Семантический и прагматический факторы лексической изменчивости

Белов Вадим Алексеевич

ЯЗЫКОЗНАНИЕ

Русский язык

DOI 10.24411/2499-9679-2019-10486

УДК 81'373

В. А. Белов https://orcid.org/0000-0002-4173-200

Семантический и прагматический факторы лексической изменчивости

В статье предложены и описаны ключевые факторы, влияющие на лексическую изменчивость имен существительных. Актуальность исследования связана с тем, что изменчивость является основным свойством языка. Однако этот процесс не описан в научной литературе исчерпывающе.

Гипотезой исследования стало предположение, что основными факторами лексической изменчивости имен существительных являются семантический и прагматический фактор. Источниками данных для работы выступили Национальный корпус русского языка, публикации в современных средствах массовой коммуникации за 2014-2019 гг., психолингвистический эксперимент на толкование новых слов, в котором приняло участие 45 человек, словари русского языка и статистика запросов в поисковой системе «Яндекс».

Семантический фактор связан с поиском наименования для обозначения предмета и детализации действительности. Данный фактор обусловлен потребностью в обозначении отсутствующего понятия в языке, его детализации или обобщения. Действие семантического фактора приводит к развитию иерархических синонимических отношений: новые слова становятся гипонимами или гиперонимами для имеющихся слов. Характер распространения изменений, вызванных семантическим фактором, зависит от социальной важности обозначенного этим словом явления.

Прагматический фактор выражает интенцию говорящего и его стремление воздействовать на слушателей. Этот фактор приводит к появлению эмоционально окрашенных слов, он наиболее ярко проявляется в социолектах и политическом дискурсе. Характер распространения прагматически ориентированных лексических изменений носит сложный характер. Действие прагматического фактора может привести к формированию широких синонимических связей по разным признакам.

Действие семантических и прагматических факторов отмечается для конкретных и абстрактных имен существительных. Лексические изменения всегда затрагивают синонимы и другие семантически близкие слова.

Ключевые слова: лексическая семантика, лексикология, лексическое значение, семантика имен существительных, изменение лексического значения, семантика, прагматика, синонимия, современная языковая ситуация.

LINGUISTICS

Russian language

V. A. Belov

Semantic and pragmatic factors of lexical variability

The paper is devoted to key factors of lexical changeability. The relevance of the research is related that lexical changeability is the main language property. However, the process of the lexical changeability has not been described exhaustively in linguistics. The research hypothesis is the assumption that there are two main factors of lexical changeability - semantic and pragmatic factors.

The data sources of research are data of Russian National Corpus, publications in modern mass-media (2014-2019 years), results of the psycholinguistic experiment, data of Russian dictionaries and data of Yandex search system statistics. In the psycholinguistic experiment 45 subjects took part: they explain given new words.

The semantic factor is associated with the search for names of real object and the detailed description of reality. This factor is caused by the human needs to name the missing concept in the language. The semantic factor develops hierarchical synonymic relations: new words become hyponyms or hyperonyms for existing words. The speed of semantic factor change depends on the social life.

The pragmatic factor expresses the speaker's intention and his influence on the audience. This factor is primarily concerned with emotional and evaluative words. It is most clearly manifested in sociolects and political discourse. The frequency of pragmatic factor change has complicated character. The pragmatic factor develops wide synonymic relation.

The concrete and abstract nouns can use the semantic and pragmatic factors. Lexical changes are always affected by synonymic and other semantic relations.

Keywords: lexical semantics, lexicology, lexicography, lexical meaning, semantics of nouns, change of lexical meaning, semantics, pragmatics, synonymy, modern language situation.

Введение

Для современного языкознания характерно внимание к истории языковых явлений, потому что такой подход позволяет объяснить, как функционирует язык: «Ответить на вопрос, почему данная языковая система устроена так, а не иначе - значит, фактически, ответить на вопрос, каким образом эта система возникла» [14, с. 354-355]. Изменчивость языка является одним из важнейших его свойств, поэтому функционирование языка невозможно без его изменений [1; 18; 24]. Так, Э. Косериу считает, что язык как творческая деятельность «непрерывно создается в ходе языковой деятельности» [10, с. 46]. Данная идея соответствует современным когнитивным представлениям о языковом инстинкте: носитель языка не усваивает систему языка механически, а создает ее заново [26].

