CC BY
3Л. П. Ф Е В Ч У К
СЕМЬЯ ПУШКИНА
ИЗОБРАЗИТЕЛЬНЫЕ МАТЕРИАЛЫ В СЛОВАЦКОМ НАЦИОНАЛЬНОМ МУЗЕЕ В БРАТИСЛАВЕ
Недавно Институт русской литературы АН СССР получил из Братиславы ряд фотографий материалов, имеющих отношение к семье Пушкина и его эпохе.
В Словацком национальном музее хранится ныне несколько портретов детей Пушкина, его жены, Александры Николаевны Гончаровой, Густава Фризенгофа, Петра Андреевича Вяземского, братьев Гончаровых и других родственников и современников Пушкина..
Имеются в этом собрании и литографированные виды Петербурга и Москвы пушкинского времени, а также фотографии интерьеров Полотняного Завода. Как известно, свояченица Пушкина Александра Николаевна Гончарова в 1852 г. вышла замуж за барона Густава Фризенгофа, женатого прежде на приемной дочери Ксавье де Местра и его жены С. И. Загряжской, и уехала с ним из^России в Австро-Венгрию (в ту ее часть, которая потом принадлежала Венгрии, а ныне находится в Словакии, в составе Чехословацкой Социалистической Республики), в имение Бро-дяны, расположенное в красивой местности на берегу р. Нитры по дороге из Топольчан в Привидзе.
Портреты и виды двух русских столиц, фотографии которых находятся сейчас в литературном музее Пушкинского Дома АН СССР, составляют часть наследия А. Н. Гончаровой-Фри-зенгоф, прожившей после замужества в Бродянах до конца жизни.
В наше время первым русским, видевшим эти интереснейшие рисунки и акварели, был автор известных работ о Пушкине и его времени Н. А. Раевский. По приглашению владельца замка, правнука Александры Николаевны графа Георга Вельсбурга, Раевский посетил Бродяны в 1938 г. и имел возможность держать в руках небольшой, в зеленом сафьяновом переплете, альбом А. Н. Гончаровой с многочисленными портретными зарисовками,
альбомы с рисунками Ксавье де Местра, а также гербарий Н. И. Фризенгоф с засушенными цветами, собранными на могиле А. С. Пушкина вдовой и детьми поэта летом 1841 г. Тогда же он видел несколько портретов родных и знакомых Пушкина, находившихся вне альбома, в гостиной замка.1
После окончания второй мировой войны, в 1945—1946 гг., в Бродянах побывал проф. А. В. Исаченко, обнаруживший в покинутом в то время замке и деревне архивные и изобразительные материалы семейства Фризенгоф; в статье «Пушкиниана в Словакии» 2 он писал о своей находке; среди иллюстраций, помещенных в его статье, имелось несколько воспроизведений портретов из собрания музея. Первая жена барона Фризенгофа умела неплохо рисовать, ее беглыми карандашными набросками наполовину заполнен альбом Натальи Николаевны Пушкиной (собрание Всесоюзного музея А. С. Пушкина в Ленинграде); все они относятся к августу 1841 г., когда Наталья Ивановна и барон Фризенгоф гостили в Михайловском у Н. Н. Пушкиной и ее сестры.3 До сих пор неизвестны были какие-либо другие рисунки Натальи Ивановны Фризенгоф этого периода; считалось, что все нарисованное ею в то время сосредоточено было в альбоме Н. Н. Пушкиной; теперь же очевидно, что варианты портретов Наталья Ивановна делала для А. Н. Гончаровой, а некоторые рисунки — только для нее одной.
Среди нескольких портретов Натальи Николаевны в Бродянах находится самый ранний — работы Н. И. Фризенгоф: вдова поэта стоит у березки со старшей дочерью Машей, печально
1 Н. А. Раевский. В замке А. Н. Фризенгоф-Гончаровой. В кн.: Пушкин. Исследования и материалы. T. IV. М.—Л., 1962, стр. 379—393; см. также журнал «Простор», Алма-Ата, 1964, №№ 3 и 8, 1965; H. А. Р а-е в с к и и. Если заговорят портреты. Алма-Ата, 1965; JI. С. К и ш к и н. По следам пушкинских материалов в Чехословакии. «Советское славяноведение», 1967, № 3, стр. 86—91.
2 А. V. I s а с е n k о. Puskiniana na Slovensku. «Slovenske pohl'ady», 1947, N° 1, str. 1—16; перевод: Puskiniana in Slovakia. «Slavonic and East European Review», 1947, vol. XXVI, № 66, pp. 161—173.
