CC BY
64
Новый филологический вестник. 2019. №2(49). --
Т.В. Кудрявцева (Москва) ORCID ID: 0000-0002-8279-8639
СЕМАНТИКА «НЕО -» В НЕМЕЦКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ РУБЕЖА XIX-XX ВВ.
Работа написана в рамках реализации научно-исследовательского проекта РФФИ/РГНФ «Литературный процесс первой половины ХХ века в Европе и Америке: направления и школы» № 17-04-00073-0ГН ОГН-А
Аннотация. На рубеже XIX-XX вв. в литературе Германии зарождаются главные тенденции, определившие специфику литературного развития в последующие десятилетия. Одним из факторов, обусловивших его историческую конфигурацию, стали дихотомические отношения литературы конвенционального, традиционного типа и литературы модернистской. С противоборством двух парадигм художественного сознания и связан главным образом вектор литературного развития в Германии XX в. Новая литература, заявившая о себе в начале 1880-х гг., была направлена против лишенной актуальности и художественной новизны массовой литературы эпохи грюндерства. «Новое» рождалось не только в отталкивании от старого и отжившего, но и в противоборстве соперничающих между собой стилей и направлений тех лет. Главная особенность немецкого литературного процесса конца XIX - начала XX в. - разновекторное сочетание компонентов художественной системы, проявившее себя в чрезвычайной неоднородности ее структуры, в причудливом соединении эстетических новшеств с переосмысленным опытом прошлых эпох. В статье предпринята попытка выявить семантические признаки «обновленческого» характера немецкой литературы на рубеже XIX-XX вв., развивавшейся в условиях формирования художественно-эстетического вектора модернизма.
Ключевые слова: немецкая литература; литературный процесс; модернизм; художественная система; стиль; направление; трансформация.
T.V. Kudryavtseva (Moscow) ORCID ID: 0000-0002-8279-8639
The Semantics of "neo-" in German Literature at the Turn of the 19th and 20th Centuries
The work was written as part of the RFBR / RHF research project "The literary process of the first half of the 20th century in Europe and America: directions and schools" No. 17-04-00073-0ГН ОГН-А
Abstract. At the turn of the 19th and 20th centuries in German literature were emerging its major trends which should determine the specifics of literary development in
following decades. One of the factors that defined the historical configuration of the literary situation were the dichotomous relations of conventional (traditional) and new (modernist) literature trends. In fact the confrontation of two paradigms of artistic awareness established the main vector of literary development in Germany in the 20th century. New literature, which announced itself in the early 1880s, was directed against the popular literature, devoid of relevance and artistic novelty, of the so called Establishment time (Gründerzeit). New modernist trends were emerging not only as rejection of the old and obsolete currents, but also as a result of confrontation of competing trends in those years. The main feature of German literary process at the turn of the 19th and 20th centuries could be described as a multi-vector combination of different components of the artistic system, which manifested itself in the extreme heterogeneity of its structure, in the bizarre conjunction of aesthetic innovations with the reconceived past experience. The article attempts to identify the semantic features of the "updated" character of German literature at the turn of the 19th and 20th centuries, while forming the aesthetic frame of modernism.
Key words: German literature; literary process; modernism; art system; trend; style; transformation.
Лексема «modern» (от лат. modernus, новый) в качестве прямого заимствования из французского как антоним к «античный, древний» возмещала недостающее семантическое звено прилагательных «jetzig», «gegenwärtig», «zeitgenössisch» (теперешний, настоящий, современный). Хронологическому индикатору, относящему произведение искусства к определенному отрезку времени, таким образом, противополагалось понятие качественного, эстетического порядка.
В 1880-е гг. для молодых литераторов, «самых молодых» (die Jüngsten) [Leixner 1885, 140-144], как они себя называли, термин служит синонимом «нового», «инновативного» искусства, отвергающего классические каноны, тематизирующего современную жизнь и направленного в первую очередь против литературы культурно-исторической эпохи грюндерства 1870-х гг., обращавшей свои взоры к прошлому.
