CC BY
32
О. И. Беляев
ИЯз РАН, Москва
КОРЕФЕРЕНТНОСТЬ В КОРРЕЛЯТИВАХ: СВЯЗЫВАНИЕ ПЕРЕМЕННОЙ ИЛИ АНАФОРА?
(на материале осетинского языка)1
Коррелятивной конструкцией (КорК) принято называть одну из стратегий оформления относительных предложений (ОП), широко распространенную в языках мира. В отличие от канонических ОП, в КорК ИГ-антецедент и относительная клауза (ОтнК) не образуют составляющей. Наиболее полно КорК была изучена на материале индоарийских языков; ср. следующий пример из хинди [8пуа81ау 1991]:
(1) ['о 1аКка кНаЯН Наг]
ВВЬ девушка стоящая есть уо 1ашЪи Наг
БЕМ высокий есть
‘Та девушка, которая стоит, высокая’.
В КорК ОтнК, как правило, находится в самом начале предложения. Мишень выражена местоимением или именной группой, обычно содержащей в себе относительное или указательное местоимение, но в некоторых языках вообще специально не маркированной; антецедент (называемый в КорК коррелятом) может быть выражен или указательным местоимением, или полной ИГ, но эта ИГ, как правило, обязательно должна содержать в себе демонстратив.
Несмотря на то, что отличия КорК от канонических ОП видны невооруженным глазом, предпринималось немало попыток
1 Исследование выполнено при поддержке ФФЛИ (проект N° А-51), РФФИ (проект №11-06-00512-а) и Президиума РАН (программа «Корпусная лингвистика», проекты № 3.6 и 3.7). За данные осетинского языка я благодарен М. В. Дарчиевой, Ф. К. Агузаровой и Р. Х. Бесоловой. Кроме того, я благодарен Н. В. Сердобольской, М. А. Даниэлю и А. П. Выд-рину за предварительное обсуждение некоторых из идей, содержащихся в данной работе. Все ошибки — на моей совести.
так или иначе связать КорК с более «стандартными» типами ОП. Так, весьма распространен анализ КорК, предложенный Р. Бхаттом [Bhatt 2003], в соответствии с которым считается, что ОтнК в КорК передвигается на левую периферию главной клаузы (ГК) из исходной позиции при корреляте. Похожие анализы предлагались и в рамках не-трансформационных подходов к синтаксису, через анафорическую или структурную связь ОтнК с адъюнктной позицией при ИГ-антецеденте [Butt et al. 2007].
В данной работе на материале иронского диалекта осетинского языка (иранская группа индоевропейских языков) будет предпринята попытка доказать, что большинство существующих подходов к синтаксису КорК имеют фундаментальный недостаток, который состоит в том, что КорК рассматривается как стратегия оформления ОП, стоящая в одном ряду с другими стратегиями релятивизации. На мой взгляд, КорК принципиальным образом отличается от канонических ОП, прежде всего, тем, что связывание в ней мишени и антецедента является не связыванием переменной (как в канонических ОтнП), а анафорой, носящей в данном случае обязательный характер. Такой подход к КорК естественным образом объясняет многие ее отличительные особенности (см. раздел 2).
1. Основные сведения о КорК в осетинском языке
Яркой отличительной особенностью осетинского языка является тот факт, что подавляющее большинство типов сложного предложения в нем маркируются при помощи КорК. К таким клаузам относятся собственно относительные предложения (рестриктивные), обстоятельственные придаточные времени, места, образа действия, условия и уступки, фактивные и событийные сентенциальные актанты [Belyaev, Serdobolskaya 2011]:
(2) [Дидиндж-ыт-т цы чызг-WH ба-лтвар
цветок-PL-NOM что девушка-DAT PV-подарок
код-т-ай], фед-т-он уый
делать-TR-PST^SG PV+видеть-TR-PST.1SG 3SG.DIST.GEN фыд-ы. отец-GEN
‘Я видел отца девушки, которой ты подарил цветы’.
(3) [Дт=ныхас=дын куы а-йхъуыст-он]
Р088.280=речь=28а.ВКСЬ.БЛТ когда РУ-слышать-Р8Т.ТР.18а утд ба-цин код-т-он
тогда РУ-радость делать-та^Т.^О ‘Когда я услышал твой голос, я обрадовался’.
Как видно из (2)-(3), в осетинских КорК относительное местоимение в большинстве случаев формально совпадает с соответствующим вопросительным словом и находится в предглагольной позиции (там же, где вопросительные слова); коррелят выражен именной группой, содержащей указательное местоимение, или указательным наречием.