3 См. нашу статью: «Альбом Натальи Николаевны Пушкиной» («Нева», 1968, № 6, стр. 191—196). А. В. Флоровский, в статье «За тенью Пушкина в ЧССР» (напечатанной в пражском журнале «Gegkoslovenske rusistika. Casopis pro jazyky a literatury slovenskych národu SSSR», 1966, Roen. XI, с. 3, str. 180—183), высказал сомнение, что все бродянские материалы о Пушкине дошли до нас. К «загадке» семейного архива А. Н. Гончаровой-Фризен-гоф вновь возвращается в популярной статье «Puskin a Brodzany» Ю. Копа-ничек («Slovenka», 1965, str. 51—52). См. также статью Дёрдя Радо «Венгерские сведения о Пушкине до 1848 г.» (Radó G у о г g у. «Puskin magyar vonat-kozásai 1848-ig») в сборнике статей «Русско-венгерские литературные связи» (Tanulmányok a Magyar-Orosz Irodalmi Kapcsolatok Kôrébôl, 1, Akadémiai Kiadó, Budapest, 1961, str. 147—203, 570 (резюме на русском языке)). В особом приложении к этой статье (стр. 195—201) автор дает подробную историю жизни свояченицы Пушкина Александры Гончаровой по венгерским, чехословацким и русским источникам.
Н. О. Пушкина (?). Рисунок Ксавье де Местра. 1810-е годьи
т н 11 П^
I
Ксавье де Местр. Рисунок Н. П. Ланского. 1851 г.
Ж: ' ■:••• '• -:•.•"•<•• - 1
И. Н. Гончаров. Рисунок Н. П. Ланского. 1852 г.
С. H. Гончаров. Рисунок H. П. Ланского. 1851 г.
' ✓ ^
¿ лЛ/о '-V s**"* '4
H. H. Пушкина-Ланская. Рисунок H. П. Ланского. 1852 г.
H. H. Путпкина-Ланская. Акварель В. Гау. 1842 г.
А. А. Пушкин. Рисунок Н. П. Ланского. 1851 г.
/
/ / / /I < Г л//
Г. А. Пушкин. Рисунок Н. П. Ланского. 1851 г
глядя вдаль. Этот изящный и тонкий рисунок гораздо лучше проработан и продуман в деталях в варианте, датированном 15 августа (предназначенном для Александры Николаевны), чем в сделанном через два дня повторении для альбома Н. Н. Пушкиной.
Н. И. Фризенгоф подарила также Александре Николаевне первый набросок и другого портрета ее сестры, изображенной сидящей^ в кресле в изысканном туалете, по всей вероятности на балконе Михайловского дома. В альбоме Натальи Николаевны остался небольшой поясной вариант этого портрета, нарисованный на другой день (9 августа) и, как нам кажется, гораздо удачнее отразивший грустную красоту вдовы Пушкина, теплоту и мягкость ее души.
Из рисунков родственницы сестер Гончаровых августа 1841 г. был совершенно неизвестен находящийся сейчас в Бродянах портрет довольно красивой молодой женщины с энергичным профилем, в платье с пышными рукавами и отложным воротничком: она сидит в том же самом кресле в полосатом чехле, которое мы не раз видели на портретах обитателей Михайловского в то лето. Выражение решительности и независимости в ее лице и позе заставляет предполагать, что перед нами портрет 30-летней А. Н. Гончаровой. Сходство этого рисунка с фотографией малоизвестного портрета Ази Гончаровой работы В. Гау 1842—1843 гг. (собрание Всесоюзного музея А. С. Пушкина), дагерротип с которого, очевидно, проф. А. В. Исаченко видел в 1946 г.,4 еще более подтверждает наше предположение.
А. В. Исаченко, так же как и Н. А. Раевский, во время своих посещений Бродян видел несколько альбомов с рисунками дяди (по тетке С. И. Загряжской) сестер Гончаровых, писателя и художника Ксавье де Местра.
Среди- присланных из Бродян фотографий немало портретных работ этого талантливого рисовальщика, человека разносторонних знаний и интересов. Младший брат знаменитого философа и публициста Жозефа де Местра, Ксавье де Местр, по словам П. А. Вяземского, «приехал в Россию жертвой революционных переворотов своей родины»; 6 он принимал участие в Итальянском походе А. В. Суворова, на стороне русских против французов, а после смерти Суворова в 1800 г., числясь в русской армии в чине капитана, остался без всяких средств к существованию. Живя в Москве, Ксавье де Местр занимался живописью и литературой. Посещая вместе с другими эмигрантами аристократические дома, он писал миниатюрные портреты постоянных посетителей
4 Воспроизведен в журнале: «ЭЬуепзке роЫ^у», 1947, № 1, з^. 16— 17, — и в книге Н. А. Раевского «Если заговорят портреты» (стр. 18—19).
5 П. А. Вяземский. Выдержки из бумаг Остафьевского архива. • «Русский архив», 1868, год шестой, стр. 439.
