CC BY
18Учет записки Тавршського нацюнального утверситету iM. В. I. Вернадського.
Серiя: Фiлологiя. Соцiальнi комунжаци. - 2012. - Т. 25 (64), № 2 (1). - С. 115-120.
УДК 811.163.41 '3 73.4
СЕРБСКИЕ И ЧЕРНОГОРСКИЕ УСТОЙЧИВЫЕ СРАВНЕНИЯ С АНТОНИМИЧНЫМИ ПЛАНАМИ СОДЕРЖАНИЯ И ВЫРАЖЕНИЯ
Кузнецова Ирина Чувашский государственный педагогический университет им. И. Я. Яковлева,
Чебоксары, Россия
В статье на материале сербского и черногорского языков рассматриваются устойчивые сравнения с антонимичными планами содержания и выражения. В некоторых случаях предлагается их этимология. Ключевые слова: фразеология, устойчивые сравнения, антонимия, этимология.
Интерес к феномену языковой игры (ЯИ) не случаен. Он связан с ее разными проявлениями в художественной литературе, разговорной речи, текстах рекламы, языке СМИ. Изучается ЯИ и в мини-текстах (паремиях, фразеологизмах). Различные способы реализации ЯИ с помощью средств, соотносимых с определенным уровнем системы языка, встречаются и в устойчивых сравнениях (УС). На фонетическом уровне приемы ЯИ часто основаны на звуковом повторе: серб. ирон. фин као да си из Финске, фин као Финац (фин 'вежливый', Финац 'финн'). На лексическом уровне это каламбуры, связанные с парадигматическими отношениями (полисемией, паронимией, омонимией, антонимией). Так, серб. УС ри]етко као би]ела врана содержит оксюморон - прием, основанный на абсурде, соединении слов, выражающих несовместимые понятия. В рамках УС приемы ЯИ могут сочетаться: в серб. леп ]е као леп на плоту омоформы леп 'красивый, изящный' и 'замазка, штукатурка' - одинаково звучащие разнокорневые слова. В этом примере, в отличие от двух первых, где компаративная часть (КЧС) усиливает значение признака, положенного в основание сравнения (ОС), ЯИ создается и за счет антонимии планов содержания и выражения.
ЯИ проявляется в невозможности существования описываемой в УС ситуации: серб. среНан као пас у ХришНанскоj цркви; ч.-г. дочекаше га ка пса у цркву мотивированы тем, что собаку нельзя пускать в церковь, ибо в христианской перспективе псы ассоциируются с язычниками и вообще иноверцами; компоненты КЧС противопоставлены (нечистое животное и церковь как чистое пространство) [3, с. 104-105]. Столкновение в микро-контексте УС «нечистого» животного и «чистого, христианского» понятия, не просто исключающего скоромную пищу, но и связанного со сферой духовного, усиливает экспрессию серб. зна стид као ку]а /сучка/ за пост (ср. с рус. Постись духом, а не брюхом!). Подобное противопоставление известно другим языкам, но встречается в УС иного смыслового плана: укр. (подобрШав) як вовк у тст; чеш. dba jako pes postu 'совсем
не заботится'; zna pust jako pes sobotu 'не постится'; drzi slovo jako pes pust 'о необязательном человеке'. В два этапа формируется и семантика серб. je име cmoju (од воле му) као Шокцу пост; npuju (годи) као Шокцу пост, где «нечистым» предстает иноверец: шокац - представитель малой славянской этнической группы динарского происхождения, говорящий на штокавско-икавском диалекте, католик; название, которое дают православные всем католикам. Помимо религиозно-мифологического подтекста (в условиях христианско-языческого двоеверия народная демонология приравнивала иноверцев и инородцев к нечистой силе) эти УС имеют реальную основу: в отличие от православной традиции, исключающей из рациона на время постов и рыбу [6, с. 303], в католичестве ограничений на ее употребление нет. Ср. с болг. бегам като протестанин от пост, которое мотивировано тем, что протестанство (кроме англиканства) отрицает посты и не признает связанных с ними ограничений в пище [4, с. 170]. Серб. то ти се зна као Лацману божиЬ несколько отличается образностью: в КЧС антонимичны чужак, иноверец, выходец из Западной Европы и православное Рождество. Внутренняя форма антонимична значению УС.