В настоящей работе изучаются механизмы семантической изменчивости, которые, по словам В. Г. Гака, «всегда были одним из кардинальных вопросов языкознания» [3, с. 134].

Обзор литературы

Причинами лексических изменений принято называть внешние (социальные) и внутренние (имманентные, языковые) факторы. Внешние факторы связаны с изменениями в жизни общества (см. подробно [13; 16]), а внутренние факторы - с «усовершенствованием существующей системы языка» [11, с. 220]. Обычно к внутренним факторам относят приспособление к физиологическим особенностям человека, процессы экономии и аналогии [там же: 234-263]. Внутренними факторами для языковой личности также могут стать расширение когнитивного пространства и словарного запаса: эти процессы связаны с тем, что носитель языка под влиянием социализации меняет собственную языковую систему [19].

При этом выделение внешних и внутренних факторов подвергается критике: так, согласно выводам У. Лабова указанные факторы тесно связаны и их нельзя разделять [23]. Критика выделения этих факторов представлена также в работах [20; 22].

Таким образом, с одной стороны, разграничение на внутренние и внешние факторы изменчивости не в полной мере оправдано. С другой стороны, лексические новации, в том числе заимствования «свидетельствуют не только об объективной возросшей потребности в наименовании новых реалий или уточнении уже бытующих понятий, но и об особой психологической, мировоззренческой установке на восприятие иноязычных слов как более социально значимых» [9, с. 56].

Гипотезой нашей работы является предположение, что основными факторами лексической изменчивости являются семантический и прагматический фактор. Выдвинутая гипотеза появилась на основе существующего в семантике разграничения семантического (ситуативного, пропозиционального, диктумного) и прагматического (коммуникативного, упаковочного, модусного, оценочного) компонентов речевой деятельности ([1; 6; 7; 21]). Семантический фактор связан с ситуативным компонентом речевой деятельности: он выражает «основное информационное содержание, отображающее некоторую внешнюю ситуацию», а прагматический фактор связан с «упаковкой» ситуативного компонента: «Механизм компоновки, «упаковки» информации требует учета многих факторов, в частности квалификации событий по важности, новизне, желательности, близости и т. п. как отношении себя, так и в отношении слушающего» [7, с. 184, 201].

Методика исследования

Настоящее исследование опирается на следующие источники:

1. Национальный корпус русского языка (НКРЯ), в работе использовался основной

подкорпус, который насчитывает 209 миллионов словоформ из письменных текстов с XVIII в., и газетный подкорпус, содержащий тексты из средств массовой информации с 2000-х годов.

2. Публикации в современных средствах массовой коммуникации за 2014-2019 гг. Использовались Интернет-издания, а также электронные версии печатных изданий.

3. Психолингвистический эксперимент на толкование новых слов. В эксперименте приняли участие 45 человек, в основном студенты университета в возрасте от 19 до 35 лет. Состав испытуемых: 24 женщины, 13 мужчин, еще 8 участников эксперимента не указали пол. Испытуемым предлагалось раскрыть значение 12 специально отобранных слов и выражений, которые появились или изменили значение в последние 5 лет. Большая часть предложенных наименований касаются политических событий: ополченцы, силовики, Крымнаш, бандеровцы и др. Испытуемые могли пропустить слово, если они его не знали.

4. Словари русского языка, которые представлены в списке литературы.

5. Статистика запросов (ключевых слов) в поисковой системе «Яндекс» (wordstat.yandex.ru): данный сервис свидетельствует об общем количестве показов и запросов данного слова.

Результаты исследования

Семантический фактор

Семантический фактор связан с поиском наименования для обозначения предмета и детализации действительности. В работе [5] с опорой на концепцию Е. С. Кубряковой [12] этот фактор назван когнитивными; отмечается, что его действие приводит «к "высвечиванию" основных семантически значимых элементов вызываемого объекта, явления, действия или состояния» [14].

Семантический фактор свойственен не только конкретной лексике, но и абстрактной. Наиболее ярко он проявляется при заимствовании слов или значений. Хорошим примером недавней языковой инновации является синонимический ряд, состоящий из конкретных существительных стоянка - парковка - паркинг. Лексические изменения следует анализировать вместе с семантически связанными словами

(синонимами), потому что появление нового слова, изменение его значения приводит также к деформации синонимических связей [5; 14]. Этот ряд не представлен в словарях синонимов, кроме словаря А. Ю. Кожевникова [8, т. II, с. 333]. Например, в современном словаре под редакцией

Л. Г. Бабенко представлен синонимический ряд стоянка, лагерь, стан, бивак, бивуак со следующим толкованием:

Стоянка - место временного распоряжения воинского подразделения на отдых, привал, ночлег на пути следования в пункт назначения, обычно под открытым небом [17, с. 318].

