CC BY
40гонные слова вполне органически приняты пользователями.
Кроме того, виртуальные личности становятся творцами новых вербальных и невербальных средств высказывания и общения, творят не только само виртуальное пространство, но и язык, на котором этот социум общается. Язык выступает средством создания виртуальной реальности, которая вызывает постоянный научный интерес, в том числе и лингвистов.
Новый формат общения наделяет гипертекст познавательной функцией и способностью передавать смысловые оттенки высказывания.
Интернет-общение изменяет сознание личности, формируется новый сетевой образ мышления, что колоссальным образом влияет на языковую систему. Интернет-коммуникации порождают формирование нового языкового стиля, стиля письменной спонтанной речи.
Язык российского сегмента Интернета - Рунета требует особого изучения, возрастает научный интерес, проблемы, связанные с ним, становятся актуальными и дискуссионными.
Гипертекст, погруженный в ситуацию общения в виртуальной реальности, обладающей такими свойствами, как порожденность, актуальность, автономность, интерактивность, погруженность,
является видом символической реальности, созданной на основе компьютерной и некомпьютерной техники и реализующей принцип обратной связи.
Литература
1. Виноградова Т.Ю. Специфика общения в Интернете. - URL: http://www.philology.ru/linguistics1/ vinogradova_t-04.htm
2. Кондаков И.В. Самосознание культуры на рубеже тысячилетий. - М., 2003.
3. Лутовинова О.В. Лингвокультурологические характеристики виртуального дискурса. - URL: http:// www.famous-scientists.ru/list/1196.
4. Фетисова Т.А. Культурологические аспекты информационного общества. - URL: http://www.audito-rium.ru.
5. Интернет жаргон. - URL: http://forum.outlander-club.org/index.php?topic=1447.0
6. Жаргон. - URL: http://www.kristenbock.com/ jargon.html
Куриганова Ольга Владимировна - ассистент кафедры иностранных языков ФН БГУ 670000, г. Улан-Удэ, ул. Смолина, 24 а, e-mail: olgakuriganova@ rambler.ru
Kuriganova Olga Vladimirovna - instructor of Foreign Languages' department of BSU. 670000 Ulan-Ude, Smolin str. 24a. E-mail: [email protected]
ЗДК 81:1
М.В. Малииович, H.A. Яиькова
Семантические константы: «сокровенное» в современном английском языке
Статья посвящена анализу комплексной репрезентации семантической константы внутреннего мира человека «сокровенное» в современном английском языке.
Ключевые слова: семантические константы, концепт, внутренний мир человека.
M.V. Malinovich, N.A. Yankova
Semantic Universals: Innermost in Modern English
The present paper focuses on the analysis of complex representation of human inner world semantic universal INNERMOST in Modern English language.
Keywords: semantic universals, concept, human inner world.
Интерес для лингвистического анализа представляют концепты внутреннего мира человека, некоторые, как наиболее существенные, организуют само концептуальное пространство, выступают главными рубриками его членения [1] и характеризуются как универсалии - константы человеческой культуры [2; 4; 6; 9]. В числе значимых составляющих, формирующих данное про-
странство, находится и константа INNERMOST.
Как отмечается в научных исследованиях, концепт достигает уровня константы, когда реальность или идея обнаруживается как одна и та же и на протяжении длительного времени отличается устойчивостью, постоянностью, значимостью [2; 8; 9]. Семантическая константа, следовательно, есть облигаторная [10] составляющая той или
иной семиосферы, некая первичная данность.
Языковая онтология константы INNERMO ST в английском языке репрезентируется набором языковых средств, потенциально приспособленных к выражению сокрытого переживания. В большинстве случаев она находит своё выражение в языке в форме качественных прилагательных, которые, обозначая признаки, одновременно являются средствами выражения глубины, интенсивности, значимости переживаемого. Их семантическая структура, согласно данным лексикографических источников [ALDCE, 1969, p. 508; CCDT, 2003, p. 491; HEED, 1995, p. 495 и других], реализуется лексемами innermost / inmost и их синонимами. На лексическом уровне для выражения константы INNERMOST привлекается предикативная лексика, которая может быть представлена всеми знаменательными частями речи: именами прилагательными, именами существительными, глаголами, свободными и несвободными сочетаниями.