Многие приемы ЯИ в сфере фразеологии связаны с антонимией (оксюмороном, антитезой). Часть фразеологизмов (ФЕ) базируется на алогизме, часть - на абсурде; «разграничение алогизма как нарушения законов логики и абсурда как гиперболизированного алогизма позволяет различать и их языковое выражение, закрепленное внутренней формой ФЕ: алогизм передается сочетанием семантически не связанных слов, абсурд - сочетанием семантически соотносимых слов» [1, с. 138]; ФЕ абсурдного характера (оксюмороны) можно считать каламбурными, ФЕ-алогизмы выразительны не благодаря языковым средствам, а в результате отражения логической несовместимости называемых явлений [1, с. 141].
Во фразеологии антонимия понимается как явление семантическое, а не формальное, поэтому антонимичными компонентами в УС считаются не только узуальные, но и контекстуальные антонимы. В УС алогического и абсурдного типа преобладают контекстуальные антонимы. Главная роль в определении коннотативного содержания УС с противопоставленными компонентами принадлежит КЧС: ср. серб. миран као овца и лут као овца. Можно выделить два типа УС с компонентами-антонимами: в первом нет противоречия внутренней формы ФЕ и ее значения, а в другом - есть. В УС второго типа КЧС нейтрализует значение ОС, превращая его в свой собственный антоним: серб. добар као лети крупа /летом град/; гладак као 'растова кора /дубовая кора/; ч.-г. б^ел ка да je ковачу из м^еха искочио /бел как будто у кузнеца из меха выскочил/; присан своjту ка Енглез /близкая родня как англичанин/. В итоге в семантической структуре УС «создается модальность отрицания без каких-либо формальных средств "негации" (отрицательные частицы и т. д.)» [5, с. 114]. Учитывая логические особенности соединения ОС и КЧС, в УС выделяют пять типов выражения отрицания формально не маркированными средствами [5, с. 114-117]. Опираясь на них, можно выделить семантические модели сербских и черногорских УС с антонимическими планами содержания и выражения (формулировка и примеры наши):
1. КЧС содержит «формулу невозможности»: серб. сто]'и као у решету вода
(ка вода у решету); држи ри]еч /держит слово/ ка (ка', ка) и решето воду; прионуо [на посао] ко чичак за]а]е /прилип как репей к яйцу/ 'плохо, медленно работать'; велики ]е као буре од краставца /бочка из огурца/; пун памети као пщавица костщ'у /полон ума как пиявка костей/; има (бити пун) памети као самар свиле /вьючное седло шелка/; бити пун поштема као самар свиле /быть полным почтения/; има као у кукавице гнщездо; користи (фаjде) као од ]'арца млека; има пара (пун новаца) као жаба длака /жаба волос, шерсти/ 'о полном отсутствии денег'; ч.-г. мегова ]е енерги]а ка плам од сламе. Семантика УС формируется двухступенчато: во-первых, КЧС основана на реальной невозможности существования описываемой ситуации, во-вторых, ОС семантически несовместимо с КЧС [3, с. 104].
Сюда относятся и УС с алогизмом в КЧС: серб. потребан jе као глухом добро]'утро; потребан jе као колима пети точак (пети котач у колима); потребно као крави седло; потребан jе као ламски снег; треба му као гуски сено. «Эти обороты сближает семантика 'абсолютно не нужен' или 'о чем-н. бессмысленном, невозможном'» [1, с. 38].
2. КЧС и ОС антонимичны: серб. напредовати /двигаться вперед/ као рак 'пятиться'; брз (фришак) /быстрый/ као рак; фришак као кремен; медено као жуч /медово как желчь/; весели као на даНи /на похоронах/. Сюда относятся УС, основанные на ироническом сближении слов: серб. дркНе (стрепи) као фуруна /дрожит как печь/; плива као камен (с]екира, цртало) /камень (топор, лемех)/; зна пливати као брус /точильный камень/; плива ко сикира по земли; ч.-г. плива ка с]екира без држала.
