CC BY
7
УДК 811.512.3 DOI: 10.53315/1995-0713-2021-52-4-81-86
Л.А. Лиджиева, Б.Э. Убушиева, М.А. Лиджиев
Калмыцкий государственный университет имени Б.Б. Городовикова
СЕМАНТИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ ДЕЙКТИЧЕСКИХ ПРОСТРАНСТВЕННЫХ НАРЕЧИЙ В МОНГОЛЬСКИХ ЯЗЫКАХ
Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научного проекта № 20-012-00551 «Категория пространства в монгольских языках: типология и диахрония»
В статье рассматриваются пространственные значения дейктических наречий в монгольских языках. Выявлены и описаны наречия проксимального, медиального и экстремального дейксиса. Данные значения абсолютных локализаций с дейктическими ориентирами характерны всем рассматриваемым монгольским языкам. В основном, они выражаются местоименными наречиями, которые обозначают местонахождение здесь, там и движение сюда, отсюда, туда, оттуда. Дейктические пространственные наречия используются в эссивных, лативных и аблативных функциях. Типологический анализ рассматриваемых наречий показал семантическое многообразие пространственных отношений в монгольских языках.
Ключевые слова: пространственные отношения, дейктические наречия, говорящий, проксимальный, медиальный, экстремальный дейксис.
L.A. Lidzhieva, B.E. Ubushieva, M.A. Lidzhiev
Kalmyk State University named after B.B. Gorodovikov
SEMANTIC FEATURES OF DEICTIC SPATIAL ADVERBS IN MONGOLIAN LANGUAGES
The article is devoted to deictic adverbs expressing the spatial meanings in the Mongolian languages. The authors identified and described adverbs of proximal, medial and extreme deixis. They denote absolute localizations with deictic landmarks and are typicalto all Mongolian languages. In general, they are expressed by pronominal adverbs, which denote the location here, there and movement here, from here, there, from there. Deictic spatial adverbs are used in passive, active and ablative functions. The typological analysis of the adverbs under consideration showed the semantic diversity of spatial relations in the Mongolian languages.
Key words: spatial relations, deictic adverbs, speaker, proximal, medial, extreme deixis.
Интерес к пространственной семантике в последние годы наблюдается как в отечественном, так и в зарубежном языкознании. Анализ лингвистической литературы показал, что исследование наречий в монгольских языках вызывает трудности, вызванные с определением самого статуса данной части речи, критериев разграничения наречий и других разрядов слов.
В ранее изданных грамматических работах общего характера наречие в монгольских языках получило довольно разноречивую характеристику. В своих трудах авторы грамматик при отнесении наречий к той или иной части речи придерживались различных точек зрения: одни выделяли наречие в самостоятельную категорию, наравне с другими знаменательными частями речи [15; 4; 11], другие рассматривали наречие со служебными словами, тем самым лишая его самостоятельности [2; 9; 12; 6]. «Наречие как самостоятельная лексико-грамматическая категория, по мнению большинства лингвистов, оформилась в более поздний период, как результат абстрактного мышления человека, научившегося выражаться отвлеченными логическими категориями» [7, с. 16].
В данном исследовании рассматриваются дейктические наречия как средства выражения пространственных отношений в монгольских языках. «Дейксис - это эксплицитная или имплицитная ссылка в семантике языковой единицы на лицо, место и время события с позиции наблюдателя, имеющего субъективно далекую или близкую локализацию в пространстве и во времени по отношению к оцениваемому событию» [13, с. 17-18].
В каждом языке имеются слова, указывающие на местоположение или направление движения объекта относительно некоторой точки отсчета. Одним из средств выражения пространственных отношений являются наречия, которые относятся к дейктическим ориентирам абсолютных локализаций. В. А. Плунгян отмечает, что данная «группа абсолютных ориентиров использует в качестве фиксированной точки отсчета «дейкти-ческий центр», т.е. то место, где находится говорящий» [10, с. 81].