Воссоздание сложного синтезирующего образа INNERMOST возможно на основе семантической памяти, базирующейся на предзнании (известном), личностном (индивидуальном) опыте человека. Он (опыт) есть психологический базис процессов сознания обобщённого наглядного представления о чём-либо / о ком-либо, возникающего в мыслях или в воображении кого-либо и его отражения в языковом сознании субъекта. Сокровенное - обязательная составляющая внутреннего мира человека, оно не просто присуще индивиду, а принадлежит только ему. Его универсальность определяется биопсихосоциальной природой человека [8], общими принципами восприятия окружающей действительности и отражения данного восприятия в сознании, что в итоге и обусловливает формирование констант.
Уникальность сокровенного заключается в его двойственной сущности. С одной стороны, концептуализируемый константой INNERMOST сокрытый, тайный смысл недоступен непосредственному наблюдению стороннего субъекта, недостаточно эмпирически уловим. Ведь «каждый представлен самому себе особым и непосредственным способом, как он не может быть представлен никому другому» [12], а глубоко личный, интимный характер сокровенного создаёт дополнительное препятствие для проникновения в сферу столь утаённого от кого-либо мира подлинных чувств, мыслей и желаний. С другой стороны, данная универсальная константа так же, как и другие, существует в «Я-сознании» и в сознании
«Другого», составляя основу внутренней жизни. В каждом человеке независимо от его социальной роли и положения есть нечто совсем иное - непостижимое и таинственное. Оно зачастую идёт вразрез с тем объективно существующим образом, в котором он (человек) является. Это то, что скрывают не только от других людей, но и от самих себя [11]: It is the innermost centre of what we are, the place where we are most authentically ourselves [BYU - BNC, 2010].
Сокровенное бывает дано только в непосредственном переживании и никаким иным способом представлено быть не может. Каждому отдельному индивиду оно дано иначе, как бы в иной перспективе, чем другому. Сокровенные мысли, чувства, эмоции субъекта - это его мысли, его чувства, это его переживания - часть его собственной жизни. Никакое их описание или опосредованная характеристика не сравнится с самим переживанием, оно не может быть вербализовано в той мере, в какой может быть прочувствовано: I am assured, that if I had all the gifts of wise men and angels, I could never sufficiently describe my own inward sense [Richmond, 2009].
В зависимости от обстоятельств такое переживание сопровождается целой гаммой эмоций: радостью, восторгом, обидой, ревностью, печалью, негодованием, завистью, любовью, ненавистью. Сокровенное не является эмоцией, но оно есть состояние, определяющее их возникновение в сознании человека: «I will tell you truly. With my little, childish heart, I loved you. With the love of a dear friend, I hold you still, and shall hold you, always. But, Paul! No one else knows it, and I never knew it till I stood face to face with death - with my soul I have come to love another!» Deep and low these last words were - given up from the very innermost, and spoken with bowed head and streaming eyes [COHA, 2010].
Это специальное переживание, приуроченное к какому-то частному событию. При этом на передний план выступает не само по себе предметное содержание того, что в нем отражается, а его значение в ходе жизни, выражаемое к нему отношение человека. Такое переживание отличает особая значимость, длительность, интенсивность, глубина. Названные параметры определяются тем, насколько существенной оказывается для конкретной личности та сфера, с которой связано переживание, многообразие затрагиваемых им сторон личной жизни субъекта. Сокровенным переживанием становится для человека только то, что оказывается для него личностно значи-
мым. Оно оформляется в виде некоего устойчивого образования - сплетения эмоций, чувств, которые, переходя друг в друга, образуют неразрывное единство, способное длиться годы, а иногда проходящее через всю жизнь человека: But my memory keeps in its inmost recess, like a perfume, that innocent kiss [COHA, 2010].