3. Антонимичные компоненты содержатся в КЧС. Это случаи «скрытой» антонимии: серб. наудиНе /навредил/ му као врабац гуски; раду)у му се ко кокоши лису; мио му ]е као кози нож; добро му ]е као овци ме^у вуцима /между волками/; слагати се (лубе се) као лук и очи; воле се ко око и со; пазе се као со и око (лук и очи); слажу се као гуска и прасе 'о несогласованном пении'; односити се као пас и мачка/пес и кошка/; слагати се (сладити се) као мачка и пас (пас и мачка); пазе се као пас и мачка; пазе се као мачка и миш (пас, псето); пази га ка мачка мишу; милостив као [зла] маНеха на пасторче; ч.-г. воли га ка маНеха пасторче; пазе се ка барут и огам /порох и огонь/; воли луде ка кур]ак /волк/ овце; [присни су] прщатели ка вук и коза (пас и мачка); жали га ка православни цамщ'у /мечеть/ 'совсем не жаль'. Компоненты в КЧС представляют собой различного рода оппозиции. Формирование значения УС двухступенчато: антонимичны не только компоненты КЧС, но и КЧС и ОС.
4. КЧС в свободном употреблении не содержит семантического или логического противоречия, но «при столкновении с препозитивной частью постпозитивная часть получает экспрессивно-негативную коннотацию, которая и переводит утвердительный план препозитивного сообщения в отрицательный план» [5, с. 115]; отрицательная модальность возникает как следствие логической несовместимости КЧС и ОС: серб. поуздаме као у пушку без крема /надежда как на ружьё без смазки/; гледа]'у се као коз]и рози /рога/; исправно као ]арчев рог; окретан (фришак) као доми жрвам /поворотлив (быстр) как исподний жернов/; чисто као пач]а нога /утиная нога/; среНан као уже у вреНи /веревка в мешке/; готов као бос у
трте; провео се /развлекся, хорошо провел время/ као бос по трту; мио му ]е ко трн у нози; ч.-г. дебело ка конац у пауково] мрежи /толсто как нить в паутине/; хвален ка она] ко]и ]е ма]ку пребио /благодарный как тот, который мать поколотил/; раствара ка камен у 'ладной води /камень в холодной воде/; ужива /наслаждается/ ка бос у трте; ужива ка пас на ланцу /пес на цепи/.
В данных моделях отрицательная модальность создается без каких-либо формальных средств негации. В сербском и черногорском языках не выявлены УС типа рус. не любит как кот сало; укр. не хоче як коза сгна, где отрицательный план выражения ОС трансформируется семантикой КЧС в позитивную модальность [2, с. 111].
Разнообразие типов соединения компонентов в УС с логической бессмысленностью, семантической аномалией свидетельствует о сложности их семантической структуры. Приведем небольшой список УС, иллюстрирующий это: серб. би]ели се као тава на сни]егу (тава (тур.) - посуда для жаренья с длинной рукоятью); добио (ухаснио) као чела на брусу; изгубити се као шило у вреНи; ли]еп као тру у (по) ноНи; миран као ]'аре; млад као роза у подте; пазарио као пас на вашару; побли]'едио као шлепачка тиква уз бербу; помагао се као чела на брусу; поуздано као кратак штап у дубоко] води; пуца му срце као кобили за сувачом; си]'а се као тигат на м]'есечини; слажу се (сложни) као рогови у вреНи (у цаку); сретан]е као кокот кад се нам]'ери на бобово зрно; Нути као прасе у плот; ува]дио се као пчела на брусу; цару]е као гу]'а на леду; ч.-г. бли]ешти ка кокош на сни]ег; миран ка котски реп у лето; музикалан ]е ка да га ]е магаре на ухо начепило; тегово при]ателство ка вуч]'е другарство.