Современное употребление слова стоянка заметно отличается от представленного толкования и, как правило, характеризует остановку и хранение автомобиля, о чем свидетельствуют высказывания из НКРЯ. Так, в газетном подкорпусе НКРЯ не фиксируется употребление слова в значении, связанном с расположением на отдых.

Изменение значения этого синонимического ряда началось с заимствования слова парковка, до этого момента слово стоянка не имело синонимов в значении стоянка транспорта. Как показывает НКРЯ, неологизм стал активно использоваться в русской речи с 2008 года (единичные употребления фиксируются с 1993 года). Новое слово можно истолковать как место для остановки и хранения автомобиля (см. реализацию этого значения в (1). Это значение отличается от понимания слова стоянка, данного в МАС.

Появление синонима парковка изменило значение слова стоянка, которое теперь также можно понимать как место для остановки и хранения транспорта (см. (2).

(1) - Не был бы ты сыном босса - я б тебе сказал, кто ты такой, - проворчал себе под нос Химин, выворачивая к шлагбауму, перекрывающему въезд на парковку [НКРЯ, А. Маринина, 2014].

(2) Для того чтобы повзрывать все эти автомобили, никого не убив и не ранив, нужно было иметь самые точные сведения о графике перемещения их хозяев, не говоря уже о прочих сложностях, типа охраняемых гаражей и стоянок [НКРЯ: В. Белоусова, 2000].

(3) Здание состоит из трех частей (морская, городская, а также паркинг), соединенных площадью [НКРЯ: И. Воробьева, РБК Дейли, 2013].

(4) Под комплексом должна появиться трехуровневая подземная парковка площадью 4,8 тыс. кв. м на 122 машино-места [НКРЯ: А. Голубева, Н. Агеева, «РБК Дейли», 2012].

Второй этап семантических изменений этого синонимического ряда связан с заимствованием слова паркинг. Отметим, что у этого слова пока низкая частотность: всего 88 употреблений лексемы в основном подкорпусе; 868

употреблений - в газетном подкорпусе. Неологизм обозначает не просто место для хранения транспорта, но здание или его часть, предназначенную для парковки (см. (3). При этом слова парковка и паркинг могут реализовать схожие значения: например, в (4) слово парковка реализует значение, связанное со зданием. Таким образом, можно сделать вывод, что данные слова не в полной мере дифференцировались. Заимствование вызвано семантическими причинами, стремлением более точно обозначить ситуацию действительности.

Семантический фактор четко выражен в социалектах, что приводит к появлению новых слов, которые обозначают отсутствующие в литературном языке понятия. Например, носителям тюремного жаргона важные такие аспекты наименований, которые не существует в литературном языке, как спецификация воров: карманник, щипач, форточник. Данные наименования требуются для детализации объектов.

В абстрактной лексике семантический фактор отмечен в употреблении слова шопинг, которое значительно чаще встречается в газетном подкорпусе НКРЯ (676 употреблений), чем в основном подкорпусе (108 употреблений). Однако в повседневной речи данное слово оказывается распространено, о чем свидетельствуют данные запросов системы «Яндекс»: среднемесячное количество запросов составляет более 105 тысяч. Первые употребления слова в НКРЯ отмечаются в 1996 году, но после 2006 года количество использований слова значительно увеличивается. Как отмечалось ранее, частотность употребления слова чрезвычайно важна для лексических изменений [28].

Появление этого слова заполняет лакуну, связанную с обозначением процесса посещения магазинов и покупок. В современном словаре представлено следующее толкование:

Шопинг - посещение магазинов с целью покупки вещей или продуктов (обычно за границей и в больших количествах) [4].

В представленном толковании сделано уточнение, что слово употребляется для обозначения заграничных покупок, а также покупок в больших объемах. Однако высказывания из корпуса показывают, что слово встречается для наименования покупок в России (см. высказывание из газетного подкорпуса (5); шопингом также могут называться небольшие покупки (см. пример из основного подкорпуса (6).

