CC BY
15
52/2007 HS
Вестник Ставропольского государственного университета |
Филологически нну к и
ДИАХРОНИЧЕСКИЙ И СИНХРОННО-ДИАХРОНИЧЕСКИЙ ПОДХОДЫ
К АНАЛИЗУ ИНФИНИТИВА В СТАРОРУССКИХ ЖИТИЙНЫХ ТЕКСТАХ
Н.А. Стародубцева
DIACHRONIC AND SYNCHRONIC-DIACHRONIC APPROACHES TO ANALYSE INFINITIVE IN OLD RUSSIAN HAGIOGRAPHIC TEXTS
Starodubtsev N.A.
Basing on the First and Tuchkovs editions of "Mikhail Kiopskiy's Life" the article considers the development of the Infinitive as one of the means to express existence substance; the principles of determining the synchronic-diachronic sections (the end of the 14th - 15th and the 16th - the beginning of the 17th centuries) are substantiated; the peculiarities of semantic and notional filling of the Infinitive in analysed texts are revealed; the use of the given linguistic unit in texts of the hagiography decorated and non-decorated traditions is compared.
В статье на примере Первой и Тучковской редакций Жития Михаила Клопского рассматривается развитие свойств инфинитива как одного из средств выражения житийного содержания, обосновываются принципыi выделения синхронно-диахронических срезов (конец XIV-XV вв. и XVI - начало XVII вв.); выявляются особенности семантического и смыслового наполнения инфинитива в анализируемых текстах, сопоставляется использование данной языковой единицы в текстах украшенной и неукрашенной традиций создания житий.
УДК 81.37
Свойства инфинитива не раз становились объектом специальных научных исследований в диахронии (1), однако функциональная семантика этой единицы в историческом аспекте до сих пор не получила в лингвистике полного описания (2), несмотря на то, что обращение к закономерностям формирования языковых феноменов в подобном плане может снять ряд противоречий, возникающих при трактовке тех или иных явлений в системе языка.
Немаловажное значение при выявлении функциональной специфики инфинитива отводится изучению памятников русской церковно-книжной традиции, поскольку именно эти тексты заложили основу для формирования нормированного литературного языка. В.В. Виноградов, отмечая большую роль книжно-славянского типа языка в развитии русского литературного языка до-национальной эпохи и его значительное влияние на конкретно-исторические процессы формирования национального языка, называл необходимость изучения памятников русской письменности ХП-ХУП вв., написанных книжным славянизированным слогом, в ряду неотложных задач для историков русского языка, поскольку «только тогда можно установить с необходимой полнотой и точностью основные этапы и закономерности развития книжно-славянизированного типа литературного языка с его структурным своеобразием и со свойственными ему приемами красноречия, риторическими правилами» (3).
Стародубцева Н.А.
«Диахронический и синхронно-диахронический подходы...»
В числе значительного массива канонических памятников письменности, образующих ядро средневековой литературы, выделяются жития святых, имевшие важное значение для формирования христианского мировоззрения и являвшиеся одним из самых чтимых и популярных в старорусской книжности жанров. Агиография занимала ключевое место в иерархии древних славянских жанров, находясь на стыке конфессионально-литургической и национальной литератур (4), то есть в зоне «смешения» церковной и национальной традиции.
Жития как агиографический жанр имеют в отечественной лингвистике давнюю традицию изучения. Для современной науки свою актуальность сохраняют работы источниковедческого и литературоведческого характера В.П. Адриановой-Перетц, Н.П. Барсукова, Л.А. Дмитриева, А.П. Кадлубов-ского, В. О. Ключевского, Д. С. Лихачева, И. Яхонтова и др. Не умаляя важного значения, которое эти работы имеют для исследования истории древнерусской агиографии, для отечественной филологии вообще, необходимо отметить, что система языковых элементов, способов их отбора и употребления, взаимного сочетания и соотношения в том или ином тексте остается вне специального рассмотрения.
Изучению языка житийных текстов уделяли внимание в своих трудах В.В. Виноградов, А.И. Горшков, А.И. Ефимов, Б.А. Ларин, А.М. Камчатнов, Н.А. Мещерский, С.П. Обнорский, А.И. Соболевский, Б.А. Успенский, И.С. Улуханов и др. Ученые неоднократно обращались к анализу разноуровневых языковых средств и категорий в памятниках церковно-книжной письменности, в том числе и агиографических. Исследованию подверглись средства выражения модальности (5), характерные особенности синтаксиса, морфологии и лексики (6), рассматривались тенденции развития литературного языка определенных хронологических срезов и конкретных текстов XI-XIV и ХУ-ХУ11 вв. (6), процессы формирования функционально-семантических категорий и специфика использования разноуровневых единиц (2).