3 Временник
33
гостиных и салонов, снискав себе славу превосходного миниатюриста.®
Когда в 1805 г. был учрежден в С.-Петербурге «Музеум при Адмиралтейском департаменте (с модель-камерой)», первым директором его сделался граф Ксавье де Местр, имевший к тому времени уже чин майора. Вскоре полковник де Местр был переведен в свиту императора по квартирмейстерской части и за участие в военных действиях на Кавказе и в Персии награжден чином генерал-майора. Возвратившись в Россию, уже немолодой генерал женился на фрейлине Софье Ивановне Загряжской и поселился с 1816 г. в С.-Петербурге. Через девять лет, потеряв двоих детей, он с женой и с последним сыном уезжает за границу, путешествуя главным образом по Италии; только в 1839 г., очень тяжело перенеся смерть младшего ребенка, Ксавье де Местр возвращается в Россию вместе с приемной дочерью и ее мужем.
Очень интересную характеристику графа де Местра дает Петр Александрович Плетнев в своих известных письмах к Я. К. Гроту из Петербурга в Гельсингфорс: «. . .он (Ксавье де Местр, — Л. Ф.) всегда жил в Петербурге со времени всеобщей эмиграции аристократов. За границу он уезжал только для свидания с родными и для поправления здоровья. Весь свет знает его следующие сочинения: 1. Путешествие по моей комнате; 2. Прокаженный города Аоста; 3. Кавказская повесть «Черкешенка»; 4. Сибирячка, и пр.7 Он один из лучших в Европе живописцев, химиков и физиков. Словом, изумительный старик. Теперь ему более 80 лет,
в Широко известен миниатюрный портрет матери А. С. Пушкина работы Ксавье де Местра (собрание Всесоюзного музея Пушкина). Портрет-миниатюра А. В. Суворова того же автора воспроизводится в издании в^кн. Николая Михайловича «Русские портреты XVIII и XIX столетий» (т. III. СПб., 1907, № 184). О миниатюрах работы Ксавье де Местра см.:Н. Врангель. Очерки по истории миниатюры в России. Старые годы. Октябрь 1909; его же портрет кн. Д. И. Долгорукова (см.: «Старые годы», 1912, №№ 7—9).
1 Сведения, сообщаемые П. А. Плетневым, нуждаются в уточнении. Поскольку в приведенном им списке литературных произведений .Ксавье де Местра имеется ряд неточностей, перечислим эти издания с указанием их подлинных французских заглавий и точных дат выхода в свет: Voyage autour de ma chambre. Turin, 1794; Paris, 1796 (последующие французские издания: 1812, 1815, 1817, 1821, 1825, 1829); 2) Le Lépreux de la cité d'Aoste. St.-Peters-bourg, 1812 (Paris, 1817, 1821, 1823, 1824, 1825, 1829); 3) Les Prisonniers du Caucase. Paris, 1815; 4) Prascovie, la jeune Sibérienne. Pans, 1815. Существует еще одно произведение Ксавье де Местра, Плетневым не упомянутое: Expédition nocturne autour de ma chambre. Paris, 1825. Литература о Ксавье де Местре невелика; укажем здесь две работы, вышедшие еще в прошлом веке: L. R е у. Xavier de Maistre. Sa vie et ses ouvrages. Chambéry, 1865; W. U n-g e w i t t e r. Xavier de Maistre. Sein Leben und seine Werke. Berlin, 1892. Прочая зарубежная литература о Ксавье де Местре (работы Перрена, Беллекомба, Навилля, Филиппа и др.) перечислена в статье А. И. Некрасова «К вопросу о литературных источниках „Кавказского пленника" Пушкина» (Сборник статей к сорокалетию ученой деятельности акад. А. С. Орлова, Изд. АН СССР, Л., 1934, стр. 160—161).
