CC BY
34
©Н.А. Стародубцева, 2007
СЕМАНТИКО-СТИЛИСТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ИНФИНИТИВА И ЕГО РЕАЛИЗАЦИЯ В СТАРОРУССКИХ ЖИТИЙНЫХ ТЕКСТАХ *
Н.А. Стародубцева
В массиве текстов, образующих ядро средневековой литературы, выделяются жития святых, имевшие важное значение для формирования христианского мировоззрения и являвшиеся одним из самых чтимых и популярных в старорусской книжности жанров. Изучение церковно-книжной письменности как одна из важных задач истории русского языка 1 дает возможность соотнести с необходимой полнотой и точностью основные этапы и закономерности развития книжно-славянизированного типа литературного языка «с его структурными своеобразиями и с свойственными ему приемами красноречия, риторическими правилами»2. Произведение литературы всегда существует в системе, основные параметры которой, определяющие ее культурно-исторический тип, задаются эпохой и особенностями национальной среды, его породившей. Древнерусская культура была всецело религиозной, и жития, связанные с церковной сферой, служили образцом, на который должны были ориентироваться все остальные тексты 3. В системе координат средневековой литературы, как считают ученые, главной точкой отсчета для создателей текстов и для их читателей являлись традиции 4.
Важным в житийном каноне является не только передача биографических сведений о подвижнике, но и восхваление определенных морально-этических добродетелей праведника. Как известно, отбор речевых средств во многом определяется спецификой самого текста, его жанровыми и стилистическими особенностями.
Специфика использования инфинитива в качестве средства выражения житийного содержания специально не исследована, хотя учеными неоднократно подчеркивалось уве-
личение употребительности неопределенной формы глагола в старорусский период в различных по целевой и тематической направленности книжных текстах, расширение круга значений словоформ инфинитива в составе предложений 5.
В житиях для раскрытия содержания житийного произведения тип святости описываемого героя играет определяющую роль и выполняет смысло- и структурообразующую функции 6. Так, в миссионерских житиях подвиг святого - просветителя народов уподобляется апостольскому служению; в преподобническом житии описываются подвиги монашествующего, поэтому главным является прославление христианских добродетелей; подвиг юродства предполагает такие ключевые понятия, как аскетизм, отказ от кровного родства и забвение собственного имени, дар прорицания, осуждение и обличение людских пороков.
Названные типы святости ярко представлены в старорусский период в Житии Сергия Радонежского, Житии Стефана Пермского, написанных Епифанием Премудрым в конце
XIV - начале XV в. и проявивших в полной мере черты стиля «плетение словес», в первой редакции Повести о житии Михаила Клоп-ского, созданной в конце 70-х гг. XV в. авто-ром-анонимом и отразившей «неукрашенную» традицию создания житий. Для раскрытия личности героя агиограф выбирает наиболее значимые средства выражения важнейших православных постулатов - веры, смирения, нестяжания и др., которые реализуются посредством более частных смыслов.
Проанализированный материал, извлеченный из названных текстов, показал, что в характеристике святых-просветителей большую роль играют различные модально-семанти-
* Исследование проводится в рамках госбюджетной темы ГБ 1.4.05.
ческие значения, свойственные инфинитиву и реализуемые в составе приемов стиля «плетения словес». Это наблюдается, в частности, в Житии Стефана Пермского, например: «(Стефан Пермский)... з^ло желлше и вел-ми хотяше еже шествовлти къ Перми, и оучити люди некрещеныя, и ^крлщлти нев^рныя человекы, и приводити < Хрис-T0Y Боги въ вhроY христилньскOYЮ» (ЖСП, 371)7. Примыкая к личным глаголам, инфинитивы шествовлти, 0YЧИTИ, ^крлщлти, приводити образуют градационный ряд, основанный на последовательном усилении смысловой значимости слов, обозначающих действия Пермского по обращению язычников в христианскую веру. Ритмичность высказывания создается нанизыванием однородных членов предложения, выраженных названными словоформами. Агиограф стремится к максимальной словесной полноте повествования, боясь неточно выразить сущность божественного, стараясь возвысить деяния святого, придать тексту торжественность и возвышенность. Этим обусловлен также в контексте семантический повтор модальных слов хо-тети и желлти, лексических уточнителей различной функциональной отнесенности: церковнославянского наречия з^ло и древнерусского велми, значение которых 8 указывает на большую степень проявления интенсивности признака. Желательность действия, выражаемая в сочетаниях с инфинитивом, характерна для описаний стремления просветителя научить язычников истине, что вербализовано в ключевой для всего текста жития фразе Пермского: «Х0ф0Y ичити и крестити» (ЖСП, 14).
