CC BY
23
H. В. Сердобольская
РГГУ—МПГУ, Москва
СЕМАНТИКА КОНСТРУКЦИЙ С СЕНТЕНЦИАЛЬНЫМИ АКТАНТАМИ В ОСЕТИНСКОМ ЯЗЫКЕ
I. Постановка задачи
Изучение конструкций с сентенциальными актантами (или актантных предложений) в языках мира предполагает установление списка стратегий оформления сентенциального актанта (далее: СА), допустимых при глаголах, способных присоединять актант-ные предложения. Например, глагол знать в русском языке присоединяет придаточное предложение с союзом что, глагол собираться сочетается с инфинитивом и т. п. Однако во многих языках глаголы, способные присоединять актантные предложения (далее: матричные глаголы) допускают несколько стратегий оформления сентенциального актанта, например, русский глагол бояться:
(1) Я боюсь идти в лес. / Я боюсь, что не приду сегодня. / Я боюсь, не приду сегодня.
Выбор между данными конструкциями обусловлен как синтаксическими параметрами (кореферентность vs. некореферент-ность субъекта зависимой клаузы подлежащему главной — необходимое требование для использования инфинитива в (1)), так и семантикой СА. Для описания выбора оформления сентенциального актанта в таких случаях исследователями был выделен инвентарь понятий, отражающий различие в семантике зависимой предикации. Это следующие понятия: импликативность, факт, событие, пропозиция [Karttunen 1971; Noonan 1985; Арутюнова 1988; Зализняк 1990; Подлесская 1990; Калинина 1992; Peterson 1997] и др.; генерическое событие [Сердобольская 2011]; ирреальные СА [Ransom 1986]. В работах [Зализняк 1990; Peterson 1997] также привлекаются понятия пресуппозиции и ассерции для объяснения распределения стратегий оформления СА. Во многих языках противопоставление факта и события кодируется теми же средствами,
что и противопоставление пресуппозиции и ассерции; довольно часто пресуппозитивные СА вводятся теми же средствами, что и СА в ассерции. Например, в русском языке СА при глаголах знать и думать могут оформляться одинаково, придаточным предложением с союзом что:
(2) Мы знаем, что в основе любой народной культуры лежит одухотворение природы. [НКРЯ: Народный костюм: архаика или современность? // «Народное творчество», 2004]
(3) Тогда я думала, что главная проблема общения с компьютером — это порча зрения... [НКРЯ: Елена Павлова. Вместе мы эту пропасть одолеем! // «Даша», 2004]
Между тем, СА данных глаголов принадлежат различным компонентам высказывания: при глаголе знать СА находится в пресуппозиции, при думать — в ассерции (см. [Апресян 1995]).
В этом плане осетинский язык демонстрирует единственный известный нам случай, когда для выражения противопоставлений факт vs. событие и пресуппозиция vs. ассерция зарезервированы не зависящие друг от друга средства. Ниже мы попытаемся показать, что в осетинском языке для выражения семантики СА (факт, событие, ирреальные СА) служат союзы; различие между пресуппозитивными и ассертивными КСА кодируется с помощью местоимения-коррелята.
Исследование основано на данных иронского диалекта осетинского языка. Материал был собран в 2010-2012 гг. в г. Владикавказ, г. Алагир, с. Дзуарикау. Работа выполнена при поддержке гранта РНФ №14-18-03270.
2. Конструкции с сентенциальными актантами в осетинском языке
В осетинском языке выделяются следующие основные стратегии оформления СА:
■ инфинитив с показателем -ын:
(4) М&н фхнд-ы х&дон ба-лх&н-ын. я.GEN хотеть-PRS.3SG рубашка Р^покупать-ЮТ 'Я хочу купить рубашку'.
■ номинализация (причастие прошедшего времени с показателем -т/- д):
(5) М&= зщ)д&-м& ц&у-ы 1SG.POSS сердце-ALL идти-PRS.3SG дх= х&ринадж-ы конд. 2SG.POSS обед-GEN делать.РТСР^Т 'Мне нравится, как ты готовишь'.