Подобно константным величинам, существующим в естественных науках, семантическая константа характеризуется постоянством значения. Отличительным семантическим инвариантом константы INNERMOST, общим для всех объективирующих её концептов, является переживае-мость, глубокая личная значимость и способность интенсифицировать внутреннюю жизнь человека: менять её ритм при попадании в фокус мысли. Таким образом, константа и концепт соотносятся как постоянное (способное получать истинностное значение - стабильное ядро) и переменное (связанное с константой и объективируемое языковыми и неязыковыми средствами разноуровневой принадлежности). Поэтому описание константы возможно только посредством изучения семантически связанных с нею концептов.
Семантическая объёмность константы INNERMOST как инварианта складывается из семантически значимых вариантов при сохранении основного доминирующего понятия. Инвариант различных явлений феномена сокровенного, преломлённых в английском языке, репрезентируемых базовым концептом Innermost и рядом смежных с ним концептов: Intimate, Secret, Private, Personal, Deep, True, Important - это и есть константа INNERMOST. Она представляет собой некую абстрактную сущность как объективное содержание мыслительного процесса, которое может быть передано от одного индивида к другому как нечто общее для всех или большинства носителей языка. Иными словами, INNERMOST вбирает в себя обобщенное содержание множества форм выражения сокровенного в английском языке.
Все выделенные концепты в той или иной степени эксплицитности, содержат признаки константы INNERMOST. Высокую семантическую плотность базовые признаки получают в концепте Intimate за счет конкретизации таких элементов смысла, как глубокая личная значимость, уединённость, близость отношений, расположенность к разговору о сокровенном: We always shared the most intimate details of our lives with each other [BDSA, 1983, p.191].
Говорят об интимности как характеристи-
ке ситуации, некоей атмосфере протекания действия, доверительном моменте, когда происходит раскрытие сокровенного Другому: having a friendly, warm or informal atmosphere: It was the first really intimate conversation we had [CCELD, 1991, p. 765].
В концепте Secret выделенные признаки константы конкретизируются как «неизвестное, скрываемое, умалчиваемое»: These <...> virtues are the hidden beauties of a soul, the secret graces which cannot be discovered by a mortal eye [WDS, 1951, p. 731].
Концепт Personal подчеркивает статус константы как непосредственной составляющей личной сферы человека: Linda revealed many personal things about herself that I wouldn't repeat to anyone [BDSA, 1983, p. 262].
Private дополняет исследуемый феномен характеристиками конфиденциальности, непубличности, сдержанности: She never spoke about her past or private life [CCELD, 1991, p. 1141].
Преодолевая некие условные границы, субъекты извне способны проникать в сокровенное, как частное пространство другого человека. Для этого чужое сокровенное выясняют, узнают, им интересуются, любопытствуют, его допытываются и т.п. Посягательство на сокровенное извне номинируется в английском языке предикатами: pry into - try to find out about someone else's private affairs [LDAE,1983, p.542]; scrutinize - give careful and thorough examination [LDAE, 1983, p.610];plumb - examine closely in order to discover or understand [RHDEL, 1974, p.1107]; dredge up -bring to notice, especially with considerable effort and from an obscure, remote, or unlikely source [RHDEL, 1974, p.434] и рядом других. Общей целью стратегий, реализуемых данными предикатами, является проникновение в чужой внутренний мир, получение информации о ком-либо без его участия или вообще против его воли.
Концепт Deep передаёт глубину, интенсивность сокровенного переживания, дополняя его такими характеристиками, как проникновенность, загадочность, недоступность, искренность: He was sitting with Mick at the top of a hill and he was wishing with a deep desire that he could remain in time, this present time, forever [BYU - BNC, 2010].
Important подчеркивает значимость и важность сокровенного для переживающего его субъекта, а признак сокровенного опосредованно обнаруживается в глаголах, принадлежащих к его полю: -cherish - keep fondly in mind: I cherish a hope that
one day the family will be reunited [CCELD, 1991, p. 232]; hold dear - be fond of: It's a feeling of splendor to see the things you hold dear. All the meaning and truth of the whole idea come together [COHA, 2010]; yearn - have a strong desire, have affection for: We all yearn for beauty, truth and meaning in our lives [CCELD, 1991, p. 1698]; treasure - be attached to when something is important to you: <... > one of the memories which they would treasure [CCELD, 1991, p. 1558]. Сокровенное значимо для человека, поэтому оно увлекает его, становится заветным желанием, страстью, дорогим, оберегаемым смыслом.
