общей редакцией акад. С.П.Обнорского. Словарь Ожегова начинает свою замечательную жизнь.

Ожеговский словарь выдержал шесть прижизненных изданий и неоднократно переиздавался в зарубежных странах (репринтно). Популярность его начала быстро расти сразу же после выхода в свет. В 1952 г. вышло репринтное издание в Китае; вскоре последовало такое же издание в Японии. Он стал настольной книгой-справочником для многих тысяч людей во всех уголках земного шара, где изучают русский язык. За пределами России сегодня нет, в сущности, ни одного специалиста-русиста, не знакомого с именем С.И.Ожегова и с его словарем. Последней по времени данью мировой признательности ему стал "Новый русско-китайский словарь", вышедший в Пекине в 1992 г. Его автор Ли Ша (русская по происхождению, давно живущая в Китае) скрупулезно, слово в слово перевела на китайский язык весь "Словарь русского языка" С.И.Ожегова.

В процессе составительской, авторской работы над однотомным нормативным словарем русского языка перед С.И.Ожеговым встал целый ряд вопросов, требовавших теоретического и практического разрешения.

Во-первых, это проблема стилистических помет, их критического отбора из довольно дробной системы "Ушаковского словаря" (более 30), с учетом динамического изменения экспрессивно-стилистической окраски слов и выражений. Во-вторых, проблема полисемии слов, структуры толкований (с непременным адекватным отражением живых тенденций и объективных процессов семантических изменений). В-третьих, вопросы, связанные с подбором примеров-цитат, принципом их краткости и вместе с тем представительности и убедительности. Наконец, в-четвертых, предстояло значительно обновить весь "ушаковский" словник, включив в него новые слова и словосочетания, а также новые значения или оттен-

ки значений и т.п. Эта последняя задача прямо связывалась с типом однотомного издания, призванного оперативно отражать новые явления в жизни языка.

В решении всех этих вопросов, в успешном преодолении трудно -стей, возникавших перед автором однотомного словаря, во всем блеске проявилось особое чувство слова, присущее Сергею Ивановичу, его тонкое восприятие живого языка, умение точно и строго объективно оценивать происходящие в языке процессы.

Следует особо отметить, что в повседневной работе Ожегова-лексикографа теория и практика шли всегда рука об руку. Теоретические принципы современной нормативной лексикографии нашли отражение во многих публикациях Сергея Ивановича: "Советские словари" (1946); "О структуре фразеологии" (1957); "О крылатых словах" (1957); предисловие "От редакции" в кн.: Правильность русской речи" (1962, 1965) и др. Среди этих работ большой теоретический интерес представляет статья "О трех типах толковых словарей современного русского языка" (1952), сохраняющая свою актуальность и в наши дни. В ней представлен очерк . истории русской советской лексикографии. Автор отмечает, что в послеоктябрьский период на основе богатого опыта дореволюционной лексикографии в стране создавались новые словари русского литературного языка, отражающие изменения в лексике под влиянием как революционных событий, так и в связи с дальнейшими преобразованиями общественной жизни. Эти новые нормативно-толковые словари в зависимости от принятых составителями теоретических и практических установок, а также от объема и характера фиксируемой лексики С.И.Ожегов распределил по трем основным категориям (группам): большой словарь, охватывающий лексику современного русского литературного языка в широкой исторической перспективе, т.е. от начала XIX в. (сюда он относил 17-томный академический "Словарь современного русского литературного языка"), средний словарь, охватывающий лексику современного русского литературного языка во всем ее стилистическом многообразии, но ограничивающий разряды слов пассивного запаса (сюда он относил 4-томный "Толковый словарь русского языка" под ред. Д.Н.Ушакова); краткий словарь популярного типа, стремящийся к активной нормализации современной литературной речи (сюда он относил свой однотомный "Словарь русского языка").

В первом издании Словарь Ожегова содержал чуть более 50 тыс. слов; во втором, исправленном и дополненном, издании (1952) - 52 тыс. слов; а в четвертом, также исправленном и дополненном, издании (1960)

- около 53 тыс. слов. Практически это две трети объема словника четырехтомного Словаря Ушакова (85 тыс. 289 слов). По сравнению с последним в Словаре Ожегова отсутствуют редкие термины, исключены малоупотребительные в общей речи иностранные слова, а также многие областные, просторечные и арготические элементы.