а он не лишен ни одного из пяти чувств».8 «Граф и графиня живут одни, — продолжает Плетнев, — двое умных и живых стариков; нельзя изобразить, как интересно видеть 80-летнего гр. Местра, [желающего] со всею готовностью души участвовать в умственных занятиях. До сих пор он пишет брошюры по части физики и отсылает их в Париж. Еще за два года он написал несколько картин масляными красками, у него зрение и слух вполне сохранились для этих лет ... У них была воспитанница Иванова,9 которая теперь замужем в чужих краях и которой в альбом некогда Жуковский написал одну из лучших своих пьес: „Поляны мирной украшенье"».10 «Он без очков читает „Revue des deux Mondes", — биографию своего брата (Joseph'а), — рассказывает Плетнев далее, —- до болезни летом нашел он у себя в портфеле кроки Кавказского вида (где служил как военный) и сделал йз этого прелестную картину масляными красками, поместив в пейзаже, между прочим, стадо коров, которые со всею верностью частей виднеются внизу как мухи. Для Савича передал он мне свою новую брошюру „От чего происходит град"».11
Ксавье де Местр умер в Стрельне в доме Ланских (в июне 1852 г.), незадолго до отъезда в Словакию Александры Николаевны (вскоре умерла и его жена). Он, по словам П. А. Вяземского, «до самой кончины своей сохранил блеск, живость и свежесть ума и всю прелесть тонкой и добродушной общежитель-ности».12
Среди рисунков графа де Местра особенно останавливают на себе внимание два женских портрета, сделанных в оригинале итальянским карандашом и имеющих в нижнем левом углу подпись: «X. M.» (Xavier Maistre). На одном из них изображена молодая еще дама в платье с высокой талией и прической с локонами, полузакрывающими лоб. Характер ее красоты и особенности внешнего облика несомненно напоминают известный портрет-миниатюру матери Пушкина Надежды Осиповны. Вполне
8 Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым, т. 1. СПб., 1896, стр. 461.
9 Имеется в виду Наталья Ивановна Фризенгоф (по свидетельству о рождении—Иванова). Ср.: Пушкин. Исследования и материалы. T. IV, стр. 382.
10 Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым, т. 1, стр. 469 (письмо от 16 января 1842 г.). Это стихотворение, под загл. «Мотылек и цветы», напечатано было Жуковским в «Северных цветах на 1825 г.» (СПб., 1824, стр. 357— 359) с примечанием: «Стихи, написанные в альбоме Н. И. И., на рисунок, представляющий бабочку, сидящую на букете из pensées и незабудок». По автографу Жуковского, хранившемуся в Бродянах, это стихотворение опубликовано Яном Ференчиком (см.: J. Ferencik. Neznamy rucopis Zukovs-keho na Slovensku. «Slovenské pohl'ady», 1947, str. 181—184).
11 Переписка Я. К. Грота с П. А. Плетневым, т. 2. С.-Петербург, 1896, стр. 120. (П. А. Плетнев — Я. К. Гроту, 22 сентября 1843 г.).
12 П. А. Вяземский. Выдержки из бумаг Остафьевского архива. «Русский архив», 1868, год шестой, стр. 499.
3* 35
вероятно, что в 1810-е годы де Местр еще раз нарисовал портрет «прекрасной креолки».
Кроме названных, несколько превосходных мужских портретов работы Ксавье де Местра еще раз убеждают нас в том, что высокое мастерство портретиста и талант рисовальщика никогда не изменяли этому разносторонне одаренному человеку.
Старший брат Петра Петровича Ланского — Павел Ланской сделал блестящую военную карьеру: в середине 1820-х годов он флигель-адъютант, а к сорока годам — генерал-майор. Пользуясь особым доверием царской семьи, Павел Петрович сопровождал императора Николая I в Пруссию, а в. кн. Михаила Павловича — в Голландию и Англию. Братья Ланские были очень дружны между собою, члены их семей также. Сыновья Павла Ланского, Николай и Павел, после окончания Пажеского корпуса служили в гвардейских полках.
Николай Павлович Ланской хотя и дослужился до чина полковника, больше всего любил рисовать; на одной из фотографий С. Левитского Николай Ланской снят сидящим за столом с раскрытым альбомом для рисования и карандашом в руке. Среди бродянских «пушкинских» материалов подавляющее большинство портретных зарисовок принадлежит карандашу Николая Павловича; его точные, правдивые, немного сухие рисунки графитным карандашом очень грамотного художника-любителя не вызывают сомнений в сходстве с оригиналом. Начав рисовать совсем молодым человеком (самые ранние известные его работы относятся к 1844 г.), он к началу 50-х годов развил свой талант и усовершенствовал мастерство. В 1851 г. Н. П. Ланской зарисовал совсем дряхлого Ксавье де Местра: опираясь правой рукой на подушку и полузакрыв глаза, старый писатель, кажется, дремлет; он очень утомлен жизнью, но интереса к ней не утратил. Этот последний портрет Ксавье де Местра также находится в собрании Национального словацкого музея, он датирован и подписан художником (под рисунком автограф старческой рукой: «X. de Maistre»).
Среди работ Николая Павловича довольно много портретов членов семьи Ланских. Почти все они, как, впрочем, и другие его рисунки рассматриваемого собрания, относятся к 1851 — 1852 гг.; под большинством портретов автографы изображенных лиц.