True акцентирует имплицитно выраженную идею истинности сокровенного: Hari realized that he had used the laugh many times to conceal his true feelings [BYU - BNC, 2010].
Константа INNERMOST опосредованно, через репрезентирующие её концепты реализуется в различной знаковой форме, прежде всего лексически, посредством словарных дефиниций. Это позволяет рассматривать значение языкового знака в качестве одного из источников концептуальной информации о сокровенном в английском языковом сознании. Каждый знак, как языковой, так и неязыковой, предполагает наличие интерпретатора. Перцептивный тип семиотической коммуникации требует адресанта и адресата сообщения. Тогда как внутренняя речь объединяет их в одном лице, а эллиптические формы интра-персональной коммуникации нельзя свести только к вербальным знакам [13]. Хранимая в памяти о человеке вещь является типичным примером внутренней коммуникации одного и того же индивида, передающей связанные с ним сокровенные переживания. Неожиданные слёзы на глазах человека, пребывающего в одиночестве, могут декодироваться как сигнификаты, глубоко волнующих его, но в силу определённых причин не выходящих во внешнюю речь, сокровенных воспоминаний. Поэтому замечание Шарля Балли «по мере того, как убывает значение слов, выражение становится всё более ясным и убедительным» [3] в значительной степени относится и к способам выражения сокровенного. Невербальные семиотические коды тесно взаимодействуют с естественным языком, поэтому полное моделирование константы INNERMOST, как онтологически недоступной для наблюдения, но проявляющейся через выход на поверхность внешних симптомов, невозможно без изучения и описания механизмов такого взаимодействия. Ceмантика исследуемой константы позволяет выявить оппозиции видимое
/ невидимое (the visible / the invisible), высказанное / невысказанное (the uttered / the unuttered).
Скрытый от посторонних сокровенный мир, с одной стороны, не может быть непосредственно наблюдаемым. Невозможно «увидеть невидимое» и «услышать неслышимое»: I felt that I knew more about the characters I read about than I knew about the people around me. This is true of all readers to some extent; even if they keep an ear to the ground and an eye to the keyhole, what they learn about their friends and their family is limited to what they see and hear, <...> there is always some secret chamber they prefer to keep hidden [COCA, 2010].
Сокровенное в таких случаях концептуализируется как состояние, действительно переживаемое субъектом, известное и заметное ему, но незаметное окружающим: I for my part had my own secret cherished plan, which made my heart beat quicker whenever I thought of it [Warner, 2008, p. 94].
INNERMOST может быть представлено и как наблюдаемое, проявляющееся вовне - в мимике, жестах, позах, движениях. Воспринимаемая телесная деятельность концептуализируется наблюдателем как знаковая, вскрывающая сокровенный смысл: My every gesture, word, and movement would give away some nameless and dreadful side of my nature, lurking under deep layers of my unconscious. Never again could I safely pluck absent-mindedly at a worrisome hangnail, scratch at an imagined mosquito bite, or curl a lock of hair around my finger while reading [COHA, 2010].
Способность индивида к самовыражению содержит два разных вида знаковой активности: произвольное самовыражение, которым он даёт информацию о себе, и непроизвольное самовыражение, которым он выдает себя [5]. Одним из таких непроизвольных признаков, симптомов переживания сокровенного, является дрожание рук: But she said nothing, for she was superstitious and did not dare to talk about her happiness, and it was only through a slight tremor of her arm that Botho knew that his words «I believe you are happy, Lena» had found their way to her innermost heart [COHA, 2010].
Выражения лица способны передавать огромный диапазон эмоциональных состояний, едва поддающихся вербальному описанию. Такая наблюдаемая манифестация сокровенного в наибольшей степени вскрывает тайные переживания субъекта. Так, бледное осунувшееся лицо, впалые тусклые глаза, поникший взгляд свидетельствуют о тяжелой утрате, переживаемой скрыто от других: My lord Duke looked pale
in his morning garments, and for many months his countenance seemed sharper cut, his eyes looking deeper set and larger, having faint shadows round them, but even Lord Dunstanwolde knew but few of his inmost thoughts, and to others he never spoke of his bereavement [Burnett, 2010].