«Современность» (Modernität), сопрягаемая также с признаками актуальности и злободневности, органично включала в свою атрибуцию и семантику «реалистичности». В терминах «реализма» определяет новое искусство один из теоретиков нового направления, В. Бёльше [Bölsche 1887]. В статьях о реализме находит выражение и кредо участника движения, К. Альберти [Alberti 1889, 49-58]. Современный исследователь В. Фен-дерс отмечает подобное словоупотребление у К. Блейбтроя, Ю. Хилле-бранда и др. [Fähnders 1998, 18]. Лишь в 1890-е гг., когда движение идет на спад, термин «реализм», по сути получивший наряду с «модернизмом» (die Moderne) статус самоидентификатора, отражавшего один из базисных компонентов художественного сознания «самых молодых», постепенно вытесняется «натурализмом». В этой связи можно говорить о литературе «самых молодых», по сути, как о «неореалистической». Примечательно, что ее наиболее радикальные образцы с легкой руки Г. Гауптмана оценива-
лись в терминах «последовательного реализма» (Konsequenter Realismus) [Holz 1925, 121].
Прежде всего «самые молодые» радикализуют содержание реалистического искусства. Заостряется уже присутствовавшая в литературе проблематика: большой город, маленький человек, критика неприглядных сторон буржуазного общества (упадок нравственных устоев, лживая мораль и пр.).
К заслугам последовательных реалистов можно отнести и осознание того, что прежние способы художественного освоения действительности себя исчерпали. Новое творческое сознание столкнулось с необходимостью искать новые поэтические средства, адекватные духу времени, меняющимся представлениям о человеке и окружающем его мире. Это в полной мере отвечало требованиям разработки концепта «современность». В нем, как указывает современный компаративист Х.У. Гумбрехт, актуализируется звено, в котором соотносятся не прошлое и настоящее, а настоящее и вырастающее из него будущее [Gumbrecht 1978, 121]. Другими словами, речь идет о слиянии модернистского и авангардистского ракурсов в художественном видении мира. Не случайно писателю вменяется в обязанность «по-боевому прокладывать пути будущему» [Anonym 1886, 810], т.е. новому. В 1891 г. журналист Ф.М. Фельс определит специфику времени как «рубеж двух миров», рассматривая предначертанную им роль как «подготовку грядущего величия», о котором еще никто не имеет ни малейшего представления [Fels 1891, 81].
Главное значение экспериментальных по своей природе произведений поколения «самых молодых» стало понятным спустя десятилетия. Определяя разницу между текстом модернистского типа и текстом традиционным, современные исследователи выделяют в качестве основного признака нарративной трансформации изменение перспективы повествования, ее смещение от центра - автора, на периферию - к персонажам. При подобной расфокусировке позиция автора приобретает характер очуждающего иронического жеста. Так, рассказ «Папаша Гамлет» А. Хольца и И. Шла-фа [Bjarne 1889] начинается с иронического (пародийного) цитирования шекспировского «Гамлета», провокативно снимающего ожидаемый налет сентиментальности в описании жалкого существования героя, в бытность знаменитого актера [Burns 1981]. Это, а также передача внутреннего состояния через внешние проявления; ассоциативный принцип построения текста; панорамность (стремление охватить одновременно как можно больше объектов); симультанность; незавершенный, фрагментарный характер текстов, изображавших «кусок жизни» (что изначально не предполагало сюжетного оформления) есть не что иное, как предвосхищение модернистского письма первой (Ф. Кафка, А. Дёблин и др.) - и экспериментов в области прозы второй (Г. Хайсенбюттель, В. Вондрачек и др.) половины ХХ в.
Не менее очевидны обновленческие тенденции и в драматургии. Для структуры натуралистических пьес характерна редукция драматического
действия в пользу эпического описания среды и психологической обрисовки персонажей, которые уже не определяют ход действия, а сама среда становится фактором, «порождающим драматическое действие» [Glaser 1982, 193], например, восстание силезских ткачей 1844 г. в пьесе Гауп-тмана «Ткачи» («Die Weber», 1892). По своей внутренней структуре драма приближается к модернистскому типу текста: характеристики персонажей определяются не личностными параметрами, а выводятся из некоей коллективной деятельности, оказываются интегрированными в «жестовую» парадигму поведенческих мотивов, вытесняющую традиционный центр произведения, соотносимый с главным героем. Не случайно Б. Брехт, весьма критически оценивавший содержательную сторону произведений натуралистов, не видя в них целеустановки на глубинное постижение изображаемой действительности, впоследствии назвал натуралистическую драму преддверием европейского эпического (жестового) театра [Meyer 2000, 76].