Примеры (2)-(3) не только обладают поверхностным сходством, но представляют собой частные случаи одной и той же синтаксической конструкции. Приведу наиболее убедительный аргумент в пользу такого анализа, который состоит в том, что показатели различных типов зависимых клауз могут комбинироваться:
(4) [Чи куыд хъал ктн-ы], афтт аходтн
кто как бодрый делать-РР8.38О тогда завтрак
ктны.
делать-РР8.38О
‘Когда кто просыпается, тогда и завтрак делает’.
Совместимость этих показателей в одной конструкции невозможно объяснить, если считать, что в осетинском языке ОП и «обстоятельственные» предложения мгновенного предшествования (куыд в данном случае значит ‘как только’) относятся к разным синтаксическим конструкциям.
2. Основные свойства КорК, указывающие на ее анафорический характер
2.1. Возможность опущения коррелята в позиции субъекта Опущение коррелята в осетинских КорК возможно только в позиции субъекта:
(5) [Уым чи лтуу-ы], *(уый) тз уын-ын.
там кто стоять-РР8.38О БВМ.БКТ 18О видеть-РР8.18О ‘Я вижу того, кто там стоит’.
(6) [Уым чи лтуу-ы], (уый) ме=мбал
там кто стоять-PRS.3SG 3SG.DIST POSS.1SG=друг
у.
быть.PRS.3SG
‘Тот, кто там стоит, — мой друг’.
Таким образом, поведение коррелята соответствует общим правилам осетинского языка, где pro drop свободно допускается только в позиции субъекта. Если бы уый в (6) являлось синтаксической вершиной ОП, мы бы не ожидали возможности его опущения. Так, в постпозитивных финитных ОП, также существующих в осетинском языке (хотя и довольно редких), опущение вершины невозможно ни в какой позиции.
2.2. Возможность использования двух «семантических вершин»
В осетинском языке в КорК лексически выраженное имя может присутствовать как в главной, так и в зависимой клаузе, или в обеих из них:
(7) [Ды (цы лмппу-йы) / кюй фед-т-ай],
2SG что мальчик-GEN кто.GEN PV+видеть-TR-PST.2SG
уый / (уыцы лтппу) ам ис.
3SG.DIST тот мальчик здесь EXST
‘Мальчик, которого ты видел, — здесь’.
Таким образом, оппозиция «внутривершинных ОП» vs. «ОП с внешней вершиной», центральная для общепринятой типологии ОП [Lehmann 1984], к КорК оказывается неприменимой. В то же время, в осетинском языке не только возможно «дублирование» вершины, но и использование в качестве вершин разных лексем:
(8) [Уроч-ы цы лжппу хътр-тй дзырд-т-а],
урок-IN что мальчик громкий-ABL говорить-TR-PST.3SG
уыцы фыдуадж-ы ба-фхтр-дзынтн!
тот шалун-GEN PV-наказать-FUT.1SG
‘Я накажу того шалуна, который громко разговаривал на
уроке!’
Аналогичное явление наблюдается, к примеру, при топика-лизации во французском языке [De Cat 2007], которая является
типичным примером анафорической кореферентности (но не передвижения топика из исходной аргументной позиции). В то же время постпозитивные ОП в осетинском языке не допускают наличия семантической вершины в зависимой клаузе ни в каком виде, хотя формально они устроены совершенно так же, как ОтнК в КорК.
2.3. Ограничение на наличие нескольких ОтнК в начале предложения
В осетинском языке, как и в других языках, в которых имеется коррелятивная конструкция, использование нескольких относительных клауз, относящихся к разным коррелятам, в начале предложения невозможно:
(9) *[Алагир-ы чи цтр-ы], [Беслан-ы чи
Алагир-Ш кто жить-РК8.38О Беслан-Ш кто
цтр-ы], уыцы лтг уыцы лтг-имт
жить-РК8.38О тот мужчина тот мужчина-С0М1Т
фт-хыл ис.
РУ-драка ЕХ8Т
Ожид.: ‘Мужчина, который живет в Алагире, подрался с мужчиной, который живет в Беслане’.