В настоящее время активизируется интерес к отдельным проблемам изучения житийных текстов: анализируются структурно-грамматические особенности данных памятников (7), их лексический состав (8) и жанрово-стилевое своеобразие (9), имеются работы текстологического характера (10). Среди многих исследований особое место занимают фундаментальные труды В.Н. Топорова, обращающие к проблеме специфики типов святости (11).
Однако язык древнерусской агиографии в полном объеме по существу до сих пор не был предметом специального изучения и, несмотря на возросший интерес к житиям, остается немало нерешенных вопросов, связанных с лингвистической содержательностью этих текстов.
В данном исследовании рассмотрению подвергаются житийные произведения старорусского периода. Необходимость обращения к анализу языка данных текстов объясняется тем, что в это время «устанавливается литературная форма жития и те приемы, по которым оно слагается» (12, с. 170); «именно в эту эпоху жития отражают с большею ясностью черты более или менее определенного миросозерцания, в большей степени обнаруживаются между ними различия в указанном отношении, - различия, которые представляют известную правильность и последовательность и которые допускают объяснение с точки зрения направлений религиозной мысли, определившихся в данную эпоху на Руси» (12, с. 170).
При исследовании языка агиографических произведений необходимо учитывать и тот факт, что «категория жанра и непосредственно связанное ней специфическое сред-невеково-христианское понятие «жанрового канона» имели в системе древнерусской литературы, ориентированной на воплощение идеалов и строгое следование образцам, авторитетам, традициям, определяющее значение» (13, с. 4-5).
Общепризнанно, что более полное познание сущности языка, в частности его функциональной природы, невозможно без изучения языковой структуры в историческом аспекте. Объективно существовавшие
52/2007
Вестник Ставропольского государственного университета
в письменных памятниках речестилевые нормы заметно изменялись в истории русского языка от XII века к XVII, отражая и этапы становления складывающегося литературного языка, и определенную специализацию грамматических средств в зависимости от содержания и прагматической направленности текстов.
Поэтому при рассмотрении памятников старорусской письменности как единого массива текстов необходимо соотнесение разных синхронно-диахронических срезов для выявления действительного состояния языка и последовательных изменений функциональной семантики языковых единиц. Как писал Г.О. Винокур (14), «в том историческом процессе, который представляет собой существование данного языка, должны быть выделены известные стадии, на каждой из которых изучаемый язык представляет собой систему, отличную от предыдущей и последующей. Каждая такая система должна быть изучена как реальное средство общения соответствующего времени и соответствующей среды, то есть в исчерпывающей полноте тех связей и отношений, которые в этой системе заключены».
Принимая во внимание при изучении языковой системы на определенном синхронно-диахроническом срезе методологические принципы, сформулированные авторами «Древнерусской грамматики XII -XIII вв.», необходимо отметить, что выбор синхронно-диахронического среза для описания старорусских житийных текстов требует обоснования и всесторонней аргументации как с точки зрения историко-лингвистической периодизации, так и с точки зрения отбора памятников, привлекаемых для изучения. Историко-лингвистическим обоснованием выделения среза является выбор такого периода, который является переломным, этапным в развитии системы языка в целом и в определенной жанровой разновидности, в частности. С точки зрения отбора материала, целесообразно остановиться на памятниках письменности, которые отвечают требованиям к ним как к источникам исследования определенной языковой единицы.
В истории славянской книжности старорусские жития представлены как переводными произведениями, так и оригинальными, созданными русскими агиографами и посвященными русским святым. Несмотря на то, что этот жанр был строго ограничен каноном, литературной традицией, именно на русской почве складываются предпосылки для дальнейшего развития житийных текстов, привносятся новаторские черты, позволившие данному жанру эволюционировать в другие. Важную роль в этом процессе сыграла специфика житийного содержания, отразившаяся в типе святости описываемого героя, поскольку «святость в житии выполняет функцию смысло- и структурообразующую» (8, с. 5).
Все пути достижения святости имели в своей основе одну и ту же цель - «уподобление Христу». Именно ею определялся основной критерий, применявшийся к оценке итогов жизни святого подвижника. В агиографической традиции выделяются жития преподобнические, мученические, святительские, Христа ради юродивых. Святые мученики подражали Христу-Человеку в смерти и страданиях, преподобные подражали Христу-Богу в жизни и поступках, учили своим личным примеров, воплощая представления о «праведнике», «подвижнике». Подвиг юродства также предполагает смирение, аскетизм, попрание тщеславия, но юродивые были наделены даром прорицания, могли осуждать и обличать людские пороки. В просветительских житиях подвиг главного героя приравнивается к апостольскому.