О жанровой трансформации, характерной для эпохи рубежа XIX-XX вв., свидетельствует, в частности, «воровская комедия» Г. Гауптмана «Бобровая шуба» («Der Biberpelz. Eine Diebskomödie», 1893). По сути -это образец гротескной «мировоззренческой» [Карельский 1978, 298-303] («тотальной») [Andreotti 2000, 46] пародии ХХ в., обращенной к обществу, нормы и понятия которого вступают в противоречие со здравым смыслом.
Особое значение для развития модернистской техники письма приобретает и другая пьеса Гауптмана, «Крысы» («Die Ratten», 1911). Описание нужды, царящей в низших слоях общества, сопряжено здесь с карикатурным наложением на современную действительность ценностей прежнего времени, которые продолжают служить бутафорским реквизитом, не только украшая «виртуальную» (театральную) реальность, но и контрастируя с реальной жизнью. Несоразмерность разыгравшейся жизненной трагедии (отчаяние матери, у которой похитили ребенка) с театральными тирадами актеров, на фоне хора из «Мессинской невесты» Шиллера ведущих спор о возможности трагического в повседневной жизни, превращает драму Гауптмана в пародию на классический жанр в духе веяний эпохи (Ф. Ведекинд, К. Штернхайм и др.). В данном случае можно говорить о модернистской трагикомедии как разновидности жестовой (очуждающей) драматургии. Соединение трагического и комического в гротескной форме приобретает форму парадокса, «когда воскресший не верит в свое воскрешение» [Dürrenmatt 1972, 173].
Тенденция переходности от традиции к новации характерна и для поэзии «самых молодых». В ходе работы над поэмой «Фантазус» («Phanta-sus», 1898-1899) А. Хольц выявляет сущность «необходимого ритма» (der notwendige Rhythmus) [Holz 1899, 26], который во многом определит пути развития немецкого стихосложения в ХХ в.: для любого явления внешней действительности и внутреннего мира человека в каждый определенный миг существует своя оптимальная форма выражения, и задача художника - найти ее в арсенале поэтических средств, либо создать новую.
Несколько позже Г. Бар даст следующее истолкование понятия «современный» (modern): «Быть современным значит суметь разрешить конфликт между новым содержанием и старой формой в пользу новой формы, адекватной мировоззрению эпохи» [Bahr 1923, 221]. Это положение применимо к так называемым постнатуралистическим течениям рубежа XIX-XX вв. (импрессионизм, неоромантизм, символизм, и др.).
Так, импрессионизм правомерно рассматривать в семантическом поле неореалистических (неонатуралистических) исканий. Он может быть определен прежде всего как неопозитивистское «преодоление» натурализма. Бар, одним из первых подвергнув критике позитивистскую ограниченность натурализма, связывает импрессионизм с обновлением психологического метода и распространяет «правду жизни» натуралистов на внутренний мир человека («правда чувства») [Bahr 1891]. Если для натурализма «мир внутренний есть лишь маленькая производная часть большого чувственно-предметного мира, всецело подчиненная его законам», то для Бара «<...> не душа вписана в большой чувственно-материальный мир, а этот мир вписан в необъятное пространство души и может быть в любую минуту затоплен иррациональной стихией космической жизни» [Жеребин 2010, 34]. Внешние события и явления жизни уже не провоцируют художника на их художественное моделирование, а лишь исполняют роль генератора переживаемого мгновения.
Главная особенность импрессионистической литературы - наметившееся еще в натурализме размывание традиционных жанров. Это проявляется как на уровне сюжетной организации произведения (отсутствие развертывания сюжета), так и в синтаксических особенностях текста. Отпадает необходимость в организации текста по правилам традиционного повествования, жанрово-сюжетная логика которого обусловлена линейными причинно-следственными отношениями. На первый план выступает ассоциативный принцип композиционных связей, в основе которых лежит поток сенсорных впечатлений от внешней действительности, рождающих в сознании реципиента те или иные мысли, настроения, образы.