Преподобнический подвиг Сергия Радонежского раскрывается прежде всего при выражении таких этических постулатов, как смирение и нестяжание. Наблюдения показывают, что инфинитив выступает организующим центром предложений, с помощью которых агиог-раф описывает типичные ситуации из жизни святого, стремясь рассматривать ее «как бы вне времени и пространства, как эталон этических норм, вечный и повсеместный»9. В этих случаях данная языковая единица может обозначать действие или состояние неопределенного множества лиц - свидетелей аскетического образа жизни святого. Это сопряжено с
реализацией модального значения возможности, обусловленной внешними обстоятельствами, например: И тлко преEывлющY е^ Y святого вЪ свершеном ПOCЛYШЛHИИ, житие докрод^телно проходя, т^ло изнYрял з^лным въздръжлниемь, яко и дивитися мноз^мъ о нем (ЖСР, 382)10; толикы XYД0Cтны порты ношлше, яко н^коимь от сего омекнYTися и окллзнитися (ЖСР, 352).
Встречается использование инфинитива как элемента дидактического контекста. Часто это связано с восхвалением христианской добродетели нестяжания. Агиограф стремится расширить рамки своего повествования, вывести круг действующих лиц за пределы конкретно-исторической ситуации, употребляя инфинитив с модальным значением долженствования и обозначая действие, которое представляется обобщенным, соотнесенным с любым лицом-субъектом11. Инфинитив выступает одним из средств выражения нравоучительного воздействия, например: Дл от сея вещи рлзYмhти, колико и клково рлчитель-ство им^лше смиреномYДрил рлди, еже проходити в нищетн^ окрлз^ (ЖСР, 352).
Семантико-стилистические свойства инфинитива ярко проявляются при реализации такого этического постулата, как смирение в его разновидности «память смертная». В этих случаях частотно функционирование названных форм глагола в составе триады - типичного приема стиля «плетение словес». Например, в главе «О преселении родителей святого» Епифаний Премудрый повествует о том, что Сергий - в отрочестве Варфоломей - с детства был богоугоден: «По времени же възрлстл к лYчшимъ плче преYCпhвлющY емY, емY же житийскыя крлсоты ни въ что же въмhнившY и всяко CYетство мирь-ское яко исм^тие попрлвъшY, яко же рещи и то слмое естество презр^ти, и преокид^ти, и преодол^ти» (ЖСР, 290). В данном контексте триада, образуемая инфинитивами презр^ти, преокид^ти, преодол^ти, построена на синонимических отношениях слов презр^ти и преокид^ти и градационных отношениях презр^ти, преокид^ти и преодол^ти. Лексема презр^ти определяется как «оставить без внимания, презреть»12; «не обратить внимания, пренебречь, презреть, отвергнуть»13.
Преокид^ти имеет в тексте значение «отнестись с презрением, пренебречь»14. Данные глаголы отношения с отрицательной оценкой 15 выступают в образно-переносном значении в сочетании с существительным естество, определяемом как «тело, плоть»16. Семантическое наполнение позволяет квалифицировать эти глаголы как синонимы. Преодол^ти толкуется как «одолеть»17, в сочетании преодол^ти естество данный глагол получает переносный смысл: «отвергать что-либо, поступая каким-либо образом, придерживаясь какого-либо образа жизни» и может быть отнесен к ЛСГ поведения. В контексте рассматриваемая лексическая единица выступает членом градационного ряда: с презрением относиться к чему-либо - преодолеть что-либо, изменив себя. Приставка пре- в словообразовательной структуре рассматриваемых языковых единиц, составляющих триаду, грамматическая рифма, формируемая словоформами инфинитива, которые выступают в качестве однородных членов предложения, повторяющийся союз и способствуют экспрессивности и ритмизации высказывания, что свойственно стилю «плетение словес».