Ю. Д. Апресян, определяя ключевые понятия дейксиса, выделяет фигуру говорящего, а также оппозиции ближнего и дальнего дейксиса. «Фигура говорящего организует и семантическое пространство высказывания, и систему дейктических слов языка. С одной стороны, фигура говорящего является тем ориентиром, относительно которого в акте коммуникации ведется отсчет времени и пространства. С другой стороны, ссылка на фигуру говорящего образует ядро толкования двух основных пространственных и временных дейктических слов естественных языков - ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС, а через них - и всех остальных» [1, с. 274-275].
При исследовании дейктических наречий необходимо обращать внимание на близость (окружение говорящего) и отдаленность (окружение неговорящего). Е.О. Косарева в русском языке отмечает «бинарную систему противоположных пространственных значений: близость - отдаленность (тут, здесь - там), направление движения к говорящему (сюда) - от него (отсюда), направление движения от пространственной зоны говорящего в неопределенном направлении (туда) - от некоторой точки в неизвестном направлении (оттуда)» [5, с. 15].
А. Д. Великорецкий, исследуя проблемы отображения пространства, в числе абсолютных локализаций отмечает и дейктические ориентиры. Ориентация «во-первых, содержит в своей семантике встроенный абсолютный ориентир (место, где находится говорящий), а во-вторых, как и другие локализации, способна комбинироваться с ориентациями, например с эссивом, лативом и эллативом (здесь - сюда - отсюда)» [3, с. 17]. Данные характеристики применимы и к монгольским языкам.
Итак, в монгольских языках следует выделить следующие значения дейктических наречий:
I. Значение пространства, где присутствует говорящий, выражается, в основном, указательно-местоименными наречиями. Их называют наречиями «проксимального дейксиса» [1; 8; 14].
1. Обозначение места, где находится говорящий, передают наречия энд / эндэ / энде / энд 'здесь'. Данное наречие образовалось от местоимения энэ/энэ/эне/эн 'этот', указывающего «на предмет близкий, находящийся рядом и видимый» [7, с. 38]. В данном случае говорящий находится внутри какого-либо объекта. Например: монг. Би зун энд нутагладаг. 'Летом мы живём здесь' [БАМРС, II 2001: 428]; бур. Эндэ хабар болотор байхаб. 'Я останусь здесь до весны' [БРС, I 2010: 107]; ойр. Экенерээн hазаа шахаж;и оркаад эврээн биден энде суунаа. 'Мы сами сидим здесь [в юрте], а женщин вытеснили, оставили на улице' [СЯОС 2001: 452]; калм. Би эндмашитэhэн Yлднэв [КНК. Эрн^энэ К. Ьалан хадИл]. 'Я здесь останусь в машине [букв. с машиной]'.
Рассматриваемое наречие может указывать на «объект, находящийся в зоне видимости говорящего и слушающего» [5, с. 16]. Например: монг. Энд тамхи татаж Yл болно. 'Здесь курить нельзя' [БАМРС, III 2001: 405]; бур. Эндэ уhан адхаржа, нуур нуурлаба. 'Здесь разлилась вода, и образовалось озеро' [БРС, I 2010: 618]; ойр. Энде хойор давхар модон гер бэрегдехе. 'Здесь будет построен двухэтажный деревянный дом' [СЯОС 2001: 61]; калм. Эн нуурин йоралд булгуд бээснд, энд дала тарЫ за^н бээдмн [КНК. Илюмжин Н. Арвн hурвн жилин зовлнд]. 'Так как на дне этого озера имеются родники, здесь водится много жирной рыбы'.
В ойратском и калмыцком языках для выражения данного значения также употребляются эссивные формы уунде /энунд, YYнд 'здесь', которые часто переходят в наречия. Но «это устанавливается из контекста, т.е. они представляют собой грамматическую омонимию, внешне совпадая друг с другом, но при определенных условиях выполняют различные функции в предложении и имеют иное лексическое содержание» [7, с. 41]. Например: ойр. YYнде цасан ике оронаа. 'Здесь выпадает много снега' [СЯОС 2001: 265]; калм. Йов цааран, чи энYнд ю кещэнэч! [КНК. Эрнжэнэ К. Ьалан хадкл]. 'Иди отсюда, что ты здесь делаешь?'; Тер YYндуга. 'Здесь его нет' [КРС 1977: 557].