Любопытно обозначение Баром немецкого символизма рубежа веков как «новый символизм» [Bahr 1892, 576]. Г. Манн характеризует его, словно в пику декларативным заявлениям теоретиков и практиков символизма о принципиальном антимодернизме своего творчества, в терминах «нового, самого "современного" тона» [Mann 1980, 232]. Под последним подразумевается продолжение психологизма француза П. Бурже. По мнению Г. Манна, символисты превосходили Бурже тем, что их интересовали «нервы не только жертвы (персонажа. - Т.К.), но и наблюдателя» (читателя. -Т.К.) [Mann 1980, 232].
Если же принять во внимание точку зрения немецких ученых, что европейский символизм в романских литературах явил себя «запоздавшей и отчасти насильственной реализацией немецкой романтической традиции» [Wilpert 2001, 802], и учесть тот факт, что «традиции неоплатонизма и философии Я. Бёме» [Цветков 2016, 249], без которых трудно предста-
вить символизм в Германии, были широко представлены в немецком романтизме, то логично рассматривать творчество символистов на рубеже XIX-XX вв. в границах неоромантизма.
Специфика немецкого неоромантизма в целом определялась влиянием современной европейской культуры модернизма, прежде всего его эстетики. Не случайно Г. Манн использует термин «новая романтика» (Neue Romantik) в одноименной статье 1892 г. как синоним для обозначения новых художественных веяний, сменивших реалистические тенденции в искусстве второй половины XIX в. Э. Кирхер трактует «неоромантику» в терминах «безгранично широкого», куда попадает все, что находится в стадии становления и движется в сторону «нового идеализма в искусстве» [Kircher 1903, 1122].
Наиболее четко эти идеи сформулированы в трудах философа Г. Зим-меля. Сама «философия жизни», одним из представителей которой значится Зиммель, оказывается причастной к выработке культурно-мировоззренческих постулатов неоромантического искусства. «Жизнь», по Зиммелю, - «процесс творческого становления» [Simmel 1922, 1122]. Примечательна его мысль о «трагедии творчества», обусловленной невозможностью уложить энергию творческой личности в прокрустово ложе устоявшихся форм в искусстве [Simmel 1922, 1122]. Один из способов достижения свободы личности, по Зиммелю, - деятельная духовная жизнь человека, частью которой служит культура [Simmel 1900]. Эти мысли перекликаются с идеями Ф. Ницше, «дионисийско-аполлинийская трактовка творчества» которого может рассматриваться как попытка «представить искусство символом <...> вечного становления» [Цветков 2016, 253]. В 1920-е гг. точку зрения приверженцев «нового идеализма» рубежа веков будет отстаивать Э.Р. Курциус. В его толковании неоромантизм еще раз предстанет как явление возрожденческое и обновленческое [Curtius 1981].
В унисон с символистской риторикой отторжения модернистского вектора развития искусства о своем неприятии «нового» заявили создатели областнической (почвеннической) литературы и неоклассицизма. Подобно символистам, они открыто противостоят «модерности» и обращают взоры к традиции. Так, в содержательном и стилистическом плане областническая литература продолжает традиции деревенского романа и деревенской повести, получивших большое распространение в бюргерском реализме XIX в. Весьма примечательно, тем не менее, определение писателем М.Г. Конрадом отечественного реалистического романа своего времени как «современного» [Conrad 1885]. В понятие «современность» Конрад среди прочего вкладывает вовлеченность литературы в общественно-политическую жизнь. Действительно, в рамках движения «родное искусство» реальность все чаще отходит на задний план, вытесняясь односторонней мифоидеализацией внеисторической сельской жизни. Однако по мере развития в деревне капиталистических отношений социальные иллюзии у многих авторов крестьянских романов терпят крах. Усиление критической направленности подобных произведений, их сатирической,
Новый филологический вестник. 2019. №2(49). ----
порой гротескной, тональности позволяет говорить о вкладе областнической литературы в обновление реалистической нео-матрицы, уходу из немецкой литературы «нежного реализма» [Bayertz 1984, 92].