Человек может испытывать чувство стыда и неловкости в ответ на прямой вопрос, затрагивающий его сокровенные тайны. Главным симптомом такого состояния становится покраснение лица: He colored and was a little uneasy as he thus faced a direct demand for his innermost secret - the secret of selfishness he tried to hide even from himself [Phillips, 2010].
Выделяют и имеющую значение статику: взаиморасположение в пространстве (проксимика). В приведённом далее фрагменте коммуникативно значимым оказывается манёвр телом, который героиня совершает, чтобы отгородить себя и адресата сокровенного от посторонних, стать ещё ближе к нему. Непосредственное обращение к человеку, которому женщина решилась доверить своё сокровенное, игнорирование находящихся рядом других людей, интерпретируется как создание ситуации уединённости и конфиденциальности. В фокусе наблюдения оказываются и функциональные признаки её внешнего облика: звучание голоса и слёзы на глазах, что не только подтверждает искренность сокровенных чувств, но и является признаком облегчения, снятия напряжения: She revealed her innermost feelings. She talked directly to Gibson, ignoring the other two men at the table. Indeed she had maneuvered her body so that it was very close to Gibson, isolating them from David and Hocken. No one could doubt the passionate sincerity in her voice. There were even tears in her eyes. She was baring her soul to Gibson [COCA, 2010].
Одной из главных черт английского самосознания является приватность, то есть осознание человеком своей личной сферы, противопоставляемой общественной (публичной) сфере. Именно благодаря этой характеристике большинство представителей данной культуры согласно говорить на любые отвлечённые темы, кроме тех, что так или иначе затрагивают их сокровенное: Politicians are not wholly to blame for failing to know the British. We value our privacy and would rather talk about the weather than enter into controversy or volunteer our innermost thoughts [BYU - BNC, 2010].
Большое значение для установления причин, побуждающих людей скрывать своё сокровенное имеет теория «сохранения лица» [14]. Говорение
о сокровенном как речевое действие, совершаемое коммуникантом в ходе общения, способно нанести ущерб его лицу, поскольку может противоречить его уже существующему образу в глазах адресата ровно как социальным потребностям, стереотипам. Предмет сокровенного часто не соответствует устоявшимся представлениям общества и, как следствие, вызывает непонимание, насмешку, негативную оценку. Страх оказаться осуждённым и непонятым заставляет человека сомневаться в целесообразности такого высказывания: I hesitated. Should I tell him? Would he believe? Was it best to unveil the working of my own heart to that degree? [COHA, 2010].
Другими причинами сокрытия сокровенного являются скромность, гордость, нежелание сочувствия и сострадания от посторонних, сдержанность, неэмоциональность, испытываемое чувство стыда, предубеждение, согласно которому говорить о своём глубоко личном - эгоистично.
При определенных условиях, экстериоризация сокровенного может концептуализироваться как активное, намеренное действие со стороны субъекта. Во внутренней речи субъекта происходит психологически сложный причинно-мыслительный процесс: почему не раскрыть, не доверить сокровенное - переживаемое или уже пережитое Другому, на кого можно положиться, кто может защитить, поддержать, в ком абсолютно уверен. Внутренний мир субъекта, также как природа и социум, не может не рассматриваться вне причинного мышления. Сокровенное становится, таким образом, причинным объектом говорения субъекта, когда у него возникает острая потребность «выговориться», излить близким ему / ей душу, высказать откровенно до конца самое заветное [7].
В сознании носителей англоязычной культуры доминирующим при открытии сокровенного является степень доверия и близости между коммуникантами. Поэтому в первую очередь им делятся с близкими родственниками и друзьями. Однако, если в силу тех или иных обстоятельств это невозможно, адресатами такой коммуникативной ситуации, вероятнее всего, станут люди совсем незнакомые, а не коллеги или те, с кем адресант находится в приятельских отношениях.