(5) Хотя по моим наблюдениям, публика в Москве всем видам культурного досуга предпочитает шопинг [НКРЯ: Д. Завгородняя, «Комсомольская правда», 2014].

(6) Она достаточно вместительна для небольшого шопинга и вполне изящна, чтобы ходить с ней на свидания [НКРЯ: Неизвестный автор, «Русский репортер», 2014].

(7) Смартфон - наиболее популярное устройство для мобильных покупок: 66 % опрошенных утверждают, что пользуются такими аппаратами для мобильного шопинга [НКРЯ: Неизвестный автор, «Эксперт», 2014].

(8) Деньги я трачу в основном на шопинг -на себя и на девушку [НКРЯ: С. Скарлош, «Русский репортер», 2010].

Можно говорить, что благодаря тому, что слово шопинг активно используется в современной речи, оно расширяет значение. Так, словом может называться не только посещение магазинов, но и покупки по телефон и через Интернет, которые не требуют физического посещения магазина (см. (7). Таким образом, слово стало обладать широким значением в современной речи, поэтому способно обозначать любые покупки (см. (8). Активное распространение слова может быть связано с современным укладом, где приобретение товаров является важной частью жизни. Первоначально слово обладало некоторым оценочным потенциалом, однако постепенно он был утрачен.

Еще одним примером действия этого фактора является неологизм силовик, который демонстрирует другую тенденцию - стремление к обобщению. Новое слово появилось в 1990-х годах для обозначения представителей силовых ведомств (полиции, армии и спецслужб); рост популярности приходится на 2000-е. Согласно сведениям НКРЯ слово употребляется преимущественно в СМИ: его частотность в газетном подкорпусе (5 613 употреблений лексемы) значительно выше, чем в основном подкорпусе (820 употреблений лексемы).

В русском языке отсутствовало родовое наименование для представителей полиции, прокуратуры, армии, Федеральной службы безопасности и других специальных служб. Пример реализации значения слова представлен в в (9) из НКРЯ, а также в толковании, данном испытуемыми в эксперименте (10-11).

(9) Силовики, в том числе и Генеральный прокурор, подчинены ему напрямую [НКРЯ: Ж. Касьяненко, «Советская Россия», 2003].

(10) представители министерства обороны [Ис п. 3].

(11) группа людей, служащие в какой-либо военной организации, занимающиеся силовыми заданиями [Ис п. 16].

Таким образом, важным мотивом для лексических изменений является потребность в обозначении отсутствующего понятия в языке, которая проявляется как в детализации, так и в обобщении имеющихся понятий. У слов, появившихся таким образом, выражены вертикальные семантические связи,

предполагающие отсылку к более общему или конкретному понятию.

Прагматический фактор

Прагматический фактор связан с наименованием явления действительности в зависимости от интенции говорящего, его точки зрения. В этих случаях носитель языка стремится не столько обозначить предмет

действительности, сколько выразить свое отношение, повлиять на слушателя. Данный фактор в работе называется прагматическим в соответствии с предложенным Ч. Моррисом [25] пониманием прагматики как отношений между знаками и их интерпретаторами.

Примером действия прагматического фактора может являться появление эмоционально окрашенных и стилистически ограниченных слов. Сниженные слова косяк и геморрой (гемор) активно употребляются в нейтральной речи, в том числе газетной. В газетном подкорпусе зафиксировано более 130 употреблений лексемы косяк в значении ошибка: см. (12). Сколько же употреблений в газетном подкорпусе лексемы геморрой (гемор) в значении проблема; см. (13). Употребление этих слов не оправдано с точки зрения семантического фактора: в литературном языке имеются их полноценные синонимы. Во всех представленных контекстах допустимы замены на нейтральные синонимы проблема и трудность.

(12) Для исправления ошибки к уведомлению приложат особую анкету. Наиболее частый косяк - налог на авто, которое вы давно продали [НКРЯ: Е. Арсюхин, «Комсомольская правда», 2012].

(13) Просто геморрой: бегать, искать сберкассу, искать формы заполнения квитанции о штрафе... [НКРЯ: О. Нагайцева, «Комсомольская правда», 2012].

При этом одновременно с формированием оценки может происходить семантическое приращение: так, при использовании слов косяк и геморрой (гемор) чаще всего речь идет о серьезных, значительных ошибках и проблемах.