Большинство УС, в которых значение противоречит внутренней форме, имеет тождества в других славянских языках: серб. разумети се као слепац у бо]е - есть в западно- и восточнославянских языках; разумети се као коза у першин (першун) /в петрушке/ - в чешском, словацком, польском, кашубском; прав као уже у вреНи /прям как верёвка в мешке/ известно украинцам, болгарам; разумети се (в]ешт) као магарац (магаре, крава) у кантару (кантар) /осел (осленок, корова) в весах/ -южным славянам и т. д. УС многих семантических рядов имеют параллели в других языках. Они образованы по структурно-семантическим моделям (ССМ), известным какому-либо ареалу; субъект (и объект) варьируются: серб. знати као крава латински, болг. разбирам като свиня от гръцки, лемк. знати як свтя по-латынськы; серб. паметан као попино прасе, болг. умен като попово прасе, рус. умна как попова свинья, бел. razumna jak swinia й Вгатки, польск. mqdrу jak swinia w magierce. Анализ ССМ выявляет тождество семантики УС при структурном или лексическом варьировании: серб. помоНи Не му ко мртвом облоге /компресс/, рус. поможет как мертвому припарка (припарки), укр. поможе/ допоможе як як мертвому припарка; ч.-г. помаже му ка маниту /сумасшедшему/ молитва щаного попа, укр. поможе як попова молитва, бел. дапаможа як папова мол1тва; ч.-г. Нарио ка Омер од ]а]е /получил выгоду как Омер от яйца/ 'ничего не заработал' образовано по ССМ «заработал + как + человек на продуктах питания», известной белорусам, украинцам, полякам; личи ка магарац коту (зец на курjака) / осел на коня (заяц на волка)/, рус. похож как свинья на коня (воробей на сокола), укр.
схожий (подгбний) як свиня на коня (кота), схожий (похожий, подгбний) як сова на ястреба (яструба), бел. падобны як св1ння да лебедзя. Своеобразие ССМ присуще жаргонным и национально маркированным УС: серб. бити сличан ко ]а]е говну; бити сличан ко КралевиН Марко и пинг-понг (королевич Марко - историческая личность и популярный герой сербского эпоса).
В сфере УС активен закон «притяжения синонимов» [7, с. 266], в соответствии с которым субъективно значимые явления обозначаются большим числом синонимов и вариативных модификаций, что вызвано стремлением носителей языка обновить, освежить экспрессивные средства. Широко представлена лексическая вариантность УС; это относится к ОС: серб. сигуран (поуздан) као врбов клин 'ненадежный', но в большей мере к компонентам КЧС: серб. марити (ха]е, брига) као за ламски снег, марити као пас за пету ногу, марити (ха]'ати) као врана за возара (скелецщу), марити као за фратарску чорбу /монастырская похлебка/; добро ми]е као зми]и на леду (раку на углену, црву у хрену), добро му ]е ко риби на ватри, добро му ]е ко голом на меНави/метель/, ч.-г. добро му ]е ка босу у трму.
УС с противопоставленными планами содержания и выражения объединяются в вариантно-синонимические ряды: серб. весео као да му куНа гори /дом горит/; весели се ка (ка') и мати мртву сину; иде напрщед ка и комад у шаци; ч.-г. напреду)е ка комат 'леба у гладне руке; иде му напредак ка православно•] цркви; долику]е му као крмачи клепетуша /свиноматке колокольчик/; приличи му ко крмачи бисер о врату /жемчуг на шее/; присто]и му као (ка и) магарцу [златно] седло; приста]е (личи) као крави (магарцу, магарету) седло; присто]и му као свими (крмачи) седло; ста]ати (личи) ко пилету мидер (цокула) /цыпленку корсет (солдатский башмак)/; ста]ати ко слону мидер; ста]ати ко пилету сиса (сисе) /женская грудь, сосок/; приста]е као гуски слама; личи као песница на око; приста]е као пест на (у) око /кулак глазу/; личи као ждребету кашика /жеребенку ложка/; ч.-г. приста]е ка ждребету шупла /пустая/кашика; серб.
Часть УС выражает одно понятие - прямо и в форме иронической негации: серб. разумще се ко магарац у кантар - не разумще се ко магарац (кец'ае) у кантар, тврдо ]е као бабини зуби - слабо ]е као бабини зуби. УС с противоположными планами содержания и выражения с позитивной модальностью редки: серб. бо]и се ко наковам чекиНа /наковальня молота/; бо]и се као врана скелеци]е /ворона перевозчика/; бо]и се као дево]ка од уда]е /девушка замужества/; бо]и се ко свеНа помрчине /свеча мрака/.