Своего отца и дядю, очень похожих друг на друга, Н. Ланской зарисовал в одной позе, с особым старанием: Петр Петрович — в мундире генерал-адъютанта, а Павел Петрович уже генерал от кавалерии — на его шее и груди кресты и ордена, полученные за долголетнюю службу в армии. Под портретом младшего брата рукою Натальи Николаевны написано: «Pierre Lanskoy». Тогда же зарисовал Николай Павлович и своих двоюродных сестер — маленьких дочерей П. П. Ланского, будущих Елизавету Бибикову и Софью Шипову; они запечатлены здесь в возрасте 4 и 6 лет.
Портрет старшей дочери Александры Петровны (в замужестве Араповой, автора записок о H. Н. Пушкиной-Ланской) остался в России; он сделан Н. Ланским в 1850 г. прямо на листе альбома H. Н. Пушкиной.
В бродянской «пушкиниане» среди портретов современников Пушкина и H. Н. Пушкиной-Ланской особое место занимает портрет П. А. Вяземского с сигарой в правой руке. Ланской скопировал этот оригинальнейший портрет друга Пушкина с цветного рисунка Т. Райта 1844 г., находившегося в альбоме Наталии Николаевны, и под своим рисунком подписал: «1852. Н. Ланской». Копия до мельчайших деталей повторяет оригинал.
Оставались неизвестными до последнего времени и портреты Густава Фризенгофа и его сына от первого брака, Григория, работы Н. П. Ланского. Оба портрета сделаны художником, очевидно, в 1857 г. в Вене. Густаву Виктору Фогель фон Фри-зенгофу уже 50 лет; он очень моложав, его аккуратно подстриженные усики, расстегнутый сюртук, жилет и галстук, завязанный бантом, безукоризненны; подпись под портретом лаконична: «Gustave». Сыну Г. Фризенгофа и Н. И. Фризенгоф-Ивановой 17 лет, это юноша с крупными, как у отца, чертами лица и грустными глазами; он почти постоянно жил в с. Красно (недалеко от Бродян), где и умер.
В литературе о Бродянах не раз упоминалось о серии портретных рисунков художника Боджи, находящихся в имении Фризен-гофов. Эти рисунки сохранились, но, к сожалению, как и прежде, изображенные на них лица не поддаются точному определению.
Джованни Боджи, итальянский рисовальщик и гравер, работавший в Милане и умерший там в 1832 г., был, очевидно, хорошо знаком Ксавье де Местру и его приемной дочери во время их пребывания в Италии в конце 20-х—начале 30-х годов XIX в. По всей вероятности, на сделанных очень скупыми средствами карандашных портретах Боджи изображены Друзья, знакомые и соседи де Местров в итальянский период их жизни.
Одновременно с семьей Ксавье де Местра вернулся в Россию в 1839 г. русский художник Григорий Гагарин. До своего возвращения он служил в Мюнхене в качестве секретаря посольства и много путешествовал. В коллекции бродянских рисунков три портрета красивой девушки, почти девочки, южного типа с крестиком на шее; у нее чуть удлиненный разрез глаз. Девушка нарисована во весь рост, в открытом платье, с пышным головным убором, напоминающим свадебный; под одним из рисунков характерная подпись Гагарина «>Гг» (князь Григорий Гагарин) и дата: «19 Janvier MDCCCXXXVIII».
Из довольно большого числа достоверных портретов хозяйки Бродян Александры Николаевны в Словацком музее осталась только одна ее фотография, приблизительно датируемая 1873 г. На портрете, с маркой одного из венских ателье, мы видим нес-
йолько грузную женщину с проницательным взглядом светлыз: глаз, одетую очень нарядно и пышно. В собрании Всесоюзного-музея А. С. Пушкина, где находится несколько портретов А. Н. Фри-зенгоф, такого именно портрета нет.13
Переходя к обзору материалов, имеющих отношение к Полотняному Заводу,14 необходимо прежде всего отметить большую ценность портретов и миниатюр, находившихся некогда в родовом имении Гончаровых. Трудно теперь установить, когда именно попали в Бродяны фотографии миниатюрных портретов родителей Натальи Николаевны — Николая Афанасьевича и Натальи Ивановны Гончаровых. Насколько можно судить по воспроизведениям, они очень изящны, и хотя имя автора точно неизвестно, с уверенностью можно сказать, что писал их профессиональный художник. Эти миниатюры в широких фигурных рамках еще в 1910-годах висели в кабинете Афанасия Николаевича Гончарова в Полотняном Заводе. Их, а также целый ряд других семейных портретов подробно описал в популярной статье о Полотняном Заводе художник А. Средин, побывавший в те годы в этом замечательном имении. Внимательно рассмотрев обе миниатюры, он составил их описание: «Первая, может работы Босси (по определению H. Н. Врангеля, — Л. Ф.), изображает красивого молодого человека с тонким выразительным лицом, с голубыми мечтательными глазами. Девически нежное лицо его обрамляют темно-каштановые волосы. Белоснежный батистовый галстук строго подпирает розовые щеки, фоном служит синее небо с тучами. Наталья Ивановна спорит красотой и изяществом с своим мужем. Жеманно склонив кокетливую голову, она слегка улыбается, пожалуй немного стереотипно; ее выхоленное нежное личико грешит немного деланным выражением; усиливает его и предумышленно небрежно распустившийся локон. Как стебель выходит нежная длинная шея из газового высокого ворота, а на плечо накинута опалового*цвета „дымка", расшитая разноцветными шелками».16
Портреты родителей, очевидно, имели повторения, так как на юбилейной выставке 1937 г. в Париже были представлены их варианты: явственно заметна разница в деталях рисунка, прически, костюма, в наклоне головы и т. п.,• "^авторство приписывалось художнику де Вуальтье (de Voiltier).1*
Интересен также портрет родоначальника Гончаровых — Афанасия Абрамовича. Писан он, очевидно, крепостным художником
13 Профессор А. В. Исаченко поместил репродукцию этой фотографии среди иллюстраций к своей статье о материалах, найденных им в Бродянах на обложке журнала «Slobodny Rozhlas» (1946, № 49).