Экономия места в однотомнике достигалась за счет компактной подачи значений, а также путем введения частичного гнездования (например, при слове дом приводятся в той же статье - домик, домок, домишко, домина, домище, прилагательное домовитый и т.п.). В отличие от "Ушаковского словаря", в котором толкования слов иллюстрируются примерами из русской художественной литературы и публицистики (около 400 авторов), в Ожеговском словаре приводятся так называемые речения - составленные самим автором короткие фразы, типичные сочетания слов, а также образные выражения, пословицы и поговорки. Сокращение объема словника "Ушаковского словаря" сочеталось в однотомнике с большой работой автора по учету новых слов и значений, вошедших в активный речевой обиход как в военные годы, так и в послевоенное время, с уточнением их стилистических характеристик.

От издания к изданию Сергей Иванович перерабатывал свой словарь, стремясь как можно лучше отразить в его рамках современное актуальное литературное словоупотребление, сделать более строгой нормативную сторону подачи материала и тем самым усовершенствовать его как универсальное пособие по культуре русской речи. Уточнялась система грамматических и стилистических помет, обновлялся и пополнялся словник. Однако при всех этих необходимых изменениях (отражавших кроме всего прочего новые достижения лексикографической науки и теории общего языкознания) по своей структуре, составу, ха и творческую мысль автора-составителя.

До последних дней жизни Сергей Иванович неустанно работал над совершенствованием своего детища. В марте 1964 г., будучи уже тяжело больным, он подготовил официальное письмо-обращение в издательство "Советская энциклопедия", в котором заявлял: "В 1964 году вышло новое, стереотипное издание моего однотомного "Словаря русского языка"... Я нахожу нецелесообразным дальнейшее издание Словаря стерео -типным способом. Я считаю необходимым подготовить новое, переработанное издание. Предполагаю внести ряд усовершенствований в Словарь, включить (в него) новую лексику, вошедшую за последние годы в русский язык, расширить фразеологию, пересмотреть определения слов,

получивших новые оттенки значения, усилить нормативную сторону Словаря".

Осуществить этот замысел Сергей Иванович не успел: в декабре того же 1964 г. его не стало...

В 1968 и 1970 гг. вышли 7-е и 8-е стереотипные издания Словаря Ожегова. А начиная с 9-го издания (1972) он выходил под редакцией Н.Ю.Шведовой (в подготовке этого первого посмертного издания, исправленного и дополненного, принял участие автор этих строк). От издания к изданию словник его увеличивался к достиг в 21-м издании 70 тыс. слов. В 1990 г. АН СССР присудила "Словарю русского языка" С.И.Ожегова премию имени А.С.Пушкина.

В 1991 г. вышло 23-е издание Ожеговского словаря, которому едва ли не суждено было стать последним: как книга одного автора-составителя он прекратил свое существование. В 1992 г. под грифами Института русского языка им. В.В.Виноградова РАН и Российского фонда культуры выходит с измененным названием книга уже двух авторов-составителей: С.И.Ожегов, Н.Ю.Шведова. "Толковый словарь русского языка". (К настоящему времени вышло пять или шесть изданий этой книги.)

Следует со всей определенностью сказать, что издаваемый ныне однотомный словарь Ожегова-Шведовой (в научной печати его называют СОШ), вопреки заверениям автора "Предисловия" Н.Ю.Шведовой, во многом отступает от принципов, сформулированных самим Сергеем Ивановичем Ожеговым в статье "О трех типах толковых словарей современного русского языка" в отношении краткого словаря. Это относится и к составу словника (с обилием неоправданных специальных терминов и архаизмов), и к характеру толкования однотипного материала (см. разнобой в подаче общественно-политической лексики, этнонимов, названий религиозных течений и т.п.), и к явно ненормативной (почти обсценной) лексике, включаемой в корпус словаря, в явном противоречии с п. 2 §2 "Сведений, необходимых для пользующихся словарем" (составленных, заметим, в свое время самим С.И.Ожеговым).

В настоящем своем виде Ожеговско-Шведовский словарь, в сущности, перестал отвечать требованиям массового пособия по культуре речи, нормативному словоупотреблению. Составитель-соавтор (бывший редактор) нарушает волю и замысел С.И.Ожегова, отказываясь от решения задач, четко сформулированных им в предисловии "От автора" в последнем прижизненном издании Словаря Ожегова: "Автор стоит на той точке зрения, что современный русский язык (...) представляет со-

бой, по сравнению с языком XIX и начала XX века, новый этап в историческом развитии русского литературного языка. Это позволяет в настоящем издании сделать более строгой нормативную сторону словаря, усовершенствовать его как пособие по повышению культуры речи" (изд. 4-е, испр. и доп., 1960). Этого предисловия "От автора" в Ожеговско-Шведовском словаре, конечно же, нет.