2. Значение движения к месту, где находится говорящий, выражается наречиями наашаа / наашаа / наараан / нааран 'сюда' и ийш / иишэ / иигэн / иигэн 'сюда'. Например:
Наашаа / наашаа / наараан / нааран 'сюда': монг. Наашаа суу л даа! 'Садитесь-ка сюда поближе!' [БАМРС, II 2001: 1]; бур. Ьвв, сэбэрхэн hайхан басагамни, ерэ наашаа, дYтэ боло! 'О, хорошенькая девушка, подойди сюда, приблизься!' [БРС, II 2010: 562]; ойр. Мал ащилиин керегээр наараан ирелээ би. 'Я приехал сюда по делам животноводства' [СЯОС 2001: 61]; калм. Тер учрар таниг звв гихлэ би таниг нааран Колян тал дуудщанав [КНК. Эрнжэнэ К. Ьалан хадкл]. 'Поэтому, если вы согласитесь, я Вас, сюда, к Коле приглашаю'.
Ийш/иишэ/иигэн/иигэн 'сюда': монг. Ийшээ би дахинзYглэхгYй. 'Я сюда больше не ездок, не ходок' [БАМРС, II 2001: 244]; бур. Иишээ болоод hуу! 'Подвинься сюда!' [БРС, I 2010: 434]; ойр. Иигээн чамааги кен дуудалаа? 'Кто звал тебя сюда?' [СЯОС 2001: 173]; калм. Тегэд чигн иигэн ирщ Yвлзцхэнэ [КНК. Эрнжэнэ К. Ьалан хадкл]. 'Поэтому [они] приехали зимовать сюда'.
В калмыцком языке, по мнению М.У Монраева, встречаются диалектные формы местоименных наречий ииглэн, иигэрэн [7, с. 75]. Например: БичкдYд иигэрэн олар ирнэ [КНК. Хальмг Yнн]. 'Сюда приходит много детей'.
3. Значение движения от места, где находится говорящий, выражается наречиями эндээс / эндэhээ / эндээсе / эндэс 'отсюда': монг. Эндээс холгYй орших нэг тос-гонд хонов. 'Провёл ночь в деревне, которая находится недалеко отсюда' [БАМРС, II 2001: 502]; бур. Эндэhээ город холо бэшэ. 'Отсюда до города недалеко' [БРС, II 2010: 665]; ойр. Малиин кевтер эндээсе холо. 'Место лежки скота отсюда далеко' [СЯОС 2001: 188]; калм. Эндэс хол биш бээнэлм [КНК. Эрнжэнэ К. Ьалан хадкл]. Мы же живем отсюда недалеко.
II. Значение пространства, где говорящий отсутствует, передают наречия, в основном, также местоименного происхождения. Монгольским языкам характерна полисемия рассматриваемых наречий. Выделяются медиальный и экстремальный дейксисы.
1. Наречия медиального дейксиса «обозначают пространство, которое находится в поле зрения говорящего, но в которое он себя не включает» [14, с. 61-62].
а) Значение нахождения говорящего «в зоне видимости слушающего» [5, с. 16] в монгольских языках выражают наречия тэнд /тэндэ /тенде /тенд 'там'. Наречия медиального дейксиса соотносятся «с местом, на которое можно непосредственно
указать из точки, где находится субъект речи» [8, с. 63]: Например: Тэнд нэг амьтан байна. 'Там [вон там] стоит какое-то животное' [БАМРС, I 2001: 104]; бур. Тэндэялаан сагаан юудябанаб? 'Кто (это) там идёт? (о ком-л. одетом в светлое)' [БРС, II 2010: 700]; ойр. Тенде йума YYPсен неге залуу зеелииги hаmалщи йовлаа. 'Там переходил улицу один мужчина, несший что-то на спине' [СЯОС 2001: 323]; калм. Тенд пулеметмуд хащана! [КНК. Илумжин Н. Абиль]. 'Там [вон там] стреляют пулеметы'.