После 1900 г. прямой реакцией на новые веяния модернизма, помимо областнической литературы, явился неоклассицизм (Neuklassik). Отказывая модернизму в способности преодолеть узкие рамки капиталистической действительности, теоретик и практик неоклассицизма, литературный критик С. Люблинский и создатель марксистской эстетики Ф. Меринг, не сговариваясь, видят возможность достижения настоящей эмансипации на путях создания нового классического искусства, приближения к «новому классическому веку» [Lublinski 1909]; [Mehring 1892].
Тем не менее, несмотря на то, что неоклассицизм, отмежевываясь от модернизма, черпает вдохновение в предромантических эпохах, пытаясь с помощью проверенных жизнью художественных форм вернуть немецкому обществу веру в утраченные нравственные идеалы, при близком рассмотрении его теория и практика во многом укладываются в общее русло развития модернистского искусства, по сути, находясь в сфере его инновативной нормативности. На фоне разворачивающей свой художественный потенциал эпохи «современности» неоклассики выдвигают тезис о «новой современной классичности» (neue moderne Klassizität), подчеркивая, что речь идет не о «возвращении к традиции, но о поисках новых путей к новой классичности» [Bandur 1996, 285]. В плане требования возврата к строгой организации текста неоклассицизм в некоторой степени может рассматриваться в качестве предтечи «новой вещественности (деловитости)», явившей себя как прямая реакция на патетику позднего экспрессионизма и антиформу дадаизма. Не случайно в качестве синонима классицистическому и в противовес личностному искусству романтиков Люблинский использует термин «вещное искусство» (Sachkunst) и «вещественность» (Sachlichkeit) [Lublinski 1903-1904, 151, 159], с его семантическими признаками «реальность», «материальность», «объективность», «целесообразность». Последний термин наиболее точно отражает суть нового направления. Примечательно, что во времена постреволюционного хаоса будущее Германии, в том числе и ее культуры, видится Т. Манну через призму доброго немецкого порядка, соразмерности, в основе которых лежат принципы целесообразности (Sachlichkeit) [Mann 1923], несовместимые, в частности, с программатикой экспрессионизма. Любопытно отметить, что черты «новой деловитости» усматривали и в творчестве теоретика и практика немецкого неоклассицизма П. Эрнста [Schäfer 1928].
Таким образом, несмотря на внешнюю разнородность явлений, из которых складывался художественный облик эпохи немецкого модернизма, главным стержнем, объединявшим разновекторную направленность литературного процесса, служила его обновленческая парадигматика.
ЛИТЕРАТУРА
1. Жеребин А.И. На стороне Вены (Об одной реалии в романе Т. Фонтане «Эффи Брист») // Немецкоязычная литература: единство в многообразии. М., 2010. С. 73-78.
2. Карельский А.В. Мировоззренческая пародия как модель художественного сознания в немецкой литературе XIX-XX вв. // Методологические проблемы истории и теории литературы. Вильнюс, 1978. С. 298-303.
3. Цветков Ю.Л. Символизм // История литературы Германии ХХ века. Т. 1. 1880-1945. М., 2016. С. 249-264.
4. Alberti C. Die zwölf Artikel des Realismus // Die Gesellschaft. 1889. № 5. S. 49-58.
5. Andreotti M. Die Struktur der modernen Literatur. Bern, 2000.
6. Anonym. Thesen der "Freien litterarischen Vereinigung Durch!" // Magazin für die Litteratur des In- und Auslandes. 18. 12.1886. S. 810.
7. Bahr H. Die Überwindung des Naturalismus. Dresden, 1891.
8. Bahr H. Selbstbildnis. Berlin, 1923.
9. Bahr H. Symbolismus // Die Nation. 1892. Jg. 9. №. 38. 18 Juni. S. 576577.
10. Bandur M. Neoklassizismus // Terminologie der Musik im 20. Jahrhundert / H.H. Eggebrecht (Hrsg.). Stuttgart, 1995. S. 278-299.
11. Bayertz K. Die Deszendenz des Schönen. Darwinisierende Ästhetik im Ausgang des 19. Jahrhunderts // Fin de Siècle. Zur Naturwissenschaft und Literatur der Jahrhundertwende im deutsch-skandinavischen Kontext / K. Bohnen (Hrsg.). Kopenhagen, 1984. S. 88-110.