■ деепричастные формы с показателем -гж и -гт-йт:
(6) Жз федт-он де= 'фсымхр-ы я видеть^Г.^ 2SG.POSS брат-GEN б^х-ыл цяу-гш-йш. лошадь-SUPER идти-PCVB-ABL
'Я видел, как твой брат проезжал верхом на лошади'.
■ союзы: кжй, куыд, куы, ц&м&й, цыма, гем&, к&д, цалынмя:
(7) Жм& =дам =д& фхнд-ы цшмшй и СГГ 2SG.ENCL.GEN хотеть-PRS.3SG чтобы
=д& фервхз-ын кхн-он
2SG.ENCL.GEN освобождать-ЮТ делать-SBJV.1SG де= 'лдар-хй? 2SG.POSS барин-ABL
'И, мол, ты хочешь, чтобы я тебя освободил от твоего барина?' [из текста]
■ цитативные показатели з&гъгх и дам:
(8) Жз фе-хъуыст-он, гор&т-ы мит
я Р^слышать^Г.^ город-GEN снег уар-ы, зшгъ-гш.
падать_об_осадках-PRS. 3 SG сказать-РСУВ 'Я слышала, что в городе снег идет'. (Кто-то мне сказал)
Инфинитив употребляется в случае, если ситуация в СА находится в отношении временного следования в сравнении с ситуацией в главной предикации, как в (4) (относительно времени ситуации главной клаузы) или не имеет конкретной временной референции (т. е. обозначает гномическую ситуацию, напр., Курить вредно). Союз цжмжй «чтобы» употребляется, если СА на-
ходится в отношении временного следования в сравнении с ситуацией в главной предикации (7), или — реже — при гномической интерпретации СА. Большинство матричных предикатов об-лигаторного контроля присоединяют только инфинитив (например, идайын 'начинать', бон ухвын 'мочь', фжлварын 'пытаться', ахуыр кжнын 'учить' и др.). При некоторых матричных предикатах (это предикаты уарзын 'любить', фжндын 'хотеть', хъхуын 'быть должным' и бар джттын 'разрешать' и разы ухвын 'быть согласным') наблюдается конкуренция инфинитива и стратегии с союзом цжмжй. Один из основных факторов, влияющих на выбор между инфинитивом и союзной клаузой — это тип кореферентно-сти в конструкции с СА. Обычно инфинитив используется в том случае, если реализуется наиболее типичная для данного глагола модель контроля (субъектный, объектный и т. п.). Например, в (4) субъект зависимой предикации кореферентен подлежащему главной, что отвечает наиболее типичной модели для матричного глагола фжндын 'хотеть'. Если тип кореферентности иной, то выбирается клауза с союзом цхмхй (7). Такое распределение последовательно проводится при матричных предикатах уарзын 'любить' и разы ухвын 'быть согласным'. Однако при матричных глаголах фжндын 'хотеть', хъхуын 'быть должным' и бар джттын 'разрешать' соблюдается лишь вторая часть данного правила: при нетипичной модели кореферентности возможна только стратегия с союзом, в то время как при типичной модели кореферентности возможны обе стратегии. В работе [Выдрин 2011: 297] подробно анализируется проблема распределения союзной стратегии и инфинитива при глаголе фжндын 'хотеть'. Показано, что ряд факторов, которые обсуждаются в работах по глаголам желания в языках мира, — интенсивность желания, наличие знания о реализации желания, истинность матричной клаузы — в осетинском языке не влияют на выбор стратегии кодирования при предикате 'хотеть' (в случае типичной кореферентности) .
Целый ряд матричных предикатов допускают как инфинитив, так и союз кхй. Это глагол зонын 'знать', предикаты рох кжнын 'забывать' и ферохухвын, 'быть забытым', эмотивные глаголы и предикаты оценки. При предикатах оценки и эмотивных глаголах инфинитив выбирается для выражения события («Хорошо гулять вечером», «Боюсь ходить в лес»), союзная стратегия —
для выражения факта («Хорошо, что ты пришел») или пропозиции («Боюсь, что опоздаю на поезд»). Предикаты со значением 'забывать' с инфинитивом употребляются, если есть отрицательная импликация истинности зависимой ситуации ('забыл сделать' ^ 'не сделал'). Глагол зонын 'знать' с инфинитивом имеет значение 'уметь'.