б) Значение движения от места, где нет говорящего, выражается наречиями тэндээс/тэндэhээ/тендээсе/тендэс 'оттуда'. При этом место объекта находится в поле зрения говорящего. Например: монг. Тэндээс алс явав. 'Оттуда поехали дальше' [БАМРС, I 2001: 78]; бур. Тэндэhээ эгсэ шанга энеэдэн, стакануудай ханхиналдаха дуулдана. 'Оттуда слышались зычный хохот, звон стаканов' [БРС, II 2010: 420]; ойр. Тиигещи бээтел олааран нищгенээд, тендээсен шуугалдаад одва. 'Тем временем все громко зашумели, оттуда послышались крики' [СЯОС 2001: 248]; Дэкэд тендэс зввэр уущмд бээх кесг сээхн модн гер YЗYвидн [КНК. Хальмг унн]. 'Еще оттуда, издали мы увидели несколько красивых деревянных домов'.
2. Наречия экстремального дейксиса показывают далекое расположение от говорящего, порой невидимое:
а) Значение нахождения в месте, где нет говорящего, выражают наречия тэнд / тэндэ / тенде / тенд 'там', восходящие к указательному местоимению тэрэ / тэрэ / тере / тер 'тот', указывающему на отдаленный предмет. В данном случае отмечается место, находящееся далеко от говорящего. Например: монг. Тэнд олон нугас харлаж сууна. 'Там уток полным полно' [БАМРС, IV 2002: 59]; бур. Убэлэй нюрга тэндэ hуужа дYYргэбэ. 'Он прожил зиму там' [БРС, I 2010: 318]; ойр. Тенде ноосаан саваад ишгээ кехээр бээнээ. 'Там треплют шерсть, чтобы изготовить войлок' [СЯОС 2001: 282]; калм. Тенд дамшлтта багшнр квдлнэ [КНК. Хальмг унн]. 'Там работают опытные учителя'. Но в этих примерах помимо значения отдаленности прослеживается значение пребывания ранее в описываемых местах.
В ойратском и калмыцком языках в роли наречия могут употребляться формы тYYнде/терYнд, тYYнд 'там', значения которых определяются в контексте. Например: ойр. ТYYнде ике даршилhаmаа дуун бээнээ. 'Есть там песни с великолепной рифмой' [СЯОС 2001: 117]; калм. Эдн тYYнд кесг щил бээв [КНК. Хальмг унн]. 'Они там жили много лет'.
б) Значение движения к месту, где нет говорящего, выражается наречиями тийш / тиишэ /тиигэн /тиигэн, тииглэн 'туда' и цаашаа /саашаа / цаараан /цааран 'туда'.
Тийш / тиишэ / тиигэн /тиигэн, тииглэн 'туда'. Например: монг. тийшээ яваад ирэх съездить туда; бур. Тиишэ ошоо хадаа, нэгэ мYhэн хорёогоо заhаад ерэе. 'Раз туда поехали, заодно починим и изгородь' [БРС, I 2010: 622]; ойр. Тииглээн йовхалаа hолиин усан хэре болха. 'Если пойти туда, то река в том месте будет обмелевшей' [СЯОС 2001: 397]; калм. Бадм Араша хойр машЛэр тиигэн hарад одв [КНК. Эрнжрнэ К. Ьалан хадИл]. 'Бадма и Араша выехали туда на машине'; Араша, хээмнь, тииглэн бичэ йович, эцкчн тендуга [КНК. В. Яшкулов]. 'Араша, бедный, туда не ходи, там нет твоего отца'.