И, наконец, в словаре Ожегова-Шведовой нарушается принцип краткости и компактности однотомного словаря. По объему словника, количеству всех включенных в него слов и выражений (80 тыс.) он приближается, скорее, к среднему типу, по классификации самого Сергея Ивановича. Он сопоставим в этом отношении с "Ушаковским словарем" или с академическим "Словарем русского языка в четырех томах. В сущности, это какой-то новый, промежуточный тип словаря - между кратким однотомным и средним четырехтомным. Условно его можно было бы назвать "двухтомником в одном томе".

И уж, конечно, крайне неудачно новое название. "Толковый словарь русского языка" дает повод для возрождения застарелых мифов и ярлыков типа "сокращенный Ушаковский словарь", "Ожегов - это краткий Ушаков" и т.п. Почему не хватило такта и фантазии назвать как-то иначе?

Вообще есть какая-то мистика в том, что разного рода личные невзгоды преследовали Сергея Ивановича при жизни и продолжаются, как мы видим, и после смерти. Кое-кто из современников-завистников отказывал ему в подлинной учености: что это за наука "культура речи"? И какой, мол, это ученый, если у него нет монографий? (Появившаяся через десять лет после его смерти книга "Лексикология. Лексикография. Культура речи". М., "Высшая школа", 1974 г., оказалась на деле "томов премногих тяжелей" и надежно служит вузовским пособи Т4амилию ("Как Даль! Нескромно!").

На подобные несправедливые и вздорные упреки Сергей Иванович никогда не отвечал, следуя пушкинскому принципу "не оспоривать глупца". Заметим, однако, что с такого рода наветами выступали, как правило, те "специалисты" и "исследователи", у кого за душой не было и намека на какой-либо научный труд, хотя бы в чем-то сравнимый с фундаментальным Ожеговским словарем. А сам Сергей Иванович спасался от этого "своей удивительной простотой и добротой, окрашенной мягким юмором" (Реформатский, 1965: 192).

Незабываем сам облик этого обаятельного человека, интереснейшего собеседника, остроумного рассказчика, внимательного и заинтересованного слушателя, острого к умелого полемиста.

Я помню, как, желая похвалить нас, молодых сотрудников, он всегда говорил: "Замечательно!" или "Прекрасно!" - немного нараспев и слегка ("по-петербуржски") грассируя. Надо сказать, что на подобного рода похвалы он был необыкновенно щедр.

Интеллигентная мягкость, которая, как уже отмечалось, при необходимости сочеталась с принципиальной твердостью (особенно в вопросах науки), составляла душевную основу Сергея Ивановича и находила выражение в манерах поведения, в всегда стремительной и легкой походке. Юношеский азарт, пыл души и увлеченность работой, притягательную силу "электрического" взгляда глубоких карих глаз он пронес через всю жизнь. Он никогда не отрывался от "злобы дня", всегда был в гуще событий (в том числе общественно-политических и международных), остро ощущал актуальные потребности современной филологической науки, направленные на непосредственное служение обществу, и прививал это чувство своим ученикам и единомышленникам.

Имя Сергея Ивановича Ожегова давно вписано отдельной и важной строкой в историю русской (и мировой) лексикографии, в русскую национальную культуру и русское просветительство XX в. А Словарь Ожегова останется надежным свидетелем языка советской эпохи и послужит (и уже служит!) источником для многих интереснейших лингвистических исследований.

Видимо, начавшееся столетие должно ознаменоваться появлением нового однотомного словаря русского языка, по возможности зеркально отображающего в целостном многообразии языковой дух новой эпохи, нового - внешнего и внутреннего - состояния народа, носителя языка, новых представлений народа, нации о себе и окружающем мире (с соответствующими оценками этих представлений), обновленного общественного вкуса, уровня национального самосознания, наконец. Кто будет этим новым Ожеговым и каким будет однотомный словарь XXI в. ("новый Ожегов") - покажет время.

Что касается судьбы однотомного "Словаря русского языка" Сергея Ивановича Ожегова, то эта великая книга навсегда останется рукотворным памятником ее создателю - словарнику от Бога, талантливому лексикологу, историку русского литературного языка, тонкому и прозорливому стилисту-нормализатору, умелому и плодотворному организатору отечественной филологической науки.