Как отмечает Е. М. Вольф, оценочные структуры имеют два семантических аспекта: собственно оценка и признак объекта как таковой [2, с. 276]. Поэтому в определенных случаях прагматический и семантический факторы могут действовать одновременно. Например, синкретичность свойственна слову бутик: у этого слова выраженная положительная оценка, которая совмещается с обозначением отдельного вида магазина - дорогого и, как правило, небольшого. См. (14), где реализовано значение дорогой, и (15) с реализацией значения небольшой.

(14) Небольшие булочные, магазинчики, парикмахерские буквально вымываются из центра, уступая место дорогим бутикам [НКРЯ: Л. Мещанинова, «Время МН», 2003].

(15) Небольшой бутик на Знаменке представляет дизайнерскую обувь ручной работы и аксессуары для мужчин [НКРЯ: В. Гудкова, РБК Дейли, 2013].

В целом практически любое заимствование мотивировано прагматически, потому что оно имеет более высокий прагматический статус. Примерами таких слов могут стать англицизмы фреш, фрик, фиш, которые активно используются не только в жаргоне, но и в газетной речи (см. примеры из газетного подкорпуса (16-18).

(16) Смотрю веб-трансляцию, попивая апельсиновый фреш и ловлю себя на мысли - все же хорошо, что придумали веб-камеры - мы видим всю Россию! [НКРЯ: А. Логутков, «РИА Новости», 2012].

(17) К слову, выглядит девушка, как настоящий фрик - то у нее на голове белая чалма, то огромная жатая накидка с длинным «хвостом» [НКРЯ: Е. ЛАПТЕВА, «Комсомольская правда», 2009].

(18) Ученые пришли к неутешительному заключению: всего в одной порции фастфуда, будь то кебаб, фиш энд чипс (жареная рыба с картошкой фри) [НКРЯ: Е. Люльчак, «РБК Daily», 2008].

Прагматический фактор наиболее ярко проявляется в молодежном сленге и политическом дискурсе, для этих типов речи чрезвычайно важны оценочность и воздействие на слушателей. Далее разберем несколько слов из политической сферы. Ярким примером чрезвычайного быстрого изменения

семантического облика становится слово бандеровцы, которое не является частотным в русском языке: в основном корпусе НКРЯ фиксируется лишь 160 употреблений лексемы, в

газетном подкорпусе НКРЯ - 323 употребления. Однако в период российско-украинского кризиса под влиянием политических событий, частотность лексемы резко возрастает, о чем статистика ключевых слов в «Яндексе», слово бандеровец стало популярным в России: так, в 2015 году среднемесячное количество запросов составило 53 тысячи, а в 2019 году - 35 тысяч. Таким образом, эта лексическая единица была взята из пассивного лексикона и при этом была переосмыслена. В текстах НКРЯ, представленных до 2013 года, слово используется в историческом плане, для описания событий Великой отечественной войны (см. (19).

(19) Запившиеся до лютости бандеровцы схватили нестроевиков, истыкали их ножами, привязали веревками к буферу машины, выпустили из бака бензин [В. Астафьев, 1974].

Слово имеет большой прагматический (оценочный) потенциал, который используется в настоящее время. Об оценочности слова свидетельствуют высказывания участников эксперимента на толкование слов: они определяют слово с помощью реакций фашист, националист (см. (20-21). Прагматический фактор является главным при выборе наименования бандеровец для обозначения радикально настроенных украинских активистов в современных текстах. В этом значении слово бандеровец вступает в синонимические отношения с достаточно широким кругом слов. Скорее всего, прагматические факторы в целом формируют более широкую сеть взаимосвязанных слов, в то время как семантические факторы связывают слова по степени абстрактности и детализации понятий.

По результатам эксперимента, анализируемое слово становится синонимично лексемам фашист, националист (общности по идеологии), укр, хохл, украинец (общность по национальности), борец, боец (общность по типу действий). См. несколько толкований испытуемых (20-23).

(20) фашисты, укры, хохлы [Ис п. 23].

(21) борцы за освобождение украинского народа [Ис п. 11].

(22) бойцы украинской армии [Ис п. 2].

(23) радикально настроенные сторонники новой власти Украины глазами властных органов РФ [Ис п. 12].

Как видно, слово расширяет первоначальное значение, связанное с идеологией Бандеры, и представляет украинских военных, радикально настроенных украинцев и даже украинцев в

целом. Можно говорить о приращении компонентов значения, активизированных в конкретных высказываниях (см. подробно об этом [27]).