В истории русского литературного языка период с конца XIV по начало (иногда середину) XVII вв. выделен особо. Как отмечают ученые, это время становления и развития великорусской народности, а также важный этап, предшествующий формированию национального языка (3, с. 35). Характеризуя процесс развития литературы в конце XIV - начале XV в., Д.С. Лихачев называет «самым типическим» жанром данного периода жития святых (15). Ученый пишет о том, что художественное видение мастеров слова этого времени значительно отличалось
Стародубцева Н.А.
«Диахронический и синхронно-диахронический подходы...»
от предшествующего, особенно в области агиографии, ставшей ведущей в эту эпоху. Таким образом, исследователи указывают на переломность в развитии агиографического жанра в конце XIV - начале ХУ вв., на принципиально иную традицию создания житийных текстов в данный период. Однако и по отношению к памятникам последующих веков вплоть до начала XVII вв. историки языка не могут признать в них полного однообразия (12, с. 220, 327).
При исследовании житийных текстов для выявления их языковой специфики релевантной является не только смена культурных парадигм, но и период стабилизации культуры и жанра как одной из ее форм (16, с. 49) Одним из таких периодов является середина XVI века - время синтеза накопленного русской книжностью потенциала выразительных средств, которое вносит в жанровую форму изменения в плане выражения. Происходит перераспределение риторического и логического принципа изложения и средств их выражения внутри жанра / текста в соответствии с его композиционными частями (16, с. 52).
Верхняя граница взятого хронологического среза обусловлена тем, что в середине XVII века, по мнению исследователей, возникает новое отношение переписчика и редактора к тексту источника, которое отразилось в возникновении возможностей его свободной сознательной переработки, трактовки, пересказа. В результате появляется новый вид редакций - авторские «интерпретации», создаваемые каждый раз вновь, в единственном экземпляре, для конкретного свода, сборника, книги (13, с. 10). Как отмечают ученые, в XVII веке жанр жития окончательно становится типичным (17).
Таким образом, весь комплекс старорусских житий святых необходимо разделить в соответствии с обозначенными в данный период тенденциями в развитии агиографического жанра на подпериод с конца XIV по XV вв. и с XVI по начало XVII вв., что позволит рассмотреть специфику использования избранных для анализа языковых единиц в синхронии в качестве средства выражения житийного содержания и вы-
явить тенденции развития их свойств в диахронии при сопоставлении памятников письменности различных хронологических срезов. При этом принимаются во внимание особенности средневекового мышления книжников, жанрово-стилистическая и содержательная специфика изучаемых текстов, рассматриваемые сквозь призму традиционализма и новаторства.
Каноны житийного жанра требовали от агиографа соответствующего языкового воплощения, поэтому вся система языковых средств находилась в прямой зависимости от героя, о котором шла речь. «Не автор, а само изображаемое лицо становятся тем концептуальным центром, который организует все художественное и смысловое пространство произведения» (18).
В этой связи определенный интерес представляет изучение отдельных языковых единиц, способных, в силу своих функциональных свойств, выступать в качестве своеобразного средства выражения различных приемов житийного повествования.
Как показывает анализ языковых фактов, извлеченных из старорусских житийных текстов конца XIУ-XУ вв. и XV - начала XVII вв., словоформы инфинитива определенным образом моделируют ситуацию, направленную на экспликацию житийных смыслов, являются средствами выражения различных функционально-семантических категорий, позволяющих организовать смысловое пространство жития.
Ученые изучали особенности инфинитивных конструкций на разных этапах развития русского языка, обращаясь к анализу модальной семантики, синтаксических и стилистических функций инфинитива. Несмотря на множество исследований, посвященных употреблению этой глагольной формы в памятниках письменности разных жанров, специфика ее функционирования в житийных текстах не подвергалась специальному рассмотрению, хотя историки языка постоянно отмечают расширение круга значений инфинитива, увеличение употребительности названной глагольной формы и языковые условия, обеспечивающие ее ак-
52/2007
Вестник Ставропольского государственного университета
тивное включение в разные по тематической и целевой направленности контексты.
Подвергшиеся анализу тексты старорусских житий показали, что инфинитив, благодаря своим неограниченным лексическим и структурно-грамматическим возможностям, специфическим функциональным свойствам, способен участвовать в выражении житийного содержания. В этой связи определенный интерес представляет сравнение употребления словоформ инфинитива в текстах разных редакций одного и того же жития, относящихся к разным синхронно-диахроническим срезам.