УС с антонимичными планами выражения и содержания носят иронический или каламбурный характер, служат для субъективного, эмоционально-экспрессивного обозначения понятий. Налицо перевес рядов ФЕ с пейоративной оценочностью, отражающей укоренившуюся реакцию на соответствующие явления. Отрицательная модальность этих УС объясняется тенденцией к использованию готовых речевых формул в качестве шутки в дружеской обстановке или при резко негативных, конфликтных эмоциональных состояниях. Своеобразие их системных отношений проявляется в довольно небольшом количестве антонимичных рядов, основанных на противопоставлении их денотативных значений: серб. гладан ]е ко млинарева кокош - сит као даска; прав као параграф - криво као гудало /смычок/;
мекано као кост - тврдо као паучина; мрзи га као сли]епца пара - воле се ко пси и прос]'аци /нищие/, милу]е као враг тамjан /черт ладан/, волети као очи хрена, воли ташту као квочка узицу /любит тёщу как курица веревку/.
Список литературы
1. Кашина И. В. Коннотативный потенциал русских каламбурных фразеологизмов / И. В. Кашина // Фразеология и языковая динамика: [сб. науч. трудов / науч. ред. Мокиенко В. М. и др.]. -Оге1Г8%гаМ - Санкт-Петербург, 2011. - С. 137-142.
2. Кузнецова И. В. Мифологические корни устойчивых сравнений / И. В. Кузнецова // Славяноведение, 2005. - № 2. - С. 99-109.
3. Кузнецова И. В. Типы устойчивых сравнений с антонимичными компонентами (на материале русского, украинского и сербохорватского языков) / И. В. Кузнецова // Вестник Санкт-Петербургского университета. - Санкт-Петербург: Изд-во СПбУ, 1994. - С. 109-112. - (Серия 2. "История. Языкознание. Литературоведение"; Вып. 3).
4. Листова Н. М. Пища в обрядах и обычаях / Н. М. Листова // Календарные обычаи и обрядность в странах зарубежной Европы. Исторические корни и развитие обычаев. - М. : Наука, 1983. -С. 161-173.
5. Ройзензон Л. И. К особенностям формирования отрицательной модальности при помощи фразеологизмов (без формальных языковых средств) / Л. И. Ройзензон // Вопросы описания лексико-семантической системы языка : [тез. докл. науч. конф.]. - М. : Изд-во МТПИИЯ, 1971. -Ч. 2. - С. 112-117.
6. Славянские древности. Этнолингвистический словарь / Под ред. Н. И. Толстого. - М. : Международные отношения, 1995. - Т. 1. - 584 с.
7. Ульман С. Семантические универсалии / С. Ульман // Новое в лингвистике. - М. : Изд-во иностр. лит-ры, 1970. - Вып. V. - С. 250-299.
Кузнецова 1рина. Сербсью та чорногорсью стшю порiвняння з антонiмiчними планами змкту i вираження / 1рина Кузнецова // Учеш записки Тавршського нащонального ушверситету iM. В. 1 Вернадського. Серiя: Фшолопя. Сощальш комушкаци. - 2012. - Т. 25 (64), №2 (1). -С. 115-120.
У статл на матерiалi сербсько! i чорногорсько! мов розглядаються стшю пор1вняння з антонiмiчними планами змтсту й вираження. У деяких випадках подано !хню етимологта. KnwHoei слова: фразеолопя, стшю поргвняння, антонiмiя, етимолопя.
Kuznetcova Irina. Serbian and Motenegrin Stable Comparisons With Antonymic Components / Irina Kuznetcova // Scientific Notes of V. I. Vernadsky Taurida National University. - Series: Philology. Social Communications. - 2012. - V. 25 (64), №2 (1). - P. 115-120.
On the material of Serbian and Motenegrin languages the author considers the types of stable comparisons with antonymic components. Some of the examples are presented with etymological commentary. Key words: phraseology, fixed comparisons, antonym, etymology.
Стаття надшшла до редакцИ 30 червня 2012 року