Изменение и расширение значения возможно благодаря активному использованию слова в современном дискурсе, зарегистрированному с 2014 года. В подобных случаях языковая частотность и распространенность предмета не имеет ключевой значимости для носителей языка; использование в речи прагматически ориентированных единиц может нести сложный, нелинейных характер. Напротив, при действии семантического фактора распространенность предмета в жизни непосредственно влияет на частотность слова. Процесс распространения прагматически ориентированных единиц можно сравнить с вирусным распространением: теории маркетинга таким термином описывается быстрое продвижение сообщений, которое основывается на бурном развитии информационных технологий и которое характерно для ярких, оценочных, творческих сообщений. Для этого способа свойственен очень быстрый темп распространения, близкий к геометрической прогрессии. Таким образом, прагматический фактор приводит к быстрым лексическим изменениям, которые могут затрагивать широкий круг слов.

Заключение

В работе были выделены и описаны семантический и прагматический факторы, влияющие на лексическую изменчивость. Семантический фактор связан с поиском наименования для более точного описания действительности. Лексические изменения, вызванные действием этого фактора, как правило, определяются социальной жизнью, распространенностью тех или иных понятий в жизни. Новые слова часто заполняют имеющиеся лакуны в иерархических семантических отношениях, что приводит к появлению гипонимов и гиперонимов.

iНе можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

Прагматический фактор связан с выражением отношения говорящего к сообщению и воздействием на слушателя. Распространение в речи новых единиц может иметь сложный, нелинейных характер: в подобных случаях частотность не имеет ключевого значения значимости.

Библиографический список

1. Балли, Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка [Текст] / Ш. Балли. - М. : Изд-во иностранной литературы, 1955. - 416 с.

2. Вольф, Е. М. Варьирование в оценочных структурах [Текст] / Е. М. Вольф // Семантическое и формальное варьирование / под. ред. В. Н. Ярцевой. - М. : Наука, 1979. - С. 273-294.

3. Гак, В. Г. Рецензия Р. А. Будагов История слов в истории общества [Текст] / В. Г. Гак // Вопросы языкознания. - 1973. - № 1. - С. 134-138.

4. Ефремова, Т. Ф. Новый словарь русского языка. Толково-словообразовательный : в 2-х т [Текст] / Т. Ф. Ефремова. - М. : Русский язык, 2000.

5. Заботкина, В. И. К вопросу о когнитивной нео-логии [Текст] / В. И. Заботкина // Горизонты современной лингвистики: Традиции и новаторство. - М. : Языки славянской культуры, 2009. - С. 337-349.

6. Касевич, В. Б. Труды по языкознанию: в 2 т. : т. 1 [Текст] / В. Б. Касевич. - СПб. : Издательство СПбГУ 2006. - 664 с.

7. Кибрик, А. Е. Очерки по общим и прикладным вопросам языкознания [Текст] / А. Е. Кибрик. - М. : УРСС, 2005. - 336 с.

8. Кожевников, А. Ю. Большой синонимический словарь русского языка. Речевые эквиваленты: практический справочник : в 2 т. [Текст] /

A. Ю. Кожевников. - СПб. : ОЛМА Медиа Групп,

2003.

9. Козырев, В. А. Свое и чужое: заимствованное слово в современной речи [Текст] / В. А. Козырев,

B. Д. Черняк // Вестник Герценовского университета. - 2007. - № 3 (41). - С. 54-59.

10. Косериу, Э. Синхрония, диахрония и история. Проблема языкового изменения [Текст] / Э. Косериу. -Из д. 3-е. - М. : УРСС, 2010. - 208 с.

11. Кубрякова, Е. С. Язык как исторически развивающееся явление [Текст] / Е. С. Кубрякова // Общее языкознание: Формы существования, функции, история языка / под. ред. Б. А. Серебренникова. - М. : Наука, 1970. - С. 197-307.

12. Кубрякова, Е. С. Язык и знание. На пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира [Текст] / Е. С. Кубрякова. - М. : Языки славянской культуры,

2004. - 560 с.

13. Ларин, Б. А. История русского языка и общее языкознание [Текст] / Б. А. Ларин. - М. : Просвещение, 1977. - 224 с.

14. Левицкий, А. Э. Горизонты развития неологии XXI века [Текст] / А. Э. Левицкий // Горизонты современной лингвистики: Традиции и новаторство. - М. : Языки славянской культуры, 2009. - С. 350-364.