12. Bjarne P. Holmsen Papa Hamlet. Dresden, 1889.
13. Bölsche W. Die naturwissenschaftlichen Grundlagen der Poesie. Prolegomena einer realistischen Ästhetik, Leipzig, 1887.
14. Burns R. The Quest for Modernity. The Place of Arno Holz in Modern German Literature. Frankfurt a. M., 1981.
15. Conrad M.G. Vom vaterländischen Roman // Die Gesellschaft. 1885. № 44.S.832-836.
16. Curtius E.R. Briefe von Ernst Robert Curtius an Carl Schmitt (19211922) // Archiv für das Studium der neueren Sprachen und Literaturen. 1981. Bd. 133. S. 1-15.
17. Dürrenmatt F. Theater-Schriften und Reden II. Zürich, 1972.
18. Fahnders W. Avantgarde und Moderne 1890-1933. Stuttgart, 1998.
19. Fels F.M. Die Moderne // Moderne Rundschau, 1891. Bd. 1. H. 3. S. 7981.
20. Glaser H.A. Naturalistisches Drama // Deutsche Literatur. Eine Sozialgeschichte / Glaser H.A. (Hrsg.). Bd. 8. Reinbek bei Hamburg, 1982. S. 188204.
21. Gumbrecht H.U. Modern, Modernität, Moderne // Koselleck R. (Hrsg.). Geschichtliche Grundbegriffe. Bd. 4. Stuttgart, 1978. S. 93-131.
22. Holz A. Das Werk. Bd. 10. Berlin, 1925.
HoBbiü jмnоnогицecкиü BecmHUK. 2019. №2(49). --
23. Holz A. Revolution der Lyrik. Berlin, 1899.
24. Kircher E. Romantischer und historischer Sinn // Neue Deutsche Rundschau. 1903.H. 14. S. 1121-1142.
25. Leixner O. Unsere Jüngsten // Deutsche Roman-Zeitung. 1885. № 41. S.140-144.
26. Lublinski S. Klassische Kunst // Die Zukunft XII. 1903-1904. Bd. 46. S. 151-159.
27. Lublinski S. Kritik meiner Bilanz der Moderne // Der Ausgang der Moderne, 1909. (Series: Deutsche Texte. Bd. 41). S. 225-235.
28. Mann H. Briefe an Ludwig Ewers. 1883-1913 / U. Dietzel (Hrsg.). Berlin; Weimar. 1980.
29. Mann Th. Goethe und Tolstoi. Aachen, 1923.
30. Mehring F. Etwas über den Naturalismus // Die Volksbühne. 1892. № 1. S. 7-11.
31. Meyer Th. Das naturalistische Drama // Hansers Sozialgeschichte der deutschen Literatur vom 16. Jahrhundert bis zur Gegenwart / Y.-G. Mix (Hrsg.). Bd. 7. München, 2000. S. 64-76.
32. Schäfer W.E. Paul Ernst // Deutsches Volkstum. Jg. 10. 1928. H. 12. S. 661-667.
33. Simmel G. Philosophie des Geldes. München, 1900.
34. Simmel G. Probleme der Geschichtsphilosophie. München, 1922.
35. Wilpert G. Sachwörterbuch der Literatur. Stuttgart, 2001.
REFERENCES (Articles from Scientific Journals and Literary Magazines)
1. Alberti C. Die zwölf Artikel des Realismus. Die Gesellschaft, 1889, no. 5, pp. 49-58. (In German).
2. Conrad M.G. Vom vaterländischen Roman. Die Gesellschaft, 1885, no. 44, pp. 832-836. (In German).
3. Curtius E.R. Briefe von Ernst Robert Curtius an Carl Schmitt (19211922). Archiv für das Studium der neueren Sprachen und Literaturen, 1981, vol. 133, pp. 1-15. (In German).
4. Fels F.M. Die Moderne. Moderne Rundschau, 1891, vol. 1, issue 3, pp. 79-81. (In German).
5. Kircher E. Romantischer und historischer Sinn. Neue Deutsche Rundschau, 1903, issue 14, pp. 1121-1142. (In German).
6. Lublinski S. Klassische Kunst. Die Zukunft XII, 1903-1904, vol. 46, pp. 151-159. (In German).
7. Lublinski S. Kritik meiner Bilanz der Moderne. Der Ausgang der Moderne, 1909, Series: Deutsche Texte, vol. 41, pp. 225-235. (In German).