Однако нетрудно показать, что это ограничение не связано с синтаксической позицией ОтнК, поскольку примеры с несколькими ОтнК, относящимися к одному и тому же корреляту, в осетинском допустимы:
(10) [Куы фт-рвтз-он искуы
если РУ-освободиться-8Б1У.18О когда-нибудь мт=хтс-т-тй], [мт=цард-тн куы
Р088.180=долг-РЬ-ЛБЬ Р088.180=жизнь-БЛТ если
фт-уа йт=фтндаг], фт-лас=иу
РУ-быть.8Б1У.38О Р088.380=путь РУ-отвозить[МР.28а]=ГОТ утд исктй бтст-тй ме=стдж-ытт
тогда кто.нибудь.ОЕК страна-ЛБЬ Р088.180=кость-РЬ хох-мт, мт=бтстаг.
гора-ЛЬЬ Р088.18О=земляк
‘Если когда-нибудь избавлюсь от своих долгов, если кончится путь моей жизни, увези ты тогда мои кости из чужой земли в горы, мой земляк’. [Багаев 1982: 441]
Таким образом, строгого синтаксического запрета на несколько относительных клауз в начале предложения в осетинском языке нет. Недопустимость (9) связана с тем, что в подобных примерах обе коррелятивные клаузы «выбирают» в качестве своего коррелята одно и то же наиболее линейно близкое местоимение в главной клаузе. Это еще один пример характерной для КорК особенности, объясняемой семантико-прагматическими, а не собственно синтаксическими ограничениями.
2.4. «Согласование» коррелята по числу На анафорический анализ осетинских КорК указывает также тот факт, что некоторые морфосинтаксические признаки коррелята не выводятся однозначно из свойств мишени или мишеней:
(11) Нт дзур-дзынтн, [цас адтм тр-тмбырд
говорить-ГОТ.^О сколько люди РУ-собрание мард-мт], [цас цтссыг=ыл
мертвый-ЛЬЬ сколько слеза=38О.ЕЖЬ.8ЦРЕК фт-калд-т-ой], [йт=ингтн-ы утлхъус
РУ-лить-'Ш-Р8Т.3РЬ Р088.380=могила-0ЕК около цжйбжрц зтрдтбын ныхтс-тт фт-код-т-ой], сколько сердечный слово-РЬ РУ-делать-та-Р8Т.3РЬ уыдт-тт-ыл БЕМ.Б18Т.РЬ-Л880С-8иРЕК
‘Не буду говорить о том, сколько народу пришло на похороны, сколько слез пролили о покойнике, сколько сердечных слов о нем было сказано’. [Багаев 1982: 440]
Множественное число коррелята в (11) можно было бы объяснить как достаточно необычный случай согласования коррелята с несколькими мишенями, если бы не тот факт, что форма уыдтттыл не просто является формой множественного числа указательного местоимения, но представляет собой особую ассоциативную форму со значением ‘те и им подобные’. Таким образом, в примере (11) число коррелята выбирается не синтаксически, а семантически. Единственный способ объяснить это явление — считать, что ОтнК не относится синтаксически к корреляту, а связь между мишенью и коррелятом обеспечивается при помощи анафорического связывания.
2.5. Жм&-инверсия
Наконец, аргументом не столько за анафорический анализ КорК, сколько против ее анализа в терминах передвижения, является возможность следующих перифраз:
(12а) Жз=жй №рмжст=джр [ды куы
1SG=3SG.ENCL.ACC только=PTCL 2SG когда ‘рба-цыд-тж], утд фед-т-он.
PV-идти-PRS.2SG тогда PV+видеть-TR-PST.1SG Я увидел его только тогда, когда ты пришел’.
(12б) Жз=жй жрмжст ужд
1SG=3SG.ENCL.ACC только тогда фед-т-он, wmw [ды куы
PV+видеть-TR-PST.1SG и ты когда
‘рба-цыд-тж].
PV^ra-PST.INTR.2SG
‘Я увидел его только тогда, когда ты пришел’.
Как видно из (12), практически любое предложение с КорК можно переформулировать как сочетание ГК, союза жмж ‘и’, и зависимой клаузы. При этом такие конструкции не являются собственно подчинительными: их свойства аналогичны свойствам «псевдосочинительных» придаточных с жмж при глаголе жнхъжл ужвын ‘думать’ [Беляев 2010; Belyaev 2011]. Очевидно, что для примеров вроде (12б) анализ в терминах передвижения неприемлем, тогда как характер связи между мишенью и коррелятом в (12а) и (12б), насколько можно судить, одинаков.