15. Плунгян, В. А. Проблемы грамматического значения в современных морфологических теориях (обзор) [Текст] / В. А. Плунгян // Семиотика и информация. - М., 1988. - Вы п. 36. - С. 324-386.

16. Поливанов, Е. Д. Избранные работы: Труды по восточному и общему языкознанию [Текст] / Е. Д. Поливанов. - М. : Наука, 1991. - 624 с.

17. Современный словарь русского языка. Синонимы: более 5000 синонимических рядов: о к. 30 000 слов-синонимов [Текст] / под общей ред. проф. Л. Г. Бабенко. - М. : АСТ : Астрель, 2011. - 829 с.

18. Соссюр, Ф. Курс общей лингвистики [Текст] / Ф. де Соссюр. - М. : УРСС, 2004. - 432 с.

19. Трипольская, Т. А. Динамические процессы в лексиконе языковой личности [Текст] / Т. А. Трипольская, Е. А. Гончарова // Вестник Новосибирского государственного педагогического университета. - 2014. - Т. 4. - № 3. - С. 57-67.

20. Blank, A. Why do new meanings occur? A cognitive typology of the motivations for lexical Semantic change / A. Blank // Historical Semantics and Cognition / Eds. A. Blank, P. Koch. - Berlin, New York : Mouton de Gruyter, 1999. - P. 61-90.

21. Chafe, W. Givenness, Contrastiveness, Definite-ness, Subjects, Topics, and Point of View / W. Chafe // Subject and Topic / Ed. by Ch. Li. - New York, Academic Press, 1976. - P. 27-55.

22. Grzega, J. English and general historical lexicology: materials for onomasiology seminars / J. Grzega, M. Schöner. - Ingolstadt : Katholische Universität Eichstätt, 2007. - 73 p.

23. Labov, W. On the mechanism of linguistic change / W. Labov // Georgetown Monographs on Language and Linguistics. - Georgetown : Georgetown University, 1965. - N. 18. - P. 91-114.

24. Martinet, A. Structural Variation in Language / A. Martinet // Preprints of Papers for 9-th International congress of linguists. - Cambridge, Cambridge University, 1962. - P. 501-508.

25. Morris, Ch. Writings on the General Theory of Signs / Ch. Morris. - Mouton : The Hague, 1971. - 488 p.

26. Pinker, S. The Language Instinct: How the Mind Creates Language / S. Pinker. - New York: HarperPeren-nial, 1994. - 546 p.

27. Traugott, E. From less to more situated in language: the unidirectionality of Semantic change / E. Traugott // Papers from the Fifth International Conference on English Historical Linguistics. - Amsterdam: Benjamins, 1990. - P. 496-517.

28. Wijaya, D. Understanding semantic change of words over centuries / D. Wijaya R. Yeniterzi // Proceedings of the 2011 international workshop on DETecting and Exploiting Cultural diversity on the social web. -Glasgow, 2011. - P. 35-40.

Reference List

1. Balli, Sh. Obshhaja lingvistika i voprosy francuz-skogo jazyka = General linguistics and issues on French language [Tekst] / Sh. Balli. - M. : Izd-vo inostrannoj literatury, 1955. - 416 s.

2. Vol'f, E. M. Var'irovanie v ocenochnyh strukturah = Variation in evaluation structures [Tekst] / E. M. Vol'f // Semanticheskoe i formal'noe var'irovanie / pod. red. V. N. Jarcevoj. - M. : Nauka, 1979. - S. 273-294.

3. Gak, V G. Recenzija R. A. Budagov Istorija slov v istorii obshhestva = Review by R. A. Budagov History of words in society history [Tekst] / V. G. Gak // Voprosy jazykoznanija. - 1973. - № 1. - S. 134-138.

4. Efremova, T. F. Novyj slovar' russkogo jazyka. Tol-kovo-slovoobrazovatel'nyj: V 2-h t. = A new dictionary of Russian. Interpretative: In 2 vol. [Tekst] /

T. F. Efremova. - M. : Russkij jazyk, 2000.

5. Zabotkina, V I. K voprosu o kognitivnoj neologii = To the question on cognitive neology [Tekst] / V. I. Zabotkina // Gorizonty sovremennoj lingvistiki: Tradicii i novatorstvo. - M. : Jazyki slavjanskoj kul'tury, 2009. - S. 337-349.