8. Mehring F. Etwas über den Naturalismus. Die Volksbühne, 1892, no. 1, pp. 7-11. (In German).
(Articles from Proceedings and Collections of Research Papers)
9. Bandur M. Neoklassizismus. Eggebrecht H.H. (ed.) Terminologie der Musik im 20. Jahrhundert. Stuttgart, 1995, pp. 278-299. (In German).
10. Bayertz K. Die Deszendenz des Schönen. Darwinisierende Ästhetik im Ausgang des 19. Jahrhunderts. Bohnen K. (ed.) Fin de Siècle. Zur Naturwissenschaft und Literatur der Jahrhundertwende im deutsch-skandinavischen Kontext. Kopenhagen, 1984, pp. 88-110. (In German).
11. Glaser H.A. Naturalistisches Drama. Glaser H.A. (ed.) Deutsche Literatur. Eine Sozialgeschichte. Vol. 8. Reinbek bei Hamburg, 1982, pp. 188-204. (In German).
12. Gumbrecht H.U. Modern, Modernität, Moderne. KoselleckR. (ed.) Geschichtliche Grundbegriffe. Vol. 4. Stuttgart, 1978, pp. 93-131. (In German).
13. Karel'skiy A.V. Mirovozzrencheskaya parodiya kak model' khudozhest-vennogo soznaniya v nemetskoy literature 19-20 vv. [World Outlook Parody as a Model of Artistic Consciousness in German Literature of the 19t - 20th Centuries]. Metodologicheskiye problemy istorii i teorii literatury [Methodological Problems of History and Theory of Literature]. Vilnius, 1978, pp. 298-303. (In Russian).
14. Tsvetkov Yu.L. Simvolizm [Symbolism]. Istoriya literatury Germanii 21 veka [History of German Literature of the 20th Century]. Vol. 1. 1880-1945. Moscow, 2016, pp. 249-264. (In Russian).
15. Zherebin A.I. Na storone Veny (Ob odnoy realii v romane T. Fontane "Effi Brist") [On the Side of Vienna (About a Reality Piece in the Novel of T. Fontane "Effi Briest")]. Nemetskoyazychnaya literatura: edinstvo v mnogoo-brazii [German Literature: Unity and Variety]. Moscow, 2010, pp. 73-78. (In Russian).
(Monographs)
16. Andreotti M. Die Struktur der modernen Literatur. Bern, 2000. (In German).
17. Bahr H. Die Überwindung des Naturalismus. Dresden, 1891. (In German).
18. Burns R. The Quest for Modernity. The Place of Arno Holz in Modern German Literature. Frankfurt am Main, 1981. (In English).
19. Fähnders W. Avantgarde und Moderne 1890-1933. Stuttgart, 1998. (In German).
20. Holz A. Revolution der Lyrik. Berlin, 1899. (In German).
21. Mann Th. Goethe und Tolstoi. Aachen, 1923. (In German).
22. Simmel G. Philosophie des Geldes. Munich, 1900. (In German).
23. Simmel G. Probleme der Geschichtsphilosophie. Munich, 1922. (In German).
24. Wilpert G. Sachwörterbuch der Literatur. Stuttgart, 2001. (In German).
Кудрявцева Тамара Викторовна, Институт мировой литературы им. А.М. Горького РАН.
Доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник Отдела литератур Европы и Америки новейшего времени. Область научных интересов: немецкая литература, литературный процесс в Германии XX и XXI вв., компаративные исследования, новейшая немецкая поэзия, художественный перевод, русско-немецкие литературные связи.
E-mail: [email protected]
Tamara V. Kudryavtseva, A.M. Gorky Institute of World Literature of the Russian Academy of Sciences.
Doctor of Philology, Leading Research Fellow in the Department of contemporary European and American literature. Research interests: German literature, literary process in Germany in the 20th and 21th centuries, comparative studies, contemporary German poetry, fiction translation, German-Russian literary contacts.
E-mail: [email protected]