Среди большого массива старорусских памятников письменности, избранных для анализа в данном исследовании, выделяется Житие Михаила Клопского, представленное в нескольких редакциях, повествующих о юродивом Клопского монастыря. Сопоставлению подверглись Первая редакция жития, созданная автором-анонимом в 70-х годах XV века и представляющая собой запись устных рассказов и преданий о святом (19), и Третья редакция, написанная в 1537 г. боярином В.М. Тучковым специально для Великих Миней Четиих митрополита Мака-рия и отражающая риторико-панегиричес-кие традиции широко распространившегося на Руси в конце XIV - начале XV века стиля «плетения словес» (20).
Подвиг Михаила Клопского, Христа ради юродивого, предполагал добровольный отказ от всех благ земной жизни и дар прорицания. Юродивый принимал на себя вид безумного, что позволяло ему без стеснений обличать самых сильных, богатых и влиятельных людей в их преступлениях, корыстолюбии, произволе и лжи.
Проведенный анализ выявил способность словоформ инфинитива служить средством выражения неотъемлемых топосов жития Христа ради юродивого. Например, данная языковая единица участвует в описании такого топоса, как полное забвение юродивым своей собственной личности, отказ от кровного родства и блаженное беспамятство о себе. В рассматриваемых житиях инфинитив данный топос раскрывает, когда агиограф повествует о том, как святой Ми-
хаил пришел в Новгородский Клопской монастырь, но отказался игумену и братии назвать свое имя. В выбранных для анализа текстах это представлено следующим образом: И не могли ся у него допытати ту имени (19, с. 336) и Имени же его не възмогоша уведети, или откуду прииде (20, с. 146). В обоих случаях используются конструкции с зависимым инфинитивом.
В первом предложении значение формы причастия на -л- в сочетании с отрицательной частицей не указывает на невозможность совершения действия, обозначенного инфинитивом допытати, который в словарях древнерусского и старорусского языков трактуется как «разузнать» (21).
Во втором предложении аналогичное модальное значение выражается с помощью глагольной формы аориста възмогоша, к которой примыкает инфинитив уведети, определяемый как «узнать, уведать» (22).
При сопоставлении двух контекстов обращает на себя внимание и стилистическая дифференциация слов. Если для Первой редакции Жития Михаила Клопского характерно использование разговорных грамматических форм (перфект без связки), русизмов (допытати), то в тексте В.М. Тучкова строго соблюдаются нормы высокого языка (уже архаичная для живой речи того периода форма аориста, книжный префикс въз-, славянизм уведети). Важное значение имеет и порядок слов в предложениях: в первом отрывке зависимый от инфинитива компонент имени находится в нейтральной постпозиции, во втором случае прямое дополнение используется в препозиции, что придает речи торжественный и возвышенный характер, акцентируя внимание читателя на ключевом для понимания образа святого моменте.
Проведенный анализ позволяет говорить о текстообразующей и стилеобразую-щей функциях инфинитива в житиях, относимых к разным синхронно-диахроническим срезам. Наблюдения свидетельствуют о том, что данная глагольная форма является средством выражения житийного содержания в памятниках, отражающих как украшенную, так и неукрашенную традиции написания.
Стародубцева Н.А.
«Диахронический и синхронно-диахрон
Если для XV века, когда была создана Первая редакция Жития Михаила Клопского, инфинитив служит, главным образом, средством моделирования конкретной ситуации при описании поступков героев, их поведения, то в Тучковской редакции Жития Михаила Клопского (середина XVI века) происходит расширение функционально-стилистических возможностей данной глагольной формы, позволяющее ей не только участвовать в организации концептуальных смыслов жития, но и насыщать высказывание дополнительными модально-экспрессивными смыслами, выступая в составе различных риторических тропов и фигур, придающих тексту усложненность, эмоциональность, философско-дидактическую направленность.
ЛИТЕРАТУРА
1. Седельников Е.А. Эволюция структуры и грамматических категорий инфинитивных предложений в русском языке (по памятникам Х1-ХУШ веков): Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - М., 1980; Тарланов З.К. Инфинитивные предложения в русском литературном языке XVIII столетия (на материале языка басен и комедий): Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Л., 1964. и др.