Употребление деепричастных форм строго ограничено лексически: такие формы возможны только при глаголах непосредственного восприятия, ср. глагол 'видеть' в (6).
Номинализация в осетинском языке используется крайне редко, хотя и является грамматичной при большинстве матричных предикатов. Ограничения на использовании номинализации связаны с семантическими сдвигами вида «ситуация ^ мероприятие» и т. п., характерными для отглагольных имен в языках мира.
Наиболее частотные стратегии оформления СА представляют союзы. Распределение союзов в осетинском языке зависит от семантики вложенной клаузы: кжй 'что' обозначает факт, куыд 'как' вводит событие, куы 'когда' — генерическое событие (см. [Сердобольская 2011], цыма 'будто' — ирреальные СА. Союзы кжд и цалынмж засвидетельствованы нами только при одном матричном глаголе — жнхъжлмж кжсын 'ждать'. Сочинительный союз жмж 'и' и цитативы зжгъгж и дам вводят пропозицию.
На первый взгляд, система оформления СА в осетинском языке может показаться похожей на систему русского языка (за исключением использования сочинительного союза в СА). Однако имеется серьезное отличие: в осетинском языке имеется еще одно средство выражения семантики СА, которое появляется при союзных стратегиях. Союз, находящийся в зависимой клаузе, обычно имеет местоимение-коррелят в главной. Если СА находится в постпозиции к главной предикации, то коррелят линейно располагается после СА, как местоимение 3-го лица уый в следующем примере:
(9) Д&= мад-^н цяуыл загът-ай
2SG.POSS мать-ЭАТ почему сказать-PST.TR.2SG
[дыуу& кжй ра-йст-ай], уый?
два COMPL PV-получать-PST.TR.2SG DEM.DIST {Говорящий знает, что собеседник получил двойку} 'Почему ты не сказал маме, что получил двойку?'
Наличие местоимения-коррелята — особенность всех типов полипредикативных конструкций в осетинском языке, см. [Гагка-ев 1956; Кулаев 1959] и анализ в [Беляев 2011]. Однако только в одном типе (с незначительными оговорками) полипредикативных конструкций местоимение-коррелят может быть опущено, а именно в СА. Например:
(10) Радио-йх ра-дзырд-т-ой, [райсом уазал
радио-ABL PV-говорить-TR-PST.3PL завтра холодно кхй уы-дзхн]. COMPL быть-FUT.3SG
{Говорящий пересказывает прогноз погоды} 'По радио сказали, что завтра будет холодно'.
Согласно [Абаев 1959: 719], опущение местоимения-коррелята недопустимо, если зависимая клауза предшествует главной, и возможно, только если главная клауза предшествует зависимой, как в (10). Мы показываем, что местоимение-коррелят вводит, во-первых, фактивные СА (при союзе кхй и бессоюзной стратегии); во-вторых, события или пропозиции, упомянутые в предыдущем контексте или ожидаемые с высокой долей вероятности (при остальных перечисленных выше союзах). Если же зависимая клауза принадлежит ассерции или вводит новую/неожиданную информацию, местоимение чаще всего опускается. Например, в (9) факт получения двойки уже известен собеседникам и находится в пресуппозиции (это видно из того, что при отрицании главного предиката истинность зависимой предикации сохраняется), и в предложении присутствует местоимение-коррелят. В (10) СА содержит новую информацию, и коррелят опущен.
При препозиции же зависимой клаузы опущение местоимения-коррелята недопустимо, как показано В. И. Абаевым [1959]:
(11а) Зауыр зггас кхй у, уый
Заур жив COMPL быть.PRS3SG DEM.DIST згз зон-ын. я знать-PRS.1SG
(11б) *Зауыр зггас кхй у, згз зон-ын.
Заур жив COMPL быть.PRS.3SG я знать-PRS.1SG Ожид.: 'Я знаю, что Заур жив'.
Мы предлагаем такое объяснение данному запрету. Препозиция зависимой клаузы возникает в довольно маркированном контексте для СА в осетинском языке — по нашим данным, она связана с топикальностью СА. Следовательно, топикальные СА оформляются так же, как пресуппозитивные, а именно, они вводятся местоимением-коррелятом.