3. Заключение
В разделе 2 было показано, что связь между мишенью и коррелятом в КорК является гораздо более слабой, чем связь между мишенью и антецедентом в канонических ОП. Кроме того, ограничение на количество ОтнК в начале предложения носит не синтаксический, а прагматический характер. Это говорит о том, что классический анализ ОтнК в КорК как адъюнкта к CP главной клаузы, предложенный в [Srivastav 1991], остается в силе, но коррелятивная клауза изначально порождается в этой позиции, а не передвигается в нее. Кроме того, кореферентность между мишенью
(или мишенями) и коррелятом правильнее описывать как анафорическое связывание. Единственное отличие от «обычной» анафоры состоит в том, что в данном случае кореферентность является обязательной, но в этом смысле КорК совсем не уникальна — достаточно вспомнить топикализацию в таких языках, как французский [De Cat 2007], а также контроль, который в некоторых теоретических парадигмах описывается как анафора [Bresnan 1982]. ИГ-мишень в таких случаях оказывается с семантической точкой зрения определенной именной группой. «Анафорический» подход к КорК хорошо соотносится с диахроническими данными о том, что такие конструкции развиваются либо из соположения двух независимых предложений, либо из топикализации [Givon 2009]. Важным теоретическим выводом является также то, что КорК существенно отличаются от канонических ОП и должны рассматриваться отдельно от последних, как особый синтаксический тип сложного предложения.
Список условных сокращений
1, 2, 3 — лицо; ГК — главная клауза; ИГ — именная группа; КорК — коррелятивная конструкция; ОП — относительное предложение; ОтнК — относительная клауза; abl — аблатив; acc — аккузатив; all — аллатив; assoc — ассоциативная множественность; comit — комитатив; DAT — дательный падеж; dem — указательное местоимение; dist — дальний дейксис; encl — энклитическое местоимение; exst — экзистенциальная форма глагола ‘быть’; fut — будущее время; gen — родительный падеж; imp — императив; in — инессив-иллатив; intr — непереходность; neg — отрицание; nom — именительный падеж; PL — множественное число; poss — притяжательное местоимение; PRS — настоящее время; pst — прошедшее время; ptcl — дискурсивная частица; PV — пре-верб; rel — показатель мишени релятивизации; sbjv — конъюнктив; SG — единственное число; super — суперэссив-суперлатив; TR — показатель переходности глагола.
Литература
Багаев 1982 — Н. К. Багаев. Современный осетинский язык. Ч. 2. Синтаксис. Орджоникидзе: Ир, 1982.
Беляев 2010 — О. И. Беляев. Сочинительные конструкции с асимметричной семантикой в осетинском языке // Е. В. Головко и др. (ред.). Типологически редкие и уникальные явления на языковой карте
России. Тезисы докладов международной научной конференции, проходившей в Санкт-Петербурге 2-4 декабря 2010 г. СПб.: Нестор-История, 2010. С. 7-9.
Belyaev 2011 — O. Belyaev. Semantically asymmetrical coordinate clauses in Iron Ossetic // Paper presented at the Conference on Caucasian Languages. Leipzig, 13-15 May, 2011.
Belyaev, Serdobolskaya 2011 — O. Belyaev, N. Serdobolskaya. Correlative clauses all across the syntax: subordination in Iron Ossetic // Paper presented at the Fourth International Conference on Iranian Linguistics (ICIL4). Uppsala, 17-19 June, 2011.
Bhatt 2003 — R. Bhatt. Locality in correlatives // Natural Language and Linguistic Theory 21, 2003. P. 485-541.
Bresnan 1982 — J. Bresnan. Control and complementation // Bresnan J. (ed.). The Mental Representation of Grammatical Relations. Cambridge, Mass.: MIT Press, 1982. P. 282-390.
Butt et al. 2007 — M. Butt, T. H. King, S. Roth. Urdu Correlatives: Theoretical and Implementational Issues // M. Butt, T. H. King (eds.). Proceedings of LFG07. Stanford: CSLI Publications, 2007. P. 107-127.
De Cat 2007 — C. De Cat. French Dislocation: Interpretation, Syntax, Acquisition. Oxford: OUP, 2007.
Givon 2009 — T. Givon. The Genesis of Syntactic Complexity: Diachrony, ontogeny, neuro-cognition, evolution. Amsterdam—Philadelphia: John Benjamins, 2009.
Lehmann 1984 — C. Lehmann. Der Relativsatz. Tubingen: Gunter Narr Verlag, 1984.
Srivastav 1991 — V. Srivastav. The Syntax and Semantics of Correlatives // Natural Language and Linguistic Theory 9, 4, 1991. P. 637-686.