14 Эта часть собрания Словацкого национального музея представлена там только в фотографиях.
" А. Средин. Полотняный Завод. «Старые годы», 1910, кн. 3, стр. 14.
16 См. каталог выставки (С. М. Лифарь): Exposition Pouchkine et son Epoque. Paris, 1937, pp. 12—13.
в 60-х годах XVIII в., когда А. А. Гончаров был уже в довольно преклонном возрасте; на прапрадедушке Натальи Николаевны «черный бархатный камзол», в руках его письма Петра I, полученные им при основании фабрики, «его бледное старческое лицо, — пишет Средин, — обличает непреклонную волю, ум, известную хитрость. Умно и немного насмешливо глядят небольшие глаза; в осанке чувствуется уверенность хозяина».17
Младшая дочь Афанасия Абрамовича Варвара была замужем за премьер-майором Псковского пехотного полка (а впоследствии генералом) Ильей Богдановичем Бибиковым; даже по фотографиям этих великолепных портретов супругов Бибиковых работы знаменитого Левицкого можно себе представить, как хороши они были в оригиналах: «Синее шелковое платье, — описывает Средин портрет В. А. Бибиковой, — красивым пятном выделяется на теплом темном фоне, четко рисуются на нем белые дорогие кружева. Из облака газа горделиво белеет лебединая шея, а лицо, надменное и властное, с резким очерком ноздрей, крутым подбородком и недобрым взглядом темных жгучих глаз, заставляет вспомнить молву о ее строптивом заносчивом характере».18
Фотографии малой и большой гостиных Полотняного Завода, гробницы А. А. Гончарова, уникальной лампы в церкви и въездных ворот также воспроизведены в качестве иллюстраций в статье А. Средина.
Среди рисунков Н. П. Ланского из собрания Словацкого музея привлекают к себе внимание неизвестные у нас портреты братьев Гончаровых. Все три портрета сделаны в конце 1851 — первой половине 1852 г. Старший брат Дмитрий Николаевич (1808-^-1859), наследник гончаровского майората, вступил в управление разоренным имением в качестве опекуна в связи с болезнью своего отца уже в 1832 г.; двумя годами позже у него гостил Пушкин, а после смерти поэта, как известно, в Полотняном Заводе у Д. Н. Гончарова около двух лет жила Н. Н. Пушкина с детьми и сестрой Александриной; не раз обращалась к нему младшая сестра, прося денежной помощи.
Д. Н. Гончаров был в 1829 г. в Тегеране и разбирал вещи убитого Грибоедова, — о подробностях гибели его он, очевидно, рассказывал Пушкину. Позже Дмитрий Николаевич занимал ряд почетных выборных должностей в своем уезде (в 1835 г. он вышел в отставку, имея звание камер-юнкера). Внешне он был удивительно не похож на своих сестер и братьев: на рисунке Ланского мы видим полного человека с редкими волосами, маленькими глазами и пухлым ртом, сидящего в кресле.
17 А. Средин. Полотняный Завод, стр. 2. В собрании Всесоюзного музея А. С. Пушкина имеется копия этого портрета, полученная в 1938 г. от директора школы, помещавшейся в Полотняном Заводе в доме Гончаровых.
^ А. Средин. Полотняный Завод, стр. 8.