Литература

Реформатский А.А. Сергей Иванович Ожегов (Некролог) // ИАН СЛЯ. - М., 1965. - № 2. - С. 192-193.

Чуковский К.И. Памяти С.И.Ожегова // Лит. газета, 22 дек. 1964 г.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Щерба Л.В. Опыт общей теории лексикографии // ИАН СЛЯ. - М., 1940. - № 43. - С. 89-117.

Основные работы С.И.Ожегова

Ожегов С.И. Словарь русского языка: Изд 1. - М., 1949. - 968 с., Изд. 23. - М., 1991. -916 с.

Ожегов С.И. Материалы для истории русского литературного произношения XVIII - нач. XIX в. // Материалы и исследования по истории русского литературного языка. - М., 1949. - Т. I. - С. 51-68.

Ожегов С.И. О языке купеческой комедии П.А.Плавильщикова // Материалы и исследования по истории русского литературного языка. - М., 1951. - Т. 2. - С. 55-93.

Ожегов С.И. Основные черты развития русского языка в советскую эпоху // Изв. АН СССР. ОЛЯ. - М., 1951. - Т. 10, Вып. 1. - С. 22-36.

Ожегов С.И. Из истории слов социалистического общества // Доклады и сообщения Института языкознания АН СССР. - М., 1952. - Т. 1. - С. 67-76.

Ожегов С.И. О трех типах толковых словарей современного русского языка // Вопр. языкознания. - М., 1952. - № 2. - С. 85-104.

Ожегов С.И. Вопросы культуры речи // Вестн. Акад. наук СССР. - М., 1953. - № 10. -С. 11-22.

Ожегов С.И. Вопросы лексикологии и лексикографии // Труды Ин-та яз. и лит. Латв. ССР. - Рига, 1953. - Т. 2. - С. 107-122.

Ожегов С.И. Об упорядочении русской орфографии // Рус. яз. в шк. - М., - 1954. - № 5. - С.41-43.

Ожегов С.И. Очередные вопросы культуры речи // Вопр. культуры речи. - М., 1955. -Вып. 1. - С. 5-33.

Ожегов С.И. О структуре фразеологии: (В связи с проектом фразеологического словаря русского языка) // Лексикографический сборник. - М., 1957. - Вып. 2. - С. 31-53.

Ожегов С.И. Лексика // Русский язык и советское общество. Проспект: (Материалы Всесоюз. конф., посвящ. закономерностям развития лит. яз. народов СССР в сов. эпоху). - Алма-Ата, 1962. - С. 5-22.

Ожегов С.И. Лексикология. Лексикография. Культура речи: Учеб. пособие для вузов / Вступ. статья и коммент. Л.И.Скворцова. - М., 1974. - 352 с. [важнейшие работы С.И.Ожегова].

Библиографию трудов С.И.Ожегова:(1946-2001) см. Словарь и культура русской речи: К 100-летию со дня рожд. С.И.Ожегова. - М., 2001. - С. 555-557.

Основные работы о С.И.Ожегове

Бельчиков Ю.А. Сергей Иванович Ожегов: (К столетию со дня рождения) // шк. - Рус. яз. в шк. - М., - 2000. - № 5. - С. 92-96.

Булахов М.Г. Ожегов Сергей Иванович // Булахов М.Г. Восточно-славянские языковеды: Биобиблиогр. словарь. - Минск, 1977. - Т. 3. - С. 111-118.

Никитин О.В. Сергей Иванович Ожегов // Моск. журнал. - М., 1999. - № 8. - С. 26-35.

Ожегов С.С. Отец // Дружба народов. - М., 1999. - № 1. - С. 205-217.

Реформатский А.А. Памяти Сергея Ивановича Ожегова (1900-1964) // Вопр. культуры речи. - М., 1965. - Вып. 6. - С. 3-5.

СкворцовЛ.И. С.И.Ожегов - М., 1982. - 112 с.

Скворцов Л.И. Сергей Иванович Ожегов (1900-1964) // Отечественные лексикографы XVП-XX вв. - М., 2000. - С. 315-332.

Скворцов Л.И. Сергей Иванович Ожегов - человек и словарь // Вопр. языкознания - М., 2000. - № 5. - С. 81-92.

Словарь и культура русской речи: К 100-летию со дня рожд. С.И.Ожегова. (Сб. статей). -М., 2001 - 550 с.

i Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.