Цаашаа/саашаа / цаараан /цааран 'туда. Например: монг. улам цаашявсанд 'когда пошли ещё дальше' [БАМРС, III 2001: 321]; бур. Ааг-зааг гэнгYй, сэхэ саашаа ябаад ошо. 'Не мешкая, иди прямо туда' [БРС, I 2010: 20]; ойр. Цуг цаараан йовцаhаатан. 'Идите вместе туда' [СЯОС 2001: 432]; калм. Йов цааран, чи энYнд ю кещэнэч! [КНК. Эрнжэнэ К. Ьалан хадИл]. 'Иди туда, что ты тут делаешь'.
Следует сказать, что данное значение можно передать и с помощью эссивной формы наречия тэнд / тэндэ /тенде /тенд 'туда'. Оно реализуется в сочетании с глаголами движениями: Например: монг. Тэнд очих завшаан над олдоогYй юм. 'Мне не привелось там побывать, не было повода пойти туда [БАМРС, II 2001: 195]; бур. Тэндэ ошоод ерэхэ забшаан намда тохоёолдоЫн. 'Мне представился удачный случай съездить туда' [БРС, I 2010: 372]; ойр. КввYYн тенде кYрлYYугаай? 'Добрался ли туда мальчик или нет?' [СЯОС 2001: 323]; калм. Тенд одад яахв. 'К чему мне идти туда?' [КРС 1977: 708].
в) Движение от места, где нет говорящего, выражается местоименными наречиями тэндээс / тэндэhээ / тендээсе / тендэс 'оттуда': монг. Тэндээс Чингис хаан HYYж Балжун нуурт очиж буув [МНК]. 'Оттуда Чингис хан, кочуя, остановился у озера Балджун'; бур. Ядаа гэжэ тэндэhээ бYтэн гаралдаба. 'Он еле-еле спасся оттуда' [БРС, II 2010: 698]; ойр. Тендээсе эмтен ирехелээ, шине хуралын ввре хураг болв. 'Когда люди пришли оттуда, возле нового монастыря состоялось собрание' [СЯОС 2001: 25]; калм. Сурhульчнрт кергтэ кесг тоот тендэс авч ирв [КНК. Хальмг Yнн]. 'Ученикам оттуда привезли школьные принадлежности'
Неопределенное место нахождения или совершения действия «выражается не определенными морфологическими средствами, а сочетанием знаменательных частей речи или удвоением последних» [7, с. 113]. Такие примеры часто употребляются в монгольских языках. Например: монг. ийш тийш сYлжин явах 'бродить понапрасну туда-сюда, заметать следы' [БАМРС, III 2001: 142] бур. Ажал хэрэгээрээ иишэ тиишээ ябаха 'Ходить по своим делам туда-сюда' [БРС, I 2010: 41]; ойр. Боро зандан темээни иигээн-тиигээн йоваад, YЛЩYY'CYЛЩYY идещи бээнээ генээ. 'Говорят, серо-бурые верблюды, двигаясь с места на место, пасутся там и сям [СЯОС 2001: 366]; калм. Энд-тенд теегт цасн ода бийнь бээhэ бээнэ. 'Кое-где в степи всё ещё лежит снег' [КРС 1977: 699]; Кесгтэн Василь гер дотраhар нааран-цааран йовдцгнад бээв, тврYЦ тогтнщ чадщахмн уга [КНК. Илум^ин Н. Абиль]. 'Долго Василь ходил туда-сюда по дому, никак не мог успокоиться'.
Таким образом, дейктические наречия занимают важное место в коммуникации людей. Во всех монгольских языках основные значения дейктических наречий совпадают. Они характеризуют пространственные значения в зависимости от присутствия или отсутствия говорящего, определения близкой или далекой локализации. Семантика рассматриваемых наречий определяется местонахождением здесь, там и движением сюда, отсюда, туда, оттуда в момент речи. Различают наречия проксимального, медиального и экстремального дейксиса. Наблюдается полисемия наречий, значения которых реализуются в определенном контексте. В основном, употребляются наречия местоименного происхождения в эссивной, лативной и аблативной функциях.