Иван Николаевич Гончаров (1810—1881), в прошлом блестящий лейб-гусарский офицер, светски образованный, женатый первым браком на сестре Петра Ивановича Мещерского (мужа Екатерины Николаевны Карамзиной), внешне имел много общих черт с Натальей Николаевной. Выйдя в отставку, он в начале 1850-х годов был уездным предводителем дворянства в Волоколамске (Московской губ.). В 1833 г. Пушкин заезжал в доставшееся впоследствии Ивану Гончарову имение Ярополицы, в его переписке не раз мелькает имя среднего брата его жены. На рисунке Ланского Иван Николаевич очень красив: он свободно сидит в кресле, густые волосы обрамляют тонкое лицо, усы и монокль дополняют облик праправнука основателя гончаровских заводов. Под портретом подписи: «6 апреля 1852 года — И. Гончаров» и «Н. Ланской. 1852».
Самый младший брат, Сергей Николаевич (1815—1865), был более других братьев Гончаровых близок Пушкину; он начал службу семнадцатилетним юношей, поступив унтер-офицером в Киевский гренадерский полк в Петербурге, а через четыре года (16 апреля 1836 г.) вышел в отставку в чине поручика. С середины 1840-х годов С. Н. Гончаров служит в московской конторе Ассигнационного банка, а ко времени, когда Н. Ланской запечатлел его на бумаге, он был еще и заседателем Московского совестного суда. В 1870-х годах с его слов записаны краткие, но интересные воспоминания об А. С. Пушкине: «Когда Пушкин женился, Гончаров, бывши тогда очень молодым человеком, жил у него. Гончаров говорил, что у Александра Сергеевича был самый счастливый характер для семейной жизни: ни взысканий, ни капризов. Одним могли рассердить его не на шутку. Он требовал, чтоб никто не входил в его кабинет от часа до трех: это время он проводил за письменным столом или ходил по комнате, обдумывая свои творения, и встречал далеко не гостеприимно того, кто стучал в его дверь».19
Г. Д. Щербачев, влюбленный во вторую жену Сергея Николаевича Анну Алексеевну Смирнову еще до ее замужества, так описал своего соперника: «Гончаров был во всех отношениях прелестный жених: ум, образованность, благородное сердце и вместе с тем хорошее состояние и прекрасная наружность — все соединилось в нем».20 Николай Ланской нарисовал портрет этого красивого, с очень правильными чертами лица, уже несколько грузного человека в декабре 1851 г. Под портретом подпись: «Serge Gontcharoff»; так же как и старших братьев, художник посадил его в кресло, избрав для портретирования неполный левый поворот.
19 Толычева. Рассказ о Пушкине (запись). «Русский архив», 1877, кн. II, стр. 98: «Исторические анекдоты и мелочи».
20 Г. Д. Щербачев. Двенадцать лет молодости. Восшшинания. «Русский архив», 1890, кн. I, стр. 219.
Исключительный интерес представляют для нас портреты жены и детей Пушкина. Кроме упоминавшихся, мало известен у нас профильный портрет Натальи Николаевны, нарисованный Н. П. Ланским в 1852 г. и подписанный как самим художником, так и самой изображенной (внизу на листе оригинала автограф: «Natalie Lanskoy»). Облик Натальи Николаевны на этом портрете представляется нам как бы переходным по отношению к ее фотографическим снимкам конца 1850-х—начала 1860-х годов. Она по-прежнему очень красива, моложава, хотя несколько заостренные черты лица создают впечатление едва заметной болезненности и усталости.21 Утопая в кресле с высокой спинкой, эта обаятельная женщина еще отдаленно напоминает любимую Пушкиным Наташу Гончарову.
Следующее изображение Н. Н. Ланской — фотография в профиль; на гладких густых волосах темная кружевная наколка; лицо по-прежнему молодо, хотя излишняя худощавость несколько портит ее красоту. Модный туалет 1850-х годов, бусы на шее, красивая поза говорят о внимании к своей внешности. Этот портрет был воспроизведен в четвертом томе сочинений Пушкина, изданных Брокгаузом в 1907 г. (передан издателям А. П. Араповой).
Особенный интерес с точки зрения иконографии Н. Н. Пушкиной представляет ее портрет работы В. Гау. В собрании ВМП имеется вариант этого портрета, недатированный и без подписи художника. До сих пор авторство Гау только предполагалось, а портрет условно относился к периоду ее вдовства.22 Теперь совершенно точно можно установить по подписи на бродянском портрете, что он сделан акварелью в 1842 г. художником В. Гау. Из нескольких портретов Натальи Николаевны работы Гау этот портрет самый ранний; прошло всего 5 лет после смерти Пушкина, и прекрасное лицо и фигура Натальи Пушкиной еще раз напоминают о том, что она «чистейшей прелести чистейший образец». Этот портрет вдовы поэта, представляющий ее в относительно скромном закрытом платье, причесанной по моде того времени с локонами вдоль щек, очень близок известнейшему «послепуш-кинскому» портрету работы того же художника, на котором Наталья Николаевна изображена в ослепительном бальном туалете и шляпе со страусовым пером, падающим на, обнаженное плечо. Художник нарисовал ее в ином ракурсе, но черты лица те же; тот и другой портреты написаны в нескольких вариантах.