2. Тупикова Н.А. Развитие инфинитива в качестве ядерного средства выражения категории ин-персональности в русском языке // Исторические изменения в языковой системе как результат функционирования единиц языка: Тезисы докладов межрегиональной конференции. - Калининград: ИРЯ РАН, 1992. - С. 105-106; Тупикова Н.А. Формирование категории ин-персональности русского глагола. - Волгоград, 1998; Тупикова Н.А. Функционально-семантическая характеристика инфинитива как ядерного средства выражения категории ин-персональности русского глагола // Арнаудов сборник: Докла-ди и съобщения. Т. 3. - Русе, 2003. - С. 318326.
3. Виноградов В.В. Избранные труды. История русского литературного языка. - М., 1978. -С. 104 - 105.
4. Толстой Н. И. История и структура славянских литературных языков. - М., 1988. - С. 168.
й подходы...»
5. Ваулина С. С. Эволюция средств выражения модальности в русском языке (XI-XVII вв.). -Л., 1988.
6. Иванова М.В. Древнерусские жития конца XIV-XV веков как источник истории русского литературного. - М., 1998.
7. Абрамова И.П. Структурно-семантическая и синтаксическая организация агиографических текстов стиля «плетение словес» (На материале житий XIV - XV вв.): Дис. ... канд. филол. наук. - Н. Новгород, 2004. 155 с.; Рудыкина Е.С. Функционирование производящих и производных глаголов речи в древнерусских житийных текстах XI - XIV вв.: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. -Волгоград, 2000; Шведова Ю.В. Лингвистические особенности севернорусских житий XVII века (Грамматика): Дисс... канд. фи-лол. наук. - М., 2004 и др.
8. Митина Ю.В. Лексика с религиозной семантикой и ее стилистические функции в житийных памятникахXVв.: Автореф. дис. ... канд. филол. наук. - М., 2000 и др.
9. Полетаева Е.А. Житие Никодима Кожео-зерского в древнерусской агиографической традиции: Автореф. дис. . канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2005; Стародубцева Н. А. Роль инфинитива в реализации стиля «плетение словес» // Русская словесность в контексте современных интеграционных процессов: Материалы Международной научной конференции (г. Волгоград, 24-27 апреля 2005 г.). - Волгоград, 2005. - С. 124-129 и др.
10. Кириллин В.М. Епифаний Премудрый как агиограф Сергия Радонежского: проблема авторства // Герменевтика древнерусской литературы: Сб. 7. Ч. 2. - М., 1994. С. 264275; Клосс Б.М. Избранные труды. Т. I. Житие Сергия Радонежского. - М., 1998; Appel O. Die vita hf. Sergij von Radonez. Untersuchungen zur Textgeschichte. -München, 1972.
11. Топоров Б. Н. Святость и святые в русской духовной культуре. Т. 1-2. - М., 1995; 1998.
12. Кадлубовский А. Очерки по истории древнерусской литературы житий святых. 1-5. -Варшава, 1902.
13. Минеева С.В. Житие Зосимы и Савватия Соловецких в контексте рукописной и жанровой традиции: Автореф. дис. . д-ра фи-лол. наук. - М, 2000. - С. 10.
14. Винокур Г. О. О задачах истории русского языка //Винокур Г.О.. Избранные работы по русскому языку. - М., 1959. - С. 215.
52/2007
Вестник Ставропольского государственного университета
15. Лихачев Д. С. Развитие русской литературы Х-ХУП вв. Эпохи и стили. -М., 1973. - С. 91.
16. Рогожникова Т.П. Язык житийных текстов конца ХУ-ХУ1 вв. (на материале «Макариев-ского цикла»): Автореф. дис. ... д-ра филол. наук. - СПб., 2003.
17. Колесов В.В. Древнерусский литературный язык. - Л., 1989. - С. 134.
18. Клименко Л.П. Проблемы языка, состава текста и жанра старопечатных памятников русской письменности ХУП-ХУШ вв.: Материалы спецкурса. - Нижний Новгород, 1997. - С. 7.
19. Повесть о житии Михаила Клопского // Памятники литературы Древней Руси. II половина ХУ века. - М, 1982. - С. 335-349.
20. Тучковская редакция Жития Михаила Клопского // Повести о житии Михаила Клопского. -М.; Л., 1958. - С. 141-167.
21. Словарь русского языка Х1-ХУ11 вв. Вып.4. -М, 1977. - С. 321.
22. Словарь русского языка Х1-ХУ11 вв. Вып. 2. -М, 1975. - С. 45.
Об авторе
Стародубцева Наталья Анатольевна, ассистент, аспирант кафедры русского языка Волгоградского государственного университета. Сфера научных интересов: языкознание, история русского языка.