6. Kasevich, V B. Trudy po jazykoznaniju: v 2 t. : t. 1 = Works on linguistics: in 2 v.: v. 1 [Tekst] / V. B. Kasevich. - SPb. : Izdatel'stvo SPbGU, 2006. -664 s.

7. Kibrik, A. E. Ocherki po obshhim i prikladnym vo-prosam jazykoznanija = Essays on general and applied questions in linguistics [Tekst] / A. E. Kibrik. - M. : URSS, 2005. - 336 s.

8. Kozhevnikov, A. Ju. Bol'shoj sinonimicheskij slovar' russkogo jazyka. Rechevye jekvivalenty: praktich-eskij spravochnik: v 2 t. = A large synonymous dictionary of Russian. Speech equivalents: solution-focused reference: in 2 vol. [Tekst] / A. Ju. Kozhevnikov. - SPb. : «OLMA Media Grupp», 2003.

9. Kozyrev, V. A. Svoe i chuzhoe: zaimstvovannoe slovo v sovremennoj rechi = Own and strange: a borrowed word in modern speech [Tekst] / V. A. Kozyrev, V. D. Chernjak // Vestnik Gercenovskogo universiteta. -2007. - № 3 (41). - S. 54-59.

10. Koseriu, Je. Sinhronija, diahronija i istorija. Problema jazykovogo izmenenija = Synchrony, diachrony and history. Problem of language change [Tekst] / Je. Koser-iu. - Izd. 3-e. - M. : URSS, 2010. - 208 s.

11. Kubijakova, E. S. Jazyk kak istoricheski razviva-jushheesja javlenie = Language as a historically developing phenomenon [Tekst] / E. S. Kubrjakova // Obshhee jazykoznanie: Formy sushhestvovanija, funkcii, istorija jazyka / pod. red. B. A. Serebrennikova. - M. : Nauka, 1970. - S. 197-307.

12. Kubrjakova, E. S. Jazyk i znanie. Na puti polu-chenija znanij o jazyke: chasti rechi s kognitivnoj tochki zrenija. Rol' jazyka v poznanii mira = Language and knowledge. On the way to learning language: parts of speech from a cognitive point of view. The role of language in comprehending the world [Tekst] / E. S. Kubrjakova. - M. : Jazyki slavjanskoj kul'tury, 2004. - 560 c.

13. Larin, B. A. Istorija russkogo jazyka i obshhee jazykoznanie = History of the Russian language and general linguistics [Tekst] / B. A. Larin. - M. : Prosvesh-henie, 1977. - 224 s.

14. Levickij, A. Je. Gorizonty razvitija neologii XXI veka = Horizons of neology development in the XXI century [Tekst] / A. Je. Levickij // Gorizonty sovremennoj lingvistiki: Tradicii i novatorstvo. - M. : Jazyki slavjanskoj kul'tury, 2009. - S. 350-364.

15. Plungjan, V. A. Problemy grammaticheskogo znachenija v sovremennyh morfologicheskih teorijah (ob-zor) = Problems of grammatical significance in modern morphological theories (a review) [Tekst] / V. A. Plungjan // Semiotika i informacija. - M., 1988. -Vyp. 36. - S. 324-386.

16. Polivanov, E. D. Izbrannye raboty: Trudy po vos-tochnomu i obshhemu jazykoznaniju = Selected works: Works on eastern and general linguistics [Tekst] / E. D. Polivanov. - M. : Nauka, 1991. - 624 s.

17. Sovremennyj slovar' russkogo jazyka. Sinonimy: bolee 5000 sinonimicheskih rjadov: ok. 30 000 slov-sinonimov = Modern dictionary of the Russian language. Synonyms: more than 5,000 synonymous series: appr. 30,000 word synonyms [Tekst] / pod obshhej red. prof. L. G. Babenko. - M. : AST : Astrel', 2011. - 829 s.

18. Sossjur, F. Kurs obshhej lingvistiki = Course of general linguistics [Tekst] / F. de Sossjur. - M. : URSS, 2004. - 432 s.

19. Tripol'skaja, T. A. Dinamicheskie processy v leksikone jazykovoj lichnosti = Dynamic processes in a language personality's lexicon [Tekst] / T. A. Tripol'skaja, E. A. Goncharova // Vestnik Novosibirskogo gosudar-stvennogo pedagogicheskogo universiteta. - 2014. -T. 4. - № 3. - S. 57-67.