21 Портрет опубликован проф. А. В. Исаченко в 1947 г. в журнале «81о-уопвке ропГа<1у» как «вновь найденный в Бродянском костеле». Воспроизведен также в книге Н. А. Раевского «Если заговорят портреты» (стр. 28—29).
22 Воспроизведен на обороте шмуцтитула журнала «ЕЛоуепэкё роЬГас1у» (1947, № 1), а также в книге Н. А. Раевского «Если заговорят портреты» (стр. 26—27).
Как известно, Александра Николаевна Гончарова помогала своей сестре воспитывать детей после смерти Пушкина, она жила с семьей поэта вплоть до своего замужества. Уезжая в Словакию, «тетя Азя», естественно, захотела увезти с собой портреты племянников и племянниц, нарисованных для нее Н. П. Ланским в 1851—начале 1852 г. Как отмечал еще Н. А. Раевский, облик детей Пушкина в этом возрасте у нас не был известен. Старший сын поэта, «рыжий Сашка», только что выпущен из Пажеского корпуса, он служит корнетом в Конногвардейском полку под командованием П. П. Ланского. На рисунке Николая Павловича Александр Пушкин — юноша с едва намечающимися усиками, на его новеньком мундире с обер-офицерскими эполетами пока всего одна звездочка. Как и на детском портрете 1844 г., художник подчеркнул особую чистоту линий красивого лица будущего генерала Пушкина. Под рисунком подпись Александра Александровича: «Alexander Pouchkine», справа посередине: «Н. Ланской. 1851» и, вероятно рукою Натальи Николаевны: «18 ans».
Очень похож в этом возрасте на старшего брата второй сын Пушкина — Григорий; он в форме Пажеского корпуса; у него более густые и вьющиеся волосы, сохранившиеся, как видно по его поздним портретам, до самой старости. Гриша Пушкин, которому суждено было в столетний юбилей со дня рождения отца передать в руки государства родовое имение Пушкиных Михайловское, на этом рисунке еще совсем мальчик. Как и на портрете брата, под рисунком подпись: «Г. Пушкин 2». Слева подписался художник: «1851. Н. Ланской». И опять: «16 ans».
Марии Александровне Пушкиной в это время было уже 19 лет. Позже Лев Николаевич Толстой заметит в ней сходство с поэтом и, заинтересовавшись этой «породистой» женщиной, придаст черты ее внешности Анне Карениной.
Старшую дочь и первого ребенка в семье очень любили родители Пушкина, называя эту привязанность «голосом крови». На портрете из альбома Александры Николаевны Маша Пушкина зарисована в профиль, он хорошо запоминается: нос с горбинкой, полные губы (верхняя чуть-чуть выдается вперед), удлиненный разрез глаз; темные волосы девушки заплетены в косу и уложены сзади узлом. Под рисунком аккуратная подпись: «Marie Pouchkine — 6 avril, 1852». Справа рукою художника: «1852/Н. Ланской». Нельзя без волнения смотреть на портрет самой младшей дочери Пушкина пятнадцатилетней Натальи. Если бы не завязанные сзади узлом волосы и модное платье с широкими рукавами — перед нами был бы, наверное, приближенный к оригиналу портрет юного Пушкина. Через много лет в письме к брату И. С. Тургенев напишет о ней: «Удивительнее всего то, что младшая его дочь, оставшаяся полугодовалым ребенком после его смерти, эта самая графиня Меренберг, как две капли воды на него
йохожа».^ Своей младшей дочери незадолго до смерти^Натальй Николаевна передала бесценные письма к ней Пушкина, и Наталья Александровна, преодолев в йзвестной степени сословные предрассудки, решила передать их И. С. Тургеневу для редактирования и дальнейшего опубликования. Обладая исключительной красотой, Н. А. Пушкина имела пылкий нрав и очень решительный характер. На рисунке Ланского эти черты уже явственно видны; на оригинале справа подпись: «Н. Ланской», ниже «1е 20 janv 16^1852» — «15 ans». Под рисунком автограф: «NatalieJPusch-kine».
Закончив обзор бродянских пушкинских материалов по фотографиям, присланным Словацким национальным музеем, хочется еще раз обратить внимание на то, что пушкинистам, работающим в области изучения жизни А. С. Пушкина и иконографии его семьи, необходимо познакомиться с оригиналами, находящимися сейчас в Словакии.
23 И. С. Тургенев — Н. С. Тургеневу 12 (24) янв. 1878 г. Письма, т. 12. М.—Л., 1966, стр. 265.