Изучение уровня абсолютной актуализации словесных знаков-репрезентантов константы INNERMOST даёт возможность заключить, что исследуемая сущность многомерна, репрезентируется в различных ситуациях действительного мира, сохраняя при этом свой постоянный, ин-
вариантный смысл: в сознании любого человека оно предстаёт как сокрытое переживание с подчёркнуто личностным характером. При этом важно, что его содержательное наполнение, оценка, степень экслицитности будут у всех людей разными. Вариативная часть содержания зависит от опыта конкретной языковой личности с её системой ценностей, жизненных установок, приоритетов, интересов.
Литература
1. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 896 с.
2. Амзаракова И.П., Савченко В.А. Проблема инвариантов культуры в социолингвистическом аспекте (в условиях мультикультурного региона) // Вестник ИГЛУ - 2010. - № 1. - С. 6-13.
3. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. - М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 416 с.
4. Внутренний мир человека: семантические константы. - Иркутск: ИГЛУ, 2007. - 476 с.
5. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. - М.: Канон-пресс - Ц; Кучково поле, 2000. - 304 с.
6. Евсюкова Т.В. Лингвокультурологическая концепция «Словаря культуры»: дис. ... д-ра филол. наук. - Нальчик, 2002. - 304 с.
7. Малинович М.В., Янькова Н.А. Внутренний мир человека: Сокровенное в языковом сознании // Вестник ИГЛУ Сер. Филология. - 2009. - № 3 (7). -С. 116-123.
8. Малинович Ю.М. Семиосфера внутреннего мира человека // Внутренний мир человека: семантические константы. - Иркутск: Изд-во ИГЛУ 2007. - С. 11-59.
УДК 81'33
9. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1997. - 824 с.
10. Трунова О.В. Семантические константыи дис-курсная дивергентность форм категории модальности в английском языке: автореф. дис. ... д-ра филол. наук.
- СПб., 1995. - 35 с.
11. Франк С.Л. Непостижимое. Онтологическое введение в философию религии. - М.: Правда, 1990.
- 214 с.
12. Фреге Г. Логические исследования. - Томск: Водолей, 1997. - 128 с.
13. Якобсон Р. Язык в отношении к другим системам коммуникации // Избранные работы по лингвистике. - Б.: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998.
- С. 319-331.
14. Brown P., Levinson S. Some Universals in Language Usage. - Cambridge: Cambridge University Press, 1987. - 268 p.
Малинович Мария Васильевна, кандидат филологических наук, профессор кафедры теоретической лингвистики ИГЛУ Иркутск, тел: (3952) 24-29-85.
Янькова Нина Анатольевна, аспирант кафедры теоретической лингвистики ИГЛУ, ассистент кафедры английского языка БГУ г. Улан-Удэ, тел.: (3012) 45-7158, e-mail: [email protected]
Malinovich Mariya Vasilyevna - professor of theoretical linguistics chair ISLU, candidate of philology, professor, tel. (3952) 24-29-85
Yankova Nina Anatolievna, post-graduate student of theoretical linguistics chair at Irkutsk state linguistic university, assistant teacher of English language chair at Buryat state university. Scientific supervisor: professor Malinovich M.V E-mail: [email protected]
E.H. Малюга
Некоторые особенности речевого поведения в официально-деловом стиле
В статье рассмотрены проблемы речевого поведения и речевых стереотипов в официально-деловом стиле. Кроме того, в статье анализируется деловой дискурс и присущая ему имплицитность как универсальная характеристика делового дискурса.
Ключевые слова: деловой дискурс, официально-деловой стиль, речевые стереотипы, функциональные стили, жанровая дифференциация.
E.N. Maluga
Some Peculiarities of Speech Behavior in Formal and Business Style
The problems of speech behavior and speech stereotypes in formal and business style are considered in the article. Besides, business discourse and implicitness as universal characteristics of business discourse are analyzed in the article. Keywords: business discourse, formal and business style, speech stereotypes, functional styles, genre differentiation.
С развитием науки о языке на протяжении стилях и выдвигались различные принципы клас-многих лет менялось представление ученых о сификации стилей.