Сокращения
монг. - монгольский язык бур. - бурятский язык ойр. - ойратский язык калм. - калмыцкий язык
Источники
1. БАМРС - Большой академический монгольско-русский словарь. В 4 т. - М.: Academia., 2001-2002. - Т. I. А-Г, 2001. - 520 с., Т. II. Д-О, 2001. - 536 с., Т. III. 9-Ф, 2001. - 440 с., Т. IV. Х-Я, 2002. - 532 с.
2. БРС - Шагдаров Л. Д., Черемисов К.М. Бурятско-русский словарь. В 2-х томах. -Улан-Удэ: Изд-во ОАО «Республиканская типография», 2010. - Т. I. А-Н - 636 с., Т. II. О-Я - 708 с.
3. КНК - Калмыцкий национальный корпус [электронный ресурс] // URL: http://web-corpora.net/KalmykCorpus/.
4. КРС - Калмыцко-русский словарь /под редакцией Б. Д. Муниева/. М.: Русский язык, 1977. - 768 с.
5. МНК - Монгольский национальный корпус [электронный ресурс] // URL: http://web-corpora.net/MongolianCorpus/
6. СЯОС - Тодаева Б.Х. Словарь языка ойратов Синьцзяни. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 2001. - 495 с.
Список литературы
1. Апресян Ю. Д. Дейксис в лексике и грамматике и наивная модель мира (1986) // Семиотика и информатика. - М.: Русские словари, 1997. - С. 272-298.
2. Бобровников А.А. Грамматика монгольско-калмыцкого языка. - Казань: Университетская типография, 1849. - 412 с.
3. Великорецкий А. Д. Пространство в современных западно-германских и русских языках: опыт построения метаязыка // Грамматикализация пространственных значений в языках мира. - М.: ООО «Русские словари», 2002. - С. 8-34.
4. Ковалевский О. Краткая грамматика монгольского книжного языка. - Казань: Университетская типография, 1835. - 197 с.
5. Косарева Е.О. О частотности дейктических пространственных наречий в повседневной речи // Вестник Пермского университета. В. 1(33). - Пермь, 2016. -С. 14-20.
6. Котвич В. Л. Опыт грамматики калмыцкого разговорного языка. Изд. 2-е. Ржевнице у Праги: Издание Калмыцкой комиссии культурных работников в Чехословацкой республике, 1929. - 418 с.
7. Монраев М.У Наречие в современном калмыцком языке. - Элиста: Калм. кн. изд-во, 1980. - 135 с.
8. Невская И.А. Типология локативных конструкций в тюркских языках Южной Сибири (на материале шорского языка). Дисс. ... д-ра филол. наук. - Новосибирск, 1997. - 198 с.
9. Орлов А. Грамматика монголо-бурятского языка. - Казань: Типография М.А. Гла-дышевой, 1878. - 269 с.
10. Плунгян В. А. О специфике выражения именных пространственных характеристик в глаголе: категория глагольной ориентации // Исследования по теории грамматики. Том 2. Грамматикализация пространственных значений; под ред. В. А. Плунгяна. - М.: Русские словари, 2002. - С. 57-98.
11. Попов А.В. Грамматика калмыцкого языка. - Казань: Изд-во императорского Казанского университета, 1847. - 390 с.
12. Руднев А.Д. Лекции по грамматике монгольского письменного языка, читанные в 1903-1904 академическом году: Вып. 1. - Санкт-Петербург: типо-лит. Б. Авидона, 1905. - 27 с.
13. Сребрянская Н. А. Дейксис и его проекции в художественном тексте. - Воронеж: ВГПУ, 2005. - 255 с.
14. Чугунекова А.Н. Категория пространства в хакасском языке (в сравнительно-типологическом аспекте). Дисс. ... канд. филол. наук. - Абакан. 2016. - 345 с.
15. Шмидт Я. Грамматика монгольского языка. - СПб. Типография АН, 1832. - 133 с.