В раскрытии типа святости Христа ради юродивого важную роль играют средства выражения пророческого дара героя жития. Целью агиографа может быть указание на определенные исторические обстоятельства, реалии, действия, максимально конкретизирующие повествование. В этих случаях инфинитив используется в составе высказываний и приемов, характерных для неукрашенной традиции создания житий. Например, в Повести о житии Михаила Клопского автор говорит о том, что святой предрек новгородскому посаднику Немиру исход политической борьбы между великим князем и Михаилом Литовским, а также последующие события и приводит слова Клопского: «И посллти влмъ преподокнлго отцл вллды^ дл послдникы, дл докивлть челом еМY [великому князю]...» (ЖМК, 348) 18. В данном высказывании находят отражение не только книжные черты (неполногласие, отсутствие непереходного смягчения заднеязычного, церковнославянское окончание прилагательного, религиозная лексика), но и русская речевая стихия: здесь используются конкретные глаголы в форме ин-
финитива посллти и докивлть (челом), соединительный союз и в начале предложения, присоединительный союз дл, именная лексика, обозначающая конкретных лиц, усеченная форма инфинитива в составе оборота докивлть челом, то есть «просить», что свойственно некнижной речи. Субъект действий, названных инфинитивами, эксплицирован личным местоимением 2 л. мн. ч. Дат. п. влмъ и указывает на посадника, а также всех новгородских жителей, которые выступают одновременно и как субъект волеизъявления (посллти влмъ), и как субъект, которому предписывается осуществить действие (докивлть челом влмъ). Адресатом волеизъявления является великий князь, обозначенный в контексте формой местоимения 3 л. ед. ч. Дат. п. емY. Семантика волеизъявления и подчинения, соотнесенность действий, обозначенных инфинитивами (по-сллти, докивлть челом), с одним и тем же субъектом в форме Дат. п. местоимения 2 л. мн. ч. (влмъ) формируют полисубъектность высказывания и его модальную направленность - вынужденность совершения предрекаемых действий, обусловленную даром провидения святого и волей высших сил.
Характеристика образа юродивого в Повести о житии Михаила Клопского предполагает описание нравственной позиции Клоп-ского, обличающего жадность и злость власть имущих. При этом инфинитив, обозначая действие не названного, но подразумеваемого субъекта (группы лиц), может отражать конкретно-ситуативный способ описания христианских добродетелей героя. В частности, при противопоставлении поведения святого и гневливого новгородского посадника Григория Кирилловича употребляется инфинитив с модальным значением запрещения. Например, в речи посадника, адресованной Клопскому и другим служителям монастыря: Ни по р^ки по Ееряжи, ни по колотомъ, ни под дво-ромъ моимъ не ловити (ЖМК, 340).
Проанализированный материал позволяет говорить о том, что семантико-стилисти-ческий потенциал инфинитива, формируемый комплексом формально-грамматических, лексико-синтаксических, функционально-модальных и контекстуально обусловленных признаков, реализуется по-разному в зависимости от представленных в агиографических текстах
типов святости и украшенной либо неукрашенной традиции создания житий.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Виноградов В.В. История русского литературного языка. Избранные труды. М., 1978. С. 104.
2 Там же.
3 Успенский Б.А. История русского литературного языка (Х1-ХМ1 вв.). М., 2002. С. 86.
4 Минеева С.В. Истоки и традиции русского агиографического жанра // Вестник Московского университета. Сер. 9, Филология. 2000. N° 1. С. 23.
5 Борковский В.И. Синтаксис сказок: Русско-белорусские параллели. М., 1981. С. 35.
6 Митина Ю.В. Лексика с религиозной семантикой и ее стилистические функции в житийных памятниках XV в.: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. М., 2000. С. 5.
7 Жиле святаго Стефана епископа Пермска-го. СПб., 1897 (= ЖСП).
8 Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 5. М., 1978. С. 371.
9 Творогов О.В. Литература Киевской Руси (XI - начало XIII в.) // История русской литературы XI-XVП веков. М., 1985. С. 95.
10 Житие Сергия Радонежского // Памятники литературы Древней Руси. XIV - середина XV века. М., 1981. С. 256-429 (=ЖСР).
11 Туликова Н.А. Формирование категории ин-персональности русского глагола. Волгоград, 1998. С. 134.
12 Старославянский словарь (по рукописям К-Х веков) / Под ред. Р.М. Цейтлин, Р. Вечерки и Э. Благовой. М., 1994. С. 542.
13 Срезневский И.И. Материалы для словаря древнерусского языка по письменным памятникам. Т. II. М., 1895. С. 1650.
14 Там же. С. 1675-1676.
15 Лексико-семантические группы русских глаголов: Учеб. слов.-справ. / Под ред. Т.В. Матвеевой. Свердловск, 1988. С. 91.
16 Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып. 5. М., 1978. С. 62.
17 Срезневский И.И. Указ. соч. С. 1677.
18 Повесть о житии Михаила Клопского // Памятники литературы Древней Руси. II половина
XV века. М., 1982. С. 335-349 (=ЖМК).