3. Заключение
Итак, осетинский язык располагает богатым арсеналом средств кодирования СА: инфинитив, номинализация, деепричастные формы, цитативы и союзы. Кроме того, в СА при союзах используются местоимения-корреляты, занимающие позицию в главной клаузе. Мы показали, что данные местоимения-корреляты используются для кодирования целого ряда (в зависимости от главного предиката) противопоставлений референциального и коммуникативного порядка, в то время как семантика зависимой ситуации (факт, событие, генерическое событие, ирреальные СА) выражается союзами. Таким образом, для выражения семантических (факт vs. событие и т. п.) и коммуникативных противопоставлений (пресуппозиция vs. ассерция, тема vs. рема) зарезервированы не зависящие друг от друга средства. Подобное разбиение семантических параметров при кодировании СА, насколько нам известно, не отмечается ни в типологических, ни в конкретно-языковых исследованиях.
Список условных сокращений
1, 2, 3 — 1, 2, 3 лицо; abl — аблатив; all — аллатив; cit — цита-тив; compl — комплементайзер; dat — датив; dem.dist — указательное местоимение дальнего плана; encl — энклитика; fut — будущее время; gen — генитив; inf — инфинитив; neg — отрицание; pl — множественное число; pcvb — причастно-деепричатная форма; poss — посессивные показатели; prs — настоящее время; pst — прошедшее время; ptcp — причастие; pv — преверб; sbjv — конъюнктив; sg — единственное число; super — суперэссив/суперлатив; tr — показатель переходности.
Литература
Aбаев 1959 — В. И. Aбаев. Грамматический очерк осетинского языка. Орджоникидзе: Оеверо-Осетинское книжное издательство, 1959.
Aпресян 1995 — Ю. Д. Aпресян. Проблема фактивности: знать и его синонимы // Вопросы языкознания 4, 1995. C. 43-64.
Aрутюнова 1988 — Н. Д. Aрутюнова. Типы языковых значений: Оценка. €обытие. Факт. М.: Наука, 1988.
Беляев 2011 — О. И. Беляев. Кореферентность в коррелятивах: связывание переменной или анафора? // Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований. РAH VII, 3, 2011. C. 261-269.
Выдрин 2011 — A. П. Выдрин. €истема модальности осетинского языка в сопоставительном освещении. Дисс. ... канд. филол. наук. ИЛИ РЛН, еПб., 2011.
Гагкаев 1956 — К. Е. Гагкаев. Cинтаксис осетинского языка. Орджоникидзе: €еверо-Осетинское книжное издательство, 1956.
Зализняк 1990 — A. A. Зализняк. О понятии факт в лингвистической семантике // Н. Д. Aрутюнова (ред.). Логический анализ языка. Противоречивость и аномальность текста. М.: Наука, 1990. C. 21-33.
Калинина 2001 — Е. Ю. Калинина. Aктантные предложения // A. Е. Кибрик (ред.). Багвалинский язык. Грамматика. Тексты. €ловари. М.: Наследие, 2001. C. 512-553.
Кулаев 1959 — Н. Х. Кулаев. €оюзы в современном осетинском языке. Орджоникидзе: €еверо-Осетинское книжное издательство, 1959.
Подлесская 1990 — В. И. Подлесская. «Факты», «события» и «пропозиции» в свете фактов японского языка // Вопросы языкознания 4, 1990. C. 93-106.
€ердобольская 2011 — Н. В. €ердобольская. К типологии выражения значения генерического события в конструкциях с сентенциальными актантами // Acta Linguistica Petropolitana. Труды Института лингвистических исследований. РAH VII, 3, 2011. C. 431-438.
Karttunen 1971 — L. Karttunen. Implicative verbs // Language 47, 2, 1971. P. 340-358.
Noonan 1985 — M. Noonan. Complementation // T. Shopen (ed.). Language Typology and Syntactic Description. Vol. 2: Complex Constructions. Cambridge University Press, 1985. P. 42-140.
Peterson 1997 — P. L. Peterson. Fact. Proposition. Event. [Studies in Linguistics and Philosophy 66]. Dordrecht: Kluwer, 1997.
Ransom 1986 — E. N. Ransom. Complementation: Its Meanings and Forms // Typological Studies in Language. Vol. 10. Amsterdam — Philadelphia: John Benjamins, 1986